Определение специфики образа Воланда в имагологическом аспекте

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» является одним самых загадочных произведений мировой литературы. Это «закатный роман» русского писателя. Умирая, автор говорил, что вряд ли смог бы написать что-либо после «Мастера и Маргариты». Работа над романом длилась более 10 лет - с 1928 по 1940гг. В это время писатель тяжело болел, но создание произведения не прекращал. В своих письмах, которые сохранились, отражены переживания автора по поводу романа. За два года до его смерти он пишет: «Роман нужно окончить! Теперь! Теперь!»; в письме от 13 июня 1938 года: «Я погребен под этим романом». Несмотря на тяжелое состояние здоровья, работа не прекращается. М.А. Булгаков вкладывает все свои силы в свой любимый роман, он жаждет дописать его до конца.

Название произведения менялось на протяжении всего времени создания. В.Лосев собрал все черновики романа в полном собрании сочинений под названием «Мой бедный, бедный мастер…». Содержание романа менялось на протяжении всего времени его написания. Менялись имена, появлялись новые персонажи, изменилось и название произведения. В черновых тетрадях М.А. Булгакова имеются такие заглавия, как «Князь тьмы», «Великий канцлер», «Копыто инженера», «Черный маг». Эти заглавия связаны с местом Воланда в романе, так как он являлся основным действующим лицом.

В письме правительству от 28 марта 1930 года М.А. Булгаков пишет: «И лично я, своими руками бросил в печку черновик романа о дьяволе». «Мастер и Маргарита» ? роман, затрагивающий многие проблемы, основной из которых является проблема творчества, но можно сказать, что важное место в нем занимает и мотив «дьяволиады».

Образ Воланда, булгаковского Сатаны, в романе постоянно эволюционировал. Для нас важна его связь с гетевским Мефистофелем, на что нас наталкивает уже эпиграф к роману, взятый из трагедии «Фауст».

Исследуя сверхъестественные образы романа «Мастер и Маргарита», ученые видят очевидную связь булгаковского и гетевского дьявола. Одним из первых в этом плане оказался В.Я. Лакшин. В статье ««Мастер и Маргарита» М. Булгакова», исследователь замечает, что текст романа «пронизан бесчисленными отголосками «Фауста» Гете» отмечает «преемственную связь Воланда с Мефистофелем очевидной». Вслед за ним к такому мнению приходят и другие исследователи. Так, например, Е.С. Твердислова говорит, что «образ Воланда … является литературной пародией на «Фауста» Гете». Она считает, что Воланд не существует без Мефистофеля, а М.А. Булгаков без И.В. Гете, но это суждение спорно, так как это разные произведения разных эпох и Воланд и Мефистофель различны по своей натуре.

Исследователь А.В. Вулис, в книге «Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита», пишет, что при написании романа И.А. Булгаков видел перед глазами «сценарий средневекового диспута о боге, дьяволе и человеке - платформа, которая, как генетический код заложена в структуру инфернальных жанров». Исходя из этого, при изучении истоков образа Воланда «начинать приходится с «Фауста». Подтверждением этому является эпиграф к роману, совпадающие ситуации диалога человека с Сатаной, повторением имен.

Протодиакон Андрей Кураев в книге «Мастер и Маргарита»: за Христа или против?» также отмечает тот факт, что эпиграф является явной отсылкой к «Фаусту» Гете: «Булгаков своим эпиграфом требует рассматривать роман в перспективе гетевского «Фауста».

Исследователь А. Зеркалов считает, что эпиграф к роману это предупреждение для читателя, что «вещь, к которой он приступает, будет прямо связана с трагедией Гете».

Л.В. Лесков, в статье «Что есть истина?», также отмечает связь романа русского писателя и трагедии И.В. Гете. Эти произведения связаны друг с другом не только эпилогом, но и философским взглядами: «философское проникновение в тайны бытия волновало Михаила Афанасьевича Булгакова нисколько не меньше, чем великого автора «Фауста».

А.Н. Барков отмечает тот факт, что многие ученые отождествляют Воланда с Мефистофелем, о чем свидетельствует упоминание имени Фаланда, но эти исследователи «не обращают внимания на то, что в «Фаусте» имя Фоланда начинается с заглавной буквы «фау» (V), что далеко не идентично «дубль вэ» (W), подчеркиваемой Булгаковым».

Один из самых крупных исследователей творчества Булгакова, Б. Соколов считает, что роман «Мастер и Маргарита» имеет перекличку с «Фаустом» Гете и прямой отсылкой к немецкой трагедии является имя, взятое «Булгаковым из «Фауста» Гете».

Еще одним ученым, который сделал много наблюдений по схожести образов Сатаны в романе «Мастер и Маргарита» и трагедии «Фауст», является И.Ф. Белза. Он считает, что образ Мефистофеля в романе является пародийным и ему «автор «Мастера и Маргариты» противопоставил свое понимание духа зла и повелителя теней». Также он приходит к выводу, что «Булгаков деромантизирует оперный туалет Мефистофеля». Здесь имеется в виду образ Сатаны, который создал Шарль Гуно в своей опере «Фауст», по мотивам трагедии И.В. Гете.

Такого же мнения и М. Чудакова. Исследуя черновики романа, она приходит к выводу, что Воланд во многом ориентирован на оперного Мефистофеля: «обрывки первых страниц позволяют предполагать, что Воланд сравнивался с Мефистофелем в оперном гриме».

Из всего вышеперечисленного мы видим, что в образе Воланда присутствуют черты «чужого» образа, в данном случае Мефистофеля. Исследованием «чужого» занимается такая дисциплина, как имагология, которая в последнее время стала объектом изучения российских филологов.

Имагология - это научная дисциплина, изучающая образ чужого, «как стереотип национального сознания». Ее основоположниками принято считать Ж.М. Карре и М.Ф. Гийяра. Изначально эта наука появилась в рамках сравнительного литературоведения (компаративистики), но вскоре распространилась и на другие области ? некоторые исследователи считают имагологию частью исторических дисциплин.

О.Ю. Поляков отмечает, что имагология - это наука, «взаимодействующая с множеством гуманитарных дисциплин: культурологией, социальной психологией, теорией коммуникаций, этнологией и др.». Задачей современной имагологии является анализ образов других народов, их происхождение и изменение в историческом развитии.

По данной дисциплине написано не так много работ, но среди них можно выделить статью Е. Папиловой «Имагология как гуманитарная наука», О.Ю. Полякова «Имагология в системе подготовки магистров-филологов», А.Р. Ощепкова « Имагология».

В данной работе мы сопоставим образы Воланда М.А. Булгакова и Мефистофеля И.В. Гете. Постараемся выяснить, в чем же заключается сходство этих героев, что М.А. Булгаков позаимствовал для создания своего Сатаны у немецкого поэта.

Цель данной работы заключается в определении специфики образа Воланда в имагологическом аспекте, то есть в соотнесении этого образа с гетевским Мефистофелем.

Задачи:

1) изучить работы российских исследователей по имагологии;

2) изучить литературу по творчеству М.А.Булгакова и И.В.Гете в аспекте избранной темы;

3) проанализировать текст романа «Мастер и Маргарита» в русле заявленной цели.

Новизна данной работы заключает в попытке выстроить анализ образа Воланда в последовательном сопоставлении с образом Мефистофеля на уровне проблематики и поэтики текстов двух произведений.

1. Несколько слов об имагологии (в русле литературоведения)

Понятие «имагология» вошло в оборот гуманитарных дисциплин совсем недавно, само слово происходит от латинского imago, что обозначает изображение, образ, отражение. В Энциклопедии гуманитарных наук имагология определяется как «сфера исследований в разных гуманитарных дисциплинах, занимающаяся изучением образа «чужого» (чужой страны, народа и т.д.) в общественном, культурном и литературном сознании той или иной страны, эпохи».

Существует несколько мнений насчёт того, что следует считать имагологией. Одни исследователи полагают, что это теоретическая или историко-литературная дисциплина в рамках литературоведения, изучение «чужого образа» в литературных текстах; другие считают, что имагология входит в исторические науки, которые исследуют представления о другом народе, складывающиеся в сознании общества страны на определенном историческом этапе; третьи говорят, что это «ответвление культурологии или социологии, исследующих представления участников культурного диалога друг о друге»; четвертые утверждают, что имагология - это технология создания имиджей.

Имагология взаимодействует с разными гуманитарными дисциплинами и ее источниками являются язык, искусство, культура, литература и др. О.Я. Поляков считает, что несмотря на это взаимодействие «имагология остается сугубо литературоведческой областью исследований, которая входит в состав компаративистики и изучает роль литературы в формировании национальной идентичности, представлений о национальном характере, складывающихся в системе словесности образов народов, национальных стереотипов».

Истоки имагологии восходят к французскому сравнительно-историческому литературоведению 1950-х годов. Здесь следует выделить таких ученых, как Жан-Мари Карре и Мариус-Франсу Гийяр. Первый исследовал формирование и эволюцию образа Германии во французской литературе ХIХ - первой половины ХХ веков. В предисловии к монографии «Французские писатели и немецкий мираж 1800-1940» Ж.М. Карре подчеркивает, что его целью является «напомнить о тех оптических ошибках, которые были допущены французскими писателями» в их представлениях о Германии.

Второй основоположник имагологии, М.Ф. Гийяр, в 1951 году пишет книгу «Сравнительное литературоведение», которая является своеобразным манифестом и подчеркивает необходимость обращения к имагологической тематике в рамках компаративистики. Ученый считает, что если исследовать изучение того, что привлекает автора, его литературные предпочтения, то тогда можно описать и самого этого автора. Однако когда речь заходит о влиянии одной национальной литературы на другую, то, по мнению Гийяра, «все сводится к спекуляциям, произвольным построениям и словоблудию». Гийяр предлагает переключить внимание ученых с проблем литературного влияния на проблему восприятия «другого».

Бельгийский ученый, Хуго Дизеринк, рассматривает имагологию как «направление в компаративистике, задачей которого является исследование в литературе образа другой страны, народа и культуры». Он считает, что при помощи имагологии народы лучше поймут культуру друг друга.

Имагология появилась сравнительно недавно и стала автономной наукой, но, несмотря на это, у нее еще нет устоявшейся терминологии. Разные исследователи для обозначения понятий имагологии используют такие термины, как «имаготип», «миф чужого», «имаготема». Например, М. Швидерска использует именно эти термины в исследовании образа Польши в творчестве Ф.М. Достоевского.

Главным для имагологии является концепт «свое-чужое», причем образ «чужого» становится архетипом. В эпоху Просвещения благодаря этому концепту, например, стал популярен литературный жанр путешествий. Были созданы такие произведения, как «Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина, «Письма из Франции» Д.И. Фонвизина, «Зимние заметки о летних впечатлениях» Ф.М. Достоевского. Читая эти произведения, русские люди лучше узнавали национальную культуру других стран.

Художественный текст представляет собой многоуровневый предмет имагологического исследования. Чтобы составить представление о чужой нации, ее характере, автор вводит на страницы своего произведения героя иностранца. При этом «степень раскрытия персонажа-иностранца может быть разной - от концептуализированного изображения его характера до простого упоминания о нем». Но это является не единственным способом познания «чужого»: часто стереотипные представления о «другой» нации в произведении «содержатся в высказываниях героев», а также в выбранных автором стилистическими средствами, системой мотивов, сюжетом.

Примерами имагологического подхода являются такие работы, как «Образ Польши в творчестве Ф.М. Достоевского» М.Швидерска, «Свое» и «чужое» в русском травелоге конца XVIII - XIX века (Фонвизин, Карамзин, Достоевский)» О. Кулишкиной, «Образ России «на переломе» времен» В.Б. Земскова и пр.

Можно рассматривать в русле имагологии огромный пласт русской литературы, впитывающей в себя образы, мотивы инонациональных культур. Например, достаточно вспомнить наиболее известные случаи «возрождения» шекспировских образов в произведениях наших классиков: «Гамлет Щигровского уезда», «Степной Король Лир» И.С. Тургенева, «Леди Макбет Мценского уезда» Н.С. Лескова.

Естественно, шекспировские мотивы и образы обретают новую жизнь под пером русских авторов. Такую же новую жизнь обретает Сатана в книге М.А. Булгакова, и, как было сказано ранее, эпиграф к роману наталкивает нас на соотнесение этого образа с гетевским Мефистофелем.

В данной работе в ималогическом аспекте будет рассмотрен образ Воланда из романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» в соотнесенности с образом «чужого» - Мефистофеля из трагедии И.В. Гете «Фауста».

2. Образ Мефистофеля в трагедии Гете «Фауст» и Воланда в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» (Замечания общего характера)

Мефистофель - персонаж бессмертной трагедии И.В. Гете «Фауст», которую немецкий поэт писал на протяжении практически всей своей жизни. Он является Сатаной, «исполнителем одного из законов бытия, ? отрицания для утверждения», играет сложную и противоречивую роль. Этот вывод можно сделать из самохарактеристики героя трагедии:

Часть силы той, что без числа,

Творит добро, всему желая зла.

Из этого можно сказать, что «зло не является самодостаточным и лишь в сочетании с противоположным началом может составлять единство».

В трагедии он является разрушителем. Это следует из разговора Мефистофеля с Богом в сцене «Пролог на небе». «Чистый дух отрицания» презирает людей, видит в них насекомых и хочет довести божьего раба Фауста до самого низшего уровня существования:

Мефистофель,

Вы торжество мое поймете,

Когда он, ползая в помете,

Жрать будет прах от башмака…

Мефистофель отрицает, что человек подобен Богу и хочет извратить сознание Фауста, надеется оставить его во власти зла. Здесь становится ясна его миссия.

С.В. Тураев в споре Господа и Мефистофеля видит столкновение двух мировоззрений, «два противоположных взгляда на человека». Во времена Гете, христианская церковь проповедовала греховность человеческой натуры, ничтожность и мелочность перед лицом бога. И немецкий поэт в своей трагедии показывает эти взгляды духовенства через образ Сатаны: «Циник и скептик, Мефистофель отказывается видеть какой-либо смысл в деятельности человека…Сама краткость человеческой жизни представляется Мефистофелю достаточным аргументом, подтверждающим бессмысленность человеческих стремлений».

Не только Фауст попадает под разрушительную силу Мефистофеля, но и все люди. Он устраивает им землетрясенья, наводнения, пожары. Но все это народ переживает. Его магия бессильна перед стремлением человека жить. Круг его соблазнов тоже невелик - роскошь, деньги, женщины. Он не может предложить ничего действительно стоящего. Единственное, чем он владеет хорошо - это сила огня:

Мефистофель.

Не завладей я областью огня,

Местечка не нашлось бы для меня.

Мефистофель не всесилен, в начале трагедии он сам это признает: «Я не всеведущ, я лишь искушен». То, что он не может вызволить из тюрьмы Маргариту является прямым свидетельством его только искушенности, он не способен совершить чудо.

Сохраняя черты дьявола-искусителя Мефистофель играет и вторую роль - это роль скептика, мыслителя, развенчивающего «мнимое моральное достоинство человека, вскрывающий подлинные низменные мотивы, таящиеся под маской высоких слов». Его скептицизм приводит человека к ясности и чистоте убеждений через колебания, из простого совратителя он превращается в одно из движущих начал жизни человека. «В речах Мефистофеля подчас слышится голос разума. Мефистофель - выразитель критического отношения к действительности и к человеческим слабостям и порокам».

Он циник, но «умен, знает жизнь, понимает мотивы действий людей… он деятелен,.. умеет устанавливать контакт с каждым человеком, ..остроумен». Примером этому может служить его разговор с Мартой в сцене «Дом соседки». Гетевский Сатана распознает истинную натуру свой собеседницы и в конце делает вывод:

Хоть я и черт, а утеку,

Пока на слове не поймали,

Так надо быть с ней начеку.

Своего Сатану «Гете щедро наделил остроумием, проницательностью и язвительной ироничностью».

Мефистофель иногда высказывает мысли самого И.В. Гете касающиеся, например, схоластики, государственной власти и др.

Сатана Булгакова частично выполняет те функции, что и Мефистофель И.В. Гете. Воланд тоже дьявольского происхождения и этого не скрывает. Он наблюдает за человеком и московским обществом в целом, ехидничая от того, что человечество само себя разрушает. Здесь достаточно вспомнить сцену в Варьете, когда Воланд наблюдает за зрителями со своего трона на сцене или ожидание Степы Лиходеева в квартире №50.От магии Воланда и его свиты не страдают невиновные люди, «булгаковский сатана не столько творит зло, сколько обнаруживает его». Берлиоз, Никанор Иванович, барон Майгель не были невинны. И по всей вероятности они не смогли бы стать на путь очищения, как поэт Иван Бездомный.

Воланд, также как и Мефистофель, играет роль критика, скептика. Но у М.А. Булгакова отсутствует тот Бог, который есть у И.В. Гете. Поэтому задача у него становится сложнее, он становится спасителем душ. У него больше власти, чем у Мефистофеля, его магия сильна, он способен создать другую реальность. Например, во время Великого бала у Сатаны он останавливает время: «… все полночь да полночь, а ведь давно уже должно быть утро?

? Праздничную ночь приятно немного и задержать, ? ответил Воланд». У гетевского Сатаны такой власти нет.

Воланд не столько имеет дело с героем романа сколько с Маргаритой, которая, возможно, в какой-то степени соотносится с Фаустом И.В.Гете. Именно Маргарита заключает договор с Воландом и становится его королевой, аналогично и Фауст заключает контракт с Мефистофелем. И оба персонажа выигрывают от этого договора - Маргарита снова обретает любимого и им даруют покой, а Фауст находит свое место в жизни и получает прощение от Господа.

3. К истории появления образа Воланда в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

На первых страницах романа перед нами появляется таинственный незнакомец. Его внешность, манера общения с литераторами отличаются от столичных. Собеседники принимают незнакомца за иностранца, думая, что он или англичанин, или немец. А позднее предполагают, что он вообще иностранный шпион. Действительно, по внешности незнакомца можно принять за иностранца: «Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде пуделя». В таком описании нет ничего удивительного, но когда Булгаков писал свой роман, «эти туфли в цвет дорогого костюма были, представьте себе, очень и очень необычной для повседневной советской жизни деталью». Дорого одетый незнакомец выделяется на фоне его собеседников, а в то время люди старались не выделяться из толпы, так как выделяющиеся граждане не оставались долго на свободе.

Внешность незнакомца была тоже необычной: «По виду - лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз - черный, левый - почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом - иностранец». Удивительно, что такую необычную внешность М.А. Булгаков приписывает иностранцу. Может, это связано с тем, что советские граждане старались быть похожими на остальных. Также здесь можно увидеть сатиру, «мистические образы для Булгакова - это лишь своеобразный сатирический прием». Но здесь мы привели лишь одно из описаний незнакомца. Далее в романе есть еще несколько его портретов, но никто из персонажей не может описать его точно.

Так кто же такой это таинственный незнакомец? Наконец-то он представляется и оказывается неким специалистом по черной магии, который сведущ и в истории, доказывает это рассказами о Понтии Пилате и немецком философе Канте, с которым он якобы водил знакомство. Впервые называет свое имя иностранец в главе «Нехорошая квартира» директору театра «Варьете» Степе Лиходееву: «Профессор черной магии Воланд».

В романе Воланд является повелителем теней, духом зла и даже Сатаной, о чем говорит заглавие главы «Великий бал у Сатаны». Это имя в истории литературы мы встречаем не впервые. В «Булгаковской энциклопедии» под редакцией Б.Соколова говорится, что имя Воланд взято из трагедии Гёте, где оно упоминается только один раз, а в русских переводах обычно опускается. В сцене Вальпургиевой ночи так называет себя Мефистофель, требуя от нечисти уступить ему дорогу: «Дворянин Воланд идет!». «В прозаическом переводе А. Соколовского (1902), с текстом которого Булгаков был знаком, это место дается так: «Мефистофель. Вон куда тебя унесло! Вижу, что мне надо пустить в дело мои хозяйские права. Эй, вы! Место! Идет господин Воланд!» Имя Воланд М.А. Булгаков пишет через «W», а если писать имя Мефистофель по-немецки, то получится перевернутая «W», то есть «М».

Воланд - это одно из имен черта в немецком языке. Л.М. Яновская отмечает, что оно «близко стоит к более раннему «Фаланд», означающему «обманщик», «лукавый» и употреблявшемуся для обозначения черта уже в средневековье.

И наш герой является гостем из потустороннего мира, который приехал посмотреть на Москву того времени и обличить зло. Имя Фаланд мы также встречаем в тексте романа М. А. Булгакова, когда кассирша театра Варьете вспоминает, как зовут черного мага: «Как фамилия-то этого мага?

? Во… Кажись, Воланд.

А может быть, и не Воланд? Может быть, и не Воланд. Может быть Фаланд». Люди с первого раза не запоминают столь необычное для советских времен имя.

Вышеперечисленные факты о происхождении имени героя романа и эпиграфа дают нам основание полагать, что М.А.Булгаков использовал трагедию Гете «Фауст» и образ Мефистофеля, как один из источников своего Сатаны. Отрицать присутствие трагедии Гете в романе мы не можем. Читая дневники жен русского писателя и его другие романы, мы видим, что «Фауст» Гете часто появляется в его жизни и произведениях.

Вторая жена Михаила Афанасьевича, Л.Е. Белозерская-Булгакова, описывая кабинет своего бывшего мужа, так пишет в своих воспоминаниях: «Кабинет - царство Михаила Афанасьевича… И книги… Две энциклопедии - Брокгауза-Эфрона… Мольер, Анатоль Франс, Золя, Стендаль, Гете, Шиллер… Библия». Из этих строк видно, что у писателя на книжной полке имелись произведения И.В. Гете, следовательно. Можно утверждать, что писатель был знаком с текстом трагедии «Фауст».

Также Л.Е. Белозерская-Булгакова пишет: «Две оперы как бы сопровождают творчество М.А. Булгакова - «Фауст» и «Аида». Он остается им верен на протяжении всех своих зрелых лет. В первой части романа «Белая гвардия» несколько раз упоминается «Фауст»… писатель называет эту оперу «вечный «Фауст» и даже говорит, что «Фауст» совершенно бессмертен». И в самом деле, в романе «Белая гвардия», есть упоминание о «Фаусте»: «Даже Тальбергу, которыми не были свойственны никакие сентиментальные чувства, запомнились в этот миг и черные аккорды, и истрепанные страницы вечного «Фауста». Эх, эх… Все же, когда Турбиных и Тальберга не будет на свете, опять зазвучат клавиши, и выйдет в рампе разноцветный Валентин, в ложах будет пахнуть духами, и дома будут играть аккомпанемент женщины, окрашенные светом, потому что «Фауст», как «Саардамский Плотник», ? совершенно бессмертен». Из этого эпизода видно, что М.А. Булгаков высоко ценил как оперу Ш. Гуно «Фауст», так и трагедию И.В. Гете «Фауст».

Оперу Шарля Гуно «Фауст» М.А. Булгаков услышал еще в детстве. Эта музыка тронула сердце писателя и сохранилась на всю жизнь. Главным для писателя в этой опере стал образ Мефистофеля. Однако «образ доктора Фауста - для Булгакова очень важный образ - связан с трагедией Гете, а никак не с оперой Гуно. Фауст Гуно для Булгакова - тенор, оперная партия, не больше. Мефистофель - совсем другое дело».

В полной рукописной редакции 1928 - 1937 гг. романа «Мастер и Маргарита», М.А. Булгаков на балу у Сатаны показывает нам и И.В.Гете, и Ш. Гуно. «Имею честь рекомендовать вам, королева, директора театра и доктора прав господина Гете и также господина Шарля Гуно, известнейшего композитора».

В самом тексте романа «Мастер и Маргарита» можно обнаружить отголоски гетевской трагедии. «Фауст» упоминается дважды: первый раз в главе «Последние похождения Коровьева и Бегемота». Коровьев, в привычной ему манере, выражает недовольство домом литераторов, ему становится страшно от того, что в таком заведении можно взрастить гениального писателя: «Совершенно верно, ? согласился со своим неразлучным спутником Коровьев, ? и сладкая жуть подкатывает к сердцу, когда думаешь о том, что в этом доме сейчас поспевает будущий автор «Дон Кихота», или «Фауста», или, черт меня побери, «Мертвых душ»!». Второй раз всплывает имя уже самого Фауста, когда Воланд дарует мастеру и его возлюбленной вечный покой: «О трижды романтический мастер… Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула?». Воланд предоставляет влюбленным не только вечный покой, но и возможность для творчества мастера, место, где не будет шума, который так ему ненавистен.

4. Связь Воланда и Мефистофеля в романе «Мастер и Маргарита»

Связь романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» с трагедией И.В. Гете несомненна, хотя прямые аналогии в романе встречаются не часто. «Фауст» является как бы точкой опоры, но если сравнивать Воланда и Мефистофеля, то мы сможем увидеть как сходство героев, так и отличие одного от другого.. Некое сходство между этими образами можно благодаря отдельным деталям и ситуациям.

Так что же объединяет два образа Сатаны разных эпох?

Примечателен тот факт, что эпиграфом к роману «Мастер и Маргарита», является цитата из трагедии И.В. Гете «Фауст»:

… так кто ж ты, наконец?

? Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.

Это слова Мефистофеля из трагедии И. В. Гете «Фауст». Так Сатана представляется доктору Фаусту. Но в переводе Б. Пастернака эти слова звучат иначе:

Фауст

…

Ты кто?

Мефистофель

Часть силы той, что без числа

Творит добро, всему желая зла.

Есть еще знаменитый перевод Н. Холодковского:

Фауст:

….

Так кто же ты?

Мефистофель

Часть вечной силы я,

Всегда желавшей зла, творившей лишь благое.

В оригинале И.В. Гете пишет так:

MEPHISTOPHELES: Ein Teil von jener Kraft, Die stets das Bцse will und stets das Gute schafft.

В дословном переводе это будет примерно так:

Одна часть той силы, всегда хотящей зла и всегда создающей добро.

Сравнивая переводы, мы видим, что у М.А. Булгакова он отличается от признанных переводов и от дословного. Можно предположить, что русский писатель хотел использовать именно свой перевод теста, таким как он его понимает в оригинале.

В «Мастере и Маргарите» Воланд появляется в городе одетым по моде времени романа и в час заката. Он носит серый костюм, заграничные туфли, берет. Также и у Гете, Мефистофель предстает перед Фаустом в одежде своего времени. Он одет как простой школяр. Таким образом, оба персонажа не хотят отличаться от толпы, но всё-таки булгаковский герой выделяется на фоне столичных жителей своим нарядом. У Воланда есть один интересный аксессуар - «под мышкой…трость с черным набалдашником в виде головы пуделя». Изображение пуделя встречается в романе трижды: первый раз ? на трости Воланда, второй раз ? на медальоне, который Коровьев повесил на шею Маргарите перед Великим балом, и, наконец, в третий раз - на подушке, которую «какой-то чернокожий подкинул под ноги Маргарите». В трагедии И.В. Гете, Мефистофель впервые появляется в поле зрения Фауста как раз в образе черного пуделя:

Фауст

Заметил, черный пес бежит по пашне?

…

И, если я не ошибаюсь, пламя за ним змеится по земле полян.

Мефистофель превращается в собаку, но его выдает сатанинское пламя, которое вызывает подозрения у Фауста.

Еще одним внешним сходством героев является хромота. Мефистофеля, несмотря на то, что при помощи магии надел пестрый наряд, в обществе гуляк выделят то, что он хромает. В старинных легендах и приданиях черт является хромым. Это сразу же примечают люди, которые находятся в кабаке. О хромоте Воланда же говорят уже после московских событий, в воспоминаниях людей: «разные учреждения представляли сводки с описанием этого человека…в первой из них сказано, что… хромал на правую ногу. Во второй ? …на левую ногу».

Интересной деталью образов Воланда и Мефистофеля является шпага. В «Фаусте» мы видим ее в сцене «Рабочая комната Фауста», когда Мефистофель приходит забрать Фауста с собой. Его наряд выглядит кричаще:

Смотри, как расфрантился я пестро.

Из кармазина с золотою ниткой.

Камзол в обтяжку, на плечах накидка,

На шляпе петушиное перо,

А сбоку шпага с выгнутым эфесом.

Эта шпага становится орудием смерти. Именно ею Фауст, по наводке Мефистофеля, убивает брата Гретхен - Валентина.

Шпага Мефистофеля в руках Воланда становится тростью и символом власти. Она появляется в романе четыре раза: первый раз - Ивану Бездомному, после гибели Берлиоза, показалось, что Воланд несет под мышкой уже не трость, а шпагу; второй раз ? Гелла подает буфетчику шпагу, когда тот приходит в квартиру №50 просить деньги, которые у него исчезли из-за сеанса черной магии в Варьете; в третий раз мы видим Воланда со шпагой на Великом балу: «Воланд был со шпагой, но этой обнаженной шпагой он пользовался как тростью, опираясь на нее». И четвертый пред нами предстает шпага, когда к Воланду приходит Левий Матвей от имени Иешуа, просить за Мастера и Маргариту. Здесь шпага просто отбрасывает тень, которая становится примером для объяснения Сатаной посланцу «что бы делало … добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?». Шпага Воланда не несет в себе зла, она является просто аксессуаром, она никого не губит, в отличии от шпаги Мефистофеля.

Еще одной значимой отсылкой к трагедии И.В.Гете является национальность Воланда. На вопрос Ивана Бездомного «?Вы - немец?», иностранец отвечает задумываясь: «Да, пожалуй, немец…». Он не констатирует того факта, что является действительно немцем, но эпиграф романа дает нам право так считать.

Роман «Мастер и Маргарита» и трагедия «Фауст» схожи не только образами Сатаны, но и эпизодами. Это сходство проявляется сразу на первых страницах романа.

Собеседники Воланда на Патриарших прудах думают и гадают кто же этот иностранец. А он тем временем угадывает их желания.

«?Вы хотите курить, как я вижу? ? неожиданно обратился к Бездомному неизвестный. - Вы какие предпочитаете?

?Ау вас разные, что ли, есть?? мрачно спросил поэт, у которого папиросы кончились.

?Какие предпочитаете? - повторил неизвестный.

?Ну, «Нашу марку»,? злобно ответил Бездомный.

Незнакомец немедленно вытащил из кармана портсигар и предложил его Бездомному: ?«Наша марка».

Подобный эпизод происходит и в трагедии И. В. Гете «Фауст» в первой части сцене «Погреб Ауэрбаха в Лейпциге». Мефистофель приводит Фауста в кабак, где веселится молодежь.

Мефистофель

(взявши бурав, Фрошу)

Какого же вина вам выпить любо?

Фрош

Как вас понять? Ваш выбор так велик?

Мефистофель

Кто что захочет - получит вмиг.

И Мефистофель буравит дырки, откуда в скором времени польется вино, которое только захочет веселая компания.

Также достойна внимания сцена в театре Варьете, когда специалист по черной магии и его свита, показывали сеанс черной магии. Воланду интересно, изменились ли люди внутренне, и это является важнейшим вопросом. И ответ приходит довольно быстро - по выстрелу пистолета с потолка театра полетели червонцы. Это породило веселье публики, но вскоре ситуация изменилась и людьми овладела жадность, скупость, корысть. Они стали жадно собирать летевшие на них бумажки: «Кое-кто уже ползал в проходе, шаря под креслами. Многие стояли на сиденьях, ловя вертлявые, капризные бумажки».

У Гете также есть очень интересное высказывание, которое будто бы создано специально для жителей булгаковской Москвы:

У каждого ? своя беда.

Здесь денег нет, и в них нужда.

Их с полу не поднять, мы знаем.

Булгаковские москвичи бросаются собирать деньги, менять одежду на предложенную им демонами. Эти люди, как и вообще большинство людей, не понимают, что деньги просто так не могут взяться из ниоткуда ? они не могут сыпаться с неба по выстрелу пистолета. Это само по себе явление сверхъестественное.

Свита Воланда обнажает пороки людей: кого-то уличают в измене жене, кого-то в невыплате алиментов, и выясняется, что квартирный вопрос портит людей. Это похоже на сцену из второй части трагедии И. В. Гете «Фауст», когда Мефистофель предлагает людям перейти на бумажные деньги. Его предложение приняли, и у людей оказались определенные суммы. Однако когда император за подарок предложил рассказать о том, на что люди потратят эти деньги, ответы были весьма прозаичны: кто-то их потратит на гулянье, кто-то проиграет, некоторые сделают выгодные вложения. Императора эти ответы несколько ошеломляют, он предполагал, что люди используют деньги с умом:

Император

Я думал вызвать вас на подвиг новый,

Но, хоть осыпь вас золотым дождем,

Вы остаетесь прежними во всем

С неисправимой старою основой.

Также схожи сцены «Вальпургиева ночь» И.В. Гете и «Великий бал у Сатаны» М.А. Булгакова. К этим сценам можно также добавить «Классическую Вальпургиеву ночь» из второй части «Фауста». Эти сцены представляют собой шабаш. В Вальпургиеву ночь слетаются на гору Брокен ведьмы и прочая нечисть, но у И.В. Гете мы видим там и людей, например, генерала, министра, разбогатевшего дельца и даже писателя. В романе «Мастер и Маргарита» упоминание горы Брокен также встречаем несколько раз. И на балу Воланда мы видим тысячи висельников и убийц, которые преклоняют колено перед королевой Марго. Гости являются обычными людьми, но все они запятнали свою честь. Например, Фрида, задушила своего ребенка (это наталкивает нас на мысль о Гретхен И.В. Гете), госпожа Тофана, помогала женщинам отравить своих мужей, убийца любовниц и любовников. Нам встречается даже представитель интеллигенции, король вальсов - Иоганн Штраус. Гости на шабаш в обеих сценах появляются последовательно. Наряды гостей Вальпургиевой ночи обычны, у М.А. Булгакова же люди одеты по определенному стандарту - мужчины во фраках, а женщины лишь с перьями на голове. Булгаковский эпизод явно перекликается с Классической Вальпургиевой ночью, гостем которой является Мефистофель. У гетевского Сатаны вызывает недоумение внешний вид участников шабаша:

Мефистофель

На группы у огней смотреть мне тяжко:

Нет ни рубашки ни на ком, ни лифа.

Все голы, все наружу, нараспашку

И эти группы гостей находятся у огней, а мы знаем, что гости Великого бала у Сатаны появляются также из огня.

Перечисленные детали говорят о том, что сходство между Воландом и Мефистофелем действительно есть, но незначительное. Оно заключается в основном во внешних атрибутах и лишь в нескольких эпизодах.

Заключение

воланд имагологический булгаков литературный

В данной курсовой работе мы рассмотрели несколько статей об имагологии и выяснили, что это дисциплина, которая занимается изучением «чужого» образа. Существует несколько мнений того, что следует считать имагологией. Одни исследователи считают, что имагология является ответвлением исторических наук, другие считают, что это гуманитарная дисциплина, входящая в состав компаративистики. Ее источниками является искусство, культура, литература. На основании этого мы рассмотрели образ булгаковского Воланда в имагологическом аспекте, то есть в соотнесении с гетевским Мефистофелем. Для этого мы изучили работы по творчеству Булгакова и Гете, а также проанализировали роман «Мастер и Маргарита» в русле заявленной темы. Мы выстроили анализ образа Воланда в сопоставлении с образом Мефистофеля. Проанализировав образы Дьяволов сделали вывод, что Воланд действительно похож на Мефистофеля как внешне, так и своей функцией. Также выявили сходство в некоторых эпизодах, таких как появление в произведениях, сцены «Погребок Ауэрбаха», «Вальпургиева ночь», «Классическая Вальпургиева ночь» и «Великий бал у Сатаны». Воланд и Мефистофель похожи своей хромотой, атрибутами одежды, такими как, например, шпага, которая в руках булгаковского Сатаны превращается в символ власти, а у Мефистофеля становится орудием убийства. Также оба персонажа владеют магией, но немецкому черту подвластен лишь огонь, в отличие от Воланда, который способен остановить время. Оба персонажа являются по происхождению немцами, но если Мефистофель настоящий немец, то Воланд «Пожалуй, немец». Явной отсылкой к «Фаусту» И.В. Гете является эпиграф романа. Именно в нем отражен философский смысл произведения, он предупреждает читателя , что роман будет пронизан аллюзиями к немецкой трагедии и , что на страницах произведения будет явная борьба добра и зла.

Список литературы

1. Аникст А. Финал // Фауст и Гете. От замысла к свершению, М.:«Книга», - 1983

2. Браже Т.Г .Литература в школе, 1987, №2.

3. Барков А. Мефистофель или мессия? //Д ва «зеркала русской революции» // Роман Булгакова «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение, Киев: Текма, ? 1994.

4. Белза И.Ф. Генеалогия «Мастера и Маргариты», Контекст, ? 1987.

5. Белозерская-Булгакова Л.Е. О, мёд воспоминаний // Воспоминания, М.: «Художественная литература», ? 1989.

6. Булгаков М.А. Белая гвардия //Белая гвардия. Мастер и Маргарита. Повести. Рассказы, М.: «ОЛМА-ПРЕСС», - 2003.

7. Булгаков И.А. Мастер и Маргарита, Спб.: «АЗБУКА», ? 2013.

8. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита». Письма. Собр. соч в 5 т., М.: Художественная литература, ? 1990, т.5

9. Булгаков М. «Мой бедный, бедный мастер…», М.: ВАРГИУС,? 2006.

Размещено на Allbest.ru