О преемственности и новаторстве в системе адыгской новописьменной прозы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

О преемственности и новаторстве в системе адыгской новописьменной прозы

Чамоков Т.Н.

Современная литературная наука, как бы наверстывая упущенное, обращается к исследованию внутренних закономерностей историко-литературного процесса, изучает сложную диалектику развития духовной культуры в целом. Она успешно преодолевает «пагубное влияние позитивистской описательности и хроникальности, ...обретая ценностную ориентацию в характеристике литературного наследия», открывает пути создания подлинно научной «теоретической истории литературы» [1: 120]. Адыгские литературоведы все чаще обращаются к вопросам теоретического и методологического характера, рассматривая новописьменные литературы как « составную часть всемирной литературы», сохраняющую национальную самобытность в условиях глобализации культуры, исследуя диалектику литературного развития, продвигаются «к системному объяснению движения искусства слова в его объективных связях с поступательным развитием социальноисторического процесса» [2: 12].

Преемственность -- основа поступательного развития всех сфер человеческой деятельности, она связывает настоящее с прошлым и будущим, выступает как необходимая связь между новым и старым в процессе развития. Преемственность национальных художественных традиций, освоение и творческое обогащение накопленного предшественниками идейно-эстетического опыта обеспечивает поступательное развитие любой национальной литературы. Проблема эта особенно актуальна для относительно молодых литератур, открывающих новые пути и формы художественного осмысления мира и человека. В адыгских новописьменных литературах каждое новое поколение писателей и поэтов по-своему и по-новому обращается к накопленному опыту, традициям, похожим на вечные посевы многолетних растений, где каждое поколение собирает свою жатву.

Новые творческие силы развивают и обогащают национальные художественные традиции. При этом они могут испытывать взаимное притяжение и отталкивание, традиция не только осваивается и развивается, но она и преодолевается, переосмысливается, без чего невозможны художественные открытия как в области формы, так и содержания. Такова внутренняя диалектика литературного процесса. В переписке с А.П. Чеховым М. Горький отмечал: «Учиться у всех, никому не подражая» [3: 170].

Творческое освоение художественного опыта предшественников - необходимое составляющее процесса формирования и становления оригинальной творческой индивидуальности писателя. Безусловно, сам процесс «переплавки» традиций, «механизм» их освоения конкретным художником слова трудно поддается литературоведческому анализу. Но если учесть, что в этом процессе присутствует не только усвоение опыта, но и его отрицание, преодоление, можно найти эти линии соприкосновения и отталкивания, чтобы воссоздать картину творческого взаимодействия в целом. Поэтому, признав и отрицание отдельных сторон традиции, оценив его как «момент связи», мы можем смело употребить в анализе слова «преодоление», «отрицание», «ломка», «разрыв», «борьба». Многообразны пути и формы проявления преемственности в литературном творчестве: внутрижанровая «открытая»; возвратная, ретроспективная; опосредованная (через посредника); контактно-генетическая; между схожими и несхожими структурами, т. е. типологическая и т. д.

Осмысливая проблему межнациональных литературных связей и влияние традиций классиков на формирующиеся таланты, В.Г. Белинский сравнивал этот процесс с воздействием солнечных лучей на Землю, не оставляющих на ней следа, но «возбуждающих в них собственные силы» [4: 562]. С этих позиций можно рассматривать процесс преемственности и новаторства и в адыгской новописьменной литературе, где просматриваются влияния предшествующего опыта на новые поколения писателей и поэтов. Примерная схема этого процесса такова: а) влияние традиций фольклора на новописьменную литературу в период ее зарождения и становления; б) влияние традиций русской классики (наряду с воздействием родного фольклора) на творчество писателей - первопроходцев - Т. Керашева, А. Шогенцукова, Х. Абукова, М. Дышекова и др.; в) влияние традиций названных писателей на новое поколение писателей 30-40-х годов - А. Кешокова, А. Шортанова, Х. Теунова, А. Евтыха, Ю. Тлюстена, Д. Костанова и др.; г) освоение и преодоление сложившихся традиций представителями «шестидесятников» - И. Машбашем, Х. Беретарем, Х. Ашино- вым, З. Тхагазитовым, Ф. Балкаровой; д) приход новой волны, связанной с творчеством Н. Куёка, Ю. Чуяко, Р. Нехая, Н. Багова; А. Бицуева, Х. Бештокова; е) творческие индивидуальности, сформировавшиеся в 80-90-е годы - М. Емиж, С. Хунагова, Ш. Куев, Х. Хурум.

На начальном этапе становления адыгской новописьменной литературы 20-30-х годов отчетливо проявилась сложность органического соединения традиций национального фольклора с художественным опытом русской литературы. С одной стороны, фольклорный метод не мог быть механически перенесен в зарождающуюся письменную литературу, так как он не способен был решить проблему творческого открытия писателями-первопроходцами реалистических жанров. С другой стороны, полное следование образцам и опыту русской классики лишало писателей необходимой опоры на национальное художественное наследие. Только творческое соединение этих двух мощных потоков, переплавка их традиций в горниле таланта конкретных творческих индивидуальностей, какими явились Али Шогенцуков, Тембот Керашев и Ахмед Хатков, способствовало тому, что адыгская новописьменная литература вышла на путь профессионального литературного творчества. Рождение новой художественной системы мироздания в условиях идеологизированного и политизированного общественного строя проходило мучительно сложно и противоречиво. Огромный художественный мир русской и мировой классики, открытый национальными писателями, заслонялся социально тенденциозной, декларативнореволюционной патетикой, уводящей молодую литературу от эстетической сущности искусства. Подлинно художественное новаторское слово трудно пробивало себе дорогу в творчестве вышеназванных адыгских писателей и поэтов. Трудности и издержки роста творческих индивидуальностей того периода просматривались повсеместно -- и в литературах с большим историческим опытом, и в молодых, только начавших свое становление. С той разницей, что в развитых литературах была своя мощная эстетическая база, а у новописьменных ее не было.

В этот период среди адыгских писателей не было единого подхода к вопросу о путях развития письменной литературы. Отношение к национальному фольклорному наследию и к инонациональному художественному опыту вызывало ожесточенные споры. Высказывались крайне противоположные суждения: в Кабарде, например, образовалась группа Т. Борукаева, считавшая недопустимым отход от фольклорной традиции. А сторонники Дж. Налоева призывали к полному повороту к русской литературе, к отказу от фольклора, называя его «дырявой рубашкой Сосруко». О совмещении двух мощных потоков, об их творческом освоении тогда речь не шла. Данный факт из истории адыгской литературы говорит о том, что новое литературное сознание формировалось постепенно. Плодотворным оказалось движение национальной литературы от малых жанров (очерка, рассказа, повести) к более крупному жанровому образованию -- роману. Безусловно, здесь трудно переоценить роль опыта русской литературы, способствовавшей открытию нашими писателями художественных тайн реалистического искусства. Именно творческое освоение опыта русской классики и перевод в русло реалистических жанров фольклорной традиции позволило адыгским писателям добиться художественного синтеза, необходимого для самостоятельного развития национальной литературы. Последующие десятилетия подтвердили верность и плодотворность пути фольклорно-литературного синтеза, избранного классиками адыгских литератур.

Возвратная, ретроспективная преемственность особенно широко представлена в современном адыгском романе, связывая прошлое, настоящее и будущее в структуре синтетического произведения. Об этом свидетельствуют романы М. Эльберда, Т. Адыгова, Х. Бештокова, Ю. Чуяко, Н. Куёка. В их творчестве на основе достижений адыгской прозы создаются новые жанровые формы романа, в которых синтезируются традиции литературного и фольклорно-эпического мифологического сознания. Здесь налицо признаки жанрового новаторства, открывающего возможности национальной прозы. Безусловно, вовлечение в русло современного романа всех пластов национального художественного сознания имеет место и в других литературах, являя собой явление типологического ряда. Но в адыгском романе оно представлено по-своему, выражая более открыто художественное миросозерцание народа в условиях жесточайшей борьбы за свое существование и непреодолимое желание объединения в целостный этнос. Эта национальная идея, порожденная трагической историей народа, так или иначе находит свое выражение в творчестве современных адыгских прозаиков, стремящихся выразить жизненную национальную нравственно-этическую философию народа. Тревогой за дальнейшую судьбу своего этноса подсказаны замысел и форма изложения, например, романов Ю. Чуяко «Сказание о Железном Волке», «Милосердие черных гор или Смерть за черной речкой», Н. Куёка «Черная гора» и «Вино мертвых». В них отчетливо проступают новаторские признаки адыгейского мифологизированного романа, заявившего о себе в конце ХХ-го и начале ХХ!-го века [5].

новописьменный проза адыгский литература

Примечания

1. Теория литературы. Литературный процесс. Т. 1. М., 2001. 386 с.

2. Панеш УМ. Проблемы изучения идейно-эстетической общности отечественной литературы ХХ века // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 2008. Вып. 1. С. 11-14.

3. Горький М. и Чехов А. Переписка. Статьи. Высказывания. М., 1951. 350 с.

4. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. V. М., 1954. 863 с.

5. Унарокова Ф.Б., Паштова М.М. Перспективы изучения адыгского фольклора // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 2011. № 3 (82). С. 63-69.

Размещено на Allbest.ru