Мир детства в поэзии О. Аксёновой и А. Кымытваль

Размещено на http://www.allbest.ru/

Мир детства в поэзии Огдо Аксёновой и Антонины Кымытваль

Микельбантова Ольга Сергеевна

Монисова Ирина Владимировна



Аннотация

поэзия аксёнова кымытваль детство

В статье проводится сравнительный анализ стихотворений для детей выдающихся представительниц долганской и чукотской поэзии - Огдо Аксеновой и Антонины Кымытваль. Исследуются способы передачи психологии раннего детства, моментов творческого преображения мира в процессе игры, прослеживается типология детских образов в лирических миниатюрах.

Ключевые слова: детская поэзия, детская психология, игра, творческое преображение, воспитание, поэтика, типология образов.



Annotation

The article presents a comparative analysis of poems for children of prominent representatives of the Dolgan and Chukchi poetry - Ohdо Aksenova and Antonina Kymytval. Explores the methods of transmission of psychology early childhood, moments of creative transformation of the world in the game, there is a typology of children's images in lyrical miniatures.

Keywords: children's poetry, child psychology, play, creative transformation, education, poetics, typology of images.



Стихи о детях и для детей в лучших своих образцах стремятся отразить чистое, не отягощенное взрослым опытом мировоззрение ребёнка, чуждое условностей и стереотипов. В случае с литературами народов Крайнего Севера и Дальнего Востока к этому добавляются элементы мифопоэтического сознания, что роднит между собой стихи для детей и фольклор. Детская литература названного региона проходила сложный путь становления и развития и испытала на себе сильнейшее влияние культур и литератур с более давней историей (в основном русской, отчасти западной). Одной из основоположниц поэзии для детей в литературах названного региона стала выдающаяся чукотская поэтесса Антонина Кымытваль, ее первый стихотворный сборник для детей «Кто это?» вышел в свет в 1968 году. Ю. Шпрыгов в своём исследовании (8, с. 19) называет многих поэтов, которые стали для А. Кымытваль творческим ориентиром, в первую очередь её старших современников К.И. Чуковского, С. Я. Маршака и А. Л. Барто - с последней её связывали не только литературные контакты, но и личная дружба. Однако находящиеся на стадии становления младописьменные литературы выдвинули к этому времени и своих талантливых мастеров слова, среди которых были чукотские литераторы Юрий Рытхэу, Василий Ятыргин, Виктор Кеулькут, замечательный эскимосский лирик Юрий Анко. Поэтому созревание А. Кымытваль как поэта, и детского поэта в частности, происходило также в процессе взаимодействия с творчеством земляков. Долганская поэтесса Огдо Аксенова в какой-то мере создавала традицию сама, будучи первым и едва ли не единственным представителем долганской литературы, создателем национального алфавита, азбук, учебников и словарей, настоящим подвижником в сфере просвещения и сохранения культуры своего народа. При этом на нее оказали влияние традиции русской и украинской поэтической классики (в особенности стихи С. Есенина и Т. Шевченко) и творчество представителей других малочисленных народов региона. Наряду с книгами для взрослого читателя («Бараксан», «Талые воды» и др.), Аксенова публиковала стихи и сказки для детей (сб. «Морошка», «Тундровичок» и др. - см.1,2). Сопоставление произведений двух поэтесс, созданных ими для детской аудитории, позволяет выявить как индивидуальные, так и общие черты проблематики, передачи авторами детской психологии, а также особенности поэтики и стиля.

Одним из наиболее заметных и характерных для А. Кымытваль стихотворений этого круга было «Весеннее», которое вошло в её второй по счёту сборник «Тебе» (1969). Центральным в этом стихотворении стал мотив игры природы с человеком; солнце, как ребёнок, играет с людьми: «… дурачится, / Открыто смеётся / Над теми, кто в пологе прячется», «И вперит глазищи, / И влезет без спроса в ярангу», «целует девчат безнаказанно» (5, с. 21). С помощью этих олицетворяющих метафор антропоморфичность образа светила усливается. Весеннее солнце предстаёт как шаловливый, непоседливый и любопытный ребёнок:

Таись не таись --

Подсмотрит такие секреты,

Сердись не сердись --

Обходит любые запреты. (Перевод В. Сергеева)

Его капризы и шалости граничат со своенравием:

А если найдёт

Тоска на него или злоба --

За тучи зайдёт

Тогда отыщи-ка попробуй.

Но если же кто

Ему откровенно приглянется,

Оно ни за что

До вечера с ним не расстанется.

Шаловливое дитя рвётся всем помогать, но часто только мешает:

Порой от такого

Помощника просто нет спасу…

Открыто бросает свой вызов

И прятать не хочет

Капризов своих и сюрпризов (5, с.21)

В этом стихотворении А. Кымытваль высказывает мысль, расходящуюся с традиционными методами воспитания детей: послушные дети нужны лишь для удобства взрослых, самому же ребёнку совсем не следует и даже в некоторых случаях вредно быть послушным. Детям необходимо двигаться и шалить, чтобы свободнее познавать мир, потому что чрезмерная дисциплина убивает детскую открытость и непосредственность, гасит творческие силы, слишком рано загоняет в рамки пока ненужных «взрослых» условностей. Люди в ее стихотворении ждут от солнца «послушания» и дисциплинированности, совсем как взрослые -- от ребёнка. Очевиден параллелизм образов как центральная идея стихотворения: солнце -- ребёнок; люди (коллективный образ) -- взрослый. Вывод, к которому приходит поэтесса: необходимо уважать детскую свободу так же, как и считаться с капризами природы, которую олицетворяет солнце:

… оно служит

Лишь тем, -- учат мудрые старцы, --

Кто чутко с ним дружит,

Кто с солнцем умеет считаться (5, с. 22)

Дети в свою очередь слушаются именно тех, кто их любит и уважает. По мысли Ю. Шпрыгова, это стихотворение отражает «забавный детский взгляд на мир» (8, с. 19).

Выделим еще одно стихотворение, вошедшее в сборник «Тебе», - «В ожидании Нового года», в котором отражение непосредственного детского восприятия мира дополняется философскими размышлениями ребёнка. В его наивной философии поэтесса видит глубинное понимание смысла бытия и целей человеческой жизни. Стихотворение построено в форме диалога взрослого с ребёнком. Вопросы последнего отражают его конкретно-образное мышление, желание всё потрогать руками и попробовать на вкус: «Новый год? А где его отыскать?», «А какой же он? Покажи скорей. / Может, вот он -- среди прохожих?», «А конфет, скажи, принесёт он мне?» (здесь и далее 5, c. 34). Ответы взрослого способны утолить познавательные потребности маленького собеседника, и, что важно, они ненавязчиво назидательны, лишены высокомерно - нравоучительных интонаций. В словах взрослого человека слышится искренняя забота о ребёнке, его чувствах и будущем счастье, стремление внушить ему веру в светлое и справедливое начало жизни:

Новый год -- это много-много дней,

Много дум и желаний хороших.

… щедр он не только на сласти --

Он нас сделает взрослей, умней,

Он подарит нам новое счастье.

И с ним, может, дверь из космической тьмы

Нам откроют звёзды подросшие.

Но у ребёнка есть свои, категоричные и бескомпромиссные взгляды на то, что такое справедливость:

Пусть враги тогда переедут, а мы

Здесь останемся -- мы же хорошие.

Пусть с земли Новый год, ты ему скажи,

Всех плохих, непослушных прогонит:

Ведь тогда веселее нам будет жить,

Ведь тогда нас никто не тронет (5, с. 34)

Дети всегда чутко и остро реагируют на малейшую несправедливость, поэтому, как видим, именно в слова ребёнка поэтесса вложила тревогу за будущее всех хороших и честных людей.

Причудливая образность, свойственная детскому мировосприятию, проявилась в стихотворении «Что же это?», вошедшем в сборник 1968 г. «Кто это?» Оно построено в форме диалога, но на этот раз диалога детского, «горизонтального». Олицетворяющая метафора -- главный художественный приём, лежащий в основе образной системы этого стихотворения, что, впрочем, характерно для детской литературы вообще. У Кымытваль, поэзия которой тесно связана с бытом народа, дети, с младенчества привыкшие к трудовой жизни, в капельках росы могут увидеть трудовой пот природы:

Небо синее, день встречая,

Не минуту, не год, а века

На себе держит уток, чаек,

Солнце, ветер и облака.

И ночами стоит на посту:

Это тоже нелёгкое дело --

На себе держать темноту.

Поработало -- вот и вспотело. (4, с. 10).

Детское сознание очеловечивает мир природы, вызывая у читателей радостное чувство сопричастности и сопереживания, пробуждает в них способность видеть прекрасное вокруг.

Метафоричность и самобытность детского «обживания» окружающего мира нашли отражение в стихотворении Огдо Аксёновой «Рисунок» (переводчик ее детской поэзии - Л. Яхнин). Основное внимание поэтессы сосредоточено на словах девочки Татый:

-- Нет, мама, это не цветы,

А звёзды на снегу.

Они упали с высоты,

И я их берегу.

Упали утром ранним,

Лежат в моей тетрадке

И с северным сияньем

Играют в прятки. (2, с. 9)

В стихотворении, как видим, тоже сопоставляется мировосприятие взрослое (более шаблонное) и детское, на стороне которого симпатии поэтессы и, вслед за ней, читателей. Мышление детей более свободно, поэтому способно находить разнообразные, часто очень поэтичные связи между самыми разнородными явлениями и предметами. Поэтесса побуждает читателя взглянуть на мир глазами ребёнка и художника, которые в данном случае тесно сближаются из-за способности увидеть в природе чудо. Его невозможно объяснить рационально, к чему обычно стремится зрелый разум, и поэтому слова девочки обретают ещё более глубокий смысл.

Детской готовности увидеть чудо посвящено и стихотворение О. Аксёновой «Чу-кил-лик!». Лирический герой этого стихотворения -- ребёнок, который мечтает увидеть гнездо кулика, прилетевшего в тундру весной. Текст начинается с приветствия-звукоподражания в честь весны.

Тундра весело запела:

Чу-кил-лик! Чу-кил-лик!

По весне к нам прилетела

Птица пёстрая кулик… (здесь и далее 2, с. 12)

Звукоподражание «чу-кил-лик» повторяется рефреном на протяжении всего стихотворения. Художественным открытием О. Аксёновой стал «психологизм» образа птицы-кулика, ее повадкам отведено больше внимания, чем внешним деталям, впрочем, очень выразительным и тронутым авторской иронией:

Ноги -- крючья. Нос длинней,

Чем олений прут хорей…

Ты умна и осторожна,

Птица чуткая кулик…

И за мною глазом зорким

Настороженно следишь,

Птица тайная кулик.

Через мелодичное, певучее звучание стихотворения, которое Л. Яхнину удалось сохранить в переводе, читатель воспринимает своеобразную красоту, незаурядный ум и смекалку, свободолюбие птицы - то, чем она завораживает героя-ребенка. В стихотворении утверждается мысль о бережном отношении к природе («Не хочу тебя обидеть, / А хочу тебя увидеть»), о том, что каждое живое существо жаждет свободы и должно быть свободным.

Важнейшее место в поэзии для детей обоих авторов занимают стихи, в которых главными героями становятся сами дети. А. Кымытваль и О. Аксёнова создали целую галерею образов маленьких героев: любознательные и непоседливые девочки-хозяйки («Мешочек с умом», «Кто хозяйка?», сборник «Непоседа» -- стихи о девочке, по имени Илюкинэ), мальчик Тэнтикэй, который хочет казаться взрослым (стихотворение «Кто это?»), шаловливый Тато («Безухий -- с ушами?!») у Кымытваль; мечтательный и сообразительный Уйбача и неловкий, но старательный Бакыт (книга «Тундровичок») у Аксёновой. Все герои изображены любовно и с юмором. П. Нефёдов отмечал «мягкую лиричность», «лукавый юмор», «лёгкость стиля» детской поэзии Кымытваль (цит. по 7, с. 4); эти характеристики применимы и к детским стихам Аксёновой. Большая часть таких стихотворений -- лирические миниатюры, в которых запечатлены разнообразные бытовые сценки, игры, в которых проявляются характеры детей, богатство детского воображения. Так, мальчику Уйбаче посвящены несколько стихотворений в книге О. Аксёновой «Тундровичок» (1979), поэтому их можно рассматривать как цикл (перевела С. Пайна).

Доверчивая детская фантазия способна прозревать чудеса в самом обыденном, выстраивать неожиданные аналогии: самолёт представляется огромной железной рыбой («Ух, какой большой налим! / И на нём мы полетим?»); мир природы, увиденный с высоты, вызывает сначала восторг, а затем испуг у впечатлительного ребёнка:

Облака под нами

Белыми холмами,

Пологом оленьим

Землю укрывают…

Кажется река нам

Вьющимся арканом…

Землю нашу прячет

Самолёт от нас… (3, с. 11)

Мальчик пугается не столько высоты, сколько разлуки с землёй («Полетим на нём низко-низко, / И земля будет близко-близко»). Окружающий мир оживляется воображением Уйбачи, способным вдохнуть жизнь даже в неодушевлённые предметы - самолёт, поезд. Если самолет показался мальчику огромной рыбой, то поезд напомнил ему оленя (эти ассоциации отражают бытовые реалии жизни народа, закрепившиеся в сознании маленького героя):

Скорый поезд, как олень.

Ночь бежал и целый день.

Но бывало, что устанет:

Ход замедлит поезд, встанет.

Отдыхает поезд стоя,

Как олень, в снегу по пояс.(3, с. 13)

О том, какое удовольствие доставляет мальчику общение с живой природой, рассказывает стихотворение «Уйбача рад». В нём отразилось стремление каждого ребёнка творчески преобразовывать мир, нередко в самых забавных формах: Уйбача решил вывести птенца в пустом птичьем гнезде, найденном в кустах, из куриного яйца, взятого в холодильнике:

Положу в гнездо яичко

И накрою рукавичкой,

И из этого яйца

Буду ждать теперь птенца. (3, с. 14)

Творческое преобразование действительности, за которое берётся Уйбача, отразилось и в стихотворении «В городе» (перевёл Л. Яхнин). Мальчик скучает по родному посёлку в тундре, вспоминает «лёд океанский / И говор долганский». Его воображение приходит ему на помощь:

Уйбача берёт апельсинные корки,

Кладёт на столе апельсинные горки,

За рыбой уходит по скатерти синей

На лодке из корочки апельсинной.(3, с.15)

Детская игра освобождает сознание человека от правил и условностей, позволяет перейти грань между реальным и воображаемым, поэтому Уйбаче так легко прогнать тоску по тундре, в отличие от взрослых людей (лирические герои многих стихотворений А. Кымытваль и О. Аксёновой с трудом преодолевают в себе чувство ностальгии по малой родине).

Стихотворение «Помогаю» (перевёл В. Кравец) отразило работу творческого сознания ребенка в общении с природой. Текст написан от первого лица - эта форма приближает лирического героя-ребенка к читателю. Как и в стихотворении «Уйбача рад», малыш стремится созидать и творчески преобразовывать мир, чувствуя себя его органической частью:

Песни птички я люблю,

Ей комариков ловлю,

Помогаю серокрылой

Прокормить птенцов крикливых.(3, с. 16)

Звучание стихотворения имеет песенный характер, как и в случае с «Чу-кил-лик!». Важную роль в создании этого эффекта играют звукоподражания («Чып-чып, чыбы-чак», -- / Пела звонкая чычаак»), создающие еще и внутренние рифмы. (2, с. 10) Творческое сознание приближает ребёнка к природе, он учится дружить, воспринимая птицу и её птенцов как близких друзей, учится быть отзывчивым и чутким к чужим трудностям.

Главный герой лирической миниатюры «Малыш Бакычык» (перевёл В. Кравец) отмечен мягким авторским юмором: искренне стремясь помочь старшим, он попадает в неприятные ситуации. Сообразительность и настойчивость малыша проявляются в его рассуждениях о том, как решить неизвестную жизненную задачу (поймать рыбку в ведре). Эти рассуждения занимают большую часть текста:

И руками поймаешь не вдруг --

Выскользает сорожка из рук.

Он ведро опрокинуть бы рад,

Да не может -- ещё маловат…

Он другое придумал -- ура! --

Воду ложкой хлебать из ведра…

Он собаку позвал, чтоб она

Воду выпила жадно до дна… (3, с. 19)

Пытаясь найти выход из затруднительного и непривычного для него положения, Бакычык познаёт действительность, развиваются его воображение, ум и смекалка.

Взросление маленького героя происходит и в стихотворении «Бакыт». Мальчику хочется делать то же, что и взрослые, поэтому он пытается сам поставить рыбацкую сеть, ничего не выходит, но его неудача в этом деле осмысляется поэтессой как обретение нового жизненного опыта.

Герои лирических миниатюр А. Кымытваль тоже отличаются любознательностью и творческим мышлением, но их поведение и поступки более созидательны. Отметим важную особенность сборника «Кто это?» - вопросительные заглавия многих стихотворений («Кто хозяйка?», «Что же это?», «Безухий -- с ушами?!», «Кто это?»). Такой синтаксис заглавий апеллирует к характерной черте раннего детского мышления - стремлению задавать бесчисленные вопросы.

Героиня стихотворения «Кто хозяйка?» с удовольствием занимается делами, которые взрослым кажутся привычными и скучными домашними обязанностями. Девочке нравится быть хозяйкой, поэтому она подходит к делу ответственно:

Как большая, на заре

За водою ходит,

В комнате и на дворе

Чистоту наводит… (здесь и далее 4, с. 7)

Приём иронической гиперболы («А какой ей годик? / Много. Скоро три») передает одновременно интонацию взрослого, умиляющегося трудам ребенка, и серьезное восприятие девочкой себя самой как «большой», ответственной за порядок в доме. Это усложняет психологический план стихотворения. Продолжение темы находим в миниатюре «Мешочек с умом». Видя недостатки и оплошности взрослых, девочка их критикует и поучает: «Почему снимаете, для чего берете?»; «Не туда вы ставите и не так кладёте!» (здесь и далее 4, с. 8). Маленькая ворчунья предпочитает все делать сама:

Я на старой шубе

все зашью прорехи,

вы же ведь не сможете:

вы же неумехи!..

В её детском стремлении созидать свой порядок и критиковать взрослых проявляется скрытый протест против непонимания ими внутреннего мира ребёнка, несерьёзного и даже пренебрежительного отношения к его стараниям и его мнению.

Герой стихотворения «Кто это?», давшего название сборнику, необычайно гордится своей взрослостью, глядит «серьёзным, строгим взглядом» (здесь и далее 4, с. 9). В нескольких точных штрихах поэт показывает, как ребёнок неосознанно выбирает поведенческую стратегию, как впервые в жизни заявляет о своей личности и своём характере. В контексте этой проблематики особенное значение имеет композиция стихотворения: имя маленького героя звучит в последней строке и является завершающим словом. Это придает образу дополнительную основательность, как и ряд лексических повторов (производные от слова «важный»).

И неважно, сколько ему лет,

Где живёт он с мамою своей, --

Важно то, что это наш сосед,

Важный и серьёзный Тэнтикэй.

Образы детей в поэзии Аксеновой и Кымытваль, как видим, отличаются неповторимым многообразием. Стремясь запечатлеть характерные особенности психологии раннего детства, поэты создают целый ряд индивидуальных характеров, в которых отражаются и общечеловеческие, и национальные черты, ощутимо влияние определенного культурно-исторического опыта. Как особо ценные и значимые выделяются такие качества детской натуры, как внутренняя свобода и богатство фантазии, готовность и способность к созидательному труду, чуткость зрения и слуха при освоении окружающего мира и мира взрослых, здоровые представления о добре и зле, неукротимое желание творить, постоянно меняться, сохраняя при этом свою личность. В силу нацеленности приведенных текстов на детскую аудиторию они обходят проблематику сложных семейных конфликтов, психологических травм, бытового национализма и т. п., выполняя задачу гармонизирующего воздействия на сознание ребенка-читателя (слушателя). В них преобладает жизнеутверждающий, гуманистический пафос и жизнерадостный юмор. Авторы стремятся поддержать и закрепить свойственное детям ценное умение любить жизнь, способность по-доброму смеяться, в том числе и над самим собой, радоваться без видимого повода, что является одним из качеств внутренне свободной личности, как и радость творчества, так хорошо знакомая маленьким героям обеих авторов. Дети во многих стихотворениях предстают как художники, моделирующие и оживляющие нехитрое пространство дома, они легко вовлекаются - в процессе познания и игры - в мир природы, который воспринимают как родственный и тоже преобразуют посредством фантазии.

Детская поэзия при видимой легкости и простоте требует от поэта особо тонкого эстетического и этического чутья, остроумия, способности видеть мир незамутненными глазами ребенка. Добиваясь прозрачности форм, подвижности и легкости языка и стиха, выразительности и доступности образов, автор должен чувствовать меру, не сфальшивить, пытаясь говорить за героя-ребенка, не впасть в морализаторство, вспоминая о своей «учительской» функции. Однако сознание и мироощущение человека созидающего близко детскому, поэту обычно свойственна непосредственная эмоциональность и открытость впечатлениям бытия, что в полной мере относится к О. Аксёновой: окружающий мир она воспринимает настолько восторженно, иногда совсем по-детски, что он приобретает новые, неведомые незнакомому с тундрой читателю краски и мелодии. В этом смысле А. Кымытваль проявляет себя менее восторженно, зато более проникновенно, она способна задеть читателя за живое. В обоих случаях при создании детских стихов и циклов лирических миниатюр поэтессам безусловно удается приблизить к читателю, даже минимально знакомому с жизнью народов Крайнего Севера и Дальнего Востока, неповторимый мир родной культуры и природы, вписать самобытные характеры, уникальные реалии, впитанные с детства краски и звуки в общечеловеческий контекст.



Список литературы

1. Аксёнова О. Тундровичок. Стихи. Для мл. школьн. возраста. Перев. с долган. - Красноярск, 1979, 20 с.

2. Аксенова О. Морошка. Стихи. Для ст. дошкольн. возраста. Перев. с долган. Л. Л. Яхнина. - М., 1980, 20 с.

3. Аксёнова О. Приезжайте в тундру к нам. Стихи для дошк. возр. Перев. с долган. Л. Л. Яхнина. - М., 1987, 20 с.

4. Кымытваль А. Кто это? Стихи. Для дошк. возр. Перев. В. Сергеева. Магадан, 1968, 20 с.

5. Кымытваль А. Тебе. Стихи. Перев. с чукот. В. Сергеева. Магадан, 1969, 40с.

6. Кымытваль А. Этот праздник весёлый -- Кильвей. Стихи для дошкольн. возраста. Перев. с чукот. Ю. Кушака. - М., 1980, 20 с.

7. Кымытваль А. Полярная муза. Стихи. Переводы. Вступ. статья А. Черевченко. - Магадан, 1987, 250 с.

8. Шпрыгов Ю. Антонина Кымытваль: личность и творчество. - Магадан, 1982, 130 с.



Bibliography

1. Aksenova O. Tundrovik. Poems. For the Junior school. Transl. from Dolgan language. - Krasnoyarsk, 1979, 20 p.

2. Aksenova O. Cloudberries. Poems. For Junior school. Transl. from Dolgan language. L. L. Agnina. - M., 1980, 20 p.

3. Aksenova O. Welcome to Our Tundra. Poems for Junior school. Transl. from Dolgan language. L. L. Agnin. - M., 1987, 20 p.

4. Kymytval A. Who is it? Poems. For Junior school. Transl. V. Sergeev. Magadan, 1968, 20 p.

5. Kymytval A. For You. Poems. Transl. with Chukotka:. V. Sergeev. Magadan, 1969, 20 p.

6. Kymytval A. This funny holiday -- Kilwa. Poems for children. Transl. from Chukchi language:. J. Kushak. - M., 1980, 20 p.

7. Kymytval А. A. Polar Muse. Poems. Translations. Preface. article A. Cherevchenko. - Magadan, 1987, 250 p.

8. Shprygov Y. Antonina Kymytval: personality and creativity. - Magadan, 1982, 130 p.

Размещено на Allbest.ru