Медицинские мотивы в русской прозе В.В. Набокова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Медицинские мотивы в русской прозе В.В. Набокова

Доктора, болезни, зубные боли, - ряд этих мотивов неизменно появляется в каждом произведении В.В. Набокова.

Отец маленького Лужина усаживает сына за одну доску с «угрюмым доктором», причем делает он это «смеясь и потирая руки, всеми силами стараясь скрыть от себя, что поступает нехорошо» [2, с. 341]. Доктор - тот, кому суждено стать проводником мальчика в мир шах - мат, при этом отец Лужина не знает, что становится для сына своеобразным искусителем.

Лужину иногда снится кошмар: доктор с неестественно блестящими глазами внушает Лужину, что мир вокруг светел и свободен, и шахматы - всего лишь «холодная забава, которая сушит и раз - вращает мысль» [2, с. 404]. Бдительность Лужина успокаивается, и он вовлекается в новый виток судьбы, осужден на новый повтор. Он попадает в кинематограф, где вниманию его представляется явление блудной дочери в родной дом. Кинематограф сливается с реальностью, и Лужин снова пропускает важный ход. Только потом, когда на глаза ему попадется случайная вырезка из журнала с шахматной задачей, ему вдруг станет ясно что «никакого кинематографа нет… кинематограф только предлог… ловушка, ловушка…» [2, с. 460], что все происходящее является только композицией расчетливого «док - тора Валентинова». Все было затеяно для того, чтобы Лужин сделал следующий ход в кошмарной шахматной партии, и только теперь Лужин наконец понимает, как можно выйти из игры.

В романе «Камера обскура» поворотным моментом повествования станет чтение писателем Зегелькранцом отрывком из своего рассказа, который посвящен походу некоего Германа к дантисту и в красках описывает, как зубная боль завладевает всем существом больного. Зубная боль становится пыткой, кошмаром, которую невозможно убить «ультрафиолетовым лучом разума», сравнивается с постоянным ощущением времени, «ибо в ней именно было что-то длящееся» [3, с. 353].

Изощренной пыткой над ослепшим Кречмаром станет незримое присутствие в доме Горна. Горн называет себя врачом, приставленным к тяжело больному пациенту. В извращенном понимании садиста Горна такое распределение ролей как нельзя более отражает карикатурность ситуации.

В романе «Король, дама, валет» Марта и Франц ждут к ужину Драйера. «Король» запаздывает, и Марта уже начинает волноваться. О том, что Драйер в этот момент находится в смертельной опасности, догадливый читатель может понять по предварительно расставленным в тексте «зубным» намекам: служанка Фрида с утра «шалеет» от зубной боли, шофер Драйера невзначай демонстрирует «коричневые корешки зубов» [2, с. 207].

Впоследствии не Марта и Франц будут с напряжением вглядываться в темноту, ожидая приезда Драйера, не веря в осуществление собственных мечтаний, а Франц с Драйером будут сидеть в полутемной комнате, где за стеной умирает Марта. Появление «знаменитейшего» доктора не сулит ничего хорошего: вскоре Марта умирает.

В романе «Машенька» мы уже можем догадаться, что старика Подтягина ждет печальная участь - его посещает доктор, который «пробыл полчаса и, несколько раз издав сосущий звук, как будто у него была дырка в зубе, ушел» [2, с. 120]. До этого Подтягин, храбрясь перед Кларой, заверяет, что его припадок - пустяк и, шутя, предсказывает, что в России за Кларой обязательно бы ухаживал «земский врач» [2, с. 84]. Таким образом, можно догадаться, что на отношениях Клары с Ганиным заранее ставится крест.

Самые, пожалуй, поэтичные строки набоковской прозы - первые строки «Лолиты» - также привлекают внимание к анатомии ротовой полости: для того, чтобы произнести имя героини, «кончик языка совершает путь в три шажка вниз по нёбу, чтобы на третьем толкнуться о зубы» [1, с. 7].

Во время знаменитой сцены с яблоком Гумберт, чтобы как-то пояснить свое косноязычие, ссылается на зубную боль. В тот же день Гумберт узнает, что Лолиту, которую в своих тайных мечтах он уже полноценно «присвоил», забирают у него. Обуздание Лолиточки будет производиться с помощью «цепки» на передние зубы. Для объяснения мрачного настроения Гумберт снова говорит о зубной боли. Разговор переходит на дантиста - родственника «знаменитого драматурга», то есть Куильти, будущего соперника Гумберта в обладании нимфеткой.

В романе «Приглашение на казнь» рукопожатие палача напоминает рукопожатие доктора. Казнь «явно предощущалась им как выверт, рывок и хруст чудовищного зуба, причем его тело было воспаленной десной, а голова этим зубом» [4, с. 87]. М-сье Пьер, палач и по совместительству «лечащий врач» Цинцинната, призванный излечить пациента от преступной непрозрачности путем отсечения головы, обладает мощными челюстями и «великолепно оскаленной» челюстью. Однако зубастость на деле окажется бутафорской, и сконфуженному акробату придется отдирать от стула «вставную челюсть на шарнирах».

В творчестве Набокова большое внимание уделяется зубам, зубным врачам, описанию ротовой полости. При описании персонажей Набоков часто акцентирует внимание на зубах, а также на привычках, связанных с зубами, что дает дополнительную возможность характеризовать того или иного героя. Доктора в прозе Набокова появляются в качестве провозвестников беды. Дантист является синонимом палача, мучителя, операция по удалению зуба часто сравнивается со смертью.

набоков дантист зуб творчество

Размещено на Allbest.ru