Карамзинская реформа в истории русского литературного языка

1..Иностранные слова, вошедшие в русский литературный язык до Н.М. Карамзина.

2.Иностранные слова, впервые введенные в употребление Н.М. Карамзиным.

К 1 группе слов относятся заимствования, уже вошедшие в русский литературный язык в Петровскую и допетровскую эпохи. Это такие слова, как: адресовать, аллея, аппеляция, арестант, архитектура, ассигнация, аффект, багаж, банкир, биллиард, борт, бот, вексель, визит, визитация, вояж, галерея, галстук, глобус, госпиталь, директор, деликатный, зонтик, инкогнито, интерес, интрига, ипохондрия, кавалер, канал, комиссар, коммерция, концерт, консилиум, конференция, лекция, магистрат, манжеты, обелиск, оранжерея, особи и др.

Приведем примеры употребления некоторых слов в «Письмах русского путешественника»:

- За ужином у нас был превеликий спор между офицерами о том, что делать в нынешних обстоятельствах честному человеку… положить руку на эфес, говорили одни… взять абшид, говорили другие.

Взять абшид - уволиться.

- Возвращаясь, мы обедали с добрым аппетитом.

Аппетит.

- Всякое слово говорит он с аффектом.

Аффект.

- И после того говорят, что Руссо был мизантропом.

Мизантроп.

- Она есть не что иное, как страшная, безрассудная кокетка.

Кокетка.

- Я почти не выхожу из своего синего, табаком засыпанного сюртука.

Сюртук.

- С милой поспешностью выхватил он из бюро свои бумаги.

Бюро.

Во второй половине XVIII в. также продолжается интенсивный процесс заимствования иноязычных слов, связанных с явлениями общественной жизни, культуры, искусства, естествознания. Основным источником заимствований становятся, как уже было сказано выше, французский и немецкий языки. «Уже со второй половины XVIII в. французский язык стал для русского дворянства - необходимое условие входить в серьезный контакт с Европой и ее цивилизацией.

Можно отметить ряд слов в творчестве Н.М. Карамзина, относящихся к различным сферам общественно-социальной жизни и введенных в обиход писателем.

- Эскиз.

Может быть и другие найдут нечто приятное в моих эскизах.

- Афиша.

Человек, изрядно одетый, живет продажею афиши.

- Физиогномист.

Я не физиогномист; однако же вид ваш заставляет меня иметь к вам некоторую даже ревность.

- Пудинг.

Обедаю иногда в кофейных отношениях, где за кусок говядины, пудинга и сыру берут также рубля два.

- Рост-биф, биф-стек.

Рост-биф, биф-стек (жареная и битая говядина) есть их обыкновенная пища.

- Отель.

Отель (наемный дом), где вы, кроме комнаты и услуги, ничего не имеете.

- Тротуар.

Тротуар (везде тротуары, или камнем выстланные дорожки для пеших).

- Воксал.

Славный английский вокзал, которому напрасно хотят подражать в других землях.

- Будуар.

К даме примыкает два кабинета: баня и будуар.

- Полиглот.

Быть просвещенным есть быть здравомыслящим, не ученым, не полиглотом, не педагогом.

- Профан.

Хотя в любимых его науках я совершенный профан - однако мы нашли материю для разговоров.

- Фантом.

Все главные идеи трактата его поднялись бы в воздух и рассеялись в дым, как пустые фантомы.

Большая часть заимствований, впервые употребленных Н.М. Карамзиным, вошла в словарный состав русского языка. Писатель, работая над текстом, заменяет иногда иноязычное слово русским, например, фрагмент - отрывок, рекомендовать - представить, оставляя только те, которые необходимы русскому языку для обозначения нового понятия, например, тротуар, талант, полиглот. Вводя новое слово, Н.М. Карамзин использует глоссы (пояснения на полях, сноски, текстовые описания). Некоторые иноязычные слова, такие, как мизогин (женоненавистник), куртизировать (ухаживать за дамами) были утрачены, но большая часть заимствований сохранились, что свидетельствует о тщательности и продуманности отбора писателем иноязычных слов.

Таким образом, можно сделать вывод о том, Н.М. Карамзин не является сторонником галломании. Заимствование из других языков - это всего лишь одно из средств обогащения и развития русского языка. Н.М. Карамзин и его сторонники понимали и ценили то лучшее, что было создано на Западе, приобщаясь к лексическому богатству французского языка, они протестовали против немотивированного использования иноязычных слов. Литературная практика писателя соответствовала его теоретическим установкам.

2.3 Карамзинские приемы языкового новаторства

Не являясь безудержным сторонником европеизации и во многом осуждая галломанию, Н.М. Карамзин широко использует принцип фразеологического новаторства как одно из средств развития и обогащения литературного языка.

В статье «Отчего в России сало авторских талантов» он писал: «Русский кандидат авторства, недовольный книгами, должен закрыть их и слушать вокруг себя разговор, чтобы совершеннее узнать язык. Тут новая беда: в лучших домах говорят у нас более по-французски. Милые женщины, которых подлежало бы только подслушивать, чтобы украсить роман или комедию любезными счастливыми выражениями, пленяют нас нерусскими фразами. Что же остается делать автору? - выслушивать, сочинять выражения, угадывать лучший выбор слов, давать старым некоторый новый смысл, предлагать их в новой связи, но столь искусно, чтобы обмануть читателей и скрыть от них необыкновенность выражения!»

В выдвижении принципа фразеологического творчества Н.М. Карамзин не был одинок. Современники и последователи также разделяли мысль о целесообразности новаторства в области словоупотребления. Так, П.И. Макаров - один из виднейших сторонников Н.М. Карамзина, считал, что необходимо искать новые средства для изъяснения.

В составе карамзинской фразеологии и его новообразований выделяется поэтическая, или стихотворческая фразеология, которая была характерна для высокого стиля, например:

Летать на быстрых крыльях воображения;

Паду ниц пред златыми кумирами человеческих заблуждений;

«Грозная царица хлада воссела на ледяной престол свой и дохнула вьюгами на русское царство», то есть зима наступила;

«Уже давно отплакал он мать ея, которая заснула вечным сном в его объятиях; но кипарисы супружеской любви покрылись цветами любви родительской: в юной Наталье увидел он новый образ умершей, и вместо горьких слез печали воссияли в глазах его сладкие нежности»;

Взор блеснул слезою вдохновения;

Надгробный камень, разломленный рукою времени.

В составе подобных выражений значительное место занимали кальки, т.е. слова и выражения, созданные по образцу, главным образом, французских выражений, например, со словом цвет. Н.М. Карамзин образовал такие сочетания, как:

-во цвете юности,

-цветы любви,

-во цвете пылких юных лет,

-от цвета жизни до седин,

-цвет счастья,

-надежды цвет,

-венец творения и цвет,

-цветы приятностей,

-цвет блаженства.

Калькирование вело к метафоризации значения многих слов, к расширению их смыслового объема, например, в ряде карамзинских выражений, как театр ужасов, театр мира слово театр выступает в более широком значении. «Театр» имело значение «здание», в котором представляются увеселительные и печальные зрелища.

У Н.М. Карамзина:

Сия страна (Ирландия) есть ныне самая несчастная страна на земном шаре, будучи театром ужаса, казней остервенения заговорщиков и… печальный мир строго воинского правления.

Наряду с фразеологическими кальками типа дух времени, дух законов, дух порядка, Н.М. Карамзин и его сторонники прибегали к лексическим калькам, когда заимствуется значение. Так у слова трогать под влиянием французского языка появляется новое значение «вызывать сочувствие, волновать», что способствует появлению новых сочетаний: трогательный взгляд, трогательная сцена; предмет - предмет мыслей, предмет чувств; развитый - развитый ум, утонченный - утонченный вкус. Слово трогать начинает употребляться в стилях поэтических.

У А.С. Пушкина:

Начнете плакать, ваши слезы не тронут сердца моего; но получив посланье Тани, Онегин живо тронут был.

Новые значения развивается у некоторых иностранных слов, например, слово «сцена» обозначает не отдельный эпизод, изображенный в пьесе, романе, картине, но и случай, из наблюдаемой жизни.

Она позволила нам расцеловать своего сына, из чего вышла опять чувствительная сцена.

Слово «картина» также приобретает новое переносное значение то, что можно видеть, обозреть или представить в конкретных образах.

Спокойно рассматривал картину водопада с его окрестностями;

Он видел перед собой великолепную картину природы.

Удачное калькирование вело к развитию и обогащению смыслового объема слов, так как у слов появляются новые дополнительные значения и смысловые оттенки: тонкий (tin) ум, вкус; живой (vit) ум, взгляд; плоский (plat) ум.

Слово вкус в значении «чувство, понимание изящного и манера, стиль» часто встречается в литературном языке второй половины XVIII в., так как понятие вкуса становится основным критерием в эстетических литературных единицах и в отборе слов для художественных произведений.

У В.И. Майкова:

Слог должен быть чист и ясен: Сей вкус с природою согласен.

У А.П. Сумарокова:

Я следую, сударь, только чистосердечию, здравому рассудку…, и благопристойности вкуса.

У Н.М. Карамзина:

Некогда Париж и в самом деле мог назваться столицей вкуса.

В рассматриваемый период состав русского литературного языка пополнился кальками французских выражений:

- принять решение - prendre resolution,

- принять участие - prendre part,

- от всего сердца - de tout mon coeur.

За счет французских образных выражений пополнился состав идиом русского языка:

- игра не стоит свеч,

- сломать лед,

- быть не в своей тарелке,

- видеть все в черном свете.

Под влиянием французского языка в русском языке появляются следующие кальки:

- влияние (influence),

- сосредоточить (concentrer),

- утонченный (raffine),

- склонность (inclination),

- расстояние (disnance).

У Н.М. Карамзина: развитие пяти чувств, развитие душевных способностей.

Наблюдается много морфологических калек:

- расположение - disposition,

- сосредоточить - concentrer,

- впечатление - impression,

- подразделение - subdivision.

В изучаемый период русский литературный язык пополняется рядом новых русских слов: влюбленность, промышленность, общественность, будущность, общеполезный, человечный, занимательный и др.

У Н.М. Карамзина:

Никогда науки не были столь общеполезны, как в наше время;

Влюбленность - извините, новое слово. Оно выражает вещь влюбленность, говорю, есть самое благодельное изобретение для света.

В первой редакции «Писем русского путешественника» 1791 - 1795 гг., рассказывая русским читателям об особенностях города Франкфурта, Н.М. Карамзин пишет:

«На всякой улице множество лавок, наполненных товарами. Везде знаки трудолюбия, промышленности, изобилия».

К слову промышленность примечание: «Не может ли сие слово означать латинское industria или французское industrie?»

Во второй редакции «Писем русского путешественника» 1797 г. примечаний к этой фразе нет, в третьей редакции 1803 г. дано новое примечание: «Это слово сделалось ныне обыкновенным: автор употребил его первый». Действительно, уже в XIX в. неологизм Н.М. Карамзина промышленность используют в значении «ремесло, промысел, любое занятие человека для добывания себе средств на жизнь». В середине XIX века в связи с развитием заводской промышленности, сельского хозяйства и торговли, слово промышленность стало обозначать производство материальных благ, народное хозяйство вообще. Во второй половине XIX в. в связи с развитием капитализма в России термин промышленность получает современное значение - отрасль народного хозяйства, объединяющая предприятия по разработке недр земли и по переработке сырья.

2.4 Развитие средств речевой образности

В составе речевых средств Н.М. Карамзина значительное место занимают общенародные русские слова, употребленные в переносно-фигуральном значении. Под влиянием стиля французских сентиментальных произведений с их перифрастической манерой письма изменился и язык художественной литературы. В России появились словосочетания, до сих пор не употреблявшиеся ни в устной, ни в письменной речи, типа:

- светило дня,

- зеркало души,

- печать спокойствия,

- потребность души,

- весна жизни,

- гений покоя,

- язык взоров.

В сочинении Н.М. Карамзина находим следующие сочетания:

Я жребий свой благословлял,

Любуясь прелестью награды -

И тихий свет моей лампады

С звездою утра угасал.

Когда светило дня на небе угасает,

В задумчивости ты взираешь на него.

Здесь сказался принцип новаторства в области словоупотребления, расширения семантических границ слова, например, слово море встречается в следующих сочетаниях: море неописанного блаженства, море страшных огорчений.

Фразеологические связи слова весна таковы:

Так жила боярская дочь, и семнадцатая весна ее наступила.

Слово весна употребляется для обозначения лучшей, цветущей поры человеческой жизни.

Слово рыцарь начинает входить во множество фразеологических контекстов:

- рыцарь чувств,

- рыцарь печального образа,

- рыцарь нашего времени,

- рыцарь зеленого поля (картежник).

В новых сочетаниях выступает слово горизонт:

На горизонте большого света появился новый феномен - молодой князь Н.

В новые фразеологические сочетания вступили слова луч, мрак, огонь, плоды, венец:

- луч утешения,

- мрак скорби,

- огонь жизни,

- плоды просвещения,

- венец счастья.

Слова отвлеченного содержания при таком употреблении, вступая в новые фразеологические связи, становились более конкретными, их семантический диапазон как бы суживался: ангел красоты (сказано в адрес человека).

В составе речевых средств, употребленных Н.М. Карамзиным, выделяются фразеологические сочетания иноязычного происхождения. Он часто цитирует латинские, английские пословицы, крылатые изречения, иногда оставляя их без перевода, например, в «Письмах русского путешественника»: «Я был поражен сею скорою переменою и готов был воскликнуть: так проходит слава мира сего!». Здесь приведен дословный перевод латинского изречения: «Sic transit Gloria mundi». В других случаях Н.М. Карамзин употребляет латинские выражения и рядом дает перевод: «Многие кстати и некстати восклицают: о tempora' o mores! О времена, о нравы! Многие жалуются на разврат…».

Наряду с фразеологией поэтического, стихотворного характера, а также вновь образованной и калькированной прозы в языке Н.М. Карамзина встречаются церковнославянские выражения. Что еще раз подтверждает мысль о том, что писатель дифференцированно относился к употреблению церковнославянских элементов в русском языке. В произведении «Наталья, боярская дочь» встречаются такие церковнославянские выражения, как:

- пасть ниц,

- палить огнем неугасимым,

- разрешение земных оков,

- горе неимущим веры,

- приди и виждь,

- снять бремя грехов,

- восстаньте из гроба,

- здесь покоится прах,

- грядите с миром и другие.

Н.М. Карамзин широко цитирует различные афоризмы, например:

Я не хочу умереть без того, чтобы всякий крестьянин в государстве моем не ел курицы по воскресеньям! (Генрих IV);

Сократ говорил, что красота телесная бывает всегда изображением душевной;

Вольтер сказал справедливо, что в шесть лет можно выучиться главным языкам, но что всю жизнь надобно учиться своему природному;

Боги не дают, а продают нам удовольствия, сказал греческий трагик: и слишком дорого, можно примолвить, так что и с покупкою мы остаемся в глупцах;

Бюффон странным образом изъясняет свойство великого таланта или гения, говоря, что есть терпение в превосходной степени;

Великий Шекспир говорит, что причина любви бывает без причины: хорошо сказано для поэта!

Н. М. Карамзин и сам создал немало афористических выражений, которые разнообразны и по семантике и по структуре:

Богатство языка есть богатство мыслей;

Кто не знает своего природного языка, тот, конечно, дурно воспитан;

Без хороших отцов нет хорошего воспитания;

Воспоминание есть самое льстивое зеркало: оно украшает предметы;

В общих бедствиях хорошо забывать себя;

Искренность действует сильнее самых красноречивых уверений в дружбе;

Истинные ученые презирают и хвалу, и брань невежд;

Слабые иногда живут долее от того, что берегутся;

Как плод дерева, так и жизнь бывает всего сладостнее перед началом увядания.

На почве русско-французской системы фразовых сочетаний возник новый литературный стиль со своеобразными формами метафоризации, со специфическими условными типами перифраз, с манерной изысканностью приемов экспрессивного выражения.

Выводы ко второй главе

В основе «нового слога» лежит средний стиль, освобожденный от старых церковно-книжных традиций, обогащенный заимствованными словами, кальками, неологизмами, фразеологизмами, образованными по образцу французского языка. Изгоняются из «нового слога» простонародные слова и выражения.

Карамзинская реформа русского литературного языка была направлена на создание единой общелитературной норме, поэтому она в принципе была враждебна теории трех стилей. Как ломоносовская теория трех стилей была связана с классицизмом, так и карамзинское направление было тесно слито с сентиментализмом, что определило много в карамзинских принципах преобразования русского литературного языка.

Создание более современных норм литературного языка рассматривается Н.М. Карамзиным как общенациональная, общекультурная проблема. Чтобы выполнить эту миссию «новый слог» должен был сблизиться по своей структуре, словарному, фразеологическому и семантическому богатству с наиболее культурными и развитыми языками Запада, что придаст русскому языку изысканность, изящность, музыкальность, называемого французским словом «элеганс».

В связи с этим в русский литературный язык входят многие заимствования из французского языка, которые Н.М. Карамзин отбирает с осторожностью. Заимствование - это одно из средств обогащения и развития языка.

Карамзинскую реформу и «новый слог» можно понять и оценить в свете и своеобразии тех отношений, которые сложились в русском литературном языке во второй половине XVIII века. Карамзинисты проникнуты идеей исторического развития литературного языка, изменчивости его состава и норм. Создание общелитературной нормы исторически вполне закономерно и оправданно. Реформа Н.М. Карамзина была прежде всего реформой среднего стиля, что предопределило ее влияние на литературный язык в целом.

Таким образом, можно отметить следующие основные черты карамзинских преобразований:

Решительный отрыв от старой книжно-славянской традиции.

Тщательный отбор лексико-грамматических средств, направленный прежде всего на устранение из литературного языка того словарного материала, который не соответствовал требованиям «хорошего вкуса», имевшему в «новом слоге» первостепенное значение.

Обогащение словарного состава литературного языка заимствованными словами, кальками, неологизмами, фразеологизмами, созданными по образцу французского языка.

Ориентация на разговорный язык дворянского общества, стремление «писать как говорят, и говорить как пишут».

Усовершенствование синтаксиса.

ГЛАВА 3. ГРАММАТИЧЕСКАЯ РЕФОРМА Н.М. КАРАМЗИНАВ ОБЛАСТИ СИНТАКСИСА

Отталкивание Н.М. Карамзина от классицистической поэзии отразилось и в художественном своеобразии его произведений, в его стремлении приблизиться к непринужденной разговорной речи. Освобождая русский литературный язык от излишнего груза церковнославянизмов и канцеляризмов, Н.М. Карамзин ставил своей задачей создать один язык «для книг и для общества, чтобы писать, как говорят, и говорить, как пишут».

В связи с этим Н.М. Карамзин проводит грамматическую реформу русского литературного языка, состоящую в отмене устаревших норм. Он активно борется с громоздкими, запутанными, патетически-ораторскими конструкциями, которые отчасти были унаследованы из церковно-славянской традиции, отчасти укоренились под влиянием латино-немецкой ученой речи.

В основу новой стилистики, в основу нового синтаксиса ложится принцип произносимой речи, принцип легкого чтения литературного текста, свободного от искусственных интонаций высокого слога. Поэтому одной из самых существенных сторон карамзинских преобразований в русском литературном языке является разработка четкого синтаксиса, особенно в отношении порядка слов в предложении. В результате карамзинской языковой реформы в русском языке получает признание и распространение логически прозрачный и естественный порядок слов.

3.1 Принцип словорасположения в русском литературном языке XVIII века

К числу наиболее существенных сторон синтаксической реформы Н.М. Карамзина, в корне преобразовавших характер литературного текста, было изменение в принципах ритмико-интонационного членения речи. Принципы словорасположения, господствовавшие в XVIII веке и находившие значительное место в предкарамзинский период, заключались в свободе порядка слов внутри словосочетаний и составных сказуемых, а также в некоторой скованности в расположения, в построении всего предложения в целом.

В «новом слоге» восторжествовал противоположный принцип: единые нормы в расположении компонентов словосочетаний и большая свобода, большая гибкость в расположении частей предложения. Эта свобода давала возможность к выражению смысловых связей в тексте, т.е. к актуальному членению предложения по современной терминологии. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. - М.: Просвещение, 1985. - С. 13.

Отсутствие гибкости в порядке частей предложения объяснялось господством в русском литературном языке XVIII века стилистически окрашенных шаблонов словорасположения. Господство это, прошедшее через XVIII век, было вызвано их двоякой ролью:

1.Их значением как неотъемлемых синтаксических литературного изложения вообще.

2.Как пример литературной речи. В этой роли они функционировали не только в высоком, но и в среднем слоге.

Так как главенствующим принципом построения литературного текста было применение синтаксических средств с определенной стилистический окраской, то на второй план часто отступали и логика синтаксического движения, и естественная смысловая последовательность речевых звеньев. Примером таких конструкций может служить постановка управляемых членов перед управляющими. Приведем пример подобного расположения слов в научной речи М.В. Ломоносова:

«Сие правило во всяком употреблении морских инструментов, когда корабль колеблется, наблюдать должно. Ведают физики, сколько оные к исследованию естественных таинств и к просвещению человеческого разума, ведают астрономы, сколько для точного определения течения главных тел сего видимо мира, ведают географы, сколько для измерения и безгрешного разделения шара земного, ведают навигаторы, сколько для безопасного правления корабельного пути на море таковые внимательные примечания служат. Украшение есть изобретенных идей пристойными и избранными речами изображение».

Линейная последовательность частей предложения здесь обратна направлению синтактико-смысловой зависимости: синтаксический и семантический стержень словосочетания оказываются в конце предложения, а все зависимые от него члены предшествуют ему.

Конструкции с глаголом в конце предложения и с приглагольными членами перед глаголом были одним из наиболее распространенных книжных шаблонов в литературном языке XVIII века.

Другой яркий пример - конструкции с дислокацией, то есть с дистантным расположением синтаксически связанных членов.

Эти конструкции пришли из латинского синтаксиса и были необходимой принадлежностью украшенной речи. Обладая высокой стилистической окраской, они в то же время широко и свободно употреблялись и в среднем стиле в качестве примет литературной речи как таковой, например:

И поистине, когда первейший несмысленных труд туда клонится, чтоб и самые лучших умных предприятий людей препятствия опровергнуть; то благоразумный муж долженствует всяким образом предохраняться, да не хитрых ухищрения, да не злых остервенение, и да не безумных бесстыдство и наглость принесут делам его повреждение и остановку: он оберегается еще, для сего ж самого, и в растленном нашем естестве от недостойных, и чрезмерно кипящих волнением пристрастий…

У В.К. Тредиаковского:

Что в человеческом обществе нужные есть употребление разных махин и знания внутреннего вещей сложения?

У М.В. Ломоносова:

Тамо пещеры чистейших омывают поток воды.

У А.П. Сумарокова:

Его комедии столько по справедливости разумными и знающими людьми была похваляема, что лучшего и Молиер во Франции своим комедиям не видал понятия и не желал.

Одним из принципов ораторского красноречия было разнообразие в расположении слов. Но характерно то, что самый этот принцип, имевший давние традиции, вызвал также к жизни застывшие стилистические шаблоны. К числу таких относились хиазмы - это такие конструкции, во второй части которых слова располагались в обратном порядке по сравнению первой:

Наказует мастерски;

Воскрешает избавлением преступивших.

Эти негибкие, застывшие конструкции сильно ограничивали возможности варьирования порядка слов в предложении для выражения контекстовых смысловых связей, то есть актуального членения текста.

Следствием употребительности книжных шаблонов в литературных текстах было то, что порядок слов в предложении часто не вполне соответствовал, а в иных случаях противоречил актуальному членению текста.

Приведем примеры, в которых наблюдаются случаи несоответствия в предложениях, где применена традиционная схема с глаголом на конце и приглагольными членами перед глаголом:

Вопрос: Какими случаи сие разделение и разность в языках учинились?

Ответ: Разными и многими случаи языки пременились, яко:

Истинна есть, что человек по естеству познать Бога способность имеет, если токмо внятно и прилежно о том помыслит, к чему нам сей видимый мир за наилучшую книгу служить может, о чем учители христианские многие утверждали, особливо Тертулиан, Антоний великий, Августин и Златоуст в их книгах, и наш Дмитрий Ростовский архиепископ утверждает, особливо же о сем Англинский епископ Дергам в его преизрядных книгах, именуемых астро- и физико-феология изъяснил… (Татищев).

Даже Г.Р. Державин нередко допускал необоснованные инверсии, например:

«Подобно в карты не играешь,

Как я, от утра до утра».

«Не ходим света мы путями,

Бежим разврата за мечтами».

(Ода к Фелице)

В его же стихотворении на «Смерть графини Румянцевой» встречаются следующие строки:

«Сия гробница скрыла

Затмившего мать лунный свет».

Речь в этих строчках идет о могиле, где погребена мать полководца Румянцева, одержавшего победу над Турцией, на гербе которой был изображен месяц.

3.2 Карамзинский принцип расположения слов

В результате карамзинской языковой реформы в русском языке получает признание и распространение прозрачный и естественный порядок слов. «Карамзин увидел и доказал на деле, что русскому языку, основанному на собственных своих, а не на древних началах, свойственна конструкция новых языков, простая, прямая, логическая, что выразительность его склонений и спряжений дает ему право располагать слова по требованиям смысла, а не по словоизвития Цицерона».

В основу общелитературной нормы были положены, с одной стороны, строгие правила расположения слов в словосочетаниях, с другой стороны, потенциальная подвижность членов предложения, необходимая для реализации смысловых связей в предложении, в тексте. Иными словами, строгие нормы расположения компонентов словосочетаний не только могли, но и должны были нарушаться, если этого требовал смысл (актуальное членение текста). Соответствие расположения слов по ходу мыслей становится одним из наиболее существенных моментов синтаксического построения текста в «новом слоге». Порядок слов в предложении избавляется от власти готовых шаблонов и приобретает необходимую свободу для выражения смысловых связей в тексте. Не случайно А.С. Пушкин, противопоставляя язык Н.М. Карамзина языку М.В. Ломоносова, писал о свободе карамзинского языка: «Однообразные и стеснительные формы, в ком отливал он (М.В. Ломоносов) свои мысли, дают его прозе ход утомительный и тяжелый. Эта схоластическая величавость, полуславянская, полулатинская, сделалась было необходимостью, к счастью, Карамзин освободил язык от чужого ига и возвратил ему свободу, обратив его к живым источникам народного слова». Пушкин А.С. Собр. соч. в 10 т., т. 6. - М.: Художественная литература, 1976. - С. 340.

Карамзинский порядок расположения слов:

Подлежащее стоит впереди сказуемого и дополнений.

Имя прилагательное стоит перед существительным, наречие перед глаголом, например:

Природа щедрою рукою рассыпает благие дары.

В сложном (распространенном) предложении слова и управляющие члены помещаются рядом с управляемыми.

Среди дополнений, зависимых от глагола, последнее место принадлежит прямому дополнению.

Слова, отвечающие на вопросы где? когда?, ставятся перед глаголом, предложные обстоятельственные конструкции, зависимые от глагола, следуют за ним.

Все приложения должны находиться после главных понятий.

Слова, которые нужно определить, необходимо ставить впереди слов, определяющих, например: житель лесов, кот в сапогах.

3.3 Влияние французского языка на синтаксис русского языка

Воздействие французского языка изменило формы слова, формы управления.

1.Происходит разрушение связей между этимологическим строением слов и их синтаксическими свойствами. Так, под влиянием французского языка глагол влиять начинает употребляться с предлогом на, например, делать влияние на разумы, ср.: вливать вино в бочку.

Изменение синтаксиса слова выражается также в появлении форм управления падежами у таких слов в русском языке, которые в русском языке не имели дополнений. Так, широкое распространение получает родительный определенный падеж у имен существительных. Слово предмет, приспособив свои значения к французскому objet, стало сочетаться с родительным падежом дополнения, что привело, по мнению А.С. Шишкова, к употреблению выражений, несвойственных русскому языку, таких, как:

- предмет кровопролития,

- предмет ссор,

- предмет любви и т.д.

Слово чувство, получив под влиянием французского языка значение «сознание, понимание, восприимчивость к чему-либо», вступает в фразеологические сочетания с родительным падежом:

- чувство изящного,

- чувство истины,

- чувство целого.

Процесс синтаксического реформирования русского литературного языка на французский лад наглядно проявляется в творчестве Н.М. Карамзина. Так, в «Истории государства Российского» встречаются такие предложения:

«Наконец, сделавшись ревностной христианской, Ольга - по выражению Нестора, денница и луна спасения - служила убедительным примером для Владимира и предуготовила торжество истинной веры в нашем отечестве».

2..В области синтаксиса сложных предложений происходит разрушение сложной периодической речи, которая, с одной стороны, была связана с формами построения латино-немецкого периода, с другой стороны, носила явный отпечаток канцелярского, приказного (официального) языка.

Исключение архаических союзов и частиц обновило синтаксический строй. Под влиянием французского языка укрепляется присоединительное сочетание причастия или имени прилагательного с относительным придаточным предложением, начинающимся словом который или кой, реже где, куда, например, у Н.М. Карамзина:

Потом ввели всех в богатую залу, обитую черным сукном, и в которой окна были затворены.

У К. Батюшкова:

Посмотрите, как говорит о беспечном сне Лафонтен, жертвовавший ему половиною жизни своей, и которого добродушие вошло в пословицу.

У В.А. Жуковского:

Спустились во глубину долины по лесистой горе, называемой die heilegen Halln и которая как необъятный разрушительный амфитеатр.

У А.С. Пушкина:

По Спасскому монастырю, занимающему его правый угол, и коего ветхие стены едва держались.

Две маленькие пушечки, найденные в Яссах на дворе господаря, и из которых бывало палили.

Движение дерзкое и которое чуть было не увенчалось бедственным положением.

3.Старые союзы приобретали под влиянием западноевропейских языков новые значения. Ф.И. Буслаев отличает новые синтаксические функции союза чтобы и новые конструкции, возникшие в русском литературном языке конца XVIII - начала XIX века.

Союз чтобы с инфинитивом в оборотах:

После вопросительного местоимения кто, что:

У В.А. Жуковского:

А ты кто, чтоб меня

Так дерзостно позорить?

И кто же ты, чтоб петлей мне грозить?

И кто твой Тус, чтоб руку на Рустема

Поднять в повиновенье

Безумной ярости твоей?

После наречия слишком, обозначающего степень качества и состояния или какого-нибудь предметного свойства в соответствии с французским pour (слишком - чтобы), например:

у А.С. Пушкина:

Я слишком был счастлив, чтоб хранить в сердце чувство неприязненное;

Силовио был слишком умен и опытен, чтобы этого не заметить.

Союз чтобы с сослагательным наклонением для обозначения предположения после глаголов слушать, думать, допустить и т.п. в соответствии с французским que, например, у Н.М. Карамзина в «Письмах русского путешественника»:

Ле Брюн не мог равнодушно слышать, чтобы говорили о Ле-Сюеровых картинах.

Также под влиянием западноевропейских языков в русском литературном языке развиваются описательные обороты с союзом чтобы при инфинитиве или сослагательном наклонении вместо простых инфинитивных зависимых конструкций, например:

у В.А. Жуковского:

Пошел он к королю и приказал,

Чтобы о нем немедля доложили.

Дай мне мешок да сапоги, чтоб мог я

Ходить за дичью по болоту.

Если ваша питомица подлинно дочь нам, то должно, чтоб

были три родимых пятна.

Исключение архаических союзов типа ибо, дабы, понеже, колико, поелико обновило синтаксический строй.

3.4 Ритмико-интонационный принцип карамзинской прозы и актуальное членение

Ритмико-интонационный принцип предполагает членение речи на короткие и сравнительно одинаковые ритмические отрезки - речевые такты - с более сильными ударениями в конце речевых тактов, а в целом предложении - в конце предложения. Такому распределению акцентов в предложении соответствовали и нормы порядка слов в словосочетаниях - более сильное ударение на втором компоненте словосочетания. Н. М. Карамзин так располагает слова и знаки препинания так, чтобы чтение было легко и приятно:

Юный Борис,

окруженный единственно малочисленными слугами,

был еще в стане,

на реке Альте.

Убийцы ночью приближались к шатру его,

и слыша,

что сей набожный юноша молится,

остановились.

С нормированием ритмико-интонационной структуры неразрывно связано нормирование порядка слов при актуализации. Если раньше актуализируемые члены в целом обладали свободой расположения при ярко выраженной тенденции к препозиции или к хиастическому (перестановке главных частей предложения) расположению в конструкциях с высокой окраской, то в «новом слоге» была установлена в качестве нейтральной нормы литературного книжного синтаксиса постпозиция актуализируемых членов. Актуализируемые члены, несущие на себе логическое ударение, располагались в конце предложения.

Борьба против громоздкой, декламационно-патетической фразы за фразу простую и отражающую естественное течение мысли нашла яркое выражение в выработке способов членения синтаксических единиц на более мелкие единицы и их симметрическое расположение.

Что давало возможность легко охватить и ясно представить себе логические и грамматические отношения между частями более крупного синтаксического целого. Вот как, например, начинается «Бедная Лиза»:

Может быть никто из живущих в Москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком,

без плана, без цели -

куда глаза глядят -

по лугам и рощам,

по холмам и равнинам.

Эта фраза легко распадается на симметрическим расположенные отрезки: три параллельных отрезка, начинающихся словом никто, пешком, без плана, без цели, и, наконец, тоже параллельные построенные по лугам и рощам, по холмам и равнинам.

Предложение в произведениях Н.М. Карамзина рассчитано на особую интонацию с равномерным повышением и понижением голоса, например:

Ленивая рука наемника худо обрабатывала поле, и хлеб перестал родиться.

Ленивая рука наемника.

В первой части предложения голос сначала повышается, а выражение худо обрабатывала поле произносится с понижающей интонацией. Также во втором предложении на слове хлеб повышается интонация, на второй части перестал родиться интонация понижается.

В предложениях господствует прямой порядок слов, который начинается подлежащим, а оканчивается словами, дополняющими сказуемое.

В поэтических произведениях Н.М. Карамзина широко употребительны простые малораспространенные предложения, с прямым порядком слов, начинающиеся с подлежащего, выраженным существительным.

Все наши знания - мечта!

Вся наша мудрость - суета!

Как беден человек! Нам страсти - горе, мука.

Без страсти жизнь не жизнь, а скука…

Некоторые поэтические тексты Н.М. Карамзина состоят из двусоставных предложений с небольшим количеством второстепенных членов предложения.

Все томится, унывает,

Зелень в поле увядает.

Сохнет травка и цветок,

Солнце жжет, палит леса.

Птички в рощах замолчали, ищут только холодка.

Ручейки журчать престали;

Истощилася река.

Часть употребляет Н.М. Карамзин предложения с однородными членами, что усиливает легкость и гармонию стиха:

Я плакал, ты смеялась,

Шутила надо мной,

Моею забавлялась

Сердечною тоской.

Эмоциональный настрой сентиментальных произведений Н.М. Карамзина обусловил большое количество умолчаний, недоговоренности в текстах, прерывистость фраз.

Ты мне верна!... тебя я снова обнимаю!

И сердце милое твое

Опять, опять мое!

Встречаются также неполные предложения, которые обычно употребляются после риторических вопросов.

Что жизнь? Единый быстрый луч,

Сверкнет, угаснет - мы хладеем.

Что наша жизнь? Роман - кто автор? Аноним.

Читаем по складкам - смеемся, плачем - спим.

У Н.М. Карамзина в прозе также часто встречаются короткие неполные предложения, что характерно для разговорного синтаксиса:

Думаю, Англия нам очень полюбится.

Где лучше нашей любезной Германии!

Где лучше берегов Рейна!

Можно отметить несколько архаичных особенностей в синтаксисе Н.М. Карамзина.

К ним относятся:

1. Употребление между подлежащим и сказуемым, выраженным существительным в форме Именительного падежа, глагола-связки есть:

Одно государствование Иоанна III есть редкое богатство для истории: по крайней мере, не знаю монарха достойнешего жить и сиять в ее святилище.

Возможно, что устаревшая сегодня конструкция была употребительной во время жизни Н.М. Карамзина.

2. Н.М. Карамзин употребляет глагол быть в составе составного именного сказуемого:

Сие известие для нас любопытно и важно, ибо венеды, по сказанию Иордана, были единомышленники славян…

3. Встречаются часто составные именные сказуемые, смысловая часть которых выражена прилагательным, причастием, местоимением в форме Именительного падежа.

Все были кочующие, все питались скотоводством и звериною ловлею.

Нельзя было видеть без удивления сию краткую добродетель, можно сказать, обожаемую людьми столь грубыми и хищными, каковы были дунайские славяне.

Предки сих народов… могли быть единомышленны с германцами и славянами.

4. Встречается конструкция, выраженная деепричастным оборотом быв, будучи + существительное или прилагательное в форме Именительного падежа:

Быв сперва идолопоклонники, они в осьмом столетии приняли веру иудейскую, а в 858 христианскую.

Наряду с указанными конструкциями, встречаются современные конструкции с Творит. предикативным:

Каждое семейство было маленькою, независимою республикою, но общие древние обычаи служили между ими некоторою гражданскою связью.

Выводы к третьей главе

Сдвиги в русском литературном языке конца XVIII века отразились на стилистической и синтаксической системе, созданной главой русского сентиментализма Н.М. Карамзиным, получившей название «нового слога».

Перед Н.М. Карамзиным стояла задача «писать так, как говорят».

Литературный язык преобразуется под влиянием «хорошего вкуса», критерием которого провозглашается вкус «светской женщины».

Новый литературный язык, его стилистическая и синтаксическая система формируются под сильным влиянием французского языка.

Н.М. Карамзин утвердил в русском литературном языке новую систему литературного книжного синтаксиса, противопоставив ее старым формам книжного синтаксиса, шедшим от литературной традиции XVIII века. В этом была его величайшая историческая заслуга. Новая система синтаксиса в своих главных чертах стала прочным достоянием русского литературного языка.

Н.М. Карамзин борется с громоздкими, запутанными, торжественно-декламативными конструкциями, унаследованными от старой церковнославянской традиции, а также развившимися под влиянием латино-немецкой ученой речи.

Н. М. Карамзин, утвердил в качестве нормы книжного литературного языка иной ритмико-интонационный принцип, отличавшийся простотой и единообразием, в отличие от старой системы книжно-славянского синтаксиса.

Синтаксическая реформа Н.М. Карамзина заключалась в упорядочении правил словорасположения, ограничении инверсии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Новый слог» Н.М. Карамзина можно понять и оценить, только учитывая своеобразие стилистических отношений, сложившихся в русском литературном языке второй половины XVIII века, с их разнородными тенденциями и устремлениями. «Новый слог» был направлен на создание единой общелитературной нормы. Для создания «нового слога» необходимо было оторваться от старых книжно-славянских языковых традиций, так как стилистическая теория М.В. Ломоносова превратилась усилиями его последователей в косную архаическую систему, мешавшую дальнейшему развитию русского литературного языка.

«Новый слог» был ориентирован на разговорный язык дворянского общества. Главным было стремлением «писать, как говорят, и говорить, как пишут».

Отказ от системы трех стилей, стремление преодолеть разрыв между устной и письменной речью, очищение языка от архаичных форм и выражений, попытки нормализации не только книжного языка, но и живой разговорной речи, нашли свое выражение в синтаксической реформе Н.М. Карамзина. Причем, сам писатель не участвовал ни в каких дискуссиях, не доказывал преимуществ «нового слога». Он сам писал, как должно, по его мнению, примером своим увлек современников и последователей.

В творчестве Н.М. Карамзина, получившем колоссальный литературный и общественный резонанс, были выработаны такие формы речи, которые стали образцом для подражания и воспроизведения. Высокие эстетические достоинства карамзинской прозы способствовали закреплению в литературной практике наиболее существенных черт русского литературного синтаксиса, лежавших в основе этой прозы. Н.М. Карамзин освободил литературный язык от господства книжно-славянской традиции и утвердил нормативную основу собственно русского литературного языка.

Литературный язык преобразуется под влиянием «хорошего вкуса», критерием которого провозглашается вкус «светской женщины».

Новый литературный язык, его стилистическая и синтаксическая система формируются под сильным влиянием французского языка.

Н.М. Карамзин утвердил в русском литературном языке новую систему литературного книжного синтаксиса, противопоставив ее старым формам книжного синтаксиса, шедшим от литературной традиции XVIII века. В этом была его величайшая историческая заслуга. Новая система синтаксиса в своих главных чертах стала прочным достоянием русского литературного языка.

Н.М. Карамзин борется с громоздкими, запутанными, торжественно-декламативными конструкциями, унаследованными от старой церковнославянской традиции, а также развившимися под влиянием латино-немецкой ученой речи.

Грамматика преобразуется в соответствии с главным требованием «нового слога». Устанавливается строгий порядок слов применительно к строю «новоевропейской фразы». Фраза сжимается. Она рассчитана на наименьшую затрату внимания. Регламентированы приемы построения сложных синтаксических объединений. Число употребительных союзов сокращено, исключены даже такие книжные союзы, как ибо, в силу того что, якобы и другие. Точно определены формы синтаксической симметрии в соотношении членов периода.

Воздействие французского языка изменяло формы слова, формы управления. Французское влияние меняло синтаксические конструкции с глаголами, содействовало стремительному росту предложно-аналитических конструкций как в глагольных, так и в именных

Под влиянием французского языка устанавливается логически прозрачный и естественный порядок слов в предложении, соответствующий синтаксическим тенденциям самого русского языка.

Значение Н.М. Карамзина для русской культуры исключительно. В своих произведениях он соединил простоту с лиризмом, создал жанр психологической повести. Сентиментальная повесть содействовала гуманизации общества, вызвала неподдельный интерес к человеку.

Как реформатор языка Н.М. Карамзин определил основную линию его развития, потребовав «писать так, как говорят, и говорить, как пишут».

Как просветитель он сыграл огромную роль в сознании читателя, приохотив русскую публику к чтению русских книг.

Как литератор он дал русской культуре эталон благородной независимости, создал образ писателя, ставящего собственное достоинство и неподкупность своих убеждений выше любых суетных соображений.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Каримов И. Узбекистан на пороге XXI века: угрозы безопасности, условия и гарантии прогресса. - Ташкент: Узбекистон, 1997

Аксаков К.С. О Карамзине.//Русская литература. - № 3

Белинский В.Г. Полное собрание сочинений в 13 томах. - М.: 1853 - 1954

Берков П.Н. Некоторые спорные вопросы современного изучения жизни и творчества Радищева.//XVIII век, 1969

Благой Д.Д. История русской литературы XVIII века. - М.: 1960

Виноградов В.В. О языке художественной литературы. - М.: Художественная литература, 1959

Виноградов В.В. Проблема авторова и теория стилей. - М.: 1961

Виноградов В.В. Русская наука о русском литературном языке. - М.: 1978

Виноградов В.В. История русского литературного языка. - М.: 1978

Винокур Г.О. Филологические исследования. Лингвистика и поэтика. - М.: 1990

Винокур Г.О. Русский язык.// Избранные работы. - М.:1959

Дроняева Т. С., Солганик Г.Я. Стилистика современного русского языка и культура речи. - М.: Академкнига, 2004

Камчанов А.М. История русского литературного языка XI - первой половины XIX в. - М.: 2005

Карамзин Н.М. Избранные сочинения в 2 томах. Ключевский В.О. Исторические портреты (О Болтине, Карамзине, Соловьеве) - М.: 1991

Ковтунова И.И. Порядок слов в русском литературном языке XVIII - первой трети XIX в. - М.: 1969

Конунов Ф.З. Эволюция сентиментализма Карамзина. - Томск: 1967

Кулешов В.И. История русской критики XVIII - начала ХХ веков. - М.: 1994

Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка (V - середина XVIII в.). - М.: Азбука-Классика, Авалонъ, 2005.

Лихачев Д.С. развитие русской литературы Х - ХVIII в.в. Эпохи и стили. - Л.: 1973

Ломоносов М.В. Собрание сочинений в 6 томах, т. 6. - М.: 1958

Ломтев Т. П. Из истории синтаксиса русского языка. Изд. 2-ое. М.: Комкнига, 2006

Лотман Ю.Н. Карамзин. - М.: 1996

Махогоненко Г.П. От Фонвизина до Пушкина. - М.: 1969

Топоров В.Н. «Бедная Лиза» Карамзина. Опыт прочтения. К двухсотлетию со дня выхода в свет. - М.: РГТУ, 1955

Успенский Б.А. Из истории русского литературного языка XVIII - начала XIX в. Языковая программа Карамзина и ее исторические корни. - Munchen: 1978

Успенский Б.А. Краткий очерк по истории русского литературного языка. (XI - XIX в.в.). - М.: 1997

Размещено на Allbest.ru