Болдинская осень А.С. Пушкина (1830 г.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Болдинская осень А.С. Пушкина (1830 г.)

пушкин болдино пьеса полемика

31 августа 1830 года А.С. Пушкин выехал из Москвы в сторону Нижнего Новгорода. Перед тем как сесть в кибитку он запечатал конверт с письмом к Петру Александровичу Плетневу, другу и родственнику, издателю и кассиру, где сообщал, что едет в село Болдино. Перед смертью отец выделил поэту небольшое имение в родовой вотчине. Казалось бы, предстоящая женитьба должна была делать его безоглядно счастливым, но Пушкин не чувствовал себя таким. "Милый мой, - Писал он Плетневу в Петербург, - расскажу тебе все, что у меня на душе: грустно, тоска, тоска. Жизнь жениха тридцатилетнего, хуже тридцати лет жизни игрока… Осень подходит. Это любимое мое время - здоровье мое обыкновенно крепнет - пора моих литературных трудов настает - а я должен хлопотать о приданном да о свадьбе, которую сыграем бог весть когда. Все это очень неутешно. Еду в деревню, бог весть, буду ли иметь там время заниматься и душевное спокойствие, без которого ничего не произведешь…". Владимир, Муром, Лукоянов. Лошади резво взяли и вот оно, большое Болдино. Избы с двух сторон образовывали широкую улицу. Глаза они не радовали: серо и убого, хотя иная изба украшалась резными наличниками. Кибитка свернула к усадьбе, слева был пруд, дальше, на зеленом лугу, - белокаменная церковь; Справа, за оградой и стволами лип, - блекло-рыжий дом с верандой.

Он никогда здесь не бывал, хотя предки его владели этими землями с XVI в.

Господский дом был пуст. Он был низок, с нештукатуреными стенами. Мебель, стоявшая в комнатах, была сделана руками крепостных. Дом был со времени смерти деда Пушкина, ибо наследники в нём не жили. Отец Сергей Львович, выделил старшему сыну по случаю женитьбы часть имения. Это и заставило Пушкина ехать сюда, в отдалённый полу степной край, чтобы на месте разобраться со своими имущественными делами.

За ужином приказчик пояснил, что ввод во владения не простой: Земля, которую Сергей Львович давал сыну, составляла не отдельное имение, а часть деревни Кистенево. Кроме того, после процедуры ввода, Пушкин собирался сразу же заложить имение, а это требовало его присутствия в уездном городе Сергач. Деньги нужны же были позарез: он, жених, обязался доставить своей невесте приданное; без него Наталья Ивановна Гончарова не отдавала за него свою дочь.

Утром Пушкин занялся делами. С приказчиком поехали в Кистенево. В Кистенево жили умельцы, изготовлявшие сани и телеги, крестьянки ткали холсты и сукна. Эти товары славились на базарах Лукояновского и Сергачского уездов и на самой Макаревской ярмарке. Вечером Пушкин разобрал свои бумаги. Пушкин представил болдинского народного батюшку. Сами собой заиграли озорные строки:

С первого щелка

Прыгнул поп до по толка;

Со второго шелка

Лишился поп языка;

А с третьего щелка

Вышибло ум у старика;

Слово "балда", как, наверное, и "балбес", пришло в русскую речь из татарского языка. Но "балбес", скорее всего, происходила от татарского "бильмес", что означает невежду. А "балда" должно было идти от "болдак", это слово означало рукоятку сабли или сабельный эфес. Не даром в старину слово "балда" стояло еще "ближе" к Болдину: в семнадцатом веке писалось"болда".

Осмотревшись в Болдине, он через несколько дней писал Плетнёву: «Теперь мрачные мысли мои рассеялись; приехал в деревню и отдыхаю… Соседей ни души, езди верхом, сколько душе угодно, пиши дома, сколько вздумается…» После напряжения последних лет, литературных схваток, придирок Бенкендорфа, следившего за каждым его шагом, после московских переживаний и размолвок с будущей тёщей, требовавшей от него денег, «положения в обществе», он мог, наконец, вздохнуть свободно: скакал по окрестностям верхом, писал, читал дома в тишине. Он не собирался задерживаться здесь надолго - передоверил свои имущественные хлопоты писарю Петру Кирееву, подписал несколько бумаг - торопился в Москву. Но выехать из Болдина не удалось: надвигалась эпидемия холеры. Вокруг устанавливались карантины.

Сначала Пушкин не принял этого всерьёз и шутил в письмах к друзьям: «Знаешь, что это за зверь? Того и гляди, забежит в Болдино да всех нас перекусает». Потом до него дошли вести о бедствиях от эпидемии, о том, что холера косит людей вокруг. Он беспокоился о Москве, о невесте, друзьях.

Пишет в Москву Погодину: «Пошлите мне слово живое, ради Бога. Никто мне ничего не пишет… Не знаю, где и что моя невеста. Знаете ли вы, можете ли узнать?..» Пушкин предпринял попытку вырваться, но карантины не пропускали. Получив, наконец, письмо из Москвы от Натальи Николаевны, успокоился и смог работать без помех. И неожиданно для него самого «болдинское сидение» наполнилось небывалым творческим подъёмом.

Близость страшной болезни обострила его чувства. Пушкин всегда любил опасность. Так было и на Кавказе в 1829 г. Так было и теперь. Опасность удваивала силы, вселяла дерзость. Недаром он писал в «Пире во время чумы»:

Всё, всё, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья...

В мире не было спокойствия. Только что произошла революция во Франции, окончательно скинувшая с трона Бурбонов. Бельгия восстала и отделилась от Голландии. Чуть позже, за несколько дней до отъезда Пушкина из Болдина, начнётся восстание в Варшаве. Обо всех этих событиях думал Пушкин в деревенской тишине. Мысли эти тревожили воображение, заставляли сопоставлять, искать внутренний смысл происходящего. Ночью, во время бессонницы, Пушкин обратился со стихами к самой жизни:

Я понять тебя хочу,

Смысла я в тебе ищу.

У Пушкина память была цепкая, хотя документы и рукописи, относящиеся к этому столетию, он читал пять лет назад, когда писал "Бориса Годунова". Пушкин писал письмо Плетневу: "Ах, мой милый! Что за прелесть здешняя деревня! Вообрази, степь да степь, соседей ни души; езди верхом, сколько душе угодно, пиши дома, сколько вздумается, никто не помешает. Уж я тебе наготовлю всячины, и прозы и стихов".

Творчество в Болдино

Достоверно известно, что в Болдино Пушкин:

Седьмого января закончил стихотворение "Бесы".

Восьмого сентября - "Элегию"

Девятого Сентября - Повесть "Гробовщик"

Четырнадцатого сентября - повесть "Станционный смотритель"

Четырнадцатого сентября написал предисловие к "Повестям Белкина"

Двадцатого сентября - окончил повесть "Барышня крестьянка"

Двадцать пятого сентября - восьмую главу "Евгений Онегин"

Двадцать шестого сентября - написал стихотворение "Ответ анониму".

В Москве Пушкина одолевали мрачные мысли. Царские милости к нему обернулись пленом. Независимости, которую он почитал основной человеческого достоинства, не добиться. Друзья его юности далеко. Он жадно прислушивается к политическим событиям в Европе, но ехать туда ему не разрешают царь и Бенкендорф. Кольцо «мышьей беготни», суеты жизни сжимается всё теснее. 18- летняя Наталья Гончарова так прекрасна, что напоминает Пушкину пленительных мадонн Эрмитажа. Она «прелесть не по одной наружности». Забрезжившее видение счастья, кажется, может заставить замолчать все опасения.

Пушкин едет в Болдино огорчённый разлукой с Натальей и ободрённый надеждой творчества. Смерть бродит рядом, эпидемия холеры охватила многие губернии, народ «подавлен и разорён», всюду карантины, и не вернуться в Москву, к Натали. Но в болдинском уединении Пушкин передумывает прошедшее и «волнуем будущим». Он размышляет о том, что сильнее: законы ужасного века или высокие порывы души человеческой. И одна за другой рождаются трагедии, которые он назвал «маленькими» и которым суждено стать великими. И в болдинских пьесах, «опытах драматических изучений», которые в одном из писем Пушкин назвал «маленькими трагедиями», он как будто усилил условность драматического искусства. Мы присутствуем лишь при развязке поединков, которые слагались долго, но освещены Пушкиным почти мгновенно, как резким блеском молнии.

1830 г. - трагический рубеж в жизни Пушкина. Он ясно понял, что лишен независимости и свободы. Жестокое время против человека, и Пушкина уже больше не обманут легкокрылые надежды.

«Повести Белкина» обнаруживают расхождение природы человека и быта, роли, навязанной героем или подсказанной традицией, которые многие действующие лица охотно исповедуют. Сильвио в «Выстреле» загоняет себя в рамки дуэльной распри и сословного тщеславия, но оказывается выше этих намерений, подсказанных, в сущности, литературным штампом романтического злодея. В «Метели» книжная любовь Маши и Владимира при всей ее выспренности оказывается тоже внушением традиции, а не непосредственным голосом сердца. И потому природа (метель), время, чувства разрушают предрассудки и открывают подлинные возможности жизни. В «Гробовщике» Андриан Прохоров потрясен сном, который выводит героя за рамки привычности. В «Станционном смотрителе» дается опровержение сниженной до лубочных картинок истории о блудном сыне. Ситуация «Барышни-крестьянки» тоже изображена как условность, один из предрассудков сознания героев и разрушена шутливо и простодушно.

Таким образом, « Повести Белкина» оказываются полемикой с бытом, представленным и как литературная заданность поведения, и как сословная ограниченность. Человек у Пушкина выше быта, его окружающего.

Размещено на Allbest.ru