Концепции времени в лирических циклах Р.М. Рильке и Б. Пастернака

В «Стихотворениях Юрия Живаго» (которые, как и Элегии Рильке, представляют собой анализ человеческого, судьбы и предназначения человека) стянуты в общемировом пространстве разные временные уровни: время природное, историческое, человеческое, литургическое. Эти пласты чередуются и совмещаются на протяжении цикла. Пастернак показывает глубинную взаимосвязь всех временных уровней. Годовой цикл переплетен здесь с временем человеческим, над которым властвует время историческое, и литургическим, которое оказывается архетипом человеческого, давая человеку образцы поступков, событий, процессов. Именно христианский литургический цикл оказывается гарантом вечного возрождения мира, обеспечивая вечную повторяемость годового цикла, что проявляет финал поэтического цикла. Примечательно, что, в отличие от всего корпуса «Стихотворений Юрия Живаго», в заключительных стихотворениях «пасхального цикла» (20, 22-25) даже косвенные указания на время года отсутствуют, что свидетельствует о доминирующей роли в финале цикла литургического времени, словно «накладывающегося» на природное. Годовой цикл открывает и завершает весна, время возрождения мира, и такое видение природной цикличности усиливает идею возрождения, воскресения и преображения, провозглашаемую как литургическим циклом, так и личным «циклом» лирического героя «Стихотворений…».

Знаменательно, что концепции времени в этих поздних вершинных циклах поэтов в определенном смысле зеркально отражают концепции их ранних книг: теперь «Дуинские элегии» и «Сонеты к Орфею» направлены на анализ человеческой субъективности и внутреннего человеческого времени, тогда как лирический герой «Стихотворений Юрия Живаго» видит основу человеческого личного бытия в божественном литургическом времени, которое получает статус незыблемого закона мироустройства. Это связано с углублением Рильке идеи о взаимосвязи мира живущего (жизни) и мира исчезнувшего (смерти) и окончательным утверждением роли человека как хроносотера, как спасителя бренного убывающего мира, сберегающего его в своем сердце, претворяя время - в вечность.

Доминирующей мифологическая модель времени становится как в «Валезанских катренах» Рильке, так и в отражающей историческую эпоху «оттепели» через призму пастернаковского мировосприятия книге «Когда разгуляется». «Валезанские катрены» обрисовывают фрагмент здешнего мира, живущий по законам мифологического пространства, - швейцарский кантон дю Валэ. Географической локализацией описываемого мира Рильке словно утверждает, что преобразование мира по законам вечности достижимо на земле, а природным временем цикла - летом, движущимся к своему пику, указывает на цель времени, природного его круговорота: постоянное созревание (безусловно, несущее в себе смерть для созревающего, но вместе с тем содержащее потенцию возобновления, воскрешения), бесконечное возвращение всего в преображенном виде. Описываемые пейзажи вобрали в себя самые важные элементы, издревле организующие космос, и человеческое время подчиняется циклическому («Повторяется год, / даря постоянство крестьянам…»), почти растворяясь в нем, растворяясь в единстве мира живых и мертвых, провозглашенном как непривычный нам закон в «Дуинских элегиях» и «Сонетах к Орфею». Значимость приобретает в цикле образ дерева, наделяемый здесь двумя функциями: связывать земное с небесным, обеспечивая целостность мира и вместе с тем устремленность земного бытия к небесному идеалу, а также быть образцом для времени, связывая при этом все времена. Главным же деревом цикла становится виноград, который в том или ином виде присутствует в половине текстов и кодирует это пространство - «край, где свое вино» - как центр мира, место, где «находится источник жизни, молодости и бессмертия» [Элиаде 1999: 119], т.е. как земной рай. Точно так же растворяется в цикличности мира и история. Дело Элегий и Сонетов завершено в этом цикле, отличающемся простотой языка и формы, что можно рассматривать как следствие того, что Рильке описывал «видимое», воспринимаемое всеми чувствами, а не предчувствуемое.

В книге «Когда разгуляется», отражающей историческую эпоху «оттепели» через призму пастернаковского восприятия, мифологическая модель мира, основанная на механизме круговорота и вечного возрождения, также становится доминирующей. Природный цикл, замкнутый в круг «весенними» стихотворениями, подразумевает свою включенность в бесконечную последовательность таких циклов и открывается для продолжения. При этом он, наслаиваясь на историческое время, становится образцом для подражания и выправляет его, высвобождая из-под опеки ущербного прошлого, которого «коснулась порча», открывает чистое пространство будущего исторического:

Воспоминание о полувеке

Пронесшейся грозой уходит вспять.

Столетье вышло из его опеки.

Пора дорогу будущему дать.

«После грозы»

Проблема личного времени лирического героя решается более сложным образом, но также в мифологическом ключе: прорыв лирического героя из времени в вечность носит не столько религиозный, сколько мифологический характер. Обязательным условием полного обновления исторического времени является творчески-преобразовательная деятельность человеческой души, чьи «откровенья, бури и щедроты» «для новой жизни очищают путь». Она должна быть созвучной своему времени и вместе с тем ориентироваться на являемые природой образцы. Природа, которая является в поэтическом мире Пастернака храмом, «иконой» Бога и потому приобретает непререкаемый авторитет, указывает лирическому герою книги способы достижения личного бессмертия и обновления исторического мира.

Итак, последние циклы поэтов осуществляют - после напряженнейших сомнений, поисков и откровений предшествующих циклов - непосредственный переход лирического субъекта (у Рильке захватившего местоимением «мы» и все свое окружение) в новое пространство: пространство циклической «вневременности», парадоксальным образом вобравшее в себя при этом все возможные проекции времени, у Рильке, и пространство нового времени - у Пастернака. Эта удивительная близость концепций времени в самых поздних поэтических книгах Рильке и Пастернака может быть объяснена всем тем долгим и сложным путем, что проделали оба поэта в постижении законов времени, который привел их обоих к уверенности в силе природной мировой цикличности, опирающейся на идею Богоявленности во всем мире. И тот факт, что данная идея связана с актуализацией разных архетипов - мифологического героического, в котором человек восстанавливает целостность Космоса, у Рильке, и христианского, где человек своим путем, судьбой так же восстанавливает единство мира, ориентируясь на Христа, у Пастернака, лишь обнажает общую основу этих архетипов.

В заключении диссертации излагаются основные результаты исследования концепций времени в поэтических книгах/циклах Р.М. Рильке и Б. Пастернака в синхронии и диахронии. Прочерчены линии эволюции концепций времени поэтов от цикла к циклу, показаны моменты их сближения и расхождения на разных этапах творчества поэтов, а также общий знаменатель, к которому приходят Рильке и Пастернак в своих финальных книгах, чьи концепции времени основаны на мифологической модели времени и «реальной» топологии этого мифологического времени, опирающейся на идею Богоявленности во всем мире.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора общим объемом 3,43 п.л.

1. Малеваная Д.А. Система лейтмотивов в книге стихов Б. Пастернака «Когда разгуляется» // Калининград 750: прошлое, настоящее, будущее: сб. тез. и докл. ежегод. конф. молодых ученых КГУ. Вып. 3: Филология и гуманитарные науки. Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2005. С. 53-56 (0,25 п.л.).

2. Малеваная Д.А. Книга стихов Б.Л. Пастернака «Когда разгуляется» как художественное единство // Реальность - литература - текст: матер. Всерос. науч.-практ. конф. «Калуга на литературной карте России». Калуга: КГПУ им. К.Э. Циолковского, 2007. С. 294-297 (0,27 п.л.).

3. Малеваная Д.А. Книга Б. Пастернака «Когда разгуляется»: итог творческого пути // Балтийский филологический курьер: науч. журн. Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2009. С. 70-82 (1,05 п.л.).

4. Малеваная-Митарджян Д.А. «…Что это значит - быть человеком»: философия поздней лирики Р.М. Рильке // Балтийский филологический курьер: науч. журн. Калининград: Изд-во БФУ им. И. Канта, 2011. С. 295-302 (0,65 п.л.).

5. Малеваная-Митарджян Д.А. Концепция времени в книге стихов Б. Пастернака «Второе рождение» // Актуальные вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков: ст. и матер. Четвертой междунар. науч. конф. СПб.: ГПА, 2012. Т. 2. С. 110-114 (0,33 п.л.).

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах,

включенных в перечень ВАК:

6. Малеваная-Митарджян Д.А. Плод и зеркало: о пересечении двух образов в лирике Р.М. Рильке и Б. Пастернака // Вестник Российского государственного университета им. И. Канта. Вып. 8: Сер. Филологические науки. Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2009. С. 73-78 (0,48 п.л.).

7. Малеваная-Митарджян Д.А. Концепции времени в поздних поэтических циклах Р.М. Рильке и Б. Пастернака: возвращение к мифологическим истокам // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Вып. 8: Сер. Филологические науки. Калининград: Изд-во БФУ им. И. Канта, 2012. С. 133-136 (0,4 п.л.).

Размещено на Allbest.ru