Понятие Крымского текста и Крымского мифа: литературоведческий аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Понятие Крымского текста и Крымского мифа: литературоведческий аспект

Курьянов С.О.

В даній статті автор показує відмінність поняття «Кримський текст» від поняття «Кримський міф» і приходить до висновків, що Кримський міф - це термін для найбільш загального позначення всіх варіантів константних уявлень про Крим, що виявляються в російський літературі. Вони почали складатися на початку російської писемності та існуючих до теперішнього часу. Виділяється шість інваріантів Кримського міфу. Кримський міф - неоміф. У формуванні Кримського тексту Кримський міф виступає цементуючим. Кримський текст народжується в той момент, коли розрізнені елементи тексту, так чи інакше співвідносні з Кримом, перестають мати самостійне значення і починають входить в якості необхідних елементів в різні художні структури, наявні в творах.

Ключові слова: кримський текст, Кримський міф, неоміф, мотив, образ, тема.

In the presented article the author shows the difference between the notions “the Crimean text” and “the Crimean myth” and comes to conclusion that “the Crimean myth” is the term for generalized denoting all the variants realizing in the literature of the constant ideas of the Crimea, which began to form at the beginning of the Russian script and existing till nowadays. One mythological (to say more precise neomythological) formation (invariant) of “the Crimean myth” differs from the other thematically and, consequently, by the set of notions and pattern-oriented ideas fixed in the literary texts starting since the Xth century. “The Crimean myth” is much wider itself which is fixed in texts. It breaks the boundaries of the art text and starts existing in the form of mythological notionsand images settling in percepting consciousness and step by step bearing the specific Crimean mythology. We point out six invariants of “the Crimean myth” which can be on condition named “Christian”, “oriental” ”paradisiacal” “antique”, “military”, “resortal”, which remain the same unchanged. “The Crimean myth” is a neomyth, because it has been formed and is still being formed during the epochs when the collective mind has come to such a phase of its development when the previous starting mythological forms of the mind became obsolete. They became unnecessary and turned into the so-called easy recognized symbols of the different sides of the human being. In forming “the Crimean text” the “Crimean myth” plays the role of the cementing basis for uniting the Crimean motives images and themes in it. From the point of view of structure (though speaking about it is purely on conditions) the “Crimean text” is being born at the moment when the diverse elements of the text this or other way are correlated to the Crimea stop having independent meaning and start entering as the necessary elements the different feature structures of the work.

Key words: “The Crimean text”, “the Crimean myth”, neomyth, motive, image, theme.

Сегодня множатся труды по топическим (локальным, региональным) текстам. Среди наиболее заметных локальных текстов выделяется Крымский текст русской литературы, который в течение многих лет исследует А. П. Люсый [2; 3; 4]. Умело связав Петербургский и Крымский тексты, он тем самым закрепил значение последнего в научном сознании.

Тем не менее до сих пор практически не прояснено, что есть Крымский текст. Впервые попытка уяснить это была предпринята в статье М. В. Строганова, который резонно заметил, что «понятие крымский текст ввел в научный оборот А. П. Люсый. Но ответа на вопрос о специфике этого пространства как локального он не дал» [5, 72]. Симптоматично само построение фразы «понятие ввел» - «но ответа о специфике пространства не дал». Ученый, уходя от необходимости формулировать дефиницию понятия, перевел разговор в иную плоскость, попытавшись объяснить специфику пространства как локального, и оказался в плену культурологических, а не филологических представлений о региональном (локальном) тексте.

Дефиниция понятия «Крымский текст» дана в диссертационной работе В. В. Курьяновой, но она не разъяснена и не уточнена, поэтому целью данной статьи является уяснение понятия «Крымский текст» и его отграничение от понятия «Крымский миф».

Крымский текст понятие хронотопическое. Но с акцентом на пространственной составляющей. В работе В. В. Курьяновой о Крымском тексте в творчестве Л. Н. Толстого впервые предпринята попытка дефиниции понятия Крымский текст: «...под Крымским текстом в литературе мы понимаем семантически связанную с Крымом систему представлений о человеке и мире, которая отражает неповторимость крымской земли, является ее знаковой манифестацией и закреплена в произведениях писателя (писателей). Крымский текст формируется в определенный историкокультурный период под влиянием событий, мифологем и архетипов, специфических для Крыма. Он воспринимается обязательно и только с помощью единого интерпретирующего кода, который присущ писателю и читателю (зрителю, слушателю) как субъектам одного историко-литературного и социокультурного процесса» [1, 5]. Исследовательница утверждает, что «понятие Крымский текст отличается от понятий Крымского мотива, образа Крыма, Крымской темы и Крымского мифа», однако в своей работе дифференциации этих понятий не дает.

Нас в связи с понятием Крымского текста интересует последнее понятие - Крымский миф.

Крымский миф стоит несколько особняком и опирается на устойчивые представления о Крыме. Обособленность Крымского мифа имеет формально-содержательное основание. Миф формируется благодаря литературе, но не внутри литературы. И сфера его бытования значительно шире литературного произведения или ряда литературных произведений, объединяемых этим мифом.

Крымский миф - есть термин для наиболее общего обозначения всех вариантов проявляющихся в литературе константных представлений о Крыме, начавших складываться в начале русской письменности и существующих до настоящего времени. Одно мифологическое (а точнее, неомифологическое) образование (инвариант) Крымского мифа отличается от другого тематически, и, соответственно, набором понятий и образных представлений, зафиксированных в литературных текстах, начиная с конца X века. Эти тексты, во-первых, различны в жанровом и идейном отношении. Во-вторых, они являются неоднородными в плане их практического применения: сюда входят и деловые, и исторические (шире - научные), и художественные тексты. Это объясняется прежде всего спецификой древнерусской литературы и в определенной мере литературной ситуацией в России в XVШ - первой половине XIX века, когда сначала были сильны процессы, характерные для предыдущего периода, а затем большой популярностью, помимо традиционных жанров новоевропейской литературы, пользовались произведения литературы путешествий, эпистолярии, литературно-критические статьи и обзоры и т.п. Большую роль к тому же в этом отношении сыграла бурно развивающаяся с начала XVIII века российская журналистика.

Поэтому Крымский миф значительно шире себя самого, зафиксированного текстуально. Он «выходит» за пределы текста и начинает существовать в виде мифических понятий и представлений, закрепляясь в воспринимающем сознании и постепенно порождая специфическую крымскую мифологию.

Но есть и еще одно обстоятельство: Крымский миф - топический (локальный, региональный) миф, то есть связан с конкретным географическим местом. Поэтому постоянное внимание к Крыму в литературе вызывается и поддерживается теми или иными историческими событиями, связанными с крымской землей (крещение князя Владимира, войны с Крымским ханством, завоевание Крыма, Крымская война и т.п.). И в связи с этим любое упоминание Крыма в литературном произведении порождает в воспринимающем сознании ряд константных образных представлений, которые далеко не всегда связаны именно с тем тематическим инвариантом Крымского мифа, который в данном случае воспроизводится в тексте, поскольку то, что имел в виду художник, может вовсе не совпадать с тем, что так или иначе наличествует в воспринимающем сознании.

Нами выделяется шесть инвариантов Крымского мифа, которые условно могут быть названы «христианским», «восточным», «райским», «античным», «военным» и «курортным». Формирование первых двух пришлось на первые восемь веков русской письменности. Остальные складывались со второй половины - конца XVIII и до начала XX века и остаются неизменными до сих пор.

Крымский миф, несмотря на постоянные разговоры о нем, начиная с 90-х годов XX века, до сих пор существует как некая неосознанная в литературе данность: в любом из своих главных инвариантов он является мифом, полностью не проявленным в писательском сознании. Он не может проявиться полностью, поскольку топическая его привязанность заставляет писателей думать, что черпают они свои образы, символы, мотивы не из текстов, а от самой крымской земли, из истории этой земли, тогда как опираются на культурную память, зафиксированную прежде всего в литературных источниках. Поэтому многие художники так или иначе осознанно привлекали древние мифы (как западные, так и восточные) для своеобразного их претворения в своих произведениях и в непосредственном их изложении, и в опосредованном, но никогда не воспринимали складывающийся у их предшественников и под их пером своеобразный Крымский миф как новую мифологию.

А Крымский миф - именно неомиф, поскольку формировался и формируется в эпохи, когда общественное сознание вошло уже в такую фазу своего развития, когда прежние первоначальные мифологические формы сознания уже были не нужны для объяснения мира и превратились в своеобразные легко узнаваемые символы различных сторон человеческого бытия. Но осталась потребность объемного и точного характерного для сознания каждого члена общества определения и осмысления современного определенной исторической эпохе общественно значимого факта, объекта, понятия, что, несомненно, способствовало и способствует новой мифологизации, в составе которой Крымскому мифу просто отведено одно из необходимых ему мест.

Крымский миф является эволюционирующим. И не только потому, что исторические процессы, происходившие на полуострове, заставляли его меняться, и прежде всего тематически. Но и потому, что предыдущий инвариант мифа никогда не исчезал, а всегда, хотя бы только в виде отдельных элементов, наличествовал в последующем, а также продолжал самостоятельное бытование. С конца XVIII века начинается взаимопроникновение инвариантов мифа. Их выделение остается возможным, но не столь простым, как это было вначале.

Вот это последнее (способность к эволюции) и обеспечило процесс претворения мифа в текст.

В формировании Крымского текста именно Крымский миф выступает цементирующим началом для объединения в нем крымских мотивов, образов и тем. Он есть то неизменное, на чем могут держаться разнообразные и разножанровые варианты обращений художников к крымским реалиям: от ничтожного до великого.

Чисто структурно (хотя говорить об этом приходится с известной мерой условности) Крымский текст рождается в тот момент, когда разрозненные элементы текста, так или иначе соотносимые с Крымом, перестают иметь самостоятельное значение и начинают входит в качестве необходимых элементов в различные художественные структуры, имеющиеся в произведении (произведениях). При этом они могут оставаться мотивами, образами, формировать тему произведения или не формировать ее, но всегда нести в себе мифологическую основу, причем не связанную только с одним каким-либо инвариантом Крымского мифа, но со многими (это то, что В. В. Курьянова называет «события, мифологемы и архетипы, специфические для Крыма»). Права исследовательница и в том, что «Крымский текст формируется в определенный историко-культурный период», поскольку в основе появления данного сверхтекста лежит неподдельный, многосторонний и, может быть, всеобщий интерес в России к Крыму, вовсе не имевший литературного происхождения. Этот интерес был связан с завоеванием Крыма Россией в 1783 году, что породило определенный эмоциональный фон в обществе, и на это, естественно, отреагировала литература. И в дальнейшем именно литература становится тем катализатором, который способствовал постоянному интересу к Крыму в общественном сознании. Однако уже в середине XIX столетия, в период Крымской войны (1854-1855), интерес к Крыму возник с новой силой и тут же был подхвачен русскими писателями. Так, взаимодействуя, исторические события и литературная ситуация формировали ту историко-культурную среду, которая способствовала формированию Крымского текста.

Восприятие Крымского текста, как верно подметила В. В. Курьянова, невозможно без «единого интерпретирующего кода, который присущ писателю и читателю (зрителю, слушателю) как субъектам одного историко-литературного и социокультурного процесса».

И очень важным представляется утверждение исследовательницы, что крымский текст - это «семантически связанная с Крымом система представлений о человеке и мире, которая отражает неповторимость крымской земли, является ее знаковой манифестацией и закреплена в произведениях писателя (писателей)» [1, 5]. В этой формулировке едва ли не самым главным является утверждение о связи Крыма с представлением о человеке и мире. Мы убеждены, что Крымский текст выходит за рамки простого представления о Крыме (хотя бы и в константных мифологических формах, свойственных любому воспринимающему сознанию, имеющему сведения о русской культуре) и начинает проявляться лишь тогда, когда выходит за рамки узкокрымского интереса. И в этом смысле прав А. П. Люсый, говоривший о Крымском тексте как о южном полюсе Петербургского текста [см.: 20, 8-10 и след.]. Такое представление хорошо показывает широту рамок Крымского текста. Но, на наш взгляд, здесь не достаточно просто говорить о полюсной схеме, которая хороша для яркой иллюстрации, но упрощает ситуацию. Просто Крымский текст шире Крыма и его реалий, шире географических реалий. Когда в произведении, так или иначе характеризующем Крым, крымские реалии (та самая, по В. В. Курьяновой, «неповторимость крымской земли») начинают переплетаться с извечными человеческими ценностями, отраженными в художественном произведении в соответствии с потребностями эпохи, метода, стиля или своеобразной литературной моды, рождается Крымский текст. То есть речь в произведении может идти о любви, смерти, подвиге, чести; это может быть реалистическое или романтическое, модернистское или постмодернистское произведение и даже произведение в жанре фэнтези с плохо определяемой принадлежностью к тому или иному творческому методу, - но если в его контексте присутствует «вкрапление» того или иного инварианта Крымского мифа, а то и нескольких инвариантов сразу - перед нами Крымский текст. Поскольку одна мифологема «тянет» за собой другую, исподволь в воспринимающем сознании рождаются константные представления, которые теснейшим образом связаны с повседневностью, запечатленной в литературном художественном произведении.

Чем больше крымских реалий, тем большее количество мифологем они вызывают и вновь создают. Поэтому явленность Крымского текста в таких произведениях б льшая. Но когда творится сверхтекст, даже мельчайшие детали, обозначенные в том или ином произведении, отобранном исследователем, собирающим сверхтекст, могут сыграть решающую роль в выявлении свойств Крымского текста.

Выводы

крымский текст миф литературный

Таким образом, Крымский миф - это термин для наиболее общего обозначения всех вариантов проявляющихся в литературе константных представлений о Крыме, начавших складываться в начале русской письменности и существующих до настоящего времени. Одно мифологическое (а точнее, неомифологическое) образование (инвариант) Крымского мифа отличается от другого тематически, и, соответственно, набором понятий и образных представлений, зафиксированных в литературных текстах, начиная с конца X века. Крымский миф значительно шире себя самого, зафиксированного текстуально. Он «выходит» за пределы текста и начинает существовать в виде мифических понятий и представлений, закрепляясь в воспринимающем сознании и постепенно порождая специфическую крымскую мифологию. Нами выделяется шесть инвариантов Крымского мифа, которые условно могут быть названы «христианским», «восточным», «райским», «античным», «военным» и «курортным», которые остаются неизменными до сих пор. Крымский миф - неомиф, поскольку формировался и формируется в эпохи, когда общественное сознание вошло уже в такую фазу своего развития, когда прежние первоначальные мифологические формы сознания уже были не нужны для объяснения мира и превратились в своеобразные легко узнаваемые символы различных сторон человеческого бытия. В формировании Крымского текста Крымский миф выступает цементирующим началом для объединения в нем крымских мотивов, образов и тем. Чисто структурно (хотя говорить об этом приходится с известной мерой условности) Крымский текст рождается в тот момент, когда разрозненные элементы текста, так или иначе соотносимые с Крымом, перестают иметь самостоятельное значение и начинают входит в качестве необходимых элементов в различные художественные структуры, имеющиеся в произведении (произведениях).

Список использованных источников

1. Курьянова, В. В. Крымский текст в творчестве Л. Н. Толстого [Текст]: Дисс.... канд. филол. наук: 10.01.02 Русская литература / В. В. Курьянова. - Симферополь, 2013. - 241 с.

2. Люсый, А. П. Крымский текст в русской литературе [Текст] / А. П. Люсый - СПб.: Алетейя, 2003. - 314 с. - (Сер. «Крымский текст»).

3. Люсый, А. П. Крымский текст русской культуры и проблема мифологического контекста: Дисс.... канд. культурологии: 24.00.01. Теория и история культуры / А. П. Люсый. - М., 2003. - 188 с.

4. Люсый, А. П. Наследие Крыма: геософия, текстуальность, идентичность [Текст] / А. П. Лю- сый - М.: Русский импульс, 2007. - 240 с.

5. Строганов, М. В. «Мифологические предания счастливее для меня воспоминаний исторических...» (И не только Пушкин) [Текст] / М. В. Строганов // Крымский текст в русской культуре: Материалы международной научной конференции. 4-6 сентября 2006 г. / Под ред. Н. Букс, М. Н. Виролайнен. - СПб.: Изд-во Пушкинского Дома, 2008. - 250 с. - С. 72-88.

Размещено на Allbest.ru