М.М. Бахтин о романе как о "становящемся жанре"

Размещено на http://www.allbest.ru/

САРАТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМ. Н.Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО

М.М. Бахтин о романе как «становящемся жанре»

(по статье М.М. Бахтина «Эпос и роман»)

Выполнила: Студентка ИФиЖ

Кафедры немецкой филологии

423 группы

Абрамова Анна

Проверила: Старший преподаватель

Кафедры общего литературоведения и журналистики

Артёменко С.В.

Саратов 2014

Начиная разговор о романе как «становящемся жанре», стоит упомянуть основные моменты статьи М.М. Бахтина «Эпос и роман». Важным представляется тезис о том, что роман - относительно новый, еще неготовый жанр и формируется вместе с историческим процессом. В этом его основное отличие от остальных «больших» жанров, сформированных уже давно, а зачастую и до становления письменности. Именно поэтому все остальные крупные жанры литературы имеют собственный устоявшийся канон, что обусловливает «закостенелость» этих жанров, их неспособность к дальнейшему развитию и даже постепенное умирание. Однако у романа как становящегося жанра нет собственного канона, поскольку его формирование происходит одновременно со становлением жанра, с написанием самих произведений в этом жанре. Именно непрерывные изменения жанровых особенностей, характерных для романа в определённый момент исторического и литературного развития, являются постоянным двигателем изменений едва только устанавливающегося канона, но по причине подобной «текучести», нестабильности жанровой канонизации - никогда не способного прийти к состоянию «устоявшийся». Отсутствие характерных жанровых признаков, по М.М. Бахтину, главным образом обусловливает сложность и неоднозначность всех попыток составления теории романа и анализа этого жанра с внутренней точки зрения.

Незавершённость как главный критерий определения романного канона (а в данном случае, скорее - антикритерий, т.к. абсолют его определения представляется недостижимым) является, с другой стороны, и главной причиной развития этого жанра в плане открытия новых методов и форм. В этой связи обязательно стоит сказать о самокритичности романа: развитие жанра, ведущее к обновлению жанровых особенностей и появлению всё новых жанровых разновидностей, обусловливает тот интересный факт, что роман не даёт устояться ни одной из них: существуя как весьма приблизительно определённый жанр, наличие конкретного образца он исключает вовсе. Как утверждает М.М. Бахтин, дело здесь даже не в смене литературных направлений, что представляется критику второстепенной, а главное, внешней причиной, а во внутренней специфике романа: незавершённость в данном случае даже выступает как основная жанровая особенность, т.к. роман является единственным жанром, который ведёт диалог с действительностью, который отражает все современные изменения, поддерживая контакт с развитием истории. Ввиду того, что главный предмет изображения романа - современная действительность (а если и прошлое, то с точки зрения современности), - постоянно изменяется и является по своей природе незавершённой «модификацией», эта незавершённость определяет природу и самого романа. роман бахтин жанр эпопея

В этом плане М.М. Бахтин прибегает к сравнению двух крупнейших жанров нового времени и античности: романа и эпопеи. Принципиальное отличие этих жанров состоит не столько в том, что жанр эпопеи каноничен по своей природе, в отличие от романа, сколько в дистанции между читателем и изображаемым в произведении. Эпопея, изображая некое абсолютное прошлое, в качестве основной жанровой особенности предполагает эпическую дистанцию между этим прошлым и читателем. Важно отметить, что эпопея изображает именно национальное прошлое, сведения о котором черпаются зачастую из национального предания, что обусловливает так называемую непререкаемость повествуемого и абсолютную «положительность» созданных образов. Таким образом, читатель наблюдает за происходящим как бы снизу, а главное, на большом расстоянии, именно воспринимая прошлое не просто как другой временной пласт, а как особую ценностно-временную категорию, оспорить ценность которой он не просто не смеет - такая возможность не предполагается вовсе. Обязательно в этой связи уяснить, что в данном случае просто отсутствует категория относительности прошлого; сознание, в котором было бы возможно переосмысление прошлого, тогда было не сформировано. Из этого вытекает абсолютная замкнутость и завершенность эпического повествования, являющаяся противоположностью характеристикам повествованию в романе. Прошлое в эпопее является непросто абсолютом, но единственным временным пластом, достойным изображения (поэтому М.М. Бахтин называет его именно ценностно-временной категорией). Роман же, изображая настоящее, отражая в полной мере его незавершенность и даже делая эту незавершенность чуть ли не основным предметом изображения, приходит к факту возможности осмысления действительности и ее объективной оценки. Именно переход от созерцания абсолюта к наличию личного опыта в произведении ознаменовал переход от эпического творчества (в старинном понимании этого словосочетания) к романному. Роман, в отличие от эпопеи, меньше рассказывает - и всё больше критикует. В этой связи возможно в романе и изображение прошлого, но уже не отделяемого от читателя эпической дистанцией, а подвергнутое критическому анализу. Независимо от временной принадлежности изображаемого читатель, будучи современником точки зрения, которая присутствует при изображении, находится на одном ценностном уровне с системой литературных образов, выстроенной совершенно в другой зоне, нежели в эпопее, - зоне контакта с современностью. Именно поэтому представляется неважным, когда происходит действие, - важно, когда и при каких условиях созданы те или иные образы в произведении.

Из вышесказанного важно заключить, что контакт с незавершённой современностью (касается он конкретного изображения или лишь исходной точки построения образов) обусловливает важнейшую черту романа как абсолютно нового жанра (в сравнении с предыдущими каноническими жанрами): рассматриваемую «во главе стола» проблемность как основу существования, из чего зачастую следует изначальная неразрешимость тех или иных проблем, т.к. время и мир, средоточие тех самых проблем, представляются как единый, но постоянно продолжающийся процесс. В этой связи необходимо уяснить, что данный процесс изначально не предполагает наличия конца. Именно поэтому роман несостоятелен как жанр, преследующий то или иное решение проблемы, - как и исторический процесс, стремящийся к определенной цели, но априори не имеющий завершения, роман решает какую-либо проблему (или ряд проблем), но не приходит к какому-либо определённому решению. Отличительной особенностью романа является то, что в конце автор подходит к тем или иным выводам, но в общем вопросы, поставленные в начале произведения или (что чаще) возникающие по мере проистечения событий, вытекающие один из другого, так и остаются открытыми. Это очень явно прослеживается на примере реалистической литературы второй половины XIX века (хоть и автор статьи, на которую я опираюсь в своём эссе, М.М. Бахтин уделяет литературным направлениям незначительную роль в становлении жанровых особенностей романа): моральные вопросы, которые ставят классики русской литературы того времени (Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский), проблемы современного общества или индивидуального сознания, освещаемые в произведениях зарубежных писателей (Г.Флобер, Э.Золя), как таковые не разрешаются каким-то определённым образом: автор либо ведёт своего героя к неизбежной погибели, либо приводит к искуплению души, либо вовсе оставляет финал открытым, однако конкретного ответа на вопрос, разъяснения «как должно быть, а как не должно» не даётся. С другой стороны, можно возразить, что такого ответа и быть не может, но в этом и специфика романа как жанра: в нём делается акцент на этом, тогда как канонические жанры по своей природе стремятся к доведению проблемы (если таковая имеется) до степени «максимальной решённости», к окончательному и бесповоротному расставлению вещей по своим местам, к раздаче ярлыков изображаемым предметам.

Таким образом, мы подошли к еще одному важному различию романа и «старых» канонических жанров: изображаемый предмет, к примеру, в эпопее представляется неизменным: и в плане смысла, и в плане формы; он является неким неоспоримым идеалом, чьи качества восставляются с самого начала именно в качестве характеристики, единственного наполнения данного образа. Однако смысл наполнения предмета изображения в романе раскрывается по мере развёртывания контекста, причём это наполнение, в отличие от эпопеи, не стабильно, предмет подвержен изменениям. Если рассматривать предмет именно в качестве героя, то, как утверждает М.М. Бахтин, ссылаясь, в свою очередь, на поэтику Гегеля, герой не должен быть «героичным»: в отличие от эпических жанров, он соединяет в себе как хорошие, так и плохие качества. Это коренное отличие от предыдущего восприятия человека, который должен изображаться в произведении, - символа какого-то одного человеческого качества. В романе же человек является символом человека.

Подобное восприятие как изображаемых событий, так и изображаемого героя - с точки зрения незавершённости и изменяемости, - ставят роман на отдельную ступень жанровой иерархии. По утверждению М.М. Бахтина, роман не участвует в гармонии жанров: ввиду новизны, а главное, непостоянности признаков как отличительной черты становящегося жанра роман стоит особняком, исключая возможность взаимосвязи и взаимодополнения с другими жанрами. Более того, с момента восхождения на пьедестал роман подчиняет себе все другие жанры: став ведущим жанром благодаря собственному соответствию духу времени, «вписанности» во всеобщую атмосферу критицизма и незавершённости, он направляет всю литературу в русло «жанрового критицизма». Таким образом, с конца XVIII века все остальные жанры, хотя и остаются в собственных рамках, становятся подверженными неизбежному процессу романизации: привычная жанровая система ломается, каноны других жанров разрушаются, становятся в какой-то мере даже пародийными. Однако было бы неправильно говорить о навязывании канонов романа другим жанрам: не следует забывать о принципиальном отсутствии подобных канонов - являясь становящимся жанром, постоянно изменяющемся внутри себя, роман предполагает общую тенденцию к субъективности восприятия и, как следствие, освобождение литературы. Отличаясь от канонизированных жанров противоположным направлением (не в прошлое, а в будущее), он приобретает черты единственно возможного жанра: становящегося - в рамках постоянно становящейся действительности.

Список литературы

1. Бахтин М.М. Эпос и роман (о методологии исследования романа) http://smalt.karelia.ru/~filolog/lit/epospom.pdf

Размещено на Allbest.ru