Танатология В. Набокова многоаспектна, и одна из магистральных тем в его дискурсе - метафизическая смерть. Есть целый ряд произведений (наиболее значительное - "Защита Лужина"), где заявлена проблема внутреннего распада, и автор внимательно отслеживает путь героя по имплицитному маршруту из пункта А (витальность) в пункт В (мортальность). В русле Хроноса это период счастливого детства и момент физической смерти. Маршрут имеет несколько промежуточных точек, а также множество "дорожных знаков", сооружаемых автором при помощи богатого некроинструментария.

К таким произведениям относится рассказ "Красавица" (1934). Его коллизия, вопреки ожиданиям, не любовного характера - в частности, Г. Барабтарло, предполагающий наличие пародийного элемента в адрес Бунина, указал на "трюмный пустогруз половой темы" [1]. В произведении явлена ключевая для набоковского дискурса тема пошлости, напрямую связанная у него с проблемой метафизической смерти.

Важную роль в "Красавице" играют зооморфные образы, в связи с чем заслуживает внимания орнитологический код, являющийся системным в поле культурной памяти писателя.

Главная героиня с рождения благополучна: "Ольга Алексеевна <…> родилась в 1900 году в богатой, беспечной, дворянской семье. Бледная девочка в белой матроске, с косым пробором в каштановых волосах и такими веселыми глазами, что ее все целовали в глаза, она с детства слыла красавицей" [4]. Счастливое детство, однако, сменила полубессмысленная юность, в которой все было "как-то не так, зря". Автор говорит об "особенном обаянии" юной Ольги и его таинственной утрате. Вероятно, это связано с тем, что еще до революции она была окружена пошлостью и впитала ее дух, а эмигрантская среда оказалась нисколько не благотворнее.

набоков орнитологический код рассказ красавица

Орнитологический образ появляется на предпоследней точке означенного маршрута - при описании "веселой дачки" (В. Набоков), пространства, где произошло сватовство героини, обусловившее ее окончательный метафизический слом: "В яркий августовский день приехала Ольга Алексеевна, была мгновенно переодета в верочкино платье, перечесана, перекрашена, - она лениво ругалась, но уступала, - и как празднично стреляли половицы в веселой дачке, как вспыхивали в зеленом плодовом саду висячие зеркальца для острастки птиц!" [4]. Орнитологическая символика в мифологической системе многоаспектна, и ее рассмотрение требует учета контекста. В "Красавице" наблюдается "присутствие отсутствия". Можно полагать, что образ птицы, лишенной возможности попасть в некропространство "дачки", имеет положительную коннотацию и отсылает к связи с Божественным началом, витальности, свободе, возрождению, выступает олицетворением души.

Важно отметить, что птиц не пускают в сад зеркала. Мифопоэтика данного образа уходит корнями в архаические представления о нем как об окне в потусторонний мир и пограничном рубеже. Как утверждает Ю. Лотман, "зеркало в большинстве случаев выступает как граница семиотической организации и граница между "нашим" и "чужим" мирами. <…> С этой точки зрения мена правого-левого становится знаком более общей закономерности: структурной переорганизации, например" [2, С.4]. Тема мены, инверсии актуализируется в образе зазеркалья, которым предстает "веселая дачка". Путь подмены проходит сама героиня, пережившая полунасильственную трансформацию внешнего облика (см. выше) и подспудно вынуждаемая дать согласие на брак.

В "Красавице" явлена интересная зоологическая оппозиция: птицы vs мухи. Последние появляются там, где говорится о ночлеге героини на "дачке" после неприятного (для нее) знакомства с женихом-немцем: "Среди ночи перебив сонмище сонных мух в низкой комнате и так накурившись, что уже не могла затягиваться, Ольга Алексеевна, в раздражении, в тоске, ненавидя себя и всех, вышла в сад" [4]. Это насекомое ассоциируется с нечистотой, назойливостью, несет на себе хтоническую печать. Образ мухи в рассказе маркирует зону смерти, а также имеет аксиологический бэкграунд, намекая на их "повелителя" (что усилено лексемой "сонмище"). Состояние насекомых отсылает к смерти-в-жизни, сравнимой со сном. Стоит отметить, что означенная зоологическая оппозиция нашла прямое выражение в христианской культуре, где мухе противостоит щегол как символ духовности и исцеления.

Орнитологический код применим и к самой Ольге Алексеевне: данный персонаж дублируется соловьем, что находит отражение и на соматическом уровне (в колористическом русле), и на поведенческом. Соловей обыкновенный имеет буроватый окрас, рыжее надхвостье, серый/сизый низ и коричневатый верх - у героини каштановые волосы и "едва заметные веснушки на тонкой сизоватой коже" [4]. Также соловей в пространстве культуры выступает птицей, приносящей вести - особенно любовные - и бывает посредником в таких делах. Ольга Алексеевна "любила в углу на диване обсуждать с тем или с другим чьи-нибудь сердечные обстоятельства, колебание шансов, вероятность объяснения, - и все это полусловами, и как сочувственно при этом улыбались ее чистые глаза" [4]. Ее угасание в какой-то мере связано с утратой России - есть такая пословица: "Человек без Родины - что соловей без песни". Соловей без голоса олицетворяет человека, утратившего радость - героиня постепенно "немеет" в течение повествования. На "дачке" Ольга Алексеевна "упорно не говорила всего того, что Верочка старалась напоказ из нее извлечь" [4]. Чуть позже во время игры в карты Ольга "почувствовала невозможное сжатие в горле, - ей удалось все же улыбнуться и без особого спеха уйти" [4]. Таким образом, немота усиливается до удушья (а ночью героиня накурилась так, что уже не могла затягиваться). Также автор отмечает, что на "дачке" она перебила мух - соловей относится к семейству мухоловковых. Умирает от родов Ольга Алексеевна летом - в августе соловьи отлетают на зимовку.

Таким образом, птица выступает как аллегорическим прототипом героини в целом, так и олицетворением ее души. Схожую ситуацию наблюдаем в упомянутой ранее "Защите Лужина": "Мороз, кстати сказать, был необыкновенный. Закрылся каток, которому вообще не везло: в прошлую зиму все оттепель да оттепель, и лужа вместо льда, а в нынешнем такой холод, что и школьникам не до коньков. В парках, на снегу, лежали маленькие, крутогрудые птицы с поднятыми лапками" [3, С.337]. Вскоре шахматист Лужин покончит с собой, выбросившись из окна в морозную ночь. И героиня "Красавицы", и Лужин одарены, но пассивны, плывут по течению и не стремятся к полному, творческому контакту с миром, являя, по Набокову, онтологическую неполноценность (в отношении Ольги намекается на лень, а Лужин - эскапист). Это делает их жертвами объективации: талантливого шахматиста использует как вещь антрепренер Валентинов, немца-жениха интересует не личность Ольги, а "настоящая русская красота" [4] (что особенно подчеркивает англоязычный вариант рассказа: “A Russian Beauty”). Последний - "автор охотничьих книг" - несет имплицитный статус птицелова. Обе жертвы оказываются пленниками некропространства, оба незадолго до физического конца испытают символическую смерть: Лужин - через нервный срыв, Ольга Алексеевна - через упоминавшийся ранее горловой спазм.

Можно заключить, что Набоков, сочувствуя героине, вместе с тем, не снимает с нее ответственности за собственное развитие и показывает, к чему ведет путь конфликта с реальностью и нежелание отстаивать свою самость.

Список литературы

1. Барабтарло, Г. Казарга [Электронный ресурс] / Г. Барабтарло // Звезда. - 2010. - N 11. - Режим доступа: http://zvezdaspb.ru/index. php? page=8&nput=1509 (дата обращения: 28.10.2016).

2. Лотман Ю.М. Предисловие // Труды по знаковым системам. Ученые записки Тартуского государственного университета. - Тарту: Тарт. ун-т, - 1988. - Вып. XXII. - С.3-5.

3. Набоков В.В. Защита Лужина // Русское литературное зарубежье. - Воронеж: Центр духовного возрождения Черноземного края, 1997. - 496 с.

4. Набоков В.В. Красавица [Электронный ресурс] / В. Набоков. - Режим доступа: http://www.libtxt.ru/chitat/nabokov_vladimir/43943-krasavitsa.html (дата обращения: 30.10.2016).

Размещено на Allbest.ru