Пространство как константа художественного мира в романе Джона Стейнбека "Гроздья гнева"

Размещено на http://www.Allbest.ru/

1

1

Мордовский государственный педагогический институт им. М.Е. Евсевьева

Кафедра литературы и методики обучения литературе

Пространство как константа художественного мира в романе Джона Стейнбека «Гроздья гнева»

Горобченко И.В., к.филол.н., доцент

Кузнецов В.В., аспирант

г. Саранск

Аннотация

Статья посвящена проблеме художественного пространства как философской категории и его роли в романе Джона Стейнбека «Гроздья гнева». В ней рассматриваются тип пространства и его свойства: открытое, реальное, конкретное, динамичное, расширяющееся.

Ключевые слова: художественное пространство, географическое пространство, хронотоп пути и хронотоп дороги (Бахтин), «герой открытого пространства» (Лотман), локальные указатели.

Gorobchenko I.V., Kuznetsov V.V. Space as a constant feature of the world in John Steinbeck's «Grapes of Wrath»

The article is devoted to the problem of the peculiarity of the artistic space and its function in the novel «Grapes of Wrath» by John Steinbeck. The type of the space (open, real, concrete, dynamic, expansible) and its characteristics are analyzed in it. The type of the chronotopos is defined.

Keywords: artistic space, geographical space, the chronotopos of the way and the chronotopos of the road (Bakhtin), «the character of the open space» (Lotman), local signs.

Понятие «пространство» в наше время употребляется достаточно широко. В бытовой, обиходной речи под пространством часто понимаются протяженность, объем, пустота.

В философии же пространство, так же как и время, относится к фундаментальным понятиям. В разных философских концепциях дается различное толкование природы пространства и времени. С точки зрения идеализма, пространство и время существуют независимо от материи и представляют либо феномены индивидуального сознания (Д. Беркли, Д. Юм, Э. Мах), либо априорные явления чувственного созерцания. Для материалистов пространство и время неотделимы от материи, объективны, существуют независимо от сознания и вне его.

Появление первых представлений о пространстве относится к глубокой древности. Их предпосылками были вовлеченность человека в онтологические связи природы и использование простейших орудий. Постепенно с развитием мышления складываются и первые концепции пространства - мифологические картины мира, характеризующиеся фантастичностью; рождается представление о Хаосе, который рисовался как бездна, пустота, океан, мгла, а затем о Космосе как каком-то упорядоченном пространстве.

Две основные научные концепции пространства - субстанциальная и реляционная (параллельно в них давалась трактовка и времени) берут начало еще в античные времена. Их разделяло решение вопроса: «...мир - в пространстве или пространство - составная часть мира» [9, С. 49].

Значительная роль в формировании понятия «пространство» принадлежит И. Канту, который понимал пространство только как пространство восприятия, отрицая его объективную реальность.

Проблема пространства, как и проблема времени, в истории философии была предметом напряженных размышлений и дискуссий, поскольку вопрос касался осмысления общей картины мира. Этим определяется актуальность этой проблемы и при рассмотрении такого эстетического феномена, как художественный мир.

Впервые проблема, пространства и времени в искусстве была поднята в ХVIII в. В работах Ж. Дюбо, Г. Лессинга, Д. Дидро содержатся наблюдения о возможности разделения видов искусства на «пространственные» и «временные» в зависимости от формы их бытия и связанным с этим способом отражения действительности. Наиболее полно этот вопрос изложен в «Лаокооне» Лессинга [7].

Отзвуки дискуссии о возможности во «временных» искусствах - воссоздавать пространство, а в «пространственных» - время дошли до нашего века. Примером этого может служить статья Д. Фрэнка «Пространственная форма в современной литературе» [11].

Сегодня пространство и время в искусстве рассматриваются как внутреннее составляющее воссоздаваемой художественной реальности.

Подход к художественному произведению как к особой системе, построенной по своим законам, подводит к мысли о существовании такого же единого и специфического художественного мира писателя, который складывается на основе соединения отдельных произведений и характеризуется «оригинальным и неповторимым видением вещей и духовных феноменов, запечатленных словесно» [6, С. 30].

Интерес к проблеме художественного пространства и времени возник в 60-70-е гг. в связи с исследованиями Московско-тартусской школы, а затем публикацией написанных еще в 30-е гг. работ М.М. Бахтина. Главная идея М.М. Бахтина заключается в том, что в художественном произведении существует единое время-пространство - «хронотоп».

Параллельно с вхождением в научное сознание идей М.М. Бахтина сложилась иная трактовка этой проблемы, основные теоретические положения которой изложены в работах Ю.М. Лотмана [8].

Работы М.М. Бахтина и Ю.М. Лотмана определили два основных направления в исследовании проблемы художественного пространства, которые условно были названы литературоведческим (анализ в связи с жанром, сюжетом, композицией и т.п.) и семантическим (анализ семантики пространства).

Пространство принадлежит к числу субстанциальных категорий структуры художественного мира писателя. Отдельные черты этой категории могут определяться особенностями культуры, художественного направления.

Другие - рождаются индивидуальным сознанием, типом художественного мышления. Результатом этого становятся особые ментальные пространства - к ним можно отнести Лондон Ч. Диккенса, Чикаго Т. Драйзера, Флориду Дж. Стейнбека, Петербург Ф.М. Достоевского, Москву Л.Н. Толстого,- в которых ярко выразились субъективные представления об окружающем пространственном мире [1].

Таким образом, художественное пространство концептуально, отражает ведущие идеи творчества писателя, систему его ценностей.

Проблема пространства принадлежит к тем аспектам творчества Дж. Стейнбека, которые вызывают интерес исследователей [2, C. 248].

Учитывая, что характерной чертой прозы Дж. Стейнбека является склонность к определению точного места действия, можно говорить о наличии в его творчестве определенной специфики художественного пространства. Так, пространство штата Калифорния может выступать само по себе как важный исторический и геополитический фактор развития США. Это дает основание нам обратиться к роману «Гроздья гнева» (1939), выявить на его примере особенности мировоззрения Дж. Стейнбека, его «пространственный взгляд».

Наиболее значимыми для Дж. Стейнбека являются следующие типы художественного пространства: географическое пространство героев, пространство автора-рассказчика и пространство природы.

Дж. Стейнбек структурирует географическое пространство по принципу погружения. Он сочетает в повествовании элементы географического пространства, пространства природы, пространства героев, которые заключены в жанр романа-эпопеи; автор сопровождает перемещение своих героев историческими и документальными зарисовками, множественными авторскими отступлениями.

В романе Дж. Стейнбек использует устойчивые пространственные образы - образ дороги, образ путешествия, образ пустыни, образ земли. Поиски земли обетованной заставляют семью Джоудов собираться в дорогу: «Идея движения, дороги всегда будоражила американца, была близка его сердцу. Вся история нации - это как бы волны переселений, бегущие на Запад» [3, С. 8]. Шоссе как будто становится самой Америкой. Кажется, что вся страна поднялась с места в поисках лучшей доли. Дж. Стейнбек скрупулезно перечисляет населенные пункты, мимо которых едут переселенцы, но конечный пункт следования один - Калифорния.

Пространственный образ путешествия служит для более точной обрисовки пространства Калифорнии, так как дорога всегда линейна, а путешествие позволяет героям сойти с дороги и двигаться по «вдохновению», углубляясь внутрь пространств. Путешествие разрушает привычные стереотипы о стране, народе, его обычаях и традициях. В путешествии всегда есть установка на движение и в «Гроздьях гнева» пространство Калифорнии воспринимается читателями в динамике: сменяются населенные пункты, ландшафты. Происходит миграция не только людей, но и культурных образов. Герои воспроизводят свое положение в географическом пространстве Калифорнии не только так, как этого хочет писатель, но и самостоятельно.

Доминирующим художественным пространством в «Гроздьях гнева» является географическое. Художественное пространство все время расширяется, так как писатель открывает читателю все новые и новые аспекты жизни в «Золотом штате».

Калифорния как художественное пространство показана в «Гроздьях гнева» многосторонне. Сначала мы видим ее глазами героев, которые никогда не бывали там, но многое слышали об этом благодатном крае. Вот что говорит Мак Джоуд: «в Калифорнии будет хорошо... люди живут привольно, в беленьких домиках, среди апельсиновых деревьев» [10, С. 95].

Семья Джоудов считает, что переезд в Калифорнию решит все их проблемы, так как эта земля представляется им поистине райским местом, где изобилие еды и есть возможность работать. Однако во всей тональности высказываний чувствуется беспокойство героев, так как сама Калифорния им неведома. семантический философский пространство стейнбек

Писатель показывает Калифорнию через видение и ощущение других персонажей. О ней рассказывает побывавший там пожилой мужчина: «Страна хорошая. Только ее давно всю разворовали по частям. Во всем мире нет такой другой страны. И вся эта земля лежит невозделанная, а тебе ни кусочка не получить, потому что у нее свой хозяин - «Земельно-скотоводческая компания». Не захотят они обрабатывать эту землю, так она и останется необработанной. А ты попробуй, засей там небольшой участок кукурузой - и угодишь за это в тюрьму» [10, С. 219]. Перед читателем возникает уже другая Калифорния - жесткая и циничная.

Мы видим, что при описании Калифорнии возникает еще один пространственный образ - образ пустыни, который явно географичен, но, он имеет и другой смысл - пустнынность пространства, его ненаполненность. Пустыня олицетворяет собой границу старой и новой жизни героев, это линия пересечения между пространствами. Переход через пустыню, за которой благодатный край, уносит жизни многих людей, однако он и закаляет волю и увеличивает силы. Переход через пустыню становится одним из решающих факторов в осмыслении каждого члена семьи своих возможностей.

И, наконец, переселенцы на калифорнийской земле: «все то, к чему они стремились, лежало тут же у дороги, дразня глаз, разжигая зависть. Человек смотрел на невозделанную землю и знал, и видел мысленно, что гнуть спину и напрягать мускулы здесь можно недаром» [10, С. 246]. Перед нами документальная зарисовка, поражающая своей достоверностью, зримостью, даже осязаемостью. Дж. Стейнбек рисует картину яркой, запоминающейся. Авторское описание Калифорнии имеет различные воплощения. Его пространственный взгляд видит все нюансы этой земли. Дж. Стейнбек дает объективное и очень поэтичное описание Калифорнии: «Весна в Калифорнии прекрасна. Долины, где зацветают фруктовые деревья, - словно душистые бело-розовые волны на морской отмели» [10, С. 366]. Но Дж. Стейнбек реалист, и эта прекрасная картина цветущего рая соседствует со страшным проявлением человеческого прагматизма: «Жгите кукурузу вместо дров…, сбрасывайте картофель в реки, режьте свиней и зарывайте туши в землю, и пусть земля пропитается гнилью» [10, С. 369]. Калифорния показывается писателем опосредованно. Поэтому сначала пространство получает определенную романтическую окраску, а затем размываются четкие рамки раннего описания и писатель высказывается как реалист.

Дж. Стейнбек выступает и как нарратор: «Калифорния совсем близко, по ту сторону реки, и первый калифорнийский городок очень красив» [10, С. 123]. Мы видим, что пространственный взгляд писателя изменяется по мере приближения или удаления какого-либо пространственного образа: города, реки, пустыни, долины.

Важную роль в «Гроздьях гнева» играет пространство героев. Оно является связующим звеном между художественно-географическим и реальным пространством Калифорнии. Поэтому герои, предстающие перед читателем - это часть мира Калифорнии, ее пространства.

Дж. Стейнбек не посвящает читателя в предысторию семьи Джоудов. Мы знаем лишь, что первоначально Джоуды были сами хозяевами и могли свободно распоряжаться своей землей и ее плодами, но постепенно Джоуды потеряли свой клочок земли.

Джоуды сильны, потому что они едины. И хотя утраты одна за другой преследуют их (смерть деда и бабки, уход Конни), они сохраняют дух семьи, что помогает им выжить. Семья Джоудов представляет собой в изображении автора некое замкнутое пространство, внутрь которого они сами решают: пускать кого-либо туда или нет.

Образы своих героев Дж. Стейнбек раскрывает с помощью целой системы приемов: изображает характерную жестикуляцию того или иного персонажа; четко обрисовывает поступки и диалоги, которые обнажают внутреннее пространство героя.

Он прекрасно понимает, что для того, чтобы образ выглядел убедительным, необходимо помимо внешней обрисовки персонажа давать и речевую. Эмоционально-оценивающее начало пронизывает всю образную систему художника, организует, активизирует ее художественное пространство. Элементы действительности, отраженные в произведении, природа и обстановка, окружающие героя, образуют как бы единую и целостную ткань текста.

Дж. Стейнбека интересует человек, казалось бы, культурно и интеллектуально примитивный, но писатель не считает своих героев таковыми. Под этой внешней примитивностью скрывается сложный характер, противоречивый, строящийся на множестве переходов эмоций и психических состояний.

Дж. Стейнбек предстает перед нами не только свидетелем, но и отчасти участником изображаемой действительности, который органически скрепляет разрозненную цепь образов произведения. Вместе со своими героями автор движется по шоссе №66. Он выступает носителем нравственных и общественных оценок. В «Гроздьях гнева» предельно объективно дает панораму Америки 30-х годов XX века. И эта вереница образов, которая проходит перед читателем раскрывается методами эпического мастерства. Калифорния становится местом страшных испытаний для сотен тысяч американцев, многие нашли здесь свое последнее пристанище.

В «Гроздьях гнева» явно прослеживается мотив общественного заболевания - провинциальная Америка в нищете, и только простой народ с его необыкновенной одухотворенностью и «правильностью» сознания способен изменить существующий миропорядок. То есть перед нами предстают не примитивные в своем сознании и существовании люди, а именно духовно мыслящие, развитые личности, внутреннее пространство которых заполнено любовью к земле, трудящемуся на ней человеку: Ма Джоуд, Кэйси.

Дж. Стейнбек столь близко соприкоснулся с жизнью своих героев, что все, о чем бы он ни писал, - о похождениях пайсано, о зреющих гроздьях народного гнева, о духовно примитивном существовании обывателей - это есть органичное, достоверное воспроизведение самой жизни. Как писатель он был чужд «литературности». Стейнбек сумел обобщить свой богатый жизненный опыт, впечатления и встречи, это позволило ему быть разнообразным и убедительным.

Повествовательная ткань «Гроздьев гнева» представляет собой своеобразное векторное поле, где к каждой точке приложены «направление и тенденция» развития. Из всех пространственных отношений (где? куда? откуда?) Дж. Стейнбека больше всего занимает вопрос «куда»? Автор упорно фокусирует наше внимание на процессе движения: «выходили из домов», «медленно полез в машину», «если уходить, то куда?» и т.д. Причем направлением в романе обладает не только путь, но и взгляд: «пассажир пристально посмотрел на него», «Джоуд молчал, глядя прямо перед собой, глядя на дорогу, на белую дорогу», «глаза впились в лицо Тома» и др.

В «Гроздьях гнева» космический размах повествования (использование мотива поиска земли обетованной, образ Матери-кормилицы) сочетается с житейским, реальным планом изображаемого.

В этом мире ориентиры теряются и сужаются - читатель как бы находится в постоянном поиске (писатель дает представление о психологическом пространстве героев с различными вариациями). Сам драматизм такого непрестанного поиска, по существу, и составляет содержание романа [5].

Роман «Гроздья гнева» отмечен монументальной обобщенностью, грандиозным синтезом, в нем заключенного. В романе достигают наивысшего развития эпические тенденции творчества писателя, которые Дж. Стейнбек унаследовал от Дж. Дос Пассоса и У. Фолкнера.

Следует отметить, что духовное возмужание людей идет сложно, медленно, но в читателе возникает уверенность, что этот процесс уже не остановить. Отношение к земле как к кормилице, а не как кладезю материальных сокровищ, есть коренное отличие переселенцев XX века от переселенцев XIX века.

Рост гражданской позиции народа, сплоченность людей и сочувствие ближнему - это то, что может изменить сложившийся порядок жизни в Америке. Дж. Стейнбек не только воспроизводит процесс переселения американцев, но он «оценивает» его, обнажает внутренний смысл явления, истолковывает его значение. Писатель сохраняет реалистическую конкретность и в то же время переводит повествование в план оценочного обобщения, не навязываемого извне, а как бы непосредственно вытекающего из самих форм действительности.

Дж. Стейнбек, развивая в этом произведении традиционную для Америки тему освоения новых земель и продвижения на Запад (Ф. Брет Гарт, Ж. Миллер, Дж. Лондон), идет своим путем. Дж. Стейнбек рассматривает проблему переселения человека на Запад, прежде всего, как способ сохранения души обнищавших фермеров. Герои «Гроздьев гнева» - Том Джоуд, Ма Джоуд, Кейси - стремятся обеспечить себе не только достойное существование, но и сделать свою жизнь и жизнь своих близких осмысленной и духовно насыщенной.

Художественное пространство в «Гроздьях гнева» имеет духовно-социальное начало. Мы можем наблюдать динамику географического пространства, так как она связана с образами движения. В романе происходит «регионализация» местности: «изменяется роль и значение этих пространств, претерпевает изменения реальный ландшафт человеческого мира: дороги выпрямляются, горы становятся ниже, моря - спокойнее, пустыни - меньше, поля обширнее и т.п.» [4, С. 77].

Дж. Стейнбек видит в том, что настоящие труженики переезжают в «Золотой штат», благодатное начало для Калифорнии, так как только тогда появятся честные и по-настоящему любящие землю фермеры на этом пространстве.

Литература

1. Бирюкова О.И., Горобченко И.В. Реализация художественной традиции в творческом наследии представителей родственных литератур // Вестник Университета Российской академии образования. - 2010. - №. - С. 66-69.

2. Горобченко И. В. Своеобразие художественного пространства в романе Джона Стейнбека «Гроздья гнева» // Известия Пензенского государственного педагогического университета им. В.Г. Белинского. - 2012. - №27. - С. 248-251.

3. Злобин Г.П. Как зрели «Гроздья гнева» // По ту сторону мечты: страницы американской литературы XX века. - М.: Худ. лит., 1985. - С. 1-17.

4. Касавин И.Т. «Человек мифирующий»: онтология пути и местности // Вопросы философии. - 1997. - №7. - С. 77-78.

5. Костина Р.Г. Социум и личность в контенте любовной проблемы в рамках европейской философии // Гуманитарные науки и образование. - 2011. - №1. - С. 106-109.

6. Клочек Г.Д. Методология системных исследований индивидуальной поэтики и поэтики отдельного литературного произведения. Автореф. дис. ... докт. филол. наук. - Киев. - 1989. - 39 с.

7. Лессинг Г.Э. Лаокоон, или о границах живописи и поэзии. М., 1957. 519 с.

8. Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Об искусстве. СПб.: Искусство - СПБ, 1998. - С. 14-288.

9. Потемкин В.К., Симанов А.Л. Пространство в структуре мира. Новосибирск: Наука. - 1990. - 176 с.

10. Стейнбек Дж. Гроздья гнева. М.: ЭКСМО - 2009. - 592 с.

11. Фрэнк Д. Пространственная форма в современной литературе // Зарубежная эстетика и теория литературы ХIХ-ХХ вв. Трактаты, статьи, эссе. - М.: Издательство Московского университета. - 1987. - С.194-213.

Literature

1. Biryukova O.I., Gorobchenko I.V. Implementation of artistic tradition in the artistic heritage of representatives of related literatures / Bulletin of the University of the Russian Academy of Education. - 2010. - №2. - P. 66-69.

2. Gorobchenko I.V. Originality of artistic space in John Steinbeck's novel «Grapes of Wrath» / Proceedings of the Penza State Pedagogical University. - 2012. - №27. - P. 248-251.

3. Zlobin G.P. How mature «Grapes of Wrath» / On the other side of the dream: the pages of American literature of XX century. - M., 1985. - P. 1-17.

4. Kasavin I.T. «Man mifiruyuschy»: ontology of path and terrain / Problems of Philosophy. - 1997. - №7. - P. 77-78.

5. Kostina R.G. Social and personality in love content issues within European philosophy / Humanities and Education. - 2011. - №1. - P. 106a-109.

6. Klochek G.D. Methodology for system studies of individual poetry and poetics of individual literary works. Author. dis. ... Doctor. Philology. Science. - Kiev. - 1989. - 39 p.

7. Lessing Laocoon, or the limits of painting and poetry. M., 1957. - 519 p.

8. Lotman Y.M. Structure of the Artistic Text / Above the art. - SPb.: Art - St. Petersburg, 1998. - P. 14-288.

9. Potemkin V.K., Simanov A.L. Space in the structure of the world. - Novosibirsk: Nauka. - 1990. - 176 p.

10. John Steinbeck. The Grapes of Wrath. - M.: EKSMO - 2009. - 592 p.

11. Frank D. The spatial form in modern literature / Foreign aesthetics and theory of literature of the nineteenth and twentieth centuries. Treatises, articles, essays. - M.: Publishing House of Moscow University. - 1987. - P.194-213.

Размещено на Allbest.ru