Автор и герой в "Поэме без героя" Анны Ахматовой

…а так как мне бумаги не хватило,

Я на твоем пишу черновике.

И вот чужое слово проступает

И, как тогда снежинка на руке,

Доверчиво и без упрека тает Ахматова А. Там же. - С. 320..

Третье посвящение, датированное 5 января 1956 года, имеет таинственную историю. Автор не уточняет адресат, однако мы предполагаем, что оно адресовано Исайе Берлину. В конце 1945 года он приезжает в Питер и желая встретиться с А. Ахматовой, вместе с критиком направляется к ней. Во время встречи происходит казусная ситуация, которая, по нашему мнению, послужила причиной кампании, поднятой против поэтессы:

А за ней войдет человек...

Он не станет мне милым мужем,

Но мы с ним такое заслужим,

Что смутится Двадцатый век Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 321..

Критик сталкивается с сыном Уинстона Черчилля Рандольфом, сопровождавшим Берлина, что не на шутку пугает его. А в 1946 году вышло правительственное постановление о журналах "Звезда" и "Ленинград" и доклад Жданова о нем, где великая поэтесса Ахматова была названа "блудницей" Корнилов В. Это и не старо и не ново…/ Литературная газета.1996. №33. - С. 5.. Берлин долгое время не знал об этом обстоятельстве. Ахматова не хотела обвинить его в сложившейся ситуации, наоборот, хотела привлечь читателей к одной из проблем, которая царила в этот период в обществе. Проблеме предвзятого отношения к людям, общающимся с иностранцами; пишущим, неугодные правительству, произведения и т.д. Это породило недоверие друг к другу; началась волна доносительства, упрятавшей, многих за решетку. Отчуждение, страх за свою жизнь, недоверие породили чувство отчаяния.

Одни только посвящения порождают массу вопросов, что порой усложняет целостное восприятие произведения. Здесь мы согласны с мнением Аллы Демидовой о том, что "Поэма без героя" - одно из самых зашифрованных произведений русской литературы. Когда я стала серьезно заниматься поэмой, искать прототипы, я поняла, что эта "Поэма" - тоже Ахматовское Зазеркалье. Возникает многоликость - за каждым отгаданным персонажем встает ряд других. Выясняется, что в "Поэме без героя" собраны все персонажи Серебряного века, начиная с 1910-х годов. И вся эта толпа Серебряного века зашифрована… это пласт русской культуры от 10-х годов до 60-х Щуплов А. Зазеркалье Ахматовой./ Российская газета., 2004. - С. 10..

По утверждению критика Е. Добина "Поэма без героя" начинается как дневник. Даже дата отмечена. И точно указано место: Фонтанный дом Добин Е. «Поэма без героя» Анны Ахматовой.//Вопр.лит. 1966. - № 9. - С. 68..

Я зажгла заветные свечи,

Чтобы этот светился вечер,

И с тобой, ко мне не пришедшим,

Сорок первый встречаю год Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 322..

Мы согласны с утверждение критика. Лирические отступления автора, уточнение прозвищ некоторых знакомых, мест затрагивают непосредственно личность автора, выступающего уже в роли человека, пытающегося запомнить, а иногда и вспомнить запоминающиеся события из своей жизни.

Дневник стал рядом с эпохой, с Историей с большой буквы. В драме 1913 года поражал контраст между чистотой человеческих чувств и холодным, бесстыдным торжищем, мимоходом губящим молодую жизнь. Этот контраст затем приобрел планетарный масштаб. Половина Европы находилась под пятой "самых смрадных грешников", "струйки крови слились в океаны, залившие континенты. "Железные законы" обрекли на гибель миллионы безвинных жертв Добин Е. «Поэма без героя» Анны Ахматовой.//Вопр.лит. 1966.- №9.- С. 68..

События как бы дублируют друг друга. Какой бы период своей жизни не вспоминал автор они, отражаясь как в зеркале, повторяются вновь и вновь:

Из года сорокового

Как с башни на все гляжу.

Как будто прощаюсь снова

С тем, с чем давно простилась Ахматова А. Там же. - С. 306..

По нашему мнению именно по этой причине А. Ахматова не стала подвергать изменению "вступление" к первой части поэмы. Оно как бы предваряет события, описанные в трех частях произведения.

В лирическом отступлении к первой части автор упоминает "Белый зал", где оказались неприглашенные ряженые. В нем автор делает первые намеки на появление лирического героя, которые были опущены в первой редакции.

Критик Алла Демидова, занимаясь творческой историей "Поэмы без героя" выяснила, что "Белый зал" на самом деле не является работой знаменитого архитектора Кваренги: "В записных книжках Ахматова упоминала "...знаменитый Белый зал работы Кваренги, где когда-то за зеркалами прятался Павел I и подслушивал, что о нем говорят бальные гости Шереметевых". Ахматова ошибалась. На самом деле Белый зал был построен архитектором Корсини на месте созданной Кваренги галереи" Демидова А. Ахматовские зеркала. - М., 2004. // http://www.demidova.ru/books/.

Музыка неотступно сопровождает поэму. В "прозе о поэме" Ахматова не раз упоминает, что музыка не отпускает ее: "Сегодня ночью я увидела или услышала во сне мою поэму как трагический балет (это уже второй раз, первый раз так было в 1946 г.) Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С.356."; "Но что мне делать с этой шаманкой, которая защищается "заклинаниями" и "Посвящениями" из музыки и огня" Ахматова А. Там же. - С.353.. Этим и объясняется уход поэмы в балетное либретто.

Творческая история поэмы характеризуется включением интермедии в конце первой части второй редакции. Интермедия (интерлюдия, entremeses в старо-испанском театре, "между - вброшенные забавные игралища" - в древнерусском) комические сцены, иногда одноактная комическая опера, балет, пантомима, или музыкальные номера, вставляемые между действиями основной пьесы спектакля Музыкальный словарь. - 2008/ http://feb-web.ru.

Казалось бы нет никакой связи между интермедией и первой частью поэмы. По нашему мнению, она стала завершающей нотой маскарада, вобрав в себя самые теплые воспоминания о "тенях из прошлого". Здесь упоминается популярное в то время кабаре "Бродячая собака", где собирались поэты:

"Как-нибудь побредем по мраку,

Мы отсюда еще в "Собаку" Ахматова А. Там же. - С.327..

Здесь А. Ахматова познакомилась с Маяковским. Именно здесь проходила богемная жизнь, наполненная весельем.

В "Бродячей собаке" устраивались "необычные среды и субботы" - "вечера веселого мракобесия" - маскарады, участники которых должны были являться в карнавальных костюмах. Но и без этого завсегдатаи кабаре выглядели необычно Демидова А. Ахматовские зеркала. - М., 2004. // http://www.demidova.ru/books/.

Это по нашему мнению и может стать ответом на вопрос, почему Ахматова создает в первой части атмосферу маскарада. Картина веселья не отвлекает нас от общего действия и темы "Поэмы без героя", наоборот, напоминают о том, что XX век ознаменовался не только чередой мрачных событий, но и положительными моментами, например - пик расцвета поэзии "Серебряного века".

Возможно, что во время работы над либретто по "Поэме без Героя" Ахматова в некоторой степени могла исходить из своего опыта в такого рода творческой деятельности. Мы имеем в виду либретто "Снежная маска" по одноименному циклу А. Блока, которое Ахматова писала в начале 1920-х гг. Симфонический балет "Снежная маска" в 1921 г. создал композитор Артур Лурье, причем, по замыслу композитора, действие сопровождалось хором, декламацией и пением Кац Б.А., Тименчик Р.Д. Анна Ахматова и музыка. Л., 1989. - С.35. Постановка балета "Снежная маска" осталась неосуществленной, Лурье в 1922 г. эмигрировал из России, либретто Ахматовой до сих пор считается утраченным.

Обратим особое внимание, что во сне происходит действие "трагического балета" из первого наброска будущего либретто по "Поэме без Героя": в июне 1958 г. Ахматова записала: "Сегодня ночью я увидела (или услышала) во сне мою поэму - как трагический балет <…>" Записные книжки Анны Ахматовой. (1958-1966). - М.: 1996. - С.110., в котором встречается первое по времени упоминание о балете в связи с "Поэмой без Героя". "Трагический балет" трансформируется в "трагический марш", звучащий над каждой могилой, оплакивая безвозвратно ушедшее прошлое; настоящее, не оставляющего ничего после себя, кроме груды пепла и пустых городов; и будущее, движущееся в неизвестном направлении.

В одном из самых первых фрагментов "Прозы о Поэме", записанном с датой 2 января 1961 г., Ахматова обращает внимание на "танцевальную сущность" поэмы (подмеченную Б. Пастернаком и Н. Берковским), что и определило, по мнению Ахматовой, "уход поэмы в балет". В этой же записи она отмечает: "В наше время кино так же вытеснило и трагедию, и комедию, как в Риме пантомима. Классические произведения греческой драматургии переделывались в либретто для пантомимов. (Период империи)" Записные книжки Анны Ахматовой. (1958-1966). - М.: 1996. - С.110.

Ахматова, хоть и косвенно, но касалась вопроса "Поэмы" и "переделки" ее в либретто, чем она занималась в 1958 - 1959 гг. Действительно, столкнувшись с читательским непониманием своего произведения, Ахматова попыталась внести в текст изменения поясняющего характера, однако стремление сделать "Поэму" доступной привело к излишней тенденциозности. Замысел балета становился единственной возможностью донести - теперь уже до зрителя - тот смысл, который был вложен в художественный текст. Причем рассказать историю из далекой прошлой эпохи, непонятной преобладающему большинству зрительской и читательской аудитории, Ахматовой было необходимо на языке этой самой эпохи, "театральной и артистической", то есть на языке сценической постановки. И именно балет, "действие без слов", сообщало ту самую "свободу домысливания", о которой писал Мейерхольд: "У зрителя, приходящего в театр, есть способность добавлять воображением недосказанное. Многих влечет в театр именно эта Тайна и желание ее разгадать" Мейерхольд В. Э. О Театре. - СПб., 2003. - С.39..

Особой обработке подверглись эпиграфы. В первую редакцию автор включил эпиграф из Ларошфуко: "Все правы" Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С.304.. Существует мнение, что внимание Ахматовой привлек эпиграф к рассказу "Золотой жук" американского поэта-романтика Эдгара Аллана По, взятый из пьесы "Все не правы" ("All in the Wrong") английского драматурга Артура Мерфи. Возможно, память о сюжете рассказа "Золотой жук" - разгадывание сложной криптограммы и тайнописи для поиска клада - возникла в одной из поздних строф поэмы: "Это тайнопись, криптограмма, / Запрещенный это прием" Примечания к «Поэме без героя» / http://www.akhmatova.org.

В главе "вместо предисловия" автор эпиграф первой редакции из произведения Эдгара По "Ворон": "А я отчетливо помню: это было в стылом декабре Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 304." подвергся изменению во второй: "Иных уже нет, а те далече" Пушкин Ахматова А. Там же. - С. 319. Эпиграф взят из 8-й главы "Евгения Онегина". Первый относится по нашему мнению к дате написания поэмы, а второй к давно потерянным друзьям и близким, которые покинули автора по разным причинам, но приходящие как "тени из прошлого".

Посвящение первой редакции предваряет автоцитата из стихотворения 1917 года: "Во мне еще как песня или горе / Последняя зима перед войной":

Тот голос, с тишиной великой споря,

Победу одержал над тишиной.

Во мне еще, как песня или горе,

Последняя зима перед войной Анна Ахматова. Белая стая. / http://www.ahmatova.ru/.

Во второй редакции она меняет эпиграф на автоцитату из другого сборника "Четки" 1914 года: "Новогодний праздник длится пышно, / Влажны стебли новогодних роз Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 322" и снова использует строки из "Евгения Онегина": "С Татьяной нам не ворожить Ахматова А. Там же. - С.322.". Автоцитаты из стихотворений Ахматовой несут разную смысловую нагрузку, если в первом случае - это предчувствие приближения войны, I мировой, то во втором - это уже знакомая нам любовная лирика поэта. А второй эпиграф, связан со святками, знаменующий приход ряженых к автору.

В "Решку" Ахматова снова включает эпиграф из Пушкина. На этот раз это отрывок из произведения "Домик в Коломне": "…я воды Леты пью, / Мне доктором запрещена унылость" Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 313, 335.. Во вторую редакцию также включается эпиграф из Т.-С. Элиота: "In my beginning is my end" «В моем начале мой конец» (англ)..

Она взяла эту строчку из "Четырех квартетов" Элиота, где главная мысль: мудрость - это смирение. Один "Квартет" Элиота начинался словами: "In mу beginning is mу end" (в моем начале мой конец). А другой - наоборот: "In my end is my beginning" (в моем конце мое начало). Эта гамлетовская тема - спуск вниз и после смерти подъем вверх. Мысль Экклезиаста о том, что после смерти все умирает, у Элиота, как и у Шекспира, имеет продолжение в вере во "второе рождение" после конца Демидова А. Ахматовские зеркала. - М., 2004. // http://www.demidova.ru/books/.

Смысл можно истолковать по-разному. Во-первых, Ахматова могла иметь ввиду, что начало XX века ознаменовал собой и конец целой эпохи. Во-вторых, в контекст можно положить само произведение, то есть "Поэма без героя" началась со смерти и закончится ею же.

В эпилоге первой редакции она использовала эпилог из Хемингуэя: "Я уверена, что с нами случится все самое ужасное Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: «Правда», 1990. - С. 322.", а во вторую редакцию автор уже вводит несколько эпиграфов: "Быть пусту месту сему Ахматова А. Там же. - С. 341." Евдокии Лопухиной; "Да пустыни немых площадей, / Где казнили людей до рассвета Анна Ахматова. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: «Правда», 1990. - С. 341.." из "Петербурга" Анненского, и "Люблю тебя, Петра творенье! Там же. - С. 341." из "Медного всадника" Пушкина. Все они связаны общей темой - темой Петербурга, который каждый раз предстает в произведениях писателей и поэтов окутан мистикой, мраком, надеждой и отчаянием. Ахматова не стала исключением, для нее это "город-друг", готовый всегда принять ее. Эпиграфы ко второй редакции подчеркивают существование мифа о городе: миф о проклятии, посланном Евдокией Лопухиной, первой женой Петра I; миф об обреченности людей, живущих в нем.

Творческая история поэмы насчитывает около четверти века. Изучая "Поэму без героя" мы открываем для себя энциклопедию целого поколения, эпохи, вобравшую лучшие и худшие стороны прошедшего столетия.

2.2 Воплощение автора и героя в "Поэме без героя"

Изучение лирического произведения всегда предполагает повышенное внимание к биографии творца. Это является естественным следствием самой сущности лирического рода литературы, отчётливо определённой в своё время Гегелем. Современное литературоведение определяет понятие "лирический герой" как "единство личности, стоящей за текстом, но и наделённой сюжетной характеристикой, которую, всё же не следует отождествлять с характером" Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество: Крымский Ахматовский научный сборник. - Вып. 3. - Симферополь: Крымский Архив, 2005. - С. 127-152..

Часто читатель думает, что лирический герой и автор - это одно и то же понятие, что образ лирического героя неотделим от образа автора. Однако это не так. Безусловно, лирический герой близок к автору, но он не тождественен ему. Через лирического героя автор может выражать свои личные переживания, но это вовсе не означает, что он сливается с ним. Образ так и остается образом, содержащим обобщения.

Многие исследователи полагают, что лирический герой - это тот, от лица которого написано произведение. В лирическом произведении обычно раскрывается духовный мир, все эмоции и переживания автора. Таким образом, лирический герой создается автором отдельно от собственного образа. Он может совпадать с ним в чем-то, а может кардинально отличаться. Образ лирического героя выходит на первый план тогда, когда стихотворение написано от первого лица, когда говорящий в той или иной мере отличается от самого поэта.

По мнению Л.Я. Гинзбург: "Лирический герой не существует в отдельном стихотворении. Это непременно единство если не всего творчества, то периода, цикла, тематического комплекса" Гинзбург Л. Я. О лирике. - Л.: 1974. - С. 155.. Вообще категорией лирического героя Л.Я. Гинзбург призывала "не злоупотреблять" и использовала ее дифференцированно, применительно к творчеству конкретных авторов, в каждом отдельном случае обосновывая исторический характер и индивидуально-авторские особенности ее оформления. Глубоко анализируя сущность понятия "лирический герой" на примере отдельных авторов, Л.Я. Гинзбург акцентирует внимание на необязательности ее применения к лирике в целом: "лирический герой - только одна из возможностей" среди "многообразных форм выражения в лирике личности поэта" Гинзбург Л. Я. Там же. - С. 155..

Подробную проблему сопоставления лирического героя и автора рассмотрел в своем исследовании "Автор и герой в эстетической деятельности" М. Бахтин. Он подчеркивал, что слияние лирического героя и автора - это лишь кажущееся явление. На самом деле лирический герой никогда полностью не совпадает с автором Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: 1979. - С. 7..

С.Н. Бройтман, развивая идеи ученого, исследовал поэтические тексты и в работе "Историческая поэтика" доказал, что в лирике автор и герой синкретичны и находятся в субъект - субъектных отношениях, что подчеркивает их изначальное внутреннее единство Бройтман С.Н. Историческая поэтика: Хрестоматия-практикум. - М.: 2004. - С. 52..

В данной работе мы попытаемся определить связь между автором и героем в "Поэме без героя" Анны Ахматовой, сравнив две редакции произведения.

Созданию "Поэмы без героя" способствовал случайно найденный автором архив со старыми письмами и стихами ("Бес попутал в укладке рыться"). Они относились к трагическому событию 1913 года, о котором повествуется в "Поэме без героя". Это послужило началом создания первой редакции "Поэмы без героя" или как ее называют "Ташкентская редакция". С самого начала поэма заставляет нас взглянуть на нее иначе. Так перед нами возникает глава под названием "вместо предисловия", хотя, по сути, достаточно было бы озаглавить ее как "предисловие". Однако на наш взгляд, это лишь подчеркивает яркую индивидуальность поэта. В ней отчетливо проявляется автор: "Я не звала ее. Я даже не ждала ее в этот холодный и темный день моей последней ленинградской зимы". В этой части автор раскрывает причины и историю ее создания. Вновь и вновь возвращаясь к произведению, автор все время дополняет и изменяет ее. По этой причине вторая редакция поэмы дополнена замечаниями автора по поводу множественности ее толкований, которые не подлежат дальнейшему рассмотрению, и подчеркивается, что существует лишь одно ее понимание.

Непосредственно приступая к анализу первой части под названием: "Тысяча девятьсот тринадцатый год", мы считаем необходимым, подчеркнуть, что в ней автор общается с читателями через свои воспоминания.

Проводя параллель между первой и второй редакцией произведения можно сказать, что здесь авторская роль проявилась еще больше. Эпиграфы к первой редакции предвещают о приближающейся войне: "Di rider finirai, Pria dell'aurora. Don Giovanni" «Смеяться перестанешь / Раньше, чем наступит заря, Дон Жуан» (итал.)., "Во мне еще как песня или горе, / Последняя зима перед войной Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 305.". Посвящение, оставшееся без адресата в первой редакции, во второй редакции адресовано Всеволоду Князеву. Автор вспоминает давно потерянного друга, и лишь могильный запах хвои создает его видимое присутствие:

Не море ли? - нет, это только хвоя

Могильная, и в накипаньи пен

Все ближе, ближе... "Marche fun и bre"… Траурный марш (франц)

Шопен... Ахматова А. Там же. - С. 305.

Гибель эпохи для автора начинается со смерти близкого друга, и продолжает преследовать на протяжении всего произведения. Второе посвящено близкой подруге Ахматовой Ольге Глебовой-Судейкиной, ставшей одной из причин гибели Вс. Князева. В "Петербургской повести" воссоздана жизненная драма, действительно приключившаяся в Петербурге в 1913 году. В этом вопросе мы придерживаемся точки зрения Е. Добина: "Поэта вдохновил не сенсационный случай из газетной хроники. Сквозь частную трагедию проглянуло нечто неизмеримо большее. Нашумевшая драма ревности и самоубийства оказалась как бы срезом смертельной язвы, разъедавшей верхушку общества, обрекшей ее на гибель" Добин Е. «Поэма без героя» Анны Ахматовой. // Вопр. лит. №9. - Л., 1968. - С. 67..

Третье и последнее посвящение адресовано Исайе Берлину, который в канун католического крещения посетил Ахматову в 1946 году. В тот вечер Ахматова читала своему гостю "Поэму без героя", а позже выслала готовый экземпляр:

Я его приняла случайно

За того, кто дарован тайной Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 322..

Третьим посвящением автор слегка приоткрывает занавес и намекает на появление лирического героя:

Он ко мне во дворец Фонтанный

Опоздает ночью туманной

Новогоднее пить вино Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 322..

Стоит отметить, что посвящения, вставленные автором во вторую редакцию, не имеют отношения к событиям и творчеству автора в 10-х годах. Это уже взгляд человека с 40-вого года заново переживающего те же самые события. Здесь мы впервые сталкиваемся с "двойным дном" поэмы, то есть возникает "параллелизм описания".

С замиранием души автор ждет "непришедшего" для того, чтобы вместе встретить сорок первый год. Вместо него к автору приходят тени из прошлого:

Этот Фаустом, тот Дон Жуаном,

А какой-то еще с тимпаном

Козлоногую приволок Ахматова А. Там же. - С. 307..

Автор не рад появлению ряженых, ведь среди них есть "какая-то лишняя тень без лица и названья" - виновник всех бед и несчастий. Пытается снять с них маски, обещая прославить их. В этом плане вторая редакция поэмы, срывая маски с незваных гостей, раскрывает личности некоторых из них. Например, Дапертутто - это псевдоним Всеволода Мейерхольда, а Иоканаан - святой Иоанн Креститель.

Этот Фаустом, тот Дон-Жуаном,

Дапертутто, Иоканааном,

Самый скромный - северным Гланом,

Иль убийцею Дорианом,

И все шепчут своим дианам

Твердо выученный урок Ахматова А. Там же. - С. 323..

По нашему мнению, множественность персонажей, созданная автором из воспоминаний о безвозвратно утерянных дорогих ему людях, является своеобразным поиском того самого лирического героя, имя которого она в силу каких-либо обстоятельств не может раскрыть перед читателем.

По мнению исследователей "Поэмы без Героя", импульсом к воскрешению "мира теней" 1913 года в поэме могли послужить театральные спектакли - опера Чайковского "Пиковая дама" в постановке Мейерхольда и возобновленный балет Стравинского "Петрушка" Кац Б. «Скрытые музыки» в «Поэме без героя» // Кац Б. А., Тименчик Р.Д. Ахматова и музыка: Ислед. Очерки. Л.: 1989. // http://www.akhmatova.org/articles.php?id=254. Ахматова сама отмечала последнюю постановку одного из источников образа "Поэмы": "Стравинский Петрушкина маска […] барабан…" Записные книжки Анны Ахматовой. (1958-1966). Москва; Torino, 1996. - С. 110, 276..

Особого внимания заслуживает персонаж, о котором крайне отрицательно отзывается автор:

Я надеюсь, нечистого духа

Вы не смели сюда ввести.

(1 редакция)

Я надеюсь. Владыку Мрака

Вы не смели сюда ввести?

(2 редакция)

В "прозе о поэме" автор лишь намекает на личность этого человека, и нежелание больше рассказать о нем вызывает лишь негативные эмоции у поэта. Однако можно предположить, что речь идет о М. Кузьмине, ответственного в значительной мере за смерть Вс. Князева.

И снова лирический герой мелькает перед автором, мрачное предчувствие предваряет его появление:

Молодого ль месяца шутки?!

Или вправду там кто-то жуткий

Между печкой и шкафом стоит?!-

Бледен лоб и глаза закрыты… Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 308.

"Не пришедший" обречен на погибель, однако в его голосе не слышно голоса отчаяния, он готов принять свою судьбу, какой бы трагичной она не была:

Чистый голос:

"Я к смерти готов". Ахматова А. Там же. - С. 326.

Воспоминания автора, переданные через шепот лирического героя, позволяют нам предположить, что "не пришедшим" может быть Н. Гумилев:

Слышу шепот: "Прощай! Пора!

Я оставлю тебя живою.

Но ты будешь моей вдовою.

Ты - Голубка, солнце, сестра!" Ахматова А. Там же. - С.326.

"Гость зазеркальный" зовет автора, не давая ему покоя. Тут не совсем ясно отношение к лирическому герою, то ли автор хочет уйти с ним, то ли отпустить его и обрести долгожданный покой.

Отслеживая линию автора и героя, мы сталкиваемся со многими трудностями. Раздвоение поэмы, то есть две разные редакции, появление некоторых героев, позволяя шире рассматривать этот вопрос, усложняет нашу задачу. У Ахматовой при создании этого произведения всегда присутствовало чувство двойственности, незаконченности: "Поэма опять двоится. Все время звучит второй шаг. Что-то идущее рядом - другой текст, и не понять, где голос, где эхо и которая тень другой, поэтому она так вместительна, чтобы не сказать бездонна. Никогда еще брошенный в нее факел не осветил ее дна. Я, как дождь, [влетаю] проникаю в самые узкие щелочки, расширяю их - так появляются новые строфы" Ахматова А. Там же. - С.352..

Во второй главе первой части перед нами предстает образ героини: Путаница, Коломбина, Козлоногая. По свидетельству многих современников, это портрет О. Судейкиной. "Героиня Поэмы (Коломбина) вовсе не портрет О.А. Судейкиной. Это скорее портрет эпохи - это 10-ые годы, петербургские и артистические, а так как О.А. была до конца женщиной своего времени, то, вероятно, она все же ближе к Коломбине. Такова же Ольга на портретах С. Судейкина. Говоря языком поэмы, это - тень, получившая отдельное бытие, и за которую уже никто (даже автор) не несет ответственности. Внешне она предельно похожа на Ольгу Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 356.".

Однако в отличие от второй редакции в "Ташкентской" у автора складывается двоякое мнение о лирическом герое, Гавриил ли он, или Мефистофель. Автору удается лишь разглядеть его среди множества теней и прочувствовать его одиночество:

Мимо, тени! Он там один.

На стене его тонкий профиль. Ахматова А. Там же. - С. 309.

В конце первой главы "не пришедший" становится невольным свидетелем гибели мирной жизни, и наступает пора, знаменующая трагическую судьбу человечества:

Он увидел. - Рухнули зданья… Ахматова А. Там же. - С. 334.

Вторая часть "Поэмы без героя" называется "Решка". По замечанию А. Наймана: "Решка не зеркальное отражение "орла", а обратная сторона: проставленной на ней ценой она лишь соответствует неопределенной ценности символического знака на обороте" Русская поэзия 1960-х годов как гипертекст / Найман А. Поэма без героя // http://www.ruthenia.ru/60s/ahmatova/naiman.htm. Это обратная сторона той эпохи, что пронеслась перед нами в первой части поэмы, что оставила нам "очень умело спрятанные обрывки Реквиема" Ахматова А. Там же. - С. 335..

Первая часть вызывает недовольство редактора. Поэма, множеством тем и персонажей, вызвала недопонимание:

"Там три темы сразу!

Дочитав последнюю фразу,

Не поймешь, кто в кого влюблен,

Кто, когда и зачем встречался,

Кто погиб, и кто жив остался,

И кто автор, и кто герой. Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С.336.

У Ахматовой в "Поэме без героя" первая тема: "Автор - Прошлое - Настоящее" и вторая: "Героиня - Корнет - Соперник". Внимательный читатель усмотрит уже "тройное дно шкатулки". Вторая редакция в этом плане расширяет повествование, позволяя отделить не только главную, но и побочную тему.

И как в бредовом сне первая редакция поэмы все время подгоняет вторую, заставляя включать в нее недостающие элементы. Так во второй редакции появляется отсылка к трем посвящениям в первой части:

"Там их трое --

Главный был наряжен верстою,

А Другой как демон одет, --

Чтоб они столетьям достались,

Их стихи за них постарались,

Третий прожил лишь двадцать лет,

И мне жалко его" Ахматова А. Там же. - С.336..

Авторская позиция здесь четко определена, будущему поколению не удастся предать их забвению, и велика в этом роль поэзии, оставившей неизгладимый след в их творчестве. Побуждаемая этими мыслями, автор вновь акцентирует наше внимание на этих личностях.

По свидетельству Ахматовой: "поэма неожиданно, как припадки какой-то неизлечимой болезни, вновь и вновь настигала меня (случалось это всюду - в концерте при музыке, на улице, даже во сне)" Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 364.. Эти причины побуждали автора думать над жанром произведения, должно ли стать оно поэмой или же балетным либретто, ведь музыка все время сопровождает это произведение:

И отбоя от музыки нет Ахматова А. Там же. - С. 313..

Адресат либретто вызвал у нас много вопросов, неясно, почему автор, оставив его неизвестным в первой редакции, во второй называет конкретное имя. В ташкентской редакции это просто "кто-то", а во второй автор поясняет, что балетное либретто пишется "для Артура":

А во сне все казалось, что это

Я пишу для Артура либретто Ахматова А. Там же. - С.336..

"Этот ключ - зашифрованное в одних и названное в других вариантах текста для Артура Сергеевича Лурье, композитора, друга молодости Ахматовой, эмигрировавшего в 1922 году и воплотившего одну из граней образа Утраченного Возлюбленного в ее поэтике" Гончарова Н.Г. …Я пишу для Артура либретто. // Вопр.лит. - М., 1999 - № 5. - С. 330-343..

Религиозная тема раскрывает мысль автора, сводящуюся к тому, что зло не подлежит прощению, трагические события, обрушившиеся на людей и унесшие жизни, не будут прощены. Если в первой редакции символом ограды между прощением и грехом является "высокое окно", за которым дрожит "напев Херувимский", то во второй редакции это уже "закрытые церкви".

Автор с эпилога первой редакции переносит "Седьмую" Шостаковича в "Решку" второй редакции. Перед нами предстает уже иная симфония:

Полумертвая и немая,

Рот ее сведен и открыт,

Словно рот трагической маски. Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 337.

Если она немая, то почему же рот ее открыт? По нашему наблюдению, автор хотел показать то, что она не могла выразить свое возмущение, свою боль и отчаяние по поводу происходящих вокруг нее событий. Стерты все грани дозволенного человеку природой, голос ушел в небытие и замолк еще на очень долгое время:

Но он черной замазан краской

И сухою землей набит. Ахматова А. Там же. - С. 337.

Снова возникает мотив двойничества, двоится уже не только поэма и персонажи, символы, но и сам автор. Автор, желавший вылить свою боль, вдруг замолкает. То ли страх, то ли гордость заставляют его замолчать:

Но ни слова, ни стона, ни крика

Не услышать ее врагу. Ахматова А. Там же. - С. 337.

Во сне автора появляется мотив Ташкента "в цвету подвенечном", противопоставленный "городу в огне" Петербургу, предваряющий тему эвакуации поэта. Возникает резкий контраст между невинностью и смертью, факт неизбежности смерти в одном городе и, верность, и вечность азийских просторов.

Лирические отступления напоминают нам о постоянном присутствии автора. Лирическое отступление - это отклонение от описаний событий, характеров в эпическом или лиро-эпическом произведении, где автор (или лирический герой, от имени которого ведется повествование) выражает свои мысли и чувства по поводу описываемого, свое отношение к нему, обращаясь непосредственно к читателю Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка (толково-словообразовательный). 2000. - С. 812..

Во второй редакции именно они воссоздают мотив "Реквиема".

В некоторых случаях автор непосредственно указывает на них, а некоторые способен уловить лишь внимательный читатель. В первой части второй редакции автор уточняет, что "лирическое отступление - "Гость из будущего"". Оно обращено к "непришедшему":

Б Звук шагов, тех, которых нету,

Е По сияющему паркету

Л И сигары синий дымок.

Ы И во всех зеркалах отразился

Й Человек, что не появился

И проникнуть в тот зал не мог.

З Он не лучше других и не хуже,

Но не веет летейской стужей,

А И в руке его теплота.

Гость из Будущего! - Неужели

Он придет ко мне в самом деле,

Л Повернув налево с моста? Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 324-325.

Автор выражает надежду на появление лирического героя. Хотя название "Поэма без героя" и утверждает отсутствие героя, лирическое отступление наталкивает нас на мысль, что он вот-вот появиться, если не в первой части, то обязательно во второй или в третьей. Автор рисует в голове его профиль, нечеткий, однако же она чувствует тепло его рук, то каким путем он придет к ней.

Одно из лирических отступлений обращено к Всеволоду Князеву. Автор обижается на поэта за нелепый поступок; попрекая других, за его гибель, она горюет о нем, как мать о своем ребенке:

Сколько гибелей шло к поэту,

Глупый мальчик: он выбрал эту,

- Первых он не стерпел обид,

Он не знал, на каком пороге

Он стоит и какой дороги

Перед ним откроется вид. Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 334.

В период, описанный автором в первой части, произошло много событий, повлекших смерть писателей, поэтов. Даже при этом они находили в себе силы, чтобы бороться, в отличие от Князева, проявившего слабую волю и сдавшегося под натиском обрушившихся на него несчастий.

Часто лирические отступления обращены к читателям, и тогда они приобретают совсем иную интонационную характеристику. Речь становится обыденной, простой, доступной любому читателю:

Я по горло сыта. Ахматова А. Там же. - С. 338.

Поток негодования, высказываемый автором, устанавливает прочную связь с читателями, разделившими судьбу автора, выступающего здесь уже в образе несчастной женщины, на долю которой выпало много несчастий. Обращаясь к читателю, автор подчеркивает, что надо про эти печальные события спрашивать именно женщин, ведь наибольшая тяжесть ложилась на их плечи:

Ты спроси у моих современниц,

Каторжанок, "стопятниц", пленниц,

И тебе порасскажем мы. Ахматова А. Там же. - С. 338.

Для матери наибольшей утратой был страх потери детей, а он как безумное наваждение преследовал их повсюду. Античные образы: обезумевшая Гекуба, Кассандра и безмолвный хор встают в один ряд с автором:

Загремим мы безмолвным хором,

Мы, увенчанные позором:

"По ту сторону ада мы…" Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 338.

Гекуба, обезумевшая от потери детей; Кассандра, предсказавшая падение Трои; автор и его современницы винят себя за случившееся, неся клеймо позора.

Неизбежность преследуемой судьбы не оставляет автора в покое ни на минуту. Судьба, обостряя ситуацию до безвыходности, вкладывает в руки автора лиру, дабы воспеть фатальность надвигающихся бед. Лира, которая могла бы воспеть прекрасную шекспировскую любовь готова издать лишь трагические ноты софокловской трагедии:

Скоро мне нужна будет лира,

Но Софокла уже, не Шекспира.

На пороге стоит - Судьба. Ахматова А. Там же. - С.338.

Воспоминания, заставляющие автора вновь и вновь возвращаться к поэме, каждый раз вытаскивают оттуда самые болезненные. И, пожалуй, одной из самой трагичной нотой является смерть любимого поэта Блока. "Всего сильнее она терзала меня в декабре 1959 года в Ленинграде - снова превращаясь в трагический балет, что явствует из дневниковых записей (13 декабря) и строфы о Блоке" Ахматова А. Там же. - С.364.:

Но была для меня та тема

Как раздавленная хризантема

На полу, когда гроб несут. Ахматова А. Там же. - С.339.

Тема двойничества отражается в двух редакциях поэмы. Двойником автора является "зеркальное письмо", являющееся голосом прошлого, совестью, запечатлевающей неоспоримые факты. Взглянув в зеркало, мы можем видеть не только внешнего себя, но и внутреннего, такого себя какого может уловить лишь пристальный и оценивающий себя взгляд. Видеть себя может каждый, но увидеть дано лишь избранным. По нашему мнению, автор придерживался именно этой точки зрения.

Во второй редакции автор вновь обращается к "непришедшему". Лирический Герой обращен в будущее, из которого он принесет символ мира и спокойствия, "охапку мокрой сирени". Гроза, как символ нависших над человечеством бед, исчезнет невидимой тенью, оставив за собой море слез, омывающих сирень. По нашему мнению, лирический герой не просто так принесет именно эти цветы, сирень - это один из вестников пришедшей весны, поры обновления природы, человеческой души после долгой холодной зимней спячки:

И тогда из грядущего века

Незнакомого человека

Пусть посмотрят дерзко глаза,

Чтобы он отлетающей тени

Дал охапку мокрой сирени

В час, как эта минет гроза. Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 340.

Эпилог представляет взору автора одну из самых мрачных картин, которую может представить себе человек о родном городе. Мрачное предзнаменование начинается с эпиграфа, причем эпиграфы в двух редакциях, совсем разные. Эпиграф первой редакции: "Я уверена, что с нами случится все самое ужасное. Хемингуэй" Ахматова А. Там же. - С. 316.. Посвящается оно не просто городу, но и другу, оберегавшему и лелеявшему автора и его мечты. Предчувствие не обмануло автора "город в развалинах", остатки прекрасного города, некогда воздвигнутого Петром, догорают в пожарах. Эпиграфы ко второй редакции представляют нашему взору не фатальность надвигающихся событий, а реальные факты из жизни погибшего под грудами орудий города: "Быть пусту месту сему. Евдокия Лопухина", "Да пустыни немых площадей, Где казнили людей до рассвета. Анненский" Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 341.. По замечанию Цивьяна: "возвращаясь к ахматовскому эпиграфу: может быть, стоит рассматривать его как некую единицу авторского текста, то есть не делать принципиальной разницы между ним и "внутренней" цитацией, реминисценцией, парафразами и т. п., всем тем, что отличает акмеистическую поэтику Цивьян Т.В. Семиотические путешествия. Об одном ахматовском способе введения чужого слова: эпиграф. - СПб., 2001. - С. 184.".

Голос автора, в мыслях вернувшего под кровлю Фонтанного дома, за тысячи километров произносит свою исповедь. Город пуст, лишь дальнее эхо и старый клен, единственный свидетель произошедших событий могут посочувствовать автору. Исповедь обращена в будущее, к "непришедшему", последней надежде автора. Однако в двух редакциях автор наделяет лирического героя разными эпитетами. Так, в ташкентской это:

Ты мой грозный и мой последний,

Светлый слушатель темных бредней Ахматова А. Там же. - С. 317..

А во второй редакции это уже:

Ты не первый и не последний

Темный слушатель светлых бредней. Ахматова А. Там же. - С. 342.

По нашему мнению, автор сначала надеялся, что "непришедший" останется единственным и последним судьей откровений автора. Как показала дальнейшая судьба человечества, будущее поколение не раз будет подвергать критике и осуждению ошибки предыдущего поколения. Автор ведет своеобразную языковую игру, поменяв местами слова "темный" и "светлый" полностью меняет смысл сказанных слов. Клеймо позора, наложенного автором на самого себя за пассивную бездеятельность, превращают "темные бредни", терзающие душу автора в "светлые бредни", терзающие уже не только душу автора, но и все человечество. То есть правда открыта и ее уже не скрыть глубоко в душе.

Снова, во второй редакции, возникает мотив двойничества. Именно он, двойник, расплачивается за побег автора из осажденного города и сводит счеты с совестью:

И я слышу даже отсюда --

Неужели это не чудо! -

Звуки голоса своего:

За тебя я заплатила

Чистоганом. Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 342.

Слезы автора, оплакивающие еще не появившиеся могилы: "Где могу я плакать на воле, В чаще новых твоих крестов Ахматова А. Там же. - С. 317."; во второй редакции оплакивают уже безмолвные могилы неизвестных людей: "Где могу я рыдать на воле, Над безмолвием братских могил Ахматова А. Там же. - С. 343.". Возникает мотив безмолвного города, не способного уснуть под тяжестью надгробных плит.

Эпилог первой "Ташкентской редакции" вызвал споры в определенных кругах и был встречен насмешками. По свидетельству Ахматовой, в Америке очень смеялись над тем, что автор описывает свой полет "в брюхе летучей рыбы":

Все вы мной любоваться могли бы,

Когда в брюхе летучей рыбы

Я от злой погони спаслась. Ахматова А. Там же. - С. 318.

Автор описывает свой первый полет, и видимо внешние сходства салона самолета с рыбой, позволили провести аналогию с этим животным.

Последние строки эпилога посвящены знаменитому композитору Д. Шостаковичу и его симфонии. Это произошло не случайно, так же как и автор "симфония бежала" из осажденного города:

А за мною, тайной сверкая

И назвавши себя "Седьмая",

На неслыханный мчалась пир… Ахматова А. Там же. - С. 318.

Она практически разделила судьбу "Ташкентской редакции" поэмы. Если работа над поэмой была завершена в эвакуационном Ташкенте, то симфония, вывезенная на самолете из осажденного Ленинграда, также была завершена в одном из эвакуационных городов. Автор, чувствуя духовную близость этих произведений, не мог не включить напоминание о нем в поэму.

Работа над ней была завершена Шостоковичем уже в эвакуации, и ноты были перенаправлены в блокированный город. Знаменитое исполнение симфонии состоялось 9 августа 1942 года - она прозвучала в эфире из Большого зала ленинградской Филармонии:

Притворившись нотной тетрадкой,

Знаменитая ленинградка

Возвращалась в родной эфир… Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 318.

В эпилоге второй редакции снова возникает мотив "Реквиема", трагедии, обрушившейся на долю многих людей, вступивших в войну:

И уже предо мною прямо

Леденела и стыла Кама,

И "Quo vadis?" - кто-то сказал,

Но не дал шевельнуть устами,

Как тоннелями и мостами

Загремел сумасшедший Урал… Ахматова А. Там же. - С. 344.

Послевоенная судьба России с бесчисленным количеством репрессий, гонений, арестами продолжает ужас военной жизни. Казалось бы, вот он "мир", так долго ожидаемый людьми, прервет цепь смертей и несчастий. Череда мрачных событий, ведущая чуть ли не каждого человека на Урал, убивает проблески надежды. Судьба автора не стала исключением:

И открылась мне та дорога,

По которой ушло так много,

По которой сына везли. Ахматова А. Там же. - С. 344.

Финал вызывает двоякое мнение, с одной стороны это Россия, обуянная страхом, чующая отмщение за умерщвление надежд и чаяний народа, с другой стороны она движется на восток. По нашему мнению, она движется к Ташкенту "в цвету подвенечном", где азийский ветер поет о прекрасном и вечном. Ведь не случайно его называют "Константинополем для бедных", для автора это город, где Россия обретет духовное и нравственное обновление и вступит в новую эру:

Обуянная смертным страхом

И отмщения зная срок,

Опустивши глаза сухие

И ломая руки, Россия

Предо мною шла на восток. Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 344.

Заключение

Анна Ахматова один из величайших поэтов своего времени. Ее творчество внесло неоценимый вклад не только в русскую литературу, но и в литературу Узбекистана. В годы II мировой войны наша страна стала домом для многих представителей русской интеллигенции, в числе которых была и Анна Ахматова. Именно в Ташкенте автор смогла поставить точку в первой редакции "Поэмы без героя". Здесь первые слушатели смогли по достоинству оценить поэму, в числе которых были и О. Лысогорский, и Л. Чуковская и др. Возможно мы так и не смогли увидеть первую редакцию "Поэмы без героя" в таком виде, в каком она сейчас представлена взору читателей. Контраст Запада и Востока создает две совершенно разные картины мира, с одной стороны это руины и смерть, а с другой город "в цвету подвенечном". Автор умело создает образы городов, которые стали для нее родным домом. По этой причине для анализа мы выбрали первую и последнюю редакции поэмы, где образ автора и образ героя воплощается по-разному.

Мы попытались внести ясность касательно вопроса разграничения автора и героя, на примере "Поэмы без героя" Анны Ахматовой, сравнив две редакции произведения.

При анализе мы пришли к выводу, что автор преобладает на протяжении всего произведения, лирический герой же лишь изредка напоминает нам о своем присутствии, но на него возложена функция свидетеля и судьи.

Проводя параллель между первой и второй редакцией произведения можно сказать, что здесь авторская роль проявилась больше. В первую очередь это прослеживается при анализе эпиграфов. Например, эпиграф ко второй части первой редакции: "Я уверена, что с нами случится все самое ужасное. Хемингуэй" Ахматова А. Собрание сочинений в 2-х томах. Т 1. - М.: 1990. - С. 316.. Посвящается оно не просто городу, но и другу, оберегавшему и лелеявшему автора и его мечты. Предчувствие не обмануло автора "город в развалинах", остатки прекрасного города, некогда воздвигнутого Петром, догорают в пожарах. Эпиграфы ко второй редакции представляют нашему взору не фатальность надвигающихся событий, а реальные факты из жизни погибшего под грудами орудий города: "Быть пусту месту сему. Евдокия Лопухина", "Да пустыни немых площадей, Где казнили людей до рассвета. Анненский" Ахматова А. Там же. - С. 341..

Во-вторых, неотъемлемый элемент авторского присутствия в поэме - это лирические отступления. В этом плане вторая редакция создает более широкое поле для исследования этого аспекта. Именно они отражают отношение автора к происходящим событиям, это уже не сторонний наблюдатель, а непосредственный участник и жертва хаоса, царящего повсюду. Речевая ткань произведения контрастно меняется, а именно, становится обыденной, простой, доступной любому читателю.

В-третьих, наиболее реальным доказательством являются воспоминания автора. Здесь нам удалось провести четкое разграничение с лирическим героем и автором. Постоянно возвращаясь к ним, мы можем наблюдать процесс всплывания ранее известных нам фактов, таких как смерть В.С. Князева : "Не море ли? - нет, это только хвоя/Могильная, и в накипаньи пен/Все ближе, ближе... "Marche fun и bre Траурный марш (франц.)." Ахматова А. Там же. - С. 305....Шопен...", со смертью которого начинается гибель эпохи; встреча с Исайей Берлином: "Я его приняла случайно/ За того, кто дарован тайной" Ахматова А. Там же. - С. 322., которому А. Ахматова читала свою поэму в канун Рождества. Тени из прошлого, посетившие автора в канун рождества в образе ряженых, вносят чувство беспокойства и сожаления за потерю давно ушедших друзей и близких.

Проведя анализ двух редакций поэмы, мы пришли к выводу, что на протяжении всего произведения наблюдается несостоявшийся диалог автора и лирического героя. Конечно, монологи автора могут опровергнуть нашу теорию, однако взгляд на эпоху, происходящие вокруг события, создают две параллельные линии: линию авторского восприятия и линию восприятия лирического героя.

Поэма настолько многопланова, что изучая ее, создается впечатление того, что у нее не только "двойное" или "тройное" дно, а бесконечное множество. В этом вопросе мы придерживаемся мнения одного из исследователей творчества ахматовской поэзии Б. Филлипова о "демонической" сущности поэмы: "Демонические токи поэмы настолько сильны, пишет Борис Филиппов, - что разделаться с ней - не только автору, но и внимательному, пристальному читателю - невероятно трудно. Для неё, Ахматовой, демонизм не стилевой прием, а реальность" Филиппов Б. Вступительная статья. Анна Ахматова // Анна Ахматова. Сочинения в 2-х томах. Международное Литературное содружество. Т.1. - INTER-LANGUAGE LITERARY ASSOCIATES, 1965. - С. 35..

Список использованной литературы

1. Каримов И. Узбекистан на пороге достижения независимости. Т.: ИПТД "УЗБЕКИСТАН" - 2011.

2. Анна Ахматова Собрание сочинений в 2-х томах. - Т 1. - М.: 1990.

3. Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество: Крымский Ахматовский научный сборник. - Вып. 3. - Симферополь: Крымский Архив, 2005.

4. Балашова И.А. Пушкинские образы в стихотворном цикле А. Ахматовой "Реквием" //Ахматовские чтения. - Тверь, 1991.

5. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: 1979.

6. Белокурова С.П. Словарь литературоведческих терминов. - М., 2005.

7. Бердяев Н.А. Самопознание. Опыт философской автобиографии. - М.: 1991.

8. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. Изд. 2-е, перераб. и доп. - М.; СПб., 2000.

9. Блок А. Собрание сочинений: в 6 т./ А.А. Блок. - М.,1971. - Т.З.

10. Бройтман С.Н. Историческая поэтика: Хрестоматия-практикум. - М.: 2004.

11. Брюсов В.Сочинение в 2-х томах. - М., 1987.

12. Бурдина С.В. "Реквием" А. Ахматовой как "петербургский текст" русской литературы. / Вестник Моск. университета. Сер. 9. Филология. 2003. № 5.

13. Виленкин В.Я. "В сто первом зеркале". - М.: 1990.

14. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. - М., 1988.

15. Гончарова Н.Г. "Путем всея земли" как "новая интонация" в поэзии Анны Ахматовой./ Русская словесность. - 1998. - № 2.

16. Гончарова Н.Г....Я пишу для Артура либретто// Вопр. лит. - М., 1999 - № 5. - С. 330

17. Гинзбург Л. Я. О лирике. - М., 1997.

18. Давшан А.Н Азия в русской литературе XX века / А.Н. Давшан. - Т.: 2011.

19. Демидова А. Ахматовские зеркала. - М., 2004. // http://www.demidova.ru/books/

20. Добин Е. "Поэма без героя" Анны Ахматовой.// //Вопр. лит. 1966. - № 9.

21. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка (толково-словообразовательный). - М., 2000.

22. Записные книжки Анны Ахматовой. (1958-1966). - М.: 1996.

23. Истоки, традиции, контекст в литературе: Межвузовский сб. науч. тр. // Кудасова В.В. Сады и парки А. Ахматовой. - Владимир: ВГПИ, 1992

24. Кац Б. "Скрытые музыки" в "Поэме без героя" // Кац Б.А., Тименчик Р.Д. Ахматова и музыка: Ислед. Очерки. Л.: 1989. / http://www.akhmatova.org/articles.php?id=254