Проблема взаимодействия онирической мотифемы и постмодернистского логоцентризма

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблема взаимодействия онирической мотифемы и постмодернистского логоцентризма

Панкратова Мария Николаевна, аспирант. Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Аннотации

В данной статье исследуется взаимодействие постмодернистского логоцентризма и онирической мотифемы. В литературе постмодернизма сюжет может разворачиваться в особой реальности - реальности стиля и литературы. Жанровые формы, стили, устойчивые образы, создавшие метанарративы, сталкиваются с друг другом и начинается процесс метанарративной деконструкции. Для метанарративной деконструкции нужен особый воспринимающий субъект. Анализ признаков этого субъекта показывает, что он относится к онирической мотифеме. Постмодернистский логоцентризм и онирическую мотифему объединяют семиотическая многозначность. И онирический дискурс, и дискурс языка и литературы предполагают такие действия, как узнавание и истолкование. Оба они разворачиваются как ассоциативный процесс вспоминания с порождением значимых смысловых искажений. Эти процессы анализируются в статье на примере романа Саши Соколова «Между собакой и волком». Дискурс языка и литературы и онирический дискурс выступают как средства выражения для описания бессознательного и разных типов сознания.

Ключевые слова: онейросфера, онирическая мотифема, постмодернизм, «Между собакой и волком», Саша Соколов, литературоведение.

Annotation

The article deals with the interaction of oneiric motifeme and postmodern logotsentrism. In the postmodernism literature, the plot may unfold in a special reality - the reality of style and literature. Genre forms, styles, settled wordimages that created metanarratives come into collision with each other, and the process of metanarrative deconstruction begins. The work analysed the process of metanarrative deconstruction, and a special perceiving subject that is inherent in it and associated with oneiric motifeme has been identified. The features of community of the oneiric discourse and literature discourse have been described, such as multiple meaning, the need for action, recognition and interpretation. The common process of unfolding these discourses has been revealed - an associative process of recalling from memory with significant distortions of meaning being generated. The paper presents an analysis of a part of the novel by Sasha Sokolov "Between Dog and Wolf" that illustrates the theoretical provisions of the study. The postmodern logocentrism and oneiric motifeme have structural similarities, because both of these discourses have roots in the unconscious. The association of postmodern logocentrism and oneiric motifeme is caused not only by structural similarities, but also by the substance of the artistic problem solved by postmodernism - a description of the unconscious and different types of the consciousness.

Keywords: oneirosphere, oneiric motifeme, postmodernism, "Between Dog and Wolf", Sasha Sokolov, study of literature.

логоцентризм онирический дискурс сознание

В литературе постмодернизма сюжет часто разворачивается в особой реальности - реальности языка и литературы. Жанровые формы, стили и литературные приемы сталкиваются с друг другом, формируют фабулу, а сама их трансформация может оказаться основным содержанием произведения. Наиболее полным выражением этого постмодернистского логоцентризма является максима Жака Дерриды: «мир - это текст», «текст - единственно возможная модель реальности» [Деррида:313]. Другая важная черта литературы постмодернизма, которая имеет отношения к нашей теме, - это деконструкция и наложение друг на друга крупных метанарративов. Метанарратив, по определению Ж. Лиотара, - любая «объяснительная система» (религия, история, наука, психология, искусство, любое «знание») [Ильин:252], которая организует общество. Метанарративы до эпохи постмодернизма были замкнуты и иерархичны, теперь же они разлагаются на фрагменты, повествование становится хаотичным и многоцентричным. Логоцентризм и метанарративная деконструкция взаимосвязаны. Их взаимосвязь проходит через онирическую мотифему.

Целью данного исследования является описание истоков этой взаимосвязи между постмодернистским логоцентризмом и онирической мотифемой на примере романа Саши Соколова «Между собакой и волком».

Материал исследования: роман Саши Соколова «Между собакой и волком».

Методы исследования: дедукция, обобщение, аналогия, индукция.

Полицентризм постмодернистского текста, появляющийся в ходе метанарративной деконструкции, по-новому ставит проблему субъекта повествования. Как совместить объединяющую субъектную структуру и хаотичность такого текста? В текстах появляется особое состояние сознания - разорванное сознание больного («Школа дураков» Саши Соколова), наркотическое или алкогольное опьянение («Москва-Петушки» В. Ерофеева, «Теллурия» В. Сорокина), смутное и тайное мышление сновидения («Хазарский словарь» Милорада Павича). Воспринимающий субъект пребывает в иной реальности относительно иерархичной, моноцентричной, рациональной реальности яви. Моделью любой другой реальности относительно яви служит сновидение. Галлюцинации, трансоподобные состояния, состояния «как бы во сне» описываются так же, как сон, и относятся к онирической мотифеме. Термин мотифема мы понимаем согласно системе А. Дандеса мотифема-мотив-алломотив, где мотив - конкретная реализация в тексте, вариантная единица, мотифема - инвариантная единица (парадигматика), а алломотив позиционный вариант мотифемы (синтагматика). Предикат онирической мотифемы - пребывание в другой реальности. Топос - чужое и чуждое, незнакомое, пространство, наполненное знаками, требующими истолкования. Хронос - прерывистое и растяжимое время. Некоторые исследователи считают, что именно это особое состояние сознания - ключевая характеристика постмодернизма, которая влечет за собой и разорванность текста, и языковую игру. Например, Ж. Лиотар описывает постмодернизм не как набор определенных признаков, а как специфическую ситуацию. Ситуацию сознания, обусловленную жизнью культуры и общества.

Рассмотрим взаимодействие реальности языка и онейросферы на конкретном примере. В романе Саши Соколова «Между собакой и волком» онирическое пространство и есть пространство словесности, а то или иное событие может произойти, потому что именно так разворачивается пословица или загадка. Например, один из основных конфликтов романа - конфликт Ильи Петрикеича с егерями начинается из-за убийства существа, которое Илья Петрикеич принимает за волка, а егеря считают гончей. Встреча Ильи Петрикеича с этим существом описывается так: «Веришь - не веришь, но есть кое-кто тут невидимый среди нас. Тормознул и светильник достал - гори - гори ясно, с огнем храбрей. И тут волка я усмотрел за сувоями. Не удивляйтесь, зимой эта публика так и снует семо-овамо, следов - угол. Лафа им, животным, что воды мороз мостит, и без всякой Погибели обойдешься. Перевези, ему говорят, на ту сторону козу, капусту и даже чекалку. Только не сразу, а в два приема, чтобы не извели друг дружку по выгрузке. И кто с кем в паре поедет, а кто один - решение за тобой.

Ни козу, ни капусту везти не желаю, Погибель сказал, а тем паче его, пусть и в наморднике, перипетий нам на переправе хватает и без того. И когда усмотрел за суметами серую шкуру и глаз наподобие шара бесценного елочного с переливами, то заскучал я, козел боязненный <курсив мой>» [Соколов:157]. На уровне текста перед нами темарематическая прогрессия, относящаяся к типу последовательного развития. Такая модель соединения смысловых фрагментов преобладает в тексте романа и определяется пограничным состоянием сознания рассказчика. Опьянение не дает ему долго фокусироваться на одной теме и формирует особый, постоянно изменчивый, «скользящий» образ мира. Этот принцип соединения фрагментов подчиняет себе и фабулу, разбивая повествование на множество частей, а изображаемый мир на множество осколков.

Причудливое соединение этих осколков в сознании рассказчика создает эффект ирреальности и экзотичности происходящего. С помощью последовательного развития могут соединяться тексты разных жанров и стилей и, таким образом, вступать в соотношения. Например, в разбираемом фрагменте Илья Петрикеич сначала рассказывает о том, что заметил волка. Потом идет текст загадки, по условиям которой нужно перевести козу, капусту и волка на лодке в два приема. Но условия загадки оказываются обстоятельствами жизни, а перевозчик Погибель нарушает жанровые каноны. Он не собирается перевозить ни капусту, ни козу, ни тем более волка, потому что не желает никаких происшествий на переправе. Погибель уезжает и оставляет волка. Действие же продолжает разворачиваться, опираясь не только на жизненные обстоятельства, но и по условиям загадки.

Илья Петрикеич чувствует себя / оказывается «козлом боязненным», испуганным козликом, оставшимся с волком на одном берегу из-за неправильного решения. Как можно заметить, загадка о козе, капусте, волке и лодке маскируется под бывальщину-меморат, но остается на самом деле загадкой. И эта загадка на уровне логики является случайной вставкой в рассказ о встрече с волком/собакой, в мире же произведения может быть скрытой причиной этой встречи. Закольцованность фрагмента («И тут волка я усмотрел за сувоями» - «И когда усмотрел за суметами серую шкуру») подчеркивает его целостность и обращает внимание на внутреннюю связанность.

Почему постмодернистский дискурс языка и литературы взаимодействует именно с онейросферой? Кроме необходимости особого субъекта, воспринимающего реальность как хаос, субъекта, который относится к онирическому, есть и другие причины. Дискурс языка и литературы наполнен игрой с фразеологизмами, концептами, литературными образами и целыми сюжетными схемами, требующими узнавания и переосмысления. В онирическом дискурсе узнавание кого-то или чего-то в новом облике - одно из ключевых действий, а истолкование и переосмысление увиденного, разгадка его смысла - основная сюжетная функция сновидения. Сновидение так же содержит устойчивые образы и символы. В нашем фрагменте читатель сталкивается с неким существом, которое по законам онирического пространства нужно узнать, понять, кто оно на самом деле, изначально оно семиотически не определено. Егеря утверждают, что это охотничья собака. Илья Петрикеич, считает это существо волком. Ответ подсказывает дискурс языка и литературы, взывающий к узнаванию и отгадыванию детской загадки.

В основе дискурса языка и литературы лежит память культурной традиции, в основе онирического дискурса и память традиции, и личная память. Само разворачивание этих дискурсов - это процесс вспоминания, воспроизведения и появления в процессе воспроизведения значимых смысловых искажений. Поэтому онирический дискурс и дискурс словесности могут полностью совпадать. Н.А. Нагорная пишет со ссылкой на А.К. Жолковского, что в постмодернизме сновидение «становится открыто цитатным» [Нагорная:23], то есть абсолютно поглощается дискурсом словесности. В разбираемом отрывке можно наблюдать этот процесс рассказывания-вспоминания. Новые смысловые фрагменты присоединяются через ассоциации. Рема одного смыслового фрагмента сразу же становится темой другого.

Как мы уже отмечали, онирический дискурс и дискурс языка и литературы связаны с бессознательным. Они выросли из него. О связи мышления, языка, подсознательного, а так же бессознательных процессах принятия определенной системы написано много работ. Дискурс языка и литературы в постмодернизме служит не столько для создания языковой игры и построения иронии, сколько для того, чтобы сталкивать между собой и разлагать разные мировоззрения, сформированные культовыми текстами, разбивать бессознательные установки, заключенные в устойчивые языковые формы. Онейросфера - это первая сфера, где проявляется бессознательное. С изучение сновидений началось изучение бессознательного в целом.

Интересно, что и само бессознательное воспринимается как текст. Ж. Лакан увидел в бессознательном языковую структуру и соотнес структуру сна, который понимался им как пространство для проявления фрейдовского подсознательного, с языковой структурой. Он пишет: «Бессознательное субъекта есть дискурс другого <…>» [Лакан:34]. Это отчужденная, непонятная речь, многознаковое пространство, нуждающееся в осмыслении и художественном описании. Но какие инструменты для этого подойдут? Только онирический дискурс и дискурс словесности, которые имеют такую же, как объект описания природу, потому что произошли от него. Они могут отразить его хаотичную структуру, обнажить механизмы его формирования. Таким образом, в литературе постмодернизма онирическая мотифема и логоцентризм выступают как средства выражения и взаимодействуют с друг другом, так как именно их парное использование позволяет зафиксировать сложные объекты описания - бессознательное и опирающееся на него разные типы сознания.

Подводя итоги, можно сказать, что постмодернистский логоцентризм и онирическая мотифема взаимодействуют, так как при метанарративной деконструкции нужен особый воспринимающий субъект. Анализ признаков этого субъекта показывает, что он относится к онирической мотифеме. Постмодернистский логоцентризм и онирическую мотифему объединяют семиотическая многозначность. И онирический дискурс, и дискурс языка и литературы предполагают такие действия, как узнавание и истолкование. Оба они разворачиваются как ассоциативный процесс вспоминания с порождением значимых смысловых искажений. Дискурс языка и литературы и онирический дискурс выступают как средства выражения для описания бессознательного и разных типов сознания. То есть, их взаимодействие обусловлено содержанием художественной проблемы, которую решает постмодернизм.

Литература

1. Деррида Ж. О грамматологии. М., 2000. 511 с.

2. Ильин И.П. Метарассказ // Западное литературоведение ХХ века. Энциклопедия, гл.ред. Цурганова, Е.А., М., 2004. С.251-253

3. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995. 192с.

4. Нагорная Н.А. Онейросфера в русской прозе XX века: модернизм, постмодернизм. М., 2006. 260 с.

5. Соколов А.В. Между собакой и волком. СПб., 2008. 224 с.

Размещено на Allbest.ru