Чиновничья тема в произведениях А.П. Чехова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

образ чиновничество чиновник произведение чехов

Чехов был одним из первых писателей-классиков, кто всецело обличал пошлость, нежелание жить полной, насыщенной жизнью. В чеховских произведениях мы видим нравственный призыв к внутренней свободе человека, духовному очищению. Его поздние рассказы насквозь пронизаны внутренним душевным криком: «Так больше жить невозможно!». М. Горький писал о значении творчества Чехова:

«Никто не понимал так ясно и тонко, как Антон Чехов, трагизм мелочей жизни, никто до него не умел так беспощадно, правдиво нарисовать людям позорную и тоскливую картину их жизни в тусклом хаосе мещанской обыденщины. Его врагом была пошлость; он всю жизнь боролся с ней, её он осмеивал и её изображал бесстрастным, острым пером, умея найти прелесть пошлости даже там, где с первого взгляда, казалось, всё устроено очень хорошо, удобно, даже -- с блеском…».

Особое место в творчестве Чехова занимает тема чиновничества. Она отражена во многих его рассказах. Именно это мы и решили выбрать темой данной курсовой работы.

Изображение бедного чиновника традиционно для русских писателей XIX века. Однако раскрывалась эта тема писателями по-разному, образ этот претерпевал существенные изменения. Для раскрытия образа бедного чиновника наиболее важными являются два абсолютно разных аспекта: добровольное смирение с положением бесправного человека, мысль о невозможности что-либо изменить и совершенно противоположное этому стремление достичь «степеней известных», не гнушаясь никакими средствами.

Ведущая черта его героев -- слепое чинопочитание, благоговение перед вышестоящим лицом; стремление получить чин у них очень сильно, однако они вызывают жалость и сочувствие. Принцип совмещения комического и трагического воплощён уже в ранних рассказах Чехова, позднее он станет ведущим в его поэтике.

Чехов осуществил свое великое художественное призвание, отмеченное А.М. Горьким, - освещать прозу будничного существования людей с высшей точки зрения.

Актуальность данной курсовой работы заключается в том, что эта тема не исчерпала себя и по сей день. Феномен российского чиновничества, понимание его природы и проблем крайне важны для реформирования и развития нашего общества на разумных началах. Кроме того, А.П. Чехов, являясь признанным классиком русской и даже мировой литературы, никогда не потеряет своей популярности и современности.

Говоря о степени разработки темы в учебной и популярной литературе подчеркнем, что мы не обнаружили предметного и системного анализа проблемы, в том числе в учебно-методической литературе, поэтому своим исследованием данной темы мы надеемся сколько-нибудь восполнить этот пробел, обобщить уже имеющиеся соображения и сведения по теме, обозначить новые подходы и раскрыть известные чеховские тексты в едином ключе - через образ чиновника. В этом и заключается новизна нашей работы.

Объектом нашего исследования являются произведения А.П. Чехова, в которых затронута тема чиновничества

Предметом является образ чиновника и средства его изображения в произведениях А.П. Чехова.

Цель нашего исследования - определение способов и средств изображения образа чиновника в рассказах А.П. Чехова.

Цель достигается путём решения следующих задач:

Проанализировать критическую литературу по проблеме чиновничества в творчестве А.П. Чехова;

Сравнить изображения чиновников А.П. Чехова с образами чиновников у других писателей;

Выявить языковые средства и способы изображения чиновника в рассказах А.П. Чехова;

Структура данной курсовой работы включает : введение, две главы и заключение. Во введении обосновывается выбор и актуальность темы работы, ставится цель исследования, определяются основные задачи.



Глава 1. Образ чиновника в русской литературе XIX в.

ЧИНОВНИК - Государственный служащий (дорев., загр.). Крупный чиновник. Мелкий чиновник.

«Довольно командовали помещики, земские начальники и всякие чиновники над крестьянами!» Ленин.

ЧИНОВНИК - Государственный служащий. Должностное лицо, выполняющее свою работу формально, следуя предписаниям, без живого участия в деле; формалист, бюрократ.

ЧИНОВНИК - в России до 1917 государственный служащий, имевший определенный классный чин по Табели о рангах. Высшие чиновники (обычно 4 - 1-го классов) неофициально назывались сановниками. В широком смысле - название и низших государственных служащих, не имевших чинов (канцеляристы, копиисты).

ЧИНОмВНИК, -а, м.

1. Государственный служащий в дореволюционной России и в буржуазных странах. Чиновник таможни. Полицейский чиновник. Мелкие чиновники. ? Титулярный советник Каверзнев был чиновник очень маленький. Салтыков-Щедрин, Старческое горе. Мне случалось видеть несколько раз, как чиновники по утрам шли в присутствие.

2. перен. Должностное лицо, выполняющее свою работу формально, следуя предписаниям, без живого участия в деле. -- Там на рейде чиновники сидят, чернильные крысы! -- волновался Володя Макаров. -- Им наплевать на то, что мы потеряли два часа.

Чиновничество - сословие, которое было распространено в старой России, поэтому чиновник не был новой фигурой в русской литературе. А.С. Пушкин был одним из первых, кто затронул тему «маленького человека», отразив ее в личности чиновника Самсона Вырина в повести «Станционный смотритель». А.С. Грибоедов, М.Е. Салтыков-Щедрин, Ф.М. Достоевский - все испытывали яркую палитру чувств к тому или иному представителю данного сословия: от высмеивания пороков до сочувствия, жалости.

§1. Тема чиновничества в русской литературе XIX в.

Чиновник не был новой фигурой в русской литературе, ведь чиновничество - одно из самых распространенных сословий в старой России. И в русской литературе перед читателем проходят легионы чиновников - от регистраторов до генералов.

Такой образ бедного чиновника (Молчалина) представлен в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума».

Молчалин -- один их самых ярких представителей фамусовского общества. Однако если Фамусов, Хлёстова и некоторые другие персонажи -- живые обломки «века минувшего», то Молчалин-- человек одного с Чацким поколения. Но, в отличие от Чацкого, Молчалин -- убеждённый консерватор, его взгляды совпадают с мировоззрением Фамусова. Так же, как и Фамусов, Молчалин считает зависимость «от других» основным законом жизни. Молчалин -- типичный «средний» человек и по уму, и по притязаниям. Но у него есть «свой талант»: он гордится своими качествами-- «умеренностью и аккуратностью». Мировоззрение и поведение Молчалина строго продиктованы его положением в служебной иерархии. Он скромен и услужлив, потому что «в чинах... небольших», не может обойтись без «покровителей», даже если ему приходится всецело зависеть от их воли. Молчалин -- антипод Чацкого не только по убеждениям, но и по характеру отношения к Софье. Молчалин лишь умело притворяется, что любит девушку, хотя, по собственному признанию, не находит в ней «ничего завидного». Молчалин -- влюблённый «по должности», «в угодность дочери такого человека», как Фамусов, «который кормит и поит, // А иногда и чином подарит...» Утрата любви Софьи не означает поражения Молчалина. Хотя он и совершил непростительную оплошность, ему удалось выйти сухим из воды. Остановить карьеру такого человека, как Молчалин, невозможно -- таков смысл авторского отношения к герою. Чацкий ещё в первом действии справедливо заметил, что Молчалин «дойдет до степеней известных», ибо «Молчаливы блаженствуют на свете».

Совершенно иной образ бедного чиновника рассмотрен А.С. Пушкиным в его «петербургской повести» «Медный всадник». В отличие от устремлений Молчалина, желания Евгения, главного героя поэмы, скромны: он мечтает о тихом семейном счастье, будущее у него ассоциируется с любимой девушкой Парашей (вспомним, что ухаживания Молчалина за Софьей обусловлены исключительно его стремлением заполучить чин повыше). Мечтая о простом («мещанском») человеческом счастье, Евгений совершенно не думает о высоких чинах, герой -- один из бесчисленного множества чиновников «без прозванья», которые «где-то служат», не задумываясь о смысле своей службы. Важно отметить, что для А.С. Пушкина неприемлемо то, что делало Евгения «маленьким человеком»: замкнутость существования в тесном круге семейных забот, отгороженность от собственного и исторического прошлого. Однако, несмотря на это, Евгений не унижен Пушкиным, наоборот, он, в отличие от «кумира на бронзовом коне», наделён сердцем и душой, что имеет большое значение для автора поэмы. Он способен мечтать, печалиться, «страшиться» за судьбу возлюбленной, изнемогать от мучений. Когда в его размеренную жизнь врывается горе (смерть Параши во время наводнения), он словно просыпается, он хочет найти виноватых в смерти возлюбленной. Евгений обвиняет в своих бедах Петра I, построившего город в этом месте, а значит, обвиняет и всю государственную машину, вступая в неравную схватку. В этом противостоянии Евгений, «маленький человек», терпит поражение: «оглушенный шумом» собственного горя, он гибнет. Говоря словами Г.А. Гуковского, «с Евгением... входит в высокую литературу... трагический герой». Таким образом, для Пушкина был важен трагический аспект темы бедного чиновника, неспособного противостоять государству (неразрешимый конфликт личности и государства).

К теме бедного чиновника обращался и Н.В. Гоголь. В своих произведениях («Шинель», «Ревизор») он даёт своё осмысление образа бедного чиновника (Башмачкин, Хлестаков), при этом если Башмачкин близок по духу пушкинскому Евгению («Медный всадник»), то Хлестаков -- своеобразный «преемник» Молчалина Грибоедова. Подобно Молчалину, Хлестаков, герой пьесы «Ревизор», обладает необычайной приспособляемостью. Он легко входит в роль важной особы, смекнув, что его принимают за другого человека: и с чиновниками знакомится, и прошение принимает, и начинает, как и положено «значительному лицу», ни за что «распекать» хозяев, заставляя их «трястись от страха». Хлестаков не способен наслаждаться властью над людьми, он просто повторяет то, что, вероятно, сам не раз испытывал в своём петербургском департаменте. Неожиданная роль преображает Хлестакова, делая из него человека умного, властного и волевого. Рассказывая о своих занятиях в Петербурге, Хлестаков невольно выдаёт своё «стремление к почестям помимо заслуг», которое схоже с отношением Молчалина к службе: он хочет «и пагражденья брать, и весело пожить». Однако Хлестаков, в отличие от Молчалина, намного более беспечный, ветреный; его «лёгкость» «в мыслях... необыкновенная» создаётся при помощи большого количества восклицаний, герой же пьесы Грибоедова более осторожный. Основная мысль Н.В. Гоголя заключается в том, что даже мнимая чиновничья «величина» способна привести в движение в общем неглупых людей, сделав из них послушных марионеток.

Другой аспект темы бедного чиновника рассматривается Гоголем в его повести «Шинель». Её главный герой Акакий Акакиевич Башмачкин вызывает неоднозначное к себе отношение. С одной стороны, герой не может не вызывать жалости, сочувствия, с другой же -- неприязнь и отвращение. Будучи человеком недалёкого, неразвитого ума, Башмачкин изъясняется «большею частью предлогами, наречиями и частицами, которые решительно не имеют никакого значения», основным же занятием его является нудное переписывание бумаг, дело, которым герой вполне доволен. В департаменте, где он служит, чиновники «ему не оказывают никакого уважения», зло шутя над Башмачкиным. Главным событием в жизни для него становится покупка шинели, а когда же её у него крадут, Башмачкин навсегда утрачивает смысл жизни.

Гоголь показывает, что в чиновном Петербурге, где властвуют «значительные лица», царят холодность и равнодушие к судьбам тысяч башмачкиных, вынужденных влачить жалкое существование, которое лишает их возможности развиваться духовно, делает их убогими, рабскими существами, «вечными титулярными советниками». Таким образом, авторское отношение к герою сложно определить однозначно: он не только сочувствует Башмачкину, но и иронизирует над своим героем (присутствие в тексте презрительных интонаций, вызванных ничтожностью существования Башмачкина).

Итак, Гоголь показал, что духовный мир бедного чиновника чрезвычайно скуден. Ф.М. Достоевский же внёс важное дополнение в понимание характера «маленького человека», впервые открыв всю сложность внутреннего мира этого героя. Писателя интересовал не социально-бытовой, а морально-психологический аспект темы бедного чиновника.

Изображая «униженных и оскорблённых», Достоевский использовал принцип контраста между внешним и внутренним, между унизительным общественным положением человека и его повышенной самооценкой. В отличие от Евгения («Медный всадник») и Башмачкина («Шинель»), герой Достоевского Мармеладов -- человек с большими амбициями. Он остро переживает свою незаслуженную «униженность», считая, что «оскорблён» жизнью, а потому требуя от жизни большего, чем она может ему дать. Абсурдность поведения и душевного состояния Мармеладова неприятно поражает Раскольникова при их первой встрече в распивочной: чиновник ведёт себя гордо и даже высокомерно: на посетителей он смотрит «с оттенком некоторого высокомерного пренебрежения, как бы на людей низшего положения и развития, с которыми нечего ему говорить», В Мармеладове писатель показал духовную деградацию «бедных чиновников». Они не способны ни к бунту, ни к смирению. Их гордость столь непомерна, что смирение для них невозможно. Однако «бунт» их носит трагикомический характер. Так для Мармеладова -- это пьяные разглагольствования, «кабачные разговоры с разными незнакомцами». Это не схватка Евгения с Медным всадником и не явление Башмачкина к «значительному лицу» после смерти. Мармеладов чуть ли не гордится своим «свинством» («я прирожденный скот»), с удовольствием рассказывая Раскольникову, что пропил даже «чулки» своей жены, «с грубым достоинством» сообщая о том, что Катерина Ивановна ему «дерёт вихры». Навязчивое «самобичевание» Мармеладова ничего общего не имеет с истинным смирением. Таким образом, у Достоевского бедный чиновник-философ, герой мыслящий, с сильно развитым нравственным чувством, постоянно испытывающий неудовлетворённость собой, миром и окружающими. Важно отметить, что Ф.М. Достоевский ни в коем случае не оправдывает своего героя, не «среда заела», а сам человек повинен в своих деяниях, ибо несёт за них личную ответственность.Радикальным образом отношение к чиновничеству изменил Салтыков-Щедрин; в его произведениях «маленький человек» становится «мелочным человеком», которого Щедрин высмеивает, сделав его предметом сатиры. (Хотя уже у Гоголя чиновничество стало изображаться в щедринских тонах: например, в «Ревизоре»). Мы остановимся на «чиновниках» Чехова. Интерес к теме чиновничества не только не угас у Чехова, а напротив, вспыхнул, отразившись в рассказах, в его новом видении, но и не игнорируя прошлые традиции. Ведь «…чем неподражательнее и самобытнее художник, тем глубже и очевиднее его связь с предшествующим художественным опытом».



§2. Образ чиновника в рассказах А.П. Чехова

Именно у Чехова «маленький человек» - чиновник становится «мелким», вынужденным прятаться, плыть по течению, повиноваться устоявшимся в общежитии привычкам и законам.

По сути, Чехов уже изображает не маленьких людей, а то, что мешает им быть большими - он изображает и обобщает маленькое в людях.

В 80-е годы XIX в., когда казенные отношения между людьми пропитали все слои общества, «маленький человек» утрачивает свойственные ему гуманные качества, являя собой человека сложившейся социальной системы, - продукт и инструмент в одном лице. Обретая социальный статус по чину, он становится чиновником, не только и не обязательно по профессии, а по главной своей функции в обществе.

У Чехова он (чиновник) обретает вполне самостоятельный собирательный образ, несущий в себе многоликие черты сущности, обозначенной понятием «чин», в человеческом социуме. Так в рассказах Чехова завершилась тема «маленького человека» - одна из сильнейших тем русской классической литературы.

Существа обездоленные и угнетенные, эти «маленькие люди», действительно, были достойны сострадания, лишенные заботы и защиты государства, «униженные и оскорбленные» властью вышестоящих чиновников.

И тут Чехов является непосредственным продолжателем этой гуманистической традиции демократической русской литературы, достаточно ясно показывая в своих ранних рассказах всевластие полицейского и чиновничьего произвола.

Усвоение традиций отечественной классической литературы одновременно с решительным переосмыслением многих из них станет определяющей чертой литературной позиции Чехова.

Некоторые литературоведы относят творчество А.П. Чехова к направлению, которое называют «социологическим реализмом», поскольку главной темой Чехова является проблема социального устройства общества и судьбы в нем человека. Это направление исследует объективные социальные отношения между людьми и обусловленность всех прочих важных явлений человеческой жизни этими отношениями.

Главным объектом художественного исследования писателя - «чеховским миром» стало то в русском обществе, что связало его в единый государственный организм, где служебные отношения становятся самыми фундаментальными отношениями между людьми - базисом общества. Складывается сложнейшая иерархия людей и учреждений, находящихся в отношениях субординации (начальствования и подчинения) и координации (соподчинения).

На этой основе развивается в России беспрецедентная в истории система власти и управления, в которую оказываются вовлечены десятки миллионов людей - всяческих начальников, руководителей, заведующих, директоров и пр., которые становятся господами положения, навязывая всему обществу свою идеологию и психологию, свое отношение ко всем аспектам общественной жизни.

Так во всей гигантской картине русской жизни, написанной Чеховым, не представляет труда заметить доминирующие черты чеховского видения реальности, а именно - изображение того в людях и их отношениях, что обусловлено самим фактом объединения их в единое государственное целое, распределением их в этом социальном организме по различным ступеням социальной иерархии, в зависимости от исполняемых ими социальных функций.

Таким образом, объектом пристального внимания Чехова - писателя и исследователя стала «казенная» Россия - среда чиновничества и чиновничьи отношения, т.е. отношения людей к грандиозному государственному аппарату и отношения людей внутри самого этого аппарата.

Поэтому не случайно именно чиновник стал в творчестве Чехова одной из центральных фигур (если не самой главной), а представители других социальных категорий стали рассматриваться в их чиновничьеподобных функциях и отношениях.



Глава 2. Чиновник пореформенной чеховской России

Итак, какой же он, чиновник пореформенной чеховской России?

Об этом мы узнаем, анализируя тексты рассказов А.П. Чехова.

Чеховское преломление темы «маленького человека» отчетливо наблюдаем

в рассказе «Смерть чиновника» (1883 г.)

Тот же тип героя - маленького человека, униженного своей социальной ролью, разменявшего собственную жизнь на страх перед сильными мира. Однако Чехов по-новому решает излюбленный в нашей классике конфликт самодура и жертвы.

Если генерал ведет себя в высшей степени «нормально», то поведение «жертвы» неправдоподобно, Червяков преувеличенно глуп, труслив и назойлив - так в жизни не бывает. Рассказ построен на любимом у раннего Чехова принципе резкой утрировки, когда виртуозно сочетаются стиль «строгого реализма» с повышенной условностью.

Наивный по виду рассказ, по сути, не так уж прост: обнаруживается, что смерть всего лишь прием и условность, насмешка и казус, поэтому рассказ воспринимается как вполне юмористический.

В столкновении смеха и смерти в рассказе торжествует смех - как средство обличения власти над людьми возведенных в фетиш мелочей. Чиновничьи отношения здесь - лишь частный случай условной, придуманной системы ценностей.

Повышенное, болезненное внимание человека к мелочам повседневности проистекает из духовной пустоты и самонедостаточности личности, ее «малости» и никчемности.

В рассказе присутствует смешное, горькое и даже трагическое: смешное до нелепости поведение; горькое сознание ничтожной цены человеческой жизни; трагическое понимание того, что червяковы не пресмыкаться не могут, они всегда найдут своих бризжаловых.

И еще: хочется обратить внимание на ситуацию конфуза, столь характерную для чеховских персонажей, и бегство от него в бюрократию. Конечно, такой парадоксальный конфуз… со смертельным исходом явно выходит за рамки бытового реализма, но в повседневной жизни «маленький человек» часто уходит от непредвиденных обстоятельств - через бюрократические отношения, когда надо (по циркуляру) и хочу (внутренние потребности) внешне совпадают. Так и рождается истинный чиновник - бюрократ, у которого внутреннее «хочу»- важное, желаемое - перерождается в предписанное «надо», которое внешне узаконено, разрешено и надежно защищает в любых обстоятельствах от конфуза.

§1. Глагольная лексика и ее функция в тексте

Глагол вместе с отглагольными формами, обладающий большим «набором» категорий, форм и оттенками значений, является одной из примечательных в стилистическом отношении частей речи русского языка.

По своей природе глагол - одно из главных средств выражения динамики. Отчасти поэтому научная и деловая речь противопоставляются художественной и разговорной по частоте употребления глагольных форм; именно этому характеру первых противостоит глагольный характер вторых. Деловой речи свойственны именные обороты официального характера: Оказание содействия, по устранению недостатков, принимать участие в… и т.п. Художественная, публицистическая и живая разговорная речь шире используют глагольные формы, избегая именных конструкций. От этого во многом зависит общая динамичность речи. Если сравнить научную речь в целом с художественной в отношения употребления глагола, то отчетливо выступает качественный характер глаголов в первом случае и динамический характер во втором случае. Это обусловлено не только частотой глаголов в речи, но и их составом, т.е. лексико-грамматической стороной. Поскольку в научных сочинениях речь идет о постоянных признаках и качествах предметов, о закономерных явлениях и больше мест занимают описания, поскольку из системы языка отбираются соответствующие - по значению лексем и форм - глагольные единицы. Не случайно, например, именно в научной речи многие глаголы состояния, употребляемые в настоящем времени, обозначают не динамичное состояние в момент речи, как это свойственно, например, разговорно-бытовой речи, а качество.

Стилистическими свойствами различных категорий и форм определяется разная степень их применения в функциональных стилях. Например, богатые экспрессией и эмоциональностью формы повелительного наклонения почти неизвестны научной и официально-деловой речи, зато широко употребительны в разговорной художественной и публицистической (в последнем случае - в призывах).

Многие оттенки вида глагола и способы их выражения имеют ограниченные сферы употребления. Например, глаголы многократного и однократного действия являются яркой приметой разговорной речи (бивал, лавливал, саданул), но не свойственны книжной речи.

Глагольные категории и формы обладают богатой синонимикой, возможностями переносного употребления. Например, настоящее живого представления используется для выражения действий, происходивших в прошлом, или напротив, прошедшее время - для выражения действий в будущем и т.д. Все многообразие этих возможностей представлено в художественной литературе. Для художественной речи характерно и то, что в пределах сравнительно небольшого контекста используется в целях выразительности самые разнообразные формы и их значения, а также способы выражения наклонений, тогда как научной и особенно деловой речи свойственно употребление форм какого-либо одного плана или двух.



§2. Функционирование глагольной лексики в рассказе А.П. Чехова «Смерть чиновника»

Вершиной комического несоответствия между тем, что должно быть, с точки зрения здравого смысла, и тем, что произошло на самом деле, является событие, положенное в основу рассказа 1883 года «Смерть чиновника». Один человек, чихнув, обрызгал нечаянно другого, а затем… умер от страха и огорчения. Однако анекдот обрастает плотью достоверности.

Рассказ предельно лаконичен и как следствие, - динамичен. Эту особую динамичность рассказа заключают в себе глаголы и их формы (во всем многообразии). Именно через глагольную лексику идет развитие сюжета, а также дается характеристика героев; хотя, конечно, писатель применяет и другие художественные приемы (например, говорящие фамилии).

Но перейдем непосредственно к тексту.

Главный герой произведения вводится в рассказ первых же строк: «В один прекрасный вечер не менее прекрасный экзекутор, Иван Дмитриевич Червяков, сидел во втором ряду кресел и глядел в бинокль на «Корневильские колокола». Он глядел и чувствовал себя наверху блаженства. Но вдруг…» Как видим уже здесь заключена завязка рассказа - интригующее «Но вдруг…». Многоточие лишь усиливает этот эффект. Через глаголы же автор вводит нас в эту атмосферу.

Прежде всего, следует отметить, что действие развивается в прошлом длительном времени, т.е. действие представляется в его существовании, статически. Это достигается благодаря форме глаголов - прошедшее время, несовершенный вид (сидел, глядел, чувствовал).

Глагол глядел дает нам первичную характеристику героя. Иван Дмитриевич Червяков сидел в театре и не смотрел, но глядел на сцену. Само слово несет на себе отпечаток разговорности, стилистической «сниженности». Таким образом, Червяков представляется нам простым обывателем, «маленьким человеком».

Повтор глагола (… и глядел в бинокль на «Корневильские колокола». Он глядел и чувствовал себя…) фиксирует наше внимание на состояние «глядении» героя, которое свидетельствует о некоторой его расслабленности и которое от части служит толчком развития сюжета, так как обуславливает неожиданность чихания.

«Но вдруг лицо его поморщилось, глаза подкатились, дыхание остановилось… он отвел от глаз бинокль, нагнулся и… апчхи! Чихнул, как видите». Автор постепенно подводит нас к одному из ключевых слов рассказа. Четкими яркими глаголами Чехов передает состояние Червякова, сам процесс чихания (ряд поморщилось - подкатились - остановилось - отвел - нагнулся - чихнул). Таким образом, писатель передает состояние человека, своего героя через действия.

Автор подает этот случай непосредственно, легко. Этому способствует постоянное обращение к читателю. В этом случае глаголы употребляются в настоящем времени (встречается, как видите). Хотя следует отметить, что к читателям обращается не сам автор, а скорее рассказчик. Ему и принадлежит небольшое «лирическое отступление», размышление о чихании: «Чихать никому и нигде не возбраняется. Чихают и мужики и полицмейстеры, и иногда даже и тайные советники. Все чихают». В первом случае глагол чихать в составе составного глагольного сказуемого в безличном предложении. В данном случае мы имеем дело с настоящим вневременным, что лишь подчеркивается безличной формой. Это в свою очередь, отсылает нас к научному стилю, вернее - к настоящему вневременному с оттенком качественности т.е. речь здесь идет о качестве, свойстве, присущем человеку. Дальнейшее повторение этого глагола (чихать) в форме настоящего времени, 3-го лица, множественного числа распространяет это свойство на всех людей (Все чихают).

Всего слово чихать в рассказе встречается шесть раз (один из них в форме деепричастия), но многократное его повторение (четыре раза подряд) делает на нем, с одной стороны, логическое ударение, и данное слово становится одним из ключевых слов текста, с другой стороны - сообщает этому действию характер постоянной, многократной повторяемости в жизни, т.е. обычности, общности.

Далее действие развивается динамически. Это достигается за счет употребления глаголов совершенного вида, т.к. именно они представляют действие как компонент динамической ситуации [Карпухин 2004: 106], в развитии. «Червяков нисколько не сконфузился, утерся платочком и, как вежливый человек, поглядел вокруг себя: не обеспокоил ли он кого-нибудь своим чиханием? Но тут уже пришлось сконфузиться. Он увидел, что старичок, сидевший впереди него, в первом ряду кресел, старательно вытирал свою лысину и шею перчаткой и бормотал что-то». Как видим глаголы, употребленные здесь в совершенном виде прошедшего времени передают действия героя, Ивана Дмитриевича Червякова (не сконфузился, утерся, поглядел, не обеспокоил, увидел). Глаголы же несовершенного вида, которые мы здесь встречаем, передают скорей состояние Бризжалова, нежели действие (вытирал, бормотал).

Интересен в приведенном отрывке и случай противопоставления: не сконфузился - пришлось сконфузиться. Первая форма глагола 3-го лица единственного числа прошедшего времени передает действие Червякова - он не сконфузился, говорит о его естественном поведении (он просто чихнул, а чихать никому не возбраняется). Вторая же, безличная форма передает скорее действие чего-то постороннего на сознание героя, воздействие со стороны - ему пришлось сконфузиться. А сконфузиться его заставило осознание того, что он причинил беспокойство, тем более что это оказался статский генерал, определяющим здесь оказался чин старичка. Господствующие нравы, принципы и преклонения перед высоким чином обусловливают дальнейшее поведение героя. Данный глагол - сконфузиться так же является одним из ключевых.

И тут в голову Червякову приходит «роковая» мысль: «Я его обрызгал! - подумал Червяков. - Не мой начальник, чужой, но все-таки неловко. Извиниться надо». В данной фразе содержаться два глагола, являющиеся ключевыми по отношению ко всему тексту. Это - обрызгать и извиниться. Они «засядут» в сознании героя и будут «мучить» его до самого конца рассказа. Их композиционную ценность определяет честность их употребления. Глагол обрызгать встречается четыре раза, причем в текст он входит, чаще всего, через диалог Червякова и Бризжалова. Глагол извинить/извиниться встречается семь раз и «сопровождает» Ивана Дмитрича с момента завяки конфликта.

Состояние героя резко меняется, когда его извинения, на его же взгляд, не принимаются должным образом. Достигается это за счет повторения одних и тех же глаголов в одинаковых формах, но в разных контекстах. Сравните: Он глядел и чувствовал себя на верху блаженства. - Глядел он, но уж блаженство больше не чувствовал. Зарождающееся в голове у Черовякова беспокойство также передается через глагол - оно «начало помучивать» его. Префикс по- придает глаголу зачаточность действия, слабую его выраженность. Это то беспокойство и вызывает у героя желание объяснить: «Надо бы ему объяснить, что я вовсе не желал…». Сослагательное наклонение придает действию оттенок желательности, но уже после следующей встречи «желательность» переходит в твердое намерение: Я ему объясню…

Во время второй же встречи генерала и экзекутора в рассказ приходит смех. Следует отметить, что смех здесь воспринимается сразу же именно как насмешка:

- Да вы просто смеетесь, милостисдарь! - сказал он, скрываясь за дверью.

«Какие же тут насмешки? - Подумал Червяков. - Вовсе тут нет никаких насмешек!»

Синонимом (в том числе и контекстуальным) слову «смеяться» выступает «насмешка». Именно возможность насмешки и беспокоит, пугает Червякова.

- Я вчера приходил беспокоиться ваше-ство, - забормотал он, когда генерал поднял на него вопрошающие глаза, - не для того, чтобы смеяться, как вы изволили сказать. Я извинялся за то, что чихая брызнул-с… а смеяться я и не думал. Смею ли смеяться? Ежели мы будем смеяться, так никакого тогда, значит, и уважения к персонам… не будет…

Червяков не думал, не смел смеяться. Последнее же предложение вообще заключает всю суть философии злосчастного экзекутора Ивана Дмитриевича Червякова. Здесь же «всплывает» и несоответствие элементарному человеческому здравому смыслу. С одной стороны, «чихать никому не возбраняется», это естественно и свойственно каждому человеку, но с другой стороны, он «не смеет смеяться» над этим «естественным» и в общем-то забавным случаем.

Это несоответствие становится роковым для героя. Трагическим для него оказывается последнее «объяснение» с генералом.

- В животе у Червякова что-то оторвалось. Ничего не видя, ничего не слыша, он попятился к двери, вышел на улицу и поплелся… Придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лег на диван и … помер».

Весь трагизм развязки, кульминация рассказа переданы здесь именно через глагольную лексику: оторвалось - не видя - не слыша - попятился - вышел - поплелся - придя - не снимая - лег - помер. Все выше перечисленные глагольные формы передают, прежде всего, состояние героя, его раздавленность, убитость - он не пошел, но поплелся, он ничего не видел, не слышал. А в результате всего - помер.

Трагическая развязка рассказа не воспринимается таковой. Слово «глагол», в котором заключается кульминация и развязка произведения, - стилистически снижено, разговорно. Таким образом, читатель чувствует отношение самого автора к герою, вернее к его смерти. Оно иронично, он не считает это смертью Человека, здесь не чувствуется истинный «пафос» смерти.

Таким образом, все поведение Ивана Дмитриевича Червякова, все развитие действий можно передать через следующий ряд ключевых глаголов: сидел - глядел - чихнул - пришлось сконфузиться - обрызгал - извиниться - объяснить - не смею смеяться - оторвалось - попятился - поплелся - лег - помер. Как видим, вся сюжетная ткань рассказа держится именно на глагольной лексике (вернее непосредственно на глаголах).

А.П. Чехов решительно переосмысливает традиционный в русской литературе образ «маленького человека». Зачастую «Смерть чиновника» А.П. Чехова сравнивают, сопоставляют с «Шинелью» Н.В. Гоголя. Но Иван Дмитриевич Червяков решительно не похож на Акакия Акакиевича Башмачкина. И генерал - далеко не «притеснитель», он не столь уж грозен. Ведь рявкнул он на своего посетителя лишь тогда, когда он довел его все новыми и новыми посещениями. «Закипание» генерала, также можно передать через ряд глаголов. Итак, сначала он «бормотал», потом он «сказал», затем он «состроил плаксивое лицо и махнул рукой» и только потом он «гаркнул». Степень бешенства генерала передают причастные формы - гаркнул вдруг посиневший и затрясшийся генерал.

Кроме того, состояние генерала передает и то, в каком лице он обращается к Червякову. Если сначала он отвечал ему во втором числе множественного числа, т.е. на вы (дайте слушать, смеетесь), то последняя его фраза предельно экспрессивна за счет повелительного наклонения и обращения на ты: Пошел вон!

Таким образом, одну из ведущих стилистических функций в рассказе А.П. Чехова «Смерть чиновника» выполняют глаголы и их формы. Именно глагольная лексика способствует яркости, выразительности и лаконичности произведения, что и является определяющими чертами стиля А.П. Чехова.

Проследив функционирование глагольной лексики в тексте мы пришли к следующим выводам.

Глагол вместе с отглаголенными формами, обладающий большим «набором» категорий, форм и оттенками значений, является одной из примечательных в стилистическом отношении частей речи русского языка.

Прежде всего, глагол является основным средством придания тексту динамичности, сообщения ему развития действий.

Функционирование глагола в тексте определяется его личной формой, временем, наклонением, видом.

Особенно многообразны в художественном тексте значения и функции прошедшего времени. Прошедшее время в художественном тексте подразделяется на три основных вида - прошедшее не совершенное, выражающее длительное в прошлом действие (так называется прошедшее описательное), прошедшее совершенное с результативным значением и прошедшее повествовательное.

Определяющим здесь является вид глагола, который представляет действие в двух аспектах. Это представление действие статически и представление действия динамически.

В рассказе А.П. Чехова «Смерть чиновника» глагольная лексика определяет всю сюжетную ткань рассказа и выполняет следующие функции:

1. глаголы прошедшего времени несовершенного вида в большей степени передают состояние героя;

2. глаголы прошедшего времени совершенного вида сообщают о действии непосредственно в развитии, в динамике и заключает в себе сюжетную нить рассказа;

3. глаголы настоящего времени (в безличных предложениях) сообщают предмету, действию, состоянию обобщенность и обыденность;

4. одни и те же глаголы в различных контекстах заключают в себе противопоставления, т.е. являются контекстуальными омонимами;

5. стилистическая сниженность глаголов является средством выражения авторского отношения к герою, т.к. во многом характеризуют его;

6. повтор одних и тех же глаголов ставит на них логическое ударение и говорит о том, что они, возможно, являются ключевыми;

7. степень экспрессивной выраженности глаголов передает эмоциональное состояние героев;

8. причастия и деепричастия являются оттеночными по отношению к глаголам и способствуют более яркой характеристике героев.

Таким образом, именно глагольная лексика в рассказе А.П. Чехова «Смерть чиновника» является определяющей в стилевой характеристике писателя.



Заключение

В результате нашего исследования, главным объектом которого был «чеховский мир» и населяющие его герои, у нас, прежде всего, сложилось новое видение творчества А.П. Чехова - в ключе социологического реализма. Это позволило нам в качестве центральной фигуры «чеховского мира» вывести чиновника, действующего от имени власти и ставшего олицетворением эпохи. «Россия, - писал Чехов, - страна казенная».

И он с поразительной художественной силой на примере чиновничества показал, что положение человека в социальной системе и иерархии русского общества стало превращаться в фактор, определяющий все остальные аспекты жизни человека, а отношения начальствования и подчинения - в базис для всех прочих отношений. Чехову удалось создать беспрецедентную в русской и мировой литературе картину трагикомедии человеческого бытия в мире призрачных ценностей, забот и треволнений.

М. Горький писал о значении творчества Чехова:

«Никто не понимал так ясно и тонко, как Антон Чехов, трагизм мелочей жизни, никто до него не умел так беспощадно, правдиво нарисовать людям позорную и тоскливую картину их жизни в тусклом хаосе мещанской обыденщины. Его врагом была пошлость; он всю жизнь боролся с ней, её он осмеивал и её изображал бесстрастным, острым пером, умея найти прелесть пошлости даже там, где с первого взгляда, казалось, всё устроено очень хорошо, удобно, даже -- с блеском…»

Поэтому среди чеховских героев, рассмотренных в курсовой работе, - не просто чиновники по профессии, а разнообразные формы чиновничьих отношений, названные «чеховским миром», где Чехову удалось создать беспрецедентную в русской и мировой литературе картину трагикомедии человеческого бытия в мире призрачных ценностей, забот и треволнений.

Обзор использованных источников позволил мне увидеть и оценить разные взгляды и подходы к теме чиновничества.

Основную часть работы мы начали с видения чиновника другими писателями, что бы понять, как видел и что нового привнес Чехов в этот образ.

Основная задача нашего исследования - показать как же видел чиновника писатель.

Тема «маленького человека», - традиционная в отечественной

литературной традиции - в рассказах Чехова нашла своеобразное преломление.

Обретая социальный статус по чину, маленький человек у Чехова становится мелким по своей сути чиновником - не только и не обязательно по профессии, а по главной своей функции в обществе, утрачивая гуманные человеческие качества.

Через коротенькие и с виду совсем непритязательные тексты Чехова открывается во всем своем естестве жалкое, маленькое и мелкое в природе человека социального, совершенно потерявшего себя в реальном мире социальных условностей и приоритетов. Вот этот нравственный «излом» маленького человека во враждебной ему социальной среде, потерю человеческого в человеке в разнообразных формах мы исследовали в чеховских сюжетах.

Нельзя обойти было еще один очень важный аспект раскрытия темы чиновничества у Чехова, поскольку именно это стало художественным открытием писателя, предметом его внимания и осмысления. Чехову удалось обнаружить решающую роль повседневности в создании всего строя и образа жизни человека. Именно здесь главная трагедия человеческого бытия, «мелочи жизни» убивают человеческое в человеке… Так обнаруживается общая болезнь чиновничества - самозабвение в социальной роли, утрата человеческой сущности в служебном самоосуществлении.

Феномен российского чиновничества, понимание его природы и проблем крайне важны для реформирования и развития нашего общества на разумных началах, завещанных нам Чеховым. И с новой силой среди общечеловеческих проблем «высветились» «чеховские проблемы» - и оказались центральными! Ведь преобразование российского государства, его общественное переустройство на разумных началах возможны лишь через человека, а человека государственного - чиновника - в первую очередь.

Вот уже сто лет, как Чехова нет с нами, но чеховский посыл нам, живущим в России XXI века, очень важен для строительства «новых форм жизни» в нашей российской действительности.



Список литературы

Большой Энциклопедический словарь. 2000.

Гоголь Н.В. Избранное - Москва. Просвещение.1986

Грибоедов А.С. Горе от ума - Москва АСТ Астрель. 2003

Громов М.П. Книга о Чехове - Москва: Современник, 1989. Электронная версия.

Достоевский Ф.М. Преступление и наказание. Москва просвещение 1989

Малый академический словарь

Пушкин А.С. Избранные сочинения в двух томах.том первый.Москва. художественная литература.1978

Толковый словарь русского языка Кузнецова

Толковый словарь Ушакова

Размещено на Allbest.ru