Лирика Э. Багрицкого в контексте жизнетворческого проекта поэта: основные итоги изучения

Размещено на http://www.allbest.ru

ЛИРИКА Э. БАГРИЦКОГО В КОНТЕКСТЕ ЖИЗНЕТВОРЧЕСКОГО ПРОЕКТА ПОЭТА: ОСНОВНЫЕ ИТОГИ ИЗУЧЕНИЯ

А.Г. Шевченко

Творчество Эдуарда Багрицкого (1895-1934) принадлежит к числу значительных явлений русской поэзии ХХ века. Им созданы стихотворения и поэмы, которые ярко воплотили те проблемы, которые возникли после резкого революционного слома мира, и поиски новой гармонии. В них отразилась тематика и художественные поиски, которые осуществлялись в молодой советской поэзии и получили тенденциозное и противоречивое освещение в советском и постсоветском литературоведении. Вошедший в литературу на излете Серебряного века, Э. Багрицкий принадлежал к поколению постсимволистов, которое усвоило поэтический опыт прежних литературных течений, своеобразно преломило его в своем творчестве и выразило в способе жизни, построенной по законам нового искусства. Лирика Э. Багрицкого и его жизнетворческий проект «бродяги» и «птицелова», противостоящие жизнетворчеству художников первых десятилетий ХХ в., отвечали эстетике эпохи, в которой пересмотру подвергались не только прежние художественные искания, но политические, социальные и бытовые нормы, сочеталась энергия разрушения и пафос созидания. Сформированный в атмосфере пред- и послереволюционных лет, Э. Багрицкий принимал активное участие в строительстве «нового» мира и формировании «нового» человека, что, несомненно, нашло отражение в его творчестве, поначалу связанном с традициями акмеизма и футуризма. Вместе с тем, ход социального переустройства, свидетелем которого поэт стал в 1930-е гг., существенно повлиял на тематику его произведений, внес коррективы и в его поведенческую стратегию, отразил кризис его мировоззрения. лирика багрицкий поэт бродяга справедливость поэзия

История изучения поэзии Э. Багрицкого свидетельствует о том, что внимание исследователей было сосредоточено, в основном, на его лиро-эпическом наследии, тогда как лирика осмыслялась наряду с молодой «комсомольской» поэзией 1920-х гг. и, как правило, в связи с романтизмом и романтикой, что внесло терминологическую путаницу и исказило историко-литературную перспективу. Одной из причин этого была и сама лирика поэта, в которой выражалось отношение к поэту как к исключительной личности, способной менять окружающий мир. Сложное, неоднозначное отношение к утвердившимся в культуре моделям поэтического служения, поиск своего собственного места проявились в жизнетворческом проекте Э. Багрицкого и его лирике.

Отдельным проблемам изучения наследия Э. Багрицкого посвящены основательные исследования и отдельные статьи:

В. Нейштадта «Романтизм Багрицкого» [11], З. Минц «Раннее творчество Эдуарда Багрицкого» [10], Л. Резникова «Поэт и природа» [12] и «Художественное воплощение идеи (по автографам стихотворения Э. Багрицкого “ТБЦ”)» [13], И. Крука «Забытые страницы Э. Багрицкого» [8], С. Коваленко «Эдуард Багрицкий» [7] и «Эдуард Багрицкий. Из молодых поэтов-романтиков...» [6]. Наиболее плодотворными для изучения наследия Э. Багрицкого стали 1960е гг., когда были опубликованы монография Е. Любаревой «Эдуард Багрицкий. Жизнь и творчество» (1964) [9] и серия ее статей, собрание произведений поэта «Стихотворения и поэмы» в Большой серии «Библиотеки поэта», подготовленное Е. Любаревой (1964) [3], монография И. Рождественской «Поэзия Эдуарда Багрицкого» (1967) [14], статья В. Цыбенко «Эдуард Багрицкий: Очерк творчества» (1970) [16] и др. Эти издания заложили основу для дальнейших исследований биографии и творчества поэта. Несомненную ценность представляет их систематический подход к творчеству Э. Багрицкого, наблюдения над его образностью, ритмикой и стилем. Однако сомнительными представляются безосновательные утверждения об отсутствии связи поэтики Э. Багрицкого с акмеизмом и негативная оценка поэзии Б. Пастернака.

На наш взгляд, такой аспект анализа лирики поэта, как взаимодействие, взаимосвязь с его жизнетворческим проектом позволяет пересмотреть устоявшиеся и порой ошибочные представления о роли и месте его поэзии в литературе 1920-х-1930-х гг. Целью статьи является подведение некоторых итогов изучения лирики поэта в этом аспекте, что дает возможность представить новый взгляд на нее: лирика Э. Багрицкого предстает как один из важнейших факторов воплощения утопического жизнетворческого проекта, направленного, в отличие от предшественников, не на торжество Красоты и Добра, а на установление мира всеобщей Справедливости и свободы.

Лирика Э. Багрицкого представляет собой замечательное явление русской поэзии 1920-х-1930-х гг. Она находилась в центре внимания исследователей в середине ХХ в., но в последнее время интерес к ней почти утерян. Зачастую она оценивается односторонне и субъективно в угоду общественно-политической конъюнктуре, поскольку извлекается из историко-литературного контекста, в котором она возникала, и поясняется в связи с изменившимися взглядами на поэзию той поры. Лишь в работах Л. Аннинского [1, 2], С. Страановского [15] и М. Загребельного [5] можно увидеть попытки прочесть произведения поэта с учетом всей противоречивости и сложности той социокультурной ситуации, в которой они создавались.

Под жизнетворческим проектом Э. Багрицкого понимается сознательное структурирование жизни, осуществляемой под влиянием избранного канона, создание личной легенды «поэта-бродяги» и борца за социальную справедливость [4]. Тип его поведения, формы общения и самовыражения характеризовались равнодушием к материальной стороне жизни, к быту, естественной театральностью, игровым характером отношения к событиям действительности. В отличие от жизнетворчества предшественников, в поведенческой стратегии поэта происходит разрыв со своей средой и происхождением и включение в процесс разрушения «старого» и создания «нового» мира, осуществляемого и в области поэзии, и в повседневной жизни. Эксперимент со своим жизненным «сценарием» поначалу происходит в литературной сфере, что способствует выработке специфического взгляда на собственную роль в преображении действительности. Поведенческая модель воспринята Э. Багрицким через посредничество западноевропейского символизма, в котором фигура поэта, его «поза» и «жест», а также тематика стихотворений говорили об исключительности, оторванности от постылого буржуазного быта.

Поведенческий канон молодого поэта подсказан претекстом многих его стихотворений - романом о Тиле Уленшпигеле и пафосом борьбы бродяги за «новую» жизнь. Неспособность персонажа на вооруженное сопротивление компенсируется борьбой средствами искусства. У Э. Багрицкого и поэзия, и действительное участие в боевых действиях становятся неотъемлемыми элементами его поведенческой стратегии поэта и революционера. Стихотворения раннего периода тесно связаны с книжными впечатлениями, усвоение и претворение которых шло разными путями («Креолка», «Конец Летучего Голландца» и др.). Поэт как будто отказывается от символистской образности в пользу образной конкретности акмеизма и «вещности» художественности детали («Суворов»), а также свойственных поэзии футуризма средств выразительности - паронимии и олицетворения («Гимн Маяковскому», «Славяне», «Враг»). Своеобразие истолкования им поэтических тем той поры может быть установлено в сравнении со стихотворениями В. Брюсова, В. Маяковского, Н. Асеева, К. Симонова и др.

Между тем, устоявшееся мнение о разрыве Э. Багрицкого с традиционной образностью символизма представляется упрощением. Соотнесение его стихотворений с произведениями А. Блока, свидетельствует о том, что их связывает мысль о непостижимости подлинного смысла происходящих исторических событий («Знаки», «Освобождение», «Февраль», «Рассыпанной цепью», «Предубеждение»). Этим обусловлено отношение лирического героя к крушению основ старого мира и неясность для него очертаний будущего мироустройства. Выбор, которое сделало его поколение, представляется поэту ниспосланным / навязанным свыше, а не выработанным в результате сознательной политической борьбы. Неудовлетворенность лирического героя, впервые высказанная в стихотворении «Встреча», поясняется нами не изменениями в социальной действительности, а противоречием между жизнетворческой концепцией поэта и недостаточностью перемен в человеке и обществе, которые он связывал с революциями и гражданской войной.

Для ранней лирики поэта характерны стилизации, в которых сочетались элементы претекстов с индивидуальными художественными открытиями («Тиль Уленшпигель», «Тиль Уленшпигель. Монолог (“Отец мой умер на костре, а мать...”)», «Тиль Уленшпигель. Монолог (“Я слишком слаб, чтоб латы боевые...”)», «Ламме» (“В осенний день над площадью стоит”), «Встреча» и др.). Поэт пользуется «чужими» образами, которым дает новую жизнь, и создает собственные поэтические картины, возвышая обыденное и снижая, обытовляя высокое, прозаизируя его. Созданный на основе литературного претекста и с помощью его образов мир построен на борьбе бродяги и творца с несправедливостью. В нем существуют понятные и простые истины, противостоящие стороны определены четко и ясно, друзья и враги условны и легко различимы.

Несмотря на равнодушие самого поэта к морю и боязнь воды, в его художественном мире море, буря и образы людей, связанных с ними, занимают важнейшее место: это контрабандисты, моряки, грузчики, портовые рабочие. Рядом с ними возникает и образ самого поэта, образ вольного «птицелова», любящего и знающего птиц, готового променять семейный очаг, дом и быт на личную свободу («Птицелов», «Дидель», «Осень», «Арбуз»). Потому вместо картин современного города, как в футуризме, в поэзии Э. Багрицкого преобладает изображение природы. Плодотворным становится олицетворение природных явлений, отождествление состояний лирического героя с состояниями природы. Постепенно оформляется и особый композиционный прием в лирике Э. Багрицкого: его стихотворения открываются своеобразной экспозицией, в которой создается картина природы, предвосхищающая описание настроений и чувств лирического героя. Этому соответствует и его образ поэта-«бродяги» и «птицелова».

В ранних стихотворениях Э. Багрицкого в новую действительность переносятся любимые поэты или литературные персонажи («Пушкин в Одессе», «Встреча», «О Пушкине»), которые становятся участниками обычных событий, идут рядом с героем по одесским улицам или посещают пивные. Однако вскоре «бродяга» и «птицелов», прошедший испытания революцией и гражданской войной, ощущает себя призванным на борьбу за социальную справедливость, которую ведет с помощью агитационной плакатной поэзии в «Окнах РОСТа».

Поздний период творчества Э. Багрицкого ознаменован созданием ряда поэтических шедевров («Стихи о поэте и романтике», «От черного хлеба и верной жены...», «Бессонница», «Разговор с комсомольцем Н. Дементьевым» и др.), свидетельствующих об эволюции образа лирического героя, отказе от условности книжной образности и уточнении картины мира поэта, который приобретает трагические очертания. Стихотворениям этого периода характерно обращение к теме поэта и поэзии, в разработке которой поэт приравнивает слово к силе оружия. Его стихотворениям на эту тему характерно постоянное переключение из социальной сферы в литературную, осознание собственного дела, как участие в борьбе за свободу и достоинство личности. Противоречия между жизнетворческим проектом, устремленным к утопическому социальному идеалу, и особенностями социокультурной ситуации находят отражение в теме несвободы, связанной с поэтическими образами аркана и сетей.

Поэтический прием, с помощью которого в стихотворении создается поэтическое видение как еще одна преображенная реальность («Папиросный коробок», «Бессонница», «ТВС» и др.), позволил поэту высказать свое неоднозначное отношение к событиям действительности. Невозможность открыто говорить о неправедных, по его мнению, решениях власти, были причиной автоцензуры, которой объясняется наличие нескольких редакций стихотворений поэта (например, «Стихи о поэте и романтике»). Источником разных редакций произведений также становилось пристрастие к определенному кругу изображаемых явлений и вместе с тем динамика этих изображений.

Как и многих участников революционных событий и гражданской войны, Э. Багрицкого увлекала вера в победу мировой революции, в кардинальное обновление мира, и эти настроения он отразил в своей поэзии. Но такого рода романтически-условные представления о целях революции и о цене, которую придется заплатить за этот слом, разрушение прежнего и строительство нового мира, чем дальше, тем больше вызывали сомнения у его лирического героя и ощущение неуверенности в собственной роли поэта и борца («ТВС», «Папиросный коробок», «Вмешательство поэта»). Свободолюбивый и независимый поэт-«бродяга» и «птицелов» не мог превратиться в советского служащего по вопросам пропаганды и посвятить ей свои произведения. Этот вывод дает возможность рассматривать разные периоды творчества Э. Багрицкого в соотношении поэтического и социального: в раннем периоде происходит восхождение к ней, поиск своего места в социальном переустройстве. Второй период творчества завершается отказом от нее, стремлением к онтологическому осознанию роли поэта и сущности мироздания.

Лирика Э. Багрицкого, проанализированная в контексте жизнетворческого проекта поэта, предстает как замечательное и глубокое явление русской поэзии первой трети ХХ в., многими аспектами связанное с лучшими ее достижениями. Идеологическая обусловленность и агитационная сила его стихотворений в таком освещении представляется менее важной, чем отчаянное и порой трагическое стремление ее автора к отвлеченному, но прекрасному идеалу всеобщей справедливости и свободы.

Литература

1. Аннинский Л. Э. Багрицкий: «... и труба пропела». Литературная учеба. 2003. № 5. С. 178-195.

2. Аннинский Л. Эдуард Багрицкий: «.. .И труба пропела». Аннинский Л. Красный век. Эпоха и ее поэты. В 2 книгах. Кн.1. Серебро и чернь. Медные трубы. Москва, 2010. С. 85-94. иКЬ: http://www. rulit.net/books/ krasnyj-vek-epoha-i-ee-poety-v-2-knigah-read-216978-94.html.

3. Багрицкий Э.Г. Стихотворения и поэмы. Москва, Ленинград: Советский писатель (Ленингр. отд-ние), 1964. 569 с.

4. Бычкова Е.А. Жизнетворчество как феномен культуры декаданса на рубеже ХІХ-ХХ веков: дис. ... по спец.: 24.00.01 - «Теория и история культуры». Москва, 2001. 141 с.

5. Загребельный М.П. Эдуард Багрицкий. Харьков: Фолио. 2012. 110 с. иКЬ: http://modernlib.ru/books/m_p_zagrebelniy/eduard_ bagrickiy/ read_1/.

6. Коваленко С.А. Эдуард Багрицкий. Из молодых поэтов-романтиков... История русской советской литературы. Т.1. Москва: Наука, 1967.

С. 550-572.

7. Коваленко С.А. Эдуард Багрицкий. Стихотворения и поэмы. Москва: Московский рабочий, 1984. С. 5-21.

8. Крук И.Т. Забытые страницы Э. Багрицкого. Вопросы русской литературы. Львов: Изд-во Львов. ун-та, 1967. Вып. 1(4). С. 47-53.

9. Любарева Е.П. Эдуард Багрицкий: Жизнь и творчество. Москва: Советский писатель, 1964. 242 с.

10. Минц З.Г. Раннее творчество Эдуарда Багрицкого. Вестник ЛГУ 1948. № 6. С. 109-118.

11. Нейштадт В. Романтизм Багрицкого. Красная новь. 1940. № 3. С. 222229.

12. Резников Л.Я. Поэт и природа. Филологические науки. 1969. № 3. С. 3-14.

13. Резников Л.Я. Художественное воплощение идеи (по автографам стихотворения Э. Багрицкого «ТБЦ»). Вопросы литературы. 1960. № 12. С. 34-46.

14. Рождественская И.С. Поэзия Эдуарда Багрицкого. Ленинград: Художе - ственная литература, 1967. 310 с.

15. Стратановский С. Возвращаясь к Багрицкому. Звезда. 2007. № 2. С. 191-208.

16. Цыбенко В. А. Эдуард Багрицкий: Очерк творчества. Новосибирск: Новосибирский гос. пед. ин-т, 1970. 108 с.

Анотація

А.Г. Шевченко. Лірика Е. Багрицького в контексті жизнетворческого проекту поета: основні підсумки вивчення

У статті узагальнюються результати вивчення лірики Е. Багрицького в контексті його життєтворчого проекту. Увійшовши в літературу на спаді Срібного віку, Е. Багрицький належав до покоління постсимволістів, яке засвоїло поетичний досвід попередніх літературних течій, своєрідно переосмислило його у своїй творчості і висловило в способі життя, побудованого за законами нового мистецтва. Лірика Е. Багрицького і його життєт- ворчий проект «бурлаки» та «птахолова», протиставлений життєтворчості художників перших десятиліть ХХ ст., відповідали естетиці епохи, в якій перегляду піддавалися не лише колишні художні шукання, але й політичні, соціальні та побутові норми, поєднувалася енергія руйнування і пафос творення. Сформований в атмосфері перед- і післяреволюційних років, Е. Ба- грицький брав активну участь у будівництві «нового» світу і формуванні «нової» людини, що знайшло відображення в його творчості, пов'язаній з традиціями акмеїзму та футуризму. Разом з тим, хід соціального перевлаштування, свідком якого поет став у 1930-ті рр., істотно вплинув на тематику його творів, вніс корективи і в його поведінкову стратегію, відобразив кризу його світогляду.

Ключові слова: життєтворчий проект, поведінкова стратегія, лірічний герой, образ поета, соціокультурна ситуація.

В статье обобщаются результаты изучения лирики Э. Багрицкого в контексте его жизнетворческого проекта. Вошедший в литературу на излете Серебряного века, Э. Багрицкий принадлежал к поколению постсимволистов, которое усвоило поэтический опыт прежних литературных течений, своеобразно преломило его в своем творчестве и выразило в способе жизни, построенной по законам нового искусства. Лирика Э. Багрицкого и его жизнетворческий проект «бродяги» и «птицелова», противостоящие жизнетворчеству художников первых десятилетий ХХ в., отвечали эстетике эпохи, в которой пересмотру подвергались не только прежние художественные искания, но политические, социальные и бытовые нормы, сочеталась энергия разрушения и пафос созидания. Сформированный в атмосфере пред- и послереволюционных лет, Э. Багрицкий принимал активное участие в строительстве «нового» мира и формировании «нового» человека, что нашло отражение в его творчестве, связанном с традициями акмеизма и футуризма. Вместе с тем, ход социального переустройства, свидетелем которого поэт стал в 1930-е гг., существенно повлиял на тематику его произведений, внес коррективы и в его поведенческую стратегию, отразил кризис его мировоззрения.