Тристан - плод страстной, всепоглощающей любви его родителей, короля Леонуа Ривалена и его жены Бланшефлер. Но отец Тристана погибает в схватке с врагом, а мать - в родовых муках. Умирая, она просит назвать новорожденного младенца Тристаном, от французского triste, т.е. "грустный", ибо и зачат, и рожден он был в грусти и печали.

Вместе с тем Тристан во всех версиях сюжета - куртуазный рыцарь. В произведениях эпохи не раз изображалось воспитание идеального рыцаря и образцового государя. И здесь легенда о Тристане и Изольде не отстает от своего времени. Но если сравнивать Тристана с другими героями куртуазной литературы, то нельзя не заметить, что сын Ривалена превосходит их всех по многосторонности и учености. Он был очень способным учеником и вскоре в совершенстве овладел семью главными искусствами и многими языками. Но, конечно, не только к этому проявляет свои незаурядные способности юноша. Он, прежде всего, образцовый рыцарь, прекрасный охотник, корабельщик и архитектор, а также знаменитый музыкант и поэт, искусный актер, художник, прекрасно играет в шахматы, в совершенстве владеет многими языками. Его полумагические способности объясняются не чудесным происхождением, а необычайно хорошим воспитанием и образованием. Кроме того, он сведущ в свойствах трав, может приготовлять притирания и настои, изменяющие не только цвет его кожи, но и черты лица. Образ Тристана имеет глубокие фольклорные истоки. В нем угадываются черты сказочного богатыря: он один сражается с великаном, почти что драконом (не случайно дань, которую просит Морхольт, более подходит для дани змею). К этому необходимо добавить и многие душевные качества Тристана, без которых его нельзя было бы назвать куртуазным героем, такие, как верность, великодушие к врагам, бескорыстие, терпеливость и незлопамятность. Он заботится о подданных и щедр к подчиненным. Он, наконец, способен на большое всепоглощающее чувство. Тристан всех версий - человек, тонко чувствующий и переживающий двойственность своего положения: любовь к Изольде борется в его душе с любовью (и вассальным долгом) к дяде. Как и для героя рыцарского романа, любовь для него представляет некий жизненный стержень. Она трагична, но она определяет его жизнь.

Незаинтересованность, бескорыстное подвижничество героя отличают его всю жизнь. Это его качество полезно отметить, ибо им многое определится в судьбе юноши. А бескорыстие его поистине поразительно. Этим он отличается от других героев куртуазной литературы, которые увенчивали цепь своих рыцарских подвигов браком с прекрасной и богатой принцессой, многие из них возвращали себе престол своих предков, где начинали царствовать со своей подругой. Нет, он сражается с драконом, побеждает его и отдает завоеванную невесту другому.

Дочь ирландского короля - Изольда Белокурая, или Изольда Златовласая - характер более цельный и сильный, чем Тристан или Марк. Она - человек одного порыва, одной страсти, яростной и целеустремленной. Она совсем не похожа на череду героинь куртуазной литературы, рыцарских романов эпохи. В ней много языческого, варварского. По народным представлениям - она колдунья, т.е. знахарка, сведущая в таинственных свойствах трав, в сокровенных приметах и заговорах, в вещих снах и знамениях. Если кто в нашей повести и принадлежит "другому" миру, то это Изольда. Как натуры импульсивные, Изольда легко переходит от яростного гнева к не менее пылким ласкам: ни тени колебания не замечаем мы у корнуэльской королевы, когда она, заметив одного из враждебных ей баронов, просит возлюбленного лучше натянуть свой лук и точнее направить стрелу. Изольда не знает сомнений. Полюбив Тристана, она всецело отдается этой любви. Она, конечно, не любит Марка, и до сцены с напитком мечется от бешенства: она не может простить молодому человеку, что, завоевав ее в поединке, он пренебрег ею и предназначает ее другому. Считается, что Изольда полюбила первая. Наверное. Но это не существенно. Важнее, что оба любят раньше эпизода с приворотным зельем. Любовный напиток лишь обостряет чувства обоих. И не случайно, что напиток этот - плод ирландской земли, то есть, он тоже от Изольды. Изольда любит не слепо или самозабвенно. Человек одной страсти и одной цели, она отдается любви без колебаний. В ее душе нет конфликта. Ее не смущает ни вынужденное лукавство, ни прямой обман, ни несправедливость. Препятствия ее не пугают. Она преодолевает их, и идет напролом.

Автор романа довольно точно воспроизвел все подробности кельтской повести, сохранив её трагическую окраску, и только заменил почти всюду проявления кельтских нравов и обычаев чертами французского рыцарского быта. Из этого материала он создал поэтическую повесть, пронизанную общим чувством и мыслью, поразившую воображение современников и вызвавшую длинный ряд подражаний. Успех истории Тристана и Изольды связан, прежде всего, с трогательной трактовкой любви, которая воспринимается читателем не как плод зелья, напитка, а как выражение естественного, неодолимого человеческого чувства. Драматизм романа в том, что любовь героев вступает в непримиримый конфликт с законами и нормами феодального мира. Жертвами его оказываются не только Тристан и Изольда, но и король Марк.

Все произведение написано по иной модели, чем типичные рыцарские романы, в нем есть лишь элементы конструкции "романа дороги", почти не представлены куртуазные правила любви, есть несколько очень древних элементов. Таково начало романа: король Марк под давлением придворных дает согласие на женитьбу. Но жениться он не хочет. В зал влетает птица и роняет из клюва золотой волос. Король отправляет своих приближенных на поиски девушки с такими волосами - только на ней он женится. Это очень древний мотив, в котором нет ни тени намека на куртуазное понимание любви. На поиски девушки отправляется и племянник Марка Тристан, по дороге сражается с драконом (также древний мифологический мотив). Его, раненого, потерявшего сознание, находит и излечивает Изольда. Открыв глаза и увидев девушку с золотыми волосами, не зная еще, что это ирландская принцесса Изольда, Тристан испытывает сильное чувство - предвестник большой любви (это, напротив, новый мотив, воплощающий концепцию любви XII века). Возникает моральный конфликт: как вассал Марка, Тристан должен доставить девушку королю, а как человек он испытывает к ней (причем взаимно) привязанность, которая неминуемо должна перерасти в любовь.

Как человек XII века, автор защищает принципы вассальной верности, святости феодального брака и одновременно хочет воспеть силу любви, которая, согласно куртуазной концепции, возникает вне брака. Как выйти из этого противоречия? Писатель находит свой, авторский способ разрешения конфликта: он соединяет легенду о любви Тристана и Изольды с другой легендой - о волшебном напитке. Теперь любовь Тристана и Изольды, которая начала складываться с первого взгляда героев друг на друга, вспыхивает как непреоборимая страсть. Мотив любовного напитка позволяет автору снять все моральные обвинения по отношению к Тристану и Изольде даже после того, как она вышла замуж за короля Марка, и, напротив, в самом неприглядном свете представить доносчиков-придворных, мешающих влюбленным и, в конечном счете, ставших одной из причин их к гибели.

В романе довольно много примет куртуазного мира, а в одной из версий, автором которой был Тома, прямо прослеживается влияние куртуазной доктрины. Это не только рыцарская этикетность в поведении персонажей, куртуазное воспитание Тристана и его "божество", наличие "доносчиков” (эквивалент клеветников-наветчиков у трубадуров), стремящихся погубить героев и т.п., но и куртуазная сублимация самого любовного чувства, ярко проявляющаяся, например, в обожествлении Тристаном Изольды, чьей статуе он поклоняется в гроте. Все это, однако, лишь более или менее внешние черты. Куртуазность Тома выражается скорее в своеобразной любовной риторике, чем в представлениях о любви в целом, которые весьма далеки от законов куртуазной игры. Наличие в романе рыцарско-эпической системы ценностей приходит в столкновение с архаичным смыслом самого сюжета, что и создает специфическую для "Тристана и Изольды" проблемную ситуацию. Весь роман пронизан темой страдания, разлуки, трагической любви, для которой счастье немыслимо.

Тристан, любящий и в то же время мучительно сознающий, что нарушает долг, т.е. разрывающийся между двумя непримиримыми началами, оказывается носителем неразрешимой коллизии и проблемным героем трагедийной ситуации. По той же причине придворные, хотя они стоят на страже чести Марка, т.е. идеальных ценностей, тем не менее, изображаются отрицательно (как соглядатаи и клеветники), ибо они не ведают о любовном напитке, иными словами - о субъективной безгрешности героев. Наконец, сам мотив судьбы и любовного напитка получает новый по сравнению с архаикой акцент, приобретает нравственный смысл: позволяя снять вину с Тристана и Изольды, он тем самым делает возможным сочувствие не только к благородному и обманутому королю Марку, но и к самим обманывающим.

С этим сочетается утверждаемая нашей легендой концепция любви. Подлинная любовь, по мысли "авторов" легенды, это любовь плотская, то есть греховная, то есть незаконная. Такая легенда отвергает бывшую ведущей в то время доктрину куртуазной любви. Действительно, внешняя ситуация нашей легенды вполне соответствует той, которую воспевали куртуазные поэты: рыцарь любит замужнюю даму, стоящую выше его на социальной лестнице. Но Изольда ведет себя совсем не так, как такая куртуазная дама: она не мучает возлюбленного, но ищет любой возможности, чтобы оказаться в его объятиях. Тристан, таким образом, страдает не от "жестокости" своей дамы, а от невозможности сделать выбор между двумя душевными стремлениями. Тем самым любовь перестает быть чувством светлым, радостным, возвышающим, пусть и связанным с некоей "сладостной болью".

Какая же любовь изображена в легенде, какая любовь в ней утверждается? Совершенно очевидно, что любовь, далекая от куртуазных норм, допускающих и поцелуи, и более откровенные ласки, но отказывающих любовникам в высшем наслаждении, требующих известной изысканности, утонченности, меры. В нашей легенде изображена иная любовь - пылкая, страстная, плотская (о том, что любовники, прекрасные в своей бесстыдной наготе, сжимают друг друга в объятиях, говорится постоянно). Наша легенда провозгласила право страсти. Страсти подчас сумрачной, темной, связанной с несправедливостью, предательством, жестокостью. Сама их любовь предстает теперь как роковая сила, необоримая пагуба и разрушительная стихия, которая неожиданно обрушивается на человека и подчиняет его себе. Этот мотив любовной магии отнюдь не был выработан авторами XII века и сам по себе противоречил куртуазным идеалам. Сама любовная страсть изображается в романе как результат действия темного начала, вторгающегося в светлый мир социального миропорядка и грозящая разрушить его до основания. В этом столкновении двух непримиримых принципов уже заложена возможность трагедийного конфликта, делающая роман о Тристане и Изольде принципиально докуртуазным произведением в том отношении, что куртуазная любовь может быть сколь угодно драматичной, но она не трагична: она - всегда радость, а не горе, всегда обладает гармонизирующей силой.

Это иное понимание любви разрушало куртуазные мифы. Но не отвергало их полностью и бесповоротно. Такая концепция любви и личной жизни стала грандиозным завоеванием литературы, совершенно исключительным для своего времени. Быть может, как раз это нетривиальное решение проблем человеческих взаимоотношений и явилось той притягательной силой, заставившей стольких поэтов обращаться к нашему сюжету.

Томас Манн назвал основным импульсом развития европейского романа "принцип углубления во внутреннюю жизнь". Автор своего "Тристана" писал: "Принцип углубления во внутреннюю жизнь, несомненно, связан с этой тайной, когда мы, затаив дыхание, вслушиваемся в то, что само по себе незначительно и совершенно теряем интерес к грубому авантюрному сюжету, который будоражит наши чувства".

Художественное своеобразие романа