Трагедия Григория Мелехова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Споры вокруг произведений Шолохова имеют давнюю историю. Начались они вскоре после опубликования в 1928 году двух книг «Тихого Дона» и продолжаются до наших дней. Эта дискуссия давно уже переросла национальные ранки, в нее включается все большее число зарубежных исследователей творчества Шолохова. Конечно, с этими творческими дискуссиями ничего общего не имеют злобные писания недругов советской литературы, которые пытаются - безуспешно, разумеется, - использовать творчество Шолохова для опровержений социалистического реализма.

Если же говорить о сущности дискуссий, идущих в советском литературоведении, то они за последнее время сосредоточивались главным образом вокруг того или иного истолкования судьбы Григория Мелехова.

В юбилейные шолоховские дни еще в 1975 году М. Храпченко определял существо тех концепций характера и судьбы Григория Мелехова, которые борются в отечественном литературоведении. «Как известно, до последнего времени преобладали две точки зрения в освещении образа Григория Мелехова и тем самым в сущности всего романа, - писал М. Храпченко в статье «Богатство и сила художественных обобщений». - Одна из них подчеркивает историческую вину героя, другая - его заблуждения, во многом непроизвольные. Однако как та, так и другая точки зрения основываются на отождествлении героя и среды, из которой он вышел, на признании того, что психология, судьба Григория Мелехова - это полное и адекватное отражение бытия и психологии средних слоев казачества. Мелехов рассматривается даже как своеобразное олицетворение близкой ему социальной среды. Отсюда во многом и проистекает односторонность и узость критического анализа этого выдающегося обобщения».

Сущность трагедии Григория Мелехова

Категория трагического в эстетических учениях издавна была предметом пристального рассмотрения. Очевидно для всех, что трагическое в искусстве является выражением трагедийности, которая имеет место в самой жизни, в исторической действительности.

Мера познания сущего, отношений человека и окружающего мира часто находили свое воплощение в трагических конфликтах и характерах.

Трагедия всегда связана с героическим утверждением. «Трагедия утверждает бессмертие, раскрывает добрые и прекрасные начала в человеке, которые торжествуют, побеждают, несмотря на гибель героя»,-- верно заметил Ю. Борев.

В то же время в трагическом воплощаются те конфликты эпохи, которые определяют социальный прогресс, сопровождающийся все большим познанием человека и обстоятельств.

А. М. Горький, размышляя о времени войн и революций, писал: «Эта эпоха по глубине и широте исторического процесса, который созрел и развивается в пей, значительнее, трагичнее, и будет -- не может не быть! - плодотворнее более всех эпох пережитых».

Судьба Григория Мелехова трагична не только потому, что герой фактически приходит к гибели, утрате всех жизненных связей.

Финал «Тихого Дона» не оставляет сомнений в том, что перед нами человек, для которого уже все было кончено. Трагедия Григория Мелехова по своему содержанию и по своему значению является одним из явлении эпохи. Типичность Мелехова, значение его образа, далеко выходящего за пределы конкретно-исторических обстоятельств революции и гражданской войны и в то же время всеми корнями уходящего сюда, в эту конкретно-историческую почву, - явление, характеризующее целую эпоху в истории человечества.

Для того чтобы осознать всю глубину художественной мысли писателя, мы должны ответить на ряд существенно важных вопросов.

Это прежде всего вопрос об источниках трагического, о тех условиях, которые привели к тому, что судьба Григория Мелехова осмысливается как судьба трагическая.

В истории жизни Григория Мелехова действует множество факторов, которые в совокупности и дают возможность понять все сложное взаимодействие причин и следствий, объясняющих непререкаемость шолоховской трактовки.

Трагическая судьба Григория Мелехова не может быть отождествлена с драматической историей донского казачества, так же как она не может быть объяснена только и особыми свойствами характера Григория Мелехова, которые выделяют его из массы, усугубляют зачастую то, что может быть названо как историческая вина.

Часто бытовавшее прежде, в том числе и в моих работах, объяснение трагической судьбы Григория Мелехова как трагедии человека из парода, не нашедшего пути в стан борцов за революцию, не постигшего закономерностей исторического развития, несет в себе лишь часть правды, но не дает еще полного представления о сущности трагического в «Тихом Доне».

Конечно же один из источников трагического для героя «Тихого Дона» -- сама эпоха, в которую он жил. Время революции и гражданской войны, эпоха бескомпромиссной борьбы, всеобщего ожесточения, хаоса, разрушения и созидания конечно же па каждом шагу рождала трагические ситуации, могла приводить к трагическому завершению многих человеческих судеб.

Д. Фурманов, например, в «Чапаеве» увидел один из источников трагического в разгуле анархии, стихии. Говоря о «вольнице», о «буйстве воли широкой», Фурманов продолжал: «Остро в те дни ощутил человек, что мало иметь ему только пару светлых глаз, только два тончайших и чутких уха, две руки, готовых в работу, и голову одну на плечах, и сердце в груди одинокое. В те нечеловеческие дни тяжко было человеку... По зарослям глухих провинций, в непролазной пуще сермяжных углов что творилось в те смутные дни -- никогда никто не узнает. Горе людское остановилось -- страданьем в серых озерах глаз... Старого нет -- и нового нет. Где же голову приклонит беззащитный человек? И кто распалил этот огненный вихрь?»

Какое скорбное, глубокое чувство! Какая сила любви к человеку! Но сострадание, проницательное видение горя поддержано у Фурманова мужественной уверенностью и то, что разруха будет преодолена, анархия обуздана, что историческая справедливость на знаменах нового мира!

Отечественная литература показывает, что противоречия заключались уже в самом характере исторического движения. Сама эпоха революции и гражданской войны, времени военного коммунизма могла создавать и создавала нередко ситуации трагические по своему характеру. Так, Советское государство, чтобы выжить, должно было забирать хлеб у крестьянина, не давая ему взамен того, что было необходимо часто для повседневной жизни. Отсюда и возникали трагические конфликты, которые были воссозданы в таких известных произведениях советской литературы, как «Барсуки» Л. Леонова, «Одиночество» Н. Вирты. Надо было иметь высокоразвитое классовое сознание, чтобы понять, как взамен хлеба, который был необходим для Советского государства, оно, это государство, брало под свою защиту крестьянина, его землю, защищало его от помещиков, которые хотели вернуть свою собственность. Это не социальные «прописи», известные современным школьникам, это суровая действительность времени, которое разрушало и созидало.

Ряд конфликтов «Тихого Дона» как раз восходит к этому историческому противоречию.

Югославский исследователь М. Бабович определил жанр «Тихого Дона» как трагедию-эпопею. И действительно, в таком определении есть доля истины. И не только потому, что в эпическую ткань «Тихого Дона» неразрывно вплетена судьба Григория Мелехова, но и потому, что сама эпоха, о которой повествует Шолохов, рождала трагические конфликты, трагические судьбы, трагические характеры.

Трагическое в «Тихом Доне» не сводится к одной или нескольким судьбам. Мы видим поразительное богатство трагических мотивов, сплетение трагического и героического, трагического и комического, которое и создает ощущение величия рождающегося в муках нового мира.

В «Тихом Доне» есть не только трагедии людей, пошедших против своего исторического интереса, не осознавших в конкретно-исторических обстоятельствах времени, по какую сторону баррикады они должны были сражаться; не только трагедии обманутых и заблуждающихся, но и трагедии тех, которые гибли за правое дело, утверждая самой смертью своей неизбежность победы исторически прогрессивного и необходимого.

Описание смерти Подтелкова и гибели его экспедиции -- один из самых впечатляющих трагических эпизодов «Тихого Дона». Смерть Подтелкова, обращение его к обманутым казакам, пронизанное чувством веры, гордости и достоинства, исполнены героического пафоса. Именно в такого рода сценах происходит слияние-трагического и героического. Достаточно вспомнить сцепу смерти Лихачева и то, какими поэтическими средствами передана сила мужества этого человека, или сцену с пленными красноармейцами, исполняющими «Интернационал», картину гибели остатков Интернационального полка, идущих в атаку во главе с раненым комиссаром, описание смерти Ивана Алексеевича Котлярова, гибель Штокмана, чтобы увидеть, с какой мощью выражена Шолоховым трагедия борцов за революцию, гибнувших, утверждая смертью свое величие и неизбежность победы передовых социальных идеалов.

Такого рода сцены и картины побуждают нас вспомнить античную трагедию, то прометеевское, что проявлялось во всей истории человечества. Эта перекличка эпох, времен - свидетельство глубины художественного мышления писателя, умеющего в конкретном историческом видеть вечное и сущее. мелехов трагедия шолохов дон

Другой пласт трагического в «Тихом Доне» связан с историей казачества, с его драматическими заблуждениями и ошибками. Описание Верхнедонского восстания 1919 года, в шестой части «Тихого Дона», в начало которого смерть Петра Мелехова, а в конце могила Натальи, трагично и по своему содержанию, и по характеру трактовки. Судьба семьи Мелеховых, из которых, в сущности, остается одна Дуняшка Мелехова и сын Григория Мишатка, несет в себе трагический накал. Смерть Пантелея Прокофьевича Мелехова в «отступе» при всей ее будничной жестокости и правдивости - трагическое свидетельство «безвинной вины» человека, всеми своими корнями, мыслями, чувствами связанного с прошлым.

Это богатство трагедийных мотивов характерно для художественной палитры Шолохова, его способности осознавать эпоху в величии страданий, горя, в преодолении их, в бескомпромиссности, которое захватывает все сферы бытия человека.

Григорий Мелехов по своему рождению принадлежал к той социальной группе, которая оказалась в годы революции и гражданской войны в особых обстоятельствах. Само положение Григория Мелехова, принадлежность его к промежуточным социальным слоям, склонным в эпоху великих революционных потрясений к сомнениям, колебаниям, к переходам из одного борющегося лагеря в другой, было одним из возможных источников трагических судеб. Некоторые исследователи говорили о «трагичности самих шатаний», но очевидно, что столь расширительная трактовка трагического не дает нам возможности понять то социально-историческое и эстетическое содержание, которое несет в себе эпопея Шолохова.

Поскольку у Григория Мелехова было в высшей степени развито чувство социального коллектива, казачество для него было той средой, родство с которой не покидает его на всем протяжении его жизни. И конечно же исторические судьбы казачества оказывали самое существенное влияние на характер его поступков, действий, чувств и переживаний.

Шолохов, воссоздавая обстановку революции и гражданской войны во всей ее сложности, противоречивости, запутанности, тем не менее отчетливо прокладывает те «становые жилы закономерного», которые позволяют нам увидеть направление исторического движения.

Для самой трактовки трагического важнейшее значение приобретает взгляд автора, его отношение ко времени, его понимание обстоятельств. Для Шолохова революция есть закономерное следствие, взрыв веками зреющих противоречий. Судьба Григория Мелехова постоянно оценивается писателем не только в сопоставлении с конкретными обстоятельствами гражданской войны и революции, но и прежде всего с этим общим направлением исторического движения, которое прокладывает новое русло в человеческой истории. Эта масштабность художественного мышления, подхода к оценке человеческой судьбы - важнейшее качество таланта Шолохова. Без нее мы не сможем верно оценить и характер эстетической трактовки, и структуру «Тихого Дона». Эпичность заложена не только в масштабах содержания, но и в характере поэтического мышления писателя, в постоянном соотнесении человеческих судеб с историческими судьбами народа.

За последние годы споры вокруг судьбы Григория Мелехова часто сводились к поиску виноватых. С одной стороны, акцентировалась вина времени, с другой стороны -- вина самого героя.

Не всегда мнение автора может служить решающим аргументом в научных спорах вокруг его произведений. Но все же... Писатель Михаил Корсунов рассказывал об одной из встреч с М. А. Шолоховым, во время которой критик Ю. Лукин затронул и дискуссионный вопрос о соотношении исторических обстоятельств и личной вины Григория Мелехова. «...Юрий Борисович задает вопрос, который, чувствую, его давно волнует как критика, литературоведа, просто как человека, влюбленного в шолоховскую прозу.

- Михаил Александрович, - Лукин поправляет очки и кладет ладонь на открытую страницу блокнота,-- вот, некоторые критики, в частности ленинградец Бритиков, да и некоторые писатели... всю вину трагедии Григория Мелехова перекладывают на тогдашние события, на неправильные действия местных властей. И получается, что сам Григорий в собственной трагедии не виноват. По-моему, это ошибочно.

- Конечно, так прямолинейно толковать нельзя! Все было гораздо сложнее. Личная вина Григория есть в этой трагедии, и даже большая доля вины лежит на нем самом. Хотя, конечно, левачество Мишки... и способствовало тому...»

Трагическое может включать в себя и понятие «вины». Трагическое есть не просто рассказ о страшном или ужасном в жизни человека. Катарсис или очищение, о котором говорил Аристотель, может возникнуть лишь в том случае, если есть величие цели и величие страданий.

Нам давно уже надо понять, что в «Тихом Доне» нет ни оправдания, ни осуждения, а есть нечто более высокое -- понимание. Из этого понимания и объяснения возникают и нравственные, и социально-политические уроки эпопеи Шолохова. Для их понимания и важно уяснить себе то взаимодействие субъективных и объективных (рактороп, которое приводит к трагической вине и, в конечном счете, к трагическому завершению судьбы Григория Мелехова.

Когда мы говорим о том, что трагедия Мелехова коренится в отрыве от народа, то только такое определение явно недостаточно, и не потому, что Григорий Мелехов сам представляет народ, а прежде всего в силу того, что оно не дает возможности постигнуть сущность тех причин и обстоятельств, которые приводят героя на историческое распутье.

Если пользоваться некоторыми модными современными терминами, то можно было бы сказать, что в романе Шолохова сложнейшая система координат, которая определяет кривую судьбы Григория Мелехова. Социальное мышление Шолохова позволяет ему отчетливо увидеть те факторы, которые, воздействуя на Григория Мелехова, определяют его симпатии и антипатии. В то же время писатель воссоздает мятежный мир человеческих страстей, позволяет смотреть на Григория Мелехова то любовными, то сострадающими, то осуждающими глазами тех людей, с которыми он шел по жизни.

Как я уже говорил, примитивное понимание трагического приводит к тому, что Григорий Мелехов превращается в жертву истории, в неповинного страдальца, причем пытаются доказать, что и сам автор «Тихого Дона» не только сочувствует, но и оправдывает своего героя.

Сила шолоховского таланта проявляется как раз в том, что, вскрывая обстоятельства, которые определяют драматический путь героя, Шолохов не только любит, не только сочувствует, но и вершит нравственный суд над Григорием Мелеховым. Суд не означает поверхностного осуждения. Здесь следует говорить о нравственном суде, который позволяет художнику создать сложный, противоречивый характер.

Да, конечно, сословные иллюзии, собственнические предрассудки многое определили в судьбе Григория Мелехова. Они не позволили ему в определенные моменты сделать тот выбор, который соответствовал наиболее полно исторически закономерному, неизбежному и желательному. В то же время в самих обстоятельствах, в обстановке ожесточенной борьбы, крови, насилия, бескомпромиссности возникали те вихревые токи, которые побуждали и героя действовать в соответствии с обстановкой, в которой он оказывался.

Жалость «по человеку», которая столь отчетливо проявилась в ряде сцеп во время империалистической войны,-- и безрассудная жестокость расправы во время Вешенского восстания; ожесточенная рубка матросов -- и горестный припадок раскаяния, надрывный крик: «Кого же рубил?!» - таковы то некоторые из вех, которые определяют скорбный путь Григория Мелехова.

Судьба Григория Мелехова становится трагической не только в силу обстоятельств, но и потому, что сам герой несет в себе огромный запас человечности, вступающей часто в несовместимые противоречия и с его поступками, и с характером происходящих событий.

Один из трагедийных мотивов в образе Григория Мелехова возникает как раз из невозможности для героя совместить внутренние устремления, высокий порыв к примирению, к человечности с тем ожесточением, которое проявляется и в нем самом, и в обстоятельствах борьбы.

Одной из важнейших проблем для «Тихого Дона» является проблема исторического выбора. Этот исторический выбор не есть только определение своей социальной позиции на стороне борющихся лагерей, но он одновременно означает и нравственный выбор, который соответствовал бы всем свойствам характера и симпатиям героя. Трагическое возникало из-за того, что герой, внутренне, казалось бы, определивший свои симпатии, не доводит их до осознанного, бескомпромиссного выбора.

Когда Григорий Мелехов говорит начальнику своего штаба Копылову во время Вешенского восстания: «это я у вас -- пробка, а вот погоди, дай срок, перейду к красным, так у них я буду тяжелей свинца. Уж тогда не попадайтесь мне приличные и образованные дармоеды!»; когда этот же Григорий Мелехов, демобилизованный раньше времени из рядов Красной Армии, вернувшись в родной хутор после боев с врангелевцами, рассказывает Прохору Зыкову о том, как довелось ему встретиться в бою с белогвардейским офицером и с какой радостью он «рубанул» его,-- за всем этим конечно же встает человек, отделивший себя от того берега, от берега контрреволюции, антинародной борьбы, и в то же время Григорий Мелехов, в сущности, оказывается на историческом распутье. Когда он говорит Прохору Зыкову: «И так -- три дороги, и ни одной нету путевой...» - то этим самым выражает то чувство неопределенности, незавершенности выбора, неосознанных своих действительных интересов, которое неизбежно должно было привести и привело к трагическому финалу.

В то же время в своих порывах, озарениях Григорий Мелехов проявляет такую глубину человеческого, которая заметно выделяет его. Григорий Мелехов, скачущий в родной хутор, чтобы спасти захваченных восставшими казаками Ивана Алексеевича Котлярова и Михаила Кошевого; Григорий Мелехов, который отменяет свой приказ зарубить захваченного в плен красного казака, отказавшегося перейти на сторону восставших; Григории Мелехов, для которого головки красных цветов кажутся каплями пролитой крови, - этот человек конечно же обладает теми свойствами и качествами, которые возвышают его. Тот гуманизм, который он впитал с молоком матери-труженицы, проявляется во многих его поступках, действиях, размышлениях. Он может быть жестоким и суровым в бою. Недаром Аксинья в одной из последних глав, рассматривая спящего Григория Мелехова, его «большие узловатые руки», думает как раз об этом. И он может быть бесконечно добр и нежен, и эта доброта и нежность проявляется не только к любимой женщине, детям, семье, но и ко многим людям, с которыми он встречается как враг, как противник.

Во время гражданской войны отчетливо определились социальные симпатии и антипатии Григория Мелехова. Да, он не приемлет мир контрреволюции, потому что это мир тунеядцев, мир офицеров, между собой и которыми он чувствует стену. Вера в монархию, религию -- все это развеялось как дым в огне событий, потрясших Россию.

Григорий Мелехов обладает одним весьма важным качеством, определяющим его социальное поведение и нравственную жизнь,-- он искатель правды. Правдоискательство Мелехова носит ярко выраженный социальный характер. Он ищет не ту правду, которая могла бы дать ему личный покой (а ведь были критики, объявлявшие Григория искателем личного покоя) и которая часто связана с поисками удобного места в жизни (вспомним Клима Самгина). Григорий Мелехов ищет правду времени, правду века, ту правду, которая дала бы ему сознание общей цели, общего смысла исторического бытия.

Григорий Мелехов пытается вначале найти общенародную правду (вспомним сцену в госпитале с Гаранжой, картины империалистической войны), а затем, в годы революции и гражданской войны, по мере развития событий, ему кажется, что не может быть такой правды, под «крылом которой мог бы посогреться всякий», и он приходит к выводу, что если и может быть правда, то она в общих интересах казачества. И высший момент, когда казалось, что найдена наконец эта общая, объединяющая всех казаков истина во иремя Вешенского восстания, когда для Григория казаки выступают как нечто единое, со своими особыми интересами, приходит минута трагического прозрения, следует целый ряд кульминационных по своему значению эпизодов, в которых Григорий Мелехов приходит к пониманию того, что защита, казалось бы, обретенных наконец истин означает борьбу против народа.

Диалектика событий в романе такова, что мы все время видим историческую действительность в борении различных начал, во всей ее социальной значимости, запутанности, с ошибками и победами, с колебаниями и сомнениями, - все это позволяет художнику воссоздать образ особой силы, образ человека на разломе времен, шагнувшего из старого мира и не пришедшего к новому.

В судьбе Мелехова, в его характере часто возникает сплетение трагического и героического именно в силу одного из главных свойств его личности: неустрашимой честности пород самим собой, предельно напряженных поисков правды, неосознанного гуманизма, который позволяет ему в иные минуты подняться над жестокостью времени и осудить, проклясть все те проявления жестокости, которые он сам совершал.

Григорий Мелехов не смог подняться над противоречиями времени. Ему казалось, что невозможно утвердить мир на началах братства, человеческой солидарности и справедливости. Ему казалось, что непреоборим эгоистический социальный интерес. Отрицая жестокость, он сам убивал, и по его приказу убивали других.

Все это создает образ огромной трагической мощи и насыщенности.

Григорий Мелехов -- искатель социальной справедливости, и его трагедия как раз в том, что он в огне ожесточенных битв и сражений, ошибок, заблуждений в строительстве нового не увидел того, что позволило бы ему безоговорочно и бескомпромиссно встать на сторону рождающегося мира человеческой надежды.

Оценка пути Григория Мелехова совершается в романе с точки зрения революции. Судьба Григория Мелехова отчетливо оценивается по отношению к противоборствующим лагерям. Григорий Мелехов, сам вышедший из народа, воплощающий в себе многие лучшие черты народного характера, в то же время ставится в такие положения, которые позволяют оценить его жизнь, его действия и поступки в соотношении с революционными событиями.

Само понятие «народ» в романе строго дифференцируется. Это и революционный народ (матросы, красногвардейцы, красноармейцы, коммунисты), и колеблющиеся массы, и заблуждающиеся, обманутые.

Финальное завершение судьбы не есть карающий меч возмездия. В финале «Тихого Дона» огромная человеческая скорбь. Своей трактовкой судьбы Григория Мелехова Шолохов вносит много нового в самое понимание трагического. Скорбь и сочувствие к Григорию Мелехову возникают не как оправдание ошибочного, неверного пути его в революции. Это чувство возникает как следствие того богатства человеческого, которое несет в себе этот характер. Шолохов показывает, что трагедия включает и себя не только понятие страдания, но и гибели, причем гибели прекрасной человеческой личности или личности, которая могла бы стать таковой при определенных условиях.

Творческий опыт Шолохова показывает, что самые драматические конфликты, трагические судьбы, характеры (подобно Григорию Мелехову, Макару Нагульнову, Андрею Соколову) получат исторически оправданное, эмоционально насыщенное освещение лишь в том случае, если писатель в своих, оценках поднимется до понимания закономерного, неизбежного и желательного для народа и если это желательное для народа станет «страдательным» чувством самого писателя. Если он сам будет заинтересован в утверждении подлинно передового, доброго и прекрасного, он получит верный взгляд на самые запутанные, противоречивые человеческие судьбы и конфликты времени.

Трагическое, как одна из эстетических категорий, проявляет не только отношение писателя к действительности, но и меру, глубину понимания происходящего. Писатель, который оценивая события и судьбы своих героев, получает возможность глубокого раскрытия сущности трагического.

Сочувствие герою в «Тихом Доне» не означает оправдания. М. Шолохов возвышается до понимания закономерного и неизбежного как желательного.

Список литературы

1. Бирюков Ф. Снова о Мелехове // Новый мир. 1977. №5. С. 34 - 46.

2. Бирюков Ф. Художественные открытия Михаила Шолохова. М.: Современник, 1976.

3. Бритиков А. Мастерство Михаила Шолохова. М.: Просвещение, 1988.

4. Книпович Е. Судьбы людские // знамя. 1975. №4. С. 11 - 25.

5. Якименко Л. Опыт времени - опыт искусства (Григорий Мелехов и проблема трагического) // Вопросы литературы. 1976. №11. С. 93 - 117.

6. Якименко Л. Творчество М. Шолохова. М.: Советский писатель, 1977.

Размещено на Allbest.ru