Особенности изображения Москвы в романе А.С. Пушкина "Евгений Онегин"

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

«Пушкин был родовой москвич. Нет сомнения, что первым зародышем дарования своего, кроме благодати свыше, обязан он был окружающей его атмосфере, благоприятно проникнутой тогдашней московской жизнию…»

П.Вяземский.

Редкий человек не считает прекрасным место, где прошло его детство. «Древняя столица», «Первопрестольный град», «Матушка наша», «Москва моя», «Родина», «сердце России», - этими словами Пушкин всю жизнь сопровождал упоминания о городе, где он родился. Москва воспринималась им как нечто интимное, близкое, и в этом, конечно, сказывались впечатления детства, прогулок по улицам, площадям, переулкам. Он знал допожарную Москву, постройки, погибшие в 1812 году, видел сооружения древнего российского зодчества и новые дворцы-особняки. Но память возвращается не к архитектуре и не к отдельным достопримечательностям, а к тому единственному и неповторимому, что было духом и стилем жизни.

…Ты скачешь в мирную Москву,

Где наслажденьям знают цену,

Беспечно дремлют наяву

И в жизни любят перемену.

Разнообразной и живой

Москва пленяет пестротой,

Старинной роскошью, пирами,

Невестами, колоколами…

Москва для поэта - это живая история и поэтические образы. Это русский город с органичным сочетанием старого и нового, русского и европейского, сердце русского мира.

Согласимся с Н.А.Казаковой, которая высказывает мысль об особом значении образов Москвы и Петербурга в романе и об их связи с героями романа: «Символический смысл. приобретает то обстоятельство, что Онегин родился «на брегах Невы», а Татьяна, скорее всего, в Москве; взаимоотношения героев опосредованно отражают пушкинский поиск соединения общечеловеческих и национальных идеалов»[130]. Наконец, с полным основанием можно утверждать, что облик двух великих русских столиц подсказывал Пушкину видение всей России.

Цель настоящей работы - рассмотреть особенности изображения Москвы в романе А.С.Пушкина «Евгений Онегин».

В соответствии с целью были определены следующие задачи:

- проанализировать роман с позиций историзма и повседневности современной роману повседневности;

- раскрыть идейно-художественное своеобразие образов московских дворян в романе.

Предмет исследования - Москва в романе А.С.Пушкина «Евгений Онегин».

Объект исследования - изображение Москвы в романе А.С.Пушкина «Евгений Онегин».

Источники. В процессе подготовки работы использованы как труды современников поэта, так и исследования последних лет. В частности мы обращались к работам И.В.Киреевского, В.Г.Белинского, А.В.Дружинина, Ф.М.Достоевского, Ю.М.Лотмана, Ю.Н.Чумакова, В.С.Непомнящего и др.

Курсовая работа состоит из введения, основной части, состоящей из двух параграфов, заключения и библиографического списка.

пушкин онегин московский роман

I. МОСКВА В РОМАНЕ А.С. ПУШКИНА «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»

1. Героическое прошлое и будничное настоящее Москвы в романе А.С.Пушкина «Евгений Онегин»

Для автора "Евгения Онегина" именно здесь, в Москве, случилось два судьбоносных момента его жизни: распоряжение царя об окончании пушкинской ссылки, которое произошло во время коронации царя Николая Первого в Москве, куда поэт был срочно доставлен в тысяча восемьсот двадцать шестом году, и второе событие - женитьба Александра Сергеевича Пушкина, начало его новой жизни. Помещая героев своего романа на фоне Петербурга и российской деревни, Пушкин, создавая «энциклопедию русской жизни», не мог не привести свою героиню в Москву, и в этом есть закономерность. Пушкин не мог миновать такую драгоценную значимость для всей русской жизни, как Москва.

Связи с Москвой у поэта не прерывались никогда. В одной из черновых рукописей романа "Евгений Онегин" сохранились такие строки:

В изгнанье, в горести, в разлуке

Москва! Как я любил тебя,

Святая родина моя!

Описание Москвы и своей любви к ней Пушкина в романе "Евгений Онегин" приходится на седьмую главу его романа. Пушкин приводит три эпиграфа, которые открывают эту главу. Это стихи поэтов Дмитриева, Баратынского и Грибоедова. Эпиграф Дмитриева: "Москва, России дочь любима, Где равную тебе сыскать?" Эпиграф Баратынского: "Как не любить родной Москвы?" Эпиграф Грибоедова: "Гоненье на Москву! что значит видеть свет! Где ж лучше? Где нас нет" [23, 390; 121, 35].

Раннее детство поэта прошло в районе Большого Харитоньевского переулка и Чистых прудов: его родители в 1801-06 гг. сменили здесь пять квартир и в 1807-11 гг. - столько же (ни один из домов не сохранился). Возвращается Пушкин в Москву лишь через долгих 15 лет, когда 8 сентября 1826 г. по распоряжению Николая I его из михайловской ссылки доставляют в Москву. В "Евгении Онегине" Пушкин выразил тот восторг, который охватил его при въезде в родной город:

Ах, братцы! как я был доволен,

Когда церквей и колоколен,

Садов, чертогов полукруг

Открылся предо мною вдруг!

Как часто в горестной разлуке,

В моей блуждающей судьбе, Москва, я думал о тебе!

Далее, в строфе XXXVI автор говорит великие слова, известные любому русскому человеку, в которых отразилась глубокая любовь Пушкина к этому противоречивому городу:

Москва…как много в этом звуке

Для сердца русского слилось!

Как много в нем отозвалось!

Москва... как много в этом звуке

Для сердца русского слилось!

Как много в нём отозвалось!"

Пушкин пишет, что гордая Москва не склонилась перед врагом, даже когда её захватил враг, она не сдалась, не пошла на поклон, но ответила пожаром. Когда Пушкин описывает въезд героини романа Татьяны Лариной в Москву, он перечисляет достопримечательные московские места, в том числе и Петровский замок, в котором прятался Наполеон от пожара. Пушкин с патриотизмом и гордостью пишет:

Но не пошла Москва моя

К нему с повинной головою.

У человека, читающего эти имеющие величайшее значение строки, невольно с гордостью бьётся сердце за силу и величие Москвы. Пушкин подробно описывает въезд Лариных в Москву. Подъезжающему к Москве в пушкинскую эпоху прежде всего бросались в глаза многочисленные церковные главы, придававшие городу неповторимы облик. В начале 1820-х годов в Москве насчитывалось около двухсот семидесяти церквей, а также около двух десятков монастырей. Пушкин описывает это словами:

Но вот уж близко.

Перед ними

Уж белокаменной Москвы

Как жар, крестами золотыми

Горят старинные главы.

Далее Пушкин описывает, как возок Татьяны едет по Тверской. Ларины въезжали через Тверскую заставу, которая находилась в районе нынешнего Белорусского вокзала.

Мелькают мимо будки, бабы,

Мальчишки, лавки, фонари,

Дворцы, сады, монастыри,

Бухарцы, сани, огороды,

Купцы, лачужки, мужики, Бульвары, башни, казаки,

Аптеки, магазины моды,

Балконы, львы на воротах

И стаи галок на крестах.

В этом наборе слов Пушкин умело показал Москву со всех сторон. Тверская улица описана Пушкиным с необычайным талантом и точностью, а также настолько живо, как никем из его современников она описана не была. Московский пейзаж описан в "Евгении Онегине" значительно подробнее, чем петербургский, на фоне однообразной красивости которого подчёркивается пестрота московских видов. Это достигается целью контрастных соседств: "дворцы" - "лачужки", "монастыри" - "магазины мод", "будки" - "огороды", "львы на воротах" - "стаи галок на крестах". Ларины остановились "У Харитонья в переулке..." Московские адреса обозначались по церковным приходам. Ларины остановились в приходе церкви святого Харитония. Это место Москвы было знакомо Пушкину по детским воспоминаниям, где он некоторое время жил в Большом Харитоньевском переулке.

Ю.М.Лотман обратил внимание на пестроту как особенность «московского пейзажа» в «Евгении Онегине». Он как бы рассыпается на картины, здания, предметы. В Москве есть и мозаика лиц, домашних, светских привычек, исторических примет. Все «мелькающее» (поэтические детали, они же - знаки московской действительности) связано между собой, пестрота передает стихию московской жизни, ее неупорядоченность, смесь величественного и бытового, обычного [17, 303].

Заметим, что Пушкин точно передает в стихотворном тексте многие московские реалии, что дало возможность Ю.М. Лотману проследить путь приехавшей в Москву Татьяны: «Возок Лариных через Тверскую заставу едет по московским улицами и переулкам, знакомым Пушкину с детских лет: по Тверской-Ямской, проезжает Триумфальную площадь, мимо Страстного монастыря. по Кузнецкому мосту и Мясницкой улице до Харитоньевского переулка» [8, 119] (тетка Татьяны живет «у Харитонья в переулке»).

Длинное и детальное путешествие Лариных через Москву составляет одно из самых пространных описаний в "Евгении Онегине" ему посвящены четыре строфы. Пушкин увеличил их счёт до пяти, прибавив пустой номер, создав этим впечатление, что утомительная прогулка длилась еще дольше. Оно резко отличается от кратких, как бы эскизных, петербургских зарисовок. Пушкиным описана московская жизнь Татьяны: утром её будит "ранний звон колоколов", но сев у окна, она видит не свою привычную деревенскую даль, а московский пейзаж:

Пред нею незнакомый двор,

Конюшня, кухня и забор.

Татьяну привезли "в Москву на ярмарку невест", то есть в Благородное собрание, где собиралось несколько тысяч человек, где происходили балы, встречи молодых людей, где устраивались их судьбы. Судьба самого Пушкина тоже устроилась в Москве. Это Благородное собрание располагалось на Большой Дмитровке. Там Татьяна встретила своего будущего мужа, генерала 1812-го года. Судьба её решилась. Она вышла замуж. Пушкин описывает Москву с большой естественностью и живостью, к чему его подвигает чувство искренней любви, симпатии и теплоты, которые он испытывает к Москве, как к городу. Он находит слова подробного описания того, как она выглядит. Эти описания очень детальны.

Проезжая мимо Петровского дворца, в котором Наполеон в 1812 г. спасался от пожара, Пушкин с патриотической гордостью вспомнил героические страницы из истории Москвы:

Вот окружен своей дубравой,

Петровский замок. Мрачно он

Недавнею гордится славой.

Начиная говорить о Москве, Пушкин показывает её как гордую и мужественную святыню, в описании сцены ожидания Наполеоном сдачи Москвы в Петровском замке, Пушкин испытывает гордость за Москву и читая Пушкина, мы также испытываем это чувство:

Напрасно ждал Наполеон,

Последним счастьем упоённый,

Москвы коленопреклонённой

С ключами старого Кремля:

Нет, не пошла Москва моя

К нему с повинною главою.

Не праздник, не приёмный дар,

Она готовила пожар

Нетерпеливому герою...

К 1830-м годам относятся ностальгические заметки Пушкина об уходящей Москве: «Но куда девалась эта шумная, праздная, беззаботная жизнь? Куда девались бары, пиры, чудаки и проказники -- все исчезло... Ныне в присмиревшей Москве огромные боярские дома стоят печально между широким двором, заросшим травою, запущенным и одичалым садом... улицы мертвы...

Симпатии Пушкина не относятся к современной ему Москве, он любит Москву своего детства, вольную и беспечную, ту, что принято называть грибоедовской. Облик Москвы, запечатлённой в сознании Пушкина с детства, в какой-то степени восстанавливает и панорамированное описание в «Евгении Онегине» («столпы заставы Белеют// Вот уж по Тверской//Возок несётся чрез ухабы…»).

18 февраля 1831 г. близ начала Тверского бульвара у Никитских ворот в церкви Вознесения венчались А.С.Пушкин и Н.Н.Гончарова [6, 13]. Это примечательный уголок пушкинской Москвы, и поныне сохранившийся таким, каким видел его поэт, гуляя по Тверскому бульвару.

Пушкин любил Москву. Московские впечатления и страницы ее славной истории питали его творчество. Многие дома на улицах Москвы хранят воспоминания о Пушкине; в одних он жил, в других бывал у своих друзей и знакомых.

Подобно самому автору, его главный герой много ездит по миру. Пушкин указывает мотивы, почему Онегин решил путешествовать. Герой романа "быть чем-нибудь давно хотел"; он "томился в объятиях досуга" и "переродиться захотел". За кажущейся иронической формой ("Проснулся раз он патриотом") в дальнейшем раскрывается, как "полурусский" по воспитанию молодой дворянин, "влюбленный" в Русь и скептически настроенный по адресу Западной Европы, --

Уж Русью только бредит он,

Уж он Европу ненавидит

С ее политикой сухой,

С ее развратной суетой --

как Онегин в своих наблюдениях над современным бытом его родины пришел к горьким размышлениям: "святая Русь", "Отечество! Русь, Русь", -- повторял он, полный "светлой мыслью" увидеть, "узнать Русь",

... ее поля,

Селенья, грады и моря...

В итоге его впечатлений и раздумий над тем, что он видел, тоска стала его преследовать, тоска зазвучала лейтмотивом в строфах "Путешествия Онегина", отражая настроения и самого Пушкина, задыхавшегося среди тех, кого он заклеймил в конце VI главы своего романа.

Онегин начал свои странствования в 1821 г. Путешествовал он более трех лет и вернулся в Петербург осенью 1824 г. Россия для Онегина началась с Новгорода Великого, куда его манят «тени великанов» (Рюрика, Ярослава, Иоанна), и В.А. Кошелев очень точно указывает на то, что город «воспринимается как своеобразный затонувший «Китеж-град», обиталище «теней». Именно это «обиталище» становится в конечном итоге общественно-историческим символом онегинской «тоски» [16, 182]. Изображая Москву, куда затем едет герой, автор ищет наиболее точного образа русской древней столицы, отталкиваясь от собственных впечатлений (по словам В.А. Кошелева, Пушкин понемногу «стал ощущать сплетни и недоверие, которые стали заслонять московское «хлебосольство»

Москва Онегина встречает

Своей спесивой суетой,

Своими девами прельщает,

Стерляжьей потчует ухой;

В палате Английского клоба

(Народных заседаний проба),

Безмолвно в думу погружен,

О кашах пренья слышит он.

Член московского Английского клуба с 1829 г., Пушкин, вспомнив о необходимости возобновить свой билет, писал жене из Москвы 27 августа 1833 г.: "Надобно будет заплатить 300 рублей штрафу, а я весь Английский клоб готов продать за 200".

Внешнее, в быстром и в то же время точном наброске улиц, пересекается с внутренним - с диалогами кумушек, с наивным удивлением родни, знакомыми лицами.

Москва занимает промежуточное, срединное место в композиции произведения. Москва имеет нечто общее с Петербургом (историческая столица, присутствие светского общества):

Московская жизнь скучна и пуста.

Все в них так бледно, равнодушно:

Они клевещут, даже скучно...

Но Москва не так аристократична, как блестящий светский Петербург, в ней много «домашнего», купеческого, все «на старый образец», но в то же время она доступна «благому просвещенью».

2. Исторические мотивы и повседневность в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин»

Пушкин реализовал себя в романе «Евгений Онегин» не только как человек, поэт, философ и психолог, но и как историк. Он пытался понять, как историческая закономерность воплощается в современной ему России. Вслед за В.С. Непомнящим скажем, что «роман «Евгений Онегин» - не только о любви, но и о судьбах России... ибо дело коснулось судеб России и русского человека, а это - проблема всемирно-исторического масштаба» [6, 216].

В «Евгении Онегине» есть ряд авторских отступлений -- экскурс в русскую историю. Знаменитые строки о Москве и Отечественной войне 1812 года, отпечаток которой лег на пушкинскую эпоху, расширяют исторические рамки романа.

Академик Д.С. Лихачев, рассматривая проблемы, обозначенные им как «историческая миссия России» и «Москва - Третий Рим», писал: «Россия расположена на огромном пространстве, объединяющем различные народы. Историческая миссия России определяется тем, что в ее составе объединилось до трехсот народов. Культура России сложилась в условиях этой многонациональности. Не случайно расцвет русской культуры в XVIII и XIX вв. совершился на многонациональной почве в Москве» [26, 217].

И если весь роман можно, без сомнений, назвать «русским», то VII его главу - «московской». (Вспомним приведенные выше эпиграфы.)

Примечательно, что первые же строки, в которых упоминается о приезде Татьяны в Москву, связаны с христианскими храмами, сияние золотых куполов и крестов которых видно еще до въезда в город:

Но вот уж близко. Перед ними

Уж белокаменной Москвы,

Как жар, крестами золотыми

Горят старинные главы.

Эпитет «белокаменная», который поэт дает Москве, придает строфе торжественное звучание, а упоминание о «главах», которые «как жар горят», вызывают в памяти образы богатырей в «Сказке о царе Салтане».

Так христианские образы приобретают эпическое и «сказочное» звучание.

Ах, братцы! как я был доволен,

Когда церквей и колоколен,

Садов, чертогов полукруг

Открылся предо мною вдруг!..

В VII главе сказались и воспоминания Пушкина о детстве, и новые впечатления поэта, вернувшегося в 1826 г. в Москву из михайловской ссылки. Простое и непосредственное обращение к читателям («Ах, братцы!..») помогает понять овладевающие поэтом глубоко личные чувства, близкие каждому. Пушкин передает свое восхищение обликом Москвы, но вспоминает и о расставании с ней, о странствиях, в которых мысленно он всегда был с родным городом: «Как часто в горестной разлуке,//В моей блуждающей судьбе,//Москва, я думал о тебе!//Москва! Как много в этом звуке…»

Москва - предмет постоянных дум и гордости поэта, истинно русского человека. По мысли Н.И. Михайловой, «то, о чем говорит Пушкин, - больше, чем любовь: это Россия, это Родина. Поэтому и кончается строфа словами о том, как много для русского человека значит само слово «Москва», как много для русского сердца отзывается в нем» [11, 48].

Московский Кремль, его храмы, колокола для Пушкина связаны с важнейшими историческими событиями, с кризисными временами в истории России. Великий город пережил немало смут, испытаний, одно из которых - Отечественная война 1812 г. Гордая, независимая Москва предстает перед читателем - «Напрасно ждал Наполеон,//Последним счастьем упоенный,//Москвы коленопреклоненной…»

Москва, поэт с его судьбой, Россия и русский народ с их историей - вот то, что оказалось в маленьком и вместе с тем огромном пространстве онегинской строфы. И, обратившись к историческому прошлому, к его мрачному и гордому свидетелю - «Петровскому замку», Пушкин со свойственной ему живостью мысли переводит взгляд на движение жизни. «Движение» в прямом смысле, потому что бросаются в глаза строки: «Ну! не стой!//Пошел!», и «вот уж по Тверской//Возок несется чрез ухабы». И «мелькают мимо будки, бабы,//Мальчишки, лавки, фонари,//Дворцы, сады, монастыри».

Нельзя не отметить авторские описания быта и нравов общества того времени. Читатель узнает о том, как воспитывалась и проводила время светская молодежь, перед ним даже открываются альбомы уездных барышень. Мнение автора о балах, моде привлекает внимание остротой наблюдения.

И какие блистательные строки посвящены театру! Драматурги, актеры... Мы словно сами попадаем в этот «волшебный край», где «блистал Фонвизин, друг свободы и переимчивый Княжнин», видим летящую, «как пух от уст Эола», Истомину.

«Евгений Онегин» писался Александром Сергеевичем на протяжении семи лет в разные времена, при разных обстоятельствах. В поэтических строках оживают воспоминания поэта о днях, «когда в садах Лицея» к нему стала «являться Муза», о вынужденном изгнании («придет ли час моей свободы?»). Заканчивает поэт свое творение печальными и светлыми словами о прожитых днях и ушедших друзьях: «Иных уж нет, а те далече...»

Москва для героини Пушкина - это и театральная Москва, «где Терпсихоре лишь одной//Дивится зритель молодой», Москва балов и развлечений, которая холодно принимает скромную провинциалку:

Не обратились на нее

Ни дам ревнивые лорнеты,

Ни трубки модных знатоков,

Из лож и кресельных рядов.

Что касается отчуждения Татьяны, ее неприятия гостиных с «архивными юношами», с любопытными сочувствующими («К ней как-то Вяземский подсел//И душу ей занять успел»), это, скорее всего, не означает авторского отрицания. Можно сказать, что Москва для героини - это своеобразное испытание, которое неизбежно при переходе из прошлого в новую жизнь. Именно на московском балу решается судьба Татьяны, которая становится избранницей «важного генерала». Две последние строфы «московской главы» «Онегина» позволяют увидеть, что судьба героини предрешена:

Но здесь с победою поздравим

Татьяну милую мою

И в сторону свой путь направим,

Чтоб не забыть, о ком пою.

Итак, как мы можем заметить, в VII главе сливаются воедино два разных облика Москвы: перед нами предстает Москва историческая и Москва бытовая. И ее онтологические начала постоянны в размышлениях автора.

II. ОБРАЗЫ МОСКОВСКОГО ДВОРЯНСТВА В РОМАНЕ А.С.ПУШКИНА «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»

В романе изображается широкая историко-культурная панорама жизни русского дворянства. Для этого воссоздаются два важнейших историко-культурных пространства - две столицы, Москва и Петербург. Важна роль Петербурга и Москвы, сменяющих друг друга, в судьбах героев, в развитии сюжета.

В Петербурге начинается и завершается сюжет, ему отводится опорная роль в композиции. Санкт-Петербург - город, преимущественно связанный с главным героем романа, Онегиным. В первой главе воссоздаются быт и нравы петербургского дворянства. Преобладающие мотивы - новизна, мода, современность (Вот мой Онегин//Острижен по последней моде). Петербург - центр современной жизни, средоточие новых веяний, здесь наиболее сильно проявляется европеизация русского дворянства.

Уже с первых строк мы чувствуем пышность и пустоту, "блеск и нищету" петербургского дворянства. Вот отец Онегина, который "давал три бала ежегодно и промотался наконец". Вот и сам Онегин, который "легко мазурку танцевал и кланялся непринужденно", и "свет решил, что он умен и очень мил". Дни его проходят весело, "три дома на вечер зовут". Он легко вписывался в высшее общество, где присутствуют "необходимые глупцы", "моды образцы", "с виду злые дамы", "неулыбающиеся" девицы. Балы, обеды, детские праздники и прочее - вот основное времяпровождение. Жизнь "однообразна и пестра", и "завтра то же, что вчера".

Глазами жителя Петербурга показана нам Москва -- «ярмарка невест». Москва провинциальна, в чем-то патриархальна. Если при описании Петербурга поэт использует большое количество глаголов, то образ Москвы складывается из существительных, что на художественном уровне подчеркивает неподвижность этого города. И действительно, с того момента, как мать Татьяны Лариной покинула столицу, в ней, по сути, ничего не изменилось:

Но в них не видно перемены

В них все на старый образец…

Этот мир персонажей комедии Грибоедова, в которых «не видно перемен», Пушкин заклеймил и в седьмой главе своего романа в строфах, которые перекликаются с саркастическими монологами Чацкого:

У тетушки княжны Елены

Все тот же тюлевый чепец;

Все белится Лукерья Львовна,

Все то же лжет Любовь Петровна,

Иван Петрович так же глуп,

Семен Петрович так же скуп,

У Пелагеи Николавны

Все тот же друг мосье Финмуш,

Все тот же шпиц, и тот же муж;

А он все клуба член исправный,

Все так же смирен, так же глух,

И так же ест и пьет за двух.

Косность, статичность, нудность Пушкин мастерски подчеркивает повторением указательных слов «такой же», «то же», «так же».

Все то же лжет Любовь Петровна… Не «так же» лжет, а «то же» лжет» -- разве можно точнее сказать о застое мыслей, чувств этого круга! И хотя поэт показывает не однородную толпу -- безликий монолит, изображение высшего света таково, что люди кажутся мухами, запутавшимися в липкой паутине!

Пустыми и пошлыми были разговоры и пересуды этих персонажей, в гостиной их занимал

Такой бессвязный пошлый вздор;

Все в них так бледно, равнодушно;

Они клевещут даже скучно;

В бесплодной сухости речей,

Расспросов, сплетен и вестей,

Не вспыхнет мысли в целы сутки,

Хоть невзначай, хоть наобум;

Не улыбнется томный ум,

Не дрогнет сердце, хоть для шутки.

И даже глупости смешной

В тебе не встретишь, свет пустой.

Тогда, в начале 19-го века общий облик Москвы был усадебно- дворянским. Весь ее жизненный уклад еще был полон отзвуками 18-го века. В «отставной столице» которую петербуржцы пренебрежительно называли провинцией, доживали свой век отставные екатериненские вельможи. Москва была, по выражению мемуариста, «инвалидным домом всех российских дворян, знатных и незнатных, чиновних и бесчиновних».

Дворянство и придворные фавориты, переселявшиеся в Москву, обстраивали ее великолепными зданиями. Ничем не занятое и вполне обеспеченное дворянское московское общество заполняло свою праздную и беззаботную жизнь бесконечной вереницей развлечений. День московских празднолюбцев начинался с того, что они объезжали с визитами все знакомые дома. Визиты делались около 11-ти часов утра, некоторые щеголи «ездили в каретах, не запирая дверец - так много было знакомых и так близко жили их знакомые друг от друга». После визитов считалось необходимым посетить одно из московских гуляний. Модным гульбищем в Москве был Тверской бульвар. В часы прогулок аристократического общества по Тверскому бульвару вся Страстная площадь была полна экипажами приехавших на гуляние.

Не менее излюбленным местом прогулок московских празднолюбцев был Кузнецкий мост - «святилище роскоши и моды».

С гуляний дворянское общество разъезжалось на завтраки и обеды, званые и простые. После обедов наступало время балов и театров.

Так, в полнейшей праздности, в бесчисленных забавах протекала жизнь огромного большинства дворянского общества Москвы. Наука считалась не дворянским делом. К русским ученым и педагогам русское дворянство относилось спесиво и неуважительно. Но рядом с этой сытой праздной легкомысленной тщеславной и невежественной патриархальной «фамусовской» Москвой была другая - «светлая, образованная Москва» В этой Москве обитали действительно культурные образованные люди. К Москве культурной, жившей интересами литературу, искусства, общественности, принадлежали, кстати, и Пушкины.

По выходе из лицея Пушкин ведет в Петербурге "жизнь Онегина". Но шумный водоворот петербургских страстей не заглушает в нем воспоминаний о "старушке Москве". Он пишет в 1819 г. в послании Всеволожскому - одному из своих петербургских приятелей:

Разнообразной и живой

Москва пленяет пестротой,

Старинной роскошью, пирами,

Невестами, колоколами,

Забавной, легкой суетой,

Невинной прозой и стихами.

Ты там на шумных вечерах

Увидишь важное Безделье,

Жеманство в тонких кружевах

И Глупость в золотых очках,

И тяжкой Знатности веселье,

И Скуку с картами в руках.

Давая эту ироническую характеристику московскому дворянскому обществу, которое Поэт мог наблюдать в детстве, он как бы подчеркивает независимость Москвы в противоположность бюрократическому раболепному Петербургу.

После ссылки в Москве Пушкин был частым посетителем дома Марии Ивановны Римской-Корсаковой, которая, по выражению Вяземского, "должна иметь почетное место в преданиях хлебосольной Москвы". Пушкин был увлечен одной из дочерей Римской-Корсаковой - Александрой. Следом этого увлечения является 52 строфа седьмой главы "Евгения Онегина":

У ночи много звезд прелестных,

Красавиц много на Москве.

Но ярче всех подруг небесных

Луна в воздушной синеве

Но та, которую не смею

Тревожить лирою моею,

Как величавая луна

Средь жен и дев блестит одна.

С какою гордостью небесной

Земли касается нога!

Как негой грудь ее полна!

Как томен взор ее чудесный!..

Но полно, полно! Перестань!

Ты заплатил безумству дань!

Свидетельства современников говорят о том, что вокруг Пушкина вырастала клевета, плелись сплетни. Ощущая тяжесть политического гнета, окруженный шпионами Бекендорфа, Пушкин испытывал тревогу, его охватывала тоска, а некоторые повторяли гнусные сплетни. «Москва неблагородно поступала с ним: после неумеренных похвал и лестных приемов охладели к нему, начали даже клеветать на него, возводить на него обвинения в ласкательстве, наушничестве и шпионстве перед государством. Это и было причиной, что он оставил Москву» [18, 234].

Говоря о Москве, в этом случае не имеется в виду ближайшее окружение Пушкина, его литературные друзья; неповинна в клевете и сплетнях была и вольнолюбивая молодежь. Лгала и клеветала вся та Москва фамусовых, те «добровольные холопья», о которых Пушкин вспоминает в последних строфах шестой главы «Евгения Онегина.»

Пушкин, внеся в эпиграф седьмой главы грибоедовские строки, подчеркнул тем самым, что с времен Фамусова в Москве мало что изменилось. Древняя столица всегда отличалась патриархальностью. Так, например, Татьяну встречает у тетки седой калмык, а мода на калмыков была в конце XVIII века.

Московское дворянство - образ собирательный в отличие от петербургского, где Евгений Онегин является главным героем. Пушкин, говоря о Москве, как бы населяет ее героями грибоедовской комедии, которых не изменило время ("Но в них не видно перемены, /Все в них на старый образец..."). Появляется в московском обществе и реальное историческое лицо: "К ней (Татьяне) как-то Вяземский подсел...". Но и в Москве все та же суета, "шум, хохот, беготня, поклоны", которые оставляют равнодушными и Татьяну, и автора.

Влияние высшего света сам автор расценивает неоднозначно. 1-я глава дает резко сатирическое изображение света. Трагическая 6-я глава заканчивается лирическим отступлением - размышлениями автора о возрастном рубеже, который он готовится перешагнуть: "Ужель мне скоро тридцать лет?" И он призывает "младое вдохновенье" спасти "душу поэта" от гибели, не дать

...окаменеть

В мертвящем упоенье света,

В сем омуте, где с вами я

Купаюсь, милые друзья!

Итак, омут, мертвящий душу.

Но вот 8-я глава:

...и ныне музу я впервые

На светский раут привожу.

И что же?

Ей нравится порядок стройный

Олигархических бесед,

И холод Гордости спокойной,

И эта смесь чинов и лет.

Очень верно объясняет это противоречие Ю. Лотман: "Образ света получал двойное освещение: с одной стороны, мир бездушный и механистический, он оставался объектом осуждения, с другой - как сфера, в которой развивается русская культура, жизнь одухотворяется игрой интеллектуальных и духовных сил, Поэзией, гордостью, как мир Карамзина и декабристов, Жуковского и самого автора "Евгения Онегина", он сохраняет безусловную ценность.

Общество неоднородно. От самого человека зависит, примет ли он нравственные законы малодушного большинства или лучших представителей света".

Примечательно, что в Москве не появляется Онегин (в композиционном отношении московский эпизод симметричен «путешествию Онегина», где, соответственно, не появляется Татьяна). Можно заметить, что в культурно-мифологической перспективе Москва ассоциируется с женским началом, а Петербург - с мужским. В соответствии с этим в Москве важное значение имеет женский мир, мир «бабушек» («И хором бабушки твердят://«Как наши годы-то летят!»).

Трудно, почти невозможно создать в художественном произведении картину определенной эпохи, используя только образы главных героев и указывая на конкретные исторические или социальные события. Это будет лишь эскиз, неполный набросок, без оттенков и полутонов, которые появляются при сравнении. Именно поэтому так важны в романе авторские отступления, создающие яркий фон картины того времени и делающие образы главных героев еще более выпуклыми. Не менее важно и изображение героев второстепенных, типажей дворянства того времени. Мыслимо ли представить себе Онегина, Татьяну, Ленского, Ольгу вне их окружения? Это риторический вопрос, ответ на который ясен. Пушкин дает нам возможность понять, как воспринимают жизнь его главные герои, рисуя их отношение к событиям и окружающим.

Типажи, окружающие в деревне Евгения и Владимира, напоминают хор кукольного театра, где куклы, синхронно открывая рот, поют одним голосом:

Их разговор благоразумный

О сенокосе, о вине,

О псарне, о своей родне,

Конечно, не блистал ни чувством,

Ни поэтическим огнем

Ни остротою, ни умом!..

Но может быть, перед нами убогая провинция, а в Москве все иначе? Но нет. Мы видим и московских дворян -- родичей Лариных и высший свет столицы. Московские барышни свысока поглядывают на провинциальный наряд и прически Татьяны, но

Всех в гостиной занимает

Такой бессвязный, пошлый вздор;

Все в них так бледно, равнодушно;

Они клевещут даже скучно.

В бесплодной сухости речей,

Расспросов, сплетен и вестей

Не вспыхивает мысли в целы сутки…

Описывая московское дворянство, Пушкин зачастую саркастичен: в гостиных он подмечает «бессвязный пошлый вздор» и с грустью отмечает, что в разговорах людей, которых встречает в гостиной Татьяна, «не вспыхнет мысли в целые сутки».

Словом, московское окружение Татьяны отличается от сельского только внешне. Именно здесь может появиться дама, влюбленная, как мать Ольги и Татьяны, в романы «не потому, что их прочла», а наслушавшись восторженных отзывов кузины!

Пушкин был близок к декабристским кругам, поэтому он резко осудил общественно-политические взгляды патриархального дворянства. Главное занятие московских дворян -- пустая болтовня, слепое подражание всему иностранному, сплетни, распространяющиеся с мгновенной скоростью. Пушкин с нескрываемым сожалением констатирует, что известность человека зависит от его материального положения. Автор разоблачает в романе женскую власть. Обратим внимание на тончайшую пушкинскую деталь. Вначале предстает “мосье”, а потом уж шпиц и муж. Пушкин показывает бездуховность столичного общества, их пустые интересы, тщету и умственную ограниченность. Какое мы видим существенное различие между жизнью в столицах и в провинции? Бездействие и косность нравов присутствуют везде, но более образованные столичные дворяне стоят на иерархической лестнице выше, чем поместные. Время в Москве словно остановилось («Но в них не видно перемены…»).

Практичность ума - вот что отличает провинциала от светского льва из Петербурга. Если столичные денди во всём следуют моде, то основная черта провинции - это верность старине, новые привычки еще не успели дойти до глубинки. Как и в Петербурге, на окраине любят балы, а посему и хорошо поесть. Еда здесь и следование традициям, и средство от скуки.

Обряд известный угощенья,

Несут на блюдечках варенья.

Московское дворянство тяжеловеснее. Хотя и здесь «шум, хохот, беготня, поклоны, Галоп, мазурка, вальс...». Неудивительно, что Татьяне "душно здесь". Довольно часто скрытая насмешка используется звучит, когда автор рисует московское общество:

«Тут был, однако, цвет столицы,

И знать, и моды образцы,

Везде встречаемые лица.

Необходимые глупцы».

Московские знакомые Лариных наперебой говорят о том, как выросла Таня. Сами они, однако, не меняются.

И дальше начинает перечислять их "неизменные" качества так, что читатель невольно чувствует содроганье перед такой поразительной пустотой, да еще с "прикрасой легкой клеветы". Правда, "они клевещут даже скучно". Несколько строф, и навеки запечатлены и эпоха, по словам Л.Толстого, самые выгодные условия жизни, но который истратил их на балы, праздники, дуэли [32, 244].

В быстро сменяющихся картинах московской мозаики Пушкиным отмечены типичные черты внешнего облика столицы. того времени с ее ярко выраженными социальными контрастами.

Нашли в этой главе свое отражение и новые знакомства Пушкина. С иронией упоминает он о группе дворянской молодежи, числившейся на службе в московском архиве Государственной коллегии иностранных дел и получившей придуманное Соболевским прозвище «архивных юношей»

Давая картину дворянского бала в Благородном собрании, Пушкин беглыми штрихами насмешливо рисует фигуры «Франтов записных»:

Ее привозят и в Собрание:

Там теснота, волненье, жар,

Музыки грохот, свеч блестанье,

Мельканье, вихрь быстрых пар,

Красавиц легкие уборы,

Людьми пестреющие хоры,

Невест обширный полукруг,

Всё чувства поражает вдруг.

Здесь кажут франты записные

Свое нахальство, свой желет

И невнимательный лорнет.

Сюда гусары отпускные

Спешат явиться, прогреметь,

Блеснуть, пленить и улететь.

Интересна мысль Н.И. Михайловой: «Пушкин создает собирательный портрет московского общества в духе комедии Грибоедова «Горе от ума» [120]. Но, разумеется, этот стиль изображения жителей Москвы, напоминающий грибоедовский, - лишь одна из граней ее образа в «Евгении Онегине». Кроме того, здесь Пушкин явно не ставит своей целью обличительно-язвительное осмеяние. Перед читателем предстает гостеприимная старина, в которой много смешного и в то же время органичного, истинно русского, глубоко поэтичного. Недаром юных родственниц Татьяны, которые «дружатся с ней, к себе ведут», Пушкин именует «младыми грациями Москвы».

Выходит, все пласты дворянства: сельское, московское и петербургское -- практически неразличимы. Так что Татьяна -- исключение из правил, а Онегин -- не «лишний человек» в этом обществе, а просто неординарная личность, которая переросла свою среду, может не дождаться перемен в ней, но вынуждена жить и хочет жить достойно и разумно, а потому снисходительно смотрит на тех, кто так и не сумел подняться, навсегда застыл в липкой паутине повседневности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Пушкин - это Россия, выраженная в слове», - такова глубокая и точная мысль В.С. Непомнящего.

Москва -- родина Пушкина. Пушкин прожил в Москве первые двенадцать лет -- ранние, самые важные годы, когда складываются душа, характер, привязанности, мысли. Он восхищался Петербургом, воспевал его «строгий, стройный вид». Он был привязан к своему Михайловскому. Ему хорошо работалось в пустынном Болдине. Его пленяли романтическая полуденная красота Крыма и Кавказа, украинская ночь и пестрая Одесса. И все-таки первой, самой глубокой и нежной, сыновней, детской любовью он любил именно Москву.

Роман потрясает широтой охвата действительности и верностью изображения эпохи. Пушкин мог ругать Москву, возмущаться «татарским убожеством» московского общества, где царствует мнение «княгини Марьи Алексевны». Но и гневаясь, и раздражаясь на Москву, Пушкин любил ее, писал о ней, не мог жить без нее. В пятнадцатилетней разлуке, среди мелькающих впечатлений, он не мог забыть город, который воспитал его. Он с острой, ностальгической тоской вспоминает шумную забавную пестроту нестройных московских улиц, улочек, переулков, ее дворцы и деревянные сарайчики, ее воздух -- воздух детства. Мы привыкли к этим строкам в VII главе «Евгения Онегина», но ведь какой личной нежностью звучат эти хрестоматийные стихи: «Москва! как я любил тебя,//Святая родина моя!».

В романе "Евгений Онегин" Пушкин создал поэтический памятник Москве, она же с любовью и благодарностью воздвигла ему свой.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 10-ти т. Т.5. 3-е изд. М., Наука, 1964.

2. Благой Д.Д. Мастерство Пушкина. М., 1955.

3. Бочаров С.Г. Поэтика Пушкина. М., Наука, 1974.

4. Бродский Н.Л. «Евгений Онегин». Роман А. С. Пушкина. М., 1964.

5. Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., ГИХЛ, 1957.

6. Гуревич А.М. «Евгений Онегин»: поэтика подразумеваний//Изв. РАН, сер. лит. и яз., 1999, т. 58, №3.

7. Дань признательной любви. Русские писатели о Пушкине. Л., 1979.

8. Дружинин А.В. Литературная критика. М., Советская Россия, 1983.

9. Кантор В.К. Пушкин, или Формула русской истории//Вопросы философии, 1999, №7.

10. Кедров К. «Евгений Онегин» в системе образов мировой литературы/В мире Пушкина. М., 1974.

11. Коган Л.А. «Самостоянье человека»: философское кредо Пушкина//Вопросы философии, 1999, №7.

12. Кожевников В.А. «Вся жизнь, вся душа, вся любовь.»: Перечитывая «Евгения Онегина»: Книга для учителя. М.: Просвещение, 1993.

13. Кондаков И.В. К феноменологии русской интеллигенции/Русская интеллигенция. История и судьба. М., Наука, 2001.

14. Краснов Г. «Москва пленяет пестротой.»//Москва, 1999, №4.

15. Лотман Ю.М. «Евгений Онегин». Комментарий. Л., 1980.

16. Маймин Е.А. Пушкин. Жизнь и творчество. М., Наука, 1981.

17. Макогоненко Г.П. «Евгений Онегин» А.С. Пушкина. М., 1971.

18. Набоков В. Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина. Пер. с

19. англ. Институт научн. информации по общественным наукам РАН. М., 1999.

20. Недзвецкий В.А. «Роман в стихах»: закономерность феномена: К вопросу

21. об историко-литературном значении «Евгения Онегина» А.С. Пушкина//Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз., 1982, т.41, №3.

22. Немзер А. «Евгений Онегин» и творческая эволюция Пушкина. Саратов, 1999.

23. Непомнящий В.С. Книга, обращенная к нам: «Евгений Онегин» как «проблемный роман»//Москва, 1999, №6.

24. Никишов Ю.М. «Евгений Онегин»: герой и история. Этапы становления историзма в пушкинском романе//Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз., 1991, т.50, №4.

25. Онегинская энциклопедия: В 2 т./Под общ. ред. Н.И. Михайловой. М., Русский путь, 1999.

26. Панарин А. Миссия А.С. Пушкина на исходе ХХ века//Москва, 1999, №6.

27. Пушкин в русской философской критике. М., 1990.

28. Пушкин. Исследования и материалы. Т. XV. СПб., 1995.

29. Семенко И.М. Эволюция Онегина: К спорам о пушкинском романе//Русская

30. литература, 1960, №2.

31. Скатов Н.Н. Пушкин сегодня//Русская литература, 1999, №2.

32. Стенник Ю. Пейзаж в романе «Евгений Онегин» и проблема преемственности национальных поэтических традиций//Изв. АН СССР, сер. лит. И яз., 1969, т. 28, вып. 3.

33. Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. М., Наука, 1969.

34. Хализев В.Е. Теория литературы. М., 2002.

35. Челышев Е.П. Постижение русского национального гения//Москва, 1999, №11.

Размещено на Allbest.ru