Идейно-художественное своеобразие эпиграммы в творчестве современных поэтов Мордовии

В системе литературных родов и жанров эпиграмма занимает особое место. Художественному своеобразию эпиграмматического творчества конкретных поэтов в разное время посвятили свои работы Буало, Дюбо, Лессинг, Рихтер, Феофан Прокопович, М. В. Ломоносов, А. П. Сумароков, В. К. Тредиаковский, А. Д. Байбаков, Е. А. Баратынский, Н. Г. Курганов, А. С. Никольский, Н. Ф. Остолопов, а также современные исследователи Т. Е. Автухович, Л. И. Алехина, А. А. Асоян, Н. П. Болыпухина, О. М. Буранок, В. Е. Васильев, М. Л. Гаспаров, М. И. Гиллельсон, В. А. Грехнев, Л. Ф. Ершов, К. А. Кумпан, Т. Г. Мальчукова, И. Б. Мушина, А. Н. Орлов, Ф. А. Петровский, М. В. Пророков, В. А. Пронин, P. P. Томашевская, Н. А. Чистякова и другие ученые.

Большинство исследователей считают эпиграмму кратким юмористическим или сатирическим стихотворением, обладающим двухчастной композицией и содержащим в конце острую мысль. Как правило, в произведениях подобного рода должен присутствовать объект, подвергающийся критике или осмеянию. Данная жанровая форма достаточно мобильна и способна откликаться на все явления жизни, как частные, так и общественные.

Практически все исследователи жанра считают, что эпиграмма возникла в Древней Греции. Первоначально она обозначала надпись произвольного содержания на изваяниях, алтарях, треножниках. В I веке до нашей эры за эпиграммой закрепилось значение короткого юмористического или сатирического произведения. В европейской литературе эпиграмма существовала как малая форма сатиры, отличительной чертой которой являлась конкретность повода для ее создания. Первыми в Европе к жанру эпиграммы обратились представители французской литературы в XVII - XVIII веках (Вольтер, Расин, Руссо, Лафонтен).

В русской литературе эпиграмма появилась в творчестве поэтов XVIII века М. В. Ломоносова, И. Ф. Богдановича, М. М. Хераскова, А. Д. Кантемира и др. Особо почитал этот жанр А. П. Сумароков. Он же сформулировал и основные принципы эпиграммы: «Рассмотрим свойства мы и силу эпиграмм: / Они тогда живут, красой своей богаты, / Когда сочинены остры и узловаты; / Быть должны коротки, и сила их вся в том, / Чтоб нечто вымолвить с издевкою о ком»¹. Расцвета эпиграмма достигает в творчестве А. С. Пушкина, Е. А. Баратынского, В. А. Жуковского, И. И. Дмитриева, П. А. Вяземского и других. В этот период она становится разящим оружием в острой литературной и общественной борьбе. Поэты XX века также обращались к данной поэтической форме. Эпиграммы можно встретить в творчестве В. Я. Брюсова, К. Д. Бальмонта, Д. Бедного, В. В. Маяковского, С. Я. Маршака и т. д.

В мордовской литературе жанр эпиграммы не имеет столь богатой истории, что объясняется достаточно поздним ее развитием. Кроме того, небольшая популярность жанра объясняет и редкое появление литературоведческих работ, посвященных его анализу. Исключением среди современных мордовских литературоведов является В. И. Демин, который довольно часто обращается к проблеме этого жанра. Он определяет эпиграмму как один из жанров поэтической сатиры. Ученый отмечает, что в ней «соединились черты легкой насмешки и доброжелательно-шутливой насмешки»². Она высмеивает литературную халтуру, «стилевые преувеличения», «изыски» и т. д. Больше внимания критик уделяет таким распространенным сатирическим жанрам, как басня, сатирическое стихотворение, которые уже на ранних этапах развития литературы занимали заметное место в жанровой системе. Сатирическое стихотворение в творчестве авторов начала ХХ века являлось средством борьбы за утверждение новых порядков, иного мировоззрения. Несмотря на некоторые художественные несовершенства, большим успехом пользовались сатирические произведения Ф. И. Завалишина, Я. П. Григошина, М. И. Безбородова, Ф. М. Чеснокова и других мордовских авторов. В их стихах преобладало бескомпромиссное, насмешливо-сатирическое разоблачение ханжества, лицемерия отдельных представителей общества. Зачинатели мордовской литературы овладели различными изобразительно-выразительными средствами, которые явились впоследствии основополагающими для эпиграмматического жанра. Речь идет о таких средствах, как прямое обличение, сатирический портрет, игра слов, лаконическое выражение, иносказание, условность, острота и т. д. Собственно эпиграмма в полном смысле слова появилась в середине ХХ столетия, когда вышли в свет произведения Е. С. Тимошкина. Остросатирические стрелы поэта направлены против тех, кто не приспособлен к труду, видит в нем лишь обузу и предпочитает для себя карьеру руководящего работника. Например: «Данила пешкадсь: / - Трудошине кирсть. / Путомасть монь, ялгат, / Бригадиркс»³ («Данила жаловался: / Трудодни сократили. / Поставьте меня, братцы, / Бригадиром») (перевод здесь и далее подстрочный наш. - О. Н.).

В современном литературном процессе Республики Мордовия жанр эпиграммы уступает свои позиции другим лирическим жанрам. Определить его родовую принадлежность очень сложно. Эпиграмма свободно использует и подчиняет своим целям композиционные формы эпоса, лирики, драмы. Преобладание в структуре эпиграммы лирического либо эпического начала придает ей в каждом случае особую интонационную окраску. Так, лироэпический характер она имеет у М. С. Моисеева: «Ся кие тоса серись сяшкась / Люкафни золотань кудрят? / Ся шави пайкт Иван Кудашкин. / А пайгонза сонь - лихтибрят. // Эрь лихтиса сияда мзяра!/ Сиятне улихть - эряфсь пара»⁴ («Это кто там такой высокий / Потряхивает золотыми кудрями? / Это бьет в колокола Иван Кудашкин. / А колокола его - родники. // Сколько серебра в каждом ключе! / Есть серебро - прекрасна жизнь»). Поэт начинает свое стихотворение с вопроса, на который сам же отвечает. Такой зачин характерен для многих мордовских песен, например «Стирява», «Литова», «Масторонть мезе кирдьсазо» («На чем держится земля»), «Самсон леляй» («Дядя Самсон») и др. Обладая мини-сюжетом, эпиграмма лирически окрашена. М. С. Моисеев, создавая портрет Ивана Кудашкина, включает в ткань произведения эпитет «золотань кудрят» («золотые кудри»), который характерен прежде всего для русского фольклора. Следует отметить, что в последнее время очень часто как в мордовской книжной поэзии, так и в современных фольклорных жанрах (частушках) употребляется прилагательное «золотой», хотя есть эквивалент этого слова на родном языке - «сырне». Если первые четыре строки произведения создают легкий юмористический портрет героя, то последние две включают неожиданную развязку эпиграммы, которая по своей сути близка к пословицам и присловьям. Сравни: «Кда аш кшице-салце, аф кайги морце-валце» («Если хлеба-соли нет, нет и голоса петь»), «Улись пееди, ашсь аварди» («Достаток улыбается, а недостаток плачет»), «Сюпавонь - гайть, бедноень - вайть» («У богатого - песни, у бедного - вздохи»)⁵.

С двойным прицелом написана М. Моисеевым эпиграмма на мордовского поэта С. Кинякина. С одной стороны, в ней содержится юмористический ответ на его стихотворение «И мезе арьсихть президенттне?» («О чем думают президенты?»), с другой стороны, это сатира на правительственные круги.

Жанр эпиграммы в литературе возник на основе устного народного творчества. В фольклоре мордовского народа известно немало произведений сатирического характера, в которых чаще всего высмеиваются человеческие пороки, причем практически всегда указывается конкретный адресат критики. Это такие песни, как «Щеголь Дарюнясь» («Щеголиха Дашенька»), «Иванонь Марянясь» («Иванова Марья»), «Савкань Васянясь - сими алянясь» («Савкин Василий - пьяница-мужик») и др.

В современной мордовской поэзии эпиграммы изредка можно встретить на страницах периодической печати, литературно-художественных и общественно-политических журналов, отдельных поэтических сборников. Гораздо чаще фигурируют стихотворения сатирического характера («Эсь прянь кельгити» («Себялюбцу») и «Модница» П. Черняева, «Тяфта лиссь» («Так вышло»), «Вай, конашкава мазыят» («Ой, какая ты красивая»), «Коське пачат» («Сухие блины») М. Моисеева и др.), содержащие черты как эпиграммы, так и других жанровых форм.

С этих позиций интересно стихотворение М. Моисеева «Коське пачат» («Сухие блины»). Как истинный поэт он не мог не обратиться к теме поэта и поэзии: «Тяштихть стихт - мянь тярихть прясна. / Вяшкозь вяшкихть синь перасна. / Касыхть инголест куплеттне - / Сайхть редакторти поэттне... /Аяш стихснон эса толня, /Аш лисьфкя, аш кеме товня, / Стихсна, кода коське пачат, / Конатнень сувазень качамсь⁶ («Пишут стихи с высокомерно задранной головой. / Только перья их мелькают. / Растут перед ними горы куплетов - / Идут к редактору поэты. / Только нет в их стихах огонька, / Нет росточка, зернышка, / Стихи их, как засохшие, / Пропахшие дымом, блины»). М. Моисеев высмеивает тех поэтов, которые подходят к поэзии легкомысленно, хотя конкретно не называет их имена, не желая, по-видимому, компрометировать перед читателем. Он критикует графоманов, которые с завидным упорством, не обращая внимания на то, что никто не признает их произведений поэзией, продолжают писать свои опусы. Сатирически окрашивают стихотворение идиоматические выражения («тяри пря», «вяшкозь вяшки»), которые точно перевести на русский язык невозможно. Достаточно оригинальна концовка стихотворения: «Монга тячи пидень блинць. / Кда коське, вадесть тинць» («И я сегодня испек блин. / Если сухой, смажьте сами»)⁶. Таким образом автор выносит на суд читателя свое произведение, указывая предмет эпиграммы. Стихотворение синтезировало черты послания, сатиры, эпиграммы и произведения паремического жанра.

Так же как комедия и басня, эпиграмма всегда осмеивала конкретные недостатки своего времени: карьеризм, чинопочитание, взяточничество и т. д. Так, в 80-е годы ХХ века, подчеркивая особенности перестроечного периода развития нашей страны, А. Арапов в эпиграмме «Московсто инже сась» («Гость приехал из Москвы») пишет: «Содадо: шкась!.. / Сюды-калдорды... Превей ломань! / А мезее теемс? «Верде сась / Од циркуляр - эсь прянь севномань»⁷ («Знайте: время перестройки!.. / Шумит-грозит. Умный человек! / А что делать? «Сверху» пришел / Новый циркуляр - себя ругать»). В комическом свете предстает перед читателем образ современного руководителя, что выразилось в показе его «флюгерного» характера.

Жанр эпиграммы можно встретить в творчестве И. Шумилкина. В лаконичной форме с затаенной насмешкой он пишет: «Превеекс весе ловсть эйсензэ свал! / Пельдензэ пек чурочто марсесть вал / Чатьмонсь а секс, - ламо превензэ: /А мезе ульнесь евтамс тензэ»⁸ («Все считали умным его всегда! / Редко слово слышали от него. Молчал не потому, что много ума: / нечего было сказать ему»).

Заметным явлением в литературной жизни республики стал выход в свет сборника шаржей и эпиграмм поэта В. Юшкина и художника И. Бояркина под названием «С дружеским приветом». Создателями сохранено художественно-графическое и поэтическое единство произведений, что, несомненно, придает им яркий колорит. Большинству стихотворений присущ юмористический характер. Авторы отдают дань уважения изображаемым героям, но делают это с легкой иронией. Более острый сатирический оттенок имеют эпиграммы на В. Мишанину, С. Конкина, И. Чегодайкина и В. Гадаева. Так, о В. Мишаниной мы читаем: «Мало ли в Мордовии / было пылких авторш, / Жаждующих успеха! / Где они однако ж?! / Придержи Пегаса, / дай ему водицы: / Не к лицу, избранница, / слишком торопиться»⁹. В свое время героиня эпиграммы являлась самым молодым членом Союза писателей России, она широко известна как автор множества рассказов и повестей. Стремительный творческий рост писателя служил примером для собратьев по перу. Несомненный талант и трудолюбие В. Мишаниной позволили ей стать сегодня единственной женщиной, получившей звание народного писателя Мордовии.

Эпиграмма В. Юшкина на литературоведа В. Конкина содержит в себе пуант, в котором заключается основная мысль произведения: «Гроза писателей / Сам стал писателем - / Спешите критика назвать приятелем. / Но нет спокойствия, / нет дружбы - жаль: / Тепло вам руку жмет, / А смотрит вдаль»¹⁰. Автор подчеркивает, что, несмотря на кажущееся дружелюбие героя эпиграммы, он в первую очередь остается критиком.

Эпиграммы В. Юшкина явились своего рода откликом на литературный процесс, способным вызывать определенные ассоциации. Автор вводит в художественную ткань произведений цитаты, перифразы, каламбуры, предполагая наличие у читателя определенной литературной эрудиции. В качестве подсказки для неискушенного читателя служат краткие характеристики изображаемых личностей, данные вне контекста эпиграмм.

В последние годы жанр эпиграммы в чистом виде практически изжил себя, происходят синтез и гибридизация различных жанров. В сатирических текстах А. Тяпаева, И. Шумилкина, В. Лобанова обнаруживается сплав частушки, басни, пародийной песни, сказки, призыва, афоризма и эпиграммы. Каждый из них при решении творческих задач неизбежно обращается к готовому арсеналу художественных форм и изобразительно-выразительных средств, выработанному устным народным творчеством. Мастерски используя ранее накопленные художественно-эстетические богатства (прежде всего паремию), многие поэты сформировали индивидуальный почерк. Они имеют твердую жизненную позицию, обладают способностью яркого художественного видения, что дает им возможность более точно выявить комические стороны реальной действительности и подвергнуть их острому осмеянию.

эпиграмма стихотворение мордовский поэт

Примечания

1. Сумароков, А. П. Эпистола о стихотворстве // Русская поэзия XVIII века. М., 1972. С. 166.

2. Демин, В. И. Традиции и жанры мордовской сатирической литературы : дис.. д-ра филол. наук. Саранск, 1993. С. 83.

3. Тимошкин, Е. С. Лямбе валхт и оржа налхт (Теплые слова и острые стрелы). Саранск, 1965.С. 40.

4. Моисеев, М. С. Кельгомань пинге (Пора любви). Саранск, 1985. С. 93.

5. Устно-поэтическое творчество мордовского народа : в 8 т. Саранск, 1967. Т. 4, кн. 1. С. 132.

6. Моисеев, М. С. Указ. соч. С. 48.

7. Арапов, А. В. Московсто инже сась (Гость приехал из Москвы) // Сятко. 1988. №6. С. 88.

8. Цит. по: Каторова, А. М. Введение в литературоведение. Саранск, 2006. С. 159.

9. С дружеским приветом: (шаржи на писателей Мордовии) / рис. И. Бояркина ; тексты В. Юшкина. Саранск, 1983. С. 23.

10. Там же. С. 16.

Размещено на Allbest.ru