Творчество А.П. Чехова в трудах Д.Н. Овсянико-Куликовского

Размещено на http://www.allbest.ru/

ИНДИВИДУАЛЬНОЕ ЗАДАНИЕ ПО ДИСЦИПЛИНЕ

«История литературоведческой науки»

на тему: «Творчество А. П. Чехова в трудах Д. Н. Овсянико-Куликовского»

Москва 2014

Введение

овсянико куликовский чехов литературоведение

Целью исследования данной работы является изучение творчества писателя, драматурга А. П. Чехова в трудах представителя психологической школы в литературоведении Д. Н. Овсянико-Куликовского.

Поставленная цель подразумевает решение следующих задач:

1. Исследование Д. Н. Овсянико-Куликовским художественного метода А. П. Чехова.

2. Анализ рассказа «Ионыч».

3. Анализ повести «В овраге».

Дмитрий Николаевич Овсянико-Куликовский - известный историк культуры, лингвист и критик. Родился в помещичьей семье в Таврической губернии. Учился в симферопольской гимназии, на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского и Новороссийского университетов. Приват-доцент Казанского, профессор Харьковского университетов; исследователь древней индоевропейской мифологии. Позднее заинтересовался психологией литературного творчества: в 1896 г. вышли его «Этюды о творчестве И. С. Тургенева»; затем последовали статьи о Л. Н. Толстом, А. С. Пушкине, А. П. Чехове и др., опубликованные в сборнике «Вопросы психологии творчества» (СПб., 1902), в числе которых «Наши писатели. А. П. Чехов» и «Литературные беседы». В январе 1899 г. В. С. Миролюбов, редактор «Журнала для всех», попросил Чехова прислать портрет для статьи Овсянико-Куликовского о нём. Через В. А. Поссе и Е. А. Соловьева в сентябре 1900 г. Овсянико-Куликовский телеграммой просил Чехова прислать новую повесть или пьесу для журнала «Жизнь», где и появилась повесть «В овраге». Данных о встречах Овсянико-Куликовского с Чеховым нет. В ответ на статьи Овсянико-Куликовского о повести «В овраге» («Литературные беседы» // «Северный курьер». 1900. 4-5 мая. № 180, 181) М. С. Ольминский опубликовал в газете «Восточное обозрение» серию статей.

Как критик, Овсянико-Куликовский подчеркивал роль индивидуальной личности художника в творческом процессе. Автор «История русской интеллигенции» (Ч. 1-2; М., 1906-1907), «Истории русской литературы 19 века» (М., 1910).

Данная работа состоит из введения, 3 параграфов, заключения и списка использованной литературы.

1. Общая характеристика таланта А. П. Чехова. О «художественном методе» Чехова

«Выдающееся художественное дарование А. П. Чехова общепризнано <...> В лице Чехова мы имеем большого художника, серьезного и вдумчивого, в произведениях которого нам даны новые, своеобразные и в высокой степени любопытные обобщения явлений жизни, воплощенные в яркие, живые образы». Овсянико-Куликовский Д.Н. Вопросы психологии творчества / СПб., 1902, с. 206-217.

В своей работе «Наши писатели I. А. П. Чехов» Овсянико-Куликовский Д. Н. говорит, что есть два типа художников: «К одному типу мы отнесем тех, которые воспроизводят, в известном смысле и в известной мере, разносторонний подбор черт. Ко второму мы отнесем тех, которые совершают подбор односторонний». Овсянико-Куликовский Д.Н. Наши писатели. I. Чехов // Вопросы психологии творчества/ 2-е изд. М., 2008. С. 219-234. К первой группе можно отнести общечеловеческие типы Шекспира (Отелло, Гамлет и др.), Рудина у Тургенева и Онегина у Пушкина. Рудин, например, воплощает в себе целый период в развитии передового русского общества (40-ые годы); у Пушкина Онегин есть представитель общества 20-х годов, оставаясь в то же время ярко выраженною личностью. «Вот именно в такого рода художественных образах я и вижу тот подбор черт, который можно назвать разносторонним». Там же.

С другой стороны, характеризуя группу с односторонним выбором черт, возьмем, например, купеческие типы Островского: это - превосходные произведения искусства, но их обобщающая сила весьма не велика, - она не простирается дальше той действительности, которая в них изображена; когда в самой жизни исчезнут этого рода типы, соответственные создания Островского потеряют непосредственный художественный интерес.

Художественные образы Чехова Овсяннико-Куликовский относит ко второй группе, т.к., по его мнению, они построены на одностороннем подборе черт, и называет это «художественным приемом» Чехова.

«Чехов никогда не дает нам всесторонней и детальной разработки типов или характеров, которые он изображает. Он только намечает одну, две, три черты и затем придает им известное освещение, большею частью при помощи необыкновенно тонкого и меткого психологического анализа. В результате получается сильный и своеобразный художественный эффект, - такой, какого не найдем у других художников, кроме разве Мопассана, талант которого во многих отношениях, очень близко подходит к таланту Чехова». Овсянико-Куликовский Д.Н. Наши писатели. I. Чехов // Вопросы психологии творчества/ 2-е изд. М., 2008. С. 219-234.

Например, в рассказе «Скучная история» главным героев является старый профессор, который является ярким примером художественного метода Чехова. На первый взгляд может показаться, что главный герой разработан в подробностях и представляет собой цельный образ, составленный из разных черт. Однако же, при внимательном рассмотрении, мы увидим, что разносторонность черт в нём относительная, в действительности этот образ построен на подборе двух или трёх основных черт, которые резко выделяются на фоне других. «Эти черты - огромный ученый ум профессора и тесно связанное с психологией такого ума светлое общее мировоззрение, вера в человечество, в его прогресс, в его лучшее будущее, а рядом - мрачный, не чуждый мизантропии взгляд на современность, почти полное душевное одиночество, глубокая скорбь мыслителя. Следствием яркого художественного освещения, направленного на эти черты, является то, что другие, которых немало в рассказе, остаются в тени, и все внимание читателя сосредоточивается на этой освещенной стороне фигуры». Там же.

На этом примере мы уже видим, в чем состоит односторонность выбора черт у Чехова: он выделяет из хаоса явлений, представляемых действительностью, известный элемент и следит за его выражением. Сборник, куда вошла «Скучная история» озаглавлен «Хмурые люди», - в нем Чехов изучает не типы, например, ученого («Скучная история») или почтальона («Почта») и т. д., а тот душевный уклад или тот род самочувствия, который можно назвать «хмуростью» и который в душе ученого проявляется известным образом, почтальона - другим. Чехов исследует психологию «хмурости», в различной душевной «среде», - он изучает в этих очерках не людей, а «хмурость» в людях.

Овсянико-Куликовский говорит, что рассказам Чехова невозможно составить себе правильное понятие о жизни наших провинциальных городов в конце XIX-го века. Нужно учитывать, что это своеобразный художественный опыт писателя: «это именно - унылая скорбь, внушаемая созерцанием современной жизни и исследованием души современного человека, и, все яснее сказывающееся в последних вещах Чехова («Человек в футляре», «Случай из практики» и др.), художественное прозрение в лучшее будущее, может быть далекое, для нас недоступное, и, наконец, рядом с этим прозрением, робко-радостное, едва мерцающее, как бы предчувствие грядущих поколений - счастливых, переросших все узкое, все пошлое и мелко-злобное, что так обезображивает душу человека, и живущих полною, широкою жизнью ума и чувства». Овсянико-Куликовский Д.Н. Наши писатели. I. Чехов // Вопросы психологии творчества/ 2-е изд. М., 2008. С. 219-234.

2. Анализ рассказа «Ионыч»

Рассказ «Ионыч» принадлежит к числу лучших произведений Чехова. Вместе с тем он отличается прозрачностью своего построения, которая позволяет отчетливо различать как приемы творчества, так и основной замысел автора.

Овсянико-Куликовский предостерегает нас, что если «прочитать этот небольшой рассказ бегло, так сказать поверхностно, без должного внимания, без того проникновения, какого требует всякое серьезное произведение искусства, то легко может показаться, будто рассказ написан на старую, избитую тему о том, как «среда заедает свежего человека». Овсянико-Куликовский Д.Н. Литературные беседы // Вопросы психологии творчества / Спб., 1902. С. 235-256.

Рассказ начинается со слов: «Когда в губернском городе С. приезжие жаловались на скуку и однообразие жизни, то местные жители, как бы оправдывались, говорили, что, напротив, в С. очень хорошо, что в С. есть библиотека, клуб, бывают балы, что, наконец, есть умные, интересные, приятные семьи, с которыми можно завести знакомства. И указывали на семью Туркиных, как на самую образованную и талантливую». Чехов А.П. Ионыч // Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Т. 10. М., 1986. Чехов использует здесь приём силлогизма. Эта черта очень характерна для художественного таланта Чехова. Смелость в употреблении опасных художественных приемов и вместе с тем необыкновенное умение их обезвреживать и пользоваться ими для достижения художественных целей - вот, что ярко отличает манеру Чехова и заставляет нас удивляться оригинальности и силе его дарования. В данном случае «силлогизм» обезврежен тем, что он выражен в конце рассказа, уже после того, как читатель сам его вывел, так что он не подсказывается ему автором; кроме того прием обезврежен еще и тем, что вывод сделан не прямо от лица автора, а косвенно - от лица Старцева и представлен как черта, дорисовывающая общее настроение героя.

В основании рассказа «Ионыч» лежит особого рода унылое и безотрадное чувство, вызываемое в художнике созерцанием всего, что есть в натуре человеческой заурядного, пошлого, рутинного. Под воздействием мысли, что рутина - не исключение, а правило, что она - необходимая принадлежность большинства, и так называемый средний или нормальный человек является воплощением заурядности натуры, тупости ума и чувства, бездарности, беспросветности, - унылое чувство незаметно преобразуется в мрачное, пессимистическое воззрение на человека. Пессимизм Чехова основывается на глубокой вере в возможность безграничного прогресса человечества, на убеждении, что оно вовсе не идет назад, а только слишком медленно идет вперед, и главным препятствием, задерживающим наступление лучшего будущего, является нормальный человек, который не хорош и не дурен, не добр и не зол, не умен и не глуп, не вырождается и не совершенствуется, не опускается ниже нормы, но и не способен хоть чуточку подняться выше ее.

Вот именно этому-то вопросу о нормальном человеке, взятом со стороны психологической и общественной, и посвящены некоторые рассказы и очерки Чехова, в том числе и «Ионыч».

Чехов отрицательно относится к этому «нормальному» человеку, считая, что это общество людей безнадежных, представляющих картину полного застоя, темной рутины, из которой нет выхода. «Когда Старцев в обществе, за ужином или чаем, говорил о том, что надо трудиться, что без труда жить нельзя, то всякий понимал это за упрек и начинал сердиться и назойливо спорить. При всем том обыватели не делали ничего, решительно ничего, и не интересовались ничем, и никак нельзя было придумать, о чем говорить с ними». Чехов А.П. Ионыч // Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Т. 10. М., 1986.

По мнению Овсянико-Куликовского Чехов говорит всё это не зря, а потому, что он лелеет высший человеческий идеал. Старцев, несомненно, человек всё той же рутины. Он из числа тех, которые легко и скоро опускаются, тяжелеют и становятся жертвами какой-нибудь низменной страсти, вроде скупости и жадности к деньгам. В его натуре много грубого, жесткого, много мелкого эгоизма и душевной сухости. Но в то же время от других людей рутины он выгодно отличается одним преимуществом - просвещенным умом. Важное свойство такого ума - способность видеть дальше, мысленно выходить из рутины жизни и постигать возможность лучшего будущего.

«И Старцев избегал разговоров, а только закусывал и играл в винт, а когда заставал в каком-нибудь доме семейный праздник и его приглашали откушать, то он садился и ел молча, глядя в тарелку; и все, что в это время говорили, было неинтересно, несправедливо, глупо, он чувствовал раздражение, волновался, но молчал».

Однако, несмотря на просвещённый ум, все черты, из которых составлен художественный образ Старцева, являются типичными для современного общества. В этом смысле фигура Старцева представляет собою образчик превосходно поставленного и вполне удавшегося «художественного опыта».

Рутина есть, прежде всего, принадлежность общественности, а не отдельной личности. Раз мы входим в состав той или другой общественности, то по необходимости подчиняемся установившейся в ней норме привычек, понятий, обычаев, моды и как бы заражаемся теми стремлениями и страстями, которые вытекают из самого характера данного общественного строя.В рассказе Чехова прекрасно показано, как постепенно, хотя и довольно скоро, молодой врач Старцев, человек с хорошими задатками, превратился в того «Ионыча», того сухого эгоиста и человека наживы, каким мы его видим в конце рассказа.

«Если нам удалось уяснить себе художественные приемы и точку зрения Чехова, как они выразились в рассказе «Ионыч», то нам уже нетрудно будет узнать их и в других произведениях этого писателя. Нужно только помнить, что в них не следует искать всестороннего изображения жизни, но что в них даны нам результаты «художественного опыта», в котором руководящей точкой зрения служит мрачный, безотрадный взгляд на человека и на современную жизнь. Но этот взгляд так выражен, и весь «опыт» так поставлен и проведен, что внимательный и вдумчивый читатель чувствует присутствие идеала, его тихое, еще неясное веяние, и, вместе с художником, устремляет свой умственный взор в туманную даль грядущего, где уже чуется бледный рассвет новой жизни». Овсянико-Куликовский Д.Н. Литературные беседы // Вопросы психологии творчества / Спб., 1902. С. 235-256.

3. Повесть А. П. Чехова «В овраге»

В повести «В овраге» Чехов рисует картину жизни той самобытной буржуазии, которая образует новое «тёмное царство», идущее на смену старого - купечества. Повесть вносит важный вклад в изучение психологии этой среды.

Она дает нам понять, что возникновение этой новой «темной буржуазии» есть процесс вполне самобытный и неизбежный. «В противоположность старому купечеству, новая мещанско-крестьянская «буржуазия» не имеет исторического прошлого, лишена определенной физиономии, не выработала еще своего психологического склада. Она являет зрелище чего-то бесформенного, неустоявшегося, беспринципного, беспардонного». Овсянико-Куликовский Д. Н. Литературные беседы // Вопросы психологии творчества / Д. Н. Овсянико-Куликовский. Спб., 1902. С. 235-256. Публ.: Северный курьер, 1900. № 180/181.

Жизнь сельской буржуазии характеризуется отсутствием нравов, на их месте мы находим разнузданные инстинкты.

Действие происходит в промышленном селе Уклееве, где есть фабрики, на которых занято около 400 рабочих. На первом плане семья мещанина Цыбукина, который «держал бакалейную лавочку, но только для вида, на самом же деле торговал водкой, скотом, кожами, хлебом в зерне, свиньями, торговал, чем придется... Он скупал лес на сруб, давал деньги в рост, вообще был старик оборотливый». Перед нами знакомый тип кулака. «Это человек простой, наивный, непосредственный, ничем не выделяющийся; это - самый заурядный мещанин, разбогатевший теми нехитрыми средствами, какими, при удаче, легко может разбогатеть и всякий другой мещанин или «хозяйственный мужичок». И торгует он хищнически и мошеннически не потому, что он - натура хищная и извращенная, а потому, что так заведено, и об ином способе ведения дела нет и понятия в той среде, типичным представителем которой он является». Там же.

Очень важна роль Варвары Николаевны в жизни главного героя, его жены. Она явилась в его жизни как роскошь, но роскошь небесполезная. Это была «уже пожилая, но красивая, видная девушка из хорошего семейства». Варвара Николаевна внесла в дом элемент, облагораживающий грубую жизнь, смягчающий ее жестокость и являющийся некоторым противовесом «греху», хищничеству, грабительству. И в этом смысле роль Варвары Николаевны была не столько этическая, сколько эстетическая. Чехов чрезвычайно удачно выражает это словами: «В том, что она подавала милостыню, было что-то новое, что-то веселое и легкое, как в лампадках и красных цветочках».

Немножко доброты и сердечности, немножко жалости, наконец, одно лишь присутствие нравственной добропорядочности среди постоянного зла и греха - это уже украшает безобразную жизнь и вместе с тем, не мешая греху и злу действовать своим порядком, помогает людям, живущим в этой удушливой атмосфере, легче выносить её.

«Вся суть повести - это потрясающая картина зла и греха, сопряженного с процессом возникновения новой самобытной «буржуазии» заводчиков и торговцев из мещан и крестьян, и, далее, вопрос о том, как относятся отдельные лица повести, представители различных слоев, к этому злу и греху». Овсянико-Куликовский Д. Н. Литературные беседы // Вопросы психологии творчества / Д. Н. Овсянико-Куликовский. Спб., 1902. С. 235-256. Публ.: Северный курьер, 1900. № 180/181.

Крайним пределом бессознательности и тьмы душевной является глухой и глупый муж Аксиньи - фигура, некоторым образом символизирующая всю эту бездну нравственной темноты и глухоты «оврага», изображение которой и составляет главное содержание повести.

Описывая всю безысходность «оврага», А. П. Чехов рисует нам картинку, которая послужит для нас намеком - или символом - того, что хотя таких «оврагов», как Уклеево, и много на Руси, но что Русь велика и обильна всем, и добром, и злом, и что на ее широком просторе, в далеких горизонтах ее стихийного, исторического движения, дана возможность развития всяких «формул», как той, что твердит: «кто к чему приставлен» и «без греха нельзя», так и той, которая возвещает: «кто трудится, кто терпит, тот и старше». Пусть далекие - исторические - горизонты утопают в туманной дали, пусть на широком просторе все темно, все неясно; но, кажется, в этой темноте, в этой бесформенности какая-то жизнь создается, какие-то силы бродят, что-то есть, что-то движется.

Заключение

В данной работе было изучено творчество А. П. Чехова в трудах Овсянико-Куликовского Д.Н.

Овсянико-Куликовский очень высоко оценивает творчество Чехова. В своих работах «Наши писатели. Чехов» и «Вопросы психологии творчества» он даёт общую характеристику таланта А. П. Чехова, раскрывает суть его художественного метода: «Чехов никогда не дает нам всесторонней и детальной разработки типов или характеров, которые он изображает. Он только намечает одну, две, три черты и затем придает им известное освещение, большею частью при помощи необыкновенно тонкого и меткого психологического анализа».

Вторая часть данной работы посвящена анализу рассказа Чехова «Ионыч». Здесь Овсянико-Куликовский говорит, что этот рассказ принадлежит к числу лучших произведений Чехова, раскрывает приёмы, которые использует писатель в рассказе.

В третьей части приведен анализ повести «В овраге». Однако здесь Овсянико-Куликовский не только хвалит, но и находит недостатки в повести Чехова - символические черты. Но, несмотря на это, он показывает глубокое понимание замысла писателя, раскрывает идею произведения и помогает читателю понять героев и мир «оврага».

Список использованной литературы

1. Овсянико-Куликовский Д.?Н. Наши писатели. I. Чехов // Вопросы психологии творчества / Д.?Н. Овсянико-Куликовский. 2-е изд. М., 2008. С. 219--234. 1-я публ.: Журнал для всех. 1899. № 2/3.

2. Овсянико-Куликовский Д. Н. Литературные беседы // Вопросы психологии творчества / Д. Н. Овсянико-Куликовский. Спб., 1902. С. 235-256. Публ.: Северный курьер, 1900. № 180/181.

3. Овсянико-Куликовский Д. Н. Литературно-критические статьи: В 2 т. Т. 1: Статьи по теории литературы. М., 1992. С. 459--519.

4. Овсянико-Куликовский Д. Н. Этюды о творчестве А. П. Чехова // Сост., общая редакция И. Н. Сухих; СПб.: РХГИ, 2002 // [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://az.lib.ru.

Размещено на Allbest.ru