Календарный пасхальный цикл в русской поэзии (на материале поэзии Б. Пастернака и В. Набокова)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Календарный пасхальный цикл в русской поэзии На материале поэзии Б. Пастернака и В. Набокова

Флёрко Л.В.

Календарная литература -- это развившийся с древности и сложившийся к концу XIX в. пласт русской литературы, в которой принято выделять святочные, рождественские, новогодние, крещенские и пасхальные тексты. Календарная проза, особенно святочные рассказы, уже достаточно изучена в современном литературоведении. Календарная литературная поэзия, напротив, ещё не стала предметом подробного исследования. Само понятие календарной лирики известно только обрядовому фольклору, а в литературе этот термин употребляется редко.

Е.Душечкина, которая впервые обратила внимание на разрушение фольклорного текста, приходит к выводу, что «календарная словесность, её природа и жанры, её особенности, обусловленные временем функционирования, изучена далеко не достаточно. Более всего обращала на себя внимание исследователей народная календарная поэзия, иначе называемая «поэзией календарных праздников». Обрядовые песни, которые исполнялись в течение зимних праздников (подблюдные колядки, щед-ровки), весенние песни (веснянки), сопровождавшие обряд заклинания весны, песни, связанные с обрядностью Ивана Купалы, собраны и изучены глубоко и обстоятельно. Однако календарная словесность далеко не ограничивается поэзией народного календаря. Аграрный (сельскохозяйственный) календарь -- лишь один из календарей, которые обычно функционируют в той или иной культуре одновременно и параллельно друг другу» [1; 7].

В основе календарного времени лежит цикличность многих природных явлений, движение по кругу: смена дня и ночи, смена четырёх времён года, двенадцатимесячный годовой цикл. В основе мифологического времени календарного праздника также лежит цикличность: из года в год повторяются праздники, повторяются их традиционные особенности -- обряды и приметы. В мифопоэтической и религиозной традиции Праздник -- это временной отрезок, обладающий особой связью со сферой сакрального. Календарное время предполагает максимальную причастность к сакральной сфере всех участвующих в Празднике и отмечается как некое институциализированное действо.

Композиция праздников, весь их внутренний строй оказали огромное воздействие на формирование идейной структуры календарной литературы, частью которой является пасхальная поэзия, занимающая особое место в календарной литературе. Несомненно, пасхальная поэзия обладает своими самостоятельными сюжетами, мотивами и образами.

По мнению Е.Душечкиной, пасхальные тексты складывались по образцу рождественских: «Пасхальные же тексты явились производным от рождественских. При этом пасхальные рассказы, как правило, разрабатывали те же мотивы, что и рождественские, и не внесли в жанр календарного рассказа ничего существенно нового. Мотив искупительной жертвы, который, казалось бы, должен был стать в них доминирующим, встречается не чаще, чем в рождественских текстах, что свидетельствует о вторичности пасхальных рассказам по отношению к рождественским. Объяснение этого явления, видимо, лежит в том, что рассказов зимнего календарного цикла выросли из традиции фольклорного святочного рассказа, которая, в отличие от пасхальной, была более развитой и широкой» [1; 7].

Другие исследователи выделяют пасхальные тексты как отдельный тип календарной литературы. С.Николаева, которая не согласна с Е.Душечкиной, считает, что пасхальный текст существовал и в фольклоре, и в литературе наряду с рождественским и святочным. «Источники пасхальных текстов иные, так, если святочный произошёл от былички, рождественский -- от евангельских легенд, пасхальный своими истоками восходит от апокрифов к житиям и притче» [2; 17].

В.Топоров отмечает, что центральные праздники начинаются в ситуации, «связанной с обостренным и напряженным ожиданием катастрофы мира», «силы хаоса, кажется, одолевают космическую организацию мира». И подобная ситуация, спроецированная на конкретные образы и мотивы, повторяется в календарном произведении.

Праздник Пасхи -- Воскресение Христово и категория пасхальности имеют особое значение для русской культуры. Русская литература вырастает, держится на пасхальном мотиве и категории соборности. Русская православная культура, по определению И.Есаулова, «содержит в себе пасхальный вектор, так как основывается на сотериологии, т.е. на идее спасения». Западному же миру ближе Рождество. Западная культура -- «рождественская», потому что там акцент делается на устроение земного бытия.

С праздником Пасхи связано множество традиций: обряды Великого Поста, обряды Вербной недели, Страстная Седмица, праздничная пасхальная служба, традиции пасхального воскресенья, обряды пасхальной недели и связанные с послепасхальными днями (Радуница, Красная горка, Троица и т.д.).

К классике пасхальной поэзии, в которой представлены все архетипические сюжеты, мотивы и образы, соответствующие Пасхе, можно отнести евангельские стихи Бориса Пастернака из цикла «Стихотворения Юрия Живаго»: «На Страстной», «Дурные дни», «Магдалина I», «Магдалина II», «Чудо», «Гефсиманский сад» [3]. Стихи из тетради Юрия Живаго пропитаны тоской, болью и ощущением неотвратимого конца. Пересказывая евангельские легенды, пасхальная поэзия Б.Пастернака отталкивается от церковных сюжетов и мотивов, соответствующих празднику христианского календаря -- Пасхе.

В стихотворении «Дурные дни» воспроизводятся евангельские события, происходящие в Вербное воскресенье, или, по христианскому календарю, в праздник Входа Господня в Иерусалим:

Когда на последней неделе Входил он в Иерусалим, Осанны навстречу гремели, Бежали с ветвями за ним... [3; 404].

Когда Иисус Христос вступил в Иерусалим, люди приветствовали его и кричали: «Осанна! Благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев. Осанна в вышних!». Вход Господень в Иерусалим, по Евангелиям, знаменует будущее воцарение Христа. В этот день в храмах опять поднимаются ветки вербы и гремит царское приветствие: «Осанна!»

После Вербного воскресения наступает Страстная неделя, предваряющая праздник Пасхи. Каждый из дней Страстной недели именуется святым и великим и глубоко почитается всеми христианами. В каждый из дней Страстной недели на церковной службе вспоминается определённое евангельское событие, предшествовавшее страданиям и смерти Иисуса Христа.

В Страстной понедельник церковь вспоминает смоковницу, засохшую от того, что она не приносила плодов. После торжественного входа в Иерусалим Иисус шёл со своими учениками и проголодался, рассказывает евангелист Матфей. Увидев при дороге смоковницу, он подошёл к ней, но не нашёл ни единого плода: «Да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла» (Мф. 21, 19-20).

Пасхальный символ Страстной недели -- смоковница появляется в стихотворении Пастернака «Чудо», в котором поэт пересказывает евангельский сюжет: Смоковница высилась невдалеке, / Совсем без плодов, только ветки да листья («Чудо») [3; 402].

Под бесплодной смоковницей христиане подразумевают грешного человека. Такой человек не приносит плодов, т.е. не творит добрых дел, не творит молитвы, покаяния. В интерпретации Б.Пастернака евангельский мотив смерти смоковницы -- чудо, равное Богу. Чудо, которое может произойти и в жизни любого человека: перемены в судьбе, новый жизненный путь. Чудо, которое настигает человека, приходит тогда, когда его не ждут, но верят в него так же, как верят в Бога. Этот мотив чуда перерождения (возрождения, пробуждения) является одним из основных в комплексе стихотворений пасхальной поэзии Б.Пастернака:

Найдись в это время минута свободы

У листьев, ветвей, и корней, и ствола,

Успели б вмешаться законы природы.

Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог.

Когда мы в смятенье, тогда средь разброда

Оно настигает мгновенно, врасплох. [3; 402].

Вера в чудо, равная вере в Бога, выражается и в празднике Пасхи, когда происходит чудо Воскресения из мёртвых Иисуса Христа. Никогда не поздно вступить на новый путь, переменить судьбу, пойти на свет божественной истины -- таков основной мотив любого пасхального жанра. Этот же мотив пронизывает ещё два евангельских стихотворения Пастернака -- «Магдалина I» и «Магдалина II».

Церковная служба Страстной среды посвящается воспоминанию о грешнице, помазавшей ноги Христа ароматным маслом. «И вот, женщина того города, которая была грешница, принесла алаваст-ровый сосуд с миром; И, ставши позади у ног Его и плача, начала обмывать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром. Он же сказал женщине: вера твоя спасла тебя; иди с миром» (Лук. 7, 36-50). Важное место в системе пасхальных образов у Б.Пастернака занимает образ Марии Магдалины, которая следовала за Христом, служила ему:

Обмываю миром из ведёрка Я стопы пречистые твои. Шарю и не нахожу сандалий. Ничего не вижу из-за слёз. На глаза мне пеленой упали Пряди распустившихся волос. Ноги я твои в подол уперла, Их слезами облила, Исус. [3; 406]. Мария Магдалина присутствовала на Голгофе при кончине Иисуса и была свидетельницей его погребения.

Брошусь на землю у ног распятья,

Обомру и закушу уста.

Слишком многим руки для объятья

Ты раскинешь по концам креста... [3; 405].

С образом Марии Магдалины связана христианская легенда -- мотив дарения пасхальных яиц на праздник Пасхи.

В четверг на Страстной неделе церковь вспоминает, как Иисус Христос установил Таинство Евхаристии (таинство своей плоти и крови), причастив своих учеников за Тайной Вечерею. О Тайной Вечере рассказывают все четыре евангелиста (Мф. 26, 17-28; Мк. 14, 12-24; Лук. 22, 7-20; Ин. 13, 1-30). Кульминация Страстного Четверга -- молитва Иисуса в Гефсиманском саду.

Стихотворение Б.Пастернака «Гефсиманский сад» завершает поэтическую тетрадь Юрия Живаго, вместе с начальным стихотворением «Гамлет» выстраивает кольцевую композицию и всего романа, и цикла стихотворений. Пасхальный топос -- Гефсиманский сад по Евангелию то место, где Иисус Христос провёл последние часы. Это были мгновения его прощания с земной жизнью.

Дорога шла вокруг горы Масличной,

Внизу под нею протекал Кедрон.

В конце был чей-то сад, надел земельный.

Учеников оставив за стеной,

Он им сказал: «Душа скорбит смертельно,

Побудьте здесь и бодрствуйте со мной» [3; 407].

На пути избранничества Христа неизбежные страдания и смерть. Как и в стихотворении «Гамлет», в «Гефсиманском саду» предстаёт образ чаши -- открытая евангельская реминисценция: «Да минует меня чаша сия!». В этом обращении перифраз молитвы Христа в Гефсиманском саду перед тем, как «возложили руки на Иисуса Христа и взяли его. И отошед немного, пал на Лице Свое, молился и говорил: «Отче Мой! Если возможно, да минует меня чаша сия» (Мф. 26, 36).

И, глядя в эти черные провалы, Пустые, без начала и конца, Чтоб эта чаша смерти миновала, В поту кровавом он молил отца [3; 407].

Пасхальный мотив моления -- это и моление Иисуса Христа о перемене судьбы, о смягчении жизненных ударов, и вечное человеческое обращение к Богу. В Гефсиманском саду Иисус предсказывает и свою скорую смерть, и предательство Иуды:

Он разбудил их: «Вас Господь сподобил Жить в дни мои, вы ж разлеглись как пласт. Час Сына Человеческого пробил. Он в руки грешников себя предаст [3; 407].

Пасхальный топос Гефсиманского сада -- это метафора безмерности времени и неотвратимости искупления во имя торжества высокой любви Духа. календарный поэзия стихотворение праздник

В стихотворении Б.Пастернака «Гефсиманский сад» евангельский миф трактуется как крестный путь Богочеловека. Для человека следовать Иисусу Христу значит идти избранным путем страданий, обрести Вечность. Здесь присутствуют все основные пасхальные мотивы: поиска пути, искупительной жертвы, всеобщей любви, покаяния, милосердия, страданий, моления, бессмертия, предательства, отречения.

В святую и Великую Пятницу церковь вспоминает смерть Иисуса Христа на кресте. На середину Церкви выносят Святую Плащаницу -- икону, на которой изображён Иисус Христос в гробу. В пятницу вечером на Страстной неделе совершается служба, на которой святую Плащаницу обносят вокруг храма. Эти пасхальные события воспроизводятся в стихотворении Б.Пастернака «На Страстной»:

И видят свет у царских врат, И чёрный плат, и свечек ряд, Заплаканные лица -И вдруг навстречу крестный ход Выходит с плащаницей. [3; 388].

В Великую Субботу, ровно в полночь, перед днём Пасхи, служат заутреню. Торжественный крестный ход выходит их храма и обходит его кругом. Священник начинает петь радостную пасхальную песнь: «Христос воскресе, из мертвых смертию смерть поправ, и сущим во гробехъ живот даро-вах», т.е. Христос воскрес из мертвых, победив своею смертью смерть и дав жизнь тем, которые были во гробах [3; 15].

И шествие обходит двор По краю тротуара. И пенье длится до зари, И, надорвавшись вдосталь, Доходят тише изнутри На пустыре под фонари Псалтырь или Апостол [3; 388].

Затем наступает Светлое Христово Воскресение -- Праздник Праздников, Пасха, который несёт сопряжение личного и общественного в преодолении смерти, утверждение духовного над материальным, торжества «незримого» над «грубой» действительностью. Это же понимание праздника выразил Борис Пастернак в своих евангельских стихах из цикла «Стихотворения Юрия Живаго», которые пронизаны единой темой -- «темой добровольной неотвратимости крестного пути как залога бессмертия жизни, идущей путем страданий»: Смерть можно побороть / Усильем Воскресенья.

В пасхальном цикле Пастернака выполняется закон движения от внутриобрядовой стороны великого праздника к глубокому личностному внутреннему пробуждению -- чуду, которое совершается в сфере духа. Мотивы страстей Христа, пересказ евангельских легенд, образы Иисуса, Марии Магдалины, Иуды и т. д. -- это только одна сторона пасхальной лирики Пастернака, другая -- личное переживание, преображение, духовный итог Светлого Воскресения в жизни человека.

Ещё один из поэтов, использующий в своих произведениях символику календарных праздников, -- Владимир Набоков. Календарная проза Набокова известна широкому кругу читателей («Рождество», «Весна в Фиальте» и др.), чего нельзя сказать о календарной лирике поэта, которая в сознании читателей представлена как календарный несобранный цикл. В связи с этим представляется интересным рассмотреть календарные тексты, связанные концептом праздника Пасхи, в поэзии В. Набокова.

В несобранном праздничном цикле Набокова выделяется ряд стихотворений, ориентированных на праздник Пасхи: а сегодня /сияет влажный мир, грядет весна Господня, /растет, зовет... («Пасха»); Лазурь торжественная ночи / текла над городом, и там, /как чудо, плавал купол смуглый, / и гул тяжелый, гул округлый / всходил к пасхальным высотам! («Весна») [4]. Психологически Пасха связана с моментом духовного пробуждения для жизни. Воскресение из мертвых Иисуса Христа совершается как путь от страдания к радости (недаром само слово «пасхин» -- страдать). «В Пасхе сливаются восхищение вечным водоворотом жизни, красотой мира божьего и постижение духовного бессмертия святыни -- Любви, Добра, Истины, утверждение идеала «нетленной» духовной красоты»: Воскреснет Божий Сын, сияньем окружен; / у гроба, в третий день, виденье встретит жен, / вотще купивших ароматы; / светящуюся плоть ощупает Фома, / от веянья чудес земля сойдет с ума («Мать») [4].

В пасхальных стихотворениях Набокова возникает традиционный образ Храма, в котором в пасхальную ночь проходят церковные службы: как в ночь пасхальную огни / свеч, наклонившихся во храме («Херувимы»); Пыланье свеч то выявит морщины, / В звездах шумят древесные вершины, / и замирает крестный ход. / Со мною ждет ночь темно-голубая, / и вот, из мрака, церковь огибая, / пасхальный вопль опять растет («Молитва») [4]. Мотив церковной службы в ночь на светлый праздник предстает как порыв величайшего подъема человеческого духа от смерти к бессмертию: Но если все ручьи о чуде вновь запели, / но если перезвон и золото капели / не ослепительная ложь, / а трепетный призыв, сладчайшее «воскресни», / великое «цвети», тогда ты в этой песне, / ты в этом блеске, ты живешь! («Пасха») [4]. Этот традиционный мотив пасхальных переживаний, сопрягающих личное и вечное, глубоко характерен для пасхальной лирики в целом (А.Майков, Я.Полонский, А. Пушкин, С. Есенин, Б. Пастернак).

Пасхальные дни -- это не только праздник Воскресения Христова, вера в чудо, равная вере в Бога, но и Страстная неделя, на которой ежегодно вспоминают о мученических страданиях и смерти Иисуса Христа на кресте: Смеркается. Казнен. С Голгофы отвалив, / спускается толпа, виясь между олив, / подобно медленному змию («Мать») [4].

Набоковское стихотворение «Верба» посвящено наступлению весны и картинам оживающей весной природы. В нём поэт передаёт праздничную атмосферу и настроение Вербного воскресения: «Колоколов напев узорный, / волненье мартовского дня.../ и пестрота, и толкотня, / и ветер с влажными устами, / и почек вербных жемчуга, / и облака над куполами, / как лучезарные снега...» («Верба») [4]. В этом тексте представлены и традиционный для вербной поэзии хронотоп «вербного базара», и растительный символ -- образ вербы, соотносимый в календарно-временном плане с весной в целом.

В календарных пасхальных стихотворениях В.Набокова можно выделить целый комплекс ми-фопоэтических праздничных архетипов, мотивов и образов. В пасхальных текстах Набокова в соответствии с мировоззрением самого поэта и его поэтическим мышлением воссоздаются традиционные календарные концепты, ориентированные на русскую православную культуру.

Таким образом, выделим признаки пасхального произведения:

- приуроченность к комплексу пасхальных праздников;

- система пасхальных образов: Христа, Праведника, Грешника, Храма, пасхального херувима (ребёнка), Марии Магдалины, Иуды, апостолов;

- основные пасхальные мотивы: поиски пути, путь к Храму, чудо перерождения (возрождения, пробуждения), искупительная жертва, церковная служба, всеобщая любовь, покаяние, милосердие, страдания (страсти, Страстная седмица), крест, дар, моление, бессмертие, раскаяние, блудный сын, предательство, отречение и др.;

- духовное перерождение лирического героя;

- постоянные символы и детали: священные огонь и вода, колокольный звон, подарки (яйцо, кулич, пасхальный херувим), верба, терновый венец, крест, восходящая в небо лестница;

- цветовая символика: сочетание золотого с красным или голубым, противопоставление чёрному.

Пасхальные произведения являются особыми текстами с индивидуальным характером, проявляющимся в их внутренней структуре. Одним из основных элементов пасхальных лирических произведений выступает праздничный хронотоп, в соответствии с которым лирическое содержание текста приурочено к пасхальному праздничному циклу.

Примечательно, что, создавая пасхальный цикл, Б.Л.Пастернак использует в «Стихотворениях Юрия Живаго» идею природного круговорота, объединяя её с идеей круга церковного календаря. «Живаговский» цикл движется не только от весны к весне, но и от Пасхи к Пасхе.

Академик Д.С.Лихачев, делая выводы о «вечности» художественного времени, замечает: «Христианские праздники -- это не только память о событиях священной истории, о святых и пр. События вновь и вновь совершаются ежегодно в одно и то же время. Они не исчезли, они существуют в вечном мире и продолжают существовать во вневременном, повторяясь в христианском календаре... Праздник выступает в своей вечной сущности, имеющей вневременные последствия для всего человеческого рода, в своей календарной повторяемости и как воспоминание о событии, совершавшемся в прошлом».

Календарный праздник Пасхи становится в поэзии Бориса Пастернака и Владимира Набокова одним из важнейших циклообразующих факторов, выступающим основой для утверждения новой целостности -- авторского (Пастернака) и «несобранного» календарного цикла (Набокова). В циклах обоих поэтов праздник выступает связующим звеном, циклообразующим концептом между текстом цикла и внетекстовой реальностью, в которой читатель воспринимает отдельные тексты как единое, целостное -- пасхальный цикл.

Список литературы

1. ДушечкинаЕ.В. Русский святочный рассказ: становление жанра. -- СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995. -- 256 с.

2. Николаева С.Ю. Пасхальный текст в русской литературе XIX века. -- М.; Ярославль: Изд-во «Литера», 2004. -- 360 с.

3. ПастернакБ.Л. Доктор Живаго. -- М.: Книжная палата, 1989. -- 428 с.

4. Набоков В.В. (В.Сирин). Собрание сочинений. -- М.: Изд-во «Диля», 2007. -- 1152 с.

Размещено на Allbest.ru