Концепции человека Л.Н. Толстого и славянофилов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Концепции человека Л.Н. Толстого и славянофилов

Перед тем как начать сравнительный анализ взглядов славянофилов и русского писателя Л.Н. Толстого, необходимо отметить, что привязка идейных основоположений антропологии последнего только лишь к немецкой классической философии недостаточна, если иметь в виду необходимость полноценного понимания интеллектуальных мотивов русского мыслителя. Не менее значим и тот факт, что философствование Л.Н. Толстого рождается в недрах отечественной этико-религиозной традиции, основоположниками которой были так называемые «старшие» славянофилы: А.С. Хомяков, К.С. Аксаков и И.В. Киреевский.

Мы знаем, что творчество Л.Н. Толстого и мысли старших славянофилов принадлежат к разным этапам эволюции русской философии. И, тем не менее, у них много общего: одна из определяющих причин создания собственного мировоззрения возникает на основе взаимодействия с западной философской традицией, а именно с немецкой классической философией. «Русская мысль пробудилась под немецким идеализмом… Это была духовная прививка, оплодотворившая все русское культурное творчество, и надолго. Это было философское воспитание духа», - пишет Георгий Васильевич Флоровский, философ и историк, религиозный мыслитель, богослов. По его словам, отечественная философия рождается прежде всего именно «в нашей жизни», из ее господствующих вопросов и интересов. Так появляется на свет русская философия, «новый субъект философии» [5, с. 236].

Мы уже отмечали, что старшие славянофилы и Толстой принадлежат к разным эпохам в истории отечественной мысли. И. Киреевский и его единомышленники стояли у истоков становления русской философской культуры (30-50-е гг. XIX в). А философское творчество Толстого относится прежде всего ко второй половине XIX века, которая совпадает с другой эпохой в истории русской мысли. В 60-х годах время реформ вызвало к жизни волну нигилизма - отрицания прошлого и истории. Это обусловило возврат к философским схемам раннего Просвещения с его «отвращением к историческому прошлому» [4, с. 238]. Такая мысль обусловила возврат от объективного идеализма в этике к идеализму субъективному - от нравственности к морали.

Этическое учение Толстого строится на основании утверждения абсолютной ценности человека. Аргументацию этой идеи мыслитель находит прежде всего в христианском вероисповедании. Вместе с тем он опирается также на духовный опыт других религиозных традиций. Лев Николаевич создает религиозн-оэтическую концепцию, которая не имеет точного аналога в общепринятых вероисповеданиях. Бог у Толстого - это высший принцип морали, высшая нравственная ценность. А религия как нравственная система у мыслителя - это «сердце человека»; моральность - это не только характеристика специфического отношения человека к миру и другим людям, но и свойство, присущее только отношению религиозному, связывающему человека с миром и с людьми посредством Бога.

Базируясь на таких понятия как «Бог», «любовь, «мораль», «совесть», «вера», Л.Н. Толстой создает свою антропологическую онтологию как учение о духовной жизни человека. С его точки зрения, высший смысл связан с идеей Бога: «Бог есть любовь», «совершенное благо»; Бог - это «неограниченное существо, которое сознается каждым человеком в самом себе в ограниченных пределах». Лев Николаевич был склонен отождествлять такие понятия как «Бог» и «душа». Душа в его понимании - это источник человеческого сознания, являющегося одновременно истечением «всеобщего разума». Этот разум является высшим законом нравственности, познание которого составляет главную задачу человечества, поскольку от этого зависят понимание смысла жизни и способы ее правильного устройства. Мыслитель попытался дать объяснение внутреннему «я» человека, которое является смысловым ядром. Главным для человека Толстой считает «единство сознания», постоянно нарушающуюся гармонию. Обращение человека к сосредоточению всего духовного ведет к онтологическому «преображению» его собственного существования и бытия мира. Именно данный пункт образует переломную точку в преодолении дисгармонии мира и человека [Там же, с. 59].

Важнейшим фундаментальным пунктом славянофильства является утверждение о нравственно-духовном характере национальной традиции. И.В. Киреевский считал, что если «западный человек раздробляет свою жизнь на отдельные стремления», то «славянин мыслит, исходя из центра своего «я», и считает своей обязанностью держать все свои духовные силы собранными в этом центре». Славянофилы развивали идею вариации персонализма, которая восходила к христианскому антропологическому дуализму. Толстой напрямую не связан с этой традицией. Однако мы видим, что его учение о человеке опирается на мысль о его цельной нравственно-духовной глубине [1, с. 210, 280].

Рассмотрим концепцию личности И.В. Киреевского, который разработал учение о «внутреннем средоточии духа». Подсказкой к пониманию концепции славянофилов о духовной целостности жизни является их антропология. У А.С. Хомякова, хоть и в общем виде, мы наблюдаем учение об иерархическом строении души. У И.В. Киреевского же говорится о необходимости поднять разум выше естественного уровня. Когда И.В. Киреевский говорит о внутреннем сосредоточении духа, под этим мы должны понимать всю сферу духовной жизни человека [6]. Таким образом, концепция И.В. Киреевского близка идеям и мыслям XIX-XX вв.: как и в них, речь идет о выделении глубинного основания бытия человека, не подвластного «рациональному», сознательному манипулированию.

Другой частью антропологии славянофилов является учение о преодолении «неправды» Запада. Славянофилы видят свою философскую задачу в освобождении от сетей «идеализма». По их мнению, идеализм теряет живую связь с реальностью. Они считают, что необходимо гносеологический идеализм немецкой классической философии заменить такой теорией познания, которая бы не отрывала нас от реальности. А.С. Хомяков и И.В. Киреевский считают, что человек приобщается к реальности не только мыслями, но и всем своим существом, разрыв с действительностью совершается «в глубине самосознания», во внутреннем средоточии личности. Это значит, что приобщение к реальности есть функция не мышления самого по себе, а целостного существа человека.

Рассмотрим толстовский вариант учения о «внутреннем человеке». Условием человеческого существования является отречение от блага личности. Однако человек убежден, прежде всего, в реальности целей именно животного существования - они ближе, они «видимы», просты и кажутся ясными; цели же, указываемые разумным сознанием, кажутся непонятными, потому что они невидимы. В данном пункте мы сталкиваемся с введением Толстым в свое философское обоснование концепции разумного сознания категории «страх». По мнению Л.Н. Толстого, «страх - результат осознания того, что жизнь в ее естественном измерении необходимо связана с борьбой за существование ищущих личного блага существ между собой, затем - осознания бедственности личной жизни и невозможности достижения ее блага, наконец, осознания конечности своего существования» [3, с. 464].

Следующей категорией, которую ввел мыслитель, является «любовь». Она связана, прежде всего, с евангельской тематикой. Толстой определяет любовь как «…связь, которая противоположна гражданской, политической связи людей». Что же значит любить? Мыслитель дает ответ на этот вопрос и говорит, что «любить значит желать блага ближним». Теперь задаемся следующим вопросом: а кто же такой этот ближний? Недаром законник поставил этот вопрос Христу. Любя по предпочтению, просто отдают преимущество одним благам своей жизни перед другими. Таким образом, любовь для Толстого - это деятельное проявление в настоящем благоволения ко всем людям, которое присуще детям, а во взрослом возникает только при отречении от блага своей личности. Начало любви, ее корень - не порыв чувства (страсть, неверно называемая любовью, есть только дичок, на котором может быть привита и дать плоды любовь истинная), но начало разумное и светлое. По учению Христа, любовь - это сама жизнь [Там же, с. 163].

Последним тезисом трактата Толстого «О жизни» является утверждение об иллюзорности смерти. Согласно Л.Н. Толстому, страх смерти - это не страх перед физической кончиной человека, а противоречие сознания. Образ плотской смерти не есть пробуждение мысли о смерти, но, напротив, пробуждение мысли о жизни, которую должен иметь и не имеет человек: смерть явно показывает людям необходимость истинной жизни, которой они не имеют [Там же, с. 492].

Таким образом, Толстой исходит из такого представления о человеке, в рамках которого человеческое бытие истолковывается как рациональная деятельность личности, руководимой «разумным сознанием».

Нравственно-религиозное понимание человека у славянофилов кардинально отличается от толстовского понимания. Речь идет о концепции так называемой «соборности». И.С. Аксаков утверждает, что деятельность человека направлена исключительно на создание средств улучшения жизни. Но у людей при этом отсутствует главное - сама цель. Иван Сергеевич вместе со своими единомышленниками полагает, что современный человек сильно изменился. Он потерял такие качества как внутренняя простота и цельность души, внутренняя правда. Исчезла искренность, а ложь, подобно ржавчине, проникла в душу; это - главный изъян. И этот изъян в душе современного человека ведет к лицемерию (прежде всего перед самим собой) и к утрате им целостности. Но речь идет о «западном человечестве». Критика Запада у И.С. Аксакова рисует страшную картину современного положения цивилизации, говоря о лидирующем положении европейской культуры в области материального прогресса [5, с. 279].

Резюмируя все выше сказанное, можем сделать вывод, что в целом славянофилы, как и Л.Н. Толстой, широко используют арсенал немецкой послекантовской философии, в частности, сюжет о самоотчуждении идеи и возвращении ее к заключенному в ней изначальному смыслу и мысль о необходимости исследования глубин человеческой личности (общая концепция «внутреннего человека», противопоставляемая человеку «внешнему» или «естественному»). Кроме того, общей чертой славянофилов и Л.Н. Толстого является близкая по духу и по содержанию моралистическая критика современного им общества. Особенность, отличающая их, - это, прежде всего, озабоченность славянофилов историософской проблемой русской судьбы и особым предназначением отечественной культуры в мире (озабоченность, Толстому не свойственная: он переходит к определению общечеловеческого содержания морали, почти не задерживаясь на уровне национальном). Еще одна такая особенность - это внецерковная интерпретация содержания евангельской морали у Толстого. Наконец, Толстого от славянофилов отличает отсутствие у него принципа органической цельности народной культуры в роли объективного основания нравственности.

Список источников

толстой славянофил писатель религиозный

1. Киреевский И.В. Полное собрание сочинений: в 2-х т. М.: Книгоизд-во «Путь», 1911. Т. I. 289 с.

2. Толстой Л.Н. Исповедь. В чем моя вера? // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: в 90-та т. М.: ГИХЛ, 1957. Т. 23. 583 с.

3. Толстой Л.Н. О жизни // Толстой Л.Н. Избранные философские произведения. М.: Просвещение, 1992. 528 с.

4. Толстой Л.Н. Путь жизни // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: в 90-та т. М.: ГИХЛ, 1956. Т. 45. 498 с.

5. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Киев, 1991. 599 с. 6. http://rushist.com/index.php/philosophicаl-аrticles/2537-kireevskij-ivаn-filosofiyа (дата обращения: 04.06.2017).

Размещено на Allbest.ru