Художественное произведение и специфика его анализа

Размещено на http://www.allbest.ru/

Дипломная работа

Художественное произведение и специфика его анализа

Брест, 2012



СОДЕРЖАНИЕ

ГЛАВА 1. Поликультурное пространство художественного произведения

1.1 Художественное произведение и специфика его анализа

ГЛАВА 2. Интерпретация белорусскоязычным читателем произведений русской литературы

2.1 Теория интерпретации художественного произведения: история и современность

2.2 Специфика восприятия переводов на белорусский язык

художественный читатель литература перевод



ВВЕДЕНИЕ

В современном многонациональном, многоконфессиональном и многокультурном обществе вопросы взаимодействия языка, культуры и нации определяют принципы повседневного сосуществования. Цивилизация активно сближает народы, подчас нивелируя национальные различия. И все же в процессе общения - непосредственного и опосредованного (через научный, публицистический или художественный текст, искусство живописи, скульптуры, архитектуры, кино, театра, музыки, танца и через любые другие информационные каналы) - коммуникант руководствуется культурным фондом, сформировавшимся в условиях существования в определенной социальной и национально-культурной среде. Продукт, средство или информационный канал такого общения неизбежно несут в себе специфику локальной культуры, которой они принадлежат. Национальная специфика неизбежно проявляется при сопоставлении и столкновении различных локальных культур. Процесс межкультурного общения и способы разрешения конфликта культур являются объектами изучения лингвокультурологии, лингвострановедения, методики обучения языку и литературе и других дисциплин. Способы отражения национальной культуры в языке и в художественном тексте, вопросы взаимопроникновения языка и культуры исследуют лингвокультурология, лингвистика, социология, этнопсихолингвистика, лингвистика текста, когнитивная семантика, стилистика и другие дисциплины.

Антропоцентрическая ориентация современной лингвистики детерминирует неуклонно возрастающий интерес исследователей к проблеме взаимосвязи языка и культуры - двух глобальных системных образований, регулирующих жизнь индивида и обеспечивающих существование социума.

Актуальность теоретического осмысления взаимосвязи культуры, языка, мышления и нации подтверждается обширным исследовательским материалом.

Одним из главных аспектов, находившихся в фокусе внимания философов во времена Античности, был вопрос взаимодействия культуры и среды обитания народов. Гиппократ выдвинул общее положение, согласно которому все различия между народами - в том числе их поведение и нравы - связаны с природой и климатом страны.

Французские просветители ввели понятие "дух народа" и пытались решить проблему его обусловленности географическими факторами. Согласно Гердеру, язык и культура - особые средства связи поколений в пространстве и времени, оказывающие безусловное и первоочередное влияние на формирование образа жизни и мировосприятие.

"Отцами-основателями" этнопсихологии являются немецкие ученые М. Лацарус (1824-1903) и Г. Штейнталь (1823-1893), которые полагали, что все индивиды одного народа обладают одним и тем же "народным духом", под которым они понимали психическое сходство индивидов, принадлежащих к определенному народу, и одновременно их самосознание. Народный дух "проявляется прежде всего в языке, затем в нравах и обычаях, установлениях и поступках, в традициях и песнопениях".

В наиболее явном виде связь "личность - язык - культура" обнаруживается в трудах В. фон Гумбольдта. По Гумбольдту, язык -хранилище народного духа, культуры, "объединенная духовная энергия народа, чудесным образом запечатленная в определенных звуках" […]. Язык всегда воплощает своеобразие народа, национальной культуры и, в свою очередь, формирует это своеобразие в виде определенной "картины мира".

А. А. Потебня (1835-1891) разработал концепцию языка, основанную на исследовании его психологической природы. Именно язык обуславливает приемы умственной деятельности, и разные народы, имеющие разные языки, формируют мысль своим, отличным от других, способом. Потебня рассматривал народность как этническую идентичность, ощущение общности на основе всего того, что отличает один народ от другого, составляя его своеобразие, но прежде всего на основе единства языка.

Этнолингвисты Ю. С. Степанов, И. Ю. Марковина, Г. А. Антипов подробно исследуют природу лингвокультурологической лакунизации, проявляющейся в процессе межкультурного общения, при столкновении локальных культур и сопоставлении лексики двух языков.

В лингвокультурологии -- науке о взаимосвязи культуры и языка - в качестве объективных элементов культуры выступает вся совокупность традиционно выделяемых языковых единиц (слов, фразеологизмов, паремий, текстов и т.д.). Субъективные элементы культуры, реализованные в языке, получили название лингвокультурных концептов. Развитие, усложнение и специализация лингвокультурных концептов дают возможность противопоставить концепты и метаконцепты (первичные и вторичные концепты). Метаконцепты образуются в результате осмысления продуктов предшествующей концептуализации, оформленных как семиотические образования (такие, как язык, текст, жанр, стиль, перевод, дискурс и др.). В метаконцептах реализуется рефлексия носителя языка по поводу знаковой деятельности, объектом и/или субъектом которой он является.

Нас же волнует вопрос о художественном тексте как элементе и "вместилище" культуры. В литературоведении термин "текст" имеет несколько значений. В "Литературной энциклопедии терминов и понятий" даются следующие определения: текст--это выраженная и закрепленная посредством языковых знаков чувственно воспринимаемая сторона речевого, в том числе литературного произведения; текст--это минимальная единица речевой коммуникации, обладающая относительным единством и относительной автономией. Важнейшей характеристикой художественного текста является его широкий культурный контекст. Обычно художественный текст всегда неповторим, уникален, так как в нем отражена "энергия общезначимых культурных проблем". Вообще, художественный текст возникает как эстетический объект и функционирует именно в этом качестве. Со временем он выступает и как исторический документ, то есть как свидетельство социально-политических явлений эпохи, как показатель психологии целого народа, как памятник культуры и эстетической мысли народа. Происходит это потому, что в художественном тексте отражен не только опыт автора, но и опыт предшествующих поколений, опыт всей нации, всего человечества.

Современный подход в лингвокультурологии к тексту как к производному взаимодействия разномедийных факторов сделал необходимым и возможным анализ результатирующего влияния национальной культуры на художественные тексты.

В своей работе мы будем рассматривать художественное произведение как межкультурный медиатор, совмещающий в себе культуру автора произведения, читателя как интерпретатора художественного произведения, понимающего его культуру с позиций своего менталитета, культуру описываемого в данном произведении народа. Нами будет уделено внимание проблемам понимания белорусскими школьниками произведений русской литературы, основам культуроведческого анализа и поиска поликультурного пространства на примерах текстов поэмы А.С.Пушкина "Тазит", М.Ю.Лермонтова "Герой нашего времени" и Н.В.Гоголя "Вечера на хуторе близ Диканьки".

Целью данной работы является изучение и рассмотрение поликультурного пространства художественного произведения, отражения быта и нравов определенных этносов, философии жизни разных народов в нем, а также анализ восприятия художественного произведения национальным и инонациональным читателем.

Мы ставим следующие задачи:

- дать общую характеристику художественному произведению как "вместилищу" культуры;

- изучить поликультурное пространство художественного произведения;

- рассмотреть теорию интерпретации;

- доказать присутствие поликультурного пространства в "Герое нашего времени" М.Ю.Лермонтова;

- показать, как отражается быт и традиции народа на примере культуроведческого анализа поэмы А.С.Пушкина "Тазит", выявив в данном произведении особенности национальной философии жизни;

- рассмотреть и изучить наличие диалога культур, особенности его отражения в повести Н.В.Гоголя "Вечера на хуторе близ Диканьки";

- рассказать о специфике их переводов на белорусский язык.

Объектом данного исследования выступает поэма "Тазит", повести "Герой нашего времени" и "Вечера на хуторе близ Диканьки", а также переводы русских произведений на белорусский язык.

Предметом нашей работы являются культуроведческий анализ вышеназванных произведений.

Методами исследования нами избраны следующие:

- теоретический (изучение литературы по теме исследования);

- проблемно-поисковый (отбор и систематизация литературы по теме исследования);

- герменевтический (истолкование прочитанных произведений);

- аналитический (анализ художественных произведений).

В композиционном плане наша работа состоит из Введения, трех глав и Заключения.

Практическая значимость работы состоит в том, что материал данной курсовой работы может быть использован учителями-словесниками, студентами филологического факультета при подготовке докладов и рефератов, а также при подготовке к урокам на педагогической практике.



ГЛАВА 1. Поликультурное пространство художественного произведения

1.1 Художественное произведение и специфика его анализа

Понятие художественного текста в нашей работе является ведущим, поэтому первоначально необходимо ввести данное понятие в контекст исследования, заострить внимание на художественном произведении в плане культурной семиотики. Художественный текст - средство общения между людьми, поколениями, народами. Его целью является образное познание и переживание мира, показ жизни в её эмоциональном осмыслении.

"Произведение художника необходимо нам именно потому, что оно есть ответ на наши вопросы: наши, ибо художник не ставил их себе и не мог их предвидеть. И как орган определяется функцией, которую он выполняет, так смысл художественного произведения зависит от тех вечно новых вопросов, которые ему предъявляют читатели или зрители. Каждое приближение к нему есть его воссоздание, каждый новый читатель Гамлета есть как бы его новый автор, каждое новое поколение есть страница в истории художественного произведения" […].

Много работ по данной проблеме было написано выдающимся литературоведом и семиотиком Ю.Лотманом. По Лотману, первоначальные определения текста, подчеркивавшие его единую сигнальную природу, или нерасчленимое единство его функций в некоем культурном контексте, или какие-либо иные качества, имплицитно или эксплицитно подразумевали, что текст есть высказывание на каком-либо одном языке. Первая брешь в этом, как казалось, само собой подразумевающемся представлении была пробита именно при рассмотрении понятия текста в плане семиотики культуры. Было обнаружено, что, для того чтобы данное сообщение могло быть определено как "текст", оно должно быть как минимум дважды закодировано.

Создание художественного произведения знаменует качественно новый этап в усложнении структуры текста. Многослойный и семиотически неоднородный текст, способный вступать в сложные отношения как с окружающим культурным контекстом, так и с читательской аудиторией, перестает быть элементарным сообщением, направленным от адресанта к адресату. Обнаруживая способность конденсировать информацию, он приобретает память. Одновременно он обнаруживает качество, которое Гераклит определил как "самовозрастающий логос". На такой стадии структурного усложнения текст обнаруживает свойства интеллектуального устройства: он не только передает вложенную в него извне информацию, но и трансформирует сообщения и вырабатывает новые.

В этих условиях социально-коммуникативная функция текста значительно усложняется. Лотман сводит ее к следующим процессам.

1. Общение между адресантом и адресатом. Текст выполняет функцию сообщения, направленного от носителя информации к аудитории.

2. Общение между аудиторией и культурной традицией. Текст выполняет функцию коллективной культурной памяти. В качестве таковой он, с одной стороны, обнаруживает способность к непрерывному пополнению, а с другой, к актуализации одних аспектов вложенной в него информации и временному или полному забыванию других.

3. Общение читателя с самим собою. Текст - это особенно характерно для традиционных, древних, отличающихся высокой степенью каноничности текстов - актуализирует определенные стороны личности самого адресата. В ходе такого общения получателя информации с самим собою текст выступает в роли медиатора, помогающего перестройке личности читателя, изменению ее структурной самоориентации и степени ее связи с метакультурными конструкциями.

4. Общение читателя с текстом. Проявляя интеллектуальные свойства, высокоорганизованный текст перестает быть лишь посредником в акте коммуникации. Он становится равноправным собеседником, обладающим высокой степенью автономности. И для автора (адресанта), и для читателя (адресата) он может выступать как самостоятельное интеллектуальное образование, играющее активную и независимую роль в диалоге. В этом отношении древняя метафора "беседовать с книгой" оказывается исполненной глубокого смысла.

5. Общение между текстом и культурным контекстом. В данном случае текст выступает в коммуникативном акте не как сообщение, а в качестве его полноправного участника, субъекта - источника или получателя информации. Тексты, как более стабильные и отграниченные образования, имеют тенденцию переходить из одного контекста в другой, как это обычно случается с относительно долговечными произведениями искусства: перемещаясь в другой культурный контекст, они ведут себя как информант, перемещенный в новую коммуникативную ситуацию, - актуализируют прежде скрытые аспекты своей кодирующей системы. Такое "перекодирование самого себя" в соответствии с ситуацией обнажает аналогию между знаковым поведением личности и текста. Таким образом, текст, с одной стороны, уподобляясь культурному макрокосму, становится значительнее самого себя и приобретает черты модели культуры, а с другой, он имеет тенденцию осуществлять самостоятельное поведение, уподобляясь автономной личности.

Благодаря художественному тексту происходит эстетическое, эмоциональное, интеллектуальное общение автора и читателя, которые обладают общим знанием о реальном мире ("общая память"), и являются носителями общей (различной) культуры. Однако каждый читатель имеет субъективный как жизненный, так и читательский опыт и поэтому любой, отдельно взятый художественный текст, будет восприниматься читателями по-разному. А значит, анализ будет иметь свою специфику.

Восприятие произведения читателем и его изучение связаны сложной диалектической взаимозависимостью. Поэтому так важно решить вопрос об основной концепции анализа на основе учёта не только своеобразия самого произведения, но и своеобразия восприятия его, учета познавательных возможностей читателей, уровня общего и литературного развития и непосредственного отношения к произведению словесного искусства.

Остановимся на аспектах взаимосвязи восприятия и анализа литературных текстов.

В анализе произведения осуществляется полифункциональность самой методики, то есть анализ всегда направлен на решение целого ряда задач. Сложность заключается ещё и в том, что каждый читатель строит свой собственный образ, и задача анализа - научить его этому, только тогда читатель обретает способность к целостному восприятию искусства.

В решении проблемы восприятия и анализа произведения искусства слова мы опирались на прогрессивные идеалы методистов XIX века. Ещё в середине столетия, Ф.И. Буслаев в своей работе "О преподавании отечественного языка" выдвинул положение о необходимости чтения текста, то есть наполнил сам анализ, произведения конкретным содержанием (филологическим разбором). Методисты-шестидесятники (Стоюнин В.Я, Водовозов В.И.) стремились раскрыть идейно-воспитательное и познавательное богатство литературных произведений. В.Я. Стоюнин ("О преподавании русской литературы", 1864), например, основной задачей анализа считал раскрытие идеи, воплощённой в образной форме. Он дал блестящие образцы конкретных разборов, в которых основой анализа считал композицию произведения и сопоставление образов. Его анализ нередко оставлял в стороне эстетическую сторону произведения, но тем не менее методист учил понимать единство формы и содержания, органическую связь частей с целым, не терять "общей нити произведения". Важным в анализе он считал историческую сторону.

В.И.Водовозов сделал попытку рассмотрения литературных произведений по родам и жанрам.

В.П.Острогорский в труде "Беседы о преподавании словесности" выступил поборником этико-философского воспитания средствами литературы. Он отмечал, что мало развивать рассудок и память ученика - надо воспитывать "эстетический вкус, добрые чувства и живое воображение".

Утверждение принципов школьного анализа литературных произведений в методике преподавания литературы XX века связано с именем и школой выдающегося российского методиста Голубкова В.В., объявившего литературу могучим орудием познания действительности.

В 50-е годы критиковался "растянутый" анализ художественных текстов, в процессе которого утрачивались возможности эстетического и эмоционального воздействия на читателей. Была даже попытка совсем отказаться от анализа.

В 60-80-е годы основательно исследованы принципы, пути, методы и этапы школьного анализа (В.В.Голубков, А.И. Ревякин, Н.И. Кудряшёв, Т.Ф.Курдюмова, З.Я.Рез, В.Г.Маранцман, И.Д. Хмарский, Т.Г.Браже, Ю.И. Лыссый, Г.Н.Ионин и др.). Н.О.Корст даёт методологическое обоснование процесса анализа, подчёркивая значение этапа первоначального восприятия, анализа и синтеза, без которого невозможно применение знаний на практике.

Классифицировала виды анализа и Рез З.Я., выступившая редактором "Методики преподавания литературы". Она выдвинула вопрос о возможных основах классификации: в зависимости от того, какие компоненты произведения выбраны для более основательного усмотрения; от характера отношения к тексту (разбирается подробно, сжато, выборочно, целиком) и в зависимости от способа организации анализа.

Итак, анализ художественного текста находится в непосредственной зависимости от читательского восприятия.

Не менее значимым является вопрос и об этапах восприятия произведения в соответствии с этапами его изучения. Так на начальных этапах знакомства с произведением опасна поспешность в стремлении сделать преждевременные выводы. Здесь важно мотивировать направленность анализа, создать интерес к работе.

Далее, когда читатель занят непосредственным анализом образов, композиции, опорных эпизодов или комментированием строк поэтического произведения, важно подойти к постижению глубины авторского замысла, к пониманию как конкретного, так и обобщённого смысла событий, образов, а также специфики художественной манеры писателя.

На заключительных этапах (интерпретации) необходимо воссоздать целостность восприятия произведения искусства в соответствии с авторским замыслом и личностным пониманием прочитанного. Как видим, сначала создаётся установка на осознанное отношение к произведению, после анализируется сам текст, на последнем этапе делаются выводы и обобщения.

Важно учитывать особенности восприятия и анализа читателем различных родов литературы.

Как показывают наблюдения литературоведов, социологов, методистов и лингвокультурологов, любовь к поэзии - признак интеллекта, признак интеллигентного человека. Однако научиться воспринимать и анализировать лирическую поэзию - задача сложная. И здесь важно войти в мир авторских мыслей и чувств постепенно, не торопясь совершать переход от единичного к обобщённому значению поэтического образа.

Трудность восприятия и анализа драмы связана с отсутствием авторской речи, особым значением речи персонажей, концентрированностью мыслей и чувств, соотнесённостью драмы с необходимостью сценического воплощения и той иллюзией действительной жизни, подлинный смысл которой часто ускользает от читателей.

Произведения эпических жанров также представляют определённую трудность. Здесь важно воспринимать сюжет и образы, композицию и идейное содержание, а также отдельные особенности стилевой манеры автора. Поэтому часто при анализе эпических произведений не улавливают их основные особенности: особое значение авторского мировосприятия, "взаимосцепление" отдельных частей и образов произведения и специфики художественного слова в эпосе (его конкретности, изобразительности и соотнесённости с "голосом" автора).

Таким образом, художественное произведение вмещает в себя авторское мировоззрение, особенности той или иной культурной ситуации, индивидуальные черты читательского восприятия. Анализ же художественных текстов зависит не только от этих названных составляющих, но и от других факторов: от общего и литературного развития как автора, так и читателя, от жанровой и родовой специфики того или иного произведения литературы, от этических и эмоциональных задач, которые ставил перед собой автор.



ГЛАВА 2. Интерпретация белорусскоязычным читателем произведений русской литературы

Анализ художественного текста находится в непосредственной зависимости от читательского восприятия.

Не менее значимым является вопрос и об этапах восприятия произведения в соответствии с этапами его изучения.

Поэтому целесообразно будет изучить понятие восприятия и интерпретации.

Все сравнительные сопоставления литературных фактов и явлений можно условно делить на типологические схождения и контактные связи. Первые возникают на основе общности исторического и культурного развития народов, отражают объективно существующую близость литературных процессов и направлений. Контактные связи осуществляются посредством взаимовлияния литератур, непосредственном воздействии их друг на друга. Хотя мы разграничили эти два явления, рассматривать их необходимо в их единстве. При этом отмечать не только общее, сходное в данных литературах, но и национально-специфическое, индивидуальное.

Читательское восприятие-- это и есть первое осмысление художественного текста. При работе над ним определяются контуры последующего анализа, выясняются различные позиции читателей. На этом этапе мы видим, что прочувствовано, а что не нашло отклика в нашем душевном мире.

Понимание читателями проблем, поднятых писателем в художественном произведении, проникновение в индивидуальный стиль, детали художественного текста не только активизирует познавательный интерес, но и способствует развитию аналитических и синтетических способностей, заострит внимание на художественном слове писателя. Все это обогащает читательскую культуру белорусских читателей, что, в конечном счете, подготавливает их к социальной адаптации в обществе, способствует общему развитию личности.

Но часто у белорусскоязычного читателя возникает проблема в понимании и, следовательно, в правильном восприятии художественного произведения. Именно потому мы провели культурологический анализ, в ходе него обратили внимание на закономерности отражения быта, традиций в произведении, а также на философии. Жизни описываемого этноса. Культурологический анализ преследует своей целью установление отношений диалога каждого ученика с писателем, культурой, его взрастившей, и другой культурой, отраженной в произведении. А так как изучение произведений русской литературы в Беларуси должно вестись с учетом регионального компонента, обуславливающего обогащение духовного мира личности, уважающей традиции и культуру своего народа, не меньшее место в своей работе мы отвели рассмотрению вопроса о восприятии художественного произведения в национальной и инонациональной среде.

Естественным является тот факт, что большинство читателей Беларуси не просто знакомы с произведениями русских авторов, но читают именно их. Долгие века развитие двух родственных народов шло в едином русле, первоначально даже не выделялась белорусская литература как таковая, поэтому сегодня имеет место быть не только взаимодействие двух славянских литератур, но и взаимопроникновение основных черт каждой. В силу тех обстоятельств, что белорусы и россияне тесно взаимодействуют на культурном уровне, важно отметить, что восприятие и интерпретация первыми текстов других не вызывает особенных трудностей. Однако, как и понимание любых ценностей хоть и родственного, но все же иного менталитета, восприятие белорусскими читателями произведений русской литературы имеет свои особенности, на которых мы заострим внимание посредством изучения нами специфики переводов на белорусский язык художественных текстов русских авторов. Тем самым мы покажем и особенности интерпретации последних.

Важнейшим понятием в теории интерпретации является герменевтика, которая выступает основой анализа художественного текста, поэтому логично будет рассмотрение данного понятия в кругу основных проблем теории интерпретации.

Так как литературоведение рассматривает художественное произведение не только в его отношении к автору, но и к читателю как воспринимающему субъекту, то закономерным является то, что литературоведение опирается на герменевтику, которая представляет собой искусство толкования текстов, учение о принципах их интерпретации.

Герменевтика (от гр. hermeneutikё (techne)) - истолкователъное (искусство) - традиции и способы толкования многозначных или не поддающихся уточнению текстов […]. Этимологию этого слова связывают с именем Гермеса, которого древнегреческая мифология рисовала посланцем олимпийских богов, передававшим их распоряжения людям. В обязанности Гермеса входило истолкование и объяснение того текста, который он передавал. Ему приписывали изобретение речи и письма, а также покровительство всей сферы понимания.

Герменевтика - теория интерпретации, учение о понимании смысла. Сегодня она представляет собой сферу духовной деятельности, без которой литературоведение, искусствознание, эстетика и методика преподавания литературы, занимающаяся вопросами восприятия и постижения художественного текста, не могут чётко осмыслить свои задачи.

Сегодня герменевтика стремится к духовной интерпретации текста. Завершающий этап герменевтического анализа помогает раскрыть смысл и значение текста в литературе, вносит определённый вклад в развитие духовности в человеке, способствует становлению его как личности, как субъекта культуры. В последние годы в науке России и Беларуси герменевтика не только получила признание, но и стала рассматриваться в качестве методологической основы гуманитарного знания, в том числе искусствоведения и литературоведения.

Современная герменевтика выделяет три этапа интерпретации текста: понимание, экспликация, применение. Наиболее полное описание их дает М.П.Жигалова.

Так, по М.П.Жигаловой, понимание - это постижение смысла текста в связи с субъективным опытом жизни личности. В основе интерпретации чаще всего лежит воображение, перевоплощение и интуиция. Но понимание - это и психологическая реконструкция духовного мира личности автора текста. Если этот мир принадлежит к прошлому, то понимание переносит его в настоящее. Понимание духовного мира человека происходит через истолкование его мыслей, проявившихся в его речи, жестах, мимике, поступках. Особенно полно раскрывается духовный мир человека в произведениях искусства. Внутренняя жизнь автора раскрывается через интерпретацию его произведений. Герменевтика постигает смысл текста с помощью психологии, которая позволяет осознать целостность духовной жизни, выступающей как замкнутый, непроницаемый мир. С этим связана основная трудность понимания: как сделать предметом понимания чувственно данное чужой индивидуальной жизни? У каждого человека есть свой жизненный опыт, обусловливающий понимание. Различие индивидуальных контекстов порождает различие интерпретации текста разными людьми. Однако это различие не разрушает общение людей, так как многообразие форм понимания не исключает их единства, определяемого единством мира, языка общения и культурных традиций. Помимо различий существуют и сходства, объединяющие людей одной исторической эпохи. Близость мира автора и реципиента обусловливает лучшее понимание произведения. Комментарий литературной критики сближает автора и реципиента, происходит диалог читателя с писателем.

Следующим этапом интерпретации Мария Петровна называет экспликацию, которая представляет собой выражение понятого смысла средствами языка описания. Цель экспликации - перенос смысла из чужого мира в собственный мир читателя.

Помимо всего прочего М.П.Жигалова выделяет этапы использования экспликации как способа выражения понятого смысла средствами языка на практике:

Выразить понятый читателем смысл произведения в качестве утверждений, которые могут быть сложными для восприятия, содержать узкоспециальные термины и античные реалии.

Развивать каждый тезис, проясняя его смысл при помощи более простых утверждений, популярного изложения сложных теорий, замены терминов синонимами (или при помощи определений),

Привести примеры, иллюстрирующие определённое утверждение.

Привести другие аргументы, цитаты в пользу данного тезиса или сведения из других наук.

Подытожить работу, сделать вывод о практическом использовании полученных результатов.

И заключительным шагом в интерпретации произведения является его применение, то есть обогащение социального опыт" личности, благодаря чему достигается сочетание рассудочного и интуитивного начал в постижении читателем литературного произведения. Рассудочное начало - анализ- рассматривает произведение как непроницаемую для прямого восприятия, закрытую материальной формой, замкнутую в ней целостность, в которую можно проникнуть лишь путём аналитических (рассекающих, членящих) процедур. Для интерпретации же произведение прозрачно, и скрытый в нём подвижный, но непреходящий в своём значении смысл определяет его целостность.

Итак, определив проблемное поле теории интерпретации, мы уделим внимание ее истории и развитию, а также ее месту в современном литературоведении. Герменевтическая интерпретация -- это процесс творческий и глубоко индивидуализированный. В ходе интерпретации может возникнуть спор с предшественниками или современниками, отказ от уже высказанной концепции или утверждение и совершенствование новой.

Поэтому интерпретация содействует углублению впечатления от произведения, помогает открыть в нём ранее не увиденные эстетические ценности.

2.1 Теория интерпретации художественного произведения: история и современность

В герменевтике и литературоведении особое место занимает понятие интерпретации, которое появилось много позже, чем искусство толкования текстов.

М.П.Жигалова дает следующее определение данного термина: интерпретация (от лат. interpretatio - посредничество) - истолкование литературного произведения, разъяснение его смысла, идеи, концепция. Это толкование художественного произведения или его отдельного образа, мотива, компонента, обусловленное общественными и эстетическими потребностями времени. Художественный образ произведения многозначен и допускает множество трактовок, поэтому важно помнить, что благодаря им наиболее полно и глубоко раскрывается идейно-эстетический смысл, художественное богатство произведения.

Заметим, что интерпретация имела место уже в античности, например, Сократ толковал смысл песен Симонида. Позже интерпретация была частью философских знаний, потому что трактовала художественное творчество писателей, тексты научных и художественных произведений, а также давала теологическое толкование духовного смысла, которое опиралось на средневековую традицию. В русском литературоведении термин "интерпретация", появился 20-х годах ХХ века, но обрёл актуальность лишь в 70-е годы. Интерпретация делает актуальными художественные ценности, которые несет произведение, включает произведения, созданные в разное время, в контекст современной художественной жизни и субъективного литературного опыта читателя.

Интерпретация в литературе -- это и способ изучения произведения, истолкование смысла, стиля, принципов художественной структуры текста. На практике интерпретация осуществляется как переоформление художественного содержания посредством его перевода на понятийно-логический, лирико-публицистический (эссе) или художественный язык.

Интерпретация имеет место при творческом использовании ранее созданного: в трансформациях, литературных обработках мифов, при переводе текста, в стилизациях и пародиях, заимствованиях и подражаниях. Присутствует она и в художественном чтении, в переводе литературных произведений на иные национальные языки. Она не только допускает, но и предполагает "вольность" прочтения литературного произведения, порой заметные отклонения, недопустимые в литературоведческом анализе.

Художественная интерпретация осуществляет авторство, которое естественно назвать вторичным. Воспроизводя и достраивая ранее созданное произведение, художник слова реализует право на собственный творческий почерк и оригинальность образного мышления. Он лишён этических оснований подменять литературный источник своим произведением, в особенности если имеет дело с первоклассным произведением. Но он может трансформировать отдельные эпизоды художественного текста и адаптировать их к собственному творению. Предметом разнообразной интерпретации были многие произведения греческой и римской литературы. Цель литературной интерпретации - достигнуть адекватного, хотя всегда относительно полного понимания той смысловой основы, что составляет первооснову словесного текста. В идеале истолкование литературного произведения - отдача интерпретатором себя во власть произведения.

Герменевтическая интерпретация получила широкое распространение в эпоху Просвещения и романтизма, когда возросло внимание к миросозерцательной стороне творчества. В русской литературе интерпретации

определялись разными установками: либо на выявление духовной позиции автора (Белинский), либо на постижение социально-исторического смысла (Добролюбов), либо на воссоздание собственных субъективных впечатлений и раздумий, вызванных художественным произведением (Розанов). Читая любое литературное произведение, мы, так или иначе, воспринимаем заложенный в нём смысл, то есть некое единство авторского замысла, художественной идеи и позиции художника слова.

В последнее десятилетие профессиональные литературоведы и методисты проявляют особый интерес к интерпретации. Так, известный методист С. А. Леонов выделяет следующие разновидности интерпретаций: интерпретация, направленная на углублённое понимание и раскрытие авторской позиции, раскрытие философеко-нравственного богатства, связывающего время создания произведения и время его прочтения (историко-функциональная интерпретация); интерпретация, направленная на углублённое восприятие духовно-эстетического мира автора и его личностного отношения к создаваемым им героям произведения с учетом фактов биографии; интерпретация художественно-поэтических компонентов произведения, их роли в постижении глубинного смысла. В.Г.Кузнецов выделяет важнейшие операции, с помощью которых осуществляется интерпретация художественного текста: постижение текста через сопоставление с культурной традицией, "вживание", которое подразумевает под собой сопереживающее проникновение в текст, идентификация, то есть на данном этапе реципиент сопоставляет художественные образы со своей личностью и опытом ( среди идентификаций также выделяются виды: ассоциативный, адмиративный, симпатетический, катарсический и иронический), преодоление герменевтического круга (части рассматриваются во взаимосвязи и взаимодействии), сочетание целого и частного, которое заключается в раскрытии в рамках целого значения каждого смыслообразующего элемента текста.

Таким образом, интерпретация художественного произведения, предполагающая углубленную работу с текстом, то есть его научный анализ и синтез, - это постижение, истолкование его смысла, содержания, идеи, концепции, стиля, принципов его художественной структуры в соответствии с жизненным опытом читателя и его читательской культурой.

2.2 Специфика восприятия переводов на белорусский язык

Понимание произведения - один из важнейших моментов читательского взаимодействия с конкретным художественным текстом, как и вообще с любым произведением искусства. Можно сказать, что при чтении между читателем и конкретным художественным произведением происходит своего рода диалог. Он зависит не только от проблематики и поэтики произведения, но и от мировоззрения, читательской культуры реципиента, от его индивидуальности, интеллекта, от понимания проблем эпохи, в которой он живет, социума, от идейно-культурного контекста времени.

Теперь мы поговорим о роли переводов на белорусский язык произведений русской литературы и о возможностях их восприятия читателями Беларуси в услових установления межкультурных связей между русской и родной литературами. Поэтому перед нами стал вопрос о специфике переводов на белорусский язык. Рассмотрим данную проблему опять же на примере произведений А.С.Пушкина.

Мы говорили о том, что многие белорусские авторы видели в Пушкине учителя, высокий классический образец. Это выражалось не только в словах восхищения и признательности, но и "в стремлении передать звучание произведений поэта на родном языке"[13; 25]. Многие белорусские писатели являются переводчиками Пушкина. Из них особо отметим переводы Я.Купалы ("Медный всадник"), Я.Коласа ("Полтава"), А.Кулешова ("Цыганы", "Евгений Онегин"), К.Чорного ("Дубровский", "Капитанская дочка", "Барышня-крестьянка"), П.Глебки ("Борис Годунов"). Их переводы отличаются высоким поэтическим мастерством, "глубоким пониманием особенностей пушкинского слова. Они осуществлялись с чувством исключительной ответственности перед гением Пушкина"[13; 25].

Вся сложность перевода текстов заключается в том, что здесь важно передать не только содержание произведения, но и его звучание, интонационное и ритмическое своеобразие, настроение, пафос, образ лирического героя, образ автора, созданный писателем, и главное--ту идею, ту мысль, которую хотел донести читателям сам художник слова.

Итак, используя навыки и опыт сопоставительного анализа, мы постараемся достигнуть главную цель, стоящую перед нами в этом разделе,--выявить специфику переводов произведений русской литературы на белорусский язык. И, так как особенно эффективным такой анализ является при чтении лирических произведений, когда характер лирического героя формируется с учетом специфически-ментальной оценки читателя. Можно сравнить, например, стихотворение А.С.Пушкина из школьной программы "Я памятник воздвиг себе нерукотворный…" и белорусские эквиваленты "Я помнiк сам сабе узнёс нерукатворны…" в переводе Максима Лужанина, "Паставiу помнiк я сабе нерукатворны…" в переводе Григория Барадулина и "Сабе я помнiк сам узвёу нерукатворны…" в переводе Василия Зуёнка.

У Пушкина:

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,

К нему не зарастет народная тропа,

Вознесся выше он главою непокорной

Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру--душа в заветной лире

Мой прах переживет и тленья убежит.

И славен буду я, доколь в подлунном мире

Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

И назовет меня всяк сущий в ней язык,

И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий

Тунгус, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я свободу

И милость к падшим призывал.

Веленью божию, о муза, будь послушна,

Обиды не страшась, не требуя венца,

Хвалу и клевету приемли равнодушно

И не оспаривай глупца.

У Лужаніна:

Я помнiк сам сабе ўзнёс нерукатворны,

Туды не зарасце народная трапа,

Вышэй ўзняўся ён вяршыняй непакорнай

Александрыйскага слупа.

Не, увесь я не памру--душа не стане прахам,

У лiры дарагой свой захавае жар,--

I слаўны буду я, пакуль пад Млечным шляхам

Жыў будзе хоць адзiн пясняр.

Пачуюць пра мяне па ўсёй Русi вялiкай,

I кожны назаве той моваю, што звык,

I горды ўнук славян, i фiн, i зараз дзiкi

Тунгус, i стэпаў друг калмык.

I доўга буду я за тое люб народу,

Што ў сэрцах добрае я лiрай абуджаў,

Што ў жудасны мой век уславiў я Свабоду

I лiтасць к занядбаным зваў.

Нябёсаў голасу, о муза, будзь паслушна,

Не бойся крыўд, вянца не вымагай,

Паклёпы i хвалу выслухвай непарушна

I срэчкi з блазнам не прымай.

У Барадуліна:

Паставiў помнiк я сабе нерукатворны,

Не зарасце к яму людская сцежка дзён,

Вышэй узнёсся галавою непакорны

За стоўп Александрыйскi ён.

Не, увесь я не памру--душа ў жаданай лiры

Мой прах перажыве, адрынуўшы нябыт,

У славе буду я, пакуль пад небам шэрым

Жыць будзе хоць адзiн пiiт.

Маё iмя памкне прасцяг Русi вялiкай,

I звыкне да Яго, калi яшчэ не звык,

I горды ўнук славян, і фiн, i покуль дзiкi

Тунгус, i стэпаў друг калмык.

I доўга буду тым прыязны я народу,

Што лiрай добрыя пачуццi абуджаў,

Што ў мой няўмольны век уславiў я Свабоду

I лiтасць да нябог гукаў.

Пачуй, о муза, слова боскае з пашанай,

Не бойся крыўды ты i пра вянок не дбай;

Паклёп i пахвалу прымай з душой рахманай

I спрэчкi з дурнем не ўсчынай.

У Зуёнка:

Сабе я помнiк сам узвёў нерукатворны,

Людская сцежка да Яго не зарасце,

Ён над стаўпом Александрыйскiм непакорна,

Як поклiч неба, узляцеў.

Не, не памру я ўвесь--у запаветнай лiры

Душа перажыве мой прах, мой тленны свет--

I слынны буду я, пакуль зямным кумiрам

Жыць будзе хоць адзiн паэт.

I пройдзе розглас па усёй Русi вялiкай,

I назаве мяне шматмоўны пералiк--

I горды ўнук славян, i фiн, i зараз дзiкi

Тунгус, i стэпаў друг калмык.

I любы доўга буду я свайму народу,

Што лiрай добрыя пачуццi абуджаў,

Што ў жорсткi, люты век уславiў я Свабоду

I грэшным лiтасцi жадаў.

Наказу боскаму, о муза, будзь слухмянай,

Не патрабуй вянка i крыўдзе не ўступай,

Паклёп i пахвалу, як лёс нязваны,

I з дурнем спрэчак не ўчыняй.

Прочитав и сопоставив все стихотворения, мы теперь заострим внимание на некоторых моментах. Так, мы можем сделать общий вывод о том, что все три перевода данного стихотворения А.С.Пушкина имеют право на существование и заслуживают его, т.к. выполнены профессионально и каждый по-своему художественен. В каждом переводе мы видим черты индивидуально-авторские и черты, объединяющие их. Например, индивидуально-аторским у каждого из переводчиков выступает видение преемника, последователя творчества: когда у Пушкина это пиит, у Лужанина--это пясняр (национальный поэт родной земли), у Зуёнка--это просто поэт, а Барадулин в этом случае солидарен с Пушкиным. Обращение к музе у каждого также индивидуально: "Нябёсаў голасу, о муза, будзь паслушна…" ( у Лужанина), "Пачуй, о муза, слова боскае з пашанай…" (у Барадулина), "Наказу боскаму, о муза, будзь слухмянай…" (у Зуёнка).

Зачем переводчикам понадобилось заменять некоторые пушкинские выражения? Это каждый из переводчиков делает с той целью, чтобы вернуть читателя к первоначальному варианту, заставить ещё раз, но уже более глубоко осмыслить каждое слово, а значит, и почувствовать колорит поэтического образа.

Но почему же тогда каждый из авторов-переводчиков иногда использует и дословный перевод? Это необходимо авторам и в тех случаях, когда слово, использованное Пушкиным, не имеет эквивалента в белорусском языке ( например, слово "гордый"), и для того, чтобы удачно передать ритм фразы, ее поэтическое звучание и содержание, даже значение каждого слова.

Встречаем мы во всех трех переводах и общие черты. Так, в каждом из переводов встречается "Горды ўнук славян, і фін, і зараз дзікі/ Тунгус, і стэпаў друг калмык.", что обусловлено точностью и непоколебимостью данной фразы. Об этом можно сказать только так, как сказал Пушкин, и никак иначе.

Итак, в чем же заключается специфика переводов? Читая оригинал, мы часто не вдумываемся в тонкости лексических или смысловых оттенков, связей слов, их контекстного значения. В переводе смысловые связи как бы обнажаются, устойчивые русские выражения раскрываются более или менее адекватными эквивалентами белорусского языка, их стилистики и фразеологии.

Таким образом, знакомство с примерами переводных на белорусский язык текстов целесообразно. Это может дать белорусскому читателю иногда больше, чем постоянно повторяющиеся в критике описания достоинств как пушкинских, так и других произведений, своеобразия их формы и содержания. Это может настолько заинтересовать читателя, тем самым побудив его на более глубокое знакомство с произведениями того или иного автора.

Интерпретация и анализ художественного произведения (оригинала или переводного текста) как эстетического целого формируют нравственно-художественные идеалы, положительно влияют на постижение особенностей в целом произведений русской литературы, на ценностные ориентации и убеждения белорусских читателей.

Размещено на Allbest.ru