Экзистенциальные мотивы в творчестве Курта Воннегута

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ УЗБЕКИСТАНА

имени МИРЗО УЛУГБЕКА

ФАКУЛЬТЕТ ЗАРУБЕЖНОЙ ФИЛОЛОГИИ

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

Экзистенциальные мотивы в творчестве Курта Воннегута

Камилова Бибиханум

Научный руководитель:

К.ф.н.доц., Я.Ю.Арустамян

TАШКЕНT 2015



СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ КАК ЛИТЕРАТУРНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

1.1 Сущность экзистенциализма в литературе ХХ века

1.2 Основные черты экзистенциализма в литературе ХХ века

ГЛАВА II. ИДЕЙНО-ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ РОМАНОВ КУРТА ВОННЕГУТА

2.1 Биографические предпосылки экзистенциального жанра в творчестве Курта Воннегута

2.2 Поэтика романа «Колыбель для кошки»

2.3 Поэтика романа «Сирены Титана»

ГЛАВА III.ФИЛОСОФИЯ ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМА В РОИЗВЕДЕНИЯХ КУРТА ВОННЕГУТА

3.1 Экзистенциальные мотивы в произведении «Колыбель для кошки»

3.2 Экзистенциальные мотивы в произведении «Сирены Титана»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ



ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время в нашей республике уделяется огромное внимание гармонично развитому поколению. Началом нового этапа глубоких реформ в этой важнейшей сфере стало принятие по инициативе Президента Ислама Каримова 29 августа 1997 года Закона «Об образовании» и не имевшей аналогов по своим масштабам, комплексности и целям Национальной программы по подготовке кадров. Образование в Узбекистане было законодательно провозглашено приоритетной сферой развития, удовлетворяющей экономические, социальные, научно-технические и культурные потребности личности, общества и государства. В Узбекистане за годы независимости выросло действительно разносторонне одаренное, талантливое, высокообразованное и интеллектуально развитое молодое поколение. Сама жизнь доказала правильность осуществляемой под руководством Президента страны нацеленной в будущее огромной работы по созданию всех необходимых условий для того, чтобы молодежь Узбекистана, обладающая огромным потенциалом, в полной мере могла реализовать его на благо своей страны, своего народа, строящего новую жизнь.

И для любого образованного человека очень важно хорошо ориентироваться в общих общественно-политических, экономических и культурных аспектах не только своей страны, но мирового сообщества. Однако, специалисты-филологи должны отличаться еще и качеством, называемом «начитанностью», т.е. много и вдумчиво читать, причем не только произведения на родном языке, но и на изучаемом. Ведь изучение языка подразумевает и ознакомление с культурными ценностями, одной из которых является литература. Таким образом, можно отметить, что литературоведческие исследования актуальны и своевременны.

Настоящая выпускная квалификационная работа посвящена изучению философских основ творчества К.Воннегута. Выбор произведений данного автора обусловлен, в первую очередь, тем, что его произведения не получили заслуженного освещения в мировой литературоведческой критике - можно отметить лишь несколько работ, анализирующих тот или иной аспект его творчества.

Актуальность выбранной темы можно обосновать тем фактом, что в настоящее время в учебном плане по направление 5120100 - Филология и обучение языкам недостаточно внимания уделяется на изучение литературы страны изучаемого языка. В связи с этим, у студентов остается много произведении различных авторов на самостоятельное освоение. Таким образом, данная работа привлекает внимание к литературоведческим проблемам и необходимости исследования англоязычной литературы с позиции литературоведческой критики.

Новизна исследования представляется в том, что экзистенциальные мотивы в творчестве К.Воннегута ранее не исследовались.

Объектом работы выступили произведения американского писателя К.Воннегута «Сирены Титана» и «Колыбель для кошки».

Предметом исследования явились экзистенциальные черты в указанных романах. воннегут экзистенциализм роман

Основной целью исследования ставится всесторонний анализ экзистенциальных мотивов в романах К.Воннегута.

Исходя из поставленной цели, были выдвинуты следующие задачи:

- проанализировать философию экзистенциализма и ее взаимосвязь с литературным процессом;

- выявить основные черты экзистенциализма в литературе ХХ века;

- определить идейно-художественное своеобразие романов К.Воннегута;

- проанализировать экзистенциальные мотивы в произведениях К.Воннегута.

В ходе исследования были использованы следующие методы: описательный, биографический, психоаналитический и формальный.

Теоретическая значимость работы заключается в разработке концепции анализа экзистенциальных мотивов в творчестве К.Воннегута. Данная работа может внести определенный теоретический вклад в современное литературоведение.

Практическая ценность работы состоит в возможности использовать материалы данного исследования при ведении занятий по дисциплине «Литература страны изучаемого языка (английский язык)», а также при написании курсовых и выпускных квалификационных работ.

Структура работы. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, summary и списка использованной литературы.



ГЛАВА I. ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ КАК ЛИТЕРАТУРНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

1.1 Сущность экзистенциализма в литературе ХХ века

Европейская художественная литература после Второй мировой войны во многом была окрашена в экзистенциалистские цвета. Выдающиеся французские писатели-экзистенциалисты, лауреаты Нобелевской премии, Альбер Камю (1913--1960) и Жан-Поль Сартр (1905--1980) ставят проблемы человеческого существования, такие, как жизнь, смерть, тоска, беспокойство, грусть, печаль и др. В повести «Посторонний» (1942) А. Камю тема абсурдности жизни раскрывается в потоке сознания внутренне опустошенного героя. В романе «Чума» (1947) в аллюзивной (от лат. allusio -- шутка, намек) форме он передает свое беспокойство по поводу сохраняющейся в XX в. опасности фашизма, доказывает, что высшее мужество человека проявляется в борьбе с бессмысленностью бытия. В философской книге «Миф о Сизифе» (1942) Камю утверждает свободу нравственного выбора человека.

Экзистенциализм (от позднелат. exsistentia -- существование) , или философия существования, в интеллектуальной культуре XX века выполнил ту же роль, какую играла в культуре XVIII -- XIX вв. классическая немецкая философия Она определила фундаментальные ценности и теоретический горизонт поиска оснований бытия как в философии, так в литературе и отчасти в музыке. Как самостоятельное философское направление экзистенциализм возник в начале XX века в России, после Первой мировой войны в Германии, в период Второй мировой войны во Франции, а после войны в других странах. Центральное понятие -- экзистенция (человеческое существование) проявляет себя через заботу, страх, решимость, совесть в «пограничных ситуациях» (борьба, страдание, смерть). Постигая сущность своего существования, человек обретает подлинную свободу, которая заключается в выборе самого себя и сознательном принятии ответственности за все происходящее в мире.

Во второй половине XX века европейская литература не ограничивается рамками одного или двух ведущих течений. Она становится в тематическом и жанровом отношении более разнообразной: реалистический роман, психологическая драма, романтика, ирония, детектив, фантастика и др.

Итак, экзистенциализм, понятие которого мы привели выше, рассматривал человека как конечное существо, «заброшенное в мир», постоянно находящееся в проблематичных и даже абсурдных ситуациях. При этом философия стремится постигнуть бытие как некую непосредственную нерасчленённую целостность субъекта и объекта. Выделив в качестве изначального и подлинного бытия само переживание, экзистенциализм понимает его как переживание субъектом своего «в мире бытия», которое объясняется как данное непосредственно. То есть как человеческое существование или экзистенция, которая, вряд ли, познаваема научными и философскими методами. Все это говорит нам о том, что Экзистенция «открыта», она направлена на другое, становящееся её центром притяжения. По М.Хайдеггеру и Ж.П Сартру, истинное бытие направлено к ничто и, пожалуй, самое главное, при этом сознающее свою конечность. Поэтому, например, у М.Хайдеггера описание структуры экзистенции сводится к описанию таких проявлений человеческого, как забота, страх, решимость, совесть, которые определяются через единственно реальную возможность для всех - смерть. Вышеуказанные проявления и составляют различные способы соприкосновения с этим пугающим ничто, движения к нему, «убегания» от него. На этом основании, согласно К.Ясперсу, именно в «пограничной ситуации», то есть в моменты глубочайших потрясений, часто связанных с угрозой жизни, человек вдруг приходит к пониманию экзистенции, как корню своего существа, своей уникальности. До этого у него не было возможности сделать это, так как житейские, повседневные «заботы» отвлекали. Определяя экзистенцию через ее конечность, экзистенциализм определяет ее как временность, конечной точкой отсчета которой является смерть. В отличие от физического времени - чистого количества, бесконечного ряда протекающих моментов - экзистенциальное время качественно, конечно и неповторимо. Оно выступает как судьба и неразрывно с тем, что составляет существо экзистенции: рождение, любовь, раскаяние, смерть.

Экзистенциалисты, особенно М. Хайдеггер, подчеркивают в феномене времени определяющее значение будущего и рассматривают его в связи с такими «экзистенциалами», то есть проявлениями истинного бытия, как «решимость», «проект», «надежда». Так личностный характер времени выражается не просто как бытие в мире вообще (онтологический аспект). Время индивида исторично, что определяется через его связь с человеческой деятельностью: исканием, напряжением, ожиданием. Историчность человеческого существования выражается здесь в том, что личность всегда находит себя в определённой ситуации, в которую она «заброшена» и с которой вынуждена считаться. Принадлежность к определенному народу, сословию, наличие у индивида тех или иных биологических, психологических и других качеств - всё это лишь внешнее, чувственно-эмоциональное выражение изначально ситуационного характера экзистенции, того, что она есть «в мире бытия». Итак, Временность, историчность и ситуационность экзистенции - модусы (то есть проявления) ее конечности.

Другим важнейшим качеством экзистенции является трансцендирование, трактуемое нами как выход за свои пределы. В зависимости от понимания потустороннего и самого акта трансцендирования различается форма философствования у таких представителей учения, как К.Ясперс, Г.Марсель, М.Хайдеггер (его поздний период), которые признавали реальность трансцендентного. Здесь, как считают специалисты, преобладает момент символический, и даже поэтический, поскольку, трансцендентное невозможно познать, а на него можно лишь «намекнуть». В учениях Ж.П.Сартра и А.Камю, ставящих своей задачей раскрыть иллюзорность трансценденции, преобладает критический подход.

В понимании свободы экзистенциализм отвергает как рационалистическую традицию, сводящую первую к необходимости, так и гуманистически-натуралистическую, в рамках которой свобода связывается с раскрытием природных задатков человека, раскрепощением его «сущностных» сил. Свобода здесь и есть экзистенция. Для К.Ясперса, скажем, это означает, что свободу можно обрести лишь в Боге. По Ж.П Сартру, быть свободным означает быть самим собой, ибо человек «обречен» быть свободным. Однако везде мы можем констатировать некоторую «обременительность» свободы, человек всю свою жизнь несет тяжкий груз в стремлении стать личностью. Он может отказаться от своей свободы, перестать быть уникальным бытием - экзистенцией, то есть стать «как все», но только ценой отказа от себя как личности. Мир, в который при этом погружается человек, носит у М.Хайдеггера название «man». Это мир вообще, как само значение слова «человек». Здесь все анонимно, нет субъектов действия, а есть лишь одни объекты. В этом мире, как оригинально заметил немецкий мыслитель, всё «другое» и все «другие», человек даже по отношению к самому себе является «другим». Это мир, в котором никто ничего не решает, а потому и не несёт ни за что ответственности, а стало быть - несвободен и не является экзистенцией.

У российского философа Н.А.Бердяева этот мир носит название «мира объективации», признаками которого являются: 1) отчуждённость объекта от субъекта; 2) поглощенность неповторимо-индивидуального, (личного) общим, безлично-универсальным; 3) господство необходимости, детерминации извне, подавление и закрытие свободы; 4) приспособление к среднему человеку, социализация человека и его мнений. Поэтому общение индивидов, осуществляемое в сфере объективации, не является подлинным, оно лишь подчеркивает одиночество каждого.

Согласно А. Камю, перед лицом «ничто», которое делает бессмысленной, абсурдной человеческую жизнь, прорыв одного индивида к другому, подлинное общение между ними невозможно. И вполне в духе ницшеанства Альбер Камю, так же как и Жан Поль Сартр, видит фальшь и ханжество во всех формах отношений, в том числе в любви и дружбе, освященных традиционной религией и нравственностью. Ж.П.Сартр выступает против «дурной веры», то есть искаженных форм сознания. Отрицание религиозной веры вместе с ее функцией социальной причастности оборачивается в сущности признанием реальности сознания, разобщенного с другими и с самим собой. Единственный же способ подлинного общения, который признает Камю, заключен в единении людей, бунтующих против «абсурдного», мира, т. е. против конечности, смертности, несовершенства, бессмысленности человеческого бытия. То, что может объединить человека с другими, - это высшее наслаждение, экстаз. Однако это - экстаз разрушения, мятежа, рожденного отчаянием «абсурдного» человека.

Иное решение проблемы общения дает Г.Марсель, согласно которому, разобщённость индивидов порождается тем, что предметное бытие принимается за единственно возможное. Подлинное бытие является, по Г.Марселю, не предметным, а личностным, поэтому истинное отношение к бытию - это диалог человека с другим человеком. Для констатации бытия мыслитель использует местоимение «Ты», а не «Оно». Поэтому прообразом отношения человека к бытию является личное отношение к другому человеку, осуществляемое перед лицом Бога. Трансцендирование, как подлинное бытие есть акт, посредством которого человек выходит за пределы своего замкнутого, эгоистического «Я». Любовь есть трансцендирование, прорыв к другому, будь то личность человеческая или божественная. А поскольку такой прорыв с помощью рассудка понять нельзя, то Г.Марсель относит его к сфере «таинства».

Если можно здесь обобщить, то прорывом мира «man» является, согласно экзистенциализму, не только подлинное человеческое общение, но также и то, что для нас с вами очень важно - это сфера художественно-философского творчества. Однако истинная коммуникация, как и творчество, несут в себе свою конечность. К.Ясперс, например, утверждает, что все в мире, в конечном счете, терпит крушение уже в силу самой конечности экзистенции. Трагизм и ужас бытия истиной личности состоит в том, что именно ей приходится жить и любить с постоянным сознанием хрупкости и конечности всего, что она любит! Таким образом, К.Ясперс проповедует незащищенность самой любви. Но тут, же философ находит потрясающие позитивные нюансы этому, казалось бы, беспросветному положению дел! Ведь, по сути, именно глубоко скрытая боль, причиняемая осознанием конечности предмету любви, придает нашей привязанности особую чистоту и одухотворенность! Это еще один великолепный философский «подход» к одному из вечных вопросов о сущности любви.

На основании сказанного можно констатировать, что в целом в экзистенциализме все же преобладают настроения неудовлетворенности, искания, отрицания и преодоления.

1.2 Основные черты экзистенциализма в литературе XX века

В литературе начала века экзистенциализм был распространен не так широко, однако он окрашивал мироощущение таких писателей, как Франц Кафка и Уильям Фолкнер, под его «эгидой» закреплялся в искусстве абсурд как прием и как взгляд на человеческую деятельность в контексте всей истории.

Экзистенциализм - один из самых мрачных философских и эстетических направлений современности. Человек в изображении экзистенциалистов безмерно тяготится своим существованием, он носитель внутреннего одиночества и страха перед действительностью. Жизнь бессмысленна, общественная деятельность бесплодна, нравственность несостоятельна. В мире нет бога, нет идеалов, есть лишь экзистенция, судьба-призвание, которой человек стоически и беспрекословно подчиняется; существование - забота, которую человек должен принять, ибо разум не способен справиться с враждебностью бытия: человек обречен на абсолютное одиночество, его существование никто не разделит. Практические выводы экзистенциализма чудовищны: безразлично - жить или не жить, безразлично - кем стать: палачом или его жертвой, героем или трусом, завоевателем или рабом.

Провозгласив абсурдность человеческого бытия, экзистенциализм впервые открыто включил «смерть» как мотив доказательства смертности и аргумент обреченности человека и его «избранничества». Детально проработаны в экзистенциализме этические проблемы: свободы и ответственности, совести и жертвенности, цели существования и назначения, широко вошедшие в лексикон искусства века. Экзистенциализм привлекает желанием понять человека, трагизм его удела и существования; к нему обращались многие художники разных направлений и методов.

Жан-Поль Сартр

В 1939 г. драматург, публицист, прозаик, известный философ- экзистенциалист, участник Сопротивления, сторонник «новых левых» и экстремизма, а также Советского Союза, Жан-Поль Сартр публикует роман «Тошнота», представляющий художественное выражение идей экзистенциалистов. После войны Сартр продолжает писать на основе этой доктрины романы и пьесы, одновременно выступая с пропагандой этих идей в публицистике. Восприняв идею Ницше «бог умер», Сартр в своей философской системе отталкивается от абсурда как объективной бессмыслицы человеческого бытия.

Роман «Тошнота» представляет собой дневник ученого и философскую прозу нового типа: Антуан Рокантен исследует жизнь безобразного «дон Жуана» времен Марии-Антуанетты маркиза де Рольбоне. Рокантен пытается доказать, что маркиз приложил руку к убийству Павла I, но постепенно приходит к выводу, что «доказать вообще никогда ничего нельзя». Ж.П.Сартра интересует состояние души и мироощущения Рокантена. Это роман о власти тошноты, в которой оказался ученый, находящийся в естественном для него состоянии изолированности от мира. Вместе с тем, состояние тошноты становится в романе Ж.П.Сартра емкой метафорой страха и одиночества, существования как такового. Это поиск своего «я» и смысла бытия, преодоление отвращение к себе.

«Так вот что такое тошнота, - понимает Рокантен, - значит, она и есть эта бьющая в глаза очевидность?.. Теперь я знаю: я существую, мир существует, и я знаю, что мир существует. Вот и все. Но мне безразлично. Странно, что все мне настолько безразлично, меня это пугает» .

Помышляющий о самоубийстве, но неспособный его совершить в своей апатии, «лишний» Рокантен как бы предвосхищает мироощущение «чужого» Мерсо из повести Камю. Рокантен предстал типичным для экзистенциализма героем вне социальных связей и нравственных обязательств, на пути обретения абсолютных одиночества и свободы. Он провозгласил свободу от общества и бессмысленного мира, свободу делать выбор и отвечать за него, воспринимая ответственность вне социальной значимости.

Как уже говорилось, сущность философии экзистенциализма заключается в том, что она считает мир бессмысленным, хаотичным и неуправляемым никакими законами, а человека - бесконечно одиноким, так как он не может понять не только действительность, но и других людей, чей внутренний мир отгорожен от него непреодолимой стеной. Экзистенциализм претендовал на то, что он раскрыл основное в существовании человека - отсюда и название этого течения.

Тем не менее, французские экзистенциалисты (Камю, Сартр) теоретически отвергая всякое сотрудничество, на практике все-таки признают взаимопомощь людей. Пройдя через опыт Сопротивления, эти писатели поднимаются до понимания необходимости борьбы со злом, каким бы всесильным оно не представлялось, в их произведениях звучит мужественный стоицизм (антифашистская пьеса «Мухи» Сартра, 1942; роман Камю «Чума», 1947). Ж.П. Сартр в своей философии признает единственным достоверным фактом лишь существование земли и человека на ней, отрицая как бога, так и любую объективную закономерность развития общества (даже понятие общества для Ж.П.Сартра условно, так как общество для него - скопище разрозненных индивидуумов), Ж.П.Сартр тем не менее не впадает в аморализм, полагая, что настоящий человек, сознавая свое одиночество, должен не отдаваться во власть отчаяния, преодолевать его и, свободно выбирая судьбу, выбирать наиболее достойный путь, постоянно совершенствоваться.

В 1940 году, находясь в немецком лагере для военнопленных, Сартр написал пьесу «Мухи». Через три года она была поставлена в Париже и воспринята как пьеса антифашистская. Проблемы личной ответственности, выбора и свободы решались в ней на мифологической основе, как это было в «Антигоне» Ануя. Орест прибывает в Аргос, где находится дворец его предков, там живет Клитемнестра со своим новым мужем Эгисфом. В Аргосе Ореста встречает жуткая реальность: полчища трупных мух, зловоние, вереницы плакальщиц, молящиеся старухи. Преступно вошедший на престол Эгисф учредил культ мертвых и заставил живых каяться в грехах перед ними. Орест вмешивается в судьбу горожан, мстит Эгисфу, но лишь с целью доказать, что человек свободен. В результате Орест оказывается одинок в толпе, которой свобода не по плечу, но идет до конца, уводя за собою эринний и очищая город. В трагедии «Мухи» содержалась попытка противопоставить разум и нравственный императив иррационализму и мистике, к которым прибегала фашистская идеология.

Альбер Камю (1913-1960).

Безвременно погибший в автокатастрофе талантливый писатель, лауреат Нобелевской премии 1957 года Альбер Камю, который в 40-е годы был ближайшим соратником Ж.П.Сартра, также рассматривал свое творчество, прежде всего как средство выражения своих философских взглядов. «Можно мыслить только посредством образа. Если хочешь быть философом, пиши романы» , - пишет А. Камю в своем дневнике.

В отличие от Ж.П.Сартра А.Камю не стремился изображать повседневную жизнь, его повествование чаще всего аллегорично. А.Камю далек от интереса к быту, к «гуще жизни», которую так замечательно воссоздают художники-реалисты. Творческий метод А.Камю логически вытекает из его философских воззрений: если мир лишен объективных законов, которые могут быть осмыслены человеком, то правильно воссоздать широкую панораму жизни невозможно, ибо нет критерия правильности, - зачем же тогда пытаться...

А.Камю воссоздает лишь состояние человека, обреченного жить в своей эпохе, словно в большой неуютной квартире. Самочувствие такого человека не из приятных - А.Камю и его персонажей мучит жажда ясности и одновременно сознание абсурдности такой жажды. Так как осмысления действительности достичь невозможно.

Понятие абсурда, абсурдности бытия, которое вводит в литературу А.Камю, получило широкое распространение: в 50-е гг. оно присутствует не только в прозе, но и в драматургии, где появляется «театр абсурда». А. Камю на мучивший его вопрос - что делать человеку в «чужом мире» - неизменно отвечает: не сдаваться, бороться так упорно, как если бы верил в счастливый исход борьбы. По мысли А.Камю, высокие нравственные качества, которые множество, раз проявлял человек в самых бесчеловечных условиях, свидетельствуют о его подлинном величии. В произведениях А.Камю настойчиво варьировалась мысль о смерти, о поведении человека перед ее лицом. Это могло быть вызвано обстоятельствами его личной судьбы: еще в юности А.Камю заболел туберкулезом, его жизнь была в опасности, во время войны эта мысль находит дополнительное веское обоснование - смерть повсюду.

В повести «Посторонний», вышедшей в самые мрачные дни оккупации, А. Камю вкладывает в уста главного героя Мерсо мысль о том, что все люди приговорены, только одни умрут раньше, другие несколько позже, стоит ли пытаться ценой унижений продлить себе жизнь чуть-чуть. Это прославление свободы человека, которая завоевывается ценой презрения к смерти, продолжено А.Камю в эссе «Миф о Сизифе» (1942): «Я славлю человека, перед лицом того, что стремится его раздавить» . А.Камю приходит к выводу, что Сизиф и есть герой абсурда: «Презрение к богам, ненависть к смерти, жажда жизни стоили ему несказанных мук, когда человеческое существо заставляют заниматься делом, которому нет конца. И это расплата за земные привязанности» .

Сизиф, персонаж древней легенды, в эссе А.Камю становится символом Человека, его судьбы, обреченности на смерть и неизбежности экзистанса в абсурдном мире. Чувство абсурда, считает А. Камю, может поразить любого человека на повороте любой улицы; абсурд обнаруживает себя в невозможности ответить на вопрос «зачем живет человек» , в невольной растерянности при виде того, чем мы являемся на самом деле, ибо вокруг нас тошнота (цитирует Ж.П. Сартра, не называя его).

Повесть «Посторонний» композиционно напоминает краткий вариант «Преступления и наказания» Ф.Достоевского. В ней изложена хроника достаточно заурядного преступления и наказания. Француз Мерсо в жаркий день на берегу моря убивает араба, лежащего на песке. Фамилия Мерсо (Meur Sault - смерть и солнце) соединяет два слова, которые звучат как рефрен к жизни героя и к концепции абсурдного героя у Камю.

Разгадка преступления - в личности героя, его отношении к миру и стилю бытия. Мерсо равнодушен к жизни в ее привычном этическом смысле. Он отбрасывает все ее измерения, кроме единственного - своего собственного существования. Герой А. Камю не решает социальных вопросов, общественно- исторических обстоятельств не существует, единственное в чем он уверен, это то, что скоро к нему придет смерть.

Смерть как проявление абсурдности существования - вот основа освобождения героя А.Камю от ответственности перед людьми. Он - посторонний в отношении к жизни, которая ему представляется нелепым собранием всевозможных ритуалов (плакать на похоронах матери, говорить женщине, что ты ее любишь, думать о последствиях своих поступков и др.).

Солнце и смерть - составные фамилии Мерсо - читаются в повести как символы радости и боли, трагизма человеческого бытия. Трудно совместить собственное эгоистическое существование и движение человеческих масс, творящих историю. Мерсо напоминает и язычески раскрепощенную личность, выпавшую из лона церкви, и лишнего человека, и аутсайдера, который оформится в литературе второй половины ХХ века. Образ «постороннего» был воспринят в кругах европейской интеллигенции военного времени как новый Экклезиаст, чему способствовало высказывание Камю о своем герое: «Единственный Христос, которого мы заслуживаем» .

Ж.П. Сартр в своей статье «Объяснение «Постороннего»» говорит о том, что абсурдность - прежде всего «разлад между человеческой жаждой единения с миром и непреодолимым дуализмом разума и природы, между порывом человека к вечному и конечным характером его существования. Посторонний А. Камю - это герой эпохи, это художественное воплощение тезиса А.Камю о том, что свобода есть «право не лгать».

Свою философию непокоренности А.Камю более закончено выражает в аллегорической повести «Чума» (1947). Под чумой, угрожающей людям, подразумевается не только поверженный гитлеризм, но и любая опасность, которой может быть подвергнуто человечество, чума - это условное изображение враждебных сил вообще. Действие начинается с того, что утром 16 апреля 1942 года из канализационных труб алжирского города Орана вылезают чумные крысы и массами издыхают на улицах. Город в карантине. Против чумы мужественно борется доктор Рье с несколькими помощниками, но они не умеют лечить чуму, они только изолируют больных. На общем фоне Камю выстраивает 4 модели поведения интеллигенции, делающей выбор. Священник-иезуит отец Панлу считает, что чума послана в наказание богом за грехи и средство спасения от зла - вера. Он верит в очистительную силу справедливого наказания.

Таким образом, можно отметить, что основными чертами экзистенциализма литературе XX века являются смерть как проявление абсурдности существования. Постигая сущность своего существования, человек обретает подлинную свободу, которая заключается в выборе самого себя и сознательном принятии ответственности за все происходящее в мире.



ГЛАВА II. ИДЕЙНО-ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ РОМАНОВ КУРТА ВОННЕГУТА

2.1 Биографические предпосылки экзистенциального жанра в творчестве Курта Воннегута

В 2006 году британский журналист Джон Престон опубликовал свое интервью с Куртом Воннегутом, в котором автор раскрывает многие автобиографические причины, повлиявшие на формирование философии его литературного творчества. По словам Курта Воннегута: «Цивилизации настанет конец лет через пять. Но люди живучи, и, наверное, они еще немного продержатся» Данная статья проявляет многие скрытые мотивы его творчества. Остановимся на некоторых высказываниях.

«Господи, да мне уже 83 года, - говорит Курт Воннегут и хрипло смеется. - Не ожидал, что задержусь здесь так надолго». Большие глаза, взъерошенные седые кудри, опущенные уголки губ и необычно длинные мочки ушей делают Воннегута похожим на спаниеля.

«Я всегда был человеком без звания»

Однако в его последних работах нет ничего домашнего. Он словно решил напоследок устроить Америке хорошую встряску. В его новой книге «Человек без родины» высказываются претензии к правящей элите Америки - тем людям, которые, по его мнению, вызвали к этой стране «столько страха и ненависти по всему миру, сколько в свое время вызывали нацисты… Мы вычеркнули из человеческого сословия миллионы и миллионы людей просто из-за их религиозных убеждений и расовой принадлежности. Мы их убиваем и подвергаем пыткам, и бросаем в тюрьмы, сколько хотим».

«Человек без родины» пользуется в США огромным успехом, и, к своему удивлению, Воннегут замечает, что его литературная звезда засияла гораздо ярче, чем когда-либо.

«В этой стране я всегда был человеком без звания, - говорит он мне. - Сегодня я тот, кем был в годы Второй мировой войны, - рядовой первого класса».

«Но я как-то не могу припомнить имена писателей, которых наградили медалью «Пурпурное сердце» за храбрость», - спорю я. Он поводит плечом. «Да? Может быть… Но было бы неловко об этом говорить».

В 19 лет в качестве военнопленного в Германии он стал свидетелем бомбардировки Дрездена. Вскоре после того, как он вернулся с войны, его мать совершила самоубийство. В 60-е годы его единственный сын Марк перенес тяжелейшее душевное расстройство, двадцать лет спустя Воннегут сделал попытку свести с жизнью счеты, а в 2000 году чуть не погиб от удушья во время пожара в его доме.

«Можно сказать, что вся моя жизнь состоит из маленьких прозрений»

По Воннегуту, когда человек сталкивается лицом к лицу с подобными ужасами, то он не может ничего поделать, кроме как посмеяться над ними. Но под безудержным весельем таких его романов, как «Завтрак чемпионов» и «Мать ночь» с их шараханиями то в область странных причуд, то в научную фантастику, то в личные воспоминания, всегда слышен сдерживаемый стон боли. Автор не может поверить, что люди так бездумно ломают свои жизни, и еще больше удивляется тому, во что они умудрились превратить нашу планету.

«Что я всегда старался делать, так это искать вещи, ради которых стоит жить на этом свете, - говорит он. - На самом деле можно сказать, что вся моя жизнь состоит из маленьких прозрений. Например, совсем недавно я вспоминал случай с британскими офицерами. Во время войны дивизион, в котором я служил, был почти полностью уничтожен, и немцы перевезли тех, кто выжил, в лагерь для военнопленных Stalag 4B.

В этом лагере было полно британских офицеров, которые были к нам невероятно добры. Мы умирали с голода и замерзали, а они кормили нас и даже для поднятия духа разыграли спектакль.

Это была «Золушка», конечно же, в мужском исполнении. Мне запомнилась строчка из этого спектакля - одна из лучших вещей, которые я когда-либо слышал в своей жизни. Когда часы пробили двенадцать, Золушка повернулась к аудитории и сказала: «Боже мой! Часы уж бьют, а меня все не ...!"

И Воннегут вновь заливается своим хриплым смехом. «Я не могу объяснить почему, но из-за этой фразы я почувствовал, что жить все-таки стоит. И люди показались мне удивительными существами».

Он говорит, что шутил всю свою жизнь, даже в детстве, чтобы на него обратили внимание и отчасти чтобы рассеять мрачную атмосферу, которая царила в семье. «Я родился в годы Великой депрессии, тогда жизнь была достаточно трудна. Моя мать была родом из богатой семьи в Индианаполисе, но они потеряли все деньги в «черный вторник», когда рухнули биржи, а отец был архитектором, и ему никак не удавалось получить работу».

«Помню, что я проводил много времени, слушая по радио комедиантов. Думаю, так и возникла у меня мысль, что если ты все еще можешь смеяться, то не все еще потеряно. Иногда меня спрашивают, какие литературные произведения повлияли на мое творчество, а я думаю, что никакие. Но я всегда чувствовал себя обязанным Томасу Харди. Я полюбил его еще ребенком и чувствовал, насколько он раним. Стараясь сделать этот мир лучше, он показывал его опасности».

Когда Воннегуту исполнилось восемнадцать, он уже воевал во Франции. После возвращения с войны работал в отделе по связям с общественностью компании General Electric, а в конце 40-х годов он начал писать короткие рассказы. «У меня никогда не было никаких литературных амбиций, - настаивает он. - Никакого ощущения, что не писать я не могу. Писать я начал, чтобы помочь семье. Я посылал свои истории в два журнала. Они очень хорошо платили, а у меня никогда не было недостатка в идеях. Я написал много фантастики, но в нее я включал и другие куски».

Начиная с первого удара по клавишам пишущей машинки, Воннегут подчинялся своему неповторимому, беззастенчиво эксцентричному голосу и сам никогда не знал заранее, чем все закончится.

«Да я был просто гением, - захлебываясь говорит он. - Но все, что я пытался сделать, так это заставить самого себя рассмеяться. А потом появилась новая техника и очень многое в жизни изменила. Появились телевидение, красивые журналы, и надо было думать, чем зарабатывать на жизнь».

«Я начал писать романы. Но тут выяснилось, что если книга выходит в твердой обложке, то мне придется ждать целый год, прежде чем мне за нее заплатят. А если я печатался в виде карманной книжки какого-нибудь занюханного издательства, тогда сразу же получал деньги. Так что когда надо было выбирать между деньгами и репутацией, я все время клевал на деньги».

В феврале 1945 года Воннегут вместе с еще 100 солдатами в течение 24 часов был заперт в подвале дрезденской скотобойни, пока город вокруг них превращался в груду обломков.

«Нам повезло, что там нечему было гореть, - вокруг нас были лишь клетки, в которых раньше держали скот. Помню, что мы выбрались из подвала, когда закончилась бомбардировка, а вокруг нас камня на камне не осталось. Я не мог поверить своим глазам. Нашими проводниками были подростки и старики, которых признали негодными для службы на русском фронте. Им было куда тяжелее, потому что Дрезден был их родным городом. Они все время повторяли: «Неужели это возможно?»

«Бойня номер пять» - это совершенно необычная книга о войне. Главный герой Билли Пилгрим путешествует во времени и несколько раз попадает на планету Тралфамадор, обитатели которой ростом всего в шестьдесят сантиметров и кожа у них зеленого цвета. В самые мрачные моменты повествования Воннегут легкомысленно вмешивается со своими комментариями, постоянно повторяя фразу «вот так вот».

«Я написал эту книгу такой, какой она получилась. Я не старался экспериментировать. Но мне кажется, что война во Вьетнаме развязала мне руки, потому что она продемонстрировала всю глупость нашего командования и ничтожность наших целей. Наконец-то мы могли говорить о зле, которое причинили самым дурным людям на свете - нацистам. А то, что я видел и о чем собирался написать, сделало войну чудовищной».

«Бойня номер пять» имела огромный успех, но Воннегут воспринял его по-своему: «Мне просто было приятно заработать больше денег, но в тот момент я уже не ходил без копейки. А моя жизнь нисколько не изменилась».

В «Человеке без родины» Воннегут пишет, что вступление в ряды писателей не было для него актом восстания. Многих его родных отличала креативность, но им была свойственна и депрессия.

"Если я умру, то, надеюсь, кто-нибудь скажет: «Курт сейчас на небесах»

«Когда я вернулся с войны, то женился на подружке моего детства. Моя мама была против этого брака, потому что, по ее словам, в семье девочки было много психически ненормальных. А потом мама покончила жизнь самоубийством. И что тут можно сказать? Иногда жизнь оборачивается шуткой. Смерть моей матери для меня не была шоком, потому что она была очень несчастна. Но это было нашим секретом. Иначе шансы остальных родственников на устройство семьи могли существенно упасть».

Когда Воннегут говорит, что у него в жизни не было никакого звания, это не совсем так. Он почетный президент Американской гуманистической ассоциации, этот титул он унаследовал от своего друга Айзека Азимова.

«Быть гуманистом означает, что ты стараешься вести себя благородно и честно, не ожидая за это ни наград, ни наказаний в следующей жизни. Когда несколько лет назад мы отмечали память Айзека, то я произнес речь и сказал: «Айзек сейчас на небесах». Я не мог придумать ничего более смешного для аудитории гуманистов. Но это сработало - они заулыбались. Если я когда-нибудь умру, то надеюсь, что кто-нибудь скажет: «Курт сейчас на небесах». Это моя любимая шутка».

И хотя его будущее выглядит не слишком определенным, Воннегут гораздо больше переживает из-за будущего планеты. На эту тему он никогда не шутит.

В Соединенных Штатах Америки, где издавна оптимизм был возведен в ранг едва ли не «национальной философии», пессимист Воннегут пишет свои странные, очень смешные и очень грустные книги, не давая читателям-современникам утвердиться в уютном неведении, предлагая повседневности обратиться к себе в причудливом зеркале гротеска.

2.2 Поэтика Романа “Колыбель для кошки”

По форме все романы Воннегута представляют собой коллаж, и «Колыбель для кошки» не является исключением, события, описания, размышления сменяют друг друга как в калейдоскопе. «Писателя не интересует логическая последовательность событий в самом начале романа он может раскрыть читателю, чем, собственно, закончится действие, в ходе самого повествования он без конца перемешивает события, свободно перемещаясь во времени и тем самым как бы уничтожая его» . Такой коллаж из осколков времен, фрагментов пространств, поворотов человеческих судеб, подаваемых с самого неожиданного ракурса, призван ошеломить читателя и заставить его задуматься. Такая форма подачи материала предусматривает напряженное участие читателя в создании текста. Переживают деконструкцию стереотипы прочтения, разрушаются коды традиционной литературы, читатель выбирает свой путь вхождения в лабиринт и включается в игру. Это соучастие в едином акте творения текста полагается важнейшим принципом современной эстетики, и коллаж принято считать изобретением культуры постмодернизма, поскольку именно эта форма дает возможность отразить расщепленность современного сознания. Итак, Воннегут подробнейшим образом на всех уровнях повествования обосновывает невозможность построения формы. Он ставит своей целью создать антиискусство, антисистему, выработать новый способ говорения об абсурдной реальности (реальности, охваченной войной), способ, в котором принцип власти и насилия будет элиминирован. Его романы полны персонажей, которые волей или неволей, намеренно или ненамеренно работают все вместе над созданием сюжета и над его развязкой.

Поэтика романа отмечена несколькими особенностями. Например, намеренное разделение романа на 127 глав с примитивными названиями, постоянные намеки на религиозные мотивы и сюжеты, множество неологизмов. Боконизм призван перестроить представление читателей о неком конечном мире, чтобы нам было легче принять его таким, какой он есть, вместо бесполезной борьбы. Вникнув в новую религию, читатель начинает понимать, что ничего не понимает. И это также художественный прием. Ведь Воннегут не отвергал традиционную религию, а лишь изменял некоторые вещи, делая для религии то, что романисты делают с выдуманными мирами - заставляют их работать более эффективно на благо красоты, комфорта и просвещения. Действие в романе стимулируется еще и комедийным жанром, где он является структурным приемом. Комическое отраженное в образах Боконона и Боконизма в целом - это своего рода фундаментальное упорядочивание человеческих ценностей. Данный роман в целом несет позитивное наполнение, освобождая человечество от его невыносимо эгоистичной ответственности за условия людского существования. Допуская, что мир может стать бессмысленным и смешным, а хорошая жизнь может стать невыносимой, в этом месте любой герой К.Воннегута может раскланяться и «из вежливости умереть», что собственно за этим и последовало.

«Колыбель для кошки» представляет собой своего рода мозаику, состоящую из разделенных пробелами эпизодов, зачастую приведенных не в той последовательности, в которой они происходили. Фрагменты из жизни одного или разных персонажей оказываются внешне никак не связанными друг с другом. Они производят впечатление отдельных завершенных текстов, как если бы К.Воннегут с каждым отрывком заново начинал бы роман. Обедненному, вынужденному в традиционном искусстве подчиняться общим законам структуры, эпизоду он противопоставляет эпизод, взятый в своей единичности, выхваченный из каких бы то ни было связей. Фрагменту действительности возвращается изначальная свобода, равноправие по отношению к другим фрагментам и одновременно независимость от человека.

В романе «Колыбель для кошки» на испытании атомной бомбы кто-то мрачно заметил: «Теперь наука познала грех» . На это Феликс Хонникер, один из вымышленных К.Воннегутом «отцов бомбы», спросил: «Что такое грех?» Не знал великий ученый, и что такое любовь. «Человеческий элемент» вообще не интересовал корифея наук. Главной для него оставалась ее величество Научная Истина:

«Более защищенного от обид человека свет не видал. Люди никак не могли его задеть, потому что людьми он не интересовался» .

Воннегутовские технократы - счастливые, не знающие страданий люди. Хонникер, например, всю жизнь «играл», создавая игрушки невероятной разрушительной силы. Как-то один пехотный генерал пожаловался на грязь, затрудняющую боевые действия. Хонникер заинтересовался проблемой «борьбы с грязью» и изобрел «лед-девять», вещество, ничтожное количество которого достаточно, чтобы заморозить все живое на планете. Но игры со льдом до добра не доводят: от него погибнет остров Сан-Лоренцо, подтвердив справедливость вывода, содержащегося в 14 томе сочинений великого философа Боконона. В томе одно лишь сочинение, а в нем одно слово «нет». Так ответил автор на вопрос, вынесенный в заглавие трактата «Может ли разумный человек, учитывая опыт прошлых веков, питать хоть малейшую надежду на светлое будущее человечества?» В системе романа Боконон с его лозунгом облегчить участь человека любыми способами, в том числе и «полезной ложью», выступает оппонентом бездушного технократа Хонникера с его апологией научной истины. Их заочный диспут показателен для культурной ситуации Запада - в различных формах, но, в общем-то, с тем же содержанием он длится не одно десятилетие. Безличному знанию Хонникера о вещах противостоят ироничные размышления Боконона о человеке, о чудачествах, изъянах и полной неспособности последнего укладываться в отведенные для него теоретиками-человековедами рамки:

«Правда стала врагом народа, потому что правда была страшной, и Боконон поставил себе цель - давать людям ложь, прикрашивая ее все больше и больше» .

Посмеиваясь над научными концепциями,К.Воннегут создает умышленно противоречивую философию боконизма, объемно уснащая ее шутовской терминологией - карассами, гранфаллонами и вампитерами. Хонникер разгадывает тайны мира, «расколдовывает» его. Кажется, что и Боконон действует схожим образом. Он разоблачает иллюзии, разрушает мифы и создает новые. Одни для толпы, другие для тех, «кто понимает». Народу острова Сан-Лоренцо Боконон сбывает веру и терпение, элите - нигилизм и тотальную иронию. Оказывается таким образом, что постулаты философии как Хонникера, так и Боконона чреваты вполне практическими последствиями. Хонникер не замешан в политических интригах, но он увлекается созданием взрывоопасных игрушек. Не желает людям ничего плохого и Боконон, однако его ироническая продукция не менее убийственна. Тотальная ирония в некотором смысле даже заинтересована в неблагополучии окружающей действительности: черпая в ее бедах материал для своих остроумно-убийственных вердиктов, она замораживает всякое положительное устремление, желание улучшить мир, ничего не предлагая взамен.

Итак, К.Воннегут оказывается в непростых отношениях с Бокононом. Ведь с одной стороны, бокононовская «ирония без берегов» кажется верным способом описания кризисной повседневности, рождая у того, кто берет ее на вооружение, ощущение безграничной власти над «безумным безумным безумным миром». С другой стороны К.Воннегут видит опасность чисто игрового отношения к миру, когда отсутствие положительных ориентиров вкупе с неукротимой иронической стихией приводит к тому, что иронизирующий оказывается один на один с пустотой, так как все остальное уничтожено его беспощадной иронией. Многое высмеивая в современности, К.Воннегут, однако не склонен трактовать мир как гигантский «скверный анекдот» - позиция, характерная для весьма активной в Америке послевоенных десятилетий школы «черного юмора», куда не раз записывали критики Воннегута, упуская из виду важнейшую черту его таланта: беды и потрясения человечества он воспринимает как личную трагедию. «На что может надеяться человечество, - подумал я, - если такие ученые, как Феликс Хонникер, дают такие игрушки, как лед-девять, таким близоруким детям, а ведь из них состоит все человечество?»

В романе К. Воннегута «Колыбель для кошки» главный герой, получив приглашение поддержать всеобщую забастовку писателей, «пока человечество не одумается», отвечает решительным отказом. Для него молчание художников слова в мире, изобилующем взрывоопасными конфликтами, столь же противоестественно и чревато печальными последствиями, что и забастовка пожарных. «Если уж человек стал писателем, - размышляет он, - значит, он взял на себя священную обязанность что есть силы творить красоту, нести свет и утешение людям» . В этих словах персонажа - вполне серьезное отношение самого Воннегута к своему насмешливому искусству.

Тех, кто ждет от литературы однозначных указаний и рецептов, книги Воннегута, наверное, оставят неудовлетворенными. Выдвинув тот или иной тезис, писатель тотчас же указывает на границы его истинности, предлагая антитезис. Демонстрируя ненадежность теорий и концепций, Воннегут вместе с тем испытывает тоску по цельному и устойчивому мировоззрению. Постоянно напоминая о невозможности спасения мира через сладкую ложь, поставляемую философией и искусством, он в то же время понимает ее необходимость.

В картине мира «по Воннегуту» убеждает далеко не все. Говоря о мире буржуазных отношений, писатель увеличивает его до размеров всего мира. Если отнестись к этому как к некоей художественной условности, необходимой для большей наглядности и выразительности, и читать его романы с такой поправкой, то тогда творчество Воннегута, безусловно, поможет уловить важные истины о мире, иначе мы окажемся перед «печальной неизбежностью счесть Историю глупым фарсом, а прогресс злой шуткой, что уже никакого отношения к истине не имеет» .

2.3 Поэтика романа «Сирены Титана»

В литературе двадцатого века используются такие литературные инструменты как ирония, гротеск, насмешка, черный юмор. Доведенный до абсурда, гипертрофированный мир литературного произведения имеет своей целью показать действительность сквозь призму обратного отражения. Насколько бы извращено и перевернуто не было бы представление идеи - это отражение существующих проблем. И писатели абсурдисты в рамках своей традиции создали огромный по значимости пласт литературы, единственной которая в настоящее время способна пробиться в очерствевшие головы читателей.

Писатель создает свою интерпретацию мира, его возможную модель, которая, позаимствовав предметы из других миров (реальных или придуманных), сохраняет свою индивидуальность и живет по своим законам. Такой художественный мир не является отражением действительности, а существует самостоятельно. А все заимствования из других миров призваны служить определенными инструментами, которые создадут внутренние связи в произведении. Например, такой литературный прием как ирония доводит мир произведения, созданного на основе конкретного географического объекта и имеющего свои отличительные черты, до гротеска, в котором легко будут различимы черты окружающего нас мира.

Роман в романе дает писателю возможность не отождествлять себя с персонажами произведения и идеями, которые они высказывают. Он остается в стороне, лишь наблюдая за событиями и изредка давая понять, опять же с иронией и сарказмом, кто все же является главным сочинителем.

Одним из примеров такой литературной традиции является роман «Сирены Титана» Курта Воннегута.

«Сирены Титана», второй роман Курта Воннегута, написан в 1959 году. Как рассказывает Курт Воннегут, идея книги родилась на приеме, где редактор издательства спросил Воннегута, почему тот не напишет еще одной книги. На что писатель ответил, что у него есть кои-какие идеи. Они вышли поговорить в другую комнату. «У меня не было не малейшего представления, о чем будет моя новая книга», - вспоминает Курт Воннегут, - «но я начал говорить и рассказал издателю историю «Сирен Титана». Самый дорогой ребенок для любой матери - тот, который был зачат естественно. «Сирены Титана» - именно такой ребенок»

В простой незамысловатой форме фантастики он доносит до читателей прописные истины. Благодаря своему языку и методу изложения, эти нравоучения воспринимаются не как речи занудного проповедника, а как увлекательная и красивая история.

Пространственные рамки романа довольно широки. Воннегут не ограничивает действие романа одной планетой. Сюжеты происходят не только в Солнечной Системе, но и далеко за ее пределами. Земля, Марс, Меркурий, Титан и Тральфамадор - планеты, на которых разворачивается действие. Но их нельзя уложить в одну «плоскую» систему. Они не являются частью одного целого, а вырастают друг в друге. Миры представляют собой литературную матрешку, каждая кукла в которой - новый, созданный большей куклой, мир. Одна из наиболее интересных проблем романа - в какой последовательности складывать матрешку: какой мир является порождением, а какой - родителем.