Размещено на http://www.allbest.ru/

Армянский государственный педагогический университет им. Х. Абовяна

Факультет русского языка и литературы

Курсовая работа

По русской литературе XIX века

тема: И. А. Гончаров "Обломов"

Введение

Роман И. А. Гончарова «Обломов» исследовался в разных качествах, с различных точек зрения многими литературными критиками. Вправду, этот роман многопланов, поскольку поднимает множество вопросов, не только из русской жизни 50-х годов XIX века, но и вопросы настоящей любви и настоящей дружбы. В этом романе затронуты и жизненные,и современные вопросы настолько, насколько эти вопросы имеют общечеловеческий интерес; в нем выставлены и недостатки общества, но выставлены не с полемической целью, а для верности и полноты картины, для художественного изображения жизни, как она есть, и человека с его чувствами, мыслями и страстями. Полная объективность, спокойное, бесстрастное творчество, отсутствие узких временных целей, профанирующих искусство, отсутствие лирических порывов, нарушающих ясность и отчетливость эпического повествования, - вот отличительные признаки таланта автора, насколько он выразился в последнем его произведении. Мысль г. Гончарова, проведенная в его романе, принадлежит всем векам и народам, но имеет особенное значение в наше время, для нашего русского общества. Автор задумал проследить мертвящее, губительное влияние, которое оказывают на человека умственная апатия, усыпление, овладевающее мало-помалу всеми силами души, охватывающее и сковывающее собою все лучшие, человеческие, разумные движения и чувства. Эта апатия составляет явление общечеловеческое, она выражается в самых разнообразных формах и порождается самыми разнородными причинами; но везде в ней играет главную роль страшный вопрос: "зачем жить? к чему трудиться?" - вопрос, на который человек часто не может найти себе удовлетворительного ответа.

1. Обломов И.Гончарова

Этот неразрешенный вопрос, это неудовлетворенное сомнение истощают силы, губят деятельность; у человека опускаются руки, и он бросает труд, не видя ему цели. Один с негодованием и с желчью отбросит от себя работу, другой отложит ее в сторону тихо и лениво; один будет рваться из своего бездействия, негодовать на себя и на людей, искать чего-нибудь, чем можно было бы наполнить внутреннюю пустоту; апатия его примет оттенок мрачного отчаяния, она будет перемежаться с лихорадочными порывами к беспорядочной деятельности и все-таки останется апатиею, потому что отнимет у него силы действовать, чувствовать и жить. У другого равнодушие к жизни выразится в более мягкой, бесцветной форме; животные инстинкты тихо, без борьбы, выплывут на поверхность души; замрут без боли высшие стремления; человек опустится в мягкое кресло и заснет, наслаждаясь своим бессмысленным покоем; начнется вместо жизни прозябание, и в душе человека образуется стоячая вода, до которой не коснется никакое волнение внешнего мира, которой не потревожит никакой внутренний переворот. В первом случае мы видим какую-то вынужденную апатию, - апатию и вместе с тем борьбу против нее, избыток сил, просившихся в дело и медленно гаснущих в бесплодных попытках; это - байронизм, болезнь сильных людей. Во втором случае является апатия покорная, мирная, улыбающаяся, без стремления выйти из бездействия; это - обломовщина, как назвал ее г. Гончаров, это болезнь, развитию которой способствуют и славянская природа и жизнь нашего общества. Это развитие болезни проследил в своем романе г. Гончаров. Огромная идея автора во всем величии своей простоты улеглась в соответствующую ей рамку Илья Ильич Обломов, герой романа, олицетворяет в себе ту умственную апатию, которой г. Гончаров придал имя обломовщины. Слово обломовщина не умрет в нашей литературе: оно составлено так удачно, оно так осязательно характеризует один из существенных пороков нашей русской жизни, что, по всей вероятности, из литературы оно проникнет в язык и войдет во всеобщее употребление. Посмотрим, в чем же состоит эта обломовщина. Илья Ильич стоит на рубеже двух взаимно противоположных направлений: он воспитан под влиянием обстановки старорусской жизни, привык к барству, к бездействию и к полному угождению своим физическим потребностям и даже прихотям; он провел детство под любящим, но неосмысленным надзором совершенно неразвитых родителей, наслаждавшихся в продолжение нескольких десятков лет полною умственною дремотою, вроде той, которую охарактеризовал Гоголь в своих "Старосветских помещиках". Он изнежен и избалован, ослаблен физически и нравственно; в нем старались, для его же пользы, подавлять порывы резвости, свойственные детскому возрасту, и движения любознательности, просыпающиеся также в годы младенчества: первые, по мнению родителей, могли подвергнуть его ушибам и разного рода повреждениям; вторые могли расстроить здоровье и остановить развитие физических сил. Кормление на убой, сон вволю, поблажка всем желаниям и прихотям ребенка, не грозившим ему каким-либо телесным повреждением, и тщательное удаление от всего, что может простудить, обжечь, ушибить или утомить его, - вот основные начала обломовского воспитания. Роковой вопрос: к чему жить и трудиться? - вопрос, возникающий обыкновенно после многочисленных разочарований и обманутых надежд, прямо, сам собою, без всякого приготовления, во всей своей ясности представился уму Ильи Ильича. Этим вопросом он стал оправдывать в себе отсутствие определенных наклонностей, нелюбовь к труду всякого рода, нежелание покупать этим трудом даже высокое наслаждение, бессилие, не позволявшее ему идти твердо к какой-нибудь цели и заставлявшее его останавливаться с любовью на каждом препятствии, на всем, что могло дать средство отдохнуть и остановиться.

Между тем идут года, и с годами возникают сомнения. Обломов оборачивается назад и видит ряд бесполезно прожитых лет, смотрит внутрь себя и видит, что все пусто, оглядывается на товарищей - все за делом; настают порою страшные минуты ясного сознания; его щемит тоска, хочется двинуться с места, фантазия разыгрывается, начинаются планы, а между тем двинуться нет сил, он как будто прирос к земле, прикован к своему бездействию, к спокойному креслу и к халату; фантазия слабеет, лишь только приходит пора действовать; смелые планы разлетаются, лишь только надо сделать первый шаг для их осуществления. Апатия Обломова не похожа на то тяжелый сон, в который были погружены умственные способности его родителей: эта апатия парализирует действия, но не деревянит его чувства, не отнимает у него способности думать и мечтать; высшие стремления его ума и сердца, пробужденные образованием, не замерли; человеческие чувства, вложенные природою в его мягкую душу, не очерствели: они как будто заплыли жиром, но сохранились во всей своей первобытной чистоте. Обломов никогда не приводил этих чувств и стремлений в соприкосновение с практическою жизнью; он никогда не разочаровывался, потому что никогда не жил и не действовал. Оставшись до зрелого возраста с полною верою в совершенства людей, создав себе какой-то фантастический мир, Обломов сохранил чистоту и свежесть чувства, характеризующую ребенка; но эта свежесть чувства бесполезна и для него и для других. Он способен любить и чувствовать дружбу; но любовь не может возбудить в нем энергии; он устает любить, как устал двигаться, волноваться и жить. Вся личность его влечет к себе своею честностию, чистотою помыслов и "голубиною", по выражению самого автора, нежностию чувств; но в этой привлекательной личности нет мужественности и силы, нет самодеятельности.

Этот недостаток губит все его хорошие свойства. Рядом с Обломовым выведен в романе г. Гончарова другой характер, соединяющий в себе те результаты, к которым должно вести гармоническое развитие. Андрей Иванович Штольц, друг Обломова, является вполне мужчиною, таким человеком, каких еще очень мало в современном обществе. Штольц - вполне европеец по развитию и по взгляду на жизнь; это - тип будущий, который теперь редок, но к которому ведет современное движение идей, обнаружившееся с такою силою в нашем обществе. "Вот, - говорит г. Гончаров, - глаза очнулись от дремоты, послышались бойкие, широкие шаги, живые голоса... Сколько Штольцев должно явиться под русскими именами!"

Гончаров жил и творил главным образом в сфере зрительных впечатлений: го впечатляли и привлекали больше всего картины, позы, лица; сам себя азывает он рисовальщиком, а Белинский чрезвычайно тонко отметил, что он влекается своим уменьем рисовать. Интенсивность зрительных впечатлений, по собственным признаниям, доходила у него до художественных галлюцинаций.

1. Цитирую по В. Г. Белинскому [9]

Вот отчего описание преобладает у него над повествованием, материальный момент над отвлеченным, краски над звуками, типичность лиц над типичностью речей.

Я понимаю, отчего Гончарову и в голову никогда не приходила драматическая форма произведений.

Островский, наверное, был более акустиком, чем оптиком; типическое соединялось у него со словом - оттуда эти характеристики в разговорах. Оттуда эта смена явлений, живость действия, преобладающая над выпуклостью изображений.

Площадный синкретизм нашего времени вмазал в драматическую форму "Мертвые души" и "Иудушку", но едва ли бы чья пылкая фантазия отважилась создать комедию из жизни Обломова.

Вспомните эти бесконечные и беспрестанные гончаровские описания наружности героев, их поз, игры физиономий, жестов, особенно наружности; припомните, например, японцев или слуг: они стоят перед нами как живые, эти Захары, Анисьи, Матвеи, Марины. Во всякой фигуре при этом Гончаров ищет характерного, ищет поставить ту точку, которая, помните, так прельщала Райского в карандашных штрихах его учителя. Гончаров далеко оставил за собою и точные описания Бальзака или Теккерея и скучные "перечни" Эмиля Золя...Преобладание оптического над акустическим окрасило в определенный цвет все гончаровское творчество: образы его осязательны, описания ясны, язык точный, фраза отчеканена, его действующие лица зачастую сентенциозны, суждения поэта метки и определенны; музыки, лиризма в его описаниях нет, тон рассказа, в общем, поразительно однообразен, неподвижные, сановитые фигуры вроде Обломова, бабушки, ее Василисы Гончарову особенно удавались.

Высказывать своих мыслей в отвлеченной форме Гончаров не любил. Зато действующие лица Гончарова несомненно часто высказывают его мысли.

В 1-й части "Обломова" герой разражается следующей тирадой против обличений в поэзии; разговаривает он с литератором Пенкиным.

- Нет не все! - вдруг воспламенившись, сказал Обломов. - Изобрази вора, да и человека тут же не забудь. Где же человечность-то? Вы одной головой хотите писать! - почти шипел Обломов, - вы думаете, что для мысли не надо сердца. Нет, она оплодотворяется любовью. Протяните руку падшему человеку, чтоб поднять его, или горько заплачьте над ним, если он гибнет, а не глумитесь. Любите его, помните в нем самого себя и обращайтесь с ним, как с собой, - тогда я стану вас читать и склоню перед вами голову... - сказал он, улегшись снова покойно на диван...

Или дальше:

- Извергнуть из гражданской среды! - вдруг заговорил вдохновенно Обломов, встав перед Пенкиным, - это значит забыть, что в этом негодном сосуде присутствовало высшее начало; что он испорченный человек, но все человек же, то есть вы сами. Извергнуть! А как вы извергнете из круга человечества, из лона природы, из милосердия божия? - почти крикнул он с пылающими глазами.

- Вон куда хватили! - в свою очередь с изумлением сказал Пенкин. Обломов увидел, что он далеко хватил. Он вдруг смолк, постоял с минуту, зевнул и медленно лег на диван.

Эти мысли теоретически развил потом Гончаров в статье "Лучше поздно, чем никогда".

Гончаров неизменный здравомысл и резонер. Сентиментализм ему чужд и смешон. Когда он писал свою первую повесть "Обыкновенную историю", адуевщина была для него уже пережитым явлением.

В Обломове он дал этому душевному худосочию следующую точно вычеканенную характеристику:Пуще всего он бегал тех бледных, печальных дев, большею частью с черными глазами, в которых светятся "мучительные дни и неправедные ночи", дев, с неведомыми никому скорбями и радостями, у которых всегда есть что-то вверить, сказать, и когда надо сказать, они вздрагивают, заливаются внезапными слезами, потом вдруг обовьют шею друга руками, долго смотрят в глаза, потом на небо, говорят, что жизнь их обречена проклятью, иногда падают в обморок.

Илья Ильич Обломов не обсевок в поле. Это человек породистый: он красив и чистоплотен, у него мягкие манеры и немножко тягучая речь. Он умен, но не цепким, хищным, практическим умом, а скорее тонким, мысль его склонна к расплывчатости.

Хитрости в нем нет, еще менее расчетливости. Если он начинает хитрить, у него это выходит неловко. Лгать он не умеет или лжет наивно.

В нем ни жадности, ни распутства, ни жестокости: с сердцем более нежным, чем страстным, он получил от ряда рабовладельческих поколений здоровую, чистую и спокойно текущую кровь - источник душевного целомудрия.

Обломов эгоист. Не то, чтобы он никого не любил, - вспомните эту жаркую слезу, когда во сне вспомнилась мать, он любил Штольца, любил Ольгу, но он эгоист по наивному убеждению, что он человек особой породы и на него должны работать принадлежащие ему люди. Люди должны его беречь, уважать, любить и все за него делать; это право его рождения, которое он наивно смешивает с правом личности. Вспомните разговор с Захаром и упреки за то, что тот сравнил его с "другими".

Он никогда не представляет себе свое счастье основанным на несчастье других; но он не стал бы работать ни для своего, ни для чужого благосостояния. Работа в человеке, который может лежать, представляется ему проявлением алчности или суетливости, одинаково ему противных. К людям он нетребователен и терпим донельзя, оптимист. Обломов любит свой привычный угол, не терпит стеснения и суеты, он не любит движения и особо резких наплывов жизни извне, пусть вокруг и разговаривают, спорят даже, только чтоб от него не требовали ни споров, ни разговоров. Он любит спать, любит хорошо поесть, хотя не терпит жадности, любит угостить, а сам в гости ходить не любит.

Отнимите у Обломова средства, он все же не будет ни работать, ни льстить; в нем останется то же веками выработавшееся ленивое, но упорное сознание своего достоинства. Может быть, с жалобами, капризами, может быть, с пристрастием к рюмочке, но, наверное, без алчности и без зависимости, с мягкими приемами и великодушием прирожденного Обломова.

2. Сон Обломова

Первая часть романа "Обломов" посвящена одному обычному дню героя, который проводит его не вставая с дивана. Неторопливое авторское повествование детально и подробно рисует обстановку его квартиры, на которой лежит печать заброшенности и запустения. В вещах, окружающих героя, угадывается его характер. Особое внимание автора уделено описанию халата Обломова, восточного, "без малейшего намека на Европу", просторного, широкого, который покорно повторяет движения его тела. Образ халата вырастает до символа, который как бы обозначает вехи его духовной эволюции. Любовь к Ольге Ильинской пробуждает душу героя к активной, деятельной жизни. Эти перемены связываются в мыслях Обломова с необходимостью "сбросить широкий халат не только с плеч, но и с души и с ума". Все вроде благостно, но это вовсе не значит, что Илья Ильич вполне удовлетворен своим настоящим положением. Он осознает убожество и пустоту своей бездарно прожитой жизни, свое духовное падение. Герой строго судит себя за лень и пассивность, стыдится своего барства, сравнивая свою душу с кладом, заваленным всяким сором. Перед ним возникает мучительный вопрос: "Отчего я такой?" Ответ на него писатель дал в главе "Сон Обломова", которую называют "увертюрой всего романа". Герою снится детство в патриархальной Обломовке, мы видим социальные условия, которые сформировали его характер. Резвому и любознательному Илюше не позволяют даже самому одеться. Труд здесь -- привилегия дворовых слуг, которые неусыпно следят за маленьким баричем, предупреждая все его желания... С точностью, которой позавидовал бы сам Фрейд, писатель проанализировал детство героя, среду, формирующую в живом и любопытном малыше инертность, неумелость, вялость души и тела. Тишина и невозмутимое спокойствие царствуют в нравах людей в том краю. Ни грабежей, ни убийств, никаких страшных случайностей не бывало там; ни сильные страсти, ни отважные предприятия не волновали их". Бессмысленно круговращение дней, где до обеда обсуждали обед, после обеда спали, а проснувшись, пили чай, занимались "чем-нибудь" и начинали готовиться к ужину. Сон переносит Обломова во времени, но почти ничего не меняется в его существовании. Вернее, перемены есть, но они чисто внешние. Немного учебы в "пансионе" немца Штольца не препятствует его безделью, так как на книгу его отец смотрел "как на вещь, назначенную для развлечения, от скуки и от нечего делать", и когда Илюша притворялся больным, его охотно оставляли дома. "Ученье-то не уйдет, а здоровья некупишь". Сам характер этого героя предопределяет его заурядную, неинтересную судьбу, лишенную внешнего движения, значительных и ярких событий, увлекательной интриги. Но несмотря на то, что ничего особенного в романе не происходит, читается он с неослабеваемым интересом. Может быть, причина этого таится в выразительности и яркости языка писателя, в его неповторимом юморе, с которым описаны знаменитые сцены пререканий Ильи Ильича с крепостным слугой Захаром. Думает ся, лишая жизнь героя внешних событий, автор сосредоточил основное внимание на его напряженном внутреннем мире. Ведь жизнь Обломова вовсе не так спокойна и безмятежна, как это кажется вначале. Крепостнический уклад России не только обрекал на нищенское и бесправное положение русский народ, но и калечил душу подрастающего дворянина, убивая в нем прекрасные задатки характера. В Обломове часто видят только губительное влияние крепостного рабства и барства. Но в нем есть очень много привлекательных качеств, порожденных той же патриархальной средой. Это его доброта, критическое отношение к себе, глубокий аналитический ум, честность, широта души, стремление к чему-то высшему. Илюша Обломов воспитан на русских народных сказках и былинах. Он растет на лоне мягкой среднерусской природы, которая сулит человеку покой и тишину, окруженный любовью и лаской. Поэтому ему органически чужды суета и расчетливость. Он ищет в жизни "ума, воли, чувства". И такое прекрасное, всеобъемлющее чувство, как любовь к Ольге Ильинской, озаряет жизнь Обломова, пробуждая его душу, вселяя надежду на счастье. Но если он любит искренне и нежно, то в чувствах Ольги явно преобладают расчет и тщеславие. Она поставила перед собой трудную и благородную цель -- пробудить к жизни спящую душу. Может быть, это чувствует Илья Ильич, и для него любовь становится испытанием, которого он не выдерживает. Слабые попытки Обломова изменить свое существование терпят крах. Герой продолжает лежать на диване, укрываясь от вторжения внешней жизни. Итак, что же такое обломовщина? Это понятие гораздо шире, чем кажется на первый взгляд. В него входит весь патриархальный уклад русской жизни с его ленью, праздностью, сонливостью в сочетании с добротой, любовью, поэтичностью. Кроме того, благополучная трудовая и культурная жизнь Штольцев представляет собой модернизированный буржуазный вариант обломовщины. Следовательно, этим понятием можно обозначить вообще такое состояние, которое останавливается в своем развитии, замыкаясь на личных интересах, а значит, является неполноценным.

3. Детали обстановки в «Обломове» И. А. Гончарова

С первых же страниц романа И. А. Гончарова «Обломов» мы попадаем в атмосферу лентяя, праздного провождения времени и некого одиночества. Так, Обломов имел «три комнаты… В тех комнатах мебель закрыта была чехлами, шторы опущены». В самой комнате Обломова был диван, задок которого оселся вниз и «наклеенное дерево местами отстало».

Кругом была напитанная пылью паутина, «зеркала, вместо того чтоб отражать предметы, могли бы служить скорее скрижалями, для записывания на них, по пыли, каких-нибудь заметок на память», - тут Гончаров иронизирует. «Ковры были в пятнах. На диване лежало забытое полотенце; на столе редкое утро не стояла не убранная от вчерашнего ужина тарелка с солонкой и с обглоданной косточкой да не валялись хлебные крошки… Если б не эта тарелка, да не прислоненная к постели только что выкуренная трубка, или не сам хозяин, лежащий на ней, то можно было бы подумать, что тут никто не живет, - так все запылилось, полиняло и вообще лишено было следов человеческого присутствия». Далее перечисляются развернутые запыленные книги, прошлогодняя газета и заброшенная чернильница - весьма интересная деталь.

«Большой диван, удобный халат, мягкие туфли Обломов не променяет ни на что. С детских лет уверенный, что жизнь - вечный праздник. Обломов не имеет никакого представления о труде. Он буквально ничего не умеет делать и сам говорит об этом6 «Кто же я? Что я такое? Пойдите и спросите у Захара, и он ответит вам: «барин!» Да, я барин и делать ничего не умею.

«В «Обломове» Гончаров достиг вершины художественного мастерства, создав пластически осязаемые полотна жизни. Мельчайшие детали и частности художник наполняет определенным смыслом. Для писательской манеры Гончарова характерны постоянные переходы от частного к общему. И целое заключает в себе огромное обобщение».

Детали обстановки не раз появляются на страницах романа. Запыленное зеркало символизирует отсутствие отражения деятельности Обломова. Так оно и есть: герой не видит себя со стороны до приезда Штольца. Все его занятия: лежание на диване и покрикивание на Захара.

Детали обстановки в доме Обломова на Гороховой улице похожи на то, что было в его родительском доме. Такое же запустение, та же неуклюжесть и отсутствие видимости человеческого присутствия: «большая гостиная в родительском доме, с ясеневыми старинными креслами, вечно покрытыми чехлами, с огромным, неуклюжим и жестким диваном, обитым полинялым голубым бараканом в пятнах, и одним кожаным креслом… В комнате тускло горит одна сальная свечка, и то это допускалось только в зимние и осенние вечера».

Отсутствием хозяйственности, привычкой к неудобствам обломовцев - лишь бы не тратить денег объясняется то, что крыльцо шатается, что ворота кривы, что «кожаное кресло Ильи Иваныча только называется кожаным, а в самом-то деле оно не то мочальное, не то веревочное: кожи-то осталось только на спинке один клочок, а остальная уж пять лет как развалилась в куски и слезла…»

Гончаров мастерски иронизирует над внешним обликом своего героя, который так идет к обстановке! «Как шел домашний костюм Обломова к покойным чертам его и к изнеженному телу! На нем был халат из персидской материи, настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу, без кистей, без бархата, весьма поместительный, так что и Обломов мог дважды завернуться в него. Рукава, по неизменной азиатской моде, шли от пальцев к плечу все шире и шире. Хотя халат этот и утратил свою первоначальную свежесть и местами заменил свой первобытный, естественный лоск другим, благоприобретенным, но все еще сохранял яркость восточной краски и прочность ткани…

Цитирую по А. В. Захаркину [4;14]

Обломов всегда ходил дома без галстука и без жилета, потому что любил простор и приволье. Туфли на нем были длинные, мягкие и широкие; когда он, не глядя, опускал ноги с постели на пол, то непременно попадал в них сразу».

Обстановка в доме Обломова, все то, что его окружает, носит отпечаток Обломовки. Но герой мечтает об изящной мебели, о книгах, нотах, рояле - увы, только мечтает.

На его запыленном столе нет даже бумаги, чернил в чернильнице тоже нет. И не появятся. Не удалось Обломову «вместе с пылью и паутиной со стен смести паутину с глаз и прозреть». Вот он, мотив запыленного зеркала, которое не дает отражения.

Когда герой познакомился с Ольгой, когда влюбился в нее, то пыль с паутиной стала ему нестерпима. «Он велел вынести вон несколько дрянных картин, которые навязал ему какой-то покровитель бедных артистов; сам поправил штору, которая давно не поднималась, позвал Анисью и велел протереть окна, смахнул паутину…»

«Вещами, бытовыми деталями автор «Обломова» характеризует не только внешний облик героя, но и противоречивую борьбу страстей, историю роста и падения, тончайшие его переживания. Освещая чувства, мысли, психологию в их смятении с материальными вещами, с явлениями внешнего мира, являющимися как бы образом - эквивалентом внутреннего состояния героя, Гончаров выступает неподражаемым, самобытным художником». В главе шестой части второй появляются детали обстановки природы: ландыши, поля, рощи - «а сирень все около домов растет, ветки так и лезут в окна, запах приторный. Вон еще роса на ландышах не высохла».

Природа свидетельствует о коротком пробуждении героя, которое пройдет так же, как завянет сиреневая ветка.

Сиреневая ветка - деталь, характеризующая вершину пробуждения героя, как и халат, который он сбросил на время, но который неминуемо наденет в конце романа, починенный Пшеницыной, что будет символизировать возврат к прежней, обломовской жизни. Этот халат является символом обломовщины, как и паутина с пылью, как пыльные столы и наваленные в беспорядке тюфяки и посуда.

Интерес к деталям сближает Гончарова с Гоголем. Вещи в доме Обломова описаны по-гоголевски.

И у Гоголя, и у Гончарова нет бытового окружения «для фона». Все предметы в их художественном мире значимы и одушествлены.

Обломов Гончарова, как и гоголевские герои, создает вокруг себя особый микромир, который с головой выдает его. Достаточно вспомнить чичиковскую шкатулку. Быт

Цитирую по Н. И. Пруцкову [99] -10-

наполнен присутствием Обломова Ильи Ильича, обломовщиной. Так и окружающий мир в «Мертвых душах» Гоголя одушествлен и активен: он кроит на свой лад жизнь героев, вторгается в нее. Можно вспомнить гоголевский «Портрет», в котором очень много бытовых деталей, так же как и у Гончарова, показывающих духовный подъем и спад художника Чарткова.

На столкновении внешнего и внутреннего миров, на их взаимовлиянии и взаимопроникновении строятся художественные методы Гоголя и Гончарова.

Роман И. А. Гончарова читается с большим интересом, благодаря не только сюжету, любовной интриги, но и благодаря правде в изображении деталей обстановки, их высокой художественности. Ощущение, когда читаешь этот роман, как будто смотришь на огромное, написанное масляными красками, яркое, незабываемое полотно, с тонким вкусом мастера выписанными деталями быта. Вся грязь, нескладность быта Обломова бросается в глаза.

Этот быт почти статичен. В момент любви героя он преображается, чтобы вновь вернуться к прежнему в конце романа.

«Писатель использует два основных приема обрисовки образа: во-первых, прием детальной зарисовки внешности, окружающей обстановки; во-вторых, прием психологического анализа… Еще первый исследователь творчества Гончарова Н. Добролюбов видел художественное своеобразие этого писателя в равномерном внимании «ко всем мелочным подробностям воспроизводимых им типов и всего образа жизни»… Гончаров органически соединил пластически осязаемые картины, отличающиеся изумительной внешней детализацией, с тонким анализом психологии героев». Мотив пыли опять появляется на страницах романа в главе седьмой части третьей. Это запыленная страница книги. Ольга понимает по ней, что Обломов не читал. Он вообще ничего не делал. И опять мотив запустения: «окна маленькие, обои старые… Она посмотрела на измятые, шитые подушки, на беспорядок, на запыленные окна, на письменный стол, перебрала несколько покрытых пылью бумаг, пошевелила перо в сухой чернильнице…»

На протяжении всего романа чернила так и не появились в чернильнице. Обломов ничего не пишет, что свидетельствует о деградации героя. Он не живет - он существует. Ему безразличны неудобства и отсутствие жизни в его доме. Он как бы умер и окутался в саван сам, когда в четвертой части, в первой главе, после разрыва с Ольгой смотрит как падает снег и наносит «большие сугробы на дворе и на улице, как покрывал дрова, курятники, конуру, садик, гряды огорода, как из столбов забора образовывались пирамиды, как все умерло и окуталось в саван». Духовно Обломов умер, что перекликается с обстановкой.

Напротив, детали обстановки в доме Штольцев доказывают жизнелюбие его обитателей. Там все дышит жизнью в ее различных проявлениях. «Скромен и невелик был их дом. Внутреннее устройство его имело такой же стиль, как наружная архитектура, как все убранство носило печать мысли и личного вкуса хозяев».

Цитирую по А. Ф. Захаркину [123 ;124] -11-

Здесь разные мелочи говорят о жизни: и пожелтевшие книги, и картины, и старый фарфор, и камни, и монеты, и статуи «с отломанными руками и ногами», и клеенчатый плащ, и замшевые перчатки, и чучела птиц, и раковины…

«Любитель комфорта, может быть, пожал бы плечами, взгшлянув на всю разнорядицу мебели, ветхих картин, статуй с отломанными руками и ногами, иногда плохих, но дорогих по воспоминанию гравюр, мелочей. Разве глаза знатока загорелись бы не раз огнем жадности при взгяде на ту или другую картину, на какую-нибудь пожелтевшую от времени книгу, на старый фарфор или камни и монеты.

Но среди этой разновековой мебели, картин, среди не имеющих ни для кого значения, но отмеченных для них обоих счастливым часом, памятной минутой мелочей, в океане книг и нот веяло теплой жизнью, чем-то раздражающим ум и эстетическое чувство; везде присутствовала или недремлющая мысль или сияла красота человеческого дела, как кругом сияла вечная красота природы.

Здесь нашла место и высокая конторка, какая была у отца Андрея, замшевые перчатки; висел в углу и клеенчатый плащ около шкафа с минералами, раковинами, чучелами птиц, с образцами разных глин, товаров и прочего. Среди всего на почетном месте блистал в золоте с инкрустацией флигель Эрара.

Сеть из винограда, плющей и миртов покрывала коттедж сверху донизу. С галереи было видно море, с другой стороны - дорога в город». (В то время как у Обломова из окна были видны сугробы да курятник).

Не о таком ли убранстве мечтал Обломов, когда он говорил Штольцу об изящной мебели, о рояле, нотах и книгах? Но герой не достиг этого, «не угнался за жизнью» и вместо ее слушал «треск кофейной мельницы, скаканье на цепи и лай собаки, чищенье сапог Захаром и мерный стук маятника». В знаменитом сне Обломова «казалось бы, Гончаров просто мастерски описал дворянскую усадьбу, одну из тысяч подобных в дореформенной России. В обстоятельных очерках воспроизведены природа этого «уголка», нравы и понятия обитателей, круговорот их обычного дня и всей жизни в целом. Все и всякие проявления обломовсого житья-бытья (повседневный обычай, воспитание и образование, верования и «идеалы») сразу же вместе с тем интегрируются писателем в «один образ» посредством проникающего всю картину «главного мотива» тишины инеподвижности или сна, под «обаятельной властью» которого пребывают в Обломовке и баре, и крепостные мужики, и слуги, наконец, и сама здешняя природа. «Как все тихо… сонно в деревеньках, составляющих этот участок», - замечает Гончаров в начале главы, повторяя затем: «Та же глубокая тишина и мир лежат и на полях…»; «…Тишина и невозмутимое спокойствие царствуют и в нравах людей в том краю». Своей кульминации этот мотив достигает в сцене послеобеденного «всепоглощающего, ничем непобедимого сна, истинного подобия смерти». обломов роман гончаров общество

Проникнутые одной мыслью, разные грани изображенного «чудног края» благодаря этому не только объединяются, но и обобщаются, обретая уже сверхбытовой смысл одного из устойчивых - национальных и всемирных - типов жизни. Именно жизни патриархально-идиллической, отличительными свойствами которой являются сосредоточенность на физиологических потребностях (еда, сон, продолжение рода) при отсутствии духовных, цикличность жизненного круга в его главных биологических моментах «родин, свадеб, похорон», привязанность людей к одному месту, боязнь перемещения, замкнутость и равнодушие к остальному миру. Гончаровским идиллическим обломовцам вместе с тем присущи мягкости сердечность и в этом смысле человечность. Именно размеренностью, неторопливостью отмечена жизнь Обломова. В этом психология обломовщины.

У Обломова нет дела, которое было бы ему жизненной необходимостью, он и так проживет. У него есть Захар, есть Анисья, есть Агафья Матвеевна. В доме его все есть, что нужно барину для его мерной жизни.

В доме Обломова много посуды: круглых и овальных блюд, соусников, чайников, чашек, тарелок, горшков. «Целые ряды огромных, пузатых и миниатюрных чайников и несколько рядов фарфоровых чашек, простых, с живописью, с позолотой, с девизами, с пылающими сердцами, с китайцами. Большие стеклянные банки с кофе, корицей, ванилью, хрустальные чайницы, судки с маслом, с уксусом.

Потом целые полки загромождены были пачками, склянками, коробочками с домашними лекарствами, с травами, примочками, пластырями, спиртами, камфарой, с порошками, с куреньями; тут же было мыло, снадобья для чищенья кружек, выведения пятен и прочее, и прочее - все, что найдешь в любом доме всякой провинции, у всякой домовитой хозяйки».

Еще детали обломовского изобилия: «к потолку привешены были окорока, чтоб не портили мыши, сыры, головы сахару, провесная рыба, мешки с сушеными грибами, купленными у чухонки орехами… На полу стояли кадки масла, большие крытые корчаги со сметаной, корзины с яйцами - и чего-чего не было! Надо перо другого Гомера, чтоб исчислить с полнотой и подробностью все, что скоплено было в углах, на всех полках этого маленького ковчега домашней жизни»…

Но, несмотря на все это изобилие, не было главного в доме Обломова - не было самой жизни, не было мысли, все шло само собой, без участия хозяина.

Даже с появлением Пшеницыной пыль окончательно не исчезла из дома Обломова - она осталась в комнате Захара, который в финале романа сделался нищим.

Квартира Обломова на Гороховой улице и дом Пшеницыной - все нарисовано сочно, красочно, с редкой дотошностью…

«Гончаров слывет блестящим бытописателем своей эпохи. С этим художником привычно связывают многочисленные бытовые картины»…

Цитирую по Е. А. Краснощековой [92]

«В «Обломове» ярко проявилась способность Гончарова почти с живописной пластичностью и осязаемостью рисовать русский быт. Обломовка, Выборгская сторона, петербургский день Ильи Ильича напоминают собою полотна «малых фламандцев» или бытовые наброски русского художника П. А. Федотова. Не отклоняя похвалы своей «живописи», Гончаров вместе с тем глубоко огорчался, когда читатели не ощущали в его романе той особой «музыки», которая в конечном счете проникала собою и изобразительные грани произведения. «В «Обломове» важнейшим из «поэтических» и поэтизирующих начал произведения выступает сама «изящная любовь», «поэма» и «драма» которой, в глазах Гончарова, совпадали с основными моментами в жизни людей. И даже с рубежами природы, главные состояния которой в «Обломове» параллельны зарождению, развитию, кульминации, наконец, угасанию чувства Ильи Ильича и Ольги Ильинской. Любовь героя зарождалась в атмосфере весны с солнечным парком, ландышами и знаменитой веткой сирени, расцветала в знойный летний полдень, исполненный грез и неги, потом гасла с осенними дождями, задымившимися городскими трубами, опустевшими дачами и парком с воронами на обнажившихся деревьях, наконец, оборвалась вместе с разведенными мостами над Невой и все-все засыпавшим снегом». Описывая быт, И. А. Гончаров характеризует обитателя дома, Обломова, - его душевную лень и бездействие. Обстановка характеризует героя, его переживания.

Детали обстановки в романе И. А. Гончарова «Обломов» являются главными свидетелями характера хозяев.

4. Женские образы в романе Гончарова "Обломов"

И. А. Гончаров - великий мастер художественных описаний, создатель необыкновенных по силе и психологической правде образов русских людей. В героинях его романа с разных сторон отража-ются различные черты характера русских женщин. Женщина в романе «Обло-мов», будь она образованной дворянкой или скромной чиновницей, является для автора предметом восхищения, она несет в себе какую-то тайну, домашнее тепло, заботливость и самоотверженность.

Два основных женских образа в романе, два антипода - это Ольга Ильинская и Агафья Матвеевна Пшеницына. Ольга и Агафья Матвеевна противопоставлены друг другу по своему общественному положению, взглядам на жизнь и, прежде всего, по отношению к Обломову, главному герою романа. Ольга Ильинская происходит из дворянской семьи, принадлежит к кругу Обломова. Ее воспитанием занималась тетка -- женщина «очень умная, приличная, одетая всегда прекрасно, всегда в новом шелковом платье, которое си-дит на ней отлично...». Помимо отменного вкуса, тетка Ольги обладала умением

Цитирую по В. А. Недзвецкому [111;112] -14- «управлять собой, держать в равновесии мысль с намерением, намерение с исполнением». Она никогда не давила на Ольгу, не притязала на ее послушание, поэтому Ольга выросла свободолюбивой, естественной, а не жеманной, открытой ко всему новому и интересному и самостоятельной. После воспитанием Ольги невольно начинает заниматься Штольц. Ольгу он считает «прелестным, подающим надежды ребенком», а она, незаметно для него и для себя, усваивает все «летучие уроки и заметки» Штольца. Ольга не по годам умна, воспитана, при этом ведет себя всегда естественно. Она наделена пытливым умом, высокими духовными запросами, она стремится к совершен-ству. В образе Ольги Гончаров изобразил тип «новой» женщины, поевропейски независимой, образованной, немного эгоистичной. Ольга музыкальна и обладает невероятно красивым голосом, любовь к музыке и сближает их с Обломовым.

Независимая в своем выборе и решениях, Ольга необычайно чутка в любви. Любовь для нее не страсть, как бы сильна она не была, а чувство напоминающее долг, взаимную симпатию. Ольга поясняет свою любовь к Обломову: «...мне как будто Бог послал ее ... и велел любить». Роль Ольги в ее романе с Ильей Ильичом уподобляется «путеводной звезде, лучу света».

Высокая миссия Ольги на время почти удается. Сбросив вместе с халатом свою апатию. Обло-мов начинает вести активный образ жизни. Ольга требовательна как к себе, так и к своему возлюбленному, заставляет его двигаться «вперед, вперед». Один из критиков романа «Обломов» Иннокентий Анненский называл Ольгу первой русской миссионеркой.

Ольга не просто пробуждает Обломова к новой жизни, она сама влюбляется в него. Это чувство раскрывает во всей полноте ее женское начало, ее романтичность, лиричность. Ветка сирени становится символом их нежной любви, ее и Ольга и Обломов будут помнить до конца своих дней. В романе Ольга показана естественной, как сама жизнь. Символично, что их отношения с Обломовым проходят на фоне смены времен года: они знакомятся весной, на лето приходится пик их любви, осенью Илью Ильича посещает неверие в то, что он способен сделать Ольгу счастливой. Он отправляет ей письмо, которое становится началом любовного краха. Ольга говорит Обломову: «В этом письме, как в зеркале, видна ваша нежность, ваша осторожность, забота обо мне, боязнь за мое счастье, ваша чистая совесть...». Расставание героев происходит зимой. Тяжело пережив разрыв, герои сохраняют друг к другу теплые чувства. Илья Ильич навсегда сохранит в глубине души светлый образ Ольги, а Ольга не перестанет любить «честное, верное сердце» Обломова. Впоследствии Ольга становится женой Штольца. Андрей много лет был близким другом, и любовь пришла естественно, как продолжение этой дружб! когда он открыл в Ольге «глубокую бездну души». Но Ольга поначалу не уверен любит ли она Андрея. Автор утверждает, что герои счастливы. Тем не менее, Ольгу иногда посещает грусть и неудовлетворенность, которые, возможно, являют» тоской по «хрустальной, прозрачной душе» Обломова, лирическим порывам, каких никогда не будет в размеренном Штольце.

Прямой противоположностью Ольге выглядит квартирная хозяйка, а затем и жена Ильи Ильича Агафья Матвеевна Пшеницына. Эта героиня без остатка растворилась в круговороте будничных забот о еде, стирке, глажении.

В портрете Агафьи Матвеевны главное внимание обращается на «полные округлые локти», «крепкую, как подушка дивана, никогда не волнующуюся грудь», «простоту» душевных движений. Любовь Агафьи Матвеевны к Обломову проникнута материнским началом, бесконечной заботой. Эта простая русская женщина сама напоминает Илье Ильичу его мать. Он будто возвращается в идиллию своего детства, ощущает уют, покой и заботу. Полюбив Обломова, Пшеницына «перешла под это сладостное иго безусловно, без сопротивлений и увлечений, без смутных предчувствий, томлений, без игры и музыки нерв». Появление Обломова в ее доме и любовь к нему придает смысл существованию Агафьи Матвеевны, пробуждает в ней живую душу.

Однако в жизни Ильи Ильича она занимает место не Ольги, а, скорее, Захара. Скромная чиновница, она с каким то благоговением относится к «доброму барину». Она становится необходима Обломову, ведь никто не умеет так вкусно готовить, предупреждать все его капризы. Кажется, что с ней Илья Ильич обретет долгожданный покой и счастье. Но это не так. Жизнь с Агафьей Матвеевной, при всей ее внимательности и заботе отупляет Обломова, гасит в нем внутренний свет, засасывает, как болото, не дает пищи его уму и воображению, его музыкальной чуткой душе. Илья Ильич не находит в жизни настоящего, полноценного счастья. «Зрячая» любовь Ольги оказывается для него чересчур требовательной, «слепое обожание» Агафьи Матвеевны -- губительным.

Помимо двух центральных образов романа -- Ольги Ильинской и Агафьи Матвеевны -- Гончаров с высоким художественным мастерством рисует портреты второстепенных персонажей. Основным источником комического в романе становятся взаимоотношения семейной пары - Захара и Анисьи. В образе Анисьи Гончаров изображает проворную, «востроносую» русскую бабу, которая с бесконечной заботой и вниманием относится к своему мрачному мужу. Если бы не Анисья, в доме Обломова все давно бы заросло грязью. Анисья никогда не попрекает «Захара Трофимыча», не приказывает ему, а все объясняет с ласковой улыбкой, делает домашние дела проворно и со смекалкой. Захар понимает, что Анисья умнее его, отчего сильно страдает его самолюбие. Поэтому он обращается с женой мрачно, «с тупым высокомерием», называет ее «бабой». Однако если в доме беспорядок и над самим Захаром собирается «гроза» в виде рассерженного Обломова, он зовет Анисью к барину, ведь никто не может так ловко приводить все в порядок и незаметно устраивать все домашние дела, как Анисья.

Роман «Обломов» писатель посвятил проблеме русского национального характера, основных качеств русского человека. Из романа видно, что русские герои зависят от женщин, всю жизнь их сопровождает любовь: сначала материнская, потом любовь подруги и жены. Эта любовь может оказаться губительной, полностью подчинить их себе, не дать развиваться их характеру. С другой стороны любовь к женщине пробуждает героев к настоящей жизни, открывает в них лучшие свойства души.

Заключение

Анализ мастерства Гончарова-романиста дает возможность сделать некоторые существенные выводы об особенностях его художественного мышления.

Как Гончаров-художник мыслит о действительности? В каких образах она предстает в воображении писателя? Уже при первом знакомстве с его романами нетрудно убедиться, что для поэтического миросозерцания автора «Обломова» характерна, как это установил Добролюбов, «ровная доля внимания» ко всем «мелочным подробностям» воспроизводимых им типов и всего образа жизни. С разрозненных и с первого взгляда как будто случайных деталей и мелочей обычно начиналось художественное видение жизни у Гончарова. На этой основе и возникла его оригинальная поэтика «мелочной» разработки характера Ильи Ильича в «Обломове». Подобный способ «затяжного» воспроизведения жизни во всех ее деталях не нравился многим современникам Гончарова.

Исключительная способность Гончарова воспроизводить жизнь в ее мелочных подробностях -- не сибаритская прихоть художника, не игра или бегство в искусство для искусства (как думали эстеты), а особый способ художественного познания жизни, который давал писателю возможность проникновения в сущность своего предмета изображения. Поэтому Добролюбов за причудами и мелочами видит «необыкновенное богатство содержания «Обломова».

Художественное мышление Гончарова отличалось единством и равновесием анализа и синтеза. Проницательный, зоркий наблюдатель, создающий великолепные жанровые картины и сцены в духе живописцев фламандской школы, и художник, обладающий такой силой обобщения, при которой реализм доходит до символа, органически слились в авторе «Обломова». И это воплотилось в соответствующих приемах и способах художественного воспроизведения. Начинается оно с разрозненных и многочисленных деталей, частностей, аксессуарных явлений. Изображение их затягивается, кажется многословным, скучным и утомительным (вспомним первую главу «Обломова»). Но в развитии сюжета романа наступают такие моменты, когда эти детали, прозаичные мелочи и пустяки начинают вдруг приобретать общий, «субстанциональный» смысл, группироваться в определенную концепцию и, как говорил Гончаров, «сливаться в общем строе жизни». И тогда вялая работа над разрозненными эпизодами романа сменяется подлинным созданием целого.

Список использованной литературы

1. Захаркин А. Ф.: Роман И. А. Гончарова «Обломов» Москва, 1963

2. Ляпушкин Е. М.: Российская идиллия XIX века и роман И. А. Гончарова

«Обломов» Санкт-Петербург, 1996

3. Красношекова Е. А.: «Обломов» И. А. Гончарова Москва, 1997

4. Недзвецкий В. А.: Романы И. А. Гончарова Москва, 1996

Размещено на Allbest.ru