Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблема психологизма в повести П. Санаева "Похороните меня за плинтусом"

Автор: Кулакова Виктория,

Научный руководитель:

Лосева Ольга Владимировна,

Волгоград 2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

• ВВЕДЕНИЕ
• ГЛАВА 1. ПСИХОЛОГИЗМ В ЛИТЕРАТУРЕ
• ГЛАВА 2. ЖИЗНЕННЫЙ И ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ П. САНАЕВА
• ГЛАВА 3. ОСОБЕННОСТИ ПСИХОЛОГИЗМА В ПОВЕСТИ
• 3.1 Суммарно-обозначающая форма
• 3.2 Косвенная форма
• 3.3 Прямая форма психологического изображения
• ГЛАВА 4. ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ПОВЕСТИ В КИНО
• ЗАКЛЮЧЕНИЕ
• ЛИТЕРАТУРА

ВВЕДЕНИЕ

Повесть П. Санаева «Похороните меня за плинтусом», вышедшая в 2003 году, вызвала небывалый ажиотаж и резонанс мнений среди российских читателей. И до сих пор это произведение вызывает активный интерес публики. Спустя совсем немного времени по книге были поставлены спектакли во многих городах России, снят фильм по мотивам повести с одноименным названием.

В литературоведении проза Павла Санаева рассмотрена в целом отрывочно и фрагментарно. Предметом исследования в повести «Похороните меня за плинтусом» является проблема детства, хронотопа, автобиографизма. Особенно привлекает критиков образ главного героя Саши Савельева. Образ же бабушки толкуется достаточно однозначно как деспот, тиран, не замечается критиками напряженно-трагический и противоречиво-сложный процесс, отражающий столкновение в душе героини противоположных начал. Однако в этом произведении писатель затрагивает традиционные для русской литературы вопросы, которые зачастую лишь констатируются исследователями, но подробно не изучаются. К таковым можно отнести идеи, связанные с достоинством человека, его нравственным «самостояньем», с его местом в мире. П. Санаев, изображая современную действительность, подчеркивает искаженность духовного состояния общества, его опошление и ожесточение, при этом особое внимание уделяя проблеме изображения внутреннего мира человека.

Среди проблем, связанных с изображением человека, наиболее значительной является проблема художественного психологизма. В этом заключается актуальность нашего исследования. Многих русских писателей объединяет стремление понять внутренний мир человека в его противоречивой сложности, непрестанном изменении и борьбе противоположных начал. Соответственно и психология героев отличается гибкостью, многосторонней глубиной, изменчивостью, непредсказуемой сложностью. Вместе с тем метод психологического анализа осуществляется каждым из художников слова индивидуально, своеобразно. В связи с современными подходами к пониманию психологизма как художественного способа описания внутреннего мира героя выявляются аспекты, прилив интереса многих художников к духовному миру человека в целях его познания и самопознания.

Цель исследования заключается в последовательном рассмотрении проблемы психологизма в аспекте создания образа героя (бабушки) в повести П. Санаева «Похороните меня за плинтусом» [1]. Поскольку специально обозначенный вопрос в литературоведении не рассматривался, этим обусловлена научная новизна работы.

Достижение цели предполагает решение следующих задач:

- описать основные теоретические положения, раскрывающие проблему психологизма;

- представить кратко жизненный и творческий путь писателя;

- выявить особенности психологизма в создании образа бабушки.

Исследовательской сверхзадачей является сопоставление позиции автора художественного текста и режиссера одноименного фильма (2009) Сергея Снежкина.

ГЛАВА 1. ПСИХОЛОГИЗМ В ЛИТЕРАТУРЕ

санаев повесть психологизм творческий

Согласно А. Б. Есину, психологизм - «это достаточно полное, подробное и глубокое изображение чувств, мыслей, переживаний вымышленной личности (литературного персонажа) с помощью специфических средств художественной литературы» [2]. Другими словами, психологизм - это, прежде всего попытка автора описать внутренний мир героя художественными средствами.

Психологичность - это родовое отличие русского литературного сознания. В особенности это касается литературы классического периода. О.Н. Осмоловский отмечал, что русской литературе «в целом был свойственен онтологический психологизм <.> конечное объяснение человека в русской литературе и философии не психологическое, а онтологическое - с учетом божественной первоосновы бытия» [3].

Глубиной и обстоятельностью отличается работа В.Компанейца «Художественный психологизм в советской литературе», исследующего художественный психологизм 20-х годов, формы и средства психологического анализа [4].

«Арсенал художественных средств освоения внутренней жизни человека, - пишет Хализев, - весьма богат. Здесь и описания его впечатлений от окружающего, и компактные обозначения того, что творится в душе героя, и пространные характеристики его переживаний, и внутренние монологи персонажей, и, наконец, изображение сновидений и галлюцинаций, которые выявляют бессознательное в человеке, его подсознание - то, что прячется в глубинах психики и неведомо ему самому. Один из важнейших стимулов рефлексии литературных персонажей пробудившаяся и властно "действующая" в их душах совесть. Постигаемый писателями "внутренний человек" одновременно явлен вовне» [5].

Как увидеть сложную психическую жизнь героев? Какие же приемы помогают художественно воссоздать их внутренний мир?

Согласно А. Есину[2], различают три основные формы психологического изображения, к которым сводятся все конкретные приемы воспроизведения внутреннего мира литературных героев: прямую, косвенную и суммарно-обозначающую. Первые две формы были теоретически выделены И.В. Страховым: «Основные формы психологического анализа возможно разделить на изображение характеров «изнутри», - то есть путем художественного познания внутреннего мира действующих лиц, выражаемого при посредстве внутренней речи, образов памяти и воображения; на психологический анализ «извне», выражающийся в психологической интерпретации писателем выразительных особенностей речи, речевого поведения, мимического и других средств внешнего проявления психики». Изображение характеров «изнутри» называют прямой формой, а «извне» - косвенной, поскольку в ней мы узнаем о внутреннем мире героя не непосредственно, а через внешние симптомы его психологического состояния. О третьей форме психологического изображения А.Б. Есин пишет так: «Но у писателя существует еще одна возможность, еще один способ сообщить читателю о мыслях и чувствах персонажа -- с помощью называния, предельно краткого обозначения тех процессов, которые протекают во внутреннем мире. Будем называть такой способ суммарно-обозначающим. А.П. Скафтымов писал об этом приеме, сравнивая особенности психологического изображении у Стендаля и Толстого: «Стендаль идет по преимуществу путями вербального обозначения чувства. Чувства названы, но не показаны» [2].

И надо помнить, что в художественном произведении речам персонажей обычно отводится значительное место, но психологизм возникает только в том случае, когда персонаж подробно говорит о своих переживаниях, излагает свои взгляды на мир.

ГЛАВА 2. ЖИЗНЕННЫЙ И ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ П. САНАЕВА

Павел Санаев - известный российский писатель, сын актрисы Елены Санаевой, его отчимом был популярнейший советский артист и режиссер Ролан Быков. Однако в детстве, до 12 лет, Павел Санаев жил вместе с бабушкой и дедом.

В 1992 году Павел Санаев окончил ВГИК, сценарный факультет. Судьба Павла неслучайно связана с кино - 1982 году он сыграл в роли очкарика Васильева в замечательной киноленте Ролана Быкова «Чучело». Уже после был кинофильм «Первая утрата», который стал лауреатом кинофестиваля в Сан-Ремо.

Режиссеру Павлу Санаеву принадлежат киноленты «Последний уик-энд», «Каунасский блюз» и «Нулевой километр». В 2007 году был издан одноименный роман по фильму «Нулевой километр». В 2010 году издана книга «Хроники раздолбая», а «Похороните меня за плинтусом» экранизирована режиссером Сергеем Снежкиным. П. Санаев был официальным переводчиком таких кинолент, как «Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар», «Остин Пауэрс», «Властелин Колец», «Очень страшное кино».

П. Санаев родился в 1969 году в Москве. До двенадцати лет он жил у бабушки, это было очень тяжелое время, о нем он и рассказывает в книге «Похороните меня за плинтусом».

Родился Павел 16 августа 1969 года в Москве. Первый опыт работы в кино приобрел на съемочной площадке фильма "Чучело", где исполнил роль Васильева - очкарика в красной шапочке, который, единственный из всего класса, заступался за Лену Бессольцеву. После этого снимался еще в трех фильмах, но учиться во ВГИК пошел не на актера, а на сценариста.

С 1995 года Павел Санаев активно работал кинопереводчиком и стал автором официальных переводов для многих известных фильмов: "Властелин Колец", "Остин Пауэрс", "Очень страшное кино", "Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар" и др. Переводческая работа идеально подходила для сценарного и режиссерского самообразования, и в 2002 году был написан сценарий фильма "Последний Уик-Энд", задуманного как собственный режиссерский дебют.

Однако настоящую славу ему принесла книга о советском детстве маленького мальчика.

ГЛАВА 3. ОСОБЕННОСТИ ПСИХОЛОГИЗМА В ПОВЕСТИ

3.1 Суммарно-обозначающая форма

Какой же мы видим образ бабушки? Можно ли за ее непрестанной руганью и даже угрозами, наполненными зловещим дыханием, увидеть человеческое достоинство?

Она бывает не в духе, не в настроении (Бабушкин взгляд упал на стол, где осталось немного просыпанной мать-и-мачехи, и настроение ее снова ухудшилось), ворчит и жалуется (…сетовать, что мы загадили ее больной мозг; жалуясь своим знакомым, как со мной тяжело…), гневается (- Что, ошибку сделал? - спросила бабушка, грозно откладывая в сторону «Науку и жизнь»). Она не доверяет окружающим людям, поэтому ее лицо может стать хитрым. Бабушка говорит часто не то, что думает: «Правилу святой лжи бабушка следовала неукоснительно». Быть любезной с чужими и откровенной с близкими - это раздвоение личности или правила хорошего тона? Как увидеть ее истинное лицо? Верим ли мы тому, что она искренне умиляется (Говоря эту фразу, знал, что «выдаю», но не ожидал, что бабушка расплачется от умиления и целую неделю будет рассказывать потом о моих словах знакомым; бабушкина рука, нежно гладившая меня по голове…), или смущается (Ну чего уставился? - смутилась бабушка, точно гимназистка на первом свидании), или гордится (с уверенностью восклицает бабушка, и чувство гордости за внука переполняет ее: второго такого нет ни у кого)? Согласно Л. Гинзбург, «устная речь - средство реализации интересов, способностей, возможностей, всего ценностного мира личности. Человек утверждает свои ценности, объективируя их в слове; тем самым он самоутверждается» [6]. Но как соотнести фразы героини (Чтобы ты больше никогда уже не проснулся!) с ее реальными поступками (когда я заболевал по-настоящему, она не умилялась; бабушка суетится около меня с каплями и полосканиями, называет Сашенькой)? Эти вопросы позволяют обозначить противоречия в характере героини. Ее непоследовательные слова, несомненно, свидетельствуют о внутренней дисгармонии. Не случайно автор говорит, что она делала величественное лицо. "Казаться", а не "быть" - это удел, как нам кажется, несчастных и страдающих людей.

3.2 Косвенная форма

Особенности психологизма в повести проявляются и в формировании художественного образа текста посредством художественной детали, которые тоже дополняют контрастную картину как внешней, так и внутренней жизни героини.

Бушующая мощь чувств, которой с трепетом любовался внук, особенно проявляется в слезах героини. Как говорит св. Феофан Затворник, «есть слезы от слабости сердца, от большой мягкоты характера, от боли; иные насильно раздражают себя на плач; но есть слезы от благодати. Цена слез определяется не влагою, текущею из глаз, а тем, что бывает на душе при них и после них. Думать надобно, что благодатные слезы состоят в связи со многими изменениями в сердце» [7]. Важно утверждение и св. Игнатия Брянчанинова: «Причина слез -- зрение и сознание своей греховности. Исходища водная изведосте очи мои, говорит святой пророк Давид, понеже не сохраних Закона Твоего. Причина слез -- нищета духа: будучи сама собою блаженство, она рождает другое блаженство -- плач, питает, поддерживает, усиливает его. «Не плач происходит от слез, но слезы от плача, -- сказал преподобный Иоанн Пророк» [8]. Какова же причина плача героини? Обратим внимание, что «она плачет; рыдает, карябая лицо; оплакивала; и из глаз ее ручьем полились слезы; глаза бабушки увлажнялись; Я уже все давно выплакала…; Плакать бабушка не перестала; Подбородок у нее время от времени сводило судорогой; - Господи, Боже мои! - причитала она».

Так, когда упал чайник, и от него отвалилась ручка, бабушка заплакала. Нетрудно определить, что причина слез - сознание своей разбитой жизни, которая никак уже не склеивается. Примечательно, что героиня ничего в этот момент не говорит. Думаем, что это слезы слабости, боли. После этого, как правило, наступает тишина, но ненадолго. Слезы переживания появляются у нее на лице, когда она очень боится за чью-то жизнь, будь то внук, дедушка или даже мышонок, оказавшийся в капкане. Такое "сердцеболие" подкрепляется словами короткой молитвы: «Господи, Боже мои! Матерь Божья, заступница, спаси, сохрани и помилуй!». Но чувство гнева по отношению к "извергам" не исчезает. Вот внук Саша, делая уроки, ошибается, делает помарку. Интересно замечание рассказчика: «… бабушка не разрешала ничего зачеркивать, а вместо этого выскребала ошибочные буквы бритвенным лезвием, после чего я аккуратно исправлял их». Угадывая подтекст, мы понимаем отношение бабушки к жизни. Хотя сама она считает себя неудачницей, в ее действиях с есть надежда на чистое, безошибочное, правильное существование. Но разве все "стирается"? Даже на бумаге останутся следы от лезвия. Выразительна в этом отношении следующая сцена: «Я писал, с тоской глядя на столбец предложений, и вспоминал, как пару дней назад написал, что «хороша дорога примая». Бабушка выскребла ошибочную «и», я вписал в пустое место букву «е», но оказалось, что «премая дорога» тоже не годится. Желая, чтоб дорога мне была одна - в могилу, бабушка принялась скрести на том же месте, проскребла лист насквозь и заставила меня переписывать всю тетрадь заново. Хорошо еще, я недавно ее начал». Может быть, этот ритуал звучит для нее как спасение от своей "жизненной кривой"? Память о своей загубленной жизни не дает ей радости в настоящей. Но и беспамятство, в которое она впадает, тоже отзывается тревогой:

«- Баба, что ты?.. Что с тобой?! Чем тебе помочь?!

- Уйди… Мальчик… - с трудом проговорила бабушка, делая ударение на последнем слове. < >

- Баба, да это же я! Я, Саша!

- Мальчик, я… не знаю тебя,- приподнимаясь на локте и всматриваясь в мое лицо, сказала бабушка. < >Она посмотрела вверх, словно сквозь меня, и сказала:

- Белый потолок… Белый, белый…». Думаем, что это осознание героиней недостижимости идеала, устремление к высшей истине, которая никак ей не открывается. Почему же это происходит? Вслушаемся в ее слова, в ее разговор по телефону.

3.3 Прямая форма психологического изображения

А. Есин утверждает, что «ведущую роль в системе психологизма играет прямая форма -- непосредственное воссоздание процессов внутренней жизни человека. Повествование о внутренней жизни человека может вестись как от первого, так и от третьего лица, причем первая форма исторически более ранняя. Эти формы обладают различными возможностями. Повествование от первого лица создает большую иллюзию правдоподобия психологической картины, поскольку о себе человек рассказывает сам. В ряде случаев такой рассказ приобретает характер исповеди, что усиливает художественное впечатление» [2].

Внимание читателей, несомненно, привлечет монолог бабушки о своей жизни (интересно, что героиня ведет разговор по телефону, но мы не слышим реплик адресатов ни Веры Петровны, ни Тонечки). Это попытка себе самой объяснить причины собственных поступков, это самоанализ израненной души, которую «изгваздали!», по словам бабушки. Неслучайно, рассказчик употребляет слово "плач", а не привычное "слезы".

«Господи! Зачем ты, Господи, на шею мою крестягу такую тяжкую повесил?! За какие грехи? За Алешеньку? Был золото мальчик, была бы опора на старости! Так не моя в том вина… Нет, моя! Сука я! Не надо было предателя слушать! Не надо было уезжать! И курву эту рожать нельзя было! Прости, Господи! Прости грешную! Прости, но дай мне силы крестягу эту тащить! Дай мне силы или пошли мне смерть! Матерь Божья, заступница, дай мне силы влачить этот тяжкий крест или пошли мне смерть! Ну что мне с этой сволочью делать?! Как выдержать?! Как руки не наложить?!» Здесь и желание раскаяния, и безысходность, и осознание своей греховности. Но нет духовного движения, нет искренней молитвы, нет любви. А потому последующие слова будут похожи на самооправдание. Конечно, читатель вздрогнет от описания испытаний, которые легли на плечи юной доверчивой девушки из Киева. Мы понимаем, что Нина Антоновна «не всегда такая старая была, страшная, беззубая…не всегда кричала так и плакала». Попробуем проследить за движением мысли героини. Как же все произошло, кто виноват?

Муж? Да, виноват, что привез ее в девятиметровую комнату, в том, что тугодум, в том, что ленномыслящий был и не купил нормальной мебели, в том, что родственников своих многочисленных привечал в доме. Список этих претензий можно продолжать. Ясно одно, что добрая и открытая улыбка, которая так ее сначала привлекла в нем, теперь не спасала от семейных проблем. Трудности военных лет вызвали у нее только ожесточение в сердце, неверие в милосердие и отзывчивость, потому что, как ей казалось, ее предал самый близкий, отправив с сыном в эвакуацию. Вот с этой ненавистью («Вот этого предательства, больницы, того, что при моем уме и характере ничтожеством искалеченным стала,- этого я ему забыть не могу») и воспитывала дочь. Кажется, что закричи она раньше о своей боли, обратись с мольбой о помощи к близким, не случилось бы такого отчуждения. Мы видим, что и дочь, и муж готовы быть рядом, хотят подставить свое плечо, но уже «оборвалася ниточка любви», по верному и пронзительному замечанию внука. И за что она винит дочь? Что та не научилась быть независимой, а стала костылем для хромого «гения». Боится ли бабушка этой мягкости, или уже забыла, что это такое, но душа ее страдающая, гибнущая в этих противоречиях между любовью и ненавистью, вызывает сочувствие. Ее признание дорогого стоит: «Выла бы от этой любви, а без нее зачем мне жить». Только исказилось это великое чувство страхом и потерей истинного смысла жизни. «- А почему наш кораблик стоит и никуда не плывет? - спрашивает героиня. - Потому что с него сбросили сети… А в сети попались только две рыбки». "Запуталась", сбилась с пути, блуждая в лабиринтах своей души.

Так, через прямые реплики высвечивается душевное состояние героини.

Последний диалог бабушки и ее дочери рисует чудовищную картину разъединения близких людей. Тем трогательнее и символичнее звучат прорывающиеся сквозь жуткие проклятия слова любви и мольбы о прощении: «Чиста была. Что ж я из-за тебя перед Богом вину нести должна?... Господи, за что ж такая судьба мне? … За что, за милосердие, тобой же посланное, такие муки шлешь? Всю жизнь дочери отдавала! Кричала на нее, так ведь от отчаяния! Ну прости меня. Топтать каждый может, а ты прости. Покажи, что величие есть в тебе. …Простишь, буду знать, что недостойна голос на тебя повысить. Ноги тебе целовать буду за такое прощение! Грязная дверь у тебя какая… Слезами своими умою ее. Весь порог оботру губами своими, если буду знать, что тут доченька живет, которая матери своей все грехи простила. Открой дверь, докажи, что ты не подстилка, а женщина с величием в душе. Буду спокойна, что ребенок достоин такой матери, уйду с миром. Думаешь, не вижу, кого он из нас любит? Хоть бы раз взглянул на меня, как на тебя смотрит. Хоть бы раз меня так обнял. Не будет мне такого, не суждено! А как смириться с этим, когда сама его люблю до обморока! Он скажет «бабонька», у меня внутри так и оборвется что-то слезой горячей радостной. Грудь ему от порошка моего отпустит, он посмотрит с облегчением, а я и рада за любовь принять это. Пусть хоть так, другого все равно не будет. …Он последняя любовь моя, задыхаюсь без него. Уродлива я в этой любви, но какая ни есть…».

Слезы примирения и, наверное, прощения должны очистить души близких людей, которые искренне плакали, когда хоронили бабушку.

ГЛАВА 4. ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ПОВЕСТИ В КИНО

В 2009 году выходит фильм Сергея Снежкина с одноименным названием. И как бы критики ни относились, обвиняя режиссера в неправильном прочтении произведения, мы должны понимать, что это интерпретация художественного текста. Конечно, многие эпизоды повести остались за кадром, а есть сцены, которые дополнены новыми размышлениями героев. Кроме того, именно в фильме образ бабушки высвечен ярче, и может быть, еще противоречивее.

Так, в фильме эпизод с похоронами мышонка символично перекликается со сценой прощания с бабушкой. Так же как внук Саша ласково называет Нину Антоновну "бабонькой", так и бабушка в момент прозрения с жалостью произносит: «Ты мой мышонок! Как представлю тебя в могилке - дышать не могу! Господи, за что мучается этот ребенок?». Примечательно, что ключевую фразу, вынесенную в заглавие повести, Саша говорит не матери, которая в фильме часто ведет себя как безвольная, зависимая, потерявшая достоинство женщина. Именно бабушка оказывается к ребенку ближе и, может быть, отзывчивее. Конечно, проявления детской любви - одни из самых трогательных сцен, особенно, когда Саша вынимает из своего "имущества" листок календаря, или когда он просто наслаждается запахом родного до боли человека. Вот ребенок, испытывая сильнейшее недомогание, превозмогая его, готов отдать последние деньги, чтобы броситься на помощь к матери. После страшных ругательств бабушка вдруг понимает, что он совершил настоящий подвиг. И замирает сначала в недоумении, а потом со слезами восклицает: «Прости меня, тварь старую, любонька, бросился мать спасать!! Не бойся за нее!». Жизненный девиз бабушки в фильме «Встань с колен, не унижайся», несомненно, перекликается с утверждениями, которые звучат в повести. Это правило и приводит героиню в тупик. Это ложное понимание достоинства.

Сыграть роль бабушки очень непросто. Особенно, когда имеешь другие жизненные принципы. Актриса Светлана Крючкова, талантливо воплотившая образ Нины Антоновны, в жизни видит другие ориентиры: «Болезни, смерть и угрызения совести - вот три несчастья. Все остальное - счастье... Я живу, и это счастье. Счастье, что выхожу на сцену. Я не умею жить наполовину. Работать наполовину. Любить наполовину» [9].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Достоинство человека - это соответствие его своему предназначению, соответствие Божьему промыслу о себе. Однако личное достоинство человека неравнозначно достоинству человеческой природы. Впадая в грех, человек опускается ниже своей природы; присущее человеку первозданное богоподобие повреждено и отчасти утрачено. Вместе с ним, в той или иной мере, утрачивается наше личное достоинство», - читаем мы в православной азбуке [10]. П. Санаев и бьет тревогу о том, что повреждено в нашей душе.

Анализируя формы психологизма, которые в разной степени представлены в повести, мы открываем нравственные начала в жизни человека, его достоинство. Для писателя важно передать с помощью прямой речи истинные мысли и чувства героини, тем самым сохраняя трагические внутренние переживания, эмоции. Монологи бабушки способствуют глубокому проникновению в ее внутренний мир. Важно отметить, что П. Санаев, используя функцию психологической детали, подчеркивает страдания, страх и мучения героев. Осудить, заклеймить, ужаснуться, отвернуться от недостойной героини очень легко. Проявить читательское понимание всегда требует труда.

В интервью с Александром Нечаевым писатель отмечал, что ни художественный текст, ни фильм не содержат никакой «чернухи», не рассказывают о том, что бабушка всячески сживает со свету своего внука [11]. Повесть не о том, как проявляется домашняя тирания, а о том, как человек, падающий, заблуждающийся, стремится к любви. "Вымышленная исповедь" в автобиографической повести помогает понять, что этот путь особенно тяжел для тех, у кого душа истончилась, поддалась пошлости и бессердечию безжалостного века.

ЛИТЕРАТУРА

1. Санаев, П. Похороните меня за плинтусом. - М.: Астрель: АСТ, 2009. // http://bookz.ru/authors/prislannie-knigi/prislannie104/1-prislannie104.html

2. Есин, А. Б. Психологизм русской классической литературы. - М., 1988.

3. Нагина, К.А. О Достоевском и русском романе XIX века. // vestnik.vsu.ru›pdf/phylolog/2004/01/nagina.pdf

4. Компанеец, В.В. Художественный психологизм в советской литературе (1920-е годы) / В.В. Компанеец. - Л.: Изд-во «Наука», 1980

5. Хализев, В. Е. Теория литературы. - М.: Высшая школа, 1999.

6. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. - Л., 1979. // http://www.pedlib.ru/

7. Год со святителем Феофаном Затворником. // http://www.pravoslavie.ru/put/34840.htm

Размещено на Allbest.ru