Знакомясь с античным романом, читатель знакомится с первыми шагами того жанра, который, начиная с XIX столетия, занимает главенствующее положение в литературе европейских стран.

Изучение романа как жанра отличается особыми трудностями. Это обусловлено своеобразием самого объекта: роман - единственный становящийся и еще не готовый жанр. Жанрообразующие силы действуют на наших глазах: рождение и становление романного жанра совершаются при полном свете исторического дня. Жанровый костяк романа еще далеко не затвердел, и мы еще не можем предугадать всех его пластических возможностей.

Роман древних греков и римлян во многом обусловил возникновение и развитие позднейшей художественной прозы. Повествовательная техника европейского романа широко заимствовала открытия греческих и римских романистов, новеллистика -- сюжеты и мотивы. Античный роман не так наивен, как следовало бы ожидать, по времени его возникновения, и не так прост, как может показаться.

Роман -- один из наиболее поздно сформировавшихся жанров античной литературы. Возникнув в Греции, очевидно, в 1 веке до нашей. Из Греции роман был перенесен в Рим.

Греческий роман I --III веков нашей эры был весьма популярен как можно заключить по большому количеству его образцов. Пять романов дошли до нас целиком:

· «Харей и Каллироя» Харитона (I -- II вв. н. э.)

· «Повесть о Габрокоме и Антии» Ксенофонта Эфесского (II в.)

· «Лсокиппа и Клнтофонт» Ахилла Татия (III в или II в.)

· «Дафнис и Хлоя» Лонг (II -- Ш вв.)

· «Эфиопика» Гелиодора (III в.)

Сохранились пересказы романов «Вавилопика» Ямвлиха и «Удивительные приключения по ту сторону Фулы» Антония Диогена. Также сохранилось множество заглавий ныне утраченных; кроме того, существует латинский перевод романа «Повесть об Аполлонии Тирском», не сохранившегося в греческом оригинале.

В отличие от романа нового времени с его свободным сюжетом, содержание греческих романов и их основные персонажи были строго заданными. Все романы писались по одной заданной схеме.

Римский роман, при всей своей зависимости от греческого, отличается от него и техникой и структурой, но -- еще существеннее -- своим бытоописательным характером; так, у Петрония и Апулея исторически достоверны и детали фона, и персонажи.

О личности романистов не сохранилось никаких современных им свидетельств (исключение составляет один Апулей). Самое большее, чем мы располагаем, это позднейшие недостоверные сообщения, и даже датировку отдельных произведений нельзя во всех случаях считать окончательно установленной.

Создаваясь в условиях упадка античного общества, в условиях усиления религиозных исканий, греческий роман отразил в себе черты своего времени. Его герои чувствуют себя игрушками судьбы или какого-то верховного существа, они большею частью пассивны, они страдают и считают страдания уделом человеческой жизни. Главные герои романа добродетельны, целомудренны, верны в любви, они гуманны в своих отношениях с людьми.

Античный роман -- это прежде всего своеобразное произведение искусства, и подлинную жизнь ему сообщает эстетическое воздействие воплощенного в нем материала. Именно это служит причиной широкого читательского интереса к античному роману и отводит его лучшим памятникам почетное место в истории мировой литературы.

Греческий роман

Первые следы наличия романа относятся к концу II в. до н. э. Ранние романы представлены только небольшими папирусными отрывками, которые позволяют все же сделать вывод, что роман лишь со временем сделался повествованием о вымышленных лицах. На первых порах героями романа оказываются персонажи мифов, исторические деятели. Таким образом, роман еще пользуется фигурами, характерными для более ранних форм любовного повествования, для элегии, эпоса или исторической новеллы с любовным содержанием. Термин роман появился гораздо позже, уже в средние века. Греки же называли свои романы "повествованиями", "сказами" (logoi), а то и просто "книгами" (bibloi).

Греческий роман создавался в период упадка античного мира. В нем изображаются не подвиги мифологических героев, а жизнь обычных людей, часто из низов общества, с их радостями и горем. Роман использовал традиции и технику ранее сложившихся сюжетов - рассказа, эротической элегии, этнографических описаний - и риторических приемов. Но все же роман - не сплав этих литературных жанров, а качественно новый жанр, появившийся на определенной ступени развития античного мира. Пока мифология была основой греческой литературы, пока не было пристального интереса к жизни отдельного человека, к его психологии, роман не мог создаваться. Лишь идеология, порвавшая с мифологией и поставившая в центре внимания человека, могла способствовать созданию романа.

По тематике античные романы обычно группируют следующим образом:

1) исторические;

2) мифологические;

3) путевые;

4) утопические;

5) любовные и приключенческие;

6) христианские;

7) биографические;

8) комические и сатирические

Я хочу остановиться подробнее на любовном романе, который очень тесно переплетается с приключенческим. Эта уппа романов сохранилась лучше, чем произведения других групп, сохранившиеся чаще всего только в виде сокращенных пересказов и фрагментов, поэтому любовные и приключенческие романы, обычно и считаются истинными греческими романами. В этих романах мы находим высоко и тонко разработанный тип авантюрного времени со всеми его специфическими особенностями и нюансами. Разработка этого авантюрного времени и техника его использования в романе настолько уже высока и полна, что все последующее развитие чисто авантюрного романа вплоть до наших дней ничего существенного к ним не прибавило. Поэтому специфические особенности авантюрного времени лучше всего выявляются на материале этих романов.

Схема сюжетов любовных и приключенческих романов обнаруживают громадное сходство и, в сущности, слагаются из одних и тех же элементов (мотивов); в отдельных романах меняется количество этих элементов, их удельный вес в целом сюжета, их комбинации. Легко составить сводную типическую схему сюжета с указанием отдельных более существенных отклонений и вариаций. Вот эта схема: герои -- юоша и девушка брачного возраста. Их происхождение неизвестно, таинственно. и наделены исключительной красотой, героиня даже настолько прекрасна, что ее принимают за богиню, сошедшую с небес. Они также исключительно целомудренны. Случайно встретившись на празднестве, герои немедленно друг в друга влюбляются. Наступает период обоюдного любовного томления, заканчивающийся свадьбой или тайной помолвкой и бегством, если брак встречает препятствия со стороны родителей. Такова завязка, содержащая любовную часть романа.

Основное, однако, впереди. Наступает разлука. Один из героев попадает во власть разбойников, другой отправляется на его поиски. Они блуждают по разным странам, ищут друг друга, находят и вновь оказываются разлученными. Из этих приключений и соткана фабула романа. Сами приключения тоже стандартизованы: буря, кораблекрушение, плен, рабство.

Необыкновенная красота героев является причиной того, что их верность друг другу подвергается постоянным искушениям, но влюбленные сохраняют взаимную верность. Они претерпевают всяческие муки; им грозит то костер, то распятие на кресте, то заклание в виде жертвы, но в последний момент всегда удается избежать гибели. Неизменной составной частью романа являются эпизоды «мнимой смерти» кого-либо из героев: он уже, казалось бы, умер, может быть даже на глазах у другого, оплакан, предан погребению, но в действительности он жив. Смерть окажется длительным обмороком, яд -- сонным порошком, нож -- театральной бутафорией. «Я умерла и вновь ожила, я была похищена разбойниками и оказалась вдали от родины, я была продана и служила рабыней», -- резюмирует свои злоключения Каллироя, героиня романа Харитона, и эти слова могла бы повторить любая героиня греческого романа. Несчастия, постигающие влюбленных, не имеют внутреннего оправдания; они мотивированы лишь капризом Судьбы, непонятной волей какого-нибудь божества или его традиционным «гневом». Герои переносят удары судьбы с пассивной стойкостью мучеников. Их влюбленность не ослабевает; во всех испытаниях они сохраняют благородство чувствований и изливают свои однообразные переживания в патетических декламациях, в монологах и письмах. В некоторый момент всей этой неправдоподобной серии злоключений любящая пара воссоединяется, на этот раз уже прочно, для долгой и счастливой совместной жизни.

Для людей эпохи эллинизма было характерно чувство географического пространства, бесконечных далей. После завоеваний Александра Великого мир оказался большим, родственники часто жили не в одной и той же стране, путешествовали купцы и ученые, царские посланники и искатели приключений. Поэтому герои греческих романов, бегущие от опасностей или увозимые силой, обычно объезжают едва ли не весь мир. Традиционные черты романа -- это мнимая смерть, кораблекрушение, пиратские нападения, благородные или жестокие грабители, тюрьма, продажа в рабство. Когда действующие лица попадают в тупик, на помощь приходят вещие сны или хитроумные волшебники.

Все без исключения перечисленные моменты романа (в их отвлеченной форме), как сюжетные, так и описательные и риторические, вовсе не новы: все они встречались и были хорошо разработаны в других жанрах античной литературы: любовные мотивы (первая встреча, внезапная страсть, тоска) были разработаны в эллинистической любовной поэзии, другие мотивы (бури, кораблекрушения, войны, похищения) разработаны античным эпосом, некоторые мотивы (узнавание) играли существенную роль в трагедии, описательные мотивы были разработаны в античном географическом романе и в историографических произведениях (например, у Геродота), рассуждения и речи -- в риторических жанрах. Можно по-разному оценивать значение любовной элегии, географического романа, риторики, драмы, историографического жанра в процессе рождения (генезиса) греческого романа, но известный синкретизм жанровых моментов в греческом романе отрицать не приходится. Но все эти разножанровые элементы здесь переплавлены и объединены в новое специфическое романное единство, конститутивным моментом которого и является авантюрное романное время. В совершенно новом хронотопе -- «чужой мир в авантюрном времени» -- разножанровые элементы приобрели новый характер и особые функции и потому перестали быть тем, чем они были в других жанрах.

Каково же существо этого авантюрного времени греческих романов?

Исходная точка сюжетного движения -- первая встреча героя и героини и внезапная вспышка их страсти друг к другу; заключающая сюжетное движение точка -- их благополучное соединение в браке. Между этими двумя точками и развертывается все действие романа. Сами эти точки -- термины сюжетного движения -- существенные события в жизни героев; сами по себе они имеют биографическое значение. Но роман построен не на них, а на том, что совершается между ними. Но по существу между ними вовсе ничего не должно лежать: любовь героя и героини с самого начала не вызывает никаких сомнений, и эта любовь остается абсолютно неизменной на протяжении всего романа, сохраняется и их целомудрие, брак в конце романа непосредственно смыкается с любовью героев, вспыхнувшей при первой встрече в начале романа, как если бы между этими двумя моментами ровно ничего не произошло, как если бы брак совершился на другой день после встречи. Два смежные момента биографической жизни, биографического времени непосредственно сомкнулись. Тот разрыв, та пауза, то зияние, которое возникает между этими двумя непосредственно смежными биографическими моментами и в котором как раз и строится весь роман, в биографический временной ряд не входит, лежит вне биографического времени; оно ничего не меняет в жизни героев, ничего не вносит в их жизнь. Это именно -- вневременное зияние между двумя моментами биографического времени. Все события романа, заполняющие это зияние, -- чистое отступление от нормального хода жизни, лишенное реальной длительности прибавок к нормальной биографии.

Не имеет это время греческого романа и элементарно-биологической, возрастной длительности. Герои встречаются в брачном возрасте в начале романа и в том же брачном возрасте, такие же свежие и красивые, вступают в брак к концу романа. То время, в течение которого они переживают невероятнейшее количество приключений, в романе не вымерено и не исчислено; это просто -- дни, ночи, часы, мгновения, измеренные технически лишь в пределах каждой отдельной авантюры. В возраст героев это авантюрно чрезвычайно интенсивное, но неопределенное время совершенно не засчитывается. Здесь это также вневременное зияние между двумя биологическими моментами -- пробуждением страсти и ее удовлетворением.

Само собой разумеется, что авантюрное время греческих романов лишено всякой природной и бытовой цикличности, которая внесла бы временной порядок и человеческие измерители в это время и связала бы его с повторяющимися моментами природной и человеческой жизни. Не может быть, конечно, и речи об исторической локализации авантюрного времени. Во всем мире греческого романа со всеми его странами, городами, сооружениями, произведениями искусства полностью отсутствуют всякие приметы исторического времени, всякие следы эпохи. Этим объясняется и тот факт, что хронология греческих романов до сих пор точно не установлена наукой, и еще недавно мнения исследователей о времени происхождения отдельных романов расходились на пять-шесть веков.

Таким образом, все действие греческого романа, все наполняющие его события и приключения не входят ни в исторический, ни в бытовой, ни в биографический, ни в элементарно биологически-возрастной временные ряды. Они лежат вне этих рядов и вне присущих этим рядам закономерностей и человеческих измерителей. В этом времени ничего не меняется: мир остается тем же, каким он был, биографически жизнь героев тоже не меняется, чувства их тоже остаются неизменными, люди даже не стареют в этом времени. Это пустое время ни в чем не оставляет никаких следов, никаких сохраняющихся примет своего течения.

Написанные по одной и той же модели греческие романы -- это не сборники банальностей, как может показаться с первого взгляда. Они имеют положительное значение не только как сочинения, оказавшие влияние на европейский роман вплоть до XIX в., но и как произведения, проповедующие вечные ценности. В этих романах многократно меняется положение главных героев: они становятся пленниками, рабами, им угрожает смерть, которой удается избежать только в последнее мгновение, однако, не успев порадоваться, они опять попадают в какую-либо опасную ситуацию. Так продолжается до самого конца сочинения. Тем не менее слезы, мучения, страх и множество других испытанных чувств вовсе не меняют ни внешности, ни внутреннего мира героев. В конце романа они встречаются такими же юными и прекрасными, так же горячо и верно любящими друг друга, как и в начале. Ни их характеры, ни любовь не приобретают новых черт. Это их постоянство и стойкость не могут не вызывать уважения. Люди эпохи эллинизма, не имея возможности проявить мужество в защите общественных дел, идею героизма переносят в область личных отношений. Герои романа мужественно хранят и защищают чувство своей любви.

Греческий роман может быть отнесен к типу романов испытаний. Это испытание верности и любви героев. Кроме того, испытывается их благородство, смелость, сила, иногда -- разум. Герои выдерживают эти испытания, молот событий ничего не разбивает, только подтверждает стойкость героев. Роман повторяет мысль, пришедшую из философии стоицизма и уже появившуюся в комедиях: можно изменить условия жизни человека, однако человеческих качеств отнять невозможно: попавшие в рабство герои романа сохраняют внутреннюю свободу, разлученные, искушаемые, запугиваемые, они не отказываются от своей любви.

Постулатами постоянства и неизменности древние романы отличаются от современных, поскольку людей новейшего времени интересуют и восхищают процесс, становление.

Гелиодор «Эфиопика»

Наиболее типичным для жанра античного романа является роман Гелиодора "Эфиопика". Эфиопика» была написана в III в. н.э Гелиодор пользовался большой популярностью на протяжении многих веков, и до нашего времени дошло несколько десятков рукописей, древнейшая из которых относится к XI в. Название. «Эфиопика» в переводе означает «Эфиопские», при этом подразумеваются «дела», «события», «повествования». Таким образом, «Эфиопские дела», или «Эфиопские события», или «Эфиопские повествования». Эфиопами, людьми с обожженными солнцем лицами, древние греки, а потом и римляне называли людей с темным цветом кожи, живущих в Африке и на Индостанском полуострове. В античности это название в основном закрепилось за населением глубинных по отношению к Средиземноморью районов Африки.

Сюжет его сложный, с массой побочных сюжетов и героев. Но в общих чертах он все же повторяет обычную схему сюжетов многих античных романов. Герой романа красавец Феаген приехал из Фессалии в Дельфы, где во время торжественной ритуальной процессии он встречает приемную дочь дельфийского жреца Хариклию. С первого взгляда в сердцах юных людей вспыхивает страстная любовь. Жрец Харикл хотел бы выдать приемную дочку за своего племянника, но девушка и слышать об этом не хочет. Она вместе с Феагеном и мудрым старцем Каласиридом, другом влюбленных, тайно от Харикла отплывает на корабле, но в пути любовники встречают ряд препятствий. Прежде всего они" попадают в руки пиратов. Атаман шайки Фиамид, пораженный красотой Хариклии, хочет жениться на ней. Девушка притворяется, что согласна на брак; Феагена же она выдает за своего брата. Пиратам скоро пришлось вступить в бой с их врагами, и Фиамид во время боя прячет Хариклию в подземелье. Когда Фиамид в конце боя понял, что его пиратское войско будет побеждено, он спустился в подземелье и решил убить Хариклию, чтобы она никому не досталась. В темноте подземелья он наталкивается на женщину и, принимая за Хариклию, убивает ее, но это была не Хариклия, а другая пленница, гречанка Фисба. После боя Феаген в свою очередь спускается в подземелье, в темноте наталкивается на труп Фисбы и приходит в ужас, думая, что это труп Хариклии. Юноша безумно рыдает, его вопли услышала Хариклия, находившаяся в глубине подземелья, она бросается к Феагену, и любовники переживают минуты незабываемой радости. После этого Феаген и Хариклия снова разлучены, Феаген попадает в руки египетского военачальника, который отправляет его в дар сатрапу Ороондату в Мемфис. Там в юношу влюбляется царица Арсака. Верная своей любви Хариклия, скитаясь, находит своего милого, терпит из-за него страшные мучения, на которые обрекает ее ревнивая царица. Муж Арсаки, мемфисский царь, узнав о преступной страсти своей жены, приказывает освободить Феагена и Хариклию; они уходят из Мемфиса, но снова попадают в плен, на этот раз к царю Эфиопии Гидаспу, который решил принести молодых людей в жертву богам. Но в самую последнюю минуту выясняется, что Хариклия - дочь Гидаспа. Роман заканчиватся счастливым браком Хариклии и Феагена.

Гелиодор изобразил в "Эфиопике" и Грецию, и восточные страны, но не стремился к верному воспроизведению жизни греков и восточных народов. Все же некоторые черты этой жизни нашли свое отражение в романе: роскошь правящих классов восточных государств, деспотизм его правителей. В романе часто изображаются пиратские шайки, и это не было выдумкой автора; действительно, в первые века н.э. немало бедняков села и обездоленных горожан становились разбойниками, чтобы не погибнуть от голода. Но автора романа "Эфиопика" больше интересует внутренняя жизнь героев. Он раскрывает их глубокое чувство любви и целомудрия, способность переносить ради любви самые тяжелые страдания. Изображение этих страданий во имя любви составляет едва ли не основную часть романа. Автор как бы хочет сказать читателям, что удел человека -. страдание, что он существо слабое, что он игрушка в руках слепой судьбы или какого-то неведомого божества. Так, Гелиодор говорит о Феагене и Хариклии:

"Судьба, распоряжавшаяся ими, теперь предоставила им кратковременный отдых и эфемерную радость, но тотчас же присоединила и горести, привела их, словно добровольных пленников, в руки врагов" (VII, 12, Егунов).

Изображая в своем романе несчастную жизнь Кнемона, одного из спутников Феагена и Хариклии, Гелиодор снова говорит о непрочности человеческого счастья:

"Подшутило над Кнемоном какое-то божество, вообще привыкшее подчас надсмехаться и играть судьбой людей. Оно не позволяло ему без горя вкусить счастья и к тому, что вскоре должно было доставить ему наслаждение, уже примешивало страдание" (V, 4).

Автор, рисуя бедствия героев, часто призывает их безропотно переносить удары судьбы, а не бороться с ней. Такое настроение резко отличает греческих романистов от поэтов эпоса и трагедии.

У Гомера Ахилл, зная, что судьба пошлет ему смерть, если он пойдет сражаться под Трою, все же героически борется вместе со всем ахейским войском. В трагедии Эсхила "Семеро против Фив" Этеокл знает, что если он вступит в поединок с братом, то будет убит, но он все же бросается в бой и говорит: "Как пес хвостом, перед роком не хочу вилять" (691). Греческие же романисты, отражая настроения своего времени, растерянность и пессимизм общества, не зовут к борьбе, а, наоборот, считают, что человек призван страдать и должен покорно переносить эти страдания.

Особенно прямо выражает эту мораль старик Каласирид, изображенный Гелиодором как воплощение добродетели:

"Что это, Хариклия! Отчего ты так много и чрезмерно горюешь, отчего ты так безрассудно поддаешься событиям? Раньше ты всегда с таким благородством и рассудительностью переносила удары судьбы. Прекратишь ли ты это чрезмерное безрассудство? Как ты не понимаешь, что ты - человеческое существо, а, следовательно, судьба твоя непостоянна и подвергается жестоким ударам со всех сторон" (IV, 9).

Композиция романа Гелиодора сложная. В ней иногда сюжет раскрывается в ретроспективном порядке: вначале изображаются какие-либо события, герои, и читатель не понимает еще, что тут за герои, каковы их отношения. Это вызывает интерес читателей. Потом, уже через несколько глав, автор дает изображение обстоятельств, поясняющих то, что было изображено гораздо раньше.

Язык романа Гелиодора, как и других романов, включая роман Лонга, риторичен. В нем много цветистых оборотов, риторически-патетических монологов, рифмованных концов предложений.

Вот, например, как Хариклия оплакивает смерть Каласирида:

"Руководитель на чужбине, посох в скитании, вождь в пути на родину, родителей узнавание, в несчастьях утешение, трудностей облегчение и разрешение, якорь всего нашего положения - Каласирид погиб" (VII, 14). Риторичен и плач Феагена, . когда он склоняется в темном подземелье над трупом, считая, что это труп Хариклии: "Не светятся очи, всех, красотою ослеплявшие, очи, которых, я это хорошо знаю, убийца не видел. Увы, как тебя назвать? Невестою? Но жениха ты не знала. Замужнею? Но брака не испытала. Увы, ты безмолвна, и этими пророческими и боговдохновенными устами владеет молчание. О страдание нестерпимое!" (II, 4).

Риторичность стиля свойственна и другим греческим романистам. Так, Ахилл Татий в романе "Левкиппа и Клетофонт" на каждом шагу играет контрастами, симметрично построенными фразами, метафорами. Вот песня, которую поет Левкиппа:

"Если бы Зевс пожелал поставить над цветами царя, то роза царствовала бы над ними. Она - земли украшение, краса растений, жемчужина цветов, луча румянец. Эротом веет, Афродиту лелеет, в благовонные лепестки одевается, в трепещущие листья наряжается, листья Зефиру улыбаются" (II, 1, Богаевский).

Лонг «Дафнис и Хлоя»

1. Бахтин М.М. Эпос и роман (о методологии исследования романа) // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975. С. 447-483.

2. Беркова Е.А. Греческий любовный роман. Харитон. Ксенофонт Эфесский. Ахилл Татий / Античный роман. М., 1969. С. 32-74.

3. Беркова Е.А., Стрельникова И.Н. Краткий очерк изучения античного романа в зарубежном, русском и советском литературоведении, в кн. "Античный роман", М., "Наука", 1969, с. 7-31.

4. Веселовский А. Греческий роман. (По поводу соч. Der griechische Roman und seine Vorlaufer" von Erwin Rohde, Leipz. 1876). Журнал Министерства Народного Просвещения 1876, № 11, стр. 99-51.

5. Веселовский А.Н. Греческий роман. Избранные статьи. Ленинград 1939, 23-69.

6. Зембатова Н.П. Роман Гелиодора "Эфиопика" и его место в истории жанра / Античный роман. М., "Наука", 1969. С. 92-106.

7. Кузнецова Т.И. Состояние изучения греческого романа в современном зарубежном литературоведнии, в кн. "Античный роман", М., "Наука", 1969, с. 365-402.

8. Полякова С.В. Греческий роман как роман метаморфоз // Тезисы докладов научной сессии ЛГУ 1946.

9. Полякова София. О греческом любовном романе. В кн. Харитон, Повесть о Херее и Каллирое, перевод, предисловие и комментарии С.В.Поляковой. ИНАПРЕСС Спб. 1994. С. 5-19.

10. Савельева Л.И. Древнегреческий роман. Глава в кн. Романтические тенденции в античной литературе. Казань, изд. Каз. Ун-та 1973, с. 74-116.

11. Стрельникова И.П. От греческого романа к римскому. Аристид. Варрон. В кн.: "Античный роман", М, "Наука", 1969, с. 256-272.

12. Тронский И.М. История Античной Литературы: Учеб. для ун-тов и пед. ин-тов. - 5-е изд., испр.- М.: Высш.шк., 1988. - 464 с.

Размещено на Allbest.ru