Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава 1. Биография А.П. Чехова

Глава 2. Творчество А.П. Чехова

2.1 Рассказы «Смерть чиновника» и «Мелюзга»

2.2 Рассказ «Тоска»

2.3 Рассказ «Свирель»

2.4 Рассказ «Палата № 6»

Заключение

Список литературы

Введение

«Рождение таланта это либо математическое сочетание…либо ошибка природы. В том и в другом случае оно падает на этот крошечный домик, откуда в миллионах и сотнях миллионов иных случаев должен был выйти азиатский скипер, или конторщик, или певчий, или торговец мороженым - миллионы нечеховых, нетолстых, неталантов. Такие памятники, как домик Чехова, разоблачают эту капризную игру природы, и, прикасаясь к ним, испытываешь изумление, как при разоблачении фокуса: как же мог я не замечать, не видеть, что всё это - так просто!»

Я выбрала эту тему потому, что она позволяет наиболее обширно познакомиться с творчеством Антона Павловича Чехова, даёт возможность воображению раскрыть все тайны и недомолвки его произведений, учит «читать между строк». Также мне представляется весьма интересной и неоднозначной эпоха XIX - начала XX веков, она словно некий переломный отрезок в котором обнажаются сокровеннейшие особенности русской культуры, самобытные черты мировоззрения и мироощущения русского человека. Художественный талант Антона Павловича Чехова формировался в эпоху глухого безвременья 80_х годов, когда в миросозерцании русской интеллигенции совершался болезненный перелом. Идеи революционного народничества и противостоящие им либеральные теории, еще недавно безраздельно царившие в умах семидесятников, теряли живую душу, застывали, превращались в схемы и догмы, лишенные окрыляющего внутреннего содержания.

В своей работе я постараюсь рассказать не о Чехове - писателе, а о Чехове - художнике. Удивительном мастере деталей, которому подвластно всё: и умение выражать в неприметных штрихах, глубочайшие человеческие переживания, и способности в словах изобразить безумство красок русской природы, в нескольких фразах раскрыть скрытые общественные и политические процессы и их отражение в жизни людей. Чехов - незаурядный философ, он способен в трогательных деталях ставить перед читателем фундаментальные проблемы человеческого бытия, его произведения пропитаны психологизмом, они разнообразны и понятны любому читателю. Каждый из нас воспринимает их по-своему - они не имеют однобокого толкования, так как в них заколдована целая система символов. В этом и заключатся феноменальность великих писателей - классиков, мы можем читать их в юности и интерпретировать совершенно иначе, нежели в более сознательном возрасте.

«Над рассказами можно плакать и стенать, можно страдать заодно со своими героями, но, полагаю, нужно это делать так, чтобы читатель не заметил. Чем объективнее, тем сильнее выходит впечатление», - говорил Чехов о своей писательской манере. «Когда я пишу, - замечал он, - я вполне рассчитываю на читателя, полагая, что недостающие в рассказе субъективные элементы он подбавит сам». Но один из критиков начала XX века справедливо писал, что чеховская недоговоренность и сдержанность действуют на читателя сильнее громких слов: «И когда он о чем-либо стыдливо молчал, то молчал так глубоко, содержательно, что как бы выразительно говорил». В отказе от прямого авторского высказывания, в нежелании сковывать свободу читательского восприятия проявлялась вера Чехова в могучую силу искусства. Он добивался облагораживающего влияния на читателя самого художественного слова, без всякого посредничества.

Для своей работы я отобрала четыре рассказа Чехова, в которых, на мой взгляд, наиболее ярко по средствам деталей, отражены важнейшие вопросы человечества. Это рассказы о маленьком человеке, о смерти и одиночестве, о смене времён и нравов, об экзистенцианолизме и хаосообразности мира.

1. Биография А.П. Чехова

Антон Павлович Чехов родился 17 (29) января 1860 года в Таганроге в небогатой купеческой семье. Отец и дед его были крепостными села Ольховатка Воронежской губернии. Первый Чехов, поселившийся в этих краях, был выходцем из северных русских губерний. В старину среди мастеров литейного, пушечного и колокольного дела выделялись крестьянские умельцы Чоховы, фамилия которых попала в русские летописи. Не исключено, что род Чеховых вырастал из этого корня, так как в их семье нередко употребляли такое произношение фамилии - Чоховы. К тому же это была художественно одаренная семья. Молодые Чеховы считали, что талантом они обязаны отцу, а душой - матери. Смыслом жизни их отца и деда было неистребимое крестьянское стремление к свободе. Дед Чехова Егор Михайлович ценой напряженного труда скопил три с половиной тысячи рублей и к 1841 году выкупил всю семью из крепостного состояния. А отец, Павел Егорович, будучи уже свободным человеком, выбился в люди и завел в Таганроге собственное торговое дело.

Отец Чехова и в купеческом звании сохранял народные ухватки и характерные черты крестьянской психологии. Брат Чехова Михаил Павлович замечал, что семья Павла Егоровича была «обычной патриархальной семьей, каких много было… в провинции, но семьей, стремившейся к просвещению и сознававшей значение духовной культуры». всех детей Павел Егорович определил в гимназию и даже пытался дать им домашнее образование.

Сам Павел Егорович был личностью незаурядной и талантливой: он увлекался пением, рисовал, играл на скрипке. «Приходил вечером из лавки отец, и начиналось пение хором: отец любил петь по нотам и приучал к этому детей. Кроме того, вместе с сыном Николаем он разыгрывал дуэты на скрипке, причем маленькая сестра Маша аккомпанировала на фортепиано». С детства учился играть на скрипке, а также пел в церковном хоре, организованном Павлом Егоровичем, и Антон.

Павел Егорович придерживался домостроевской системы воспитания, строго соблюдал обряд. Чехова очень угнетало многочасовое стояние за прилавком торгового заведения отца с экзотической вывеской: «Чай, сахар, кофе, мыло, колбаса и другие колониальные товары». Грустные воспоминания остались и от строгого формализма отца, сдобренного, как было принято в купеческих семьях, довольно частыми физическими наказаниями. » И все же не будь в жизни Чехова церковного хора и спевок - не было бы и его изумительных рассказов «Художество», «Святой ночью», «Студент» и «Архиерей» с удивительной красотой простых верующих душ, с проникновенным знанием церковных служб, древнерусской речи. Да и утомительное сидение в лавке не прошло для Чехова бесследно: оно дало ему, по словам И.А. Бунина, «раннее знание людей, сделало его взрослей, так как лавка отца была клубом таганрогских обывателей, окрестных мужиков и афонских монахов».

Запомнились Чехову далекие летние поездки в приазовскую степь, в гости к бабушке и деду, который служил управляющим в усадьбе Княжой, принадлежавшей богатому помещику. Здесь Чехов слушал русские и украинские народные песни, проникался поэзией вольной степной природы. «Донскую степь я люблю, и когда-то чувствовал себя в ней, как дома, и знал там каждую бабочку», - писал он. Да и в Таганроге было немало простора для ребяческих игр и развлечений. «Несмотря на сравнительную строгость семейного режима и даже на обычные тогда телесные наказания, мы, мальчики, вне сферы своих прямых обязанностей, пользовались довольно большой свободой, - вспоминал Михаил Павлович. - Прежде всего, сколько помню, мы уходили из дому не спрашиваясь; мы должны были только не опаздывать к обеду и вообще к этапам домашней жизни, и что касается обязанностей, то все мы были к ним очень чутки».

Поступив в гимназию, Чехов вскоре стал завзятым театралом. Наделенный от природы артистическими способностями, Чехов вместе с братьями часто устраивал домашние спектакли. Вскоре друзья-гимназисты организовали настоящий любительский театр, на сцене которого ставились пьесы, сочиненные Антоном, а также «Ревизор» Гоголя и даже «Лес» Островского, где Антон мастерски исполнил роль провинциального трагика Несчастливцева.

«Павел Егорович и Евгения Яковлевна не одарили своих детей капиталами, о которых так мечтал глава семьи. Однако они наделили их подлинным богатством - щедро одарили талантом, - писал биограф Антона Павловича Чехова Г. Бердников. - Старший брат Александр стал профессиональным литератором, поражая всех своей энциклопедической образованностью. К великому сожалению, он не сумел в полной мере проявить свое дарование, безалаберной жизнью загубил свой талант. Еще в большей степени это относится к Николаю - ярко одаренному художнику, но совершенно бесхарактерному человеку.

Антон Павлович Чехов сумел достойно распорядиться своим талантом и стал известным всему миру русским писателем. Для этого была нужна постоянная работа над собой, тот неустанный труд самовоспитания, которому Чехов предавался всю жизнь.

2. Творчество А.П. Чехова

В 1879 году Чехов окончил гимназию, которая, по его словам, более походила на исправительный батальон. Но из среды учителей Чехов выделял Ф.П. Покровского, преподавателя Священной истории, который на уроках с любовью говорил о Шекспире, Гете, Пушкине, но особенно о Щедрине, которого он почитал. Заметив в Чехове юмористический талант, Покровский дал ему шутливое прозвище «Чехонте», которое стало вскоре псевдонимом начинающего писателя.

Приехав в Москву, Чехов поступил на медицинский факультет Московского университета. Уважение к точным научным знаниям стало характерной особенностью писательского мироощущения Чехова. Врач и поэт в нем нисколько не враждовали друг с другом.

Ранний период творчества. Писать Чехов начал еще в Таганроге. Он даже издавал собственный рукописный журнал «Зритель», который периодически высылал братьям в Москву. Успех вдохновляет Чехова: начинается активное сотрудничество его в многочисленных юмористических изданиях - «Зрителе», «Будильнике», «Москве», «Мирском толке», «Свете и тенях», «Новостях дня», «Спутнике», «Русском сатирическом листке», «Развлечении», «Сверчке». Чехов публикует свои юморески под самыми разными, смешными псевдонимами: Балдастов, Брат моего брата, Человек без селезенки, Антонсон, Антоша Чехонте. В 1882 году на его талант обращает внимание русский писатель и редактор петербургского юмористического журнала «Осколки».

Ранние рассказы Чехова сплошь юмористичны, причем юмор в них весьма оригинален и резко отличен от классической литературной традиции. В русской литературе XIX века, начиная с Гоголя, утвердился так называемый «высокий смех», «смех сквозь слезы». Комическое воодушевление у Гоголя и его последователей сменялось, как правило, «чувством грусти и глубокого уныния». У Чехова, напротив, смех весел и беззаботно заразителен: не «смех (*170) сквозь слезы», а смех до слез. Это связано с особым восприятием мира, с особым чеховским отношением к нему. Жизнь в ранних рассказах Чехова еще не доросла до человеческого уровня, она дика и первобытна. Ее хозяева напоминают рыб, насекомых, животных. В рассказе «Папаша», например, сам папаша «толстый и круглый, как жук», а мамаша - «тонкая, как голландская сельдь». Это люди без морали, без человеческих понятий. В рассказе «За яблочки» так прямо и сказано: «Если бы сей свет не был сим светом, а называл бы вещи настоящим их именем, то Трифона Семеновича звали бы не Трифоном Семеновичем, а иначе: звали бы его так, как зовут вообще лошадей да коров». Такая точная передача образов не случайна, т. к. именно на ней и строиться основная идея рассказов; Чехов будто бы играет в куклы - застывшие образы, представляя их в различных ситуациях, при этом нарицательные характеры застывают, неизменны и предсказуемы.

Рассказы «Смерть чиновника» и «Мелюзга»

В «Смерти чиновника» «маленький человек» Иван Дмитриевич Червяков, будучи в театре, нечаянно чихнул и обрызгал лысину сидевшего впереди генерала Бризжалова. Это событие Червяков переживает, как «потрясение основ». Он никак не может смириться с тем, что генерал не придает происшествию должного внимания и как-то легкомысленно прощает его, «посягнувшего» на «святыню» чиновничьей иерархии. В лакейскую душу Червякова забредает подозрение: «Надо бы ему объяснить, что я вовсе не желал… что это закон природы, а то подумает, что я плюнуть хотел. Теперь не подумает, так после подумает!.» Подозрительность разрастается, он идет просить прощения к генералу и на другой день, и на третий… «Пошел вон!!» - гаркнул вдруг посиневший и затрясшийся генерал.

Удивительные мимические сценки разыгрывает перед нами Чехов умело подмечая все изменения в лице: «сказал генерал и нетерпеливо шевельнул нижней губой.»; «генерал состроил плаксивое лицо и махнул рукой», «гаркнул вдруг посиневший и затрясшийся генерал». Такими незначительными деталями Чехову удается построить рассказ по нарастанию (гнева), изобразить усугубляемость ситуации.

«В животе у Червякова что-то оторвалось. Ничего, не видя, ничего не слыша, он попятился к двери, вышел на улицу и поплелся… Придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лег на диван и… помер».

«Жертва» здесь не вызывает сочувствия. Умирает не человек, а некое казенно-бездушное существо. Обратим внимание на ключевые детали рассказа. «Что-то оторвалось» не в душе, а в животе у Червякова. При всей психологической достоверности в передаче смертельного испуга эта деталь приобретает еще и символический смысл, ибо души-то в герое и впрямь не оказалось. Живет не человек, а казенный винтик в бюрократической машине. Потому и умирает он, «не снимая вицмундира».

Один из ранних рассказов Чехова называется «Мелюзга». Символическое название! Большинство персонажей в его произведениях первой половины 80_х годов - мелкие чиновники Подзатылкины, Козявкины, Невыразимовы, Червяковы. Чехов показывает, как в эпоху безвременья мельчает и дробится человек. Тогда же его учитель Салтыков-Щедрин пишет книгу «Мелочи жизни», в которой так характеризует жизнь страны: «И умственный, и материальный уровень страны, несомненно, понижается… разрывается связь между людьми, и вместо всего на арену появляется существование в одиночку и страх перед завтрашним днем».

Рассказ «Тоска»

В рассказе «Тоска» Чехов затрагивает тему внезапного прозрения человека в новом ракурсе. Его открывает эпиграф из духовного стиха: «Кому повем печаль мою?» Зимние сумерки. «Крупный мокрый снег лениво кружится около только что зажженных фонарей и тонким мягким пластом ложится на крыши, лошадиные спины, плечи, шапки». Каждый предмет, каждое живое существо окутано, отделено от внешнего мира холодным одеялом. И когда извозчика Иону Потапова выводит из оцепенения крик подоспевших седоков, он видит мир «сквозь ресницы, облепленные снегом».

У Ионы умер сын, неделя прошла с тех пор, а поговорить ему не с кем. «Глаза Ионы тревожно и мученически бегают по толпам, снующим по обе стороны улицы: не найдется ли из этих тысяч людей хоть один, который выслушал бы его? Но толпы бегут, не замечая ни его, ни тоски… Тоска громадная, не знающая границ. Лопни грудь Ионы и вылейся из нее тоска, так она бы, кажется, весь свет залила, но, тем не менее, ее не видно…»

Мера человечности в мире, где стали редкими сердечные отношения между людьми, оказывается мерою духовного одиночества. Чувство исступлённого безвыходного одиночества в этом рассказе детально раскрывается с помощью природной палитры. Сине - серые тона, зима, застывшее время - вот тот небольшой, но очень точный набор примет выдающих чувство фатального одиночества, и каждый из нас угадывает в этом рассказе свои собственные ощущения, вплоть до тактильных переживаний - холода и усталости.

Чехов зачастую в своих рассказах показывает нам насколько стоит дорожить внезапным, непредсказуемым и хрупким мгновением открытого, сердечного общения между людьми, общения в обход всего привычного, повседневного, устоявшегося. Он любит неожиданные проблески счастья, возникающие из мгновенного, подчас негласного влияния одного человека на другого. Он ценит мотыльковые связи не случайно: слишком обветшали и утратили человечность традиционные формы отношений между людьми, слишком они застыли, приняли ролевой, автоматический характер. Пусть открываемая Чеховым в мгновенных связях красота чересчур хрупка, неуловима, непостоянна. В том, что она существует и непредсказуемыми, шальными порывами посещает этот мир, скрывается для Чехова залог грядущего изменения жизни, возможного ее обновления.

Рассказ «Свирель»

Старый пастух в рассказе «Свирель» - настоящий крестьянский философ. Он с горечью говорит о грозных приметах оскудения природы. Исчезают на глазах гуси, утки, журавли и тетерева. «И куда оно все девалось! Даже злой птицы не видать. Пошли прахом и орлы, и соколы, и филины… Меньше стало и всякого зверья…» Обмелели и обезрыбели реки, поредели леса. «И рубят их, и горят они, и сохнут, а новое не растет». Народным чутьем пробивается пастух к пониманию законов экологического равновесия, нарушение которых угрожает большой катастрофой. В этих природных деталях заложена тема вымирания целого сословия - дворянства, которая позже будет раскрыта в драме «Вишнёвый сад». Возможно, это кажется парадоксальным, изображать простой деревенский пейзаж с острыми экологическими проблемами, и видеть тут корни дворянской гибели, но ведь Чехов предоставляет право каждому интерпретировать свои рассказы, согласно личным ассоциациям.

«Жалко! - вздохнул он после некоторого молчания. - И, Боже, как жалко! Оно, конечно, Божья воля, не нами мир сотворен, а все-таки, братушка, жалко. Ежели одно дерево высохнет или, скажем, одна корова падет, и то жалость берет, а каково, добрый человек, глядеть, коли весь мир идет прахом? Сколько добра, Господи Иисусе! И солнце, и небо, и леса, и реки, и твари - все ведь это сотворено, приспособлено, друг к дружке прилажено. Всякое до дела доведено и свое место знает. И всему этому пропадать надо!» А причину природного оскудения пастух видит в нравственной порче человека, Чехов не даром показывает как можно живописней именно красоту природы, т. к. она прекрасна и вечна, а человеческое развитие порой скачкообразно, покой порочно и агрессивно. Может, и стал народ умней, но зато и подлей. «Нынешний барин все превзошел, такое знает, чего бы и знать не надо, а что толку?. Нет у него, сердешного, ни места, ни дела, и не разберешь, что ему надо… Так и живет пустяком… А все отчего? Грешим много, Бога забыли… и такое, значит, время подошло, чтобы всему конец».

Об этой же тревожной любви-жалости к истощающейся природе и духовно обнищавшему человеку поет пастушеская свирель: «а когда самая высокая нотка свирели пронеслась протяжно в воздухе и задрожала, как голос плачущего человека… стало чрезвычайно горько и обидно на непорядок, который замечался в природе. Высокая нотка задрожала, оборвалась, и свирель смолкла». Таким образом, Чехов символично показывает завершение одного временного отрезка - эпохи, и наступление другого, здесь, безусловно, огромную роль играют революционные настроения и процессы.

Природа изображается как проводник святого, того самого первоначального мироощущения, которое человечество утратило под настом поколений. В данном случае детализация пейзажей, их насыщенная и богоподобная красота, словно пронизывают читателя, восходят к глубинным первозданным чувствам доброты и простоты. В этой серии рассказов Чехову удается выразить то самое недосягаемое и загадочное, что принято называть русской душой, он слово придаёт ей очертания.

Рассказ «Палата № 6»

Палата № 6 - это флигель для умалишенных в провинциальной больнице. И одновременно это образ-символ русской полицейской государственности. Присмотримся внимательно к описанию палаты - оно как бы раздваивается: то ли это сумасшедший дом, то ли тюрьма. Реализм на грани символа торжествует и в портретах обитателей палаты. Вот сторож Никита: «суровое, испитое лицо, нависшие брови, придающие лицу выражение степной овчарки». У Никиты лицо-символ, лицо, типичное и в больнице для умалишенных, и в тюрьме, и в полицейской будке.

Столь же многозначительны и характеры больных. Таков Громов, российский интеллигент, страдающий манией преследования: «Достаточно малейшего шороха в сенях или крика на дворе, чтобы он поднял голову и стал прислушиваться: не за ним ли это идут? Не его ли ищут?» Перед нами болезнь, в концентрированном виде вместившая в себя вековые беды вольнодумной русской интеллигенции, вековую судьбу преследуемой, объявляемой вне закона и здравого смысла, но живой и упорной русской мысли. Именно эта деталь - описание параноидальных настроений Громова лучше всего указывает на «забитость и запуганность» лучших людей эпохи, а соответственно на инертность и вялотекучесть самой эпохи. Не случайна в рассказе и другая деталь: в заведомо извращенном мире, живущем бездумно, по инерции, нормальным оказывается сумасшедший человек. Громов, пожалуй, самая честная и благородная личность в чеховском произведении. Он один наделен острой реакцией на зло и неправду. Он один протестует против насилия, попирающего правду. Он один верит в прекрасную жизнь, которая со временем воцарится на земле. Именно такого рода завуалированное, но не искажённое правдивое повествование действительности и присуще руке мастера коротких, но очень ёмких деталей. Чехову не нужно вести рассуждения о политической обстановке в стране, описывать репрессионный боязливый настрой людей, а достаточно лишь намекнуть, что здравомыслие уже давно пора искать именно в самых парадоксальных местах, т. к. мир реальный и повседневный уже утратил вменяемость.

Заключение

чехов рассказ

Чехов своими произведениями отстаивал своё видение мира и его проблем, свои варианты ответа на сложные жизненные вопросы. Он считал, что писатель обязан писать правдиво, рисовать жизнь такой, какова она есть на самом деле. Потеряв доверие к любой отвлеченной теории, Чехов довел реалистический художественный образ до предельной отточенности и эстетического совершенства. Он достиг исключительного умения схватывать общую картину жизни по мельчайшим ее деталям. Реализм Чехова - это искусство воссоздания целого по бесконечно малым его величинам. «В описании природы, - замечал Чехов, - надо хвататься за мелкие частности, группируя их таким образом, чтобы по прочтении, когда закроешь глаза, давалась картина. Например, у тебя получится лунная ночь, если ты напишешь, что на мельничной плотине яркой звездочкой мелькало стеклышко от разбитой бутылки и покатилась шаром черная тень собаки или волка». Он призывал своих собратьев по перу овладевать умением «коротко говорить о длинных предметах» и сформулировал афоризм, ставший крылатым: «Краткость - сестра таланта». «Знаете, что Вы делаете? - обратился однажды к Чехову Горький - Убиваете реализм… Дальше Вас никто не может идти по сей стезе, никто не может писать так просто о таких простых вещах, как Вы это умеете. После самого незначительного Вашего рассказа - все кажется грубым, написанным не пером, а точно поленом».

Реализм в представлении писателя это, прежде всего правда, да она завуалирована и возможно кажется недосягаемой, кто-то просто её не видит и не ощущает, воспринимая творчество виртуоза в самом «прямом» смысле. Но лишь тот, кто умеет читать между строк способен разглядеть все те прекрасные и ужасные приметы времени.

Дар писателя - Чехова заключался в его «немногословности», выражать чувства через сиюминутные переживания, через элементарные природные краски, через откровенность взглядов и поступков. В бытовом и обыденном, Чехов способен был увидеть основополагающие принципы морали и нравственности, обнажить комичные и трагичные жизненные ситуации в контексте всеобщего исторического миропонимания. Ему удавалось рассмотреть все стороны жизни человека с такой позиции знатока, что достоверность и истинность происходящего не вызывала ни каких сомнений. И по сей день, мы представляем себе застывшее во времени и потерянное дворянское поколение по роману «Вишнёвый сад»; проблемы чиновничьего беспредела, взяточничества и казнокрадства и по сей день отзываются в наших умах произведением «Ревизор», огромная палитра чувств восстаёт в нашем сознании после знакомства с творчеством Чехова.

Список литературы

1. Избранные произведения: В 3т. - М., 2001

2. Переписка А.П. Чехова: В 2 т. _ М., 1989

3. Балухатый С.Д. Вопросы поэтики. - Спб., 1998

4. Громов М.П. Книга о Чехове. _ М., 2001

5. Катаев В.Б. Проза Чехова: Проблемы интерпретации, - 2003

6. Лебедев Ю.В. - Литература. Учебное пособие для учащихся, - 2005

7. Новиков В.И. Русская литература XIX века, - 2002

8. Скатова Н.Н. - История русской литературы XIX века (вторая половина)-, 1999

9. Чуковский К.И. О Чехове: Человек и мастер. _ М., 2004

Размещено на Allbest.ru