Петербургский анекдот первой трети XX века: типология текстов и специфика жанра

Размещено на http://www.allbest.ru/

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

Институт русской литературы (Пушкинский Дом)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Петербургский анекдот первой трети XX века: типология текстов и специфика жанра

Специальность 10.01.01-10 - русская литература

На правах рукописи

Захаревич Елена Валерьевна

Санкт-Петербург 2009

Работа выполнена в Отделе новейшей русской литературы Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН

Научный руководитель: доктор филологических наук В.П. Муромский

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук И.Н. Сухих

доктор филологических наук Ю.В. Зобнин

Ведущая организация: Санкт-Петербургская государственная академия театрального искусства, театроведческий факультет

Защита диссертации состоится 16 февраля 2009 года в __ часов на заседании Специализированного совета Д.002.208.01. Института русской литературы ( Пушкинский Дом ) РАН по адресу: 199034, Санкт-Петербург, наб. Макарова, 4.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Пушкинского Дома.

Автореферат разослан « ___ » января 2009 г.

Ученый секретарь Специализированного совета Кандидат филологических наук С.А. Семячко.

Общая характеристика работы

петербургский анекдот мемуарный жанр

«Мы настолько привыкли, сойдясь в тесной компании, как последнюю новость рассказывать анекдоты или хотя бы вспоминать, кто что помнит, что сами не видим, не замечаем своего счастья: что мы живем при анекдотах- в эпоху устного народного творчества, в эпоху процветания громадного фольклорного жанра»,- писал в 1990-е гг А. Терц Терц А. Путешествие на Черную речку. М., 1999. С.254.. Это замечание нисколько не потеряло актуальности в наши дни.

И сегодня анекдот как жанр фольклорный и литературный - это широко открытая тема для исследования См.: Бородин П.А.Заметки о столетии изучения анекдота в России; Архипова А.С. Анекдот в зарубежных исследованиях XX века // Живая старина. 2001.№ 4. С. 31-34., например, для изучения анекдота на локальном уровне, как географически и культурно обособленного текста. К данному разряду относятся одесские, габровские, базельские и др. анекдоты - о жителях разных стран и городов. Среди таких текстов можно выделить особенное явление русской культуры - феномен петербургского анекдота.

Петербургский анекдот, будучи включенным в литературный текст с пушкинской поры, играет важную роль в формировании петербургского текста русской литературы Наиболее полно область исследования петербургского текста отражена в трудах «Москва-Петербург: Pro et contra», СПб., 2000; Топоров В.Н. Петербургский текст русской литературы. СПб., 2000. и выражается в неизменных темах, мотивах, настроении. Например, темы анекдотов начала XIX в. из сборника Н. Кукольника, первого собрания анекдотов о петербургском быте (о знаменитом острослове А.С.Меншикове, театральные, о частной жизни высшего чиновничества) прослеживаются и век спустя в «мелочишках» и историях о петербургских типах.

Петербургский анекдот узнаваем не только топонимически, он акцентирует факты повседневной городской и российской истории. Период первой трети ХХ века выбран для изучения в диссертации неслучайно: его можно назвать веком отживающей имперской культуры, носителями которой являлись Петербург и петербуржцы. Это чрезвычайно насыщенное событиями время, с одной стороны, ознаменовано расцветом сатиро-юмористической литературы, особенно в 1920-е годы, когда советская сатира становится нарицательным понятием в истории русской литературы, а с другой стороны, с выходом постановления ЦК ВКП(б) «О сатирико-юмористических журналах» (1927)» См.: Стыкалин С., Кременская И. Советская сатирическая печать 1917-1963 гг. М.,1963.С.25., завершается эра легального существования анекдота.

Для исследователя петербургского анекдота немалую сложность представляет проблема выведения условной дефиниции и ограничения круга изучаемых источников, поскольку существующие определения анекдота многочисленны, а издания, в которых публиковались тексты этого жанра, вряд ли можно подсчитать.

Однако в нашем представлении понятие «петербургский анекдот» вполне распознаваемо по родовым признакам: двухчастная структура текста Как отмечает О.В Переходнюк: «Художественный текст анекдота, как правило, состоит из двух семантических полей (...) Неожиданный комический эффект создается их резким сдвигом, переключением рассказа из одного семантического поля в другое». (Переходнюк О.В. Язык современного русского анекдота // Русская речь. 1997. № 5. С. 125)., установка рассмешить (удивить), неожиданная развязка и по специфическим признакам: место и время. Итак, петербургским анекдотом будем называть текст с родовыми признаками анекдота, являющийся фрагментом петербургского текста, содержащий сообщение об имевших место в Петербурге необычных: событии, ситуации, черте характера человека или его поступке.

При отборе текстов анекдотов нам показалось целесообразным остановиться на трех основных видах печатных источников с высоким читательским рейтингом, в которых проявляется многообразие тем петербургского анекдота: газетно-журнальная, мемуарная и художественная литература.

В трех указанных видах печатных источников проанализированы петербургские анекдоты с мотивами, содержащими субстратные элементы петербургского текста:

- о среде ( климате и времени),

- о жителях Петербурга (петербургских типах),

- об отрицательном восприятии города (страшные истории, «скверный» анекдот).

Актуальность диссертации определяется самим объектом исследования. Тема петербургского анекдота до сих пор не входила в область научного изучения, ей не посвящалось отдельных научных трудов, диссертаций, статей. Этим обстоятельством обусловлена новизна исследования, актуального для изучения петербургского текста русской литературы с малознакомой стороны, через призму анекдота. Перспективной представляется и дальнейшая работа по собиранию большого корпуса текстов петербургского анекдота с целью научного их рассмотрения.

Анализируя публикации по теме диссертации, следует отметить, что область изучения анекдота открыли немецкие ученые См.:Anecdoten Encyclopedie. Leipzig, 1789; Muchler, Karl: Anekdoten zur Charakteristik des Zeitgeistes. Berlin, 1819. и др. Подробный перечень немецких изданий представлен в книге: Курганов Е. Литературный анекдот пушкинской эпохи. Хельсинки, 1995. С.13.. В Германии были предприняты попытки собрать тексты анекдота с комментариями еще в конце XVIII -начале XIX в. В России же начали изучать анекдот чуть более века назад. Н.Ф.Сумцов попытался отграничить жанр анекдота от басни, паремии сказки (1899), А.Н.Веселовский писал о бродячих мотивах анекдотов, основе новелл Декамерона(1915), В. Шкловский - об анекдоте как материале и несмешном жанре (1922), Л. Гроссман - об устном анекдоте как «особом виде словесного искусства»(1923), М.А.Петровский - об анекдоте как ядре новеллы (1927). А после издания Большой Советской Энциклопедии 1926-39 гг., где анекдот трактовался как современная устная миниатюра, понятие «анекдот» исчезает из научной и справочной литературы более чем на сорок лет В 1970 году в Большой Советской Энциклопедии (БСЭ) появляется статья «Анекдот» (БСЭ:В 30 т. М.,1970. Т.2.С. 26).. Спустя десятилетия жанром анекдота серьезно заинтересовался А.М. Панченко. В статье «Переводная и оригинальная новелла» (1980) он показал, насколько важную роль сыграл анекдот как «малая форма» в литературном процессе «переходного» периода Панченко А.М. Переводная и оригинальная новелла // История русской литературы: В 4 т. Л., 1980. Т.1. С. 369-379.. И собственно к жанру анекдота на уровне создания монографии «Анекдот как жанр» в конце 1980-х годов впервые обратился Е. Курганов. Ученый сделал попытку обозначить основные жанровые приметы анекдота, описать механизм его функционирования. В книге Курганова показан срез текстов, представляющих культуру имперского Петербурга XVIII- начала XIX вв. Именно монография Курганова дала автору диссертации толчок к размышлению над явлением петербургского анекдота как текста городской культуры и быта См.: Курганов Е. Анекдот как жанр. СПб.,1997. Еще можно отметить четыре книги, которые стали базовыми для настоящего исследования. Это труды,содержащие научно обоснованные изыскания о родовых признаках анекдота и мотивах петербургского текста в анекдоте: Никанорова Е.К. Исторический анекдот в русской литературе XVIII века. Новосибирск, 2001; Топоров В.Н. Петербургский текст русской литературы. СПб., 2000. Для соотнесения исторического материала анекдотов с документальными источниками выбрана монография, созданная коллективом авторов СПбИИ РАН: Санкт-Петербург. З00 лет истории. СПб., 2003. Также показалось важным обратиться к фольклорной энциклопедии известного собирателя петербургского фольклора: Синдаловский Н. Санкт-Петербург: энциклопедия. СПб., 2008. В этом издании, где петербургские анекдоты разных эпох опубликованы в виде иллюстраций к статьям, хорошо показано, насколько устойчиво сохраняются мотивы петербургского текста в анекдоте.

Цель диссертации: попытаться прояснить значение анекдота на локальном уровне - на основе изучения его печатных образцов, ограниченных определенными местом и временем создания. Для этого необходимо решить главную задачу: выделить петербургский анекдот как специфический текст из разного вида печатных источников путем изучения их, систематизации и построения типологии.

В качестве материала исследования использованы анекдоты из таких источников, как: а) газетно-журнальная литература- юмористические и сатирические журналы: «Стрекоза», «Будильник», «Сатирикон», «Бегемот», «Смехач», «Крокодил»; газеты: «Петербургская газета», «Петербургский листок», «Красная газета» и др.; б) мемуарная литература - дневники, автобиографическая проза, записки, воспоминания популярных петербургских писателей и деятелей первой трети ХХ века; в) художественная литература - произведения писателей реалистического направления (А. Куприн, А. Толстой), символистов ( А.Белый, Ф.Сологуб, Д. Мережковский, А.Блок), сатириконцев (Тэффи, Арк.Аверченко, Арк. Бухов), формалистов (Ю.Тынянов, В.Шкловский), авангардистов (Д.Хармс) и классика советской сатиры 1920-З0-х годов М. Зощенко.

Методологическую основу диссертации составляют историко-литературный и структурно-типологический подходы с использованием сравнительного, интертекстуального, культурологического, статистического методов при анализе текстов.

Научно-практическая значимость работы. К ранее изученному материалу в жанре анекдота добавится новый типологически структурированный материал, который может использоваться в учебных курсах исторических и филологических дисциплин, при подготовке научного издания большого корпуса текстов петербургского анекдота. Исследование может вызвать интерес не только у филологов, но и историков, культурологов, театроведов, изучающих историю и культуру Санкт-Петербурга.

Апробация работы. Положения диссертации изложены в статьях ( список приведен в конце автореферата), в докладах на конференциях: «Литература одного дома»( Государственный литературный музей «ХХ век», 2007, 2008 гг., на Международной научной конференции «Михаил Зощенко: личность, творчество, судьба и их отражение в современной историко-литературной науке» - СПб, 2008 г.; а также в докладах на заседаниях Отдела новейшей русской литературы Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН. По теме диссертации опубликовано 4 статьи.

Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и списка литературы (200 наименований).

Основное содержание работы

Во введении определена актуальность темы диссертации, представлен обзор исследований, касающихся проблемы изучения анекдота как текста городской культуры и быта. Обозначены цель и задачи диссертации, включающей: теоретическую часть изучения поэтики анекдота, его роли в формировании петербургского текста русской литературы, и практическую часть, нацеленную на построение типологии текстов петербургского анекдота и выявление их специфики.

В первой главе диссертации - «Теоретические аспекты изучения петербургского анекдота первой трети ХХ века»- выделены приметы петербургского анекдота, определяемого как несмешной жанр (Шкловский, Курганов) с характерным кругом бродячих мотивов, проявляющихся в русской литературе от Пушкина до Зощенко. Раскрывается специфика изучаемого периода. Обоснован принцип отбора и анализа текстов для построения типологии.

Петербургский анекдот как культурное явление выделяли уже в начале XX века, например, Л.Толстой («Анна Каренина») Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 14 т. М., 1952.Т. 9. С. 271-272., В.Розанов («Опавшие листья») Розанов В. Опавшие листья. М., 2001.С.478.. Но как текст в русло русской литературы петербургский анекдот ввел именно А.С.Пушкин, создав такие классические произведения, как «Пиковая Дама», «Домик в Коломне», «Медный Всадник». В.Ходасевич недаром объединил все три произведения в цикл «петербургских повестей», открыв в них единство фабулы и некую мрачную данность петербургского текста: «… силы неведомые, нежданные и враждебные не дают жизни простых и смирных людей течь беспрепятственно» Ходасевич В.Ф. Петербургские повести// Ходасевич. В. Ф. Колеблемый треножник. Избранное. М.,1991. С.80..

Пушкин сделал многое для популяризации жанра анекдота в литературе, приблизил его значение к современному пониманию, переводя анекдот из сферы устного бытования в письменную. Благодаря Пушкину и его современникам П. Вяземскому, Н.Кукольнику, устные рассказы (анекдоты) начинают собираться и систематизироваться как литературные документы эпохи.

Спустя столетие в восприятии жанра анекдота наблюдается заметный сдвиг: гаснет интерес к светскому историческому анекдоту, и напротив, оживляется к бытовым мелочишкам. Но поучительность светского анекдота, его «скандалезность» никуда не уходят, просто некогда доступный избранному аристократическому кругу анекдот становится достоянием улицы, массовой аудитории. Круг тем расширяется. Аристократическая усмешка меняется на фельетонное высмеивание. Однако критическая интонация текстов, ядовитость петербургского анекдота остается неизменной.

Линия анекдота в русской литературе первой трети ХХ века, если образно ее попытаться представить, это линия нивелирования жанра в традиционном его восприятии. В 1900-1910-е годы символисты еще классически пытаются использовать анекдот как основу сюжета, но в подчеркнуто символическом ключе.

Так, анекдот о бедном чиновнике сюжетом-призраком входит в роман А. Белого «Петербург», а в стихотворении А. Блока «Она пришла с мороза…»(1908) анекдот об обманутой надежде бедного студента, живущего под крышей одного из петербургских домов, подается как пародия на романтический сюжет:

Она пришла с мороза,

Раскрасневшаяся,

Наполнила комнату

Ароматом воздуха и духов,

Звонким голосом

И совсем неуважительной к занятиям

Болтовней.

Она немедленно уронила на пол

Толстый том художественного журнала,

И сейчас же стало казаться,

Что в моей большой комнате

Очень мало места.

Всё это было немножко досадно

И довольно нелепо.

Впрочем, она захотела,

Чтобы я читал ей вслух «Макбета».

Едва дойдя до пузырей земли,

О которых я не могу говорить без волнения,

Я заметил, что она тоже волнуется

И внимательно смотрит в окно.

Оказалось, что большой пестрый кот

С трудом лепится по краю крыши,

Подстерегая целующихся голубей.

Я рассердился больше всего на то,

Что целовались не мы, а голуби,

И что прошли времена Паоло и Франчески.

( Блок. А. Собр. соч.: В 6 т. М., 1971. Т. 2. С. 227)

В то же время в литературе сатириконцев анекдот рассматривается не только как сюжет, но и как материал, расчленяемый на части, с целью постижения его конструктивной и содержательной «тайны». Сатириконцы усваивают общую тенденцию переосмысления роли комического в искусстве рубежа веков, обращаясь к опыту зарубежной юмористики, исследованиям психологии и физиологии смеха Кант И. «Критика способности суждения» (1790), Ницше Ф. «Рождение трагедии из духа музыки» ( 1871), Бергсон А. «Смех в жизни и на сцене» ( 1900), Фрейд З.«Остроумие и его отношение к бессознательному» ( 1905), Селли Дж. «Смех, его физиология и психология» (1905).. Обаяние ницшеанского самоироничного взгляда на мир всецело охватывает умы, в том числе и авторов знаменитого журнала «Сатирикон». Анекдот у сатириконцев представлен как фельетон об анекдоте ( например, «Анекдот», «Яд доброты» Арк. Бухова, «Юмор для дураков» Арк. Аверченко, «Святой стыд» Тэффи). Тэффи разрабатывает тему об особенностях восприятия анекдота («Смех», «Человекообразные», «Святой стыд» ), о дураках, вралях как ключевых фигурах анекдота ( «Дураки», «Сокровище земли»).

Следующая стадия нивелирования жанра проходит в творчестве М.Зощенко и выражается в утончении и уточнении смысла анекдота. На сотнях оттеночных значений для слова анекдот строится все творчество писателя 1920-1930- х годов.

И наконец последняя стадия, завершающая эру легального существования анекдота- абсурдный анекдот Д.Хармса. Этот анекдот часто узнаваем как петербургский по топонимике и типичным мотивам, но обязательные признаки- остроумное содержание и неожиданная развязка - переворачиваются наизнанку. При этом структура и жанр остаются анекдотическими, нивелируется лишь традиция восприятия анекдота. В качестве примера приведем текст(1929), который Хармс обозначил как сценку:

«На набережной нашей реки собралось очень много народу.

В реке тонул командир полка Сепунов. Он захлебывался, выскакивал из воды по живот, кричал и опять тонул в воде. Руками он колотил во все стороны и опять кричал, чтоб его спасли. Народ стоял на берегу и мрачно смотрел.

-- Утонет, -- сказал Кузьма.

-- Ясно, что утонет, -- подтвердил человек в картузе.

И действительно, командир полка утонул. Народ начал расходиться»

( Хармс Д. Век Даниила Хармса. М., 2006. С.400)

В процессе изменения восприятия жанра петербургский анекдот не теряет главного качества, изначально заданного тона отрицательного настроения. Щедринская тема «мелочей жизни» сатирически заостряет петербургский анекдот. Ф.М.Достоевский с опорой на пушкинскую и гоголевскую традиции вводит в русло русской литературы тему «скверного» анекдота О “скверном” анекдоте, страшном по своей сути, писал в 20-е годы ХХ века В.Шкловский ( Шкловский В. К теории комического// Эпопея. 1922. № 3. С. 57-68).- особого рода новеллу о нелепой выходке с печальным исходом.

Таким образом, в петербургском анекдоте можно выделить черты культурно обособленного текста. Но говорить об эволюции жанра в его родовых чертах нет оснований, ибо нетрудно убедиться, что в современном значении анекдот употребляется с середины XIX века, т.е фактически с постпушкинской поры. Обратимся за подтверждением к толковому словарю В.Даля: «Короткий по содержанию и сжатый в изложении рассказ о замечательном или забавном случае; байка, баутка». Разница при сравнении дефиниций словаря В. Даля и современного Большого толкового словаря (БТС) состоит в том, что в БТС представлен диахронический подход к определяемому понятию и соответственно даны три значения анекдота в литературном, разговорном языке и первоначальный смысл. а) короткий юмористический рассказ, обычно высмеивающий кого-либо; б) необычное происшествие, событие; в) занимательный или поучительный рассказ из жизни исторического лица Большой толковый словарь. М., 2000. С.40. .

Однако следует подчеркнуть, период первой трети ХХ века, особенно в постреволюционную эпоху, характеризуется более свободным отношением к понятию анекдота, отождествляемого как с коротким рассказом, так и с фельетоном.

Шкловский, например, называет анекдотом небольшую новеллу с развязкой, остроумной и неожиданной См.:Шкловский В. Предисловие//Гамбургский счет: статьи-воспоминания- эссе (1914-1933). М., 1990. С.194, и полагает, что со временем анекдотом будет считаться не остроумное сообщение, а те факты, которые печатаются в отделе мелочей в газетах См.:Шкловский В. Указ соч. С 195.. М. Петровский в словарной статье литературной энциклопедии 1925 г. под анекдотом разумеет короткий занимательный рассказ, передающийся из уст в уста См.:Петровский М. Анекдот // Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2 т. М.;Л., 1925. Т. 1. С. 52. Именно короткий юмористический рассказ или маленький фельетон становится модным жанром газетно-журнальной литературы первой трети ХХ века. Жанр маленького фельетона, прекрасно разработанный сатириконцами, использует не только остроумное содержание, но и приемы ступенчатости анекдота: как можно дольше направлять читателя по ложному следу и тем сильнее ошеломить его окончательной разгадкой. Очевидно, что маленький фельетон становится основой для творчества Зощенко.

Итак, анекдот в первой трети ХХ века- многозначное понятие: рассказ, история, происшествие, случай, событие, сообщение, деталь, сюжет, факт…

Многозначность слова «анекдот», несомненно, связана с многообразием его форм бытования, использующего, вербальные и невербальные средства выражения, причем план выражения зачастую важнее плана содержания: этой особенностью, как нам представляется, анекдот отграничивается от однородных жанров «малой формы»- сказки, басни.

И все же, при всей многоликости значений анекдота, необходимо для исследования текстов принять за основу условное определение. Наиболее удачной представляется дефиниция из специализированного фольклорного словаря, поскольку в ней выделены неизменные (родовые) признаки анекдота, жанра устного по природе: «АНЕКДОТ р., б., у. (греч. anekdotos -- неизданный, неопубликованный) -- небольшой одноэпизодный устный рассказ о необычном событии, ситуации, черте характера человека или его поступке, завершающийся неожиданной комической развязкой (в таком значении термин вошел в словоупотребление с серед. XIX в.)…» (Восточнославянский фольклор: словарь научной и народной терминологии. Минск, 1993. С.8)

Как текст газетно-журнальной, мемуарной и художественной литературы петербургский анекдот выделяется в диссертации через сквозные мотивы петербургского текста, с учетом известных способов классификации: тематическая (Г.Легман), мотивно-сюжетная (А.Аарне-С.Томпсон, О.А Фринлянд), по типу главного героя (Е.М.Мелетинский, П.А.Бородин).

Вторая глава - «Петербургский анекдот как газетно-журнальный текст» занимает наибольший объем диссертации, поскольку представляет обширный пласт источников устного городского фольклора. В диссертации исследуется только массовая периодика - пресса. Следует сразу подчеркнуть: анекдот прессы не вполне устный анекдот, а текст, стилизованный под анекдот, ограниченный требованиями цензуры и газетного стиля. Круг тем: долги, адюльтеры, брак по расчету, петербургские холостяки, дачная жизнь и светские развлечения (клуб, литература, театр). Герой петербургского анекдота прессы - желчный скептик, любитель отпустить каламбур на любой счет О Серебряном веке А. Амфитеатров писал: «Худо ли, хорошо ли, все острили, «игра ума» была в моде» ( Амфитеатров А.Тризны. М.,(б.г.). С.151)..

К концу XIX в. в репертуаре «мелочишек» каламбур и сценка, занимают места ведущих анекдотических жанров в сатиро-юмористических изданиях («Стрекоза», «Осколки», «Шут» и «Развлечение», «Будильник»).

Начало века приносит новую моду на политический анекдот. В журналах карающей политической сатиры революции 1905-1907 года («Зритель», «Пулемет», «Адская почта», «Жало» и др.) анекдот проявляется в новом круге политических тем и сюжетов, в частности, о ренегатстве и отступничестве. Оживляются жанры сатирической сказки, злободневного фельетона (введенные в литературу М.Е. С.-Щедриным и Вл.Дорошевичем). Маленький фельетон (короткий юмористический рассказ) становится центральным жанром самого популярного в 1910-е годы ХХ века журнала «Сатирикон», где внимание уделяется не столько факту события, сколько его восприятию.

В советскую эпоху в корне меняется запрос на анекдот, вследствие изменившегося образа жизни и социального статуса публики его воспринимающей. В целом в советском анекдоте, по сравнению со старорежимным, значительно меняется персонажный список, язык, вводится обширная тема нового быта, однако структура и типы текстов (сценка, мелочишка, маленький фельетон) остаются прежними. Поэтому в разделе анекдот как текст газетно-журнальной литературы рассматривается в основном сценка, анекдот диалоговой формы как наиболее распространенный вид анекдота прессы, раскрывающий образ среднего обывателя Петербурга.

В текстах прессы проанализированы мотивы: о петербургском времени, о климате, об аборигенах Петербурга (чиновники, дамы, театралы, холостяки, досужие типы: рассеянные, виверы, игроки, тотошники, должники, нищие, новые типы советской эпохи):

У доктора

-Нервы ваши?

-Нервы хороши.

-Желудок?

-Желудок хорош!

-Занятие?

-Конторщик

-Ну знаете ли, живя в Петербурге и имея хорошие нервы и хороший желудок, вы куда больше зарабатывали бы, если бы показывали себя за деньги! (Петербургская газета. 1912. № 94. С.4)

В третьей главе - «Петербургский анекдот как текст мемуарной литературы» - рассматриваются тексты мемуарной литературы, воссоздающей портрет эпохи. Анализируются два типа мотивов: страшные (мистические) истории Топоров отмечает, что первым, кто открыл беспричинный страх как одну из петербургских стихий, был Достоевский. В начале ХХ века тема страшного делается модной. “В начале ХХ в. в кругу людей, наиболее чутко улавливающих “шум времени”, все очевиднее и все чаще открывалось с т р а ш н о е в Петербурге, и они неоднократно свидетельствовали об этом” ( Топоров В.Н. Указ соч. С. 90, 91).- эсхатологический мотив петербургского текста и о петербургских типах - срез текстов из повседневной жизни Петербурга, хронологически воссоздающих образ города Серебряного века и Петербурга при новой власти: а) правители; б) военные чины; в) литературные деятели; г) новые типы.

Текст петербургского мемуарного анекдота сохраняет тесную связь с мифом, поскольку Петербург характеризуется как мифогенная среда. Этот город, искусственно созданный, с момента основания служил очагом порождения слухов, устных рассказов о необычайных происшествиях, специфическом городском фольклоре, играющем исключительную роль в жизни «Северной Пальмиры» Лотман Ю. Семиосфера. СПб., 2004. С.326.. Ю. Лотман замечает, что первым собирателем этого фольклора была Тайная канцелярия, на материалах которой Пушкин намеревался сделать свой дневник 1833--1835 гг:

«В городе говорят о странном происшествии. В одном из домов, принадлежащих ведомству придворной конюшни, мебели вздумали двигаться и прыгать; дело пошло по начальству. Князь В. Долгорукий нарядил следствие. Один из чиновников призвал попа, но во время молебна стулья и столы не хотели стоять смирно. Об этом идут разные толки. N сказал, что мебель придворная и просится в Аничков» ( Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 17 т. М., 1996.Т.12. С.316-317).

Слухи имели тенденцию по-гоголевски фантасмагорически раздуваться до размера «страшных историй», известным собирателем которых был А.Дельвиг. И таким образом, страшная история становилась специфически петербургской. Чем более она нелепа и фантастична, миражна, тем более она петербургская. События мифологизируются, драматизируются рассказчиком. В начале ХХ века модны в разговорах легенды о заколдованных домах Соловьев Л.Ф. Тайны Петербургской стороны // Сказ о Санкт-Питербурхе. Л., 1991. С. 128., истории из жизни имперского Петербурга, о страшных развлечениях:

«В царствование Анны Иоанновны на льду красавицы Невы строились шикарные ледяные искусственные дворцы, в которых премьер Бирон в угоду Царице и ее дворцовой знати устраивал шутовские увеселения; так, например, бывали торжественные шествия людей и зверей из дворца на реку Неву для совершения свадьбы шутов.

Здесь происходило замораживание молодых шутов, которых обливали холодною водою и т.п. Все это делалось для смеха и потехи. Ранней весною на поверхности льда прохожие находили сохранившиеся их тела» (Соловьев Л.Ф. Тайны Петербургской стороны// Сказ о Санкт-Питербурхе. Л., 1991. С. 117).

Как в пушкинскую эпоху, так и в начале ХХ века культура Петербурга остается светской Шаляпин как видный певец императорской сцены, принимая приглашения на вечера и рауты большого света, сделал важное наблюдение о духе петербургской среды: «В отличие от Москвы, где жизни давали тон культурное купечество и интеллигенция, тон Петербургу давал, конечно, двор, а затем аристократия и крупная бюрократия» ( Шаляпин Ф.И. Маска и душа. М., 1989. С. 123).. Сборник воспоминаний И. Нолькена «Быт и были» Нолькен И. Быт и были. Рига, 1931. (главным образом о Петербурге 1880-1920-х гг.) построен именно на сюжетах светского анекдота - о чиновниках, их женах, военных, дуэлях, театре, концертах, собраниях. Тема светского Петербурга в книге Нолькена подана как ностальгические воспоминания о былом старорежимном Петербурге, чей образ искалечили революционные преобразования эпохи военного коммунизма и бесчинства новой власти.

Петербург Серебряного века и в 1920-е годы - центр поэтической, вообще художественной жизни. Смена политического режима резкой и негативной рефлексией проявляется в мемуарной литературе. Поэтому ярко выделяются два направления - о богемной и политической жизни Петербурга.

Если проанализировать мемуары представителей двух разных социальных групп -деятелей культуры, искусства и политиков- можно обнаружить, что анекдоты преподносятся по-разному. Несмотря на то, что в записках и дневниках отражены истории более интимного, личного характера, мемуары видных политиков, например В.Н. Коковцова, публицистичны, т.е их заданием не является запечатлеть необычные случаи: политик смотрит на историю масштабно, как правило, анализируя ход исторического процесса, деталям почти не уделяя внимания. В мемуарной литературе деятелей из среды творческой интеллигенции детали как раз отдается предпочтение ( например, в воспоминаниях Ф. Шаляпина из книги «Маска и душа».)

В отличие от персонажей прессы, список типажей мемуарного анекдота обширнее: в среде публичного хронотопа в текстах проявляются представители практически всех слоев городского населения- от царя до нищего. В текстах мемуарного анекдота обнаруживаются знакомые петербургские типы, выделенные в текстах прессы: петербургские дамы, поэты, рассеянные, должники, нищие.

В мемуарной литературе анекдот проявляется иначе, чем в газетно-журнальной, не как «комическое положение», чаще- в значении «случай», «история», «происшествие». Если газетно-журнальная литература наполнена в основном безликими персонажами из средних слоев городского населения, то мемуарная литература интересна тем, что в нее попадают, как правило, личности известные и рассказ ведется о них или от их лица- тем самым в анекдотах фрагментами воссоздается портрет эпохи. В газетно-журнальной литературе такие фрагменты более мелки, в мемуарной- они значительно фактурнее, с большим элементом художественной стилизации (это суждение аргументируется в диссертации путем сопоставления текстов с одинаковым сюжетом из записной книжки Е.Замятина и журнала «Новый Сатирикон»).

Мемуарную литературу можно считать документальным источником лишь отчасти, поскольку текст в воспоминаниях, дневниках, записках пропущен через призму субъективного авторского восприятия. Ценность мемуарного источника в неподцензурности, благодаря чему в истории остаются свидетельства, официально не допущенные к печати. Таким образом, в мемуарном жанре проявляется архаичная природа анекдота Никанорова Е.К. Исторический анекдот в русской литературе ХVIII века. Новосибирск., 2001. С.32., проясняется его первоначальный смысл «неопубликованный». Особенно в переломный период накапливается много текстов такого рода:

«Нева вышла из берегов, услыхав, что ее хотят переименовать в Розу Люксембург» (Из письма Б. Пастернака О. Мандельштаму, 1924 год )

В четвертой главе- «Петербургский анекдот как текст художественной литературы»- исследуются тексты анекдотов художественной литературы в трех основных формах: а)собственно-художественное произведение; б) сюжетная основа; в)текст в тексте (вклейка в произведение).

Рассматриваются популярные в устном городском фольклоре мотивы, связанные с эсхатологическим мифом, формирующим петербургский текст. Анализируются анекдоты: об истории имперского Петербурга, о роковой стихии природы, о бедном чиновнике. Особый раздел четвертой главы посвящен литературному анекдоту в творчестве Зощенко.

В первой трети XX века анекдот исторический - это некая историческая декорация из прошлого имперского Петербурга в символическом ( Д.Мережковский «Русский анекдот»), в сатирическом (Ю.Тынянов «Поручик Киже», М.Зощенко «Голубая книга») либо авангардном оформлении (Д.Хармс «Пушкин и Гоголь» ).

В начале 1920-х гг. в литературе проявляется тенденция осмысления роли революции, реформ, личности царя-реформатора в русской истории. Б.Пильняк в образе Петра I в «Повести Петербургской…» (1922) в подчеркнуто натуралистической манере показывает образ царя- антихриста, возводящего на финских болотах новую столицу Российской империи-- город-морок. А. Толстой в начале трилогии «Хождение по мукам» изображает Петербург перед первой мировой войной подчеркнуто нерусским городом. Стороннему наблюдателю, герою романа Толстого хочется застывшее очарование столицы «разбить вдребезги», чтобы показалась ее «нечистая» суть:

“Еще во времена Петра Первого дьячок из Троицкой церкви, что и сейчас стоит близ Троицкого моста, спускаясь с колокольни, впотьмах, увидел кикимору -- худую бабу и простоволосую,-- сильно испугался и затем кричал в кабаке: «Петербургу, мол, быть пусту»,-- за что был схвачен, пытан в Тайной канцелярии и бит кнутом нещадно” (Толстой А. Хождение по мукам. М., 1954. С. 5-6).

Символично, что уже в 1918 году о страшном пророчестве «Быть нам пу-у-усту»» возвещает не голос, а свист петербургской стихии, природы. Включая исторический анекдот- вклейку о Николае II в произведение, Толстой использует прием стилизованного письма. В сказовой манере исторический анекдот вплетается в ткань петербургского текста как иллюстрация неизбежного закономерного конца петербургского периода русской истории.

З. Гиппиус в петербургских дневниках пишет об «атмосферном» состоянии петербуржца Нолькен И. Быт и были. Рига, 1931.. Это состояние разлитой в воздухе сырости, проникающей в каменные дома и кости человека, точно описал В.Г Белинский в очерке «Петербург и Москва». Образ тумана как разрушающей стихии отражает эсхатологическую составляющую петербургского текста. В «Повести Петербургской…» Пильняка в туманных концах Петербурга, города- фикции, автомобиль срывается с торцов. Тлетворный климат в рассказе А.Куприна «Черный туман» ( «Петербургский случай» ), становится гибельной стихией для южанина, приехавшего покорять Петербург. В подзаголовке рассказа Куприн обозначил его типичность как продолжение «Обыкновенной истории» Гончарова. Но гончаровский сюжет у Куприна символично заострен. В «Обыкновенной истории» Гончарова молодой герой побежден неодушевленной стихией тумана, испытывая страшное разочарование в былых мечтах. В рассказе Куприна туман одушевлен как зверь, в противоборство с которым становится герой с именем-символом «Борис».

В петербургском тексте XX века мотив о бедном чиновнике раскрывается через противостояние стихий мечтаний маленького человека и «адища» большого города. В начале ХХ века бедные мечтатели- чиновники Пушкина и Гоголя в карикатурном виде вновь оживают на страницах прозы. Пушкинский анекдот о Пиковой Даме Анекдотом повесть А.С. Пушкина “Пиковая Дама” назвал В.Г. Белинский, отметив, что “для повести содержание Пиковой Дамы слишком исключительно и случайно” ( Белинский В.Г. Собр. соч.: В 9 т. М., 1981. Т.6. С.490 ). обретает иронично-символическое звучание в «Мелком бесе» Ф. Сологуба. Передонов, мечтая о месте инспектора сталкивается с фантомом - воображемой благодетельницей княгиней из Петербурга. Она, пиковая или червонная дама из колоды карт, в приступе безумства сжигаемая Передоновым, в ярком и злом смятении искр поднимается перед ним из огня.

Тэффи в новелле «Жизнь и воротник» пародирует хрестоматийный сюжет о шинели. Героем рассказа Тэффи делается не чиновник, а его жена. Приобретение нового воротника мнится ей залогом грядущих перемен всей жизни.

В XX веке понятие анекдот в связи с наступлением новой советской эпохи существенно углубляется в творчестве М. Зощенко 1920-30-х годов. Если обратиться за примерами к сборнику рассказов «Зощенко М. Сочинения 1920-е годы»( подготовка текста и комм. И.Н. Сухих- СПб, 2000), можно вычленить в этой книге не менее десятка значений, раскрывающих жанр анекдота - анекдот, случай, история, рассказ, происшествие, приключение, дело, дельце, факт. Причем каждое значение в текстах усиливается соответствующим эпитетом:

Анекдот: Скверный («Скверный анекдот», «Чорт знает что такое»), уморительный («Последний барин»);

Случай: («Случай», «Случай в провинции», «Случай в больнице», «Матренища», «Гиблое место»), оригинальный («Оригинальный случай»), медицинский («Медицинский случай»), пасхальный («Пасхальный случай»), мелкий («Мелкий случай»), несчастный («Несчастный случай»), прискорбный («Предисловие» к Рассказам Назара Ильича Господина Синебрюхова), вонючий («Веселая жизнь»), деревенский («Черная магия»), редкий («Редкий случай»), собачий («Собачий случай»), единственный («Случай»);

История («Чорт», «Монастырь», «Жених», «Не все сразу», «Неприятность», «Святочная история»), обидная («Свинство»), некрасивая («Некрасивая история»), грустная («Святочная история», «Операция»), занятная («Сторож»), смешная («Веселая жизнь»), скучная («Муж»), грубая («Некрасивая история»), презабавная («Приятная встреча»), необыкновенная («Необыкновенная история»), денежная («Сильнее смерти»), поучительная («Кража»), поганая («Клад»), неприятная («Неприятная история»), заграничная («Заграничная история»), старая («Старая история»), интересная («Научное явление»), веселенькая («Веселенькая история»), непоправимая («Мысли театрала»), странная («Живой труп»), обидная («Свинство») и др.

В пятой заключительной главе - «Специфика жанра петербургского анекдота» - обозначены специфические признаки петербургского анекдота, как-то: а) петербургская топонимия текста; б) социально-культурная обособленность; в) акцентирование событий городской и российской истории.

а) петербургская топонимия в тексте

Наиболее узнаваем петербургский анекдот по топонимам, и главным образом, по определению «петербургский»:

- Я читал, что во Львове нашелся человек, потерявший всякую чувствительность к физическим страданиям.

- Или он был учеником петербургского ремесленника или он просто старый шулер. ( Петербургский листок. 1903. № 101. С.3)

В советскую эпоху много анекдотов построено на путанице старых с новыми названиями:

В вагоне трамвая

- Кондуктор! Мне нужно сойти на Невском!

- На Невском? Это надо было сойти в конце семнадцатого года.

( Бегемот, 1924, № 11. С. 10 )

б) социально-культурная обособленность

Петербургский анекдот как текст можно назвать культурно обособленным, потому что он требует прочтения с учетом оппозиции своя/чужая культура, т.е в контексте изначально заданного петербургским текстом противопоставления социально-культурной жизни двух столиц Петербурга и Москвы и соотнесения с текстами европейского анекдота.

Например, тема должников и кредиторов, характерная для быта столичного (европейского) жителя, не столь разнообразно представлена в московских анекдотах, по сравнению с петербургскими. Типичные сюжеты, московского анекдота сосредоточены вокруг образа «дома», обустройства семейной жизни. Другое настроение в петербургских текстах, раскрывающих в сюжетах повседневную жизнь мелких чиновников и театралов, досужих типов Петербурга, среди которых многочисленной популярнейшей категорией населения можно назвать нищих. Названные типы для московского анекдота не характерны. В московском анекдоте о высмеиваемом явлении, предмете говорится порой даже грубо, напротив, в петербургском - с обязательным налетом сарказма или ядовитой иронии, под маской легкой остроты:

В Москве

Нигде так часто не увидишь хорошеньких ножек, как в Москве.

- Вы думаете?

- Да, потому что более грязных улиц нигде нет. ( Будильник. 1905. № 2. С. 12 )

ср: ***

Чтобы предохранить юбку от уличной грязи, нужно носить ее… на руке.

( Анекдоты, афоризмы, мелочишки о дамах. СПб., 1904. С. 17 )

В текстах петербургского анекдота, высмеивающих слепое поклонение петербуржцев западной моде и культуре, проявляются качества русского анекдота:

Рестораторы

- Я еду за границу заказать аэроресторан

- Но таких еще нигде нету

- Уверяю Вас, что пока для России один такой построят, за границей их уже масса будет.

Все надо теперь предвидеть . ( Петербургский листок 1909. № 352. С.4 )

Прозападное направление культуры и быта Петербурга как европейской столицы проявляется в совпадении текстов анекдотов из столичной и европейской прессы Примеры выбраны из рубрики «Заграничное остроумие» журнала “Будильник.” Эта рубрика вводится с 1892 года, на отдельной полосе печатаются анекдоты из журналов “Flitgende Blatter”, “Jornal Amusant”, “Petit Jornal”, “Le Moude Comique” и др.). . Темы анекдотов традиционны для представления социально-культурной жизни крупного европейского города: сватовство несостоятельных женихов, супружеские измены, пьянство, разводы, многократное вдовство, курение в транспорте, назойливость нищих, новинки моды.

Таким образом, бытовой петербургский анекдот включается в круг тем, отражающих повседневный быт европейского столичного жителя. Однако как уже отмечалось, один и тот же сюжет москвичом и петербуржцем интерпретируется по-разному, в зависимости от психологического типа жителя определенной местности. Москвич, как правило, простодушен, петербуржец- желчен.

Петербургский анекдот - это единица петербургского текста. В наиболее употребительных элементах петербургского текста (внутреннее состояние, природа, культура, предикаты) Топоров подмечает больше отрицательного, чем положительного См.:Топоров В.Н. Указ соч. С. 91.. Вот почему повышенную значимость обретают мотивы мрачного, эсхатологического, мистического состояния, выразительно воплотившегося в типе «страшных историй».

в) акцентирование событий городской и российской истории

Одним из ключевых признаков узнаваемости петербургского анекдота является его фунциональная специфика: он служит иллюстрацией быта и нравов горожан, акцентирует факты повседневной городской и российской истории. Особо показателен 1905 год как начало драматической переломной эпохи:

- До чего дошло, даже неодушевленные предметы - и те на свободу просятся

- Бог весть что вы говорите.

- Сущую истину

- Да какой же неодушевленный предмет потребовал свободы?

- А Египетский мост с цепи сорвался. ( Петербургская газета. 1905. № 73. С.3 )

Заключение

В диссертации продемонстрированы 350 текстов анекдотического жанра. Далеко не все из них можно считать анекдотами в строгом смысле, поскольку они взяты из печатных источников, ограниченных рамками стиля публикации. Но ценность текстов, выбранных для анализа, состоит в том, что они показывают возможности раскрытия анекдотического жанра в разных видах печатных источников. В газетно-журнальной и художественной литературе текст анекдота как бы реконструируется на основе заданного сюжета и при помощи ряда приемов. В мемуарных источниках, чаще всего не рассчитанных на опубликование, текст анекдота в большой степени сохраняет чистоту устного жанра. Поэтому анекдот рассказывается в мемуарах языком наиболее непосредственным.

В результате проведенного исследования сделана попытка выделить петербургский анекдот как текст из трех основных видов печатных источников, поэтому представляется целесообразным вывести как минимум три определения для изучаемого понятия:

Петербургский анекдот как текст газетно-журнальной литературы -по жанру бытовой устный анекдот, иллюстрация быта и нравов горожан из мелко-буржуазной среды, акцентирующий события городской и российской истории, в котором проявляются специфические мотивы о петербургском времени, климате и психологических типах петербуржцев. В большинстве текстов представлен в значении «комическое положение» в форме сценки.

Петербургский анекдот как текст мемуарной литературы - это анекдот по жанру историко-беллетристический, балансирующий на грани устного и литературного анекдота, является иллюстрацией быта и нравов горожан в основном из светской среды, акцентирует, как и анекдот прессы, события городской и российской истории. Мемуарный анекдот выделяется среди других текстов наличием эсхатологического мотива («страшная история») и характеризуется более широким кругом персонажей (все слои городского населения). В основной массе текстов представлен в значении «случай», в форме короткой новеллы.

Петербургский анекдот как текст художественной литературы -это анекдот, имеющий выражение в трех основных формах: а) сюжетная основа; б) текст в тексте (вклейка); в) собственно-художественное произведение. В форме текста в тексте - это устный анекдот, в других случаях - литературный. В круг устойчивых мотивов входит мотив об истории имперского Петербурга, о роковой стихии природы, о бедном чиновнике. В текстах проявляется не менее чем в семи значениях, в основном в форме рассказа.

Изначально сформулированное условное определение петербургского анекдота к концу исследования существенно корректируется, потому что один из устойчивых признаков для собственно анекдота -установка рассмешить- оказывается, не является обязательным для петербургского анекдота. Последний имеет цель не рассмешить, а скорее высмеять, демонстрируя при этом большую принадлежность к сатирическому, а не юмористическому жанру. Поэтому в большинстве текстов петербургский анекдот вызывает горький смех или усмешку, оказывается «скверным», грустным по сути, в литературу вносит несмешное, даже мрачное настроение, вызванное противоборством человека и природной стихии в городе, искусственно созданном. Время лишь усиливает это противостояние наступлением культуры декаданса (упадка), в начале ХХ века получившего исключительно органичное развитие в мифогенной среде Петербурга.

Мотивы, выделенные в газетно-журнальной литературе- о времени, климате и типах, в мемуары и художественную литературу попадают стилизованными. «Отрицательная предвзятость» петербургских типов выражается в проявлении подсознательных и потаенных желаний, создавая почву для фантасмагорического сюжета с главным героем-мечтателем, противоборцем злого рока. Так, в ХХ веке переживает новое рождение тип бедного чиновника, так гибельный климат воплощается в «Зверя» как одушевленного персонажа. Так, «скверный анекдот» как вид нелепой, несчастливой истории перерабатывается в творчестве Зощенко.

В годы послереволюционной разрухи анекдот обрастает атрибутами нового быта, при этом парадигма значений анекдота с пушкинской эпохи принципиально не меняется. Как мы показали на примерах, петербургские типажи «выжили» даже в страшные годы военного коммунизма: тип чиновника, театрала, рабыни моды, игрока, должника, пьяницы, рассеянного, нищего. Устойчивым остается и задание петербургского анекдота: он является психологической и исторической иллюстрацией жизни петербуржцев, через которую акцентируется специфика петербургского текста.

Приходится с сожалением констатировать, что анекдот при переводе в письменную речь утрачивает элемент непосредственности. Рамки филологического анализа позволяют лишь частично исследовать анекдот, а именно образцы текстов, которые соответственно имеют вербальную область выражения и тексты с карикатурой. В целом же жанровые признаки анекдота могут быть более или менее четко обозначены только в случае комплексного его изучения с привлечением таких дисциплин, как фольклористика, литературоведение, лингвистика, семиотика, психология, физиология. Вот почему провиденциальный смысл слов, сказанных С.Н.Булгаковым в начале ХХ века, сегодня оказывается особенно значимым: «Мы остаемся по-прежнему далеки от общенаучного синтеза, если он вообще существует, но мы не должны забывать о нем как о предельной точке и истинной цели знания» Булгаков С.Н. Под знаменем университета // Избранные статьи: В 2 т. М., 1993. Т. 2. С.276..

Однако несмотря на ограничения, которые накладываются в письменной интерпретации на анекдот, в печатных текстах проявляется главный его функциональный признак. Анекдот- это прецедентный текст, яркая иллюстрация события и поведения различных социальных типов:

- Андрюша, сколько тебе лет?

- Смотря по тому где.

- То есть как это?

- Так. Когда еду в конке, мне 6 лет, когда на железной дороге- 8 лет, а когда дома, то 12 лет.

( Петербургская газета. 1904. № 175. С. 10 )

Анекдот иногда «выталкивает» на поверхность истории факты, в поисках которых подолгу нужно копаться в статистических справочниках. Но истинная ценность анекдота все же не в документальной точности, а в качестве, отмеченном П.Мериме: «В истории я люблю только анекдоты(…), в которых, как мне подсказывает воображение, я нахожу правдивую картину нравов и характеров данной эпохи» Мериме П. Собр. соч.: В 4 т. М.,1988.Т.1.С. 115. . Это суждение об эпичности жанра из романа Мериме «Хроника царствования Карла IX» ( 1829) в наше время находит полное подтверждение. По Курганову, «в анекдоте главный интерес переносится с фактической на психологическую достоверность события (...) Анекдот важен и интересен как своеобразная летопись времени, живая, необычайно колоритная, психологически достоверная, в лучших своих образцах доставляющая и эстетическое и познавательное наслаждение» Курганов Е. Проблемы поэтики анекдота. Slavic Almanac 2006, vol.12 (2). Р.103-104..

На локальном уровне анекдот интересен именно как психологическая иллюстрация, текст, выявляющий особенности поведения жителей определенной местности. Исследование анекдота как текста городской культуры, в особенности петербургской (европейской, имперской, столичной культуры), представляется весьма актуальным в прояснении жанровой специфики анекдота. Анекдот может исследоваться не только как текст прессы, мемуарной и художественной литературы, но и как текст документа, т.е с привлечением большего количества видов печатных и устных источников.