Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Актуальность исследования.

Тема Города является сквозной в поэзии Бориса Леонидовича Пастернака. Творчеством Пастернака в XX и XXI вв. занимались многие крупные исследователи, однако тема Города в его поэзии до настоящего момента не становилась предметом отдельной работы. Именно поэтому представляется важным изучить, как устроен Город в стихотворной части творчества поэта.

В качестве своеобразного эпиграфа к исследованию -- и, как представляется автору работы, также некоторого доказательства, что эта тема для Пастернака действительно важна, -- приведём цитату из романа «Доктор Живаго», в которой Пастернак устами своего героя говорит о том, как связан Город с современным человеком и его душой:

«...Впоследствии среди его бумаг нашлась запись: “В двадцать втором году, когда я вернулся в Москву, я нашел ее опустевшею, полуразрушенной. Такою она вышла из испытаний первых лет революции, такою осталась и по сей день. Население в ней поредело, новых домов не строят, старых не подновляют. Но и в таком виде она остается большим современным городом, единственным вдохновителем воистину современного нового искусства. Беспорядочное перечисление вещей и понятий, с виду несовместимых и поставленных рядом как бы произвольно, у символистов, Блока, Верхарна и Уитмана, совсем не стилистическая прихоть. Это новый строй впечатлений, подмеченный в жизни и списанный с натуры.

Так же, как прогоняют они ряды образов по своим строчкам, плывет сама и гонит мимо нас свои толпы, кареты и экипажи деловая городская улица конца девятнадцатого века, а потом, в начале последующего столетия, вагоны своих городских, электрических и подземных железных дорог. Пастушеской простоте неоткуда взяться в этих условиях. Ее ложная безыскусственность -- литературная подделка, неестественное манерничание, явление книжного порядка, занесенное не из деревни, а с библиотечных полок академических книгохранилищ. Живой, живо сложившийся и, естественно, отвечающий духу нынешнего дня язык -- язык урбанизма [1, т. 3, стр. 481-482].

Я живу на людном городском перекрестке. Летняя, ослепляемая солнцем Москва, накаляясь асфальтами дворов, разбрасывая зайчики оконницами верхних помещений и дыша цветением туч и бульваров, вертится вокруг меня и кружит мне голову и хочет, чтобы я во славу ей кружил голову другим. Для этой цели она воспитала меня и отдала мне в руки искусство. Постоянно, день и ночь шумящая за стеною улица так же тесно связана с современною душою, как начавшаяся увертюра с полным темноты и тайны, еще спущенным, но уже заалевшимся огнями рампы театральным занавесом. Беспрестанно и без умолку шевелящийся и рокочущий за дверьми и окнами город есть необозримо огромное вступление к жизни каждого из нас. Как раз в таких чертах хотел бы я написать о городе”. В сохранившейся стихотворной тетради Живаго не встретилось таких стихотворений. Может быть, стихотворение “Гамлет” относилось к этому разряду?» [1, т. 3, стр. 481-482].

Таких стихотворений не встретилось в сохранившейся стихотворной тетради Живаго (что на самом деле не совсем правда, но об этом позже) -- но, к счастью, они точно есть в книгах стихотворений Бориса Леонидовича.

Цель работы

Целью данной работы является описания Города как объекта, занимающего особое место в поэтическом мире Пастернака. Будут изучены структура и свойства этого объекта и его составных частей (улиц, дворов, зданий...), его функции в поэтическом мире, некоторые особенности взаимодействия с другими объектами этого мира.

Методы исследования

В работе будут использоваться в первую очередь лингвистические методы исследования. Изучение стихотворений будет проводиться на синхронном уровне: исторические и экстралингвистические факты будут привлекаться только по необходимости.

В работе будут исследованы те языковые средства, которые Пастернак использует для создания Города в своих стихотворениях. Автор полагает, что необходимо изучить лексику (в том числе её распределение по частям речи и формам этих частей речи), далее -- объединение её в синтаксические конструкции, и, в результате -- проанализировать, какие особенности семантики формируются за счёт выбора и структуры именно таких языковых средств. Представляется, что необходимо изучить каждую интересующую нас точку как минимум в двух «плоскостях»:

1. Изучить языковое «поведение» значимой точки (т.е. Города и его элементов) как самой по себе, так и относительно других значимых точек (связанных с Городом -- и связанных с другими важными объектами) -- внутри данного стихотворения. Для элементов Города будет использоваться также название «Городская часть», в том числе в виде аббревиатуры ГЧ.

2. Сравнить поведение каждой подобной значимой точки во всех (или как минимум многих) её вхождениях в тексты стихотворений Пастернака.

Приведём пример.

Рассмотрим стихотворение «Марбург» (редакция 1928).

Благодаря названию, это стихотворение можно однозначно рассматривать как принадлежащее теме Города (о проблеме принадлежности теме Города мы поговорим ниже). Вот один из фрагментов, где в этом стихотворении участвуют (и, обратим сразу внимание, можно сказать -- «действуют») ГЧ:

поэтика город пастернак метафора

«Плитняк раскалялся, и улицы лоб

Был смугл, и на небо глядел исподлобья

Булыжник, и ветер, как лодочник, грёб

По липам. И всё это были подобья»

Сразу оговорим, что в рамках этой работы не предполагается давать полный анализ каждого стихотворения -- будут проанализированы именно фрагменты, связанные с темой Города.

В данном отрывке однозначно выделяются такие ГЧ, как плитняк, улица, булыжник. Кроме того, имеет смысл рассмотреть возможность включения в список ГЧ таких объектов, как липы и даже ветер. (Обратим внимание, что все элементы Города в стихотворении "Марбург" обозначены существительными; речь об этом также пойдёт ниже). Дальнейшее исследование предполагает анализ предикатов, их семантики и грамматической формы, а также других элементов предложений.

Как было сказано выше, второй подход, без которого невозможно построение полной картины, будет предполагать сравнение вхождений данных лексем, обозначающих ГЧ, в различные стихотворения Пастернака. Помимо сочетаемости этих лексем (с предикатами и другими элементами структуры предложения), интерес представляет и частота присутствия ГЧ в «Городской ситуации». Эта частота не всегда совпадает с ожидаемой с точки зрения бытового представления о «настоящем», реальном городе. К примеру, не вызывает удивления тот факт, что лексема улица будет часто присутствовать в теме Города. Однако менее очевидно, но хорошо известно людям, знакомым с поэзией Пастернака, что частым участником городских ситуаций у Пастернака будет тополь.

Объект исследования.

Несмотря на то, что объект исследования -- Город в поэзии Пастернака представляется на первый взгляд очевидным и интуитивно понятным, тем не менее, дать ему формальное определение не так просто. Какие признаки обеспечивают нам уверенность, что в том или ином стихотворном произведении речь идёт о городе? Другими словами, как доказать потенциальным оппонентам, что данное стихотворение Х -- и, ?же, данный фрагмент А стихотворения Х -- следует считать принадлежащим теме Города включённым в тему Города? Ведь само слово «Город» (или соответствующее название конкретного географического объекта) встречается далеко не во всех произведениях, проанализированных в данной работе.

Чтобы добиться определённой точности в определении объекта исследования, примем некоторые формальные ограничения. В работе будут рассматриваться только фрагменты, описывающие ситуации, которые мы назовём «Городскими».

«Городской ситуацией» (ГС), которая подлежит исследованию в данной работе, является стихотворное произведение и / или его фрагмент, удовлетворяющие одному или нескольким следующим условиям:

- Слово «Город» или топоним, обозначающий конкретный город, есть в названии произведения («Город», «Марбург», «Москва в декабре»);

- Слово «Город» или топоним, обозначающий конкретный город, есть в тексте произведения (но не в названии). Например: «Город. Зимнее небо. // Тьма. Пролёты ворот. У Бориса и Глеба Свет, и служба идёт».

- Стихотворение названо одним из слов, входящих в список ГЧ (например, «Двор»). Классификация и основной список ГЧ будут предложены в 1-ой главе настоящей работы.

- В произведении встречается несколько (2 или более) лексем, входящих в список ГЧ. Этот пункт, как представляется, требует особого внимания, т.к. сложно задать формально принципы причисления слов к списку ГЧ. Примем такие критерии: в список ГЧ будут заноситься слова, относящиеся к Городу в «бытовом», общеязыковом представлении о нём, -- однако же только в том случае, если они либо встречаются в произведениях Пастернака рядом со словом «Город» или топонимами, либо находятся в «концентрированном» соседстве друг с другом (в идеале -- внутри одной строфы или в соседних строфах). Например: «Булки фонарей и пышки крыш, и чёрным По белу в снегу -- косяк особняка: Это -- барский дом, и я в нём гувернёром. Я один -- я спать услал ученика» [1, т. 1, стр. 60].

В первой главе будет также показано, что на основе регулярного присутствия в Городских ситуациях в список ГЧ будут включены также некоторые нетривиальные элементы.

Структура работы.

Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы.

Первая глава работы содержит обзор литературы, дающей основу для теоретической базы данного исследования, а также саму теоретическую базу исследования. В ней будут обозначены значимые точки (Город и ГЧ), предложена их классификация. Помимо этого, будут выделены их свойства, на которые будет обращено особое внимание при анализе произведений Пастернака.

Вторая глава -- подробный анализ фрагментов стихотворений, связанных с Городом. Фокус в предложенных разборах нацелен на значимые характеристики, сформулированные в первой главе. Важность этой части работы состоит ещё и в том, что анализ стихотворений представлен таким образом, что он позволяет читателю проследить, как именно были выделены ГЧ и их свойства.

Третья глава представляет собой анализ поведения и сочетаемости некоторых наиболее интересных лексем, входящих в основной список ГЧ, -- и, таким образом, является необходимым логическим продолжением анализа, проведённого во второй главе. Город и ГЧ здесь рассматриваются как отдельные объекты, предлагаются некоторые их «видовые» свойства.

В заключении подводятся итоги данной работы, формулируются выводы.

Перспективы исследования.

Данное исследование является лишь частью большой работы, которую следует проделать. На данном этапе автор ограничился непосредственно исследованием темы Города в поэзии Пастернака. Помимо того, что данное исследование в его нынешнем виде можно сделать более подробным, представляются разумными, например, следующие направления его дальнейшего развития:

1) Подробный анализ отдельных стихотворений, относящихся к теме Города (включая вопросы ритма и метра);

2) Изучение темы Города не только в поэзии, но и в «прозе поэта Пастернака». Будут ли в ней сохраняться найденные закономерности?

Отдельно, как представляется, будет интересно изучить раннюю прозу Пастернака (раздел «Ранние опыты», 4-й том [1]). Вот, например, отрывок, представляющий интерес для подобного исследования: «Начинал валить снег. Снегом закладывало город. Город глох и начинал всё с шёпота, как глухие. На хлопьях валилась ночь, падали фонари, кондитерские и дуги» [1, т. 4, стр. 766]

3) Применение разработанного метода для изучения других тем в поэзии Пастернака (например, темы Природы, темы Времени), а также для сравнения устройства этих тем с устройством темы Города.

4) Изучение темы Города в поэзии авторов, творчество которых связано с поэзией Пастернака -- и сравнение Городов у разных поэтов. Главные кандидаты для такого исследования -- Александр Блок и Владимир Маяковский.



Глава 1. Обзор литературы и теоретические основы исследования

1.1 Поэтика Пастернака: основные исследования

Поэтический мир.

Отдельный вопрос, который должен волновать с формальной точки зрения при исследовании творчества любого поэта в его совокупности -- на каком основании и каким образом мы можем позволить себе рассматривать, объединять при изучении фрагменты различных произведений автора, написанных в разное время, при разных обстоятельствах. По мнению А.К. Жолковского, посвятившего большую часть своей научной деятельности изучению творчества поэта, введение понятия «поэтический мир» позволит нам работать с материалом таким образом: «Если рассматривать как единый объект всё искусство, то его общие свойства -- это принципы художественной выразительности (конкретизация, или обмен функций на конкретные предметы и ситуации; контраст; совмещение разных функций в одном предмете; и др.). (…) Попробуем объявить все стихотворения Пастернака одним стихотворением и, отвлекаясь от различий, свести всё общее в них к единой формуле. По-видимому, должна получиться формула того «пастернаковского», что интуитивно знакомо его читателям, способным узнать поэта по отдельной строчке, являющейся как бы сколком его мира» [9, стр. 32] (подробнее об этом -- на страницах 31-39 указанной книги).

Тропы

Кажется, абсолютно все исследователи поэтики Пастернака сходятся в том, что для неё невероятно важна тропика. Действительно, метафоры, метонимии и другие выразительные средства занимают огромное место в произведениях поэта. Этот факт является базовым для нашей работы.

Роман Якобсон в своей знаменитой статье «Заметки о прозе поэта Пастернака» [23] особое внимание уделяет именно метонимии: «Стихи Пастернака -- целое царство метонимий, очнувшихся для самостоятельного существования» [23, стр. 330]. Анализ того, как именно «существует самостоятельно» Город и его части, будет интересовать нас в этой работе.

Д.С. Лихачёв, напротив, особое внимание уделяет метафоре в поэзии Пастернака. Вот что он пишет во вступительной статье к 5-томнику поэта: «Он (Пастернак) нарушил обычное соотношение двух смыслов в метафоре и заставил жить самостоятельной жизнью переносное значение, возвысив его над прямым. Переносное и прямое значение в образе у него как бы меняются местами. Сравнение становится бытием, а бытие сравнением[1, т. 1, стр. 11] .

Д. Лихачёв также называет поэтическую систему Пастернака «экспрессионистичной»: «Вторжение действительности в сознание поэта преображало эту действительность, делало её «видимой» читателю стихов. Опора на второй смысл, смысл творческий, было художественным достижением поэзии Пастернака» [1, т. 1, стр. 14].

А. Жолковский согласен с Д. Лихачёвым: «В области тропики важнейшие инновации Пастернака связаны с упором на связи по смежности (Якобсон 1987), хотя обилие в его текстах сравнений и метафор не позволяет говорить об исключительном преобладании метонимий» [9, стр. 15].

Таким образом, тропы «оживляют» объекты, придают им «антропоморфные черты»; об этом пишет в той же вступительной статье к [1] Д. Лихачёв, приводя, среди прочего, пример из «Спекторского», относящийся к теме Города: «Очеловечивание «бездушных» явлений -- типичная черта творчества Пастернака. Представления действующих лиц растут и превращаются в гигантских чудовищ. В «Спекторском», когда сестра его, Наташа, входит, уезжая, в вагон

Действительность, как выспавшийся зверь,

Потягиваясь, поднялась спросонок.

И в дальнейшем, превратившись в Москву,

Голодный город вышел из берлоги,

Мотнул хвостом, зевнул и раскатил

Тележный гул семи холмов отлогих» [1, т. 1, стр. 16].

В данной работе мы постараемся выявить, какие именно антропоморфные черты имеет, и какое «самостоятельное существование» ведёт в поэзии Пастернака Город и его элементы, ГЧ.

Несколько забегая вперёд, скажем, что те черты, которые были выявлены у Города и его элементов в произведениях Пастернака, заставили автора работы вспомнить об описании вещей в мире Гоголя в работах А. Чудакова (Чудаков 1992). Р. Якобсон отмечает, что Пастернак сам также обратил внимание на это сходство миров его самого и Гоголя: «Пастернак сам ненароком сравнил смещённое пространство своих сочинений с эсхатологическим пространством Гоголя: «Вдруг стало видимо далеко во все концы света» [«Иногда горизонт расширялся, как в «Страшной мести», и, дымясь сразу в несколько орбит, земля в отдельных городках и замках начинала волновать, как ночное небо»]» [23, стр. 332].

Субъект, объект, контакт.

Для поэзии Пастернака характерно «представление о взаимосвязанности всего в мире» [2, стр. 195]. Многие исследователи предпринимали и предпринимают попытки разграничить субъективное и объективное в произведениях поэта. Растворён ли лирический герой Пастернака в окружающем мире? Растворён ли окружающий мир в лирическом герое? «Как в фокусах иллюзионистов, героя трудно обнаружить: он рассыпается на ряды деталей и подробностей, замещается цепью собственных объективированных состояний или действительных объектов -- одушевлённых и неодушевлённых, -- которые его окружают» [23, стр. 334], -- считает Р.О. Якобсон.

А.К. Жолковский, говоря о поэтическом мире Пастернака и важности для поэта «понимания единства и цельности жизни», вводит понятие «тема контакта». По мнению Жолковского, для Пастернака «контакт» означает следующее: «Человек -- равноправный партнёр таких макрокосмических величин, как небо, даль, вечность» [9, стр. 34]. Жолковский говорит также о том, что подобные «пары партнёров» постоянно прослеживаются в поэзии Пастернака (это не только «Человек -- макромир», но и «близкое -- далёкое», «внутренность дома -- внешний мир» [9, стр. 36]). Представляется, что пары «Человек -- Город», «Человек -- ГЧ» также могут быть добавлены в этот список.

Заканчивая данный раздел, скажем, что для написания данной работы были также важны исследования Ю.М. Лотмана, М.Л. Гаспарова, К.М. Поливанова, Б.М. Гаспарова, А.С. Немзера, Ю.И. Левина; все они перечислены в списке литературы.

1.2 Город в поэзии Пастернака: структура объекта

Город конкретный и Город абстрактный.

Первое, что следует отметить: Город может быть конкретным и абстрактным. Абстрактным мы будем называть Город, если в произведении (в тексте и названии) нет НИКАКИХ указаний на то, какой это именно город. Можно предположить, что абстрактный Город у Пастернака -- это всегда (или почти всегда) Москва. Тем не менее, если никаких прямых указаний на это нет, в рамках данной работы мы не принимаем такое предположение во внимание.

Город конкретный -- Город, про который указано его имя -- или указано имя имена его ГЧ. Довольно логично, что при этом к образу данного Города добавляются элементы, которые индивидуальны, характерны именно для него -- реального и/или существующего таким в представлении Пастернака. Например, в стихотворениях «Венеция» и «Петербург» есть образы, связанные с водной стихией; в «Марбурге» -- «Тут жил Мартин Лютер. Там -- братья Гримм» [1, т. 1, стр. 107].

Следует также отметить некоторую омонимичность употребления лексемы «Город», для которой необходимо предложить решение. Дело в том, что в рамках данной работы мы имеем дело с Городом на двух разных уровнях. Пока речь шла о некотором обобщающем понятии «Город» -- в значении «Городская ситуация, с определённой степенью подробности описанная в произведении». Такое словоупотребление подразумевает, что в него включены все ГЧ и их действия / свойства, которые есть в стихотворении. Однако же помимо «Города всего произведения» существует Город как один из участников; фактически он в данном случае «действует» наравне с другими элементами ГЧ, функционирование которых мы анализируем.

Будем считать, что название «Город» законно относится к «Городской ситуации» в стихотворении в целом. Город, действующий внутри стихотворения, т.е. структурную единицу, будем при необходимости помечать «Город-ГЧ».

Город-персонаж и Город-декорация

Разной бывает «степень вовлечённости» Города в ткань произведения Пастернака. Выделим два основных случая -- и дадим им условные названия:

1. Город-персонаж. Это наиболее интересные случаи: Город является активным участником происходящего, в некоторых случаях, возможно, даже протагонистом.

Мы говорим о Городе-персонаже в стихотворении, если соблюдаются следующие условия:

а) Число ГЧ, действующих в стихотворении, достаточно велико (условно -- не меньше 5-6). Кроме того, ГЧ не сконцентрированы в одной точке (например, в одной строфе, часто начальной), а относительно равномерно присутствуют во всём стихотворении, что говорит об важности их участия в произведении.

б) Пастернак использует приём олицетворения, чтобы максимально "оживить" Город. Как правило, в этом случае ЧГ обозначены существительными и часто при этом сопровождаются глаголами, имеющими ярковыраженно антропоморфную окраску; эти глаголы обозначают активные действия, которые «в реальном мире» свойственны только человеку или некому другому живому существу.

2. Город-декорация. Достаточно низкая степень участия Города в произведении (фрагменте произведения).

Мы говорим о Городе-декорации в стихотворении, если соблюдаются следующие условия:

а) Количество ГЧ в стихотворении невелико (условно -- не больше 5-6).

б) Есть важная синтаксическая особенность: эти ГЧ, как правило, не сочетаются ни с одной глагольной формой, а лишь упоминаются «в списке», в перечислении разных объектов. Такие ГЧ часто либо одиночны, либо находятся в составе простой именной группы: прилагательное + существительное, существительное-1 + существительное-2 в родительном падеже («Город. Зимнее небо. // Тьма. Пролёты ворот» [1, т. 2, стр. 112]).

Отметим, что это деление достаточно условно, и при анализе стихотворений встречаются неоднозначные случаи. Тем не менее, такая разметка полезна и делает результат более наглядным.

Границы Города

Город в поэзии Пастернака -- часть внешнего мира. Учитывая, что тропика Пастернака, по Якобсону и Жолковскому, размывает все границы, непросто определить их и для Города и ГЧ.

Довольно просто оказывается выделить основные ГЧ: они регулярно встречаются в стихах Пастернака в контексте Города -- и в большой степени являются составляющими Города «по определению», в бытовом сознании человека.

Однако нужно сформулировать основания для того, чтобы решить про периферийные элементы вопрос, относить ли их к списку ГЧ.

Предлагается такое решение: нужно определить те самые границы, которые склонны исчезать в поэзии Пастернака -- и про подобные элементы проверять, попадают ли они внутрь этих границ. Отметим, что это решение может быть разным для разных произведений.

Каковы же границы Города со всех сторон?

1. Пригород. Замечательно граница между Городом и Пригородом обозначена самим Пастернаком в знаменитом стихотворении «Воробьёвы горы»: «Здесь пресеклись рельсы городских трамваев. Дальше служат сосны. Дальше им нельзя» [1, т. 1, стр. 142]. Трамваи (и их рельсы) -- элементы Города, существовать в Пригороде они не имеют права.

2. Дикая Природа свободная стихия. Может начинаться после Пригорода (на суше), может на границе Города (вода).

3. ДОМ / здание (внутри).

Этот пункт представляется очень важным. Как уже было сказано, Город в поэзии Пастернака -- это внешняя сила, часть внешнего мира -- наравне, например, с Природой. Поэтому такой объект, как дом (или другой вид зданий), будет рассматриваться только до тех пор, пока он рассматривается «снаружи», со стороны Города. «Дом внутри» в рамках этой работы рассматриваться не будет.

4. Человек и его внутренний мир.

На каждой из этих границ возникают элементы, про которые принимается решение, рассматривать ли их внутри темы Города.

Дополнительным параметром для принятия решения по поводу конкретного элемента является его принадлежность к одному из выделенных основных классов элементов списка ГЧ. Как правило, речь идёт о том, что данный элемент является частью ГЧ или материалом, из которого она сделана. Так, плитняк относится к классу ГЧ Улица Дорога, а крыша -- к классу Здание снаружи.

Городские Части (элементы): классы и их представители

Части города, встречающиеся в поэзии Пастернака, были объединены в следующие классы:

Основные городские элементы:

1. Город (Город-ГЧ):

- сама лексема «Город»:

«И, в отсвете города, клён Отвешивал веткой корявой

Больному прощальный поклон» [1, т. 2, стр. 103];

названия Городов:

- Венеция, Петербург, Москва, Марбург, Париж, Лондон, Тифлис (из небольших -- Балашов):

«С головой Москва, как Китеж, -- В светло-голубой воде»;

«В Париже из-под крыши Венера или Марс

Глядят, какой в афише Объявлен новый фарс» [1, т. 2, стр. 96].

2. Улица / Дорога:

- виды улиц / дорог: улица, дорога, площадь, бульвар, аллея, тупик, набережная:

«Дорогой, огибавшей

Военный порт,

с утра Катились экипажи. Мелькали кучера» [1, т. 1, стр. 315].

- части улиц / дорог: мостовая, тротуар, перекрёсток:

«Опять?

И, посвятив соцветьям

Рояля гулкий ритуал,

Всем девятнадцатым столетьем

Упасть на старый тротуар» [1, т. 1, стр. 407].;

- названия улиц, бульваров и пр.: Тверская, Страстной;

- материал дороги: плитняк, булыжник, асфальт («асфальты»):

«Как призрак порчи и починки. Объевший веточки мечтам. // Асфальта алчного личинкой Смолу котлами пьет почтамт» [1, т. 1, стр. 236] ;

3. Дом: дом (Sg / Pl), особняк:

«Забор привлекало, что дом воспален.

Снаружи казалось, у люстр плеврит» [1, т. 1, стр. 191].;

4. Двор:

«Двор» и «дом» сначала планировалось включить в более крупные категории («Структура Города» «Дом снаружи» и «Виды зданий»). Однако, в силу того, что эти ГЧ занимают особую позицию в поэзии (Двору, к примеру, Пастернак посвятил отдельное одноимённое стихотворение), было решено сделать их специальными, выделенными классами ГЧ.

«Извозчичий двор и встающий из вод

В уступах -- преступный и пасмурный Тауэр,

И звонкость подков, и простуженный звон

Вестминстера, глыбы, закутанной в траур» [1, т. 1, стр. 181].

5. Структура Города:

- виды «районов»: окраина

«Итак, только ты, мой город, С бессонницей обсерваторий, С окраинами пропаж, -- Итак, только ты, -- мой город, Что в спорные, розные зори Дверьми окунаешь пассаж» [1, т. 1, стр. 450].

- названия «районов»: Пресня, Трёхгорка, Канатчикова дача:

«Пресня стлалась пластом, И, как смятый грозой березняк. Роем бабьих платков Мыла Выступы конного строя И сдавала Смирителям Браунинги на простынях» [1, т. 1, стр. 305].

6. Виды зданий и заведений:

- Здание (обычно во множественном числе); дворец, театр, магазин, галантерея, букинист, док, пристань, лодочная стоянка:

«Как в платок боготворимой, где-то

Дышат ночью тучи, провода.

Дышат зданья, дышит гром и лето.» [1, т. 1, стр. 250];

«Зимы», «зисы» и «татры», Сдвинув полосы фар, Подъезжают к театру, И слепят тротуар [1, т. 2, стр. 113].

7. Монументы:

В класс «монументы» выделены, во-первых, «человекообразные» памятники, во-вторых -- ключевые, исторические для города задания комплексы зданий. Причиной выделения монументов в особый класс стало то, что они более антропоморфны, чем другие Виды зданий или Городские предметы (см. п. 9). К монументам отнесём следующие объекты:

- Медный всадник:

«Чертежный рейсфедер Всадника медного

От всадника -- ветер Морей унаследовал» [1, т. 1, стр. 69];

- Памятник Пушкину:

«К ней-то и прикладывается памятник Пушкину,

И дело начинает пахнуть дуэлью,

Когда какой-то из новых воздушный

Поцелуй ей шлёт, легко взмахнув метелью» [1, т. 1, стр. 65];

- Кремль:



«Он, Кремль, в оснастке стольких зим,

На нынешней срывает ненависть» [1, т. 1, стр. 192];

- Иван (колокольня Ивана Великого):

«Вдали, в Кремле гудит Иван,

Плывет, ныряет, зарывается.

Он спит. Пурга, как океан

В величьи, -- тихой называется» [1, т. 1, стр. 189].

8. Здание снаружи:

- окно (оконный переплёт, оконница, оконное стекло), крыша, кровля, чердак, лестница, подъезд, ограда, забор, крыльцо, паперть:

«Окно, и ночь, и пульсом бьющий иней

В ветвях, -- в узлах височных жил. Окно,

И синий лес висячих нотных линий,

И двор. Здесь жил мой друг…» [1, т. 1, стр. 395];

«Тогда скорей на крышу дома слазим,

И вновь в роях недвижных верениц

Москва с размаху кувыркнется наземь,

Как ящик из-под киевских яиц» [1, т. 1, стр. 364].

Интересно, что, в отличие от крыши или ограды, чердаки и лестницы формально находятся внутри здания. Однако же анализ материала показал, что эти объекты «действуют» в рамках жизни Города («Ветер за руки схватив, Дерева Гонят лестницей с квартир По дрова. Снег всё гуще, и с колен -- В магазин С восклицаньем: "Сколько лет, Сколько зим! [1, т. 1, стр. 120]; «Те же люди и заботы те же, И пожар заката не остыл, Как его тогда к стене Манежа Вечер смерти наспех пригвоздил. Женщины в дешевом затрапезе Так же ночью топчут башмаки. Их потом на кровельном железе Так же распинают чердаки» [1, т. 3, стр. 516]).

9. Городские предметы (включая виды транспорта):

- стандартные: фонарь, провода, статуя, трамвай, экипаж, поезд:

«Про то, как ночью, от норы к норе

Дрожа, протягиваются в далекость

Зонты косых московских фонарей

С тоской дождя, попавшею в их фокус» [1, т. 1, стр. 339].

- нестандартные (принадлежащие конкретному городу): гондола:

«И гондолы рубили привязь, Точа о пристань тесаки» [1, т. 1, стр. 56].

Городские предметы -- сущности довольно разномастные, разноразмерные. В сущности, в этот класс попадают все элементы, которые не попали в структуру Здания снаружи с одной стороны -- и в структуру Улицы Дороги с другой стороны.

Пограничные элементы, функционирующие в качестве ГЧ:

10. Деревья:

- Деревья дерева, тополь, липа, берёза, клён, вяз:

«В детстве, я как сейчас еще помню,

Высунешься, бывало, в окно,

В переулке, как в каменоломне,

Под деревьями в полдень темно.

Тротуар, мостовую, подвалы,

Церковь слева, ее купола

Тень двойных тополей покрывала

От начала стены до угла» [1, т. 2, стр. 124].

Деревья являются первым встретившимся нам элементом, связанным с переходом к границе с Природой.

И здесь происходит интересное явление: возникают два пункта, два новых класса ГЧ -- один более, другой менее очевидный.

Очевидным является тот факт, что в городах, в которых вода является важным элементом структуры, она становится классом ГЧ.

11. Вода:

- река, канал (а также их называния в конкретных Городах: Нева, Большой канал); волна:

«Каналы на прибыли

Нева прибывает.

Он северным грифелем

Наносит трамваи» [1, т. 1, стр. 69].

«Волн наводненья не сдержишь сваями.

Речь их, как кисти слепых повитух» » [1, т. 1, стр. 70].

Менее очевидным оказывается тот факт, что одно природно-погодное явление так часто оказывается в городском контексте -- и, что важно, в синтаксической позиции, аналогичной основным ГЧ, параллельно с ними -- что его, как представляется, необходимо также считать ГЧ в рамках конкретных Городских ситуаций. Речь идёт о Ветре.

12. Ветер:

«Многолошадный, буйный, голоштанный,

Двууглекислый двор кипел ключом,

Разбрасывал лопатами фонтаны,

Тянул, как квас, полки под кирпичом.

Слонялся ветер, скважистый, как траур,

Рябил, робел и, спины заголя,

Завешивал рубахами брандмауэр

И каменщиков гнал за флигеля» [1, т. 1, стр. 358].

Подробно об основаниях для включения Ветра в список ГЧ будет написано в параграфе 1.3 настоящей главы.

В заключение этого параграфа следует сказать, что рассматривался вопрос, не выделить ли «толпы» людей, участвующих в произведениях, в класс ГЧ (имеются в виду ситуации наподобие «Те же люди и заботы те же, И пожар заката не остыл, Как его тогда к стене Манежа Вечер смерти наспех пригвоздил» [1, т. 3, стр. 516], или же «Дворня бастует. Брезгу Мусором пыльным и тусклым, Ночи сигают до брезгу Через заборы на мускулах» [1, т. 1, стр. 131].) Однако было принято решение этого не делать, т.к. субъектная структура поэзии Пастернака сложна, и оказывается непростой задачей провести чёткую границу между «людьми как толпой» и лирическим героем / лирическими героями.

1.3 Город в поэзии Пастернака: грамматика и синтаксис

Грамматические классы (части речи) в структуре Города у Пастернака

Анализ материала показывает, что Город в поэзии Пастернака живёт в соответствии с достаточно строгими грамматическими и синтаксическими закономерностями, а именно:

1. Как уже было упомянуто в разделе 1.2, ГЧ (включая сам Город целиком) в основном обозначаются существительными: «Дремлет площадь, и сон её плох».

2. Иногда ГЧ обозначаются прилагательными: «В последний раз в орлиный клёкот вливается трамвайный рокот. В последний раз трамвайный шум Сливается с рычаньем пум».

Кроме того, бывают случаи, что довольно логично, когда согласованная пара «прилагательное + существительное» становится именем ГЧ: «Сегодня ж ночью, тёплым ветром залит, // В трамвайных парках снег сошёл дотла» [1, т. 1, стр. 340] («Трамвайный парк» -- ГЧ, относящаяся к классу «Виды зданий и заведений»).

3. Антропоморфные проявления «ожившего и действующего» Города в основном выражаются предикатами, то есть глагольными формами. Фаворитами здесь являются такие формы, как настоящее и прошедшее время глагола, а также деепричастия и причастия: «Этот грохот им слышен впервые. Завтра, завтра понять я вам дам, Как рвались из ворот мостовые, // Вылетая по жарким следам» [1, т. 1, стр. 176].

Помимо этих форм, интересен, например, случай, когда лирический герой стихотворения обращается с вопросом к элементу города (являющемуся к тому же в этом стихотворении заглавным) -- это подчёркивает антропоморфность ГЧ: «Двор, ты заметил? Вчера он набряк…» [1, т. 1, стр. 61].

Такая структура становится ядром исследования смыслов -- тех мотивов, которые регулярно связаны с Городом в произведениях Пастернака; тех свойств, которыми наделён Город и его части.

Отнесение «пограничных» элементов к списку ГЧ.

Кроме того, эту особенность структуры, как представляется, можно использовать в качестве доказательства, что тот или иной элемент, который мы выше отнесли к разделу «пограничный», действительно можно включить в список ГЧ, распределённых по классам.

Примем такое правило: если некоторый элемент, косвенно связанный с Городом, регулярно попадает в один ряд с ГЧ, отнесёнными к разделу «Собственно городские элементы», то это является достаточным основанием для того, чтобы включить его в список ГЧ.

Например, покажем действие этого правила на примере элемента «Ветер». Приведём в качестве примеров два фрагмента:

«Двор! Этот ветер, как кучер в мороз,

Рвется вперед и по брови нафабрен

Скрипом пути и, как к козлам, прирос

К кручам гудящих окраин и фабрик» [1, т. 1, стр. 61].

«Плитняк раскалялся, и улицы лоб

Был смугл, и на небо глядел исподлобья

Булыжник, и ветер, как лодочник, греб

По лицам. И все это были подобья» [1, т. 1, стр. 106].

Синтаксические структуры, в которые встроена лексема «Ветер» в стихотворениях «Двор» и «Марбург», устроены таким образом, что этот элемент попадает в один ряд с основными ГЧ. Это даёт нам основание включить «Ветер» в список ГЧ.

«Оживший» Город и его антропоморфные свойства.

Исследование примеров позволило выделить те мотивы и свойства, из которых «вырастает», складывается образ Города в поэзии Пастернака. Этот список в дальнейшем предстоит дорабатывать; представим его в том виде, в котором он зафиксирован на данный момент.

Если проследить, какие именно предикаты (и иногда другие участники синтаксической структуры) сопровождают Город и ГЧ, то выясняется, что это лексемы с таким смыслом, такие действия, которые в «нормальной жизни» присущи только человеку -- или, по крайней мере, живому существу (например, потому, что для осуществления такого действия необходима интенция и свобода воли). То есть речь идёт об антропоморфных проявлениях Города и ГЧ.

Эти действия / проявления можно разделить на несколько основных групп:

1. Движение:

Город и ГЧ у Пастернака находятся в постоянном движении; оно может быть более или менее сознательным; может быть направленным и нет (а направление, в свою очередь, может быть более или менее важно для создания образа Города):

«Улицы рвутся, как мысли, к гавани

Чёрной рекой манифестов» [1, т. 1, стр. 70]

(направленное движение);

«И улица меняется в лице,

И ветер машет вырванным рецептом,

И пять бульваров мечутся в кольце,

Зализывая рельсы за прицепом» [1, т. 1, стр. 253]

(ненаправленное движение).

Частным случаем движения являются падения и погружения:

«Венеция венецианкой

Бросалась с набережных вплавь» [1, т. 1, стр. 56];

«Весна, я с улицы, где тополь удивлен,

Где даль пугается, где дом упасть боится» [1, т. 1, стр. 214]

2. Звук и речь:

Это очень важное свойство Города -- звуки постоянно сопровождают его. Разделим их на:

- «Шумовые» (самый частый вид городских звуков):

«Колеса, кони, пулеметы,

Зарядных ящиков разбег,

И -- грохот, грохот до ломоты

Во весь Нахимовский проспект» [1, т. 1, стр. 321]

- Музыкальные звуки (музыка и колокольный звон):

«Движенье помнишь? Помнишь время? Лавочниц?

Палатки? Давку? За разменом денег

Холодных, звонких, -- помнишь, помнишь давешних

Колоколов предпраздничных гуденье?» [1, т. 1, стр. 194].

- Речь (в том числе внутренняя; сюда же примыкают ментальные действия, которые мы не выделяем в отдельный класс):

«Стоит и за сердце хватает бормот

Дворов, предместий, мокрой мостовой,

Калиток, капель... Чудный гул без формы,

Как обморок и разговор с собой» [1, т. 1, стр. 341].

3. Слух и зрение:

«Город вымер и словно оглох» [1, т. 1, стр. 284];

«А в городе, на небольшом

Пространстве, как на сходке,

Деревья смотрят нагишом

В церковные решётки» [1, т. 3, стр. 512]

4. Чувства и эмоции:

«Весна, я с улицы, где тополь удивлён,

Где даль пугается, где дом упасть боится» [1, т. 1, стр. 214];

«Исполнен город безразличья

К несовершенствам бытия» [1, т. 2, стр. 29].

Помимо перечисленных и объединённых в группы, Город и его элементы выполняют немало других «человеческих» действий. Мы будем фиксировать такие вхождения, не создавая для них отдельных классов:



«Нежданно ветер ставит воротник,

И улица запахивает шубу» [1, т. 1, стр. 253].

Состояния / Мотивы

Будучи «человекообразным существом», Город у Пастернака обретает разные состояния. Выделим два из них, являющимися традиционными мотивами русской поэзии в целом и Серебряного века в частности:

5. Сон:

«Как тихий Киев за окном,

Который в зной лучей обёрнут,

Который спит, не опочив,

И сном борим, но не поборот» [1, т. 1, стр. 405]

Следует сказать, что, к примеру, «город спит» является традиционным образным выражением в русском языке. Особенность языка Пастернака состоит в том, что он применяет тропы «концентрированно», и именно этот приём «оживляет» неживые объекты, в том числе Город и его части. Вот что пишет об этом Р.О. Якобсон: «Сущность поэтических тропов не только в том, чтобы дать тонкий и точный баланс многочисленных отношений, существующих между предметами, но и в том, чтобы эти отношения сместить (выделено мной -- И.Ю.). Когда в какой-то поэтической системе метафорическая функция сильно акцентирована, традиционные классификации рушатся и предметы вовлекаются в новые конфигурации, подчинённые новым классификационным признакам. Творческая (или, пользуясь терминологией противников этой новации, форсированная) метонимия сходным образом изменяет традиционный порядок вещей. Ассоциация по смежности -- послушный инструмент в руках Пастернака-художника -- перетасовывает пространство и смешивает временные ряды».

Свойства, выделяемые далее, менее привязаны грамматически к глагольным формам -- они могут быть представлены в виде прилагательных, существительных и пр.

6. Смерть:

«Кто ж пойдет к кровопийце?

Известно кому, -- коноводам!

Топот, взвизги кабаньи, --

На улице верная смерть» [1, т. 1, стр. 305].

«И город в снежной пелене --

Твоё огромное надгробье

Как целый год казалось мне» : [1, т. 2, стр. 49].

В этом примере, во-первых, город отождествляется с надгробьем (объектом, который можно включить в число городских предметов как принадлежащий кладбищу); при этом само слово «надгробье» входит в семантическое поле смерти и похорон.

Перед тем, как продолжить список свойств Города, сделаем два важных замечания:

A. Каждому из выделенных свойств Города в поэзии Пастернака можно присвоить не только положительное, но и отрицательное значение (т.е. «отсутствие признака», или «минус-признак»). Это значит, что если мы говорим о мотиве смерти, можно ожидать, что в стихотворениях (и, что важно, часто в том же стихотворении) встретится и бессмертие; если о сне -- о бессоннице. Это верно и для всего остального списка, которые мы сейчас продолжим. Назовём этот феномен «признак +/-».

B. Мотивы и свойства часто присутствуют не в самом «городском» фрагменте, а растворены в стихотворении целиком, «разбросаны» по нему. И мы должны на этот предмет анализировать всё произведение, если в нём встретилась тема Города.

Например:

«В дверях, над Невой, на часах, гайдуками,

Века пожирая, стояли

Шпалеры бессонниц в горячечном гаме

Рубанков, снастей и пищалей» [1, т. 1, стр. 68].

В этом отрывке речь идёт о строительстве Петербурга; здесь (в 6-ой строфе) мы встречаем лексему «бессонница»; в 3-ей же строфе присутствует слово «сновиденье», относящееся к этому же семантическому полю.

«Во-первых, он помнит, как началось бессмертье

Тотчас по возвращеньи с дуэли, дома,

И трудно отвыкнуть. И во-вторых, и в-третьих,

Она из Гончаровых, их общая знакомая!» [1, т. 1, стр. 65]

Здесь тема смерти представлена словами «дуэль» и «бессмертье».

7. Стрельба

Мотив стрельбы, выстрелов, который, с одной стороны, связан с городскими звуками, а, с другой стороны, не может быть не связан и с темой смерти, часто встречается в произведениях Пастернака, относящихся к теме Города. Безусловно, примеры можно найти в стихотворениях и поэмах, связанных с революциями и восстаниями -- но не только в них. Например, процитированное выше стихотворение «Петербург» начинается следующей строфой:

«Как в пулю сажают вторую пулю

Или бьют на пари по свечке,

Так этот раскат берегов и улиц

Петром разряжён без осечки» [1, т. 1, стр. 68].

С темой стрельбы здесь связаны три выделенные курсивом выражения, а существительное, обозначающее звук («раскат») тоже явно синтаксически привязано к действиям Петра (можно сказать, что строительство Петербурга Пастернак сравнивает с меткой стрельбой по мишени).

8. «Лёд и пламень», или жар и холод, зима и огонь.

В отрывках, связанных с темой города у Пастернака, очень часто встречаются «экстремальные» температуры: холод или жара. Из всех времён года чаще всего присутствует описание зимы в самых разнообразных её проявлениях (лёд, мороз, снег, метель…):

«В посаде, куда ни одна нога

Не ступала, лишь ворожеи да вьюги

Ступала нога, в бесноватой округе,

Где и то, как убитые, спят снега» [1, т. 1, стр. 76].

В этом «колдовском» стихотворении встречается много разных проявлений зимы (в том числе в названии -- «Метель»); обратим также внимание, что в нём есть мотивы сна и смерти («как убитые, спят снега» [1, т. 1, стр. 76]).

Зима (в том числе во всех её неприятных проявлениях) так часто фигурирует в стихотворениях, связанных с Городом, что мы даже рассматривали идею включить её в список ГЧ наравне с Ветром; на данный момент мы приняли решение этого не делать, а только фиксировать идею холода жара (это свойство получает также развитие в идее огня вообще, пожара -- и огней, в том числе городских):

«На земле зима, и дым огней бессилен

Распрямить дома, полегшие вповал» [1, т. 1, стр. 60].

Идея жара также развивается и в сторону болезни, лихорадки; естественным образом она часто существует «в паре» с темой холода, замерзания:

«С тех дней стал над недрами парка сдвигаться

Суровый, листву леденивший октябрь.

Зарями ковался конец навигации,

Спирало гортань и ломило в локтях.

Не стало туманов. Забыли про пасмурность.

Часами смеркалось. Сквозь все вечера

Открылся, в жару, в лихорадке и насморке,

Больной горизонт -- и дворы озирал» [1, т. 1, стр. 223]

Что касается классификации этих свойств, нами рассматривалось ещё одно решение -- разделить сущности: Зиму (в которую входили бы лёд, снег, метель, пурга) включить в список ГЧ, а жар / огонь и холод / мороз включить в список свойств. Пока, тем не менее, остановимся на предложенной выше интерпретации.

Город: зима, напряжение, тревога.

Ещё несколько моментов регулярно обращают на себя внимание при анализе стихотворных произведений Пастернака; однако эти точки, как представляется, хуже формализуются, чем предыдущие свойства -- и, кроме того, определённо требуют более подробного изучения. Тем не менее, необходимо сказать о них несколько слов.

Как минимум многие, если не большинство стихотворений, которые мы включаем в тему Города, оставляют ощущение, явное или не очень, какой-то неприятной, напряжённой ситуации, чего-то плохого. Попытка формализовать это ощущение позволило выделить следующие пункты (в отдельном стихотворении может присутствовать как только один из них, так и несколько -- или ни одного):

1. Тема стихотворения: некоторое плохое, опасное с бытовой точки зрения событие, например: разрыв с любимой («Марбург»); революция / мятеж восстание («9-е января», поэмы «Девятьсот пятый год», «Лейтенант Шмидт»);

2. Настроение. Многие стихотворения, связанные с темой Города, наполнены грустным, тревожным, напряжённым настроением -- однако не везде это просто «доказать» лексически. Тем не менее, мы старались отмечать это там, где видели для этого достаточно оснований. Например, если первые строки стихотворения -- «Сегодня мы исполним грусть его…» [1, т. 1, стр. 49], мы считаем возможным фиксировать «грусть» в качестве настроения этого произведения.

3. Цвет. В самой по себе идее цвета нет ничего дурного; однако, когда речь заходит о Городе, не всегда, но достаточно часто оказывается, что упоминается только один цвет -- чёрный.

Порой, в том числе в случае присутствия в стихотворении темы зимы / холода, мы можем увидеть некое «чёрно-белое кино»:

«Тротуар в буграх. Меж снеговых развилин,

Вмёрзшие бутылки голых чёрных льдин».

В данном отрывке можно предположить, что снег белый, а льдины, как сказано -- чёрные. Помимо этого, в качестве иллюстрации к предыдущему пункту, -- здесь представлено сразу несколько лексем, относящихся к зиме (снеговые развилины, вмёрзшие бутылки (…) льдин).

4. Камень и другие городские материалы (гипс, железо)) также часто обращают на себя внимание в описании Города у Пастернака.

Иногда лексемы, относящиеся к этой теме, вовлекаются в структуры, создающие тревожные, напряжённые Городские ситуации.

Например, в данном отрывке «как никогда каменный» Город (на это указывают лексемы «каменный», «статуя», «изваянье») производит совсем не мирное впечатление -- что не удивительно, т.к. это фрагмент из поэмы «Девятьсот пятый год»:

«И тогда-то

Загрохали ставни,

И город,

Артачась,

Оголенный,

Без качеств,

И каменный, как никогда,

Стал собой без стыда.

Так у статуй,

Утративших зрячесть,

Пробуждается статность

Он стал изваяньем труда» [1, т. 1, стр. 292].

В заключение отметим, что на фоне сложных образных структур, которыми наполнены стихи Пастернака, «простые» сравнения и эпитеты на первый взгляд кажутся уже не такими важными.

Однако они, конечно, добавляют существенные характеристики к формированию образа Города. Интересно, что Город может быть не только субъектом, но и объектом сравнения:

«Мы охвачены тою же самою

Оробелою верностью тайне,

Как раскинувшейся панорамою

Петербург за Невою бескрайней» [1, т. 3, стр. 514].

(К слову, это -- из стихотворений Юрия Живаго. Так что такие стихотворения всё-таки встретились в его тетради…)

«Твоё присутствие, как город

Как тихий Киев за окном,

Который в зной лучей обёрнут» [1, т. 1, стр. 405].

И последнее: важное значение в создании образа Города играет перечисление ГЧ; напомним также, что эта особенность структуры является классифицирующим признаком при определении «Города-декорации»:

«Вот он со скрытностью сугубой

Ушел за улицы изгиб

Вздымая каменные кубы

Лежащих друг на друге глыб.

Афиши, ниши, крыши, трубы,

Гостиницы, театры, клубы,

Бульвары, скверы, купы лип,

Дворы, ворота, номера,

Подъезды, лестницы, квартиры,

Где всех страстей идет игра

Во имя переделки мира» [1, т. 2, стр. 123].



Глава 2. Анализ произведений, содержащих тему Города

В основе нашей работы лежит анализ стихотворных произведений Пастернака, включённых в основную часть пятитомного собрания сочинений поэта ([1]). Названия книг стихотворений даются в виде стандартных сокращений, принятых в этом издании (а также во многих других).

В данной главе будет показан анализ небольшого количества стихотворений -- которое, тем не менее, как нам представляется, достаточно для того, чтобы проиллюстрировать процесс построения гипотез, выделения моментов, являющихся важными для Пастернака при создании образа Города. При разборе первых стихотворений схема анализа будет показана по возможности полно; в дальнейшем мы будем обращать внимание только на наиболее интересные моменты, связанные в произведениях с Городом.

I-49 *** Сегодня мы исполним грусть его... (НП, 1928)

Выделим в стихотворении все строки, содержащие кандидатов на то, чтобы быть включёнными в список ГЧ (номер строки в стихотворении дан в скобках перед соответствующей строкой), а также все интересные антропоморфные предикаты:

«(3) Таков был лавок сумрак

(5) Таков подъезд был.

(6) Таков был номер дома рокового.

(10) Дворы тонули в скверне.

(12) И паперти косил повальный март.

(13) И отрасли, одна другой доходней,

(14) Вздымали крыши. И росли дома,

(15) И опускали перед нами сходни» [1, т. 1, стр. 49].

Обратим внимание, что один из антропоморфных предикатов относится не к потенциальным ГЧ, а к марту (при этом ГЧ «паперти» участвует в этом предложении).

В редакции 1913 г. Город участвует ещё «активнее»: в последней строфе присутствует обращение к нему: «О, город мой, весь день, весь день сегодня Не сходит с уст твоих печаль моя!» [1, т. 1, стр. 639].

Интересно обратить внимание на сочетание «дворы тонули»: привычная, бытовая метафора (ср. «дворы тонут в грязи») «оживает» -- и переводит последние строфы стихотворения в плоскость «большой воды», плавания. Таким образом, фраза «дома (…) опускали перед нами сходни»: фактически является сравнением «дома как корабли» («сходни» -- корабельный термин).

Обратим также внимание на 4 случая сочетания ГЧ с глаголами движения: два из них обозначают движение вверх («крыши вздымали / отрасли», «дома / росли» (отдельно стОит отметить идею 'роста'), а два ? вниз («дворы тонули», «дома / опускали перед нами сходни»).

Таким образом, разбор этого стихотворения показывает, что ГЧ сочетаются здесь с предикатами, обозначающими обычно активные действия живых существ; кроме того, обращает на себя внимание семантика 'движение' с дополнительными параметрами 'вверх' и 'вниз'. Все эти глаголы стоят в форме прошедшего времени.

Также Пастернак даёт Городу способность говорить: в раннем варианте стихотворения это свойство выражено словами «Не сходит с уст твоих печаль моя» [1, т. 1, стр. 639] (глагол стоит в форме настоящего времени).

Обобщим: ГЧ занимают значительное место в тексте стихотворения; с ними связаны предикаты, обозначающие активные, «человеческие» действия. Такому представлению Города в нашей работе будет дано название «Город-персонаж».

Представим полученные данные в виде таблицы: