Анализ ранних романов Маккарти

Основными темами были утрата Старого Юга и переход к Новому Югу, жизнь Южного региона с бременем памяти о временах рабства и военном проигрыше. А. Тейт определил главный предмет изображения авторов Южного Ренессанса в одном предложении: "…разрушения войны и деградация из-за чужаков и прохвостов, а также следующее за ними отсутствие моральной силы и воображения в условиях циничного и материалистического Нового Юга; или поражение противоборствующего рабовладельческого класса после частичного возвращения власти через унизительные альянсы с Северной столицей, и новый морально развращенный коммерческий класс местного происхождения". Gray R. A companion to the literature and culture of the American south. - Malden: Blackwell Pub, 2004. - P. 159. Независимо от того, какую интерпретацию выбирал автор, важно то, что эта тема всегда присутствовала в литературе Южного Ренессанса. Южный писатель мог романтизировать ее или опровергать, или расширять до образа общечеловеческой ситуации, но он не мог от нее сбежать. Ibid. P. 168.

Одним из самых известных писателей, творивших в этот период был У. Фолкнер. Он создал свой собственный кусочек Юга, округ Йокнапатофа, где разворачивается действие в большинстве его произведений. Фолкнер пытался нарисовать абсолютную картину Нового Юга со всей его красотой и уродством на примере этого маленького, закрытого мира.

В соответствии с традициями "южной школы" он ставит в центр своих произведений истории семей, в которых еще сильна память прошлого, память о великом Старом Юге, о благородных деяниях южан во время Гражданской войны и их трагическом, но достойном проигрыше. Они цепляются за старую жизнь, но им не хватает "того самого принципа, который в соответствии с "южным мифом" придал бы их поступкам ореол славного, трагического и возвышенного подвига". Савюренок А. Романы У. Фолкнера 1920-1930-х годов. - Л.: ЛГУ, 2007. - С. 48. Становление героев Фолкнера происходит под непосредственным воздействием типично южных стереотипов, спроецированных на индивидуальное сознание". Там же. С. 79. Он не просто рассказывает истории людей, но последовательно выстраивает образ Юга и демонстрирует своеобразие южной региональной идентичности.

Многие другие представители "Южной Школы", как и Фолкнер, описывали Юг и его упадок: экономический, социальный, моральный, культурный и даже религиозный. Они описывали проблемы Южного региона и старались пролить свет на тяжелое положение южан, вынужденных приспосабливаться к новому образу жизни. Однако, произведения этих авторов, хоть и пытающиеся нарисовать более или менее достоверную картину Юга, все еще несут на себе определённый романтический налет, некую веру в некогда великую и прекрасную южную идею, которая оказалась растоптана современным миром. Они верят, что на Юге сохранились нравственные ценности, которых попросту нет на Севере. Их герои все еще пытаются вести себя как леди и джентльмены, они все еще пытаются жить по законам чести, даже если их попытки не всегда успешны, а их мораль и поведение часто испорчены современным миром. Эти авторы изображают некогда великий и прекрасный Старый Юг, который находится в состоянии медленного умирания и превращения в Новый Юг.

1.5 Кормак Маккарти

Кормак Маккарти - выдающийся американский прозаик и драматург, современный классик, чье творчество только недавно начало привлекать к себе взгляд массовой аудитории. Маккарти категорически отказывается продвигать свои книги, крайне редко дает интервью и не любит рассуждать о своем творчестве, что делает его творчество интересным объектом исследования.

Писатель родился 20 июля 1933 года в Провиденсе, штат Род-Айленд. Однако в 1937 году семья Маккарти переехала в Ноксвилл, штат Теннесси, где он вырос и закончил школу. После ее окончания он поступил в Теннессийский университет, где два года изучал гуманитарные науки. В 1953 году Кормак Маккарти был призван в армию, но после вернулся в университет, где и начал свою писательскую карьеру. Два рассказа, опубликованных в студенческой газете в 1959 и 1960 годах, стали его литературным дебютом и принесли начинающему автору первые награды. В 1965 году в издательстве "Рэндом Хаус" вышел его первый роман, написанный под влиянием Уильяма Фолкнера - "Хранитель сада" ("The Orchard Keeper"). Годом позже был опубликован второй роман, "Внешняя тьма" ("Outer Dark"). Он получил благосклонную критику, но долгое время оставался незамеченным в читательской среде. В 1967 году Маккарти вернулся в Америку и поселился в городке Рокфорд, штат Теннесси. В 1973 году выходит роман "Дитя Бога" ("Child of God"), получивший крайне неоднозначную критику. В романе автор не только экспериментировал с литературной формой, перемешивая различные стили и полностью игнорируя кавычки, но и затрагивал, еще смелей чем прежде, "опасные" темы - сексуальные извращения, насилие, расизм. В 1976 году Маккарти переехал в Эль Пасо, штат Техас и через три года опубликовал четвертый роман, над которым писатель работал почти двадцать лет - "Саттри" (Suttree). Этот роман стал последним в череде "южных" романов Маккарти. В 1985 году был опубликован первый его общепризнанный шедевр - "Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на Западе" ("Blood Meridian, or the Evening Redness in the West"). Однако настоящее признание пришло к Макарти с выходом в 1992 году романа "Кони, кони…" (All the Pretty Horses), вместе с "За чертой" ("The Crossing", 1994) и "Содом и Гоморра: Города окрестности сей" ("Cities of the Plain", 1998) образующие так называемую "Пограничную трилогию". В 2005 году вышел в свет его роман "Старикам тут не место" (No country for old man), а в 2006 Маккарти получил Пулитцеровскую премию за свой последний роман "Дорога". Это роман получил признание, как критики, так и массовой публики и вызвал небывалый интерес ко всему творчеству Маккарти.

Как правило, работы писателя принято делить на так называемые "южные" и "западные" романы. Очевидно, что в "южных" романах действия происходят на Юге, в районе гор Аппалачи, это места, где Маккарти вырос; а действия более поздних "западных" романов происходят на Западе Соединенных Штатов Америки.

Объектом данного исследования были выбраны самые ранние романы Маккарти: "The Orchard Keeper"/"Хранитель Сада", "Outter Dark"/ "Внешняя Тьма", "Child of God"/"Дитя Бога", которые относятся к его "южному" циклу. Они на удивление мало исследованы, как зарубежной, так и отечественной филологией. Именно выбор романов обуславливает фокусировку нашего исследования не просто на проблеме американской национальной идентичности, но на проблеме региональной, а именно южной идентичности.

Для своих романов Маккарти выбрал хорошо знакомое ему место, штат Теннесси, где он вырос. По сути данная географическая локация и обусловила большинство тем и проблем, так или иначе описываемых Маккарти в романах. Это один из тех Южных штатов, что часто становились местом действия произведений самых знаменитых представителей "Южной школы" в американской литературе; таких как У.Фолкнер, У. Стайрон, К. Маккаллерс, Ф. О'Коннер и др. "Автобиографизм", "мистика", "объективизм" - все это самые известные приметы Южной традиции. И, по мнению многих критиков, молодой автор вступил в скрытую полемику со своими знаменитыми предшественниками, предложив свою картину жизни американского Юга.

Территории Теннесси были заселены несколько позже чем те же Вирджиния и Северная Каролина, и как следствие, Теннесси традиционно был менее развит. Если Вирджиния была культурным центром Южного региона, населенным пафосными богачами, Теннесси был фермерским штатом, где в большинстве своем жили очень консервативные и глубоко религиозные люди. По этой причине традиционно штат Теннесси считается частью "Библейского пояса" Америки - территории, простирающиеся от южной части Вирджинии и Западной Вирджинии до юга Миссури на севере, и южной Флориды на юге. Rosenberg M. The Bible Belt in the United States. [Electronic resource] // ThoughtCo, URL: https://www.thoughtco.com/the-bible-belt-1434529 (дата обращения: 18.02.2017). "Библейский пояс" - это регион, где главным аспектом культуры является евангелический протестантизм, играющий большую роль в обществе и политике.

В культуре и литературе, образ этого региона ассоциировался с упадком и нищетой, оторванностью от внешнего мира, население этого региона изображали, как необразованных, склонных к импульсивным актам насилия людей. Джон Шелтон Риид в своей книге "Выносливый Юг: субкультурная стойкость в массовом обществе" отметил, что эта местность всегда служил "Югом для Юга" Reed J. The Enduring South: Subcultural Persistence in Mass Society. - Chapel Hill: UNC Press Books, 1986. - P. 44.. Другими словами, все негативные стороны жизни присущие Южному региону, не просто присутствовали на территориях Аппалачи, но доминировали над всеми другими аспектами жизни региона, как бы создавая абсолютную картину всех изъянов и проблем Юга.

Представляется, что Кормак Маккарти стал описывать Восточный Теннесси не просто потому, что эти места ему хорошо знакомы, но потому, что своеобразная культура и история этого региона позволили ему проиллюстрировать свои убеждения о состоянии Южного региона после Гражданской войны и о "южном мифе".

Когда после проигрыша в Гражданской войне, традиционному южному образу жизни пришёл конец, довоенный Юг стали называть "Старым Югом". Такое понятие как "Новый Юг" родилось, как слоган Реконструкции, призывающий Юг к модернизации и отказу от экономики и традиций Старого Юга и полной интеграции с Соединёнными Штатами. Однако этим целям не суждено было воплотиться в жизнь. Юг так и остался чрезвычайно изолированной, медленно приходящей в упадок частью страны, поскольку южане весьма активно сопротивлялись всему новому. Даже в 20-е, 30-е и 40-е годы, во время всеобщей урбанизации страны, Юг оставался таким же, как и десятилетия назад, "южане обрабатывали землю, убирали урожаи и страдали от хронической депрессии в сельском хозяйстве". Римини Р. Краткая история США. - СПб.: Азбука-Аттикус, 2015. - C. 276.

Именно этот период неопределенности описывает Маккарти, период, когда Юг застыл во времени и не мог двинуться ни вперед, ни назад, медленно приходя в состояние полного культурного и экономического упадка. Он согласен со своими предшественниками в том, что историческая эра великого Старого Юга уже прошла, но отказывается воспринимать послевоенный Юг, как Новый, в его мире существует лишь островки, которые предпринимают жалкие попытки модернизации. Поэтому для удобства проводимого исследования, за неимением более точной терминологии, мы все же будем называть Юг, который описывает Маккарти "старым Югом", а те области региона, в которых предпринимаются попытки модернизации, но которые все еще не могут быть названы Новым Югом, "новым миром".

Маккарти описывает свой "старый Юг", как место, застывшее во времени. Несмотря на то, что события всех трех романов происходят в разные периоды времени от 20-х до 50-х годов, окружающая обстановка и уклад жизни южан практически не меняется. В регионе царят нищета и разруха, а людское существование безнадежно и бессмысленно. Еще на первых страницах своего дебютного романа "Хранитель сада", автор предлагает свою картину "старого Юга" и его жителей: "...под горой располагалась старая община под названием Редбранч. ...кучка дешево и поспешно построенных лачуг, разбросанных по долине, в самых неподходящих местах.... Даже скорость, с которой они были построены не могла превзойти быстроту, с которой они приходили в упадок…Гангренозные острова плесени дошли до самого фундамента еще до того, как на эти дома положили крыши. Грязь покрывала их стены, а краска слезала и отваливалась белыми, длинными кусками. Казалось будто какая-то ужасная чума валила их один за другим. Эти дома были сданы семьям изможденных людей с глубоко ввалившимися глазами... они плодились так быстро, что казалось их жизнь посвящена созданию отпрысков, которые босые и оборванные часами сидели на крыльце, словно жертвы какой-то ужасной катастрофы они смотрели на опустошенную землю с выражением ни надежды, ни удивления, ни отчаянья. Они приходили и уходили... каждая последующая семья была репликой той, что была раньше...". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 11.

Этот Юг так и не оправился от разрушительных последствий проигрыша в Гражданской войне и провальных попыток Реконструкции. Monteith S. The Cambridge Companion to the Literature of the American South. - Cambridge: Cambridge University Press, 2013. - P. 189. Это мир экстремальной нищеты и изоляции, люди живут вдалеке друг от друга, редко покидают свою землю, настороженно относятся к незнакомцам. В этом мире процветают жестокость и насилие, которое становится нормой не только для личной, но и для общественной жизни. В этом мире не осталось моральных ориентиров или каких-либо благотворных ценностей. Его населяют преступники способные на самые ужасающие преступления, от грабежа и убийства до изнасилования и каннибализма. Алкоголики и бездельники, не обремененные моралью, они обманывают свои семьи, бьют жен и коротают свои дни в местных барах. Маккарти создает картину мира без надежды, мира где не осталось ничего, кроме самых темных и страшных явлений жизни. Жители этого "мертвого" мира не ощущают течения времени, они вырваны из реальности и заперты в границах своего региона, изолированные от возможности лучшей жизни.

Эту местность и сделал своей своеобразной Йокнапатофой Маккарти, -маленький изолированный регион, который становится неким отражением всего "старого Юга", а иногда, и всего человечества.

Глава 2. Хранитель Сада: Новый образ Юга в первом романе Кормака Маккарти

"Хранитель Сада" - первый роман Кормака Маккарти. Он был опубликован в 1965 году и получил не только премию Фонда Уильяма Фолкнера за лучший дебютный роман, но и множество положительных отзывов в национальных СМИ.

События романа разворачиваются в 20-х годах ХХ в., во времена "сухого закона", а местом действия становится глухой уголок Юга - маленький городок Редбранч в горах на востоке штата Теннесси. Роман начинается с убийства. Бутлегер Мэрион Сайлдер подбирает на дороге хитчхайкера Кеннета Раттнера, который пытается убить и ограбить Мэриона. Во время борьбы Сайлдер душит Кеннета, а затем сбрасывает его тело в старую яму посреди заброшенного яблоневого сада, который он хорошо знает, поскольку часто проводит здесь передачу контрабандного виски. Этот сад принадлежит старику Артуру Оунби, который позже находит тело Кеннета Ратнера, но не сообщает об этом полиции, а вместо этого начинает охранять яму и труп в ней.

Спустя несколько лет четырнадцатилетний сын Кеннета Раттнера Джон, который надеется найти убийцу своего отца и отомстить, по воле случая спасает жизнь попавшему в аварию Мэриону Сайлдеру. После этого Мэрион берет Джона под свое крыло, по сути, заменяет ему отца. Джон не знает, что Мэрион - убийца его отца, а Мэрион не подозревает, что Джон - сын человека, которого он когда-то убил.

Через какое-то время Мэриона арестовывают за контрабанду виски и сажают в тюрьму. Туда же попадает Артур Оунби, за то, что пытался уничтожить установленную на его земле властями водяную цистерну, а потом стрелял в полицейских. Его признают психически нездоровым и помещают в психиатрическую лечебницу, где он проводит остаток жизни. Джон Раттнер покидает деревню, так и не узнав правды о своем отце. Вернувшись туда через несколько лет, чтобы навестить могилу матери, он видит все тот же практически совершенно заброшенный Редбранч.

Название "Хранитель Сада" явно отсылает нас к Райскому Саду, тому самому Эдему, с которым Южная традиция так часто сравнивала Юг до Гражданской войны. Подробно описывая яблоневый сад, Маккарти создает явную аллегорию. Когда-то прекрасный, все еще производящий чарующее впечатление, но старый и запущенный, большая часть деревьев которого больна или умирает. В глубине зарослей спрятан труп - яркое олицетворение Старого Юга в его современном состоянии. Именно этот яблоневый сад составляет центр пространства романа. Он играет важную роль в судьбах всех четырех главных действующих лиц.

Артур Оунби

Артур Оунби - старик, которому больше восьмидесяти лет, поэтому можно предположить, что он мог быть участником Гражданской войны. Это он - хранитель сада. Он живет в полной изоляции, практически не контактируя с внешним миром, почти никогда не покидая территорию сада. Его трагедия в том, что он и не хочет этих контактов, он прячется от внешнего мира и все время предается воспоминаниям о том, как хороша была жизнь раньше, при этом практически не конкретизируя, чем она была так хороша. Собирая персики в саду, он замечает, что они маленькие, жесткие и сухие, а раньше они были большие и сочные. Однажды он вспоминает о том, как раньше охотился на енотов и пум и что охота в прежние времена была лучше. Вся глубина его тоски по прошлому ощутима в кратком отрывке: "Старик вдохнул запах плодородной земли, вспоминая другие весны, другие годы. Он задавался вопросом, как люди запоминают запахи... Не так, как что-то, что ты видишь... Воздух был наполнен запахом мускуса, казался густым и напоминал ему о чем-то еще, но он никогда не мог вспомнить, о чем...". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 61. Тот неуловимый запах, который ощущает Оунби, есть воплощение всего, почему он тоскует, но он не может конкретно определить для себя, что же это, за исключением того, что это было у него в прошлом. Мир, по которому он скучает, умер настолько давно, что даже он не в состоянии точно вспомнить, каким же был этот мир.

Сад - репрезентация мертвого Юга, Артур Оунби - хранитель этого Юга и его мертвых ценностей. Параллель становится еще буквальней, когда Артур Оунби находит мертвое тело Кеннета Раттнера в яме на территории сада, и вместо того чтобы доложить об этом полиции, начинает охранять эту яму, как место поклонения, святилище, к которому он возвращается каждую ночь, чтобы выразить почтение: "В течение шести лет эта яма была криптой, за которой старик следил и которую охранял" McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 56..

Артур Оунби создал себе иллюзию того, что время в его саду остановилось, и за его пределами ничего существует, ничего не происходит. Он наслаждается своей ролью Дядюшки Артура, как называют его местные, к которому редкие гости, внуки и сыновья его уже мертвых друзей приходят послушать истории о былом. И именно эта иллюзия сводит его с ума.

Он цепляется за свою иллюзию до конца, даже в тот момент, когда осознает, что ей пришел конец, и он проиграл в битве с внешним миром, который буквально вторгается на территорию его Райского сада. Власти округа устанавливают на его земле водную цистерну, которая должна улучшить жизнь жителей Редбранча, но он расстреливает эту цистерну из старого дробовика и атакует полицейских, пришедших его за это арестовать. Они нарушили границы его мира, и он, в лучших американских традициях, с дробовиком наперевес, попытался защитить свою землю и свою иллюзию. Примечательна и сцена ареста старика. Полицейский приказал ему сесть в машину, но старик: " …посмотрел на мужчину, а затем сквозь него: у него были молочно-голубые и безмятежные глаза, он смотрел на летящего голубя, на поля скошенной травы, тянущиеся до зеленой горы и дальше, к тонким синим вершинам, поднимающимся в далекое небо без какой-либо преграды в виде формы или цвета, неудержимым, всегда восходящим.

Ты слышишь?

Старик обернулся.

Ты не возражаешь, если я зайду в магазин сначала, нет?" McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 215.

Оунби словно понимает, что это конец, и в неком трансе он окидывает взглядом окружающие его горы, чувствуя, что видит их в последний раз, но в то же время не верит, что та жизнь - иллюзия, которую он себе создал, закончилась.

Он предпочтет провести остаток своих дней отрицая реальность, чем предпримет попытку что-то изменить и двинуться дальше: "…старик ощущал, что круг его жизни замкнулся, последний изгиб кривой вновь вернул его к зачаточному, призматическому потоку звука и цвета, в котором он когда-то уже дрейфовал и сейчас вновь плывет по течению за пределами мира мужчин". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P.234.

Анализируя характер Оунби, Лидия Купер в своей книге "Больше никаких героев: нарративная перспектива и мораль у Кормака Маккарти", доказывает, что он - один из двух героев романа, имеющих некие моральные ориентиры. Cooper L. Cormac McCarthy's Heroes: Narrative Perspective and Morality in McCarthy's Novels. - Baton Rouge: Louisiana State University Press, 2011. - P. 51. Несмотря на свою отчуждённость, он добр к двум детям, которые собирали ягоды в его саду и случайно обнаружили труп Кеннета Раттнера. Старик попытался успокоить напуганных детей и удостоверился в том, что они вернулись домой к родителям. Когда Джон Раттнер пытается вернуть награду за убитого ястреба, Артур Оунби мысленно одобряет это решение и говорит, что безнравственно получать выгоду от страданий другого живого существа. Во время беседы с социальным работником, Артур думает, что это его просят о помощи, и его ответ свидетельствует о готовности оказать любую помощь, будь она ему по силам:

"Мы... понимаете, мы помогаем людям.

Ну, у меня ниче нет. Не думаю я, что я могу чем-то помочь тебе". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 233.

Артур убежден, что должен помогать ближнему и быть дружелюбным соседом. Однако он способен проявлять эти свои качества лишь на территории своего сада, и потому людям во внешнем мире он кажется странным чудаком.

Довольствуясь лишь тем, что дает ему его сад и охота, рассчитывая только на свои силы и защищая свой участок - свой сад, Оунби как бы воспроизводит жизнь первопоселенцев Старого Юга в мире, где ей уже нет места. Даже его сад, некогда прекрасный, а сейчас забытый и убогий символизирует конец его мира. Его ценности, его идеалы устарели, они не работают в реальности, они не понятны другим и именно поэтому старого Дядюшку Артура считают странным. Он не утратил своей идентичности, однако ощущает исчерпанность своего существования, поэтому противопоставляет себя новому миру, выбрав путь изоляции. В тоже время именно погруженность в прошлое и самоизоляция позволяют ему сохранить человечность и некий моральный кодекс.

Артур Оунби - символ того, что эпоха, по которой тосковала Южная традиция исчерпала себя и закончилась. Маккарти демонстрирует, что Старый Юг не просто пришел в упадок, но умер, причем умер уже давно, оставив после себя лишь заброшенные руины, гнилой яблоневый сад и полубезумного старика.

Кеннет Раттнер

Марк Твен в "Приключениях Гекльбери Фина" описывал довоенный Юг, как наполненный жестокостью и ложью. П.В. Балдицын в книге "Творчество Марка Твена и национальный характер американской литературы" пишет: "Извращены самые основы этой жизни. Люди хладнокровно убивают друг друга и ездят в церковь послушать проповедь о братской любви. За лживые проповеди "король" получил 87,75 доллара и бутыль виски в три галлона, низкопробное шоу принесло им 465 долларов, но ещё больше может достаться в результате грандиозного жульничества, которое затеял "король", желая прикарманить наследство умершего кожевника. Солгать в этом мире бывает выгоднее и спокойнее, чем сказать правду. Уже в юные годы твеновский герой узнаёт достаточно, чтобы устыдиться за весь род человеческий". Балдицын П. Творчество Марка Твена и национальный характер американской литературы. - М.: Издательство "ВК", 2004. - С. 128.

Маккарти не просто соглашается с Твеном, но усиливает обличительный пафос в разы. Тот кусочек Юга, который изображает Маккарти, населен практически исключительно преступниками, мошенниками и просто людьми с сомнительной моралью. На первых страницах романа он описывает центральное место сбора общины Редбранча, бар "Зеленая муха", как забитый пьяницами, безработными скитальцами, бутлегерами, которые заправляют эти местом, и прочими подозрительными личностями. McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 16-25. Кеннет Раттнер - один из них.

В сцене своего появления в романе, Кеннет грабит магазин на заправочной станции и врет незнакомому мужчине, что у него дочь в госпитале, чтобы тот подбросил его до Атланты. У этого человека нет принципов, нет морали, он лжет, как дышит. Он ворует ради самого акта воровства. Примечательным становится даже то, что он крадет с полок магазина: "Рядом с ним был продуктовый магазинчик, он забрел в него и проскользил сквозь ряды коробок и банок, наполняя карманы небольшими предметами - конфетами, карандашом, рулоном липкой ленты". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 8.Единственный предмет, имеющий хоть какое-то практическое назначение в этом списке - это конфеты, все остальное просто попалось ему под руку. Обветшалое здание "Зеленой мухи" рушится как раз в тот момент, когда Раттнер зашел туда пропустить стаканчик. Он уцелел, и первое, что сделал - ограбил нескольких жертв.

Он не заботится о жене и сыне, его семья живет в полуразрушенной хижине, а он даже не думает о том, чтобы улучшить их условия существования. Наоборот, он врет жене, что получил работу в другом штате, дает ей всего 5 долларов из наворованных денег, покупает сыну газированный напиток и снова исчезает в неопределенном направлении. Через какое-то время Раттнер пытается ограбить Мэриона Сайлдера и погибает от его рук.

История Кеннета Раттнера до момента его смерти, занимает совсем немного места в романе. Однако, того, что мы узнаем, оказывается достаточно, чтобы составить представление о том, что он за человек, и какую роль отводит ему Маккарти в повествовании.

Если трагедия Артура Оунби в том, что он застрял в прошлом и не мог перейти в настоящее, то Кеннет Раттнер стал изгнанником в обоих мирах. Старые ценности для него ничего не значат: ни община, ни семья, ни доверие и уважение к ближнему. Кеннет убивает и грабит водителя, которой согласился его подвезти. Описывая такие поступки своих героев, Маккарти намеренно резок: залитый кровью жертвы Кеннет: "..резко открыл бумажник, разбрасывая карты и фотографии. Он рассмотрел их тщательно, как и внутренности разорванного кошелька, а затем отбросил их и спрятал деньги в карман". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 15.

Кеннет Раттнер вырос в испорченном, разлагающемся мире, в котором ценности Старого Юга уже практически не существовали. Его личность, его характер и поведение были сформированный внутри изолированного и жестокого мира Редбранча. Этот мир сделал его таким, превратил в аморального преступника, вора и убийцу. Его жертвами становятся все, кто попадается ему на пути. Он превосходно вписывается в это общество таких же аморальных мерзавцев, отравленных гнилью региона.

Более того, Маккарти не зря часто повторяет, что Раттнер "кое-что понимал в машинах". Разговор с продавцом в магазине демонстрирует не только способность виртуозно врать, но и его реальный интерес к технике:

" Он изобретал новый насос для шин.

...такой, его не нужно качать вверх и вниз (накачивает), но у тебя есть своего рода рычаг, с помощью которого ты делаешь это вот так (качает одной рукой).

Это факт, сказал хозяин магазина.

Это точно, сказал он. Делает все намного проще.

Какую машину ты водишь? хотел знать хозяин магазина.

Я? У меня новый Форд. Совершенно новый, тридцать четыре, восьмицилиндровый двигатель". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P.9.

Маккарти делает знание Кеннета механики и автомобилей примером того, как Раттнер вместо того чтобы адаптироваться в Новом мире, использует и извращает эти знания для своих собственных преступных целей. Чернота и разложение этого мертвого мира засели в нем уже слишком глубоко, он воплощение всего худшего и страшного, что укоренилось в этом регионе. Мэрион Сайлдер при встрече с Кеннетом отмечает, что ощутил: "…глубокое и непоколебимое чувство присутствия зла", McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 21. а на одной из первых страниц романа Маккарти описывает идущего по дороге Раттнера, как хлам и мусор, мимо которого проезжают водители.

Как уже говорилось, идентичность формируется на многих уровнях: культурном, социальном, личностном; идентичность определяет поведение человека, его ценности, его социальную роль. Кеннет Раттнер не только не обременен моралью, он просто выпадает из социальной структуры общества. Вся его агрессия, его гнев, который выливается в убийства, исходит из его неспособности понять себя, поскольку он обладатель изуродованной, ущербной идентичности, сформированной мертвым Югом. Он не чувствует своей принадлежности к Старому миру, он немного понимает Новый мир, но не испытывает потребности адаптироваться в нем. Он вне обоих миров и буквально не может найти свое место. Его физические метания по стране - манифестация его личностной несостоятельности. Автор описывает внутреннее состояние Кеннета, говоря: "Если бы у него спросили имя, он, возможно, назвал бы любое, кроме Кеннета Раттнера, которое и было его именем". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 16. Эта фраза не только означает его готовность скрываться в "острых" ситуациях, но и желание отречься от себя, от своей ущербно сформированной личности.

Кеннет Раттнер -жертва мира в котором он вырос. Кеннет не понимает ценностей мертвого Старого Юга, он не может быть его частью, но он не хочет приспосабливаться к жизни в Новом мире, поскольку уже слишком отравлен гнилым и пустым миром своего региона. Этот мир навязал ему жестокий и аморальный взгляд на жизнь, и это сделало Кеннета изгоем неспособным найти свое место, этот мир просто не дал ему цели существования.

Мэрион Сайлдер

Практически одновременно с Кеннетом Раттнером на первых страницах романа появляется Мэрион Сайлдер. Коренной житель Редбранча, Мэрион Сайлдер до поры до времени был удовлетворен своей жизнью, занимаясь плотницким делом, которое его кормило. Иными словами, он пытался построить свою жизнь в этом городке вопреки воцарившемуся там упадку. Однако, в конце концов, ему пришлось покинуть деревню и сбежать в "большой мир". Он попытался приспособится к Новой реальности, устроившись рабочим на завод, но оттуда его уволили за драку. Эта драка становится результатом того, что он не может отбросить жестокие нравы, привитые ему в Редбранче и адаптироваться к жизни во внешнем мире. Мэрион избивает мужчину, потому что видит драку как единственную возможность разрешения их соперничества: "...он дрался не из-за какой-то особой неприязни к Конацеру или даже из-за большого гнева, а только для того, чтобы покончить со всем этим. Конацер был единственным человеком таким же большим человеком на заводе и ждал возможности испытать его". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 31. В этой драке проснулась заложенная в нем жизнью в Редбранче агрессивность, и он чуть не убил соперника: "Стоя на одном колене, он сдавливал шею Конацера пока не услышал, что тот перестал дышать". Ibid. Его попытка встроиться в Новый мир проваливается, поскольку он уже отравлен тлетворным влиянием своей родины, оно настигает его даже вдали от дома. Сайлдер находит свое место только на криминальной обочине Нового мира и спустя пять лет он возвращается домой уже бутлегером.

Сайлдер искренне хочет вернуться домой, но считает, что проще всего это сделать, продемонстрировав новообретенное богатство. В свое первое появление в романе, в баре "Зеленая муха", он буквально покупает себе путь обратно в общину Редбранча, в Старый мир. Он входит в бар после пятилетнего отсутствия, приехав на Форде новой модели, и даже его одежда отличает его от типичных посетителей "Зеленой мухи": "Сайлдер вошел в дверь трактира в сияющих серых габардинах, брюки выглажены, рубашка с тремя сгибами на спине по военной моде, его талия обернута полоской кожи не шире кнута. Он сжимал в зубах тонкую сигару... Затем он поставил на рельс ногу в ботинке из козьей шкуры, достал из кармана горсть серебряных долларов и положил их перед собой". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 13-14.Бармен Кейб не сразу узнает его и подходит к Сайлдеру, только увидев, что у того есть деньги. И одеждой, и покупкой выпивки для всех посетителей Сайлдер хочет продемонстрировать односельчанам, сколь многого он достиг в другом мире за пределами Редбранча и одновременно восстановить свое место в общине.

Мэрион Сайлдер позиционирует себя как "чужака", представителя Нового Мира, пусть и вернувшегося в изолированный мир Редбранча. Своеобразной демонстрацией этого становится церемония покупки им новых носков каждую пятницу. Однако это лишь очередная иллюзия, самообман, поскольку Мэрион носитель точно такой же ущербной идентичности, как и Кеннет Раттнер. Именно поэтому в "большом мире" ему находится лишь место бутлегера, именно поэтому в любой момент в нем может вспыхнуть неконтролируемая ярость и жестокость. Однажды он чуть не убил соперника в драке, а обороняясь от нападения Раттнера, он становится убийцей и получает от этого удовольствие: "Сайлдер наблюдал за ним в неком завораживающем трансе, отмечая моргнувший глаз, вываливающийся язык.

Ради Христа, он задыхался. Боже, просто отпусти меня.

Сайлдер нагнулся к лицу мужчины и тихо сказал, Ты лучше позови кого-нибудь поближе". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 43.

Оба эти персонажа лишь свидетельства того, что этот мертвый мир может порождать только преступников, поскольку дает им принципиально неверное представление о хорошем и плохом.

Однако, уже на первых страницах романа Маккарти пытается показать как сходства, так и различия в поведении Кеннета и Мэриона. Эти персонажи ведут себя в параллельных ситуациях совершенно по-разному. Если Раттнер возвращается домой потому, что у него закончились деньги, и пользуется трагедий в трактире чтобы ограбить своих односельчан, то Сайлдер возвращается домой потому, что у него появились деньги, и в "Зеленой мухе" щедро угощает выпивкой всех посетителей трактира. Он возвращается в город победителем, начиненный деньгами, на новой машине. Если Кеннет Раттнер полностью отвергает возможность существования в любом из миров, на каком-то уровне осознавая ущерб, нанесенный его идентичности, то Мэрион пытается найти компромисс, хотя его попытка существования в двух мирах проваливается.

Мэрион Сайлдер еще более потерян, чем Кеннет Раттнер, он еще более запутался в себе. Он понимает образ жизни Нового мира, его порядки, его систему, его ценности. В тюрьме он объясняет новый порядок Джону Уэсли, когда тот решает отомстить за арест Мэриона констеблю Гиффорду: "Ты думаешь, что потому что он арестовал меня, я хочу ему мстить? Я не хочу. Это его работа. Это то, за что ему платят. Арестовывать людей нарушающих закон. А я не просто нарушал закон, я зарабатывал этим на жизнь... Так что мне заплатили. Гиффорду заплатили. Никто никому не должен. Если бы не Гиффорд и его закон, у меня бы не было работы, у меня был бутлегинг и если бы я не занимался бутлегингом, у Гиффорда не было бы его работы. Так что кто должен кому?". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 226. Однако, все его попытки существовать в Новом мире обречены на провал, поскольку он уже отравлен своей жизнью в Редбранче, в этом маленьком, гнилом и изолированном мирке Южного региона. Он является носителем этих мертвых ценностей, и что бы он ни делал, он не сможет избавиться от их тлетворного влияния. Он принадлежит этому мертвому миру и поэтому все его попытки установить дистанцию, покупая носки и одеваясь по последней моде, просто самообман, и Мэрион осознает это по ходу романа.

Убедительным доказательством постепенного осознания невозможности его перехода в Новый мир, является его реакция на восстание дядюшки Артура против Нового Юга, его стрельбу в правительственную цистерну. Случайно став свидетелем стрельбы Артура Оунби в цистерну, он остается в совершенном замешательстве и задается вопросом, зачем старик это сделал: "Сайлдер в шоке следил за происходящим из кустов. Он слышал, как гора пуль ударяется в цистерну, заставляя ее шататься под ударами, словно она живая. Было в этом что-то пугающее и ужасное, ему показалось, что этот гномоподобный старик принес с собой неисчерпаемый запас пуль и прекратит огонь только когда ему станет слишком тяжело держать оружие". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 104. Он вспоминает этот момент, после того как избивает констебля Гиффорда: "…Внезапно у него появилось острое предчувствие катастрофы. Почему этот старик стрелял в государственную цистерну на горе?". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 168. Он не осознает, что таким образом он так же, как и Оунби восстал против Нового мира. Гриффорд представляет собой новый порядок, Новый мир, частью которого Мэрион, как и Оунби, никогда не сможет стать. В конце романа, оказавшись в тюрьме, Сайлдер наконец-то это осознает и принимает тот факт, что он обречен вести жалкое существования в мире мертвого Юга, и отказывается продолжать свой самообман, говоря Джону: "…это неправда, все, что я сказал. Это была проклятая ложь, каждое слово. Он(Гриффорд) сам негодяй и бандит, ты можешь стрелять в него, сжечь его в постели, что угодно, потому что он предатель до корней волос, и может быть человек крадет от жадности и гнева, но он продает своих соседей за деньги, это уже далеко за чертой". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 227.

Мэрион Сайлдер - еще один персонаж с ущербной идентичностью в этом романе, ставший иллюстрацией к жизни в Южном регионе, находящемся в состоянии упадка, неспособном адаптироваться к новому образу жизни и не сохранивший никакого величия Старого Юга.

Джон Уэсли Раттнер

История Джона Уэсли представляет традиционный для южной традиции литературы троп взросления и становления. Ему четырнадцать, и он достиг того момента, когда ребенок превращается из мальчика в мужчину. Пробуждение сексуальности - знак этого превращения, и Маккарти описывает смятение мальчика, впервые увидевшего в знакомой девочке женщину: "Она была на скале, стоя в воде он мог видеть ее бедра там, где юбка была засунута в белье. Он схватил пиявку, пытаясь одновременно смотреть и не смотреть вверх; чувствуя головокружение, дрожь, он отцепил ее и выбросил на берег", McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 77. Маккарти описывает чувство страха, испытываемого мальчиком. Джон боится своих чувств, они заставляют его бежать от нее: "Он почувствовал на мгновение, что больше не боится ее, все, что он мог вспомнить - это бег. Так много обнаженной плоти и белье, она держала его за воротники ее ноги были в воде по обеим сторонам от него, пока он не отшатнулся...". Ibid. Его побег, его страх перед этой девушкой, страх взросления - естественны. Но в это же время его мать начинает готовить его к "взрослой жизни" как она ее понимает. Она принуждает Джона дать обещание найти убийцу отца и отомстить:

"Ты найдешь его. Когда ты станешь старше. Ты найдешь человека, который забрал твоего папочку.

Как я могу? Он начал плакать.

Твой папа знал, как... Поклянись, мальчик.

Его рука начала неметь от боли... он мог чувствовать ее дрожь...

Клянусь, сказал он". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 69.

Она навязывает ему идею кровной мести за убийство отца, на незаконные делишки которого она закрывала глаза. Джон не понимает, зачем и как он должен отомстить за своего отца, он даже не помнит этого мужчины, все, что он о нем знает - это рассказы матери и фотография на стене. Он напуган самой мыслью об убийстве кого-либо. Он инстинктивно чувствует, что мать пытается втянуть его во что-то темное, страшное. А мы понимаем, что она пытается сделать из сына "истинного южанина", юношу, живущего идеями кровной мести и защиты роды, хотя в этом мире уже не осталось ни рода, ни чести, ни самого Старого Юга. И хотя Джон дает ей обещание, все в нем сопротивляется попыткам матери приобщить его к мертвому миру старых "ценностей". То, что этот мир мертв и уже не существует, Маккарти подчеркивает, замечая, что Джон с матерью живут в доме, за который не платят налогов, так как: "…их дома и земли не было в записях окружного суда, они не владели им. Они не платили никакой ренты, поскольку владельцы официально не существовали, как и сам дом и земля..." McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 68..

В истории становления личности Джона большую роль сыграли и двое мужчин - Артур Оунби и Мэрион Сайлдер. В детстве Джон находится под влиянием старика Оунби, мальчик слушает его удивительные и романтичные истории о довоенном Старом Юге и, будучи очарованным этими историями, пытается присоединиться к миру Артура Оунби, став траппером. Однако, столкнувшись с реальностью, Джон осознает несостоятельность идей Оунби. Чтобы получить возможность войти в мир Артура, он вынужден действовать так, как диктует ему Новая реальность: поехать в город и подписать долговое обязательство при покупке оборудования для охоты, а через какое-то время получить там деньги за пойманного ястреба от правительства. Джон осознает, что Старого мира больше не существует, в мире не сохранились его идеи, его романтика, его очарование. Идеи и истории дядюшки Артура не применимы к реальности Нового мира, наполненной бюрократией и материализмом. Джон отдаляется от мира Артура Оунби, и это особенно заметно во время их общения. Джон отрешённо слушает рассказы старика и теперь не делится с ним историями о своих попытках охоты с соседскими мальчишками, теперь он лишь дополняет истории других:

"Я думаю, нужно быть в форме, чтобы догнать хорька, сказал дядя Артур.

Вы чувствуете запах? спросил Варн. Я не могу.

Ему пришлось залезть в нору, чтобы поймать его, сказал Джон Уэсли.

Я прополз мимо него, сказал Варн... Я нацелил свою винтовку, как мог и выстрелил, мне чуть барабанные перепонки не разорвало.

Мы слышали его выстрел, сказал Джон Уэсли". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P.163.

В это время Джон случайно знакомится с Мэрионом Сайлдером, который становится для него новым ориентиром в процессе взросления. Он воспринимает Сайлдера, как представителя Нового мира, мальчик не осознает, что Мэрион принадлежит к извращенной и испорченной версии этой Новой реальности. Джон присоединяется к Мэриону в его повседневных делах и даже помогает мужчине с доставкой виски, все больше погружаясь в мир беззакония и преступности. Однако через какое-то время, Мэрион попадает в тюрьму, и Джон, пытаясь заслужить его одобрение, приходит навестить Сайлдера в тюрьме и обещает, что отомстит за арест мужчины. Но Сайлдер велит Джону забыть о мести и объясняет ему то, как на самом деле работает Новый мир, не отравленный гнилью их мертвой родины. Растерянный Джон в отчаянии пытается восстановить свою связь со Старым миром, но убеждается в невозможности этого, навестив дядюшку Артура в психиатрической лечебнице. Он приносит старику табак и в последний раз слушает его рассказы о Старом мире. В конце своего рассказа, Артур спрашивает Джона: "Что ты думаешь, ты делаешь? - на что Джон отвечает, - Я не знаю, сказал он. Ничего особенного...". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 228.Ответ Джона важен, потому что он демонстрирует его усилившееся замешательство. Он потерял все свои ориентиры и теперь не понимает, как жить дальше, как строить свою жизнь, свое будущее. Сайлдер в тюрьме, дядюшка Артур в сумасшедшем доме: "Никого больше не осталось вокруг…". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 227. Второй ключевой диалог происходит в самом конце их встречи. Артур просит Джона позаботиться о его собаке, и тот соглашается, обещая:

"Я еще приду.

Нет, сказал старик.

Да. Я приду.

Что ж.

Он снова остановился у двери и поднял руку, старик помахал ему и вновь остался один". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 231.

Артур Оунби уже знает, что Джон Уэсли никогда не вернется, он понимает, что для Джона все связи со Старым миром уже разорваны. Однако сам Джон все еще хранит надежду и сразу после посещения Артура отправляется в здание суда, чтобы вернуть деньги и получить обратно мертвого ястреба. Конечно, он не может этого сделать. Более того, он узнает, что принесённых ястребов просто сжигают, и в этот момент понимает, что он не только не может вернуться в Старый мир, но и не сможет вписаться в порядок Нового Юга: "Бросать людей в тюрьму и избивать их... И стариков в сумасшедший дом...". McCarthy C. The Orchard Keeper. - London.: Picador, 2010. - P. 247. Он понимает, что в этом мире, в этом обществе ему нет места, и он покидает Редбранч в поисках новой жизни.

"Хранитель сада" стал первым вызовом Кормака Маккарти традиционным представлениям о Южном регионе. В отличие от остальных южных авторов, он отказывается от веры в великий "южный миф. Маккарти рисует страшную картину мира, наполненного беззаконием и жестокостью. Юг, который изображает этот писатель, давно мертв вместе со всеми прославленными южными ценностями и культурой. Его персонажи не тоскуют по былому, но пытаются выжить в агрессивной среде, которая формирует их личности, их поведение. Они жители мертвого региона и, как следствие - носители ущербной, изуродованной региональной идентичности, которая обуславливает все их поступки.

В отличие от остальных персонажей этого романа, Джон еще не был отравлен мертвым миром Юга и поэтому у него есть возможность обрести нормальную жизнь. Мальчик осознает, что этот мертвый мир не может ничего ему дать, он способен порождать лишь таких же мертвых и разрушенных изнутри людей, как Мэрион Сайлдер и Артур Оунби. Он понимает, что единственная возможность найти свое место и построить свою жизнь можно лишь покинув Юг, и отправляется на Запад.

Герои "Хранителя сада" потеряны, они осознают смерть Старого Юга, но они не знают, что делать дальше, они медленно скатываются на самое дно человеческой безнравственности и жестокости, стараясь выжить всеми силами.

Лишь Джону дана возможность найти свое место в новом мире. И по мнению Маккарти, единственная возможность выжить для молодого поколения южан, таких как Джон - это отправиться на Запад. Этот роман предвосхищает более мрачные темы следующих произведений Маккарти.

Глава 3. Внешняя Тьма: Юг как место обитания зла

Изданный в 1968 году второй роман Кормака Маккарти "Внешняя тьма" по праву считается самым сложным из его "Южных текстов". С одной стороны, это притча, которая обращается к таким темам, как зло в мире, затрагивает вопросы о природе греха, о месте человека во Вселенной. С другой стороны, этот текст представляет собой насмешку Маккарти над присвоенным ему критиками званием наследника Фолкнера. В этом романе писатель пытается осветить универсальную тему зла в мире и внутри человека на примере Южного региона. Он выводит на свет самые темные стороны жизни Восточного Теннесси и затрагивает такие жестокие табу, как детоубийство, кровосмешение и каннибализм. По мнению многих критиков, на фоне персонажей этого романа фолкнеровские Сноупсы кажутся цивилизованными людьми, Дж. А. Брайант в журнале "Южная Литература ХХ века" пишет: "Многие южные комментаторы выражали шок и негодование, а некоторым пришлось покопаться в своем лексиконе в поисках таких терминов, как неприличное, натуралистическое, антипасторальное, гностическое и нигилистическое". Arnold E. Perspectives on Cormac McCarthy. -Jackson: University Press of Mississippi, 1999. - P. 96.

Как и в первом романе, он "не тратит ни единого слова на мысли своих персонажей. С полной объективностью он описывает, что они делают, и записывает их речь" Ibid. P. 98.. Но отличительной чертой, а также причиной сложности романа является нехарактерный для Маккарти аллегорический стиль. Ibid. P. 99. Как подчеркивают критики, роман представляет собой сложное сплетение реальности и мифологии. Ibid. P. 101. Маккарти даже отступает от своей привычки четко задавать исторический и географический контекст произведения. Он оставляет несколько смутных подсказок (диалект, география и описания изоляции и нищеты, характерной для Восточного Теннеси), позволяющих заключить, что действие происходит где-то на Юге Аппалачей, однако, временной план романа так и остается неопределенным. Эта намеренная неясность в определении места и времени помогает воспринимать произведение как некую вневременную притчу, наполненную мифологическими и библейскими отсылками.

В названии романа Маккарти использует библейский образ "тьмы внешней", появляющийся в Евангелии от Матфея (8:10-12), когда Христос говорит с сотником, который пришел просить его об исцелении своего слуги. Сотник смиренно просит Иисуса о помощи, и тот, пораженный его верой, наставляет своих последователей: "Услышав сие, Иисус удивился и сказал идущим за Ним: истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры. Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов". Евангелии от Матфея (8:10-12) В данном отрывке "внешняя тьма" является атрибутом Ада, английский философ Томас Гоббс связывает это понятие с "тьмой египетской" и понимает его как пространство "вне обиталища избранников Бога".Переяшкин В. Творчество американских писателей второй половины XX века в контексте южной литературной традиции: автореф. дис. ... канд./д-ра фил. наук.: МГУ, 2010. - С. 26. В контексте романа образ "тьмы внешней" одновременно используется как для описания внутреннего состояния безысходности и душевного мрака главных персонажей, так и для описания лишенного благодати, нравственно развращенного мира, в котором эти персонажи обитают. Уже самим названием, Маккарти репрезентирует Южный регион как место обитания вселенского зла, мир без добра и света. И поэтому он исследует универсальную тему зла в человеке, отчетливо укореняя философскую тематику романа в южную реальность, описывая нравы и социальную структуру южного региона, демонстрируя, как присутствие зла в регионе влияет на жизнь и поведение его жителей.

В центре романа оказывается история брата и сестры Кулы и Ринти Холм. Они состоят в кровосмесительной связи, в результате которой у них рождается сын. После сложных родов Кула, сказав сестре, что младенец родился мертвым, уносит его в лес, где и оставляет умирать. Ребенка находит коробейник - бродячий торговец мелких товаров, он забирает ребенка с собой и отдает кормилице. Зная о лживой натуре своего брата, Ринти требует показать ей место, где похоронен младенец. Обнаружив его обман, она отправляется на поиски своего ребенка, и Кула вскоре следует за ней. Большая часть романа представляет собой описание странствий брата и сестры, которые так больше и не встретятся. В повествование вплетается и третья линия - о трех безымянных бродягах, которые представлены читателю на первых страницах как "бородатый и два других" McCarthy C. Outer Dark. - London.: Picador, 2010. - P. 6.. Повествование о трех бродягах выделено курсивом, эти трое терроризируют сельскую местность, по которой путешествуют брат и сестра. Небольшие, жестокие эпизоды с участием этих трех персонажей поначалу кажутся второстепенными по отношению к основному повествованию, а их расположение в романе выглядит хаотичным. Однако вскоре становится очевидно, что эти трое следуют вслед за Кулой, убивая людей, которых он встретил на своем пути.