Концепция личностей в произведения Гоголя

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Русская литература 19 века до сих пор представляет огромный интерес у исследователей. Разное время имело свои взгляды на произведения русских писателей. Русская литература 19 века до сих пор представляет огромный Долгое время советские литературоведы, имея идеологическую направленность, рассматривая произведения русской литературы с точки зрения социалистической правоты и реализма. Нельзя, однако, сказать, что в это время не было открытий и другого характера. Позднее, когда литературоведы получили относительную свободу, в работах исследователей стали появляться ранее неизвестные материалы, имеющие соответствующую ценность.

Гоголь и его произведения, как уникальные вещи, представляют огромный интерес у литературоведов, и до сих пор имеющий силу. Естественным является то, что взгляды литературоведов на художественный мир Гоголя и самого писателя меняется под грузом времени. «Мы живём в то время, когда многие сложившиеся истинами представления приходиться преодолевать, а многие психологические стереотипы- перестраивать. Это, конечно, беспокойно и нарушает привычки, но это неотвратимо», сказал Лотман.

Моя научная работа посвящается очень актуальной проблеме «Концепция личности в произведениях Н.В. Гоголя ( К постановке проблемы)». Гоголь приобрёл сегодня славу одного из величайших писателей не только России, но и всего мира. Критиков и писателей всё больше и больше интересует не только творчество Гоголя , но и чувства Гоголя которые он пронёс через всю жизнь завещав их своим потомкам. Основные чувства всю жизнь, владевшие Гоголем - чувство благоговения перед величием вселенной и глубокой ответственностью перед собой и другими людьми, перед своей отчизной миром и человечеством.

Великий писатель считал, что каждый человек - какое - бы положение, высокое или малое, он ни занимал в жизни и на каком бы поприще ни действовал - должен быть прежде всего верен долгу человека и гражданина. В центре творчества Гоголя, и в эпоху его творческой зрелости и в период « Переписки с друзьями», стояла прежде всего «тайна человека», т.е. проблема личности, ибо она определяет состояние и уровень развития общества. Именно она соединяет « двух» Гоголей- писателя и моралиста. По Гоголю вопреки мнению Г.А. Гуковского и Г.П. Макогоненко, определяющую роль играла не среда, а духовный рост личности. Гоголь в «Авторской исповеди» писал сам о себе, что человек и душа человека были предметом его наблюдении, и что исследуя их ,он стремился к узнанию «тех вечных законов, которыми движется человек и человеческое вообще». Интерес к души человеческой очевиден был уже в произведениях Гоголя: в «Страшной мести», в «Миргороде». В петербургских повестях. В «Мёртвых душах», именно он составляет основной нерв всего повествования. А противоположный ошибочный взгляд, что основу всякого реалистического искусства составляет идея обусловленности «души человеческой» влиянием среды, теоретически обоснованны советскими гоголеведами: Поспеловым Г.Н, Храпченко М.Б, Машинским С.И, Ермиловым В., Николаевым Д.П., Гиппиус В.В., Гуса М.С., Кануновой Ф.З. и др. в нашей научной работе опровергаются.

Мы пытались доказать , что не Диканька , не Миргород ,не Петербург формируют по Гоголю личность человека, а личность человека формируют среду и общую картину жизни Диканьки, Миргорода и Петербурга.

В процессе научной работы над научным исследованием мы опирались на труды Г.М. Фридлиндера, И.П. Золотуского, К. мочульского, В. Воропаева, Е. Смирновой. Ю.В. Манна, Ю.М. лотмана , А. Белого.

Научная работа состроит из введения, двух глав и списка использованной литературы. Во вводной части мы пытались обосновать тему выбранной нами работы. А в первой главе мы стремились охарактеризовать философско-исторические и эстетические взгляды Гоголя, в которых писатель пытается примирить высокие христианские идеалы с путями развития России и человеческой личности на пути научного и художественного прогресса. Во второй главе, после некоторых полемических отступлений мы пытались обосновать мысль о том, что проблемы личности и закона, по которым движется душа человека были главными задачами при написании «Мёртвых душ», «Миргорода», «Ревизора», «Авторской исповеди» и «Переписки».

1. Философско-исторические и эстетические взгляды Гоголя

гоголь литература ревизор произведение

Николай Васильевич Гоголь родился 198 лет назад, 1 апреля на Украине, в деревне Васильевка Миргородского уезда Полтавской губернии. Принадлежавший его родителям. Отсюда он начал свой жизненный путь - путь ,который привёл его сначала в Неженскую гимназию высших наук, а затем в Петербург, Москву, Рим и сделал на всю жизнь писателем странником. Признанный уже в 1835 году (когда ему было всего 25 лет) Белинским великим писателем, призванный сменить Пушкина, унаследовав его роль главы русской литературы. Но не только русской, но и мировой художественной литературы.

Известно , что предшественник Гоголя, украинский философ Г.С. Сковорода вёл страннический образ жизни. Такой образ жизни избрал и Гоголь, ученик философа - проповедника. Вероятно, что традиция украинских бродячих философов и постоянное обращение их к Евангелию определила многие из особенностей жизненного и творческого пути Гоголя. На писателя, мыслителя и проповедника большое влияние оказали и традиции украинского народного театра , получивших своё развитие в комедиях отца Н.В. Гоголя .

Но уже то, что Гоголь получил не духовное, а светское образование резко отделило его от его предшественников - бродячих философов - наставников подобных Сковороде. Образование это сделало Гоголя не только русским , но и европейским писателем,- писателем, мысль которого была широко открыта опыту всей общеславянской и западноевропейской культуре от её первоначальных источников до гоголевской современности. Об этом наглядно свидетельствует уже начало творческого пути Гоголя: в «Книге всякой всячины» - «Подручной энциклопедии», которую Гоголь завёл в 1826 году, находясь в Нежине, и которую продолжал пополнять своими записями в Петербурге до 1831-1832 годов,- «Лексикон Малороссийский» соседствует с заметками «Об одежде и обычаях русских» (из Мейрберга и Олеария), описание русской свадьбы- с описанием украинской, а «Вирша, говорённая Гетьману Потёмкину запорожцами на светлый праздник воскресенье» - с выписками из французского историка О. Тьерри и немецкого эстетика и искусствоведа И. Винкельмана.

В своей «Авторской исповеди» Гоголь в конце жизни провёл разделительную черту между «Ревизором» и «Мёртвыми душами» и ранними своими художественными произведениями. Он писал здесь в молодые годы, «чтобы развлечь себя самого», «придумывал себе всё смешное, что только мог выдумать. Выдумывал целиком смешные лица и характеры, поставлял их мысленно в самые смешные положения, вовсе не заботясь о том, зачем это, для чего, и кому от этого какая будет польза». Лишь Пушкин продолжает Гоголь побудил его «взглянуть на дело серьёзно». Результатом этого явился период «Ревизора» и «Мёртвых душ». Где он решил собрать в одну кучу всё дурное что есть в России, чтобы сознательно исполнить свой долг родине и человечеству.

Несмотря на то что эта авто характеристика приобрела в глазах потомства классический характер, она сегодня не может быть принята безоговорочно. Уже юношеские письма Гоголя свидетельствуют о его серёзном намерении «честно служить России». Я поклялся ни одной минуты короткой жизни не утерять, не сделав блага».- писал Гоголь 3 октября 1827 года из Нежина своему дяде П.П. Косяровскому, противопоставляя свои «высокие начертания» пылкому ,но праздному мечтательству и бытию нежинкских существователе. Страстная вера в высокое предназначение человека привела Гоголя сначала к желанию посвятить свою жизнь борьбе с «неправосудием», величайшим несчастием на свете». «С самих лет прошлых с самого почти непонимания я пламенел неугасаемою ревностью сделать жизнь более нужною для блага государства я кипел принести пользу»,- писал Гоголь в том же письме.

Да и вопреки утверждению Гоголю предметом изображения для него самого начала творческого пути было отнюдь не только смешное , хотя он был одним из величайших юмористов и комедиографов мира.

Не говоря уже о «Страшной мести», «Вие», «Старосветских помещиках», «Тарасе Бульбе» вспомнить заключительные строки « Сорочинской ярмарки» , чтобы убедиться в том сколько печальных, серёзных, драматических, трагических элементов скрыто в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» и « Миргорода». Во всех произведениях Гоголя созданных Гоголем до «Ревизора» эстетический идеал всегда объеденён с нравственным, т.е. мыслю о пользе обществу. Все метания Гоголя и поиски его были одушевлены одной мечтой- принести максимальную пользу своим современникам и потомкам исполнить свой нравственный долг перед самим собой, перед Богом, своей страной и народом.

С первых лет жизни Гоголь верил в своё высокое предназначение, ибо думая об ответственности каждого человека перед родиной и человечеством, он прежде всего предъявлял высочайшие требования к себе самому. И поприще драматического актёра и работа художника и писательская деятельность и петербургская профессура и выступления в качестве публициста, духовного наставника и проповедника были для него разными формами служения общему благу. Приступая он всякий раз ставил перед собой самые возвышенные трудноисполнимые цели. Отсюда его исключительная художественная взыскательностоь, побудившая его к скупке и уничтожению экземпляров своей юношеской поэмы, а позднее - к сожжению признанной Жуковским, его творческой неудачей драмы из украинской истории «Выбритый ус» и части рукописей второго тома «Мёртвых душ».

Ещё в нежинские годы Гоголь гимназист был поражён контрастом между величием и красотой мира и ничтожеством образам жизни нежинских «существователей». Это побудило его возложить на себя личную ответственность за судьбы своих современников и грядущие судьбы человечества. И с литературным творчеством, и с профессурой, и с «Выбранными местами из переписки с друзьями» Гоголь связывал надежду способствовать преображению земной жизни.

Он хотел пробудить своих современников, показав им их истинное лицо без всякого грима и идеализации, заставив их увидеть себя такими, какими они были и есть, чтобы ужаснувшись себя они встали на путь спасения своей души, своего земного лика своего национального и общественного бытия.

Но эта благородная мечта оставалась в чём Гоголь каждый раз убеждался снова и снова, неосуществимой. Отсюда, преследовавшая Гоголя на всём протяжении творческого пути, недовольство не только своими современниками, но прежде всего самим собой - недовольство вызывавшее у него глубокое духовное потрясение и сомнение в своей способности исполнить долг возложенный на него человечеством и богом. Всё это и стало источником духовной трагедии Гоголя, которого без преувеличения можно назвать не только глашателем и пророком но и великомучеником русской литературы.

А между тем уже юношеская поэма Гоголя (несмотря на несовершенство стихотворной техники и языка) была далеко не так удачна, как это представляется большинству современных исследователей. Она была не только первой попыткой начинающего, ещё неопытного писателя заявить о себе, но и содержала скрыто сформулированную программу его будущего нелёгкого пути. Уже «Ганц Кюхельгартен» - отнюдь не идиллия, воспевающая мирную патриархальную жизнь бюргерской среды. И хотя эта поэма написана не на материале украинского или русского, а западноевропейского быта и её герои носят немецкие , а не русские имена, интерес её автора направлен отнюдь не немецкий антураж, которым окружён его герой. По мнению известного гоголеведа Фридлендера, и которое мы вполне разделяем, Гоголь назвал свою поэму именем и фамилией героя. В этом учёный усматривает близость к «Евгению Онегину», роману Пушкина, которого так любил Гоголь. Герой поэмы Гоголя, Ганц Кюхельгартен, сродни Ленскому, чем Онегину. Это юноша - романтик, в душе которого влечение к сельскому счастью и любовь к девушке Луизе борется с тайным недовольством, стремлением к славе, мечтой посвятить свою жизнь борьбе за счастье человечества.

И хотя Ганц мечтатель - но мечтатель робкий и слабый душой , а потому обречён на гибель.

Одновременно он близок Гоголю своими исканиями и устремлениями служению человечеству. Действие поэмы происходит в 20- годы 19 века во времена, когда даже в немецкой провинциальной глуши, где живёт его герой, живо обсуждаются новости исторических событий той эпохи, которые волновали молодые умы стран и народов Европы.

Гоголь делает своим героем не «москвича в гарольдовом плаще», подобного Онегину , а юношу с душою романтическою, но слабую, и что важнее всего, связанного с современностью Ганц подготавливает фигуру будущего гоголевского художника Пискарёва из повести «Невский проспект», такого же пылкого, но слабого душой мечтателя, как Ганц.

Ганц Кюхельгартен- поклонник Платона, Шиллера, Петраки и Винильмана, Аристована и Тика. Он живёт в «малом мире» сельской идиллии, но его беспокойная душа полна страстного томления по «большому миру» истории и его великим делам.

Поклоннику красоты и поэзии, ему равно ведомы и картины жизни древних Афин - земли «вольности» и «классических прекрасных созданий», фантастические образы восточной поэзии и мифологии. «Душой и жадною, и страстной» он хотел бы обнять весь мир. Жизнь в «позаброшенной стране» не удовлетворяет его , несмотря на любовь к простодушной Луйзе, как и окружающие его здесь мир и довольство . И вместе с тем Ганцу хочется не только посетить дальние страны, увидеть собственными глазами «роскошные края земли», «пламенные творения», созданные резцом и кистью великих скульпторов и живописцев. Подобно Байрону и тем товарищам Гоголя по гимназии, которые принадлежали к греческому населению Нежина, ему хочется принять участие в борьбе за освобождение Греции от турецкого ига. Но совершив своё поломничество в Грецию , куда он пустился в путь «как пилигрим бредёт к святыне», Ганц застаёт здесь печальную картину: греческое восстание недавно подавлено , и среди колонн и статуй древних Афин снова мелькает чалма развевается турецкий флаг . Автор опускает рассказ о дальнейших двух лет жизненной истории своего героя.

Но и здесь Ганца преследует тот же, уже знакомый нам конфликт между «жарким» миром его мечтаний и «жалкой» существенностью. В результате, пережив ряд тяжёлых поражений возвращается на родину, чтобы обрести тихое и мирное счастье, женившись на своей Луизе. Однако счастье это не вполне удовлетворяет его : простившись с обольстившими его «коварными мечтами», он продолжает переживать внутренний разлад с самим собой, нередко предаваясь печали и грусти, подобно школьнику, благополучно закончившему годы своего учения, но и после того, как для него пришёл «желанный срок» его завершения, вспоминающий с тоской и грустью о своих школьных товарищах и мечтателях своей молодости.

Таким образом, перед нами в сущности образ, не немецкого юноши, а скрытый под немецким именем и фамилией образ «русского скитальца», широко открытого душой судьбам других народов, которой затем станет сквозным образом всей русской литературы. Многие страницы поэмы автобиографичны и связаны с переживаниями молодого Гоголя. И ,однако, при всей любви и сочуствии к своему герою Гоголь в отличие от других поэтов-романтиков проводит разделительную черту между Ганцем и собою. Он осуждает Ганца за слабость души и говорит о том ,что всякое стремление единичного человека содействовать преображению человеческого бытия изначально обречено на неудачу. Ганц не обладает той внутренней силой и твёрдостью духа ,которая даёт возможность подлинным героям истории выдержать испытания и содействовать нравственному подъёму и возрождению окружающих людей.

Но не только осуждение молодым Гоголем в лице героя его юношеской поэмы возвышенного но слабого душой мечтателя противопоставление ему человека, которому внутренняя непреклонность и железная воля дают силу необходимую для великих трудов и действенного служения людям делают его поэму , несмотря на её художественное несовершенство важным и знаменательным фактом в истории его духовного развития и творческого самоопределения.

Предав сожжению юношескую поэму, Гоголь навсегда оставляет писание стихов и обращается к прозе. Но и в прозе он сохраняет многие черты, присущие поэзии. Пушкин, считавший, что между повествованием в поэзии и в прозе существует «дьявольская разница», в своей прозе сохранил свойственные лучшим образцам европейской прозы 18 века предельный лаконизм и экономию поэтических средств. Гоголь- прозаик избирает для себя иной путь: свои украинские и петербургские повести он насыщает возвышенной патетикой и многочисленными поэтическими отступлениями стремясь к ярости выразительности и хлёсткости каждого слова охотно прибегая к метафорам гиперболам поэтическим периодам смешиваю в них повествовательные и ,лирические элементы реальность и фантастику комическое и трагическое. Многие его юношеские статьи («Женщина», «Скульптура, живопись и музыка», «Жизнь» и т.д.)- своеобразные лирические миниатюры, «стихотворение в прозе». Не случайно современники сближали молодого Гоголя со стилем Марлинского, а последнее свое гениальное прозаическое произведение Гоголь назвал «поэмой»,но не романом (в то время Пушкин в «Онегине» оставил уникальный во всей мировой литературе «роман в стихах).

Этим не исчерпывается связь «Ганца Кюхельгартена» с последующим творчеством Гоголя. В 4 картине своей юношеской поэмы Гоголь впервые высоко оценил поэтическое значение фантастики. И наконец, помимо отмеченных выше противопоставления мира мечты и «жалкой» существенности (получившего развитие в «Невском проспекте»), а также антитезы хотя и полного возвышенных стремлении , но слабого душой мечтателя и истинного художника-творца ( и вообще исторического деятеля , одарённого «железной волей». Которая позволяет ему, не щадя жизни, выстоять сохранить уверенность в себе и твёрдость духа и не смотря на «безумный» ропот черни, во имя «желанья блага для» совершить «великие труды» даже в неблагоприятный для его усилий «шумном» и «бурном» мире), в «Ганце Кюхельгартене» мы встречаемся не только с фантастической картиной «ночных видений» (как это неоднократно отмечалось писавшими аналогичные мотивы «Страшной мести» и «Вия».

Но и со столь знаменательным для творчества Гоголя мотивом «мёртвой» человеческой души.

В юношеской поэме Гоголя впервые были поставлены проблемы и мотивы, которые найдут своё развитие в поздних произведениях великого писателя.

Большинство писателей- романтиков 20-х годов в России и на западе ставили жизнь выше действительности. Гоголь же как мы уже видели при всём своём сочувствии миру романтических мечтаний требует чтобы мечта вела человека в реальный мир давала ему возможность, опираясь необходимую для этого волю, способствовать духовной миссии писателя-просветителя но напротив вызывала настойчивое желание найти более верный путь к сердцам окружающих людей. Так родились «Вечера на хуторе близ Диканьки».

Романтизм широко распахнул перед литературой возможности за молодого обогащения легенды и мифа сказки и живого народного слова . Перед автором открывались многие различные пути овладения им. И романтизм молодого Гоголя оказался несхожим с романтизмом немецких романтиков хотя заслуги их бесспорны. Немецкие романтики высоко ценили значение народной песни и обогатили за счёт её музыкальных и смысловых элементов свою собственную лирику. Они восстановляли в правах сказочную и вообще, фантастическую стихию в искусстве придав ей философское звучание.

Но вместе с тем в сказочно-фантастических произведениях немецких романтиков были сильны с одной стороны прославление противостоящей обыденной жизни мечты уносящей поэта и художника за пределы земного чувственного мира в царство романтических грёз и томлений, а с другой -мотив романтической иронии, которая позволяет художнику - творцу, а вслед за ним и читателю не принимать всерьёз, ни сказочно-фантастические образы и мотивы созданные в прошлом народной фантазией, ни окружающую его современность (ибо образы и события последней представляют собой всего лишь оболочку скрытой за ними подлинной сверхчувствительной реальности , где действуют не человеческие а иные высшие силы).

Миф и сказка стали в их творчестве иносказанием приобщающим читателя к миру романтической философии искусства.

Иной характер присущ уже ранним украинским гоголевским повестям насыщенным любовью к посюстороннему земному миру. Писатель, отнюдь не избегает в них обращения к мотивам вторгающихся в жизнь человека злых демонических сил, которые под его пером выступают ,то в комических, то в грозном пугающем воображение читателя и вместе с тем предостерегающем его обличии. И все же любые попытки истолковать украинские повести Гоголя как призыв увидеть в реальном земном мире всего лишь иносказание увести читателя из постороннего мира в иную потустороннюю реальность уводят прочь от подлинного понимания их содержания. Ибо хотя человек в гоголевском художественном изображении, отнюдь не избавлен от вмешательства сил корысти, предательства окружающих его уродливых масок и ликов он живёт в широком и вольном мире сверкающем и переливающемся всеми красками, которые способны зажечь человеческое воображение. И норма этого мира- здоровье, а не болезнь (или филистерство и противостоящее ему чудачество как у Гофмана).

Вот почему так широк и прекрасен у Гоголя Днепр, а его молодые герои так веселы и сильны духом, готовы в любой момент унестись от земных забот, забыть о них закружившись в бешеной пляске. Подобно кузнецу Вакуле они способны сдержать победу над всяческой чертовщиной так же как над глуповатым, но при этом хитрыми и изворотливыми представителями старшего поколения и местной администрации (вроде Гогловы из «Майской ночи»). Человеческие хитрость предательство и корысть (как и покровительствующие им злые силы) противостоят у Гоголя не только его молодым героям но и героическому прошлому казачества и окружающей героев «Вечеров» вольной и щедрой природе с которой они живут общей жизнью- природе в один лад с которой бьются их сердца. Вот почему кузнец Вакула так вольно чувствует себя и в царском дворце не тераться перед самой «Семирадой Севера» корреспондентской Вольтера и Дидро.

Более того даже когда «нечистая сила» вмешивается в жизнь людей пожилых («Пропавшая грамота», «Заколдованное место»), это даёт повод скорее для весёлого беззлобно-затейливого предания (или анекдота) передающего из поколения в поколение чем для прониковеия в ткань гоголевской повести мотивов романтической «готики» . Стихии страшного и таинственного отсупает в большой части повестей вошедших в «Вечера», перед стихией «домашности», веселья занимательности. Более того она оказывается результатом мистификации карнавального «розыгрыша» («Сорочинская ярмарка»), хотя и несвободного от примеси фантастического элемента.

Следует особо отметить что гоголевский Вакула не только кузнец но и художник. Таким образом уже в «вечерах» Гоголь оводит характерную для немецкой романтической повести антитезу художника и обыденного мира . И ту же повесть он вводит три других важных мотива:изображение глазами Вакулы Петербурга во многих предваряющее «Невский проспект».

Но художником в «Вечерах» являеться не только Вакула ему сродни Рудый Панько и старый дед- рассказчик «Заколдого места» и «Пропавшей грамоты» да и всё молодое поколение жителей Диканьки. У немецких Гоголь заимствовал лишь некоторые аксессуары и сказочные мотивы которые он дал принципиально иное освещение. Гоголь не был этнографом он- поэт одарённый богатым и щедрым воображением. И к материалу народного творчества он подходил именно как поэт видоизмененяя его мотивы обогащая его своей творческой фантазией. Именно это позволило Гоголю создать «Страшную месть»- повесть которая по градиозности и величию замысла имеет «дантовский» масштаб не свойственный ни сказочным и фантастическим повестям немецких романтиков.

В повестях «Вечеров» отражена не только народная память но и мировоззрение их автора его симпатии и антипатии. Это видно уже из того что Гоголь выступает в «Вечерах» не только как повествователь но икак историк. Корни «Страшной мести» уходят в стародревнее эпическое прошлое а потому повествование ведётся от эпического певца. Сами же события эти отнесены к более позднему периоду.

К иной более близкой исторической эпохе отнесено повествование в повести «Вечеров накануне Ивана Купалы», «Пропавшей грамоте», «Ночи перед рождеством», «Заколдованном месте». Ещё ближе к современности придвинуто время действия в «Сорочинской ярмарке», «Майской ночи». А в повести «Иван Фёдорович Шпинько и его тётушка» перед нами картина современного Гоголя украинского поместного быта.

В соответсвии с изменением исторического времени о котором говорится в отдельных повестях изменяется характер присутсвующих в них мифологических и фантастических мотивов а также язык и стль автора и вся атмосфера повествования.

Основу песни слепцов «Страшной мести» составляет грозные мотивы нарушение обетов рыцарского побратимства предательства родового проклятия; отцу Катерины- страшному колдуну- приданы демонические черты а в самой этой повести её близящегося заката. Не случайно поэтому отец Катерины здесь не только нарушитель исконных законов но и предатель своей отчизны. Басаврюк в «Вечерах накануне Ивана Купалы»- скорее не реальный человеческий образ а созданный народной фантазией полусказочный символ демона- соблазнителя. Наконец в «Майской ночи» фантастические образы насыщаются «песенным» лирическим содержанием в «Ночи перед рождеством» Солоха и чёрт предстают в смешном комическом освещении а эпизоды в которых они участвуют (так же как ряд других эпизодов этой повести) близки к традиционным мотивам средневековых рассказов и итальянских новелл эпохи Возрождения о злых жёнах и комическим сценам украинского вертепного театра.

Подобно историку Гоголь подходит к использованию фантастических мотивов в каждой из своих повестей с определённой исторической меркой отделяя более архаические фольклёрные мотивы от сменяющих их исторических сказочных и даже анекдоту со свойственной ему смеховой народно- юмористической окраской.

Таким образом он различает в народно- фантастических и легендарных исторических напластывании не мешивая их так же как он , сознательно не смешивает в своих повестях комического и страшного рассматривая их как две различные сферы народно- фантастического преданья.

Переходя от «Вечеров на хуторе близ диканьки» к «Миргароду», следует заметить, что, как свидетельствует сопоставление «Старосветских помещиков» и «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифорович», жизнь современной ему Украины воспринималась Гоголем далеко не одназначно. Можно сказать, что если Афанасий Иванович и Иван Никифорович- прозу отходящего в прошлое провинциального поместно быта. Гоголь отказывается в «Миргороде» от образа пасичника Рудого Панька и других посредников между автором и читателем. Все повести написаны от имени первого лица.

«старосветские помещики»- один из шедевров писателя. Он как бы снова возвращается здесь к теме сельской идиллии, которая впервые была затронута в «Ганце Кюхельгартене». Но на этот раз Гоголь достигает поразительного по психологической тонкости и глубине понимания человеческой натуры художественного результата. И в то время повесть проникнута сознанием , что мир, обрисованный в ней, уходит в прошлое и сменяется другим- корыстным и прозаическим. В «Повести о ссоре» живой юмор соседствует с горечью и сожалением о бессмысленной жизни и ссоре двух героев повести. Причём Гоголь создаёт здесь разновидность художественного сказа, в которой не раз возвращается позднее в своей драматургии и «Мёртвых душах».

«Тарас Бульба»- эпопея о героическом прошлом Запопожской Сечи и о тех исторических возможностях, которые её история раскрывает для читателя, стремящегося решить вопрос о будущем России. Гоголь в повести утверждает, что Россия и Украина создали заслон, который сдержал натиск татар на Европу и спас христианство и европейскую культуру от мусульманства.

Так, что на юге России возникло своеобразное культурное образование- вольная казакцкая республика со своим устойчивым порядком.

И хотя Запорожская Сечь погибла в силу нарастания внутри запорожского казачества социальных и психологических противоречий (один из символов - это увлечение Андрия прекрасной дочерь. Ковенского воеводы и его восхищение миром польского рыцарства), писатель убеждён в том, что патриархальный мир Сечи не только имел свои исторические преимущества, которые позволили ему создать военно - демакратическое устройство , породившее таких несокрушимых, бессмертных борцов за отчизну и христианскую веру, как старый Бульба, но и такие нравственные идеалы, которые - при всей их воинской суровости - могут служить живым примером нравственной силы, чести и достоинства для современного и будущего русского человека.

Тарас Бульба - человек, не преследующий узко личные и невольно, силою событий, захваченный историческим движением. Старый Бульба - сознательной хранитель эпических, героико- патриотических традиций казачество, жизнь и борьба целого народа, отражённая во взаимоотношениях и судьбах его наиболее типичных представителей. Отсюда - широкий эпический размах гоголевской повести, её насыщенность элементами народно - поэтического стиля.

Тарас Бульба - один из казацких предводителей. Однако, несмотря на своё положение полковника Тарас (как и Данила Бурульбаш в «Страшной мести») составляет ещё одно целое с народом , с казацкой массой. Он живёт с нею одной жизнью, является и в частной жизни, и на воине представителем патриотических и моральных идеалов народа. Тарас Бульба не отделяет себя от народа, от казачества, немыслим отдельно от него. Его величие и сила - в том, что в нём , как в фокусе, объеденены духовные и нравственные свойства всей казацкой массы.

Рисуя в повести столкновение идеалов старого казачества, воплощённых в Тарасе и Остапе, с возникающим индивидуализмом, носителем которого выступает Андрий, Гоголь освещает этот «спор» не только с точки зрения прошлых судеб народа, но и с точки зрения настоящего и будущего, как бы последние ни были несхожи с прошлым. Гоголь не идеализирует те элементы казцкого прошлого, которые исторически были обречены её гибель; в повести его нет ни малейшего оттенка элегического любования стариной. В повести нет и наивной мечты в возрождении Запорожской Сечи. И здесь Гоголь смотрит на прошлое глазами историка. И вместе с тем он усматривает в прошлом залог великого и объединнёного с ним человеческой индивидуальности с нравственным духом народа.

Повесть «Вий» продолжает повесть «Тарас Бульба». Обе повести построены на противопоставлении молодого человека и девушки, принадлежащих к двум разным сословным и историко - культурным общностям. В «Вие» перед нами- стихия бурсацкой вольницы, которая в какой- то мере сродни запорожцам, изображенным в «Тарасе Бульбе». Хома Брут и его товарищи в своём бытовом поведении далеки от официозной культуры и не подчиняется её требованиям. И именно этой бурсацкой вольнице, воплощённым которого является Хома, в повести противопоставляется панночка, выступающая в качестве носительницы враждебного вольному простому человеку демонического начала: красота её одновременного «сверкающая» и «страшная». Таким образом , в «Вие» перед нами сталкиваются не только два различных человека , но и два разных культурно- исторических типа: один из них укоренённый в народной почве, другой- оторванный от этой почвы, выступающий как носитель злобного демонического начала, враждебного человеку- Вий.

Таким образом противопоставление «Вие» и «Тарасе Бульбе» двух- народно-демократических и панско- аристократической культуры связан не столько с религиозными раздумьями , сколько с историческими размышлениями.

Работая над «Вечерами» Гоголь одновременно пишет три статьи («Женщина», «Борис Годунов». Поэма «Пушкина» и «О поэзии Козлова»), каждая из которых представляет художественную миниатюру, предваряющую по существу одну из линий последующего творчества , являющегося образцами патетического стиля. Все три статьи прославляют душу человека- художника. Ибо красота- хранитель и спаситель человека в эпоху торжества расчёта и меркантильности.

Искусство, по мнению Гоголь способно возразить современные «мёртвые души».

В гениальной статье «Несколько слов о Пушкине» он впервые называет его человеком , глядящим на мир «глазами своей национальной стихии». Он пишет : «Образ его- это образ русского человека в его развитии, в каком он явится, может быть через двести лет». В известной мере Гоголь предвосхищает здесь мысли о величии будущей России, которые он выскажет в «Мёртвых душах».

В блестящей статье «Об архитектуре нынешнего времени» Гоголь также пророчески устремлён в будущее. Падению зодчества с узко прагматическими и утилитарными целями он противопоставляет концепцию универсальной по богатству новых идей и сплаву традиций запада и востока архитектуры- «Великой летописи мира», создать которой «Творец и поэт». «Мы имеем чудный дар делать всё ничтожным», поэтому уничтожили Египетскую и Готическую архитектуру, раздробив всё на малые части.

Красота и разнообразие форм архитектуры вытекает, по мнению Гоголя, из соединения различных стилистических форм, слитых воедино с природой, причём, искусство Гоголя ставит выше природы. Объективными предпосылками для расцвета искусства 19 века он видит в наличии ТАЛАНТА и ГЕНИЯ и ХУДОЖЕСТВЕННОГО СИНТЕЗА. Особым достоинством искусства Гоголь считает стремление представить человека «как можно прекраснее» и утвердить любовь к « прекрасной на земле нашей», ибо человек является «венцом творения». Утверждение красоты мира, поэзия, искусства, прекрасного человека и осуждение противостоящего им мира обыденности, меркантильности, мертвящих душу силы красоты, религиозной мысли, художественного гения- таков общий стержень эстетических и религиозных вохррений Н.В. Гоголя. Искусство несёт миру и человеку величие в эпоху оскудения и омертвления.

Исторические статьи Гоголя, вошедшие в «Арабески» свидетельствуют об отходе от «европоцентристской» точке зрения.

Другая особенность исторических статей - это мысль о роли в развитии человечества исторической случайности, парадоксального сцепления событий.

Характеризуя филосфско- исторические статьи «Арабесок», следует отметить, что Гоголь - историк одинаково высоко оценивал роль объективных и субъективных факторов, а также роль «Провидения», масс и личности в истории. Такие крупные исторические лица , как Юлий Цезарь, Александр Македонский, Платон и Аристотель, Рафаэль, Микеланжело, «исполин 20 века, Наполеон», Пушкин и Вальтер Скотт для него важные лица общего исторического движения человечества . Он верит в возможность примирения высоких нравственных идеалов с путями развития России и всего человечества, озарённого художественным гением.

2. Концепция человеческой личности в поздних произведениях Н.В. Гоголя

Вторую часть своей научной работы я хотел бы начать с полемических размышлений по поводу многочисленных высказываний В. Розанова против Гоголя и его произведений.

Вопреки мнению В. Розанова искусство Гоголя не было лишь искусством «типов», лишённых индивидуальности и личностного начала, и тем более Гоголь не был, как полагал Розанов , художником , способным создавать лишь «восковые» фигуры, «мёртвые души». Не говоря уже о «Вечерах», стоит вспомнить хотя бы образы Пискарёва, Чарткова, чтобы отвести розановские представление о Гоголе как о писателе, который, не был способен рисовать образы живых людей из крови и плоти. Да и гоголевские Попрощин, Акакий Акакивич и даже многие герои «Ревизора» и первого тома «Мёртвых душ» отнюдь не столь однозначно ничтожные и отрицательные персонажи, как это представлялось Розанову. В них - пусть и в сложной , подчас гротескной форме - живёт живая душа, хотя и изуродованная положением вещей. Так Поприщен, Акакий Акакиевич, Хлестаков, Манилов - своеобразные поэты. Ещё Мережковский Д.С. заметил. Что все герои Гоголя - в той или иной мере - мечтатели, хотя мечты их невысокого пошиба,- мысль. Которую В.Э. Мейерхольд положил в основу постановки своей постанови «Ревизора».

Искусство не только Гоголя, но и Сервантеса, а Рабле или Гриммельсгаузена, и других великих носителей ой народной смеховой культуры, природу которой во многом справедливо понял и охарактеризовал М.М. Бахтин в своей монографии о Рабле, - искусство особого типа. В «Назидательных новеллах» мы встречаем у Сервантеса немало вполне живых, индивидуализованных персонажей. Однако Дон Кихот и Санчо Панса, так же как персонажи «Ревизора» и «Мёртвых душ», представляет сгущённые до предела человеческой натуры. То же самое можно сказать о Гаргантюа, Пантагрюэле, Пангуре, брате Жане и других героях Рабле или Симплициссмимусе, хотя всем им свойственна величайшая жизненность.

В «Ревизоре», «Женитьбе», «Мёртвых душах» Гоголь рисует всякий раз целую толпу «пошлых» героев. Но каждый из них индивидуален, неповторим, имеет свой особый «задор». Их удивительная законченность , богатство и разнообразие оттенков, которые их мысли и чувства приобретают в тех различных жизненных ситуациях, в которые ставит их автор, вызывают у читателя смешанные, противоречивые чувства - и глубокий смех, и столь же глубокое сожаление. Этого мало. Хотя автор «Мёртвых душ» стоит над своими героями, он неожиданно передаёт Чичикову своё лирическое воодушевление , когда его герой размышляет над списком приобретённых им «мёртвых душ» и воссоздает в свеем воображении живые их носителей, преобретающию в его сознании величавые, богатырские очертания. А Хлестаков в порыве упоения неволно сам начинает верить в сотканный им же свой призрачный, возвышенный и преображенный образ. Освободившисьот страха , он становится требователен, заносчив и дерзок. И в то же время умеющие каждому угодить, всякий раз найти доступ к душе собоседников Хлестаков и Чичиков приобретают в глазах читателя черты своеобразных «демонов» - соблазнителей и искусителей. Читатель чувствует , что, создавая, каждого из своих персонажей, автор любовался его цельностью и законченностью, богатством и неисчерпаемостью созданной им вереницы причудливых , необычных и тем не менее глубоко жизненных типов и событий.

В.Я. Брюсов справедливо признал основной особенностью Гоголя как художника его пристрастие к гиперболе, которая стала госпотствующим формообразующим началом не только гоголевского стиля, но и всей поэтики Гоголя. Эта гиперболическая стихия гоголевского стиля резко отличает его от писателей «натуральной школы» 40- годов «хотя Белинский и полагал , что они продолжают гоголевскую традицию). Стремление Гоголя воплотить различные стороны человеческой природы в предельно ярких и заострённых характерах - типах сближает его с другими великими сатириками мировой литературы. И вместе с тем оно образует ту своеобразную, неповторимую «ауру», которая составляет основу непонятного Белинским «артистизма» Гоголя- человека и художника.

Ибо Гоголь - вопреки Белинскому - был, так же как Пушкин, великим художником - «артистом». Об этом свидетельствует его юношеское увлечение театром, постоянный интерес к живописи и архитектуре, но и его лиризм, склонность к азарту и художественной «игре», так же как любовь к Италии и Риму, праздничность которых (так же как Гоголя расчётливой деловитости Петербурга).

В отличие от В.В.Розанова «тайну» гоголевского гения понял М.А. Булгаков. Ему были, как никому другому артистизм Гоголя, его театральность и праздничность, свобода, озорство, неутомимая изобретательность его воображения, способность создавать гротескные, смешные положения, наконец, живой и щедрый гоголевский смех. Наконец, подобно Гоголю, Булгакова мучили тьма и пугающее отсутствие света, в том обществе, которое их окружало.

В «Авторской исповеди» Гоголь утверждал, что он ничего не создавал в воображении и не имел этого «свойства» , и что предмет был один и тот же - жизнь. Свою способность творчества- «угадывать человека» и благодаря этому создавал выразительные портреты героев, он связывал скорее всего с соображением, чем воображением. Достоевский указывал на фантастический реализм Гоголя, и многие образы Достоевский брал у Гоголя воспринимая их кА общечеловеческие , беспредельно ёмкие и фантастические про своему характеру, допускающие расширительные толкования и поэтому вполне применимые для раскрытия как «глубин души человеческой»,людей последующих эпох, как свидетельсвует Достоевский в «дневнике писателя».

Разумеется «фантастический реализм» Гоголя отличен от «фантастического реализма» Достоевского. Персонажи Достоевского не обладают той сгущённостью красок, фантасмагоричностью и гротесковым гиперболизмам , которые присуще персонажам «Ревизора»и «Мёртвых душ». И это вполне естественно, ибо стихией Достоевского не был смех и он не был сатириком как Гоголь. К тому же интерес Достоевского был направлен прежде всего на человеческую личность, на анализ её внутреннего мира и на губительные для человечества побуждения и идеи, которые порождал в ней распад прежней , традиционной культуры и цивилизации.

Человек Достоевского живёт в мире бурной динамики, а не в тяготеющей к статике и неподвижности гоголевской о России. Однако уже Гоголь считал эпоху переходной. Распад старого устойчивого патриархального мира и переоценка его ценностей - тема , которая сквозит уже в «Вечерах накануне Ивана Купала», «Страшной мести», «Старосветские помещики», «Тарасе Бульбе», «Вие» и др. ранних его повестях. Но в этих произведениях 30-х годов внимание Гоголя направлено прежде всего на вторгающихся в вольный и свободный ,идеализируемый мир автором мир традиционный, «нормальный» народной жизни враждебных ему сил зла, тяготеющего в сословных и возрастных предубеждениях, в окостеневшей в своём уродливом однообразии будничной рутине, а также в нарождающейся власти золота, фальшивом и утонченности, в падении прежних твёрдых устоев и нравственных запретов. Эти силы зла нередко персонифируются Гоголем в фантастическом и демоническом обличи ведьм, колдунов , связанных с адскими силами , противостоящим человеческой любви, молодости, красоты и гармонии «нормальной» земной жизни. Позднее же, когда Гоголь от украинских тем переходит к петербургским и общероссийским, основным источником зла в его творчестве становится «пошлость пошлого человека», порождённая внутренним омертвлением человека, которые таят в себе , однако, возможность их будущего воскресения.

В.В. Розанову были чужды, по - видимому , не только гиперболизм и праздничность гоголевских типических обобщающих образов, но и присущее им символическое начало.

Между тем символический смысл образов был очевиден уже многим его современникам - и прежде всего С.П. Шевырёву. Достоевкий же. В отличие от Розанова, отчётливо осознал, что пушкинские и гоголевские персонажи представляют собой изначально образы - символы. В статье, окрывающей этот цикл, мы постарались показать это на примере уже первого из героев Гоголя - Ганца Кюхельгартена. После сожжения этой поэмы символическое начало в творчестве Гоголя постоянно возрастало - как в период «Вечеров» и « Миргорода», так и в творениях Гоголя - реалиста, начиная от его петербургских повестей и до «Ревизора» и «Мёртвых душ», самые названия которых включает в себя определённый символический смысл (ибо в «Ревизоре», наряду с Хлестаковым его антиподом, а может быть, и двойником - чиновником, присланным «по именному повелению» из Петербурга, есть и третий, более строгий и требовательный ревизор - автор со своим весёлым и светлым, но в то же время неумолимым смехом, взывающий к персонажам и зрителям комедии своей потрясённой, глубоко встревоженной и пошлостью своих персонажей, и ощущением неустроиства своего «душевного города» (совестью).

В отличие от В.В. Розанова, могучий символический заряд, заложенный в творчестве Гоголя, хорошо поняли Д.С. Мережковский, В. Брюсов, А. Белов, А.А. Блок и другие представители русского символизма. В статье Блока «Дитя Гоголя»(1909), его стихотворении «Россия»(1910) и поэме «Возмездие» фигуры Гоголя и Достоевского и их восприятие России получили образно - символическое истолкование, навеянное предгрозовой общественно - политической ситуацией начала века, а в «Гоголе» (1909) Мережковский , несмотря на субъективизм общего понимания эволюции Гоголя, верно подметил «мечтательство» гоголевских героев и , опираясь на историческую традицию Достоевского, показал, философско - символический обобщающий смысл образов Городничего, Хлестакова и Чичикова.

В. Брюсов в очерке «Испепеленный», о котором мы уже поминали выше, глубоко и верно охарактеризовал «гиперболизм» гоголевских описаний природы и его персонажей. А Андрей Белый в «Серебряном голубе» и в «Петербурге», продолжил линию гоголевского «фантастического» реализма и завершение своей писательского пути замечательной книгой «Мастерство Гоголя».

Розановское ложное толкование о том , что Гоголь, как писатель способен лишь к изображению «мёртвых душ» ,было навеяно противопоставлением «пушкинского» и «гоголевского» направлений. Это ложное ошибочное представление Розанова имело своих последователей у В. Набокова, и у С. Карлинского. американского учёного, написавшего пошлую книгу, рассчитанную на сенсацию.

Гоголь был духовно одинок. Это особенность его бытия была верно отмечена исследователями, и в ней состоит немалая часть, свойственного его поздним годам трагизма. Были одиноки и художники А. Иванов и П. Федотов, и композитор М. Глинка. Такова была беда на личности Гоголя, а великое будущее России, русского искусства и литературы и высоко ценить в своём творчестве значение человеческой личности и её роль в преобразовании мира. Именно эта проблема рассматривается нами в данной научной работе.

Вопреки мнению Розанова, именно проблемы человеческой личности, её омертвление и пути её духовного возрождения - центральные проблемы гоголевского творчества. Гоголь был прежде всего художник - анотрополог (а не социолог). И именно ключевому значению для творчества Гоголя проблемы личности мы и посвятили эту научную работу, тем более что проблема - эта в литературе лишь поставлена. Но её решающее значение для его творчества до сих пор не понято и не отмечено в большей части научной литературы о Гоголе. Вопрос о значении для мировоззрения Гоголя его анропологии, и в частности, его представлений о человеческой личности впервые в широком философско - историческом контексте разработал С.Г. Бочаров.

Значение для Гоголя - писателя и мыслителя - темы ценности личности человека подтверждаются всем его творчеством. Более того, лишь учитывая постоянное присутствие в произведениях Гоголя темы нормального, здорового духовного развития человека, признания им высокого значения человеческой личности и в историческом прошлом, и в условиях современного мира - мира, госпотство в котором пошлости и меркантильности привело к глубокому социальному и нравственному упадку и который нуждается в пробуждении и «воскресении», - и можно понять глубинную связь различных произведений Гоголя, разных этапов его творчества, духовную эволюцию автора от «Ганца Кюхельгартена» к украинским и пербургским повестям и далее - к «Ревизора», «Женитьбе», «Шинели» и «Мёртвым душам» , а от них - к «Выбранным местам из переписки с друзьями» и «Авторской исповеди».

Идея о ценности живой и творчески свободной человеческой личности объединяет произведения молодого Гоголя с его поздним творчеством.

Со времён Белинского в критике и историко - литературной науке не раз велись споры о том, «положительные» или «отрицательные» фигуры герои «Старосветских помещиков».

Между тем уже сама постановка подобного вопроса глубоко ошибочна. И Афанасий Иванович , и Пульхерия Ивановна - люди определённого времени - «старосветские помещики». Эпоха и усвоенные нормы наложили на их представления о ней неизгладимый отпечаток. И вместе с тем Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна - живые личности, связанные между собой живой человеческой привязанностью. Оба они до предела бесхитростны и добры. И пусть их чувства друг к другу под влиянием того сонного и однообразного, не требующего от них особых нравственных усилий существования , которое они ведут (как и их крестьяне и домочадцы), превратилось в «привычку», их соединяет глубоко личная привязанность друг к другу , им удалось остаться людьми, сохранить в себе «живую душу» (а не превратится в «мёртвую душу», как назовёт Гоголь позднее тех своих героев, которое в подобных уже условиях нравственно уснули и оценили). В соединив Афанасии Ивановиче и Пульхерии Ивановне чёрт «старосветских помещиках» и живых личностей состоит тайна художественного обаяния этих двух гоголевских героев , прототипами которых являются не только Филемон и Бавклида, но в равной степени Дафнис и Хлоя, о чём уже приходилось писать.

Не меньшее значение, чем для «Старосветских помещиков»., тема личности «имеет и для остальных повестей, вошедших в состав «Миргорода». В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» молодые герой с «живой душой» противопоставлены миру «отцов», обветалым и рутинным общественным и нравственным представлениям.

В «Миргороде» же возникает и другая тема- тема - противоборства Добра и Зла, мира гоголевских чертей и ведьм с людьми живой души и сердца, столкновение лучших черт казацкой чести и долга - Данилы Бурульбаша со старым колдуном, а также противостояние его предков - эпических фигур Петра и Ивана. В «Вие», «Тарасе Бульбе» тема столкновения Добра и Зла подвергается дальнейшей драматизации. А в «Тарасе Бульбе» живыми личностями являються не только Тарас и Остап, нравственный мир которых выкован Сечью и ее героическим кодексом чести, но и Андрий, изменивший ему, ибо им движет другой нравственный кодекс, основанный на любви к прекрасной панночке и на усвоенном им идеале рыцарской чести. Гоголь следует здесь по пути, намеченному Пушкиным в «Борисе Годунове», где не только царь Борис, но и его Самозванец - живые индивидуальности, обладают для читателей каждый своим нравственным обаянием, несмотря на то, и что оба они - нарушители высших общечеловеческих моральных норм, осуждённые на гибель в результате этого нарушения. Своей неповторимой личностью обладает храбрый и бесстрашный, но в то же время покаранный за своё любопытство и измену возложенному на него нравственному долгу Хома Брут (причём следует отметить, что и противостояние ему польский сотник также не лешён своего человеческого лица). Наконец, даже в «Повести о том как поссорился … оба ее героя уже в самом заглавии повести гротескно сближены между собой (оба они «Ивана») и отдельны друг от друга - и далее на всём протяжении её Гоголь то сближает, то протовопоставляет их друг другу , приоткрывая глубоко запрятанные за уродливыми внешними масками человеческие лица.