Деревенская проза в рассказе Астафьева "Жизнь прожить"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

Деревенская проза в рассказе Астафьева «Жизнь прожить»

Заключение

Список литературы

Введение

В течение многих столетий Россия была по преимуществу страной крестьянской. Еще в 1897 г, городское население составляло всего-навсего 12,7% от общего числа российских граждан. Тогда думать и говорить о народе всегда означало думать и говорить о крестьянстве. Какие бы нравственные, эстетические, философские, а позднее и экологические проблемы ни поднимались русскими художниками, они чаще всего соотносились с сельской жизнью. Деревня в общественном сознании всегда была хранительницей национальных духовных ценностей. Лучшие черты русского человека, его мужество, благородство, трудолюбие, терпение связывались с обликом крестьянина-труженика. В литературе XIX в. высшим критерием оценки была народность.

Я лиру посвятил народу своему.

Быть может, я умру неведомый ему,

Но я ему служил - и сердцем я спокоен

писал Н.А. Некрасов.

XX век изменил ситуацию радикально. После двух мировых войн и одной гражданской, после коллективизации и попыток построить социализм обезлюдела, обнищала русская деревня. Целые села зияют пустыми окнами и зарастают бурьяном. По прогнозам, сделанным в конце 1970-х годов, сельское население должно было к концу века составить лишь 10% от населения страны. Время внесло свои коррективы: русские беженцы из бывших республик распавшегося Союза, фермерское движение замедляют этот процесс. Тем не менее приходится признать, что в кратчайший исторический срок, на протяжении смены всего двух-трех поколений, в России изменился образ жизни целого народа, а следовательно, и образ мыслей, система жизненных ценностей, престижных социальных и профессиональных ориентации и т. п.

При этом нельзя не учитывать обстоятельств, в которых протекали все эти процессы. Начиная с 1917 г. крестьянство испытывало мощное давление, имевшее целью, как выражались в 1960-е годы, превратить деревню в "кормоцех страны". От этой идеи не отказались, похоже, и поныне. С правами личности, проживающей в деревне, никогда особенно не церемонились. Те крестьяне, что после революции получили земельный надел и честно на нем работали, в 1929 г. были объявлены кулаками - "самыми страшными непримиримыми врагами советской власти" и уничтожены как класс. Затем на селе последовал страшный голод 1932-1933 гг. Потом Отечественная война, снова унесшая миллионы жизней. После этого фактическое возвращение крепостного права - депаспортизация. Отобрав паспорта, власти пытались удержать в деревне хлынувших оттуда крестьян. Затем научно-техническая революция, когда волевыми решениями у крестьян были отняты плодородные земли, ушедшие под заводские постройки или затопленные на дне многочисленных водохранилищ. От сердца вырвались слова Дарьи, героини книги В. Распутина "Прощание с Матёрой": "Нонче свет пополам переломился".

Естественно возникает вопрос: почему столько бед обрушилось на русское крестьянство? По своей природе, по образу мыслей крестьянин - собственник. Помните, Кондрат Майданников из "Поднятой целины" М. Шолохова ночь не спал перед тем, как отвести своих быков на колхозный двор - "с кровью рвал Кондрат пуповину, соединяющую его с собственностью". А кто может быть опаснее для тоталитарного режима, чем собственник, человек самостоятельный, независимый, кого уж никак не заставишь выполнять нелепые, противоестественные распоряжения партийного начальства?

Герой рассказа А. Платонова "Впрок" имел собственное мнение по поводу коллективизации. Этого было достаточно, чтобы писатель получил на свое произведение от первой персоны государства выразительную рецензию в одном слове - "сволочь". С тех пор и почти на четверть века из деревенской прозы исчез человек. Трактористы, животноводы, кузнецы и прочие сельские умельцы попадались, а вот человека во всей сложности его внутреннего мира, с его сомнениями и раздумьями, живого человека не было.

Сельская нива в литературе была предметом неусыпного бдения идеологического начальства и цензуры. На ней особенно старательно выпалывались любые ростки живого правдивого слова. И не случайно именно здесь буйно произросли бесконфликтные сорняки - "Кавалер Золотой Звезды" и "Свет над землей" С. Бабаевского, "Жатва" Г. Николаевой и тому подобная литература. Правда о деревне проникла в литературу в 1950-е годы в очерковых книгах В. Овечкина, Е.Дороша, Г. Троепольского, повестях и рассказах В. Тендрякова. К 1970 г. уже было создано немало талантливых произведений о деревне, и один из самых ярких мастеров, В. И. Белов, получил право заявить: "Деревенская тема общенациональна".

Деревенская проза 1970-1980-х годов - это нечто большее, чем книги на сельскую тему, которых и раньше, и позже было в русской литературе предостаточно. Это не просто книги о сельском жителе, но произведения о русском человеке во всей сложности и трагичности его бытия в XX в., о тех коллизиях, что неизбежно следовали за катаклизмами в русской деревне. Так, многие горожане в эти годы были переселенцами из деревни. Ф. Абрамов с полным основанием утверждал, что в этих книгах подняты проблемы нашего национального развития - исторических судеб.

В разработке названного круга проблем были задействованы все виды прозаических произведений - от публицистического очерка до романа-эпопеи, все жанры - исторические, социальные, психологические, философские, бытовые, сатирические, лирические и т.д.

Деревенская проза обогатила современную литературу целым рядом художественных открытий, создав запоминающиеся характеры мужественных и трудолюбивых Пряслиных, героически преодолевающих бедствия, трудности, лишения, что из года в год омрачали их жизнь (тетралогия Ф. Абрамова: "Братья и сестры", 1958; "Две зимы и три лета", 1968; "Пути-перепутья", 1973; "Дом" 1978); мудрых старух Анны и Дарьи (повести В. Распутина "Последний срок", 1970, и "Прощание с Матёрой", 1976), бабушки - хранительницы народной мудрости, вековых традиций высокой нравственности ("Последний поклон" В.Астафьева, 1972-1975). Деревенская проза выдвинула яркие образы "бунтарей", пытающихся, несмотря на явное неравенство сил, утвердить в жизни свои принципы социальной справедливости и совестливости, - не желавших мириться с бюрократическим мышлением, с отношениями людей, основанными на голом расчете и соображениях выгоды (Федор Кузькин из повести Б. Можаева "Живой" (1966), Настя Сыроегина из повести В. Тендрякова "Поденка - век короткий" (1964), чудики В.Шукшина).

Современная проза не могла пройти мимо событий коллективизации, когда откровенным попранием справедливости, насилием над беззащитными, ложью и демагогией подрывались основы народной нравственности. Различные аспекты этой темы затронуты В. Беловым ("Кануны", 1972-1988), М. Алексеевым ("Драчуны", 1981), С. Антоновым ("Васька", 1987, и "Овраги", 1988), Б. Можаевым ("Мужики и бабы", 1986) и многими другими.

Деревенская проза в рассказе В.П. Астафьева « Жизнь прожить»

астафьев рассказ деревня произведение

Написанный в середине восьмидесятых годов рассказ Виктора Астафьева "Жизнь прожить", поднимает важные проблемы. Автор размышляет о взаимоотношении человека и природы, о их единстве, о милосердии, о войне как величайшем зле для земли и человека. Произведения Астафьева поражают читателя глубиной и масштабностью. С невероятной любовью рисует он емкие и объемные картины природы родной ему Сибири, изображает характеры, завораживающие своей самобытностью, первозданностью и силой.

Само название произведения призывает читателя подумать о своей душе, о жизни, о том, что он оставит после себя на земле. Этот призыв к человеку повторяется в тексте дважды. В начале произведения он звучит от лица природы. "Люди! Люди! -- напоминает вроде бы желтым просверком береза. --Осень скоро... Пора бы и оглянуться, задуматься..."

Затем автор, размышляя, предостерегает от черствости, ожесточения души: "Не вникая в жизнь ближнего своего, не разучимся ли мы чувствовать чужую радость, чужое горе, боль... И не утратим ли мы насовсем то, что зовется древним добрым словом -- сострадание?"

Композиционно повествование представляет собой "рассказ в рассказе". В основе сюжета -- история жизни Ивана Тихоновича Заплатина. В экспозиции рассказа автор знакомит нас с героем, с которым его многое сближает: место рождения, возраст, события военных лет. Через портрет Ивана Астафьев передает его глубокую связь с землей: кудри просвечены "ниточками седины, той августовской сквози, что на исходе месяца желто выдохнется из глубин леса". В портрете жены героя Татьяны тоже чувствуется единение с природой: "зрачки... как солнышко в дождь, дробятся в текучем, переменчивом свету".

Речь героев, полная пословиц, поговорок ("Одна кудря стоит рубля, а друга -- тысячу", "В тесноте, да не в обиде"), диалектных слов ("руки отерпли", "не базлай"), просторечий ("дуреет", "брехня", "потрафлять"), погружает нас в мир простого человека. Употребляемые Иваном выражения: "жить-поживать", "легко ли сказка сказывается", "из-за моряокияна" -- делают его исповедь народной и мелодичной.

Из повествования Ивана Тихоновича мы узнаем, какой нелегкой была судьба его самого и его родных: голодные тридцатые годы, война, преждевременная смерть близких людей. Жизнь провела героя через многие испытания, но его сердце не стало безразличным к чужому горю: "вот уж подноет ретивое, затрясет его что осенний выветренный лист...". Любить и жалеть людей научила Ивана Лелька, взявшая его, мальчонку-сироту, в свою бедную семью. Она всю себя отдавала другим людям: ухаживала за родителями мужапь-яницы, поддерживала больную сестру, не говоря уже о пятерых детях и сыне-инвалиде Борьке. Лелька рано ушла из жизни, но дети переняли ее доброту и, способность жертвовать собой.

Иван, вернувшись с фронта, не мог предать родных и не оставил отца, Борьку и тяжело раненного брата. Как труженицу Лельку "до се помнят" односельчане за ее душевность, так и к Ивану Тихоновичу с женой тянутся люди: "Все к ним кто-нибудь да лепился, грелся возле них". Они умеют понимать, сострадать другим.

Подчеркивая чистоту души и милосердие главных героев, автор использует прием антитезы. Лелька "проявила патриотизм", не отдав Ивана в детский дом, а бабушка дважды пыталась убить больного внука Борьку, открыто стараясь избавиться от лишнего рта в семье. Страшен и образ снохи Ивана, грубой, вульгарной, развратной женщины, которую автор даже не наделяет именем. В ней нет доброты к людям. Родная дочь, имеющая способности к бальным танцам, ей нужна для престижа: ноги Клавочкины "дороже и нужней, чем сама дочь".

Соединением просторечий и высокой лексики достигается яркая характеристика персонажей. В описании городской семьи чувствуется авторская насмешка: "современно однодетная" семья; "устряпанная работой, надсаженная властью, земными благами и наслаждениями" мамуля; "вкушающая только сахар" собачка "с блатной мордой".

Народный взгляд на войну выражен через воспоминания Ивана Тихоновича. Сама природа как бы стремится заставить человека одуматься и не совершать кровопролитий: солнцепек сменился метелью, "солнце как очумелое", белый снег обезображен человеческими трупами. И невольно рассказчик восклицает: "Светопреставленье! Видно, и впрямь люди бога прогневали". Одно только словосочетание "людской сор" приводит читателя в ужас. Страшна картина поля боя на следующий день: "Как дрова, лежат люди, только в поленницы не сложенные, друг на дружке". От этого вида Иван Тихонович "чуть умом не сдвинулся". И до сих пор события стоят у него перед глазами. Именно поэтому он особенно остро переживает за судьбу внучки: "Неужто опять? Неужто детей побьют и обездолят, и мою Клавочку тоже?.."

Герой никогда не смирится с войной. Все в нем, "что вложено в душу... восстает, протестует и не устанет уж протестовать до конца дней против неестественной, против преждевременной смерти". Над вопросом жизни и смерти его также заставляют задуматься гибель Лельки и поведение дезертира-приспособленца, дожившего до амнистии. Иван все пытался понять, почему смерть "непременно выбирает тех, кто посветлее, посовестливее".

В рассказе автор с болью говорит об экологической проблеме. Ведь не только война, но и мирная деятельность человека губит, уродует природу. Сооружение Красноярской гидроэлектростанции привело к затоплению около шестисот километров земель по Енисею, в том числе и Изагаша. Люди уезжали, навеки оставляя любимую природу, могилы родных, свою родину. Насколько плодородны были места по Енисею, а теперь "в ранах вся тайга и земля"! И сам Енисей "утопили, широкой лужей сделали, хламьем, как дохлую падаль, забросали". Земля дана человеку не для того, чтобы он уничтожал все живое. Астафьев подчеркивает, что природа и человек -- единое целое, нарушение этого единства непременно скажется. Даже Петруша, человек добрый, честный, теряет чувство собственного достоинства, становится "размазней" в городе.

Ивану, выросшему среди лесов, полей и гор, на берегу величественной реки, непонятно, как можно жить в серых, задымленных городах: "Да и боязно делается, как подумаешь, что за люди без земли... на сером бетоне вырастут. Что у них в душе поселится?.. Какое дело они справлять станут? Кого любить? Кого жалеть? Чего помнить?"

В своем произведении "Жизнь прожить" Виктор Петрович Астафьев призывает читателей к ответственности за все, что происходит на земле, к борьбе с бездуховностью за утверждение нравственных начал: "Землю можно разрушить, цивилизацию и жизнь истребить, сотворив самое грандиозное самоубийство в мироздании, но останется дух наш, который будет витать в безмерности времён, пространств, искать приюта на какой-нибудь живой планете, в чей-то живой душе".

Автор утверждает невозможность жизни человека без корней, без памяти предков, памяти земли, которая взрастила его. И страшно, когда связь, вскормленная столетиями, насильственно нарушается, когда увечат природу и людей, кровно с ней связанных. Иван, родства не помнящий, не может в полной мере называться человеком, некому и нечему научить его ценить, любить и жалеть ни других людей, ни родной земли, ни самой жизни.

Заключение

Русская деревня в изображении Астафьева предстаёт перед нами как светлый образ Родины. Из воспоминаний взрослого человека о событиях детства выпадает большинство отрицательных моментов, за исключением, быть может, самых резких. Именно поэтому астафьевская деревня так духовно чиста и красива. Этим она и отличается от деревни, изображаемой другими писателями, например Солженицыным, у которого деревня, полная противоположность астафьевской, нищая, живущая только одним -- только бы прожить, не умереть с голоду, не замёрзнуть зимой, не дать соседу получить то, что мог бы получить ты.

Произведения Астафьева потому и находят отклик в душах читателей, что многие также понимают и любят Родину и хотят видеть её всё такой же светлой и чистой, как видит её автор.

Список использованной литературы

1. Ануфриев А.Е. Особенности психологического анализа в рассказах В. Астафьева 60-х годов//Идейно-стилевое многообразие советской литературы. М., 1982. с. 119-127.

2. Астафьев В. Сопричастный ко всему живому//Лауреаты России: Автобиография российских писателей. М., 1980. Кн. 3. с. 5-29.

3. Большакова А. Слышать боль каждого: [О творчестве В. Астафьева]//Москва. 1984. №5. с. 195-197.

4. Ершов Л.Ф. Виктор Астафьев и лирико-философская проза // Рус. лит. 1984. №1. с. 75-89.

5. Есаулов Сатанинские звезды и священная война // Новый мир. 1994. №4. с. 224-240.

6. Жулинский Н.Г. Человек в литературе. Киев: Наукова думка, 1983. 303 с. О творчестве В.П. Астафьева, с. 84, 93, 118, 129, 209.

7. Журавлев С.И. Эта война должна быть последней! (О Викторе Астафьеве) // Журавлев С.И. Память пылающих лет: Соврем. проза о Великой Отечественной войне. М., 1985. с. 139-154.

8. Иванов Д. Контуры жизни: Из дневника критика: (О творчестве В.П. Астафьева). М.: Современник, 1984. 255 с.

Размещено на Allbest.ru