В группе 3 реализуется не только значение, связанное с положительной коннотацией, но и индивидуально-авторское значение, приближающееся по семантике к ЛСВ «мировоззрение», «учение», «глобальная общая идея». Данное значение пересекается с узуальной семой «идея», но приобретает особую возвышенную коннотацию, обусловленную святостью и честностью, лежащими в основе высказанной мысли. Эта особенность концептуализации обусловлена глубокой православной верой писателя. В этом значении употребляется «мысль», когда князь Мышкин вспоминает о бабке, которая «сказала такую глубокую, такую тонкую и истинно-религиозную мысль, такую мысль, в которой вся сущность христианства разом выразилась, то есть все понятие о боге, как о нашем родном отце и о радости бога на человека, как отца на свое родное дитя - главнейшая мысль Христова!» [25, с. 230]. Такая мысль является основой философского учения, которое несут в мир лучшие из людей. Князь Мышкин говорит о себе: «я действительно, пожалуй, философ, и кто знает, может, и в самом деле мысль имею поучать...» [25, с. 63]. В последних двух примерах появляется онтологический аспект мысли как идейного начала: одна главная первичная мысль, в которой «вся сущность христианства разом выразилась» и которой достаточно, чтобы «поучать». Для Достоевского это мысль о всепрощающей, бескорыстной, истинной любви, в первую очередь, любви Бога к людям и великой радости, которая бывает «когда он с неба завидит, что грешник пред ним от всего своего сердца на молитву становится» [25, с. 230]. Благодаря такой мысли, возможно «обновление всего человечества и воскресение его, может быть, одною только русскою мыслью, русским богом и Христом», то есть она заключает в себе путь спасения души. Здесь мысль онтологическая, первичная, нерасчлененная, являющаяся основой веры и миропонимания в целом.

В тексте присутствует понимание мысли в виде глубокого, пророческого предчувствия, которое ниспослано свыше, которое также связано с православными представлениями писателя. Так, князь Мышкин еще задолго до кровавого преступления постоянно осознает незримое, тяжелое присутствие мысли о возможности убийства: «разве решено, что Рогожин убьет?!» [24, с. 91]. При этом мысль-предчувствие постоянно преследует героя, терзает его: «При первом взгляде кругом себя он тотчас же опять узнавал свою мрачную мысль,<…>мысль, от которой ему так хотелось отвязаться» [24, с. 90]. Каждый раз, сталкиваясь с источником зла, князь всем своим естеством ощущает его присутствие: «…Странные мысли приходили ему при взгляде, например, на эти глаза: как бы предчувствовался в них какой-то глубокий и таинственный мрак» [24, с. 32]. Эта мысль не случайно характеризуется эпитетом «странная», который показывает некоторую чуждость ее герою, а источником ее, видимо, является нечто, лежащее вне человеческого разума. Мысль как априорное знание, ниспосланное свыше.

Таким образом, выявляются следующие индивидуально-авторские когнитивные признаки концепта «мысль»:

1. Мысль как божественное предчувствие;

2. Антиномическая, «двойная» мысль;

3. Религиозная онтологическая мысль.

На следующем этапе анализа необходимо рассмотреть дериваты анализируемого слова, встретившиеся в тексте. Анализ их словообразовательной структуры позволит выявить наиболее актуальное речевое значение заглавного слова в тексте. Были найдены следующие дериваты:

1. Замысел (Видно было, что он проговорил это без всякого расчета, без всякого особенного замысла)

2. Помысел (Очевидно, у него и в помыслах не было встретить ее здесь)

В качестве внутренней формы здесь было использовано значение слова мысль как «результат процесса мышления».

На основе анализа парадигматических и синтагматических отношений слова в тексте можно сделать вывод, что лексема мысль реализуется в тексте романа в следующих значениях:

1. только ед. Мыслительный процесс, мышление (логическое течение мысли, с попыткой на мысль).

2. Результат мыслительного процесса (в форме понятия, суждения, идеи) (за одну мысль поссорились, на подушке мне много мыслей приходило..., осмелься выразить всю свою мысль).

3. Предположение, соображение (мысль эта укрепилась до точного и всеобщего убеждения, мне на мысль пришло…).

4. Намерение, замысел (с этою мыслию и заснул в четвертом часу, обливаясь слезами).

5. То, что заполняет сознание; дума (в таких мыслях воротился он домой, опять узнавал свою мрачную мысль, мысль, от которой ему так хотелось отвязаться).

6. только мн. Убеждения, взгляды (девяносто девять сотых людей… всегда состояли в этих мыслях).

7. Божественное предчувствие (Странные мысли приходили ему при взгляде, например, на эти глаза: как бы предчувствовался в них какой-то глубокий и таинственный мрак).

8. Антиномическое целое (правда и дело… слова и ложь состоят в адской (и всегда присущей) мысли, с этими двойными мыслями ужасно трудно бороться).

9. Религиозная основа (обновление всего человечества и воскресение его… одною только русскою мыслью).

В отличие от речевых, значения, отмеченные в словарях, содержат закрепленное узусом словоупотребление, а следовательно, отражают определенные знания о мире и человеке, менталитет и духовное наследие русского народа. Словарное толкование дает «возможность вплотную увидеть характер обозначенного словом концепта, выявить когнитивную семантику лексемы» [17, с. 42]. Сопоставление значений, обнаруженных в тексте, со значениями, представленными в толковых словарях, позволило выявить различия между языковыми и речевыми значениями лексической единицы. К языковым можно отнести следующие значения:

1. мыслительный процесс, мышление;

2. результат мыслительного процесса (в форме понятия, суждения, идеи);

3. предположение, соображение;

4. намерение, замысел;

5. то, что заполняет сознание; дума;

6. убеждения, взгляды.

Эти значения содержат следующие толковые словари:

· «Толковый словарь русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова.

· Толковый «Словарь русского языка» С. И. Ожегова под ред. Н. Ю. Шведовой.

· «Новый словарь русского языка» Т.Ф. Ефремовой

· «Большой академический словарь русского языка» под ред. Л.Е. Кругликова и др.

· «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И. Даля

Кроме того, были обнаружены следующие фразеологические сочетания, зафиксированные в словарях Д.Н. Ушакова и В.И. Даля:

с мыслями собраться, состояли в мыслях, разделять мысль, даже и мысли не было (и в мыслях этого не было), задняя мысль, подать мысль, смешна даже мысль, задались мыслию.

Сопоставление семантических объемов лексемы мысль на материале толковых словарей разных временных периодов и в тексте романа «Идиот» показало, что у Ф.М. Достоевского семантический объем лексемы шире. Среди представленных в романе значений нет следующих, зафиксированных в толковых словарях:

1. знание, познание в какой-л. области (БАС, Ефремова);

2. хорошая идея, хорошо придумано (разг.) (Ожегов).

К индивидуально-авторским относятся следующие значения:

1. божественное предчувствие;

2. антиномическое целое;

3. религиозная основа.

Выделенный перечень языковых и речевых ЛСВ мы представили в виде семантической структуры лексемы «мысль», отражающей иерархический принцип расположения ЛСВ, а также связи между отдельными значениями.

Семантическая структура лексемы «мысль» в романе Ф.М. Достоевского

В данной схеме отражена четырёхуровневая семантическая структура лексемы мысль, смоделированная в результате анализа ее контекстуальной семантики в романе Ф.М. Достоевского. В качестве базового (инвариантного) значения мы выделили «действие ума». Все остальные лексико-семантические варианты (ЛСВ) либо прямо соотнесены с ним, либо находятся в опосредованной зависимости от него (через посредство других ЛСВ). Такой тип семантической структуры называется комбинированным.

На втором уровне находятся ЛСВ, выделенные с точки зрения их отношения к процессу мышления, а также на этом уровне оказались индивидуально-авторские значения, отражающие отношение данного процесса к производящему субъекту (божественное происхождение) и значение, выражающее важный для автора сущностный признак самого процесса (антиномическое целое).

На третьем уровне семантической структуры выделяются ЛСВ, уточняющие характер мыслительной операции на соответствующей стадии. На четвертом уровне находится ЛСВ, соединяющий в себе два типа результатов процесса мышления и выражающее особое отношение писателя к христианской идее как основе праведной жизни.

Когнитивные признаки, образующие содержание концепта, являются репрезентацией в речи сем, составляющих семантему слова. В процессе исследования мы выделили ряд когнитивных признаков, формирующих смысловое наполнение концепта мысль, упорядочив их на основе когнитивных классификационных признаков:

1. Действие ума (мышление)

2. Процесс мышления

3. Результат мышления:

- на уровне психики

- на уровне воли

- на уровне интуиции

- на уровне мировоззрения

Классификационный признак «действие ума» является первичным по отношению к признакам, которые являются отражением этапов процесса мышления (начало, процесс, результат) и эксплицирует когнитивный признак «способность мыслить» как неотъемлемую и исключительную способность человека в отличие от других живых существ.

Классификационный признак «процесс мышления» объединяет в себе следующие когнитивные признаки: «дума», «то, что владеет умом», «сеть». Данный признак объективируется словами «размышлять», «размышление».

Классификационный признак «результат мышления» включает в себя признаки, отражающие результаты этого процесса на разных уровнях. Результат мышления на уровне психики содержит признаки «идея», «понятие», «суждение», «предположение», «соображение». Они объективируются дериватом «помысел». Результат мышления на уровне воли объединяет признаки «намерение», «замысел» как непосредственный стимул к реальному действию, порожденный сознанием человека. Результат мышления на уровне интуиции включает в себя признаки «божественное предчувствие», «прозрение», «путь к спасению», «источник света», «звезда», «счастье», «гордость», странность, тайна, истина, величие, объединение людей. Здесь объективируется религиозный компонент концепта, характерный для мировосприятия Ф.М. Достоевского. Результат мышления на уровне мировоззрения содержит признаки: «взгляды», воззрения», «система идей», противоборствующие суждения (так называемые «двойные мысли» Достоевского), ад, страх, мука.

Полученный перечень когнитивных признаков исследуемого концепта стал базой для формирования моделей его структуры и содержания.

Как утверждает И. А. Стернин, содержание концепта упорядочено по полевому принципу - ядро, ближняя, дальняя и крайняя периферия. Принадлежность к той или иной зоне определяется частотой, которая отражает яркость, актуальность, коммуникативную релевантность признака в сознании носителя. Исходя из этого, мы распределили когнитивные признаки по соответствующим зонам.

Содержание концепта «мысль» в романе Ф.М. Достоевского «Идиот»

Крайняя

периферия

Дальняя

периферия

Ближняя Ядро

периферия

- идея (126)

- понятие (23), замысел, намерение (11), предположение (14), божественное предчувствие (13)

- - странность (8), способность мыслить (7), величие (5), дума (5), суждение (4), семя (4), тайна (4), связь людей, сеть (4), истина (4)

- противоборствующие суждения (3), соображение (3), воззрения (2), ад (2), замысел (1), помысел(1), звезда (1), сеть(1), то, что владеет умом(1), гордость(1), счастье(1)

Ядро концепта «мысль» в романе составляет когнитивный признак признаки в кавычках! идея (126). К области ближней периферии (23-11) относятся признаки: понятие (23), намерение (11), предположение (14), божественное предчувствие (13). Дальняя периферия (8-5) содержания концепта включает когнитивные признаки: странность (8), способность мыслить (7), суждение (4), семя (4), тайна (4), связь людей (4), истина (4), величие (5). К зоне крайней периферии (меньше 4) относятся следующие признаки: противоборствующие суждения (3), соображение (3), воззрения (2), ад (2), замысел (1), помысел (1), звезда (1), сеть (1), то, что владеет умом (1), гордость (1), счастье (1).

смысловый мысль достоевский андреев

Структура концепта «мысль»

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Структура концепта, по теории И.А. Стернина, состоит из трех основных компонентов: образа, информационного и интерпретационного поля. В центре находится чувственный первичный эмпирический образ, который, по словам Н.Н. Болдырева, «сначала выступает как конкретное чувственное содержание концепта, а затем становится средством кодирования» [26, с. 111]. При этом этот образ различен у каждого человека, поскольку отражает субъективный опыт. В большей степени субъективность характерна для абстрактной лексики, поэтому выделить образ сложнее, он значительно отличается у разных индивидов. Для концепта мысль чувственный образ складывается на основе антропоцентрической природы возникновения мыслительного процесса и места его протекания: человек, голова (мысль в голову вскочит, мысль приходит в голову), а также лицо (часто глаза) (мысль отразилась на лице, покоится во взгляде). Приведенные примеры лишь частично подтверждают содержание данного образа, остальные компоненты смыслового наполнения находятся, вероятно, в невербализуемой части концепта, поскольку существование процесса мышления является интуитивно понятным и вербализация чувственного образа неактуальна.

Информационное поле образуют информационные когнитивные признаки, которые часто соотносятся со словарными дефинициями слова. Они определяют общенациональную сущность концепта. В нашем случае это «мышление», «результат процесса мышления» («понятие», «намерение», «суждение», «предположение»).

Интерпретационное поле формируется признаками, которые вытекают из основного информационного содержания концепта, дополняют, оценивают его. К ним относятся:, «сеть», «божественное предчувствие», «прозрение», «путь к спасению», «источник света», «звезда», «счастье», «гордость», «странность», «тайна», «истина», «величие», «объединение людей», «взгляды, воззрения», «система идей», «противоборствующие суждения», «ад», «страх», «мука». Именно в этой зоне располагаются индивидульно-авторские признаки, возникновение которых обусловлено особенностями мировосприятия писателя.

Таким образом, можно сказать, что структура и зонирование содержания исследуемого концепта не совпадают: признаки, структурно относящиеся к интерпретационному полю, с точки зрения содержания оказались в ядре и области ближней периферии. Например, актуальный для Ф.М. Достоевского признак «божественное предчувствие» относящийся к классификационному признаку «результат мышления на уровне сакральной интуиции». Остальные признаки, формирующие интерпретационное поле, относятся преимущественно к области дальней и крайней периферии содержания. Среди этих признаков присутствуют индивидульно-авторские («сеть», «прозрение», «путь к спасению», «источник света», «звезда», «счастье», «гордость», «странность», «тайна», «истина», «величие», «объединение людей», «система идей», «противоборствующие суждения», «ад», «страх», «мука»), а также признаки, соотносящиеся со словарными дефинициями («дума», «то, что владеет умом», «взгляды, воззрения»). В области ближней периферии значительно больше узуальных признаков («понятие», «намерение», «предположение»), которые структурно расположены в информационном поле. С чувственным образом, складывающимся на основе представления о субъекте мышления, соотносится периферийный признак «способность мыслить» - особенность, которая априори отличает человека от других живых существ.

3. Анализ языковой и речевой репрезентации концепта «мысль» в рассказах и повестях Л. Андреева

Исследование проводится на материале произведений из сборника «Избранное автором. Рассказы и повести», отражающих важнейшие составляющие авторского мировоззрения. Сборник включает ключевые произведения, составляющие основу художественного мира писателя: повести «Иуда Искариот», «Жизнь Василия Фивейского», «Красный смех», рассказы «Большой шлем», «На реке», «Мысль», «Рассказ о Сергее Петровиче», «Тьма» и другие.

Леонид Андреев - крайне неоднозначный представитель Серебряного века русской литературы. Оценка его творчества современниками колеблется от безоговорочного признания гениальности писателя до сомнений в наличии какой бы то ни было художественной ценности в его творчестве. Частыми были обвинения в подражательстве: в текстах Л. Андреева находили черты литературного стиля Ф. Достоевского, Г. Успенского, Л. Толстого, А. Чехова, В. Гете, В. Гаршина, Ч. Диккенса. Однако все исследователи подчеркивали оригинальность мышления и своеобразность творческой манеры писателя. Современные ученые отмечают в творчестве Л. Андреева сочетание различных художественных методов: символизма, экспрессионизма, реализма, экзистенциализма. Учитывая эту особенность, исследователи ввели специальный термин, характеризующий творческий метод Л. Андреева - синтетизм (Л.А. Иезуитова, В.А. Келдыш, Е.А. Михеичева, А.В.Татаринов и др.).

Выбор творчества Леонида Андреева в качестве материала исследования обусловлен вниманием писателя к исследованию природы мысли и возможностей человеческого разума. Продолжая традиции Ф.М. Достоевского, он в своих произведениях ставит вопрос о бытийной сущности жизни, о борьбе веры и неверия, исследует бездны сознания и подсознания, законы иррационального в человеке. Художественно-философская концепция Л. Андреева является отражением общего кризиса духовных ценностей XX века. Исходя из философии Ф. Ницше, оказавшего значительно е влияние на творчество писателя, Л. Андреев создает в своих произведения индивидуалистическую личность, противопоставившую себя миру. Душа такого человека исследует границы вседозволенности, проявившей себя после того, как «Бог умер».

Идеологическая близость творчества Л. Андреева и произведений Ф.М. Достоевского неоднократно подчеркивалась современными исследователями. Например, О.Н. Осмоловский выделяет следующие общие черты: «Андреева с Достоевским объединяет трагическое видение жизни, активность мистического и символического мышления, обостренный интерес к метафизическим вопросам бытия, границам свободы личной воли, типу "подпольного" человека и коллизиям его разорванного сознания, таинственным глубинам человеческой души и многое другое. Есть все основания говорить не только о типологических, но и контактных связях Андреева со своим гениальным предшественником» [40, с. 3]. Однако, как отмечает исследователь, у Л. Андреева отсутствует возможность выхода из нравственного тупика, в то время как Ф.М. Достоевский видит такую возможность в единой христианской вере. Здесь необходимо сказать о сложности религиозного мировоззрения Л. Андреева. С одной стороны, в его творчестве прослеживается влияние традиции исихазма, аскетического молчальничества, невысказанности сокровенного. Эта традиция оказалось близкой Л. Андрееву, хотя напрямую он никогда не говорил о своей приверженности к исихазму. Писатель «выразил ощущение одиночества, кричащего "молчания" человеческой личности на рубеже двух веков, один из которых бредил цивилизацией и прогрессом, а другой вынужден был в них усомниться» [32, с. 139]. С другой стороны, творческий путь и сама жизнь писателя - пример напряженного поиска, постоянно сменяющих друг друга восхищения и разочарования в возможностях человеческого разума, его способности познать Бога (о глубоком противоречии внутри самого писателя свидетельствуют его неоднократные попытки самоубийства). Н.А. Панфилова так описала эту особенность мировоззрения писателя: «С отказом от религиозного мировоззрения трансформируется художественная модель мира. Бытие не исчерпывается земным пространством, оно многомерно, но утрачивает свою соотнесенность с нравственной системой координат. "Ад" в творчестве писателя воспринимается как "альтернативная" плоскость существования, но уже не связан с идеей наказания. Вместо Рая, где, согласно религиозной традиции, пребывает Бог, после "смерти" его "хозяина" остается лишь Ничто, Пустота. Поэтому человеку в творчестве Л. Андреева доступно абсолютное прекращение существования, полное уничтожение, развоплощение, что является неприемлемым для христианского мировоззрения Ф.М. Достоевского» [58]. Таким образом, религиозная позиция Л. Андреева неоднозначна и достаточно сложна, его мировоззрение находится «на грани между жаждой веры и нигилистическим отношением к религии» [14, с. 180].

В ходе исследования было выявлено 196 словоупотреблений лексемы, репрезентирующей исследуемый концепт, что свидетельствует об актуальности концепта «мысль» в индивидуально-авторской картине мира Л. Андреева. Кроме того, следует заметить, что одноименное название имеет и один из его рассказов.

В соответствии с выбранной нами методикой проанализированы синтагматические и парадигматические связи лексемы, репрезентирующей исследуемый концепт, а затем смоделированы структура и содержание концепта.

Анализ лексико-семантической парадигмы лексемы мысль позволил выявить отношения синонимии и антонимии, характеризующие значение данного слова. В тексте обнаружены следующие синонимы слова «мысль»:

-узуальные:

идея (на языке господ экспертов получило бы страшное название мономании, господства навязчивых идей);

мнение (конечно, половина вас останется при одном мнении, другая -- при другом, но я вам поверю, гг. ученые…);

суждение (странное непостоянство в области мысли и чувства, резкая крайность и необоснованность его постоянно менявшихся суждений заставляли меня смотреть на него, как на ребенка или женщину);

дума (так явственно была начертана глубокая дума на всех его движениях);

представление (мысли мои ясны, представления отчетливы и резки);

-контекстуальные:

орел (гордые мысли мои, как орлы, облетают пространство);

нить (но не сплетались они в одну крепкую, длинную нить, а бродили в голове, словно коровы без пастуха);

коровы без пастуха (но не сплетались они в одну крепкую, длинную нить, а бродили в голове, словно коровы без пастуха);

ястреб (кружась как ястреб над замеченным кустом, и суживая круги, опускалась мысль в глубину);

огонь (эта мысль была как огонь, на который упало его сердце);

камень (каждый камень в нем был как застывшая мысль).

Контекстуальные синонимы носят ассоциативно-образный характер и заключают в себе следующие оттенки значения, обогащая и уточняя понимание мысли:

1. Сравнение мысли с хищной птицей (орел, ястреб) позволяет показать процесс формирования мысли, ее проникновения в сознание и захват ею внимания человека. Тем самым привносится оттенок опасности, силы мысли, ее власти над человеком.

2. Ассоциация с камнем подчеркивает фундаментальность, силу, тяжесть, значимость мысли. Наиболее ярко эта связь прослеживается в повести «Иуда Искариот», где она превращается в развернутую метафору, составляющую семантическую основу текста. Выражается эта сема как глаголами (говорил Иуда презрительно и дышал тяжело, покачивая тяжелой головою, которой все мысли теперь окаменели), так и прилагательными (какие-то каменные мысли лежали в затылке у Иуды, и к ним он был привязан крепко).

3. Сила мысли актуализируется также в ассоциации с огнем как наиболее сильной, всепоглощающей природной стихией.

Таким образом, писатель акцентирует внимание на силе человеческой мысли, ее возможности управлять жизнью людей. Кроме того, общей для Ф.М. Достоевского и Л. Андреева является ассоциативное представление о мысли в значении «нечто захватывающее, опутывающее», «объединяющее»: сравнение с нитью у Л. Андреева сходно с ассоциацией с сетью в романе Ф.М. Достоевского.

В тексте обнаружены следующие контекстуальные антонимы слова мысль:

1. Видения (это не были мысли строго последовательные и выраженные словами, -- это были видения). Данный пример подтверждает наше предположение о наличии дополнительного оттенка значения лексемы мысль: рациональное, бесчувственное начало.

2. Слово (все мои тяжелые, массивные создания пытающей мысли могут быть разрушены одним ее словом -- еще одним лживым словом). Так подчеркивается противопоставление пустого слова и живой, напряженной мысли.

3. Книга (книжная мысль) (точно это была не живая мысль, а попавшая в голову книга, коловшая мозг своими углами. Особенное сходство с книгой придавало то обстоятельство, что всегда рядом с мыслью стояла ясная и отчетливая страница, на которой он ее прочел). В данном случае очевидно противопоставление книжной, чужой, украденной мысли и живой, настоящей собственной.

В основе антонимии лежит предельно конкретный образ: мысль предметна, последовательна и выражена словами. Это подтверждает противопоставление мысли абстрактным, размытым видениям. Таким образом, мысль сближается с материально выраженными объектами (книгой, написанным словом). Этим свойством обладает «книжная мысль», часто это чужие идеи, с которыми сравниваются собственные «живые» мысли героя произведения (как в «Рассказе о Сергее Петровиче»).

Рассмотрим глаголы, обозначающие действие логического субъекта, названного заглавным словом (СУБ):

бегут, бродили, были разные, вернулась, вступила (в новую фазу), должна была уничтожить, зародилась, заканчивала, изменяет, казались (нечистыми), колотилась, кололи, кружилась, мелькнула, мучала, может (все), начинала жить (своей жизнью), обнимает мир, окаменели, остановила (его), повисла, посещает, пришла, (не сама) пришла, прибегала, прояснится, разбиваются, вскакнула, шла позади (слова), не стала ясной, не сплетались, не слушались, стояла, стремилась, суживая круги, стала врагом, творила, прилепилась, убивала, щетинились, являлась.

Важно отметить, что у Л. Андреева, так же, как у Ф.М. Достоевского, с заглавным словом часто используются глаголы активного действия, движения (бегут, бродили, прибегала, пришла, повисла), а также глаголы физиологического и психологического (чаще всего негативного) воздействия на человека, у которого возникает данная мысль (мучала, остановила, убивала, должна была уничтожить). Кроме того, значение мысли как субъекта активного действия дополняется глаголами, обозначающими действия, присущие живому разумному существу (стремилась, стала врагом, начинала жить (своей жизнью), творила, изменяет). Таким образом, мысль как полноценный активный субъект действия, непосредственно влияющий на ее носителя, обретает еще большую самостоятельность и независимость от человека, тем самым становясь опасным оружием, способным погубить своего носителя.

Далее рассмотрим глаголы, обозначающие действия над логическим объектом, названным заглавным словом (ОБ):

возвращаетесь к мысли, видишь мысль, вызвать мысль, вытравляла мысли, говорили о мысли, господствовал над мыслями, двигал мысль, дорос до мысли, заволакивал мысли, знаем мысль, молился без мыслей, наполняло его мысли, настраивало мысли, не верит в мысль, никто не узнает мыслей, не закончив мысли, не выдержали мысли, не знал мысли, не хотел трогать мысли, обесценивал мысль, озарить мысли, остановить мысль, ознакомит с мыслями, становится мягко мыслям, терять мысль, чувствовал мысли, умрет с мыслью.

Классифицируем выявленные глаголы на основе их лексико-семантической общности:

1) глаголы речевой деятельности (говорили о мысли, ознакомит с мыслями);

2) глаголы социальных отношений (вытравляла мысли, господствовал над мыслями, не выдержали мысли);

3) глаголы интеллектуальной деятельности (возвращаетесь к мысли, видишь мысль, вызвать мысль, знаем мысль, не закончив мысли, не верит в мысль);

4) глаголы качественного состояния (заволакивал мысли, озарить мысли, становится мягко мыслям, наполняло его мысли, настраивало мысли);

5) глаголы межличностных отношений (обесценивал мысль, умрет с мыслью, молился без мыслей).

В текстах Л. Андреева обращается особое внимание на неразрывную связь важнейших составляющих человеческой жизни (смерть, молитва, вера) с мыслями людей. Важно, что для писателя мысль на определенном этапе духовного развития человека становится определенным препятствием для проникновения в глубину тайн бытия, где царит молчание и покой.

Рассмотрим имена прилагательные и причастия, обозначающие признак предмета, названного заглавным словом: беззащитная, безумная, беспомощная, беспощадная, бесстрашная, бесформенная, бедная, божественная, большая, борющаяся, важная, взбесившаяся, всепроникающая, гордая, голодная, грязная, далекая, живая, жуткая, задушенная, задняя, злая, испуганная, каменная, медленная, неожиданная, нелепая, новая, обнищавшая, обыкновенная, одинокая, опозоренные, особенная, острая, отчетливая, повелительная, подлая, последняя, привычная, пошатнувшейся, правдивая, простая, резкая, светлая, свободная, сильная, скептическая, слабая, старая, самодовольная, старая, страшная, странная, творческая, терзаемая, точная, тугая, тяжелая, честная, человеческая, чистая, чудовищная, храбрая, хорошая, убийственная, ужасная, умная, явная, ясная, яркая.

Имена прилагательные, сочетающиеся с лексемой мысль, можно классифицировать следующим образом:

1. с отрицательной коннотацией: безумная, беспощадная, грязная, жуткая, злая, нелепая, подлая, страшная, тяжелая, убийственная, ужасная;

2. с положительной коннотацией: большая, важная, правдивая, честная, чистая, храбрая, хорошая, умная;

3. с особым сакральным смыслом: божественная, особенная;

4. без субъективной оценки: новая, человеческая, последняя, старая, медленная, привычная;

5. нечто глубоко сокрытое: затаенная, тайная, внутренняя, интимная;

6. степень ясности, четкости: бесформенная, резкая, светлая, ясная, яркая, явная, точная;

7. с признаком качеств человека: гордая, голодная, живая, испуганная, обнищавшая, одинокая, бедная.

Типологические характеристики проанализированных имен прилагательных и причастий свидетельствуют об особом внимании писателя к качеству, четкости формулировки мысли. Это позволяет мысли быть живой, действенной. Также важно отметить, что мысль у Андреева приобретает еще большую антропоморфичность, что уже было отмечено в анализе глаголов, сочетающихся с исследуемым словом. Мысль начинает жить собственной жизнью, испытывать человеческие эмоции, существовать независимо от человека, в голове которого она возникает. Автор часто подчеркивает самостоятельность жизни мысли и обретение ею онтологических свойств в душе истинно верующего человека (…и это отрешение мыслей от мозга, их создавшего, от всего земного, сопровождавшего их рождение, создало им божественность и вечность).

Рассмотрим дериваты анализируемого слова, встретившиеся в тексте. Анализ их словообразовательной структуры позволит выявить наиболее актуальное речевое значение заглавного слова в тексте. Нами были зарегистрированы следующие дериваты:

1. Замысел (…многочисленные сыщики тщетно доискивались признаков нового бунта или какого-нибудь преступного и страшного замысла)

2. Помысел (он стоит и спокойно расспрашивает о самых сокровенных помыслах и чувствах)

Очевидно, что в качестве внутренней формы здесь было использовано значение слова мысль как «результат процесса мышления».

На основе анализа парадигматических и синтагматических отношений слова в тексте можно сделать вывод, что лексема мысль реализуется в тексте романа в следующих языковых значениях:

1. только ед. Мыслительный процесс, мышление (Опять мысль его шла позади слова …все помимо его казалось таким пустым, ничтожным, совершенно неспособным вызвать мысль).

2. Результат мыслительного процесса (в форме понятия, суждения, идеи) (Ему показалось, что в ее глазах видна та же мысль, что пришла и ему в голову. Сергей Петрович совершенно не был в силах облечь в форму мыслей и слов все то, что он видел так ясно и хорошо).

3. Предположение, соображение (В женской голове зародилась мысль о том, что губернатор должен быть убит …являлась тягостная догадка о каких-то совсем особенных мыслях, ворочающихся под этим черепом).

4. Намерение, замысел (Под тягучие звуки упорных речей о погибшем первенце у жены его явилась безумная мысль. Какой простор для творческой, бесстрашной, воистину творческой мысли!).

5. То, что заполняет сознание; дума (Наступила ночь с своими мыслями и снами. Какие-то каменные мысли лежали в затылке у Иуды. Мысль о смерти не была новою).

6. только мн. Убеждения, взгляды (Ограбленная в мыслях своих, женщина даже не умела назвать своего врага и грабителя. Мысли мои ясны, представления отчетливы и резки).

7. Знание, познание в какой-л. области (Всегда рядом с мыслью стояла ясная и отчетливая страница, на которой он ее прочел).

8. Живое, самостоятельное существо (Мысль изо дня в день убивала человека, Мысль убивала его, Как выходит из чрева созревший плод, так эта убийственная повелительная мысль, дотоле слышная только по глухому биению сердца, неудержимо стремилась наружу и начинала жить своей особенной, самостоятельной жизнью).

9. Человеческий интеллект (одним словом, я хочу узнать крепость своей мысли, измерить ее силу, Он смеет не верить в мысль! Он не знает, что мысль может все!, Там была граница мысли).

10. Атрибут человеческого (в отличие от божественного) (И снова молился, без слов, без мыслей, молитвою всего своего смертного тела, в огне и смерти познавшего неизъяснимую близость Бога. Туда не смела заглянуть его все еще человеческая, слишком человеческая мысль).

Закрепленные узусом лексические значения отражают менталитет и духовное наследие всего народа. Выявление различия между языковыми и речевыми значениями лексической единицы позволяет понять специфику авторского мировосприятия. Перечислим языковые значения:

1. мыслительный процесс, мышление;

2. результат мыслительного процесса (в форме понятия, суждения, идеи);

3. предположение, соображение;

4. намерение, замысел;

5. то, что заполняет сознание; дума;

6. убеждения, взгляды;

7. знание, познание в какой-л. области;

8. хорошая идея, хорошо придумано (разг.).

В текстах Л. Андреева нами обнаружено употребление исследуемой лексемы во всех значениях, кроме разговорного «хорошая идея, хорошо придумано».

В ходе работы следующие значения выделены нами как индивидуально-авторские:

1. Живое, самостоятельное существо

2. Человеческий интеллект

3. Атрибут человеческого (в отличие от божественного)

Выделенные нами языковые и речевые ЛСВ мы представили в виде семантической структуры лексемы «мысль». Данная схема отражает иерархический принцип расположения ЛСВ, а также связи между отдельными значениями внутри структуры.

Семантическая структура лексемы «мысль» в произведениях Л. Андреева

Приведенная схема отражает комбинированную семантическую структуру лексемы «мысль» в прозе Л. Андреева. Прямое номинативное значение «действие ума», как и в семантической структуре лексемы, эксплицирующей концепт в романе Ф.М. Достоевского, выделено нами в качестве базового, являющегося общим для значений, составляющих второй уровень, на котором, кроме стадий процесса мышления, нами выделены ЛСВ, отражающие актуальные для писателя качества мысли.

Третий уровень семантической структуры включает в себя ЛСВ, называющие конкретные типы соответствующих стадий и качеств мышления. Четвертый уровень представлен языковым значением, не реализованным в тексте Ф.М. Достоевского, обозначающим совокупность понятий, хранящихся в памяти.

Самый высокий показатель частоты употребления среди всех ЛСВ, формирующих данную структуру, у обоих авторов имеет значение «результат процесса мышления». Оно является инвариантным для следующих значений: «идея», «намерение», «предположение», «убеждения», «суждение», «знание». Это говорит о том, что в сознании данных писателей мысль, прежде всего, единица мыслительного процесса, кристаллизирующая результат восприятия. Если сравнить частоту употребления других значений в прозе исследуемых писателей, то для Ф.М. Достоевского актуальным является значение «дума», поскольку мысли для него - неотъемлемое постоянное содержание человеческого сознания, а также значение «взгляды, убеждения». Автор неоднократно подчеркивает необходимость для человека иметь собственную систему мировоззрения. Для Л. Андреева актуальным является значение «намерение», отражающее влияние мысли на волевую сферу человека в плане формирования стимула к действию. Писатель подчеркивает опасную силу мысли, ведущую как к прогрессу, так и к губительным для человека решениям.

На основании выделенных речевых и языковых значений сформулируем когнитивные признаки, образующие смысловое наполнение концепта «мысль» в исследуемых произведениях Л. Андреева, упорядочив их на основе когнитивных классификационных признаков:

1. Действие ума (мышление)

2. Процесс мышления

3. Результат мышления:

- на уровне психики

- на уровне воли

- на уровне интуиции

- на уровне знания

- на уровне мировоззрения

4. Самостоятельное живое существо

Рассмотрим когнитивные признаки, характерные для произведений Л.Андреева. Классификационный признак «действие ума» является первичным по отношению к остальным признакам, которые являются отражением этапов процесса мышления (начало, процесс, результат) и отражает когнитивный признак «способность мыслить» как неотъемлемую и исключительную способность человека в отличие от других живых существ. У Л. Андреева данный признак углубляется и расширяется до признака «человеческий интеллект», объективируя системность, организованность мышления в единый важнейший процесс, обеспечивающий и контролирующий всю деятельность человека. С одной стороны, это свойство отличает и возвышает человеческое существо над животными, с другой стороны, отличает от состояния высшего, божественного разума, находящегося в покое и всеведении. Этим обусловлено появление когнитивного признака «свойство человеческого» (в отличие от божественного).

Классификационный признак «процесс мышления» объединяет в себе следующие когнитивные признаки: «дума», «то, что заполняет сознание», «сеть». Данный признак объективируется словами «размышлять», «размышление».

Классификационный признак «результат мышления» включает в себя признаки, относящиеся к разным сферам внутреннего мира человека. Результат мышления на уровне психики содержит признаки «идея», «понятие», «суждение», «предположение», «соображение». Они объективируются дериватом «помысел». Результат мышления на уровне знания включает признаки «познания в некой области», «книжное знание». Результат мышления на уровне воли объединяет признаки «намерение», «замысел» как непосредственный стимул к реальному действию, порожденный сознанием человека. Результат мышления на уровне мировоззрения содержит признаки «взгляды», воззрения», «система идей». Величие возможностей, которые открываются человеку, обладающему знанием, отражено в признаке «гордость». Результат мышления на уровне интуиции (высшего знания) включает в себя признак «божественность».

Классификационный признак «самостоятельное живое существо» является наиболее интересным с точки зрения исследования законов индивидуального миропонимания Л. Андреева. Мысль предстает живым существом, обладающим собственной волей и имеющим власть над действиями человека. Чаще всего это влияние оказывается губительным. Данный признак объединяет в себе признаки: «ястреб», «орел», объективирующие хищную природу и силу мысли; «убийца», «предатель», «измена», придающие мысли черты антропоморфизма; «огонь», «камень», отражающие первозданную силу мысли, сравнимую с силой стихии. Непостижимость грани между обретением самостоятельности мысли и зависимости ее от порождающего человеческого сознания отражается в признаке «тайна».

На основе выделенных нами когнитивных признаков построим модели структуры и содержания исследуемого концепта в произведениях Л. Андреева по методике З.Д. Поповой и И.А. Стернина. Как уже упоминалось ранее, в основе методики лежит анализ частоты употребления того или иного признака в текстах писателя, что позволит определить актуальность каждого из них в сознании автора.

Содержание концепта «мысль»

Крайняя периферия Дальняя периферия Ближняя Ядро периферия - идея (67) - убеждения, взгляды (16),способность мыслить (15), интеллект (15), самостоятельное живое существо (13) дума, то, что заполняет сознание (12), процесс мышления (11), предположение (10) - - суждение (8), соображение (7), замысел, намерение (6) - - книжное знание (познание в к-л области) (3), камень (3), божественность (2), атрибут человеческого (2), гордость (2), орел (1), нить(1), ястреб(1), тайна(1), огонь(1), странность(1)

Выделим признак, относящийся к ядру концепта. Таким признаком, как и в романе Ф.М.Достоевского, является идея (67), что отражает близость содержания концептов данных авторов с точки зрения наиболее актуального, релевантного признака.

Следующий слой - область ближней периферии (16-10). Он включает в себя признаки: убеждения, взгляды (16),способность мыслить (15), интеллект (15), самостоятельное живое существо (13) дума, то, что заполняет сознание (12), процесс мышления (11), предположение (10). К области дальней периферии (8-5) мы отнесли следующие признаки: суждение (8), соображение (7), замысел, намерение (6). Крайняя периферия (3-1) представлена признаками: книжное знание (познание в к-л области) (3), камень (3), божественность (2), атрибут человеческого (2), гордость (2), орел (1), сила (1), нить (1), ястреб (1), тайна (1), огонь (1), странность (1).

Анализ структуры концепта, как уже отмечалось ранее, достаточно сложен, поскольку он репрезентируется словом, относящимся к абстрактной лексике. Относительно наполнения чувственного образа, мы придерживаемся мнения о первичности представления о мыслящем субъекте - человеке, его сознании, порождающем мысль. В признаке «атрибут человеческого» еще раз акцентируется, что процесс мышления характерен именно для разумных человеческих существ. Этот признак, как показывают исследования, особенно важен для Л. Андреева. Автор задается вопросом о степени величия и силе уничтожения, которую несет в себе мысль (Он смеет не верить в мысль! Он не знает, что мысль может все!). Человек оказывается в пограничном состоянии: он уже выше животных, но еще не может постичь божественного замысла в полной мере (Туда не смела заглянуть его все еще человеческая, слишком человеческая мысль). Приблизиться же к этому можно только в момент смерти, но тогда перестает существовать и сам человек.

К информационному полю относятся признаки, выражающие сущность концепта: «процесс мышления» («дума»), «результат процесса мышления» («суждение», «предположение», «идея», «понятие», «намерение»), «свойства объекта». Это поле образуют когнитивные признаки, которые соотносятся со словарными дефинициями слова, а значит, содержат в себе общенациональную сущность концепта. Такое расположение признаков внутри структуры подтверждает нашу гипотезу о том, что творчество признанных писателей в основе своей отражает особенности менталитета народа.

Интерпретационное поле составляют признаки, раскрывающие и дополняющие информационные: «сила», «самостоятельность», «убеждения», «камень», «живое существо», «интеллект», «огонь», «гордость», «тайна», «орел», «нить», «ястреб», «познание в какой-либо области», «странность». В этой зоне располагаются преимущественно индивидуально-авторские признаки, анализ которых позволит определить особенности понимания «мысли» писателем.

Отметим, что структура и содержание исследуемого концепта совпадают лишь частично, как и в случае с концептом в романе Ф.М. Достоевского. Так признак, входящий в чувственный образ («атрибут человеческого») оказался в области дальней периферии с точки зрения содержания. Относящийся к ядру признак «идея», признаки зоны ближней периферии («дума», «предположение»), а также признаки области дальней периферии («суждение», «понятие», «намерение») с точки зрения структуры составляют информационное поле. Остальные признаки относятся к интерпретационному полю. В основном, как и у Ф.М.Достоевского, это признаки крайней периферии («сила», «самостоятельность», «камень», «интеллект», «огонь», «гордость», «тайна», «орел», «нить», «ястреб», «странность», «божественность»), являющиеся индивидуально-авторскими. Исключение составляют только два признака: «познание в какой-либо области» и «убеждения».

4. Сопоставительный анализ смыслового наполнения концепта «мысль» в произведениях Ф.М. Достоевского и Л. Андреева

Типологическая близость творчества Л. Андреева и произведений Ф.М. Достоевского неоспорима. Особо сильное влияние, по мнению большинства исследователей, Ф.М. Достоевский оказал на раннее творчество Л. Андреева - период реалистических рассказов, так, например, часто упоминается общее для художников внимание к «маленькому человеку». Сам Л. Андреев признавался Л. Гроссману: «Из русских писателей мне ближе всех Достоевский. Я считаю себя его прямым учеником и последователем. В душе его много темного, до сих пор неразгаданного, но тем сильнее он влечет к себе» [22, с. 244]. Влияние Ф.М. Достоевского прослеживается в формировании мировоззрения, в определении средств художественного познания жизни, склонности к сфере психологического, к углублению в стихию подсознательного, в «темные стороны» человеческой души. Во многом наследует Л. Андреев и приемы психологического анализа Ф.М. Достоевского.

Исследователи говорят не просто об общности проблематики и отдельных приемов творчества, но и о сходстве художественных систем, обусловленном близостью мировосприятия Л. Андреева и Ф.М. Достоевского. Например, исследователь Н.А. Панфилова говорит о пристрастии писателей «к кризисным ситуациям, в которые они ставят своих героев» [58]. В этих ситуациях Достоевский, а вслед за ним и Андреев, «вскрывает перед нами глубочайшую тайну нашей души -- ее сложность: она состоит не из одного того, что в ней отчетливо наблюдается (например, наш ум состоит не из одних сведений, мыслей, представлений, которые знает), в ней есть многое, что мы не подозреваем в себе, но оно ощутимо начинает действовать в некоторые моменты, очень исключительные» [45, с. 5]. Эти моменты обнажают скрытые стороны человека, проявляется его духовная сущность. Но дело не столько в интересе к психологии, сколько в актуализации экзистенциальных проблем: героям приходится встретиться лицом к лицу с «последними проблемами бытия», как их называл С.Н. Булгаков.

Особенность подхода Ф.М. Достоевского состоит в том, что «от решения этих вопросов зависит как частная человеческая жизнь, так и судьба человечества во всех аспектах существования» [58]. Андреев, как и Ф.М. Достоевский, выводит человека один на один с бытийными вопросами, но действует он вне социального и исторического плана жизни. У Ф.М. Достоевского понятия Добра, Зла, Любви, Истины рассматриваются с точки зрения христианского мировоззрения. Л. Андреев живет уже в другое время - это эпоха, когда «Бог умер». В его «нерелигиозной» концепции появляются другие вопросы: «кто приносит больше пользы человеку: тот, кто его ненавидит, или тот, кто его любит?», «есть ли страшнее -- стремиться к добру так неуклонно и жадно и не знать ни облика, ни имени его! Как же люди-то на вашей земле живут?» [12, с. 136].

Ф.М. Достоевкий показал антиномичность свободы: она -- привлекательна и страшна для человека, это тяжкое бремя и бесценный дар. Герои Ф.М. Достоевского предчувствуют, насколько страшно остаться человеку одному, без Бога. Проблематика свободы невероятно сложна и у Л. Андреева: человек изначально находится в состоянии «страшной свободы», он живет в то время, когда есть «так много богов, но нет единого вечного бога» [56]. Восхищение, поклонение рациональной мысли представляет для писателя отдельный интерес. Наиболее подробно эта проблема исследуется в «Мысли» и «Рассказе о Сергее Петровиче». Обоих писателей интересуют те люди, которые «позволили себе усомниться в правомерности суда природы и этики, в правомерности суда вообще и ждать, что вот-вот “невесомое” станет тяжелее весомого, вопреки самоочевидностям и опирающимся на самоочевидность суждениям разума, который на свою чашу весов бросил уже не только “законы природы”, но и законы морали» [53, с. 73]. Человек, который не имеет сил на что-то большее решает бросить вызов смерти. Сергей Петрович «решил умереть, и думал, что смерть его будет победою» [11, с. 82].

Писатели исследуют вопрос о границах человеческого сознания, границах разума и том, что лежит за этими границами. В. Розанов так сформулировал суть этой проблемы: «Человек в цельности своей природы есть существо иррациональное; поэтому как полное его объяснение недоступно для разума, так недостижимо для него -- его удовлетворение?» [45, 97]. Иррациональность - характерное качество для героев Л. Андреева. В его творчестве человек «становится совершенно непредсказуемым, непостоянным существом, готовым в каждое мгновенье к переломам и душевным переворотам» [58]. До определенного момента герои Андреева не подозревают о безднах, которые таятся в их сознании, а когда это иррациональное вырывается наружу, разум отступает.

Творчество Ф.М. Достоевского и Л. Андреева характеризуется вопросом об абсолютности разума. Писатели приходят к выводу об относительности мышления, которую доказывает «сомнение, исчерпывается ли действительное пространство тем, которое одно знает человек, одно для него мыслимо и представимо (…) действительность бытия не покрывается мыслимым в разуме» [45, с. 117]. Особое внимание Достоевского и Андреева к деформированной психике человека сказывается в их внимании к границам ума и безумия, бытия и небытия. Но при всем своем «фантастическом реализме» Достоевский не выходит за грань достоверного. Предчувствия и «двойные мысли» Мышкина вполне объяснимы с точки зрения особенностей работы человеческой психики. Но постоянно подчеркивается, что сознание героя на грани безумия с одной стороны и святости с другой, что и отражает название самого романа. Л. Андреев же напрямую описывает трансцендентные переживания перехода в бытие, пустоту, где нет мыслей и слов, как, например, в повести «Жизнь Василия Фивейского». Герой произведения - о. Василий - на протяжении всего повествования стремится прочувствовать, пережить свою сопричастность к Богу, смиряясь со всеми бедами, обрушивающимися на него (смерть сына, пьянство жены, рождение идиота, непонимание со стороны окружающих). Он пытается понять божий промысел, увидеть логичные основания происходящего, но постоянно сталкивается со стеной своих страхов и неверия, коренящихся в уме, и лишь отказавшись от разума, заставив его замолчать, полностью вверяет свою судьбу в руки Бога и слышит предвечную тишину бытия, где нет места человеческим метаниям и мыслям.

Проведение сопоставительного анализа смыслового наполнения концепта «мысль» в произведениях Ф.М. Достоевского и Л. Андреева предполагает первоначальное сравнение семантической структуры соответствующей лексемы в творчестве обоих авторов и последующий семантико-когнитивный анализ концепта на основе сопоставления соответствующих моделей его содержания и структуры.