Образы интеллигента и интеллигентности в изображении Чехова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

А. П. Чехов вошел в литературу 80-х годов XIX века сразу как новатор, во многом не похожий ни на предшествующих, ни на окружавших его писателей. Новаторство заключалось, в первую очередь, в выборе жанра: Чехов был мастером «малых форм», короткого рассказа. Также нетрадиционной была манера повествования, краткость, лаконизм; необычна и сама тематика рассказов.

Творивший на грани веков, он создал множество замечательных произведений, повествующих о жизни российского общества. В его рассказах нашли свое отражение многие недостатки и “болезни” того времени, среди которых чинопочитание и мещанство, пошлость и стремление оградить себя от активной жизни на благо общества. Чехов, будучи непримиримым борцом с пошлостью и мещанством, яростно сражался с этими пороками на протяжении всей своей творческой жизни. В его рассказах, как и в произведениях корифеев русской литературы, “отразился век и современный человек”.1(.Герои нашего времени/Александр Мелехов//Дружба народов,2010-№1.-С.207.)

Со временем рассказы А. П. Чехова перестают быть веселыми и жизнерадостными. На первый план в них начинают выходить скрытые пороки. Именно на них обрушивался всей мощью своего таланта писатель. Основой творчества позднего Чехова стала борьба с ложными ценностями. Чехов увидел, как подлинные “формы жизни” подменяются ошибочными идеями и стремлениями. Человек начинает становиться служителем идеалов, не имеющих будущего. А. П. Чехов, подобно многим передовым людям своего времени, старался указать людям на их ошибки, хотел направить общество в новый век по верной дороге.

Так, одной из ведущих тем зрелого периода творчества Чехова становится изображение жизни русской интеллигенции. Используя разнообразные художественные средства, автор создал ряд ярких, типичных образов представителей трудовой и творческой интеллигенции, а также отразил проблемы и конфликты, возникавшие в ее среде.

Целью нашей работы является изучение образа интеллигента и интеллигентности в изображении Чехова.

Глава 1. Образ интеллигента

Кто такой интеллигентный человек? По-разному, сообразуясь со своим мировоззрением и жизненным опытом, отвечали на него мыслители, ученые, литераторы - то есть сами интеллигенты. "Советский энциклопедический словарь" дает такое определение: "интеллигентный (от лат. intelligens - понимающий, мыслящий, разумный), обществ. слой людей, профессионально занимающийся умственным, преим. сложным, творч. трудом, развитием и распространением культуры. Термин "И." введен писателем Боборыкиным (в 60-х гг. 19 в.) и из рус. перешел в другие языки". Не стоило бы цитировать словарь советских, доперестроечных даже времен (издание 1980 года), если бы данное понятие об интеллигенции не вошло так глубоко в наше отечественное сознание.

Каждый период русской истории привносил в понятие "интеллигент" новые нюансы. В прошлом веке и начале нынешнего оно имело совершенно определенную социально-политическую окраску. Естественно, задним числом так могли называть - и называют сейчас - русских просветителей-вольнодумцев XVIII века, великих поэтов начала XIX... Но все же это был прежде всего тип второй половины минувшего столетия - разночинец, выбившийся в люди благодаря своей тяге к знаниям, простой человек, получивший образование, который по самому своему происхождению обязан был бороться с сословным и социальным неравенством.

С другой стороны, в те же времена появился тип интеллигента, который можно назвать чеховским. Это интеллектуал, стремившийся не столько к политическому, сколько к нравственному переустройству мира. Эталонным представителем этого типа был сам Чехов, который не только создавал произведения, проповедующие идеи добра и справедливости, но и открывал бесплатные больницы и библиотеки.

Русской интеллигенции А.П. Чехов в своих произведениях уделял очень много внимания. Можно, не преувеличивая, сказать, что именно там, где Чехов говорит об интеллигенции или по поводу интеллигенции, наиболее ярко просвечивают, через покровы литературной формы, его мировоззрение, политические взгляды и общественное лицо.2(Бердников Г.П. А.П. Чехов. Идейные и творческие искания. - Л., 1970.С.195.)

Представления Чехова об интеллигенции и интеллигентности весьма сложно организованы и не укладываются в рамки ни социально-экономического, ни социально-этического подхода. Интеллигентность - это больше, чем образованность, но это и не набор определенных либеральных идей. Представление об интеллигенции формируется в ключевом для дальнейших судеб русской культуры треугольнике: «народ»-«интеллигенция»-«мещанство», причем за каждой из этих категорий стоит не столько набор идей, сколько определенный стиль жизни. Именно здесь проходит черта, отделяющая отечественного интеллигента от западного интеллектуала: «интеллигенция» связана жесткими семантическими связями с понятиями «народ» и «мещанство».

Этот факт объясняет и появление понятия «интеллигенция» лишь в конце 60-х годов XIX в.: ранее ни «народ», ни «мещанство» еще не стали ключевыми культурными категориями. Разумеется, тот стиль жизни, о котором говорит Чехов, оформился прежде, однако вне оппозиции «народу» и «мещанству» он имел существенно иной культурный смысл.

80-е годы XIX века и позже интеллигенция в большинстве являла собой печальное зрелище. Запуганные, разочарованные в успехе борьбы с произволом царизма, интеллигенты пытались спрятаться от борьбы и опасностей в скорлупе личного счастья, в темноте мистики, а от собственной совести - в суете «малых дел» или за ширмой толстовского непротивленчества.

Чехов прекрасно это видит и высмеивает. Среди его героев много трусов. Например, Лаптев («Три года»), который говорит о себе: «У меня трусливая совесть, я никак не могу приспособиться к жизни, стать ее господином… Ни гибкости, ни сильной воли: я боюсь за каждый свой шаг, точно меня выпорют, я работаю перед ничтожествами, идиотами, скотами, стоящими неизмеримо ниже меня умственно и нравственно: я боюсь дворников, швейцаров, городовых, жандармов - я всех боюсь…»

Так же точно боялся всего Иван Дмитриевич («Палата № 6»), которого страх довел до сумасшедшего дома. Но не всех испуг перед жизнью приводит в сумасшедший дом. Некоторые из боязни перед борьбой спасаются в своем собственном доме, отгораживаясь от жизнь колючей изгородью крыжовника, за которой прозябают в бездействии, дичают, впадают в скотство, в свинство.

В «Крыжовнике» герой рассказа Чимша-Гималайский показан Чеховым в обстановке всеобщего свиноподобия.

Всячески чернит и высмеивает Чехов жизнь «в скорлупе», «мирок» семейного счастья. Он показывает, как тесен этот мирок, как душно там, и противопоставляет жизни в нем другой мир - мир коллектива, мир работы для пользы многих: «Кроме мелкого лампадочного света, улыбающегося тихому семейному счастью, кроме этого мирка, в котором так сладко живется, есть ведь еще другой мир. И ему страстно, до тоски, вдруг захотелось в этот другой мир, чтобы самому работать где-нибудь на заводе… говорить с кафедры, сочинять, печатать, шуметь, утомляться, страдать. Ему захотелось чего-нибудь такого, что захватило бы его до забвенья самого себя, до равнодушия к личному счастью» («Учитель словесности»).

А.П. Чехов с ненавистью говорит о той части интеллигенции, которая словами и фразами подменяет участие в борьбе за улучшение жизни народа, в борьбе против реакции: «Поколениями читают и слышат о правде, о милосердии, о свободе и все же до самой смерти лгут от утра до вечера, мучают друг друга, а свободы боятся и ненавидят ее как врага» («Моя жизнь»), ибо за эту свободу надо рисковать уютом, спокойствием, жизнью.

В рассказах вся интеллигенция как социальный слой, некая совокупность людей, объединенных по профессиональному признаку и личным качествам, может быть разделена на трудовую (врачи, учителя) и творческую (артисты, художники, музыканты), причем разделение это иногда даже перерастает в антитезу, например в рассказе «Попрыгунья». Здесь представители творческой интеллигенции описаны явно сатирически: автор с пренебрежением относится к художнику Рябовскому, равно как и ко всем артистам, музыкантам и литераторам, бывающим в доме Ольги Ивановны, главной героини. Подчеркивается наигранность, неестественность слов и поступков, однообразие и пошлость, царящие в «творческой» среде. Образ Рябовского снижен: Чехов иронизирует над вечным утомленным видом и фразой «Я устал», произносимой героем несколько раз с одной и той же театральной интонацией. Собственно, ход событий, развитие сюжета обнажают внутреннюю сущность, скрытые за приятной внешностью пороки Рябовского, считающего, как оказалось, любые свои действия, даже аморальные, оправданными «творческим» складом характера, непостоянством, склонностью к переменам.4(Щербаков К. Восхождения к Чехову. - М., 1988.) интеллигент чеховский интеллектуал скорлупа

Несостоятельность интеллигенции подчеркивается Чеховым в рассказе “Дом с мезонином”. Автор осуждает две крайности, в которых упорствуют герои. Лида - воплощение фанатичного, бездумного действия, которое далеко от действительных крестьянских нужд. Оказываемая ею помощь слишком незначительна даже для уезда. Она олицетворяет собой “народников”, потерпевших поражение на практике, в деревнях. Но художник не призван .решить глобальных задач. Его недостаток - невоплощенные идеи. Справедлив упрек Лиды: “Нельзя сидеть сложа руки”. Идеалистические теории в его изложении остаются всего лишь красивыми словами. Он не способен даже бороться за свое чувство, позволив жене уехать и не пытаясь ее отыскать. Вся его жизнь - смутные обрывки воспоминаний.

Чехов презирал и высмеивал пошлость во всех ее проявлениях, в том числе и в творчестве.

Не менее критично и строго изображает писатель и трудовую интеллигенцию. В основном это врачи, что, вероятно, связано с профессией Чехова, а также учителя как самая образованная часть интеллигенции, от которой зависит будущее. Этих героев, как правило, автор ставит перед выбором: приобщиться к серой массе пошлых, неинтересных людей, позволить втянуть себя в болото мещанского быта с его мелочностью и обыденностью или остаться личностью, сохранить человеческое достоинство, интерес к людям и ко всему новому. В рассказах показан весь спектр возможных решений проблемы. Пожалуй, крайним случаем является Беликов, герой рассказа “Человек в футляре”. Образ типичен при всей гротескности; Беликов - человек ограниченный, живущий в своем маленьком, глухом, испуганном мире с одной мыслью: “Как бы чего не вышло”. Чехов использует интересный художественный прием: перенос свойств человека, косвенно и иносказательно изображенных, на его вещи, прямо и конкретно: “И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике”. Эти детали (как и многие другие, например сам предмет, который преподавал Беликов, - греческий язык, мертвый, тоже помогающий герою уйти от реальности в свой мир) штрихами набрасывают четкий образ человека, живущего в “футляре”, мешающего жить себе и другим, учителя, про которого коллега говорит: “Признаюсь, хоронить таких людей, как Беликов, это большое удовольствие”.

В другом рассказе, “Ионыч”, Чехов изображает изменение внутреннего мира, деградацию человека, не воспротивившегося окружающей пошлости. Вначале героя зовут доктор Старцев, в финале - Ионыч. Чехов использует опять же деталь для изображения перемен в душе, в принципах, убеждениях, манере поведения, образе жизни доктора Старцева. Например, в начале рассказа герой предпочитает ходить пешком, ведет активный образ жизни (“Пройдя девять верст и потом ложась спать, он не чувствовал ни малейшей усталости, а напротив, ему казалось, что он с удовольствием прошел бы еще верст двадцать”); во второй части у него уже “своя пара лошадей и кучер”; в третьей - “тройка с бубенчиками”; Сама композиция рассказа, параллелизм сцен в саду, отношения с Катериной Ивановной выявляют основные черты характера, подчеркивают необратимость процесса деградации, столь логичного и закономерного в условиях всеобщего интеллектуального и духовного застоя.

Однако в рассказе “Учитель словесности” главный герой осознает опасность, заразительность быта и мещанства, хотя и после совершенной ошибки - свадьбы на внешне милой, но ограниченной девушке Манюсе. Рассказ заканчивается мыслью Никитина: “Нет ничего страшнее, оскорбительнее, тоскливее пошлости. Бежать отсюда, бежать сегодня же, иначе я сойду с ума!” Для него окружающая обыденность невыносима; Чехов не показывает, что происходит с героем дальше; здесь важен сам факт решения бежать от пошлости.

Таким образом, очевидно, что Чехов не только не разделяет стремления части интеллигенции целиком уйти в свою личную жизнь, строить свое личное счастье и прикрывать свое бездействие, свое бессилие фразами, но и ненавидит эти стремления, высмеивает их, возмущается людьми, которые охвачены ими.

У интеллигенции Чехов видел способность помочь народу: «Сила и спасение народа в его интеллигенции - в той, которая честно мыслит, чувствует и умеет работать». Всю свою энергию, всю силу своего таланта он посвятил тому, чтобы, сказав русским интеллигентам: «Скверно вы живете, господа», вытащить их из узкого мирка семейного счастья, темноты мистики, из-за ширмы толстовства - на свет, на дорогу борьбы за свободу, на путь подвигов, за ясно осознанную цель.

Глава 2. Интеллигенция

Интеллигентность, по Чехову, - сложно организованная характеристика, не поддающаяся строгой формализации. В нее входит, но ни в коем случае ее не исчерпывает представление о хорошем образовании. Интеллигентность - не столько образованность, сколько определенный стиль жизни, формируемый еще в глубоком детстве и проявляющийся в таких чертах, как голос, тон, фигура, выражение лица, одежда, речь. Интеллигентности нельзя научиться, однако ее сразу замечаешь, причем по едва уловимым, часто неосознанным признакам. Показателен контекст употребления понятий «интеллигентная жизнь», «интеллигентный город», «интеллигентное общество»: Пассажиры в поезде говорят о торговле, новых певцах, о франко-русских симпатиях; всюду чувствуется живая, культурная, интеллигентная, бодрая жизнь... (Дуэль, 1891); «интеллигентная внешность»: Гляжу на Рублева... Лицо у него испитое и поношенное, но во всей его внешности уцелело еще столько порядочности, барской изнеженности и приличия, что это грубое «дали в шею» совсем не вяжется с его интеллигентной фигурой (Тапер, 1885). Смех лакея, его слова, пиджак и усики произвели на Анну Акимовну впечатление нечистоты. Она закрыла глаза, чтобы не видеть его, и, сама того не желая, вообразила Пименова, обедающего вместе с Лысевичем и Крылиным, и его робкая, неинтеллигентная фигура показалась ей жалкой, беспомощней, и она почувствовала отвращение(Бабье царство, 1894).

Интеллигентность для Чехова - положительная характеристика. Когда он говорит об отрицательных качествах, то невольно оговаривается: «...интеллигентная, точнее, принадлежащая к интеллигентному кругу».Интеллигентность по Чехову совсем необязательно связана с ярким умом и большим талантом, но, несомненно, связана с внутренним достоинством со сдержанностью, тактом, подчеркнутым уважением к собеседнику; Оппозиционность власти не является обязательной и даже существенной характеристикой интеллигентного человека, интеллигентность, подчеркнем, это не «что», а «как», не набор идей, а определенный стиль, в котором важны не столько идеи, сколько интонация, с которой они произносятся.3(Глебкин В.В. МОЖНО ЛИ «ГОВОРИТЬ ЯСНО» ОБ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ?

Все это подтверждается словами самого Чехова, объясняющего брату, кого следует называть интеллигентным человеком: «Чтобы чувствовать себя в своей тарелке в интеллигентной среде, чтобы не быть среди нее чужим и не тяготиться ею, нужно быть известным образом воспитанным... Талант занес тебя в эту среду, ты принадлежишь ей, но... тебя тянет от нее, и тебе приходится балансировать между культурной публикой и жильцами vis-а-vis. Сказывается плоть мещанская, выросшая на розгах у рейнского погреба, на подачках. Победить ее трудно, ужасно трудно.

Воспитанные люди должны, по моему мнению, удовлетворять следующим условиям:

1) Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы... Они не бунтуют из-за молотка или пропавшей резинки; живя с кем-нибудь, они не делают из этого одолжения, а уходя, не говорят: с вами жить нельзя! Они прощают и шум, и холод, и пережаренное мясо, и остроты, и присутствие в их жилье посторонних...

2) Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом. Так, на-пример, если Петр знает, что отец и мать седеют от тоски и ночей не спят благодаря тому, что они редко видят Петра (а если видят, то пьяным), то он поспешит к ним и наплюет на водку. Они ночей не спят, чтобы помогать Полеваевым, платить за братьев-студентов, одевать мать.

3) Они уважают чужую собственность, а потому и платят долги.

4) Они чистосердечны и боятся лжи как огня. Не лгут они даже в пустяках. Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет его в глазах говорящего. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии... Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают... Из уважения к чужим ушам они чаще молчат.

5) Они не унижают себя с той целью, чтобы вызвать в другом сочувствие. Они не играют на струнах чужих душ, чтоб в ответ им вздыхали и нянчились с ними. Они не говорят: «Меня не понимают!»или: «Я разменялся на мелкую монету! Я [...]!..», потому что все это бьет на дешевый эффект, пошло, старо, фальшиво...

6) Они не суетны. Их не занимают такие фальшивые бриллианты. как знакомства с знаменитостями, рукопожатие пьяного Плевако, восторг встречного в Salon'e, известность по портерным... Они смеются над фразой: «Я представитель печати!!», которая к лицу только Родзевичам и Левенбергам. Делая на грош, они не носятся с своей папкой на сто рублей и не хвастают тем, что их пустили туда, куда других не пустили... Истинные таланты всегда сидят в потемках, в толпе, подальше от выставки... Даже Крылов сказал, что пустую бочку слышнее, чем полную...

7) Если они имеют в себе талант, то уважают его. Они жертвуют для него покоем, женщинами, вином, суетой... Они горды своим талантом...

8) Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом ,шагать по оплеванному полу, питаться из керосинки. Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт... Им нужны от женщины не постель, не лошадиный пот, [...] не ум, выражающийся в умении надуть фальшивой беременностью и лгать без устали... Им, особливо художникам, нужны свежесть, изящество, человечность, способность быть не [...], а матерью... Они не трескают походя водку, не нюхают шкафов, ибо знают, что они не свиньи. Пьют они, только когда свободны, при случае... Ибо им нужна mens sana in corpore sano» (Письмо Н.П.Чехову, март-1886).

Глава 3. Любимый герой Чехова

В творчестве Антона Павловича Чехова, который становится писателем разночинной демократической русской интеллигенции, отразились и лучшие, и слабые стороны этой части интеллигенции. Вместе с ростом художественного мастерства все более углублялся и образ любимого Чеховым героя его творчества - рядового, обыкновенного русского человека, во имя которого писатель жил и творил, ответственность перед которым чувствовал так глубоко до конца своих дней. В каждой строчке, в каждом слове под покровом сдержанного и беспристрастного повествования должно различить страстную любовь к трудовому человеку, презрение к его врагам подлости, пошлости, тунеядству, грубости, эгоизму, насилию над человеком.

Простой человек, труженик - это один из вариантов главного чеховского образа. Таков герой рассказа “Попрыгунья”. Доктор Дымов - душевно богатый и сильный человек, чья душевная мягкость, доброта, робкая, всегда немного виноватая деликатность, простота лишь подчеркивают его волю, неутомимость в труде, настойчивость в достижении цели, преданность своей науке.

Среди знаменитостей, окружающих его жену, Ольгу Ивановну, доктор Дымов представлялся слишком обыкновенным, ординарным, незначительным. А когда Дымов умирает, заразившись дифтеритом от мальчика, у которого через трубочку высасывал дифтеритную палочку, то один из его коллег, доктор Коростелев, говорит Ольге Ивановне, что это “был великий, необыкновенный человек. Какие дарования! А какая нравственная сила! Добрая, чистая, любящая душа, - не человек, а стекло! Служил науке и умер от науки. А работал, как вол, день и ночь, никто его не щадил, и молодой ученый, будущий профессор, должен был искать себе практику и по ночам заниматься переводами, чтобы платить вот за эти ...подлые тряпки!”

Дифтерит - не главная причина, из-за которой оборвалась молодая жизнь Дымова. Дифтерит был лишь “сообщником” Ольги Ивановны. Она не поняла, что великий человек, поисками которого она занималась всю жизнь, жил рядом с нею. Она проглядела, “пропрыгала” главное, не поняла ни красоты, ни силы Дымова, не сумела видеть необыкновенное в обыкновенном.

Во всем облике Дымова читатель угадывал черты Сеченова, большого русского ученого. Чехов глубоко чувствовал национальный характер людей этого склада, повседневный героизм их исполинского труда, их беспредельную скромность, нравственную силу, несгибаемое упорство, преданность делу культуры, благородную любовь к родине и народу. Создавая образ Дымова, Чехов вложил в него свое восхищение типом русского ученого.

В романе, завязавшемся между Рябовским и Ольгой Ивановной, развивается тема обыкновенности и исключительности личности. Ольга Ивановна, “попрыгунья”, ищет величие в необыкновенном, исключительном, в ее понимании великий человек - это избранная личность, высоко возвышающаяся над толпой “обыкновенных”, “маленьких”, людей. Характерно для Чехова, что в самой измене Ольги Ивановны Дымову выразились ее презрение к “обыкновенным”, “маленьким” людям, ее представления о великом человеке как об избранной личности, возвышающейся над толпой. Образ “попрыгуньи”, всю свою жизнь “прыгающей” в поисках исключительного, великого человека, - в конечном итоге сатирический образ.

Свой рассказ о докторе Дымове и его жене Чехов сначала назвал “Великий человек”. С таким названием он послал его в редакцию журнала “Север”. Но название не удовлетворило его. Он писал редактору журнала: “Великий человек” мне совсем не нравится. Надо назвать как-нибудь иначе - это непременно. Назовите так - “Попрыгунья”. Не забудьте переменить”.

Возможно, что название “Великий человек” казалось Антону Павловичу нескромным. Но оно верно передает все существо дела. Ложному величию Чехов противопоставил в рассказе подлинное величие простого и скромного, “обыкновенного” человека. Любимые герои Чехова - обыкновенные русские люди. В каждом из них мы ясно видим не только отдельного человека, но и всю его среду, целые пласты самой жизни. За фигурой чеховского Дымова мы ясно ощущаем множество трудовых людей.

Заключение

В своих небольших рассказах Чехов ставил большие проблемы современности, глубоко исследовал жизненные явления, обнажая причины социального неустройства; Чехов, с болью видел, что в условиях реакции русская интеллигенция открыто пошла на разрыв с идеалами прогресса и демократии. Эталоном общественного поведения стали бездуховность, пессимизм, подчас прямая измена идеалам добра, что отразило общий кризис дворянско-буржуазной культуры. Чехов не был связан с зарождающимся пролетарским движением, но, предчувствуя коренную перестройку всех форм общественной жизни, писатель выступал против косности, застоя, решительно отрицал существующий порядок. “Его врагом была пошлость, он всю жизнь боролся с ней... Никто до него не умел так беспощадно и правдиво нарисовать людям позорную и тоскливую картину их жизни в тусклом хаосе мещанской обыденщины” (М. Горький).

Размещено на Allbest.ru