Жанр баллады в культуре Дагестана

Размещено на http://www.allbest.ru/

Баллада -- форма традиционная для художественной культуры Дагестана. В трудах дагестанских исследователей в разные годы и на разных уровнях затрагивались различные вопросы балладного творчества. Однако дагестанская литературная наука пока еще не располагает специальными работами, посвященными балладе ни в целом, ни в ее отдельных национальных звеньях -- аварском, даргинском, лезгинском, лакском, агульском. Не раскрыта жанровая сущность балады и ее специфические особенности. Поэтому представляется весьма актуальным, восполнив некоторый пробел, решить назревшую проблему.

Обращение к таким аспектам, как генезис, история формирования жаира, исследование сюжетного состава баллады, ее идейно-художсствеиного и эстетического богатства, а также роли традиций, национально-особенного в содержании, стиле, поэтике открывает, на наш взгляд, возможности для постижения типологически общих закономерностей национального литературного процесса. Часто отмечают событийность баллады, ее драматизм, а часто трагизм, сравнительно небольшой объем. Но невыясненным и по сей день остается отношение к наиболее подвижному звену жанра, в котором баллада черпает возможности для своего развития, а именно к ее родовой доминанте. Изучение текстов дагестанских народных баллад позволяет нам сформулировать свое понимание этой'проблемы. По всей вероятности, у дагестанской народной баллады не было прямого жанрового предшественника "в фольклоре, и говорить об определенности родовой доминанты в этом смысле трудно. Но можно найти признаки того, что дагестанские народные баллады формируются на основе поэтических традиций эпоса. Им присущи патриотический пафос и героическое содержание -- черты основополагающие для героического эпоса:-в первую очередь это относится к историческим и героическим балладам: «Казамид Али» (авар.), «Тургинав Алил» (лак.), «Пастух И Юсуп-Хан» (авар.), «Каримил Хаджи» (авар.), «Айгази» '(кум.), в которых доминирующим является эпическое начало.

И все же балладу нельзя отнести к чисто эпическому жанру. По отношению к народной балладе в фольклоре Дагестана, уместнее говорить о диалектическом соотношении эпического и лирического начал, учитывая при этом ход исторической изменяемости жанра. Так, в период зарождения и становления дагестанской народной баллады отчетливо прослеживается «подчинение» ее художественных компонентов эпическому началу. На этом этапе ясно различимы эпические признаки: объективное и последовательное изображение событий, законченный сюжет, повествование ведется б нрош-шедшем времени, отсутствует прямое выражение чувств и т. д. Поэтому в героических и исторических балладах пародов Дагестана сохраняется «форма целого». Один из главных признаков эпичности -- объективный способ описания; основным предметом изображения остается событие и человек, а важнейшей «жанроформирующен мерой является не мера субъекта (художника), а мера объекта» (И. К- Кузьмичев).

Иная картина наблюдается в семейно-бытовых и любовных балладах, в которых наличествует все более активное проникновение лирических элементов. Эти произведения отличаются эмоциональной характеристикой событий и действующих лиц, психологизмом н изображении любовных переживаний. Автор-повествователь обычно встречается редко. Повествование главным образом ведется от лица героев, что способствует созданию общей напряженной и драматической тональности, повышенному эмоциональному воздействию на слушателя. Происходит переосмысление балладного субстрата, он начинает как бы подчиняться лирической поэтической атмосфере. Хотя, возможно, точнее было бы говорить ЎЎе о подчинении балладного начала лирическому, а о таком структурном преобразовании жанра, при котором между этими началам» устанавливаются диалогические отношения.

Таким образом, крайне трудно одной формулой емко и конкретно определить жанровую сущность баллады и ее специфические особенности в поэзии Дагестана. В большей или меньшей степени дагестанская баллада вобрала в себя основные жанроформнрую-шне признаки, характерные для европейской и русской баллады. По эти общие признаки проявляются по национальному своеобразию ь каждой, литературе Дагестана и, естественно, в творчестве каждого поэта.,

Вопрос о генезисе баллады при обилии работ остается на сегодняшний день спорным. Существует два суждения. Одни ученые считают балладу жанром дофеодального происхождения (Л.Н. Веселовскнй, Ф. Таммер, В. Андреев), другие (В.Я. Пропп, Б. Н. Путилов, Д. М. Балашов, А. В. Кулагина) полагают, что баллада -- характерный жанр феодального времени. Дагестанские фольклористы (X.М. Халилов, Ф.О. Абакарова) придерживаются последней концепции и определяют время зарождения дагестанской народной баллады концом XIV--началом XV вв. Материал дагестанского фольклора показывает, что примерно в XIV--XV вв. намечается все большее освобождение от «жанрового синкретизма» и движение к созданию «чистых» жанров. По всей вероятности, это и есть момент рождения исторических и героических дагестанских народных баллад, ибо в балладах данной тематической группы автор диссертации находит многочисленные точки соприкосновения с традициями героического эпоса и героико-ислорическими песнями. Преемственность проявляется прежде всего в сложных модификациях мотива кровной мести, претерпевшего эволюцию в устном народном творчестве и запечатлевшего этапы формироания народного мнровидения.

Изучение текстов позволяет говорить о существовании баллад, разрабатывающих тему кровной мести, почти у всех народов Дагестана. В даргинском фольклоре: «Рассказ о Бнке», «Храбрый Бекбула, «Гора гнева», «Тигр -- сын льва»; в аварском «Каримил Хаджи», «Пастух и Юсуп-Хан», «Ссстра Сулеймапа»; в лакском: «Кровник отца», «БратСулейман». В кумыкской народной поэзии, где жанр баллады не получил широкого развития, этот сюжет встречается в героико-исторических песнях («Ай-гази»).

В диссертации показаны черты, объединяющие названные баллады с эпосом: повествовательность, событие, в котором «суть свободно раскрывается сама по себе, а поэт отступает на второй план» (Гегель), целеустремленность в развитии действия, обязательное изображение столкновения героя с противником, совершение подвига. Многие компоненты эпоса органически наследуются народной балладой. Но нетрудно заметать и различия, что, в свою очередь, предопределяет их. художественное своеобразие, объем изображаемого события, манера изложения, особенности раскрытия исторического, социального, бытового фона, действующих лиц, конфликта и т. д.

Более детально для доказательства этой мысли автор диссертации останавливается на одном из наиболее распространенных балладных мотивов: месть за убитого брата. В аварском фольклоре он воплощен в балладе «Пастух и Юсуп-хан», у лакцев -- это «Гургинав Алил». Как показывает сравнительно-сопоставленный анализ названных баллад, существуют многочисленные точки соприкосновения эпоса и балладного жанра. Произведения отличаются особым драматизмом, «узнавание» о кровавом убийстве происходит в традиционной эпической манере, а именно: благодаря собакам; и там и здесь важные функции несет образ «одинокого» героя, а изображение событий через поступки одинокого героя является тем композиционным стержнем, который определяет структуру героического эпоса и баллады. Гипербола и контрастная характеристика способствуют убедительности изображения победы героя над многочисленными врагами. Качественные, в том числе психологические, характеристики героев выявляются в процесе раскрытия их отношений с «союзниками» и «противниками». Социальная принадлежность героев и сфера их деятельности накладывают свой отпечаток на самый тип героя в эпосе и балладе, В героях баллады не просматриваются героические черты народа, это не воины-защитники родины, идеальные по своим нравственным качествам люди. Это и не богатыри, а обыкновенные по своему социальному складу и психологии герои, близкие к реальным.

Широко представлен еще один цикл баллад в аварском, лакском и даргинском фольклоре, варьирующий мотив кровной мести. Это баллады о сестре или возлюбленной, отомстившей убийце: «Брат Суленман» (лак.), «Сестра Сулспмана» (авар.), «Рассказ о Бикс» (дарг.), «Гора гнева» (дарг.). В подобных произведениях, близких по духу.к героическому эпосу, нетрудно предугадать дальнейший ход событий, встречается в них также традиционное обращение к животным -- помощникам героя, характерный для героического эпоса трагический мотив отсечения частей тела и т. д.

Аналнз показывает, что дагестанская народная баллада, вызванная к жизни объективной реальностью, опирается па художественный опыт героического эпоса и извлекает из него то поэтическое зерно, которое может «произрасти» на новой исторической почве новых балладных жанровых образований. В XVI--XVII пв. процесс создания «чистых» жанров достигает высшего уровня. Появляются классические дагестанские народные баллады: семейно-быто-вые п любовные, в которых поэтический материал имеет строгую жанровую организацию. Но следующий этап характерен вновь усиливающимся взаимообменом п «сродненном» жанров и завершается в XIX веке, когда лирический жанр стал господствующим в фольклоре народов Дагестана: баллады «Давди из Балхара» (лак.), «Два друга», «Хаджи Мурад» (авар.), «Песня о Дударе» (кум.). Это явление, как показывает диссертация, характерно также для русского фольклора.

Особенности любого фольклорного жанра, и в частности дагестанской народной баллады, во многом определяются социально-историческими условиями, спецификой народной жизни и народного мировидепня.

Исследователи верно отмечают замедленность темпов истори-ко-экономического развития Кавказа в XVII--XVIII вв; она коснулась не только Дагестана и Северного Кавказа, но и Востока в целом. В средние века общественно-экономическая эволюция Востока затянулась, а это не могло не сказаться на художественном мировоззрении. В результате формирование, скажем, таких жанров фольклора, как героико-историческне песни н баллады, шло параллельно, а па каких-то этапах даже смыкалось. (Это относится прежде вссго к героическим и историческим балладам). Отсюда одно и то же произведение народного творчества «Хочбар» одни фольклористы (А.А. Ахлаков) считают героико-исторической песней, другие (X.М. Халилов, А.М. Вагидов) относят к балладе. То же можно сказать о даргинских балладах «Муртаза-Али и Меседу», «Касамил Али» и о некоторых других произведениях. Вызревая «внутри» других фольклорных жанров п постоянно с ними взаимодействуя, дагестанская народная баллада постепенно обретала жанровую самостоятельность.

Развивавшиеся в сходных условиях народы Дагестана создали целый ряд жанров, типологически общих; баллада -- один из них. Близость определяется общностью происхождения народов, их исторических судеб, культурного развития, часто -- языковой близостью; это проявляется в эстетических принципах, в художественных отношениях к действительности, в многочисленных образах и сюжетах произведений.

Исследователи не без основания говорят о древнейшей кавказской общности, основанной на генетическом родстве народов Кавказа, а также обусловленной сходными условиями материального, общественного существования и тесным духовным общением в течение длительного времени. В связи с этим любопытно и научно перспективно проследить типологическую общность западной и вес-точной народной баллады или точнее, «славянской» и «кавказской», попытки такого рода предприняты впервые в данной диссертации, хотя это -- предмет специального исследования.

Специфика же дагестанской народной баллады и шире -- северокавказской, заключается в типологическом родстве, возникшем независимо от места, времени и характера происхождения, а также благодаря системным контактным связям, заимствованиям, взаимным культурно-историческим влияниям. Все это в диссертации показано наряду с теми существенными различиями, которые имела народная баллада у некоторых народов Дагестана. народная баллада эпос дагестан

У малочисленных народов (андийцев, рутульцев и др.) вообще не было жанра баллады, ибо на этих языках не создавалось собственно эпическое творчество. Не зафиксированы элементы балладного творчества в Южном Дагестане, где проживают лезгины, табасаранцы. Не получил широкого развития жанр баллады в устном народном творчестве кумыков, обладавших между тем самой развитой эпической традицией. Но, несмотря на этнолингвистическое разнобразие, типологическая общность дагестанских народных баллад свидетельствует о духовной близости народов Дагестана и их культур, о наличии близких нравственно-этических и эстетических идеалов, образующих своеобразный едикый кодекс. Этот вывод формируется в диссертации путем сравнительно-типологического анализа системы образов народной баллады «внутри исторического момента», посредством выявления образного типа», в котором реализуется определенная концепция личности» (А.А. Ахлаков).

Одно из главных мест в дагестанских балладах занимают женские образы. В них наиболее отчетливо запечатлелась трагедия личности в патриархальном обществе; национально-специфической особенностью дагестанской народной баллады является образ матери. Женские образы в дагестанских народных балладах не однотипны и градации характера -- психологические, социальные, исторические -- выявляются по степени протеста данной героини против несправедливости, духовного порабощения. Этот критерий помогает автору диссертации определить несколько различных циклов баллад.

Первый цикл -- баллады, запечатлевшие образ женщины-воина («Гора гнега», «Рассказ о Бике», «Тигр -- сын льва» в даргинском фольклоре, «Сестра Сулеймана» -- в аварском, «Брат Сулейма» -- в лаксксм). Данные образы горянок наиболее ранние, сформировавшиеся в результате влияний традиций героического эпоса.

Второй цикл -- произведния, в которых торжествует мораль и обычаи патриархального уклада жизни, и говорить о каком-либо отражении в них протеста против устоев общества не приходится. Это наиболее традиционные герои для семенно-бытовых и любовных баллад: «Проданная Меседу», «Несчастная жница», «Скорбная песня», сПастбнща Хасан-Акая» (дарг.), «Бурхай Изажа», «Юноша из Кумуха», «Черноглазая Ашура» (лак.), «Азайнинка», «Ашура-красавпца» (авар.).

Третий цикл -- любовные и семепно-бытовые баллады с развитым сюжетом, напряженным конфликтом, который чаще всего завершается трагически. В них преобладают характеры горянок в своих реальных проявлениях, -- отсюда возможность проследить «движение душн», понять своеобразие женского характера: «Гибель влюбленных» (авар.), «Муртаза-Али и Меседу», «Три сердца» (дарг.), «Амирдул Заза» (лак.). Здесь прослеживается пусть не активный протест горянки, но во всяком случае ее нежелание смириться с устоявшимися традициями, стремление вырваться из связывающих ее оков духовного рабства.

Широко представлены в дагестанской народной балладе мужеские образы, в которых проявляются как специфически-националь""-ные, так и тппологически-общие черты.

Мужские образы тоже не оставались статичными на протяжении нескольких веков, в них, как показано в диссертации, запечатлена эволюция народного мышления. Условно их можно подразделить па несколько групп, по степени социальной активности личности, которая тоже во многом зависима от различных этапов формирования национального самосознания.

Первую группу, по систематике автора диссертации, составляют образы героических и социально-исторических баллад: «Казани Алн» (авар.), «Гургннав Алнл» (лак.), «Пастух и Юсуп-хан» (авар.), «Каримил Хаджи» (авар.), «Айгазн» (кум.). Это образы героев ранних баллад, так как борьба «одинокого героя», совершаемая ради близких, заканчивается его победой; в обрисовке характеров чувствуется художественная преемственность героического эпоса.

Самая многочисленная группа социально-исторических, семейно-бытовых любовных баллад: «Не пора ли, мать, жениться и мне» (авар.), «Хочбар» (авар.), «Муртаза-Али и Меседу» (дарг.), <<Дауда Мустафа» (дарг.), «Пастбища Хасан-Акая» (дарг.), «Храбрый Бекбулат» (дарг.), «Удаман Алил» (лак.), «Амирдул Заза» (лак.), «Узул Тухарша» (лак.) и др. Герои этих баллад показаны в своих социальных и в нравственно-этических характеристиках.

Еще одна группа баллад стоит как бы особняком, она немногочисленна, но важна типологически. Это аварская баллада «Песня о Салмане» н баллады о Камалил Башире, признанном герое общедагестанского фольклора. Образы необычны и не традиционны для дагестанского фольклора. Впервые в народном эпосе появляется потребность красоты, жажда прекрасного, возвышенного. Подобное новаторское начало выражает любопытнейшую закономерность: рост духовных потребностей народа приводит к преобразованию старых эстетических норм, преемственность же основывается на том главном, что в народной культурной традиции выдерживает испытание на жизненность.

Последняя, четвертая группа мужских образов связана с более поздними народными балладами, в которых смягчение драматических н трагических развязок, а порой и их отсутствие, показывает медленное угасание балладного жанра. Таковы герои даргинских баллад «Всадник на трехлетнем коне», «Бедный парень из Кубачи», лакской -- «Сестра пяти братьев», «Красный цветок», аварской -- «Мне девушка мило сказала одна». В основном это любовные баллады лиро-эпического склада с весьма активным героем.

Анализ образов народных дагестанских баллад показывает, что в центре их обычно стоит один-два героя, вокруг которых развивается действие. Изображение отрицательных персонажей однотипно. Чаще всего -- это жестокие феодалы, ханы или отец, братья героини. Но они не получили широкой развернутой характеристики, и это специфическая особенность дагестанской народной баллады вообще. В центре -- драма личности; в индивидуальной человеческой судьбе запечатлен драматизм феодальных отношений.

Глава посвящена исследованию дагестанской литературной баллады 50--80-х годов XX века. В ней прослеживается количественная и качественная эволюция жанра, идейно-тематическое и художественное обогащение и трансформация внутрижанровых балладных структур, связь наиболее значительных балладных произведений известных современных дагестанских поэтов с общедагестанскими тенденциями развития баллады. В 50--60-е годы XX века происходит «второе рождение» жанра дагестанской баллады, если считать первым -- появление фольклорной баллады. Оно наполнено новым содержанием, наиболее созвучным потребностям действительности. Жанр обогащен новыми качествами, благодаря которым баллада особенно полно реализует свои возможности. Это -- литературная баллада.

Ее развитие шло неравномерно и неоднозначно. Расцвет балладного творчества приходится на 60-е и последующие годы. В общелитературном процессе Дагестана становятся заметными этико-худо-жсстБенные функции баллады, способствующие формированию важных эстетических и нравственных принципов. Прежде всего это связано с именами таких поэтов, как Р. Гамзатов, Ф. Алиева, М. Ахмедов в аварской литературе; Амир-Гази, Т.-Б. Багандов, С. Рабаданов, М. Гамидов в даргинской; А. Саидов, И. Гусейнов, X. Хаметова, А. Алем, Д. Абдуллаев -- в лезгинской; М.-З. Аминов, Н. Юсупов, Ю. Хаппалаев -- в лакской; А. Аджаматов, А. Аджиев -- в кумыкской и др.

Естественно, что литературная эпоха и среда значительно видоизменили формы литературной баллады, модифицировали ее структурные элементы и образные принципы, но при осмыслении встающих в связи с нею теоретических проблем, остается столь же много нерешенного, как и при рассмотрении народной баллады'. Учитывая многообразие дефиниций советской литературной баллады в целом и национальную специфику современной дагестанской баллады, автор диссертации дает свое определение жанра, конкретизируя при этом те изменения, которые произошли в жанровой структуре дагестанской баллады. Дагестанская литературная баллада -- это лаконичное лиро-эпическое произведение с драматическими коллизиями и напряженностью действия, отражающими авторское ощущение изображаемой действительности.

Для дагестанской литературной баллады, как и для народной, хаарактерно наличие фантастического элемента. Снимается и не становится для нее жанроопределяющим признаком трагическая рлзвязка, ссз которой была почти немыслима народная баллада. Не всегда г современной дагестанской балладе поэт создает четкий развернутый сюжет. Он заменяется фабульной коллизией, достаточной для того, чтобы жанр продолжал активно функционировать в современном литературном процессе. Расширяется и углубляется балладная тематика, что также обогащает жанр, способствуя его дальнейше"' дифференциации. Отсюда новые разновидности баллады, новые ипы изображенного в ней национального характера.

Наиболее существенным и важным признаком, который буквально разрывает жанровую «оболочку» дагестанской баллады, является появление в ней автора в качестве балладного героя, особенно в 60-е годы, когда в балладе начинает активно функционировать напряженная мысль поэта, появляется движение чувства, своеобразно стимулируя развитие жанра. В одних балладах образ автора непосредственно включается в события и сюжет, в других он как бы внешне отстранен, но при этом так или иначе отражается диалектика мышления поэта, видна его эстетическая оценка изображаемого.

Во втором разделе главы возможности сравнительно-типологического метода позволяют увидеть, с одной стороны, большую динамичную литературно-эстетическую общность народов Дагестана, с другой, па примере баллады понять своеобразие каждой национальной литературы. Исторические судьбы народов Дагестана, наличие определенных аналогий на путях национального развития, взаимные связи -- все это приводит к тому, что фольклорная типология в специфических формах «перерастает»в типологию литературную, показывая качественно новые формы культурной общности.

Наиболее полно она проявляется в ориентации почти всех национальных поэтов -- создателей баллад на фольклорные традиции. Отсюда интерес современных дагестанских поэтов к героико-исторкчсской тематике, столь широко представленной в балладе аварской -- О. Шамхалов «Плата», Ф. Алиева «Баллада о прекрасном"; лакской -- М.-З Аминов «Загадка», «Сестра семи братьев», даргинской -- С. Рабаданов «Баллада о конях».

Создание героических и исторических баллад в национальных литературах Дагестана свидетельствует о типологическом сходстве в художественной разработке проблемы памяти -- исторической, социальной, национальной.

Историческая память народа не может исчезнуть, пока жив сам народ, живы его традиции -- так трактуется тема памяти в лучших балладах о воине: Р. Гамзатова «Баллада о выпускниках», М.-З. Амипова «Бэмби», Амир-Гази «Балтийская баллада: «Баллада о матери», А. Саидова «Обычай гор», «Три джигита», А.-В. Сулеймапова «Обелиски», Б. Магомедова «Курган Печали», Ф. Алиевой «Баллада о юной горянке», «Баллада о солдатской могиле», «Баллада о старой сабле», И. Гусейнова «Баллада о камнях» и во многих других.

Перечисленные баллады национальны по форме, по способу выражения наднвидуальных представлений каждого поэта. Образ памяти -- стержневой структурный и содержательный фактор, указывающий на духовное, культурное родство народов Дагестана. Общность мировндения, близкого к народному миросозерцанию, объединяет многих дагестанских поэтов в создании баллад философского звучания, в которых на первый план выдвигаются морально-этические аспекты, стремление разобраться в драматических и трагических коллизиях сложнейшего XX века. Потому так свойствен современной философской балладе интенсивный поиск средств и новых возможностей, способствующих обновлению балладного жанра. Современная балладная форма видоизменяется в направлении ослабления эпичности, сводятся к минимуму сюжетные линии, уступая место взволнованному авторскому повествованию, внешне «заменяющему» напряженность балладного действия, но внутренне его интерфицирующему.

Показательны в этом отношении большой цикл философских баллад Р. Гамзатова «Три сына», «Пусть всем наукой будет», «Горская легенда», «Земля --это люлька людская», «Смерть тополя», «Ад», «Хмурым летом», Ф. Алиевой «Баллада о солдатской могиле», «Баллада о старой сабле» в аварской поэзии, баллады даргинских поэтов Амир-Гази «Блудный сын», «Баллада о горном орле», «Баллада о горном озере», Г.-Б. Багандова «Человек, я от тебя уйду», «Случай в Австрии», лезгина А. Саидова «Проклятье», «Тревога», «Жилет жизни», кумыка Аткая «Каменная колыбель».

Темы и мотивы баллад подсказываются встревоженным национальным самосознанием, раздумьями о вечных нравственных категориях, о бытии, о судьбах своего народа, о состоянии природы и человека. Типологическая преемственность прослеживается в создании традиционных женских образов -- матери, жены, невесты. Это даргинские баллады Г.-Б. Багандова «Мать», Б. Рамазанова «Девочка, разбившая кувшин», Амир-Гази «Баллада о матери»; в аварской -- произведения Р. Гамзатова «Баллада о женщине, спасшей поэта», «Кадрня», «Горящего сердца пылающий вздох», баллады А. Саидовй «Моя колыбельная», «Колыбель», X: Хаметовой «Айхил». В диссертации дается своя оценка и определяется их место в литературном процессе:

Постижение тайи женской души; силы и глубины ее Любви наблюдается в цикле любовных баллад -- своеобразном звене цепочки, связывающей фольклорную и литературную балдады. Современная дагестанская баллада о любви вобрала в себя лучшие традиции баллады фольклорной, ее образность, нюансировку и точность ывпередаче чувств. Но вместе с тем нынешние поэты вносят в нее и новое содержание. Иной стала жнщина XX века, едва ли станет она сносить безропотное подчинение обычаям и адатам. В диссертации анализируются в этом аспекте произведения Р. Гамзатова «Баллада о женщине, спасшей поэта», Ф. Алиевой «Два дождя», «Забыть тебя» -- в аварской поэзии; Т.-Б. Багандова «Подарок», «Счастье», «Ложь» -- в даргинской; М.-З. Аминова «Моя любимая умирала», «Красота», Б. Рамазанова «Коварство и любовь» -- в лакской; И. Гусейнова «Баллада о Дири-Бубе, Теллн и Салмане»-- в лезгинской.

Дагестанская литературная баллада многообразна по форме, разновидностям; в частности, развитие получили баллады-диалоги. Происходят видоизменения не только тематические, но и структурно-композиционные. Автор диссертации видит их в ослаблении эпичности, активном авторском вмешательстве в ход повествования, в снятии трагического разрешения конфликта, хотя и трагические коллизии и драматическая напряженность остаются во многих случаях характерными приметами жанра, как и динамичность сюжета, эмоциональная острота, исключительность героев. Новые жанровостилистические модификации баллады выглядят в каждой из литератур народов Дагестана по-разному. Это, как было уже сказано, объясняется индивидуальностью поэта, а также художественно-стнлевыми.тенденциями. Типологическая общность ни в коей мере не унифицирует национального своеобразия каждой из них. В последних монографических разделах автор диссертации останавливается па балладном творчестве наиболее самобытных представителен двух национальных литератур -- аварской (Р. Гамзатов, Ф. Алиева) н лезгинской (А. Саидов).

Для творчества Р. Гамзатова и Ф. Алиевой этот процесс естественный, ибо опирается на богатейшие национальные традиции баладного жанра в народном творчестве. Впитав этот опыт, поэты по-своему, индивидуально, находят возможности обновлять жанр, сочетая элементы традиционности и новизны.

Каждая из литератур, в том числе и лезгинская, не знавшая в прошлом жанра баллады, живет по своим законам. Но она не может функционировать вне, отдельно от той системы; неотъемлемёй частью которой она является,-- творчество А. Саидова является тому подтверждением. Поэт мыслит «наивысшими моментами национального опыта» (Ю. Марцинкявичюс), но вместе с тем контекст дагестанской культурной общности оказывает на него свое влияние. В итоге рождение в его поэзии жанра баллады.

В разделе диссертации, посвященном Р. Гамзатову, представлены оригинальные образцы балладного жанра. Перед нами -- сочетание конкретности образного мышления с широкими обобщениями, с философским осмыслением бытия («Земля -- это люлька людская», «Горская легенда», «Белокрылая птица небесная» и др.)-Попек Р. Гамзатовым новых жанровых возможностей показан на примере баллады «Смерть тополя».

Это своеобразный маленький рассказ с оформившейся поэтической мыслью, в котором наличествует синтез состояния природы и душевного настроения лирического героя. Поэт, одухотворяя силы природы, обращается К традиционной образности. В образе тополя постоянно взаимодействуют конкретное, народное содержание сим-рота и создание с его помощью насыщенной чувством поэтической атмосферы. В образной полифонии баллады главным становится моральная доминанта, а образ тополя -- аллегорическим средоточием глубоких душевных переживаний. Синтез эпического сюжета, философской идеи и острой публицистичности наличествует в балладе «Пусть всем наукой будет». От частного наблюдения авторская мысль движется к философскому обоснованию. Вывод оказывается подготовленным сюжетной динамикой, логикой переживания героя, выполняя свою художественную функцию в общей архитектонике и композиции баллады.

У Р. Гамзатова немало баллад о призвании художника, и творчестве, о его судьбе, о типе творческого поведения. Это своеобразная поэтическая программа с заложенным в ней идейным, нравственным и эстетическим кодексом («Баллада о торгаше», «В окружении», «Покарай меня, крап мой нагорный» и др.). В подобных балладах как раз и важна своеобразная концептуальная ось, соединяющая философские, публицистические и лирические линии произведения. Стремление постичь жизнь, ее смысл, место человека в ней -- все это накладывает особый отпечаток на балладные произведения трагического жизнелюбия. Тема любви -- ведущая в творчестве Гамзатова -- находит воплощение в таких балладах, как «Горящего сердца пылающий вздох», «Камалил Башир», «Чаша жизни». Образцы балладного творчества Расула Гамзатова -- свидетельство неустанных новаторских поисков поэта.

Почерку и духу Ф. Алиевой особенно соответствует форма баллады, поэтому не случайно ее стилистические элементы присущи почти всей лирике аварской поэтессы. Главным для нее является не столько видоизменение старой жанровой формы, сколько современное преобразование ее смысла в связи с этическими проблемами нынешнего сложного времени.

Своеобразным центром, нервом поэтического мира Алиевой является тема любви. Она и лежит в основе большого цикла баллад, в которых поэтессе удается создать свой неповторимый поэтический космос в красках, звуках, слове, выткать сложнейший узор символических образов, выражающий не менее драматическое сплетение человеческих отношений («Забыть тебя», «Два дождя», «Баллада о первой любви», «Баллада о любящей тучке» и др.).

Сочетание условно-символических начал с обобщенно-философскими, конкретность мировидения и взлет к высям романтики, день сегодняшний и вечность -- таковы ценностные параметры балладного жанра Алиевой, утверждающего женственность, искренность, естественную народную простоту и мудрость.

Ф. Алиева -- воистину национальный художник слова, и это особенно видно в балладах о женщине: «Балада в юной горянке», «Баллада о бесстрашной Сапииат», «Баллада о прекрасной Захрат» и др. В них чувствуется преемственность с фольклором в трактовке женского характера, в создании самой народной атмосферы. Балладная же форма помогает передать драматизм судьбы горянки, и подчас нелегкие личные перипетии. Особого внимания заслуживают те произвед'ппя Ф. Алиевой, в которых нравственный кодекс «выписан» п виде своеобразных назидательных поэтических формул, на примере которых в диссертации показываются плодотворные усилия поэтессы в обновлении балладных форм. Это баллады-притчи, «моралистические сентенции» которых аккумулируют уроки истории и опыт духовной жизни народа. Народный опыт раскрывается как в содержательном плане, а именно при помощи прикосновения к драматическим перипетиям народной судьбы, так и в формальном отношении, выражаясь в обращении к фольклорным мотивам и образам. Балладные произведения позволяют сделать вывод о том, что Ф. Алиева, поэт-романтик, пытающийся выразить своп идеал в возвышенных обра::ах н сюжетах. Метафоричность, аллегория, символика, опирающаяся на традиции народного творчества -- основные компоненты ее романтического стиля.

Творчество А. Саидова привлекло внимание автора диссертации тем, что он один из немногих-поэтов народов Дагестана, представивших в своем творчестве жанр баллады, в первозданном виде, со всеми ею аксессуарами и «чистыми» жанроформнруюшнми признаками. Обращение А. Саидова к балладным традициям определялось конкретными эстетическими и иденно-художестевнными задачами и, конечно же, его мироощущением. В диссертации подробно анализируются баллады «Колыбель» и «Проклятье». Эти баллады созданы по всем законам жанра. Исключением является, пожалуй, лишь стихотворение «Тревога», хотя и определенное самим поэтом как баллада. Это монолог поэта, взывающего к людям, но не в виде медитации, а в привычной для А. Саидова эпико-объективной повествовательной форме. Жанр как бы «взрывается» изнутри, его каноническая структура, традицбнная композиция сломаны раскрытием темы, остротой мысли и глубиной философских обобщений. В балладе важным становится не сюжетное событие, а своеобразная работа мысли и смена эмоциональных состояний, что и сказывается на кардинальных изменениях в структуре баллады, в модификации ее изобразительной экспрессивной формы. Произведения Л. Саидова убеждают в приверженности поэта к балладе, подтверждают эпическую родословную его лирики. Вместе с тем, несмотря на то, что балладный жанр таит в себе неограниченные возможности самых разнобразных модификаций, образование оригинальных форм и способов художественной выразительности -- это хорошо видит А. Саидов -- поэт стремится сохранить" характерные черты и специфические элементы структуры народной баллады. Общие для балладного жанра закономерности и тенденции проявляются у А. Саидова в соответствии с национальными особенностями и традициями.

Диссертация завершается Заключением, в котором сформулированы выводы работы и отмечен ряд малоизученных аспектов.

Основные работы, опубликованные по теме диссертации:

1. К вопросу о соотношении эпического и лирического начал в дагестанской народной балладе//Актуальные проблемы изучения фольклора и литератур народов Дагестана: Тезисы докладов региональной научной конференции (1--3 декабря 1987 г.). -- Махачкала, 1987.-0,5 п. л.

2. Роль эпических традиций в становлении дагестанской народной баллады/ЛТроблемы межжанровых взаимосвязей в фольклоре народов Дагестана -- Махачкала, 1990 г. -- 1 п. л.

3. Проблемы типологической общности философско-нравственной тематики дагестанской современной баллады//Проблемы изучения национальных литератур на современном этапе: Тезисы докладов Всесоюзной научной конференции (4--5 октября 1990 г.) -- Махачкала, 1990.--0,5 п. л.

4. Типология образов в балладе народов Дагестана//ж. Дружба (на дар'г. яз.).-- Махачкала, 1991 г., № 2--1 п. л.

Размещено на Allbest.ru