Романтическое в творчестве Н.С. Гумилева

Размещено на http://www.allbest.ru/

Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет им. Н.Г.Чернышевского

Факультет филологии и межкультурной коммуникации

Кафедра литературы

КУРСОВАЯ РАБОТА

Тема: Романтическое в творчестве Н.С.Гумилева

2009 г.

Содержание

Глава I. Теоретические основы темы исследования

1.1 Основные понятия темы

1.2 История возникновения романтизма

Глава II. Романтическое в творчестве Н.С.Гумилева

2.1 Истоки романтизма в поэзии Н.С.Гумилева

2.2 Романтическая исключительность лирического «Я» в поэзии Н.С.Гумилева

2.3 Экзотическая тема в поэзии Н.С.Гумилева

2.4 Всеохватывающее чувство любви в поэзии Н.С.Гумилева

Заключение

Литература

Глава I. Теоретические основы темы исследования

1.1 Основные понятия темы

Сам термин романтизм произошел от прилагательного «романтический» - «как в романе, в книге», а не как в жизни. Художник-романтик стремится выразить в своих образах то, что он хочет видеть в жизни, что, по его мнению, должно быть в ней основным и определяющим. [16 : 330]

Романтизм - направление в искусстве конца XVIII века - первой половины XIX века, выступающее против канонов классицизма и характеризующееся стремлением к национальному и индивидуальному своеобразию, к изображению идеальных героев и чувств [16 : 684]

Романтизм в искусстве и литературе - художественный метод, состоящий в стремлении писателей противопоставить неудовлетворяющей их действительности необычные, отступающие от внешнего правдоподобия образы и сюжеты, рожденные мечтой художника.

В зависимости от исторических условий романтизм получает различный характер.

Если художник борется в своей мечте за движение вперед - романтизм прогрессивный. А направление в искусстве, проникнутое оптимизмом и стремлением показать в ярких образах высокое назначение человека - революционный романтизм.

В литературе возникают образы игроков-людей, которые играют с судьбой. Можно вспомнить такие произведения русской литературы - «Пиковая дама» Пушкина, «Игроки» Гоголя, «Маскарад» Лермонтова.

Романтический герой - это игрок, он играет с жизнью и судьбой, ведь только в игре человек может почувствовать силу рока. [15: 332]

Романтических героев объединяет чувство собственной исключительности. «Я» - это осознается как высшая ценность, отсюда эгоцентризм романтического героя. Но, сосредоточившись на себе, человек вступает в конфликт с действительностью, конфликт человека с миром.

Основная тема лирики романтизма - глубокий разрыв между идеалами и действительностью.

А.С.Гумилев принадлежал к течению акмеистов.

Акмеизм - высшая степень чего-либо, цвет, цветущая пора.

Главным достижением этого течения Гумилев считал признание «самоценности каждого явления», вытеснение культа «неведомого» - «детским мудрым, до боли сладким ощущением собственного незнания». «Всегда помнить о непознаваемом, но не оскорблять своей мысли о нем более или менее вероятными догадками - вот принцип акмеизма». [12 : 251]

1.2 История возникновения романтизма

Особенно развернуто и полно черты романтизма проявились и утвердились как литературное течение в европейских литературах в начале 19 в.

Первыми теоретиками романтизма являлись немецкие писатели Фридрих и Август Вильгельм Шлегели. Программной явились серия фрагментов, опубликованных в журнале «Атеней» (1798-1800 гг.).

Романтизм явился непосредственным откликом на те перемены, которые были вызваны Великой французской революцией и промышленным переворотом в Англии. И хотя феодальные порядки в других странах Европы оставались неприкосновенными, международное значение этих двух событий определило широту и масштабность романтического движения в большинстве стран Европы и за ее пределами.

Если в Западной Европе романтизм возник после буржуазной революции как выражение неудовлетворенности ее результатами со стороны различных социальных слоев, то в России романтическое направление зарождается в более сложной ситуации: хотя оно также в известной мере является откликом на события Запада, но вместе с тем оно предшествует вооруженному восстанию первым русских революционеров, декабристов, против самодержавия и крепостничества.

Ранний русский романтизм отразил ранний этап социально-исторического перелома, начавшегося в России. В эту пору тревога перед неясным будущим вызывала особенно волнующие колебания и противоречия.

Художественные открытия романтизма существенно обогатили мировую литературу. На новом этапе писатели стали по-другому решать эстетические задачи, но было уже невозможно игнорировать то, что было завоевано романтиками. [15: 333-334]

Глава II. Романтическое в творчестве Н.С.Гумилева

2.1 Истоки романтизма в поэзии Н.С.Гумилева

Стихов о России, о времени у Гумилева так мало, что это способно удивить. Да и те, что есть («Турнестанские генералы», «Старые усадьбы», «Старавая дева», «Почтовый чиновник», «Городок», «Мужик»), при всей точности в деталях и всей обычной для Гумилева картинности видятся скорее легендами, «снами» о России и русских людях, русской истории, нежели свидетельством очевидца.

Реальность словно бы не заботила поэта, она ему была скучна, неинтересна именно как поэту.

Почему? Гумилев сам ответил на этот вопрос:

Я вежлив с жизнью современною,

Но между нами есть преграда.

Все, что смешит ее, надменную,

Моя единая отрада.

Победа, слава, подвиг - бледные

Слова, затерянные ныне,

Гремят в душе, как громы медные,

Как голос Господа в пустыне. [2: 34]

И корень, видимо, в этом. В роковой несоотносимости личных понятий поэта о правах, обязанностях, призвании человека и навязываемых, предписываемых современностью условий и требований.

«Я вижу иногда очень ясно картину и события вне круга нашей теперешней жизни; они относятся к каким-то давно прошедшим эпохам и для меня дух этих старых времен гораздо ближе того, чем живет современный европеец. В нашем современном мире я чувствую себя гостем», - говорил поэт. [13: 5-31]

Я, верно, болен - на сердце туман.

Мне скучно все: и люди, и рассказы.

Мне снятся королевские алмазы

И весь в крови широкий ятаган… [3 : 15]

Он чужаком пришел в этот мир.

Несовместимость, оригинальность поэт всячески подчеркивал своим внешним, очень необычным видом. Вот впечатления Ирины Одоевцевой от первых встреч с Гумилевым: «…Высокий, узкоплечий, в оленьей доке с белым рисунком по подолу, колыхавшейся вокруг его длинных худых ног. Ушастая оленья шапка и пестрый африканский портфель придавали ему еще более необыкновенный вид»; «трудно представить себя более некрасивого, более особенного человека»; «…некрасивый, но очаровательный». [9 : 83]

Очень необычайно было и лицо Николая Степановича, что не раз подчеркивали его современники. Продолговатое, словно вытянутая вверх голова, с непомерно высоким плоским лбом. Волосы, стриженные под машинку, неопределенного цвета. Жидкие… брови. Под тяжелыми веками совершенно плоские глаза», - вспоминает Одоевцева. [9: 84]

Несовместимость Гумилева с реальностью была такого рода, что исключила не только похвалы реальности, но и порицания ее. Вот почему стихи с самого начала стали для Гумилева не способом погружения в жизнь, а способом защиты, ухода от нее. Не средством познания действительности, а средством восполнения того, что действительность не дает.

Гумилев не был бы Гумилевым, если бы и жизнь свою не попытался построить на контрасте с тем, чем удовлетворяется и что ждет большинство. Его путешествия в Африку, его хлопоты о цеховой солидарности поэтов и даже его участие в боевых действиях на Восточном и Западном фронтах первой мировой войны тоже можно расценить как своего рода бегство от предписываемой обществом линии поведения и томящей скуки. [5 : 30]

Африка занимала особое место в жизни и творчестве поэта. Стремление к неведомому сопровождало Гумилева всю жизнь. С ранних лет его манит Восток, Африка, путешествия в тропические страны и даже желания достать парусный корабль и плавать на нем под черным флагом. В детстве Гумилев читал много приключенческой литературы.

В.И. Немерович-Данченко в очерке, посвященном памяти Гумилева, вспоминал, что поэт всегда тосковал по солнечному югу, вдохновившему его «заманчивыми далями». «Он был на своем месте в средние века. Он опоздал родиться лет на четыреста! Настоящий паладин, живший миражами великих подвигов. Он пытал бы свои силы в схватках со сказочными гигантами, … одолевал неведомые моря». [4 : 93]

Даже близкие поэту люди порой иронизировали над его «африканскими страстями». Между тем никто из русских поэтов не воспел, как он, Африку, не передал так зримо и необычайно рельефно ее неповторимый колорит (цикл «Абиссинские песни», «Африканская ночь» и др.), Гумилев посвятил африканской теме книгу «Шатер» (1921):

Оглушенная ревом и топотом,

Облаченная в пламя и дымы,

О тебе, моя Африка, шепотом

В небеса говорят серафимы… [2 : 385]

Простое географическое название влечет за собой целую цепь разнообразных картин и ассоциаций. Даже отдельные строфы этих стихотворений дают представление о многокрасочной палитре автора:

Сфинкс улегся на страже святыне

И с улыбкой глядит с высоты

Ожидая гостей из пустыни,

Которых не ведаешь ты. («Египет») [2 : 389]

Блещут скалы, темнеют под ними внизу

Древних рек каменистые ложа,

На покрытое волнами море в грозу,

Ты промолвишь, Сахара похоже. («Сахара») [2 : 392]

Можно только восхищаться любовью русского поэта, путешественника к великому Югу, его людям и культуре. До сих пор в Эфиопии сохраняется добрая память о Н.Гумилеве. Африканские стихи Гумилева, вошедшие в сборник «Шатер», и точная проза дневника - дань его любви к Африке.

Конечно, нельзя не упомянуть о литературной деятельности Гумилева, о его творческих взглядах, говоря об истоках романтизма в его жизни. Акмеизм был ориентирован на перекличку с живописью, архитектурой, скульптурой. Тяготение к трехмерному миру сказалось в увлечении акмеистов предметностью: красочная, порой даже экзотическая деталь, могла использоваться вместо живописной функции. [7 : 30]

Все особенности акмеистической поэзии отразились в творчестве Н.Гумилева, и особенно в его романтических произведениях. Многоцветность, описательность, совершенство формы, экзотичность стихов Гумилева - прямое следствие его принадлежности к акмеистическому течению.

Гумилев был всю жизнь романтиком, искателем приключений, поэтому и романтические мотивы (мотив «Музы Дальних Странствий», экзотическая тема, тема любви, тема одиночества) не уходили из его творчества. Да, многие стихи поздних сборников Гумилева выражали взгляд на вполне земные процессы. И все-таки вряд ли можно говорить даже о позднем творчестве Гумилева как о «поэзии реалистичной». Он сохранил и здесь романтическую исключительность, причудливость душевных процессов. Но именно таким бесконечно дорого нам слово Мастера.

2.2 Романтическая исключительность лирического «Я» в поэзии Н.С.Гумилева

Духовные запросы получили развитие во второй книге Н.Гумилева - «Романтические цветы» (1908). Новые впечатления. Пережитое вызвало к жизни другие эмоции. Сборник волнует грустными авторскими ощущениями непрочности высоких порывов, призрачности счастья в скучной жизни - и одновременно стремлением к Прекрасному.

В «Романтических цветах» драма неразделенной либо неверной любви дана расширительно, как знак разобщения, отчуждения людей друг от друга. Потому горечь обманутого лирического героя приобретает особую значимость. Большинство стихотворений обладают спокойной интонацией. Мы слышим рассказ, диалог. Но необычайный, часто парадоксальный образный строй сообщает редкую внутреннюю напряженность.

В ряде новых стихотворений поэт не только «подчиняет» своему переживанию. Он доносит общее трагическое состояние мира. Ироничная «Неоромантическая сказка» опосредованно и остроумно передала угрожающие масштабы застоя: его с радостью принимают даже сказочные чудовища - людоед. «Игры» - открыли в конкретной сцене кровавых развлечений сущность порочной «цивилизации», а в противовес ей - тайну природной гармонии. «Сонет» с помощью ирреального образа выразил желание преодолеть ограниченность возможностей. [3 : 58]

Пусть смерть приходит, я зову любую.

Я с нею буду драться до конца,

И, может быть, рукою мертвеца

Я лилию добуду голубую. [2: 77]

От прославления романтических идеалов поэт не случайно пришел к теме исканий, собственных и общественных. «Чувством пути» проникнут сборник «Жемчуга» (1910). Самое его название исходит от образа прекрасных стран: «Куда не ступала людская нога, где в солнечных рощах живут великаны. Светят в прозрачной воде жемчуга». Открытие ценностей оправдывает и одухотворяет жизнь. Символом этих ценностей и стали жемчуга. А символом поиска - путешествия. Так реагировал Гумилев на духовную атмосферу своего времени, когда определение новой позиции было главным для интеллигенции. [5 : 7-8]

По-прежнему лирический герой поэта неиссякаемо мужественен. В пути: оголенный утес с драконом - «вздох его - огненный смерч». Но покоритель вершин не знает отступлений: «Лучше слепое ничто, чем золотое вчера…» Поэтому так влечет взор полет гордого орла. Авторская фантазия как бы дорисовывает перспективу его движения - «не зная тленья, он летел вперед»:

Он умер, да! Но он не мог упасть,

Войдя в круги планетного движенья,

Бездонная внизу зияла пасть,

Но были слабы силы протяженья.

Ощутимы в «Жемчугах» трагические мотивы - неведомых врагов «чудовищного горя». Такова власть бесславного окружающего. Его яды проникают в сознание лирического героя. «Всегда узорный сад души» превращается в висячий сад, куда так страшно, так низко наклоняется лик луны - не солнца.

Чем мрачнее впечатления, тем упорней тяготение к свету. Лирический герой стремился к предельно сильным испытаниям: «Еще один раз отпылаю упоительной жизнью огня», а творчество - тоже вид самосожжения. [10 : 89]

В сборнике «Чужое небо» (1912) снова ощущается неспокойный дух автора. В него включаются небольшие поэмы «Бледный сын» и «Открытие Америки».

Рядом с героем Колумба в «Открытии Америки» встала не менее значительная героиня Муза Дальних Странствий. Автора увлекает не величие деяния, а его смысл и душа избранника судьбы. Может быть, впервые во внутреннем облике героев нет гармонии. [10: 77]

В «Чужом небе» - явственная попытка установить подлинные ценности сущего.

Гумилева влечет феномен жизни. В необычном и емком образе представлена она - «с иронической усмешкой царь-ребенок на шкуре льва, забывающий игрушки между белых усталых рук». Таинственна, сложна, противоречива и манящая жизнь. Но сущность ее использует. Поэт, оказывается во власти прежних представлений - о спасительном движении к дальним пределам.

Мы идем сквозь туманные годы,

Смутно чувствуя веянье роз,

У веков, у пространств, у природы

Отвоевывать древний Родос. [2: 208]

Значительной вехой стали произведения его парижского и лондонского альбомов, опубликованные в «Костре» (1918). Уже здесь преобладают раздумья автора о собственном мироощущении. Он исходит из самых «малых» наблюдений за деревьями, «оранжево-красным небом», «медом пахнущим лучом» и т.д. Выразительность пейзажа восхищает. Только не сама природа увлекает поэта. Мгновенно, на наших глазах, открывается тайное яркой зарисовки. Оно-то и проясняет подлинное назначение стихов. Можно ли, например, сомневаться в смелости человека, услышав его призыв к «скудной» земле: «И стань, как ты и есть, звездою, огнем пронизанной насквозь!»? Всюду ищет он возможности «умчаться вдогонку свету». Будто прежний мечтательный, романтический герой Гумилева вернулся на страницы новой книги. Нет, это впечатления минуты. Зрелое, грустное постижение сущего и своего места в нем - эпицентр «Костра». Теперь, пожалуй, можно объяснить, почему дальняя дорога звала поэта. [10 : 78]

И вот вся жизнь! Круженье, пенье,

Моря, пустыни, города,

Мелькающее отраженье

Потерянного навсегда.

И вот опять восторг и горе,

Опять, как прежде, как всегда,

Седою гривой машет море,

Встают пустыни, города. («Про память»)

Вернуть «потерянное навсегда» человечеством, не пропустить что-то настоящее и неведомое во внутреннем бытии людей - хочет герой. Поэтому называет себя «хмурым странником», который «снова должен ехать, должен видеть». Складывается образ печального странника: блуждение - «как по руслам высохших рек», «слепые переходы пространств и времен». Даже в цикле любовной лирики читаются те же мотивы. [11: 13]

Лучшим сборником Гумилева считается «Огненный столп» (1921).

Стихотворения рождены вечными проблемами - смысла жизни и счастья, противоречия души и тела, идеала и действительности. Обращение к ним сообщает поэзии величавую строгость, чеканность звучания, мудрость притчи, афористическую точность.

Невозможно сказать, какие повороты авторской мысли больше тревожат в «Памяти», «Лесе», «Душа в теле».

Вступительная строфа «Памяти» магнетизирует горьким обобщением:

Только земли сбрасывают кожи,

Чтоб душа старела и росла.

Мы, увы, со змеями не схожи,

Мы меняем души, не тела. [2 : 415}

Но затем воображение потрясено конкретной исповедью поэта о своем прошлом. И одновременно - понимаем несовершенство людских судеб:

Я - угрюмый и упрямый зодчий

Храма, восстающего во тьме,

Я возревновал о славе Отчей

Как на небесах, и на земле. [2: 415]

А от него - к мечте о расцвете земли, родной страны. Здесь, однако, еще не поставлена точка. Заключительные строки, частично повторяющие изначальные, несут новый грустный смысл - ощущение временной ограниченности человеческой жизни. [11: 15]

Тайн поэтического колдовства в «Огненном столпе» не счесть. Но они на одном пути, трудном в своей главной цели - проникнуть в несовершенство человеческой природы, предсказать желанные перспективы ее перерождения.

Несмотря на переломы революционного времени, на разочарование Гумилева в своей судьбе («Заблудший трамвай»), «Огненный столп» дарит и светлое, прекрасное чувство, преклонения перед красотой, любовью, поэзией. Мрачные силы всюду воспринимаются недопустимой преградой духовному подъему:

Там, где все сверканье, все движенье,

Пеньем все, - мы там с тобой живем.

Здесь не только наше отраженье

Полонил гниющий водоем. [2: 445]

Сама по себе мечта представить героическую душу была светлой и очень нужной эпохе 20-х годов.

При некоторой «космичности» ассоциаций стихи сборника выражали взгляд на вполне земные процессы. Но, несмотря на это, поэт сохраняет и здесь романтическую исключительность своего лирического «Я».

В заключение мы хотим представить анализ одного из стихотворений сборника «Жемчуга». Герои данного произведения - подлинно гумилевский тип романтика, искателя приключений, поэтому и само творение поэта можно назвать одним из ярких примеров романтической лирики.

Стихотворение «Старый конквистадор»

Старый конквистадор

Углубляясь в неведомые горы,

Заблудился старый конквистадор,

В дымном небе плавали кондоры,

Нависали снежные громады.

Восемь дней скитался он без пищи,

Конь издох, но под большим уступом

Он нашел уютное жилище,

Чтоб не разлучаться с милым трупом.

Там он жил в тени сухих смаковниц,

Песни пел о солнечной Кастилье,

Вспоминал сраженья и любовниц,

Видел то пищали, то мантильи.

Как всегда был дерзок и спокоен

И не знал ни ужаса, ни злости,

Смерть пришла, и предложил ей воин

Поиграть в изломанные кости.

Стихотворение было написано в 1908 году.

Образ «старого конквистадора» - завоеватель жизни, покоритель судьбы.

Возникает вопрос - как изменился герой ранней лирики Гумилева, остался ли он тем же покорителем, завоевателем, отважным героем, не страшащийся преград? Или конквистадор теперь действительно «старый», не только телом, но и душой?

Старый конквистадор, путешествуя, заблудился, из-за этого первое четверостишье проникнуто тяжелым, мрачным настроением:

Углубляясь в неведомые горы,

Заблудился старый конквистадор,

В дымном небе плавали кондоры,

Нависали снежные громады.

Эпитеты - «неведомые горы», «дымное небо», «снежные громады» - создают чувство тревоги. В четверостишье ощутим трагический мотив неведомых врагов, мотив власти окружающего: поэт не случайно использует образ кондора, хищной, огромной, страшной птицы. Присутствует чувство опасности, гибели. Не случайно автор подбирает целый лексический ряд существительных и гласные и согласные звуки.

Гумилев писал: «Под жестом в стихотворении я подразумеваю такую расстановку слов, подбор гласных и согласных звуков, ускорение и замедление ритма, что читающий стихотворение невольно становится и испытывает то же, что сам поэт…» [3 : 110]

Во второй строфе повествуется о дальнейшей судьбе героя:

Восемь дней скитался он без пищи,

Конь издох, но под большим уступом

Он нашел уютное жилище,

Чтоб не разлучаться с милым трупом.

Настроение тревоги сменяется чувством безысходности: на это работают глаголы «скитался», «издох». И даже светлый эпитет «уютное жилище», которое вносит надежду, меркнет, так как появляется страшное словосочетание «милый труп».

Конквистадор предается воспоминаниям о прежней жизни:

Там он жил в тени сухих смоковниц,

Песни пел о солнечной Кастилье,

Вспоминал сраженья и любовниц,

Видел то пищали, то мантильи.

Видно, что прошлое у лирического героя было увлекательным, героическим. Словосочетание «тень сухих смоковниц» не дает забыть трагическое положение героя.

Получается, что конквистадор действительно пал духом, потерял былое мужество, отвагу, способность к борьбу, зачах, как старая смоковница? Нет, это не так. Стоит только прочесть последнее четверостишье, заключащее в себе лирическое обобщение:

Как всегда был дерзок и спокоен

И не знал ни ужаса, ни злости,

Смерть пришла, и предложил ей воин

Поиграть в изломанные кости.

По-прежнему лирический герой поэта неиссякаемо мужественен. Даже перед лицом смерти конквистадор не утратил прежнего азарта, отваги, остался покорителем, завоевателем, «воином».

Итак, стихотворение по идейному содержанию традиционно для романтической лирики: мотивы пути, неведомых стран, героического, мотивы исканий, смерти здесь налицо. В художественном оформлении оно заполнено экзотизмами столь свойственными поэзии Гумилева (конквистадор, кондор, смоковница, Кастилья, мантильи), что создает конкретный колорит произведению, поэт наполняет свое стихотворение знакомыми по прежним сборникам ассоциативными образами (полет, солнце); можно смело сказать, что это произведение, как и большинство творений Гумилева, безупречно по форме: его слог как всегда отточен (например, для всех четырех строф характерна женская, чаще точная рифма: уступам - трупам, злости - кости, смоковниц - любовниц).

2.3 Экзотическая тема в поэзии Н.С.Гумилева

романтизм литературный гумилев поэзия

Любовь к Африке, страсть к путешествиям, жажда приключений определили темы и мотивы творчества Гумилева, среди которых одним из ведущих является мотив экзотики. Экзотическая тема присутствует во всех книгах поэта. Попытаемся проследить, как экзотическая тема, мотив Музы Дальних Странствий эволюционировали в поэзии Гумилева от сборника к сборнику, какую роль играют экзотические мотивы в стихах поэта-романтика.

Первый сборник стихов «Путь конквистадоров», выпущенный Гумилевым - гимназистом в 1905 году, молодой поэт в последствии считал незрелым. Ему необходим был образ, и Гумилев, никогда не отличавшийся ни здоровьем, ни красотой, но имевший волю и любивший экзотику, этот образ создал: образ конквистадора - завоевателя жизни, покорителя судьбы:

Я конквистадор в панцире железном,

Я весело преследую звезду,

Я прохожу по пропастям и безднам

И отдыхаю в радостном саду. [2: 33]

Уже в этой книге стихов появились персонажи экзотические, неординарные: гордые короли и насмешливые тролли, заколдованные девы и бесстрашные рыцари.

Во втором сборнике поэта «Романтические цветы» (1908) Брюсов отметил упорную работу Гумилева над стихом, «фантастика еще свободней, образы еще прозрачней здесь, психология еще причудливее… Надо отметить, что в своих новых поэмах он в значительной мере освободился от крайностей своих первых созданий и научился замыкать свои мечты в более определенные очертания. Его видения с годами приобрели больше пластичности, выпуклости. Вместе с тем явно окреп и его стих… Почти все его стихотворения написаны прекрасно, обдуманным и утонченно звучащим стихом». [8: 47]

Мифологических Кукулин, исторической Помпеи, Синдбад-Мореход, Рея Маб, Люцифер, Змей, рыцари, принцессы, императоры, жрецы, пираты и, естественно, конквистадоры заполнили собой страницы сборника.

Картинно обставлен уход из жизни («Самоубийства»), романтична история жены могучего вождя, полюбившей европейца («Озеро Чад»), эффектны исторические сцены («Основатели», «Каракалла», «Помпей у пиратов»). Стихи эти - ответ на потребность человека в необычайном, не здешнем, уводящим от серой скуки повседневности.

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далеко, далеко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелиться только Луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полет.

Я знаю, что много чудесного видит Земля,

Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран

Про горную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя,

И как я тебе расскажу про тропический сад,

Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…

Ты плачешь? Послушай… Далеко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф. [2 : 98]

В этом сборнике Гумилев, по мнению критика А.Павловского, медленно сводит «поэзию по золотой лестнице символизма на землю, пытается насытить слово, уставшее от эфира и иносказаний предметностью, плотью и твердым смыслом». [5: 6-7]

Книга «Жемчуга» (1910) знаменует завершение первого периода творчества Гумилева. Это своего рода элегическое прощение с символизмом и романтическими декорациями ранних стихов. Здесь нет ничего надуманного, искусственного, вторичного. Дело в том, считает В.Брюсов, что поэт «сам создает для себя страны и населяет их им самим сотворенными существами: людьми, зверями, демонами. В этих странах, - можно сказать, в этих мирах, - явления подчиняются не обычным законам природы, но новым, которым повелел существовать поэт…» [8: 50]

В этом мире встречаются нам имена: античные герои, как Одиссей, Агамемнон, Ромул, исторические личности, как Тимур, Данте, Дон Жуан, Васко-де-Гама, некоторые местности Земного шара, как степь Гоби, или Кастилия, или Анды, - но они видоизменились, стали новыми, неузнаваемыми.

Брюсов, которому была посвящена книга, писал: «Страна Гумилева - это какой-то остров, где то за «водоворотом» и «клокочущими пенами» океана. Там есть пленительные, всегда, «ночные» и вечно «вечереющие» горные озера. Кругом «рощи пальм и заросли алоэ», но они полны «мандрагорами, цветами ужаса и зла». По стране бродят вольные дикие звери: «царственные барсы», «легкие волки», «блуждающие пантеры», «слоны-пустынники», «седые медведи», «вепри», «обезьяны». По временам видны «драконы», распространяющиеся на оголенном утесе… Герои Н.Гумилева или какие-то темные рыцари, в гербе которых «багряные цветы» и которых даже женщины той страны называют «странными паладинами», или старые конквистадоры, заблудившиеся в неизведанных цепях гор, или капитаны, «открыватели новых земель», в высоких ботфортах, с пистолетом за поясом, или царица, царствующая над неведомыми народами чарами своей небывалой красоты, или мужчины, «отличенные знаком высшего позора», или наконец, просто бродяги по пустыням, в смерти соперничающие с Гераклом. Тут же, рядом с ними стоят существа совсем фантастические или, по крайней мере, встречаемые весьма редко: «угрюмые друиды, повелевающие камнями», «девушки-колдуньи», ворожающие у окна тихой ночью, некто «привыкший к сумрачным победам», и таинственный скиталец по всем морям «летучий голландец». И удивительные совершаются события в этом мире среди этих удивительных героев…» [8 : 51].

Зов Музы Дальних Странствий отчетливо слышится в поэме «Открытие Америки», вошедшей в сборник «Чужое небо» (1912):

Свежим ветром снова сердце пьяно,

Тайный голос шепчет: «Все покинь!»

Перед дверью над кустом бурьяна

Небосклон безоблачен и синь,

В каждой луже запах океана,

В каждом камне веянье пустынь.

Веселы, нежданны и кровавы

Радости, печали и забавы

Дикой и пленительной земли;

Но всего прекрасней жажда славы,

Для нее родятся короли,

В океанах ходят корабли. [2 : 226-227]

К моменту выхода «Чужого неба» Гумилев путешествовал по Италии, а год спустя отправился в Африку, собственной биографией подтверждая тягу к «дивным странам, заповедным Кущам».

В 1918 году вышел сборник Гумилева «Костер». Стихи в книге значительно более земные по мысли и форме. Снова устремляется его мысль и к чужим странам. («Швеция», «Норвежские чары», «На северном море», «Стокгольм»).

Седою гривой машет море,

Встают пустыни, города… [2 : 318]

Измученный любовью к женщине поэт стремится обрести покой в прекрасном Каирском саду:

Я женщиною был тогда измучен,

И не соленый, свежий ветер моря,

Не грохот экзотических базаров -

Ничто меня утешить не могло.

Но этот сад, он был во всем подобен…

«Огненный столп» (1921) - лучший сборник поэта, в котором критика отметила совершенство формы, магию слов, «сильные, бодрые мотивы, свежей, не надломленной, даже первобытной силы».

В сборнике преимущественно представлена философская лирика человека, воспринимающего бытие во все его текучести, многообразии различных метаморфоз. Экзотичность и здесь нашла свое отражение. Восточная теория переселения душ воплотилась в стихотворении «Память». В стихотворении «Лес» сказочное существо «женщина с кошачьей головой» выходит из таинственного леса, как бы демонстрируя богатство авторской фантазии.

Многие произведения, написанные на экзотическую тему, вышли уже после смерти поэта. Среди них - цикл «Сентиментальное путешествие», стихотворение «Приглашение в путешествие», «Акростих», «Тразилинское озеро», «Вилло Баризе». И здесь автор рисует нам чудесные картины, полные экзотики:

И будут приезжать к нам гости,

Когда весной пройдут дожди,

В уборах из слоновой кости

Великолепные вожди.

В горах, где весело, где ветры

Кричат, рубить я стану лес -

Смолою пахнущие кедры,

Платан, встающие до небес.

Я буду изменять движенье

Рек, льющихся по крутизне,

Указывая им служенье,

Угодное отныне мне. («Приглашение в путешествие»).

Экзотическая лирика Гумилева пестрит многообразием зрительных образов. Недаром В.Брюсов назвал Гумилева «поэтом зрительных картин, может быть не всегда умеющим сказать новое и неожиданное, но всегда умеющего избежать в своих стихах недостатков» за счет мастерского владения формой стиха, а также переосмысливания, «перепрочувствования» привычных, уже введенных в поэтический арсенал образов. Зрительность стоит на одном из первых мест в творчестве поэта, но он не стремится приблизить поэзию к зрелищности живописных полотен. В стихах Гумилева впечатляет зримость явлений души, их «фантастическая достоверность». [8 ; 62]

Гумилев создает свой поэтический мир весомостей и заполненностей, мир конкретно-чувственный, в котором зримость явлений души и зримость реальных картин мира, земных пейзажей и даже творений мастеров живописи воспринимаются как единое органическое целое.

Итак, мы рассмотрели экзотическую поэзию Н.С.Гумилева в разрезе всего его творчества, его сознания, его жизни. В каждом из сборников поэта присутствует экзотическая тема, ведь экзотика и связанные с нею путешествия, далекие страны, необычные герои всегда жили в душе и сознании Гумилева.

Экзотическая тема, как и все творчество поэта, эволюционировала: от декоративных, многоцветных образов и картин поэт пришел к философским размышлениям о мире и о себе, и экзотика стала в поздний период деятельности Гумилева фоном и средством передачи мыслей, порой трагических.

Но на всем протяжении творчества Н.С.Гумилева его поэзию не покидали мир прекрасной и благородной романтики, свежий ветер мужества, любовь к жизни, ее вечная и таинственная красота.

Гумилев расширяет нам мир познания неизведанным и заманчивым.

2.4 Всеохватывающее чувство любви в поэзии Н.С.Гумилева

Тема любви, безусловно, одна из главных в поэзии Николая Гумилева. Но тема эта очень широкая: творчество поэта проникнуто не только любовью к женщине, но и любовью к поэзии, любовью к природе, к миру вообще.

Можно сказать, что последние годы Гумилев только писал о неутоленной и неутомимой любви: почти все стихотворения приводят к одному и тому же «духовному тупику» - к страшной тайне сердца, к призраку девственной прелести, которому в этом мире воплотиться не суждено.

Стихи «К синей звезде» отчасти биографичны. Поэт рассказывает о своей несчастливой любви в Париже 1917 года. Здесь и приключилась с ним любовь, явившаяся косвенно причиной его смерти, так как он не вернулся бы, вероятно, в Россию, если бы девушка, которой он сделал предложение в Париже, ответила ему согласием.

Целую книжку стихов посвятил он этой любви. «Синей звездой» зовет он ее, «девушку с огромными глазами, девушку с искусными речами», Елену, «милую девочку», с которой ему «нестерпимо больно». Он признается в страсти «без меры», называет себя «рабом истомленным», перед ее «неотвратимой красотой». Он грезит о вечном союзе, соединяющем и землю, и ад, и Божьи небеса:

Если ты могла явиться мне

Молнией слепительной Господней,

И отныне я горю в огне,

Вставшем до небес из преисподней…

Гумилев был влюбчив до крайности. К тому же привык побеждать. Любовная неудача больно ущемила его самолюбие.

Сергей Маяковский называет Ахматову «единственной настоящей любовью» Гумилева: «Что она была единственной - в этом я и теперь убежден, хотя за десять последних лет столько «возлюбленных» оказалось на пути Гумилева; его переходящим увлечениям и счета нет!» Поэтому никогда не верил я в серьезность его парижской неудачной страсти к «Елене» из «Синей звезды», хотя посвящено ей 25 стихотворений… Ахматовой он посвятил открыто всего одно стихотворение, зато сколько стихотворений, куда более выразительных, сочинил, не называя ее, но они явно относятся к ней и к ней одной». [8 : 68]

Перечитывая эти стихи, можно восстановить драму, разлучившую их так скоро после брака, и те противоречивые чувства, каким Гумилев не переставал мучить и ее и себя; в стихах он рассказал свою борьбу с ней и несравненное ее очарованье, каясь в своей вине перед нею, в вине бездумного Наля, проигравшего в кости свою Дамоленти:

Сказала ты, задумчивая, строго:

«- Я верила, любила слишком много,

А ухожу, не веря, не любя,

И пред лицом Всевидящего Бога,

Быть может, самое себя губя,

Навеки отрекаюсь от тебя».

Твоих волос не смел поцеловать я,

Не даже сжать холодных, тонких рук.

Я сам себе был гадок, как паук,

Меня пытал и мучал каждый звук.

И ты ушла, в простом и темном платье,

Похожая на древнее распятье. [2 : 138]

Не станем слишком уточнять перипетии семейной драмы Гумилевых. К тому же каждому, знающему стихи, какими начинается «Чужое небо» и каких много в сборниках Ахматовой - «Вечер», «Четки», не трудно восстановить эту драму и судить о том, насколько в этих стихах все автобиографично.

Этот портрет дополняется другим, насмешливо-ироничным, и рисует бытовую Ахматову, он выдает уже наметившуюся трещину в их любви:

Из логова змеева,

Из города Киева,

Я взял не жену, а колдунью,

А думал забавницу,

Гадал, - своенравницу.

Веселую птицу-певунью.

Молчит - только ежится,

И все ей не можется,

Мне жалко ее, виноватую,

Как птицу подбитую,

Березу подратую,

Над участью, Богом заклятую. [2 : 192]

Дома молодая жена тоскует в одиночестве, да еще такая особенная, как Ахматова. Нелегко поэту примирять поэтическое «своеволие», жажду новых впечатлений с семейной оседлостью и с любовью, которая тоже, по-видимому, была нужна ему, как воздух.

Уже задолго до войны Гумилев почувствовал, что теряет жену, почувствовал с раскаянной тоской, обещал покорность и соглашался на счастье жены с другим:

Знай, я больше не буду жестоким,

Будь счастлива, с кем хочешь, хоть с ним.

Я уеду далеким, далеким,

Я не буду печальным и злым. [2 : 193]

Во многих его стихах звучат обида и зов к ней («Юг», «О тебе», «Эзбение»).

Именно любовь к женщине, восхищение возлюбленной пронизывает все стихотворение «О тебе». В центре творения Гумилева - образ любимой женщины, и не какой-то конкретной дамы, а возлюбленной вообще. Это видно из заглавия - сочетание местоимения с предлогом - «О тебе». Лирический герой отходит на задний план, отдавая главную позицию «ей», милой и единственной.

О тебе, о тебе, о тебе,

Ничего, ничего обо мне!

В человеческой темной судьбе

Ты - крылатый призыв к вышине. [2: 327]

Все стихотворение проникнуто таким светлым, возвышенным, торжественным настроением, настроением неиссякаемого оптимизма, надежды, которая без сомнения, неотделима от прекрасного чувства любви, что читатель ни на минуту не сомневается в том, что красота и любовь победят все несчастья, невзгоды человечества.

Это произведение Гумилева - гимн, гимн настоящей любви, способной преодолеть любые преграды, даже смерть, любви, наверное, не только к женщине, к человеку, но и любви вообще ко всему земному и небесному, к природе и Богу.

Вспоминаются строки из другого его стихотворения, строки, которые, пожалуй, являются гимном всего его творчества, строки поистине гениальные:

Есть Бог, есть мир, они живут вовек,

А жизнь людей - мгновенна и убога,

Но все в себе вмещает человек,

Который любит мир и верит в Бога. [2: 244]

В своей статье Георгий Чулков говорит: «Понять поэта - значит разгадать его любовь. О совершенстве мастера мы судим по многим признакам, но о значительности его только по одному: любовь, страсть или влюбленность художника определяет высоту и глубину его поэтического дара». [14: 175]

С этой точки зрения Гумилев - несомненнейший из поэтов нашего века: его сущность - любовь к поэзии, к женщине, к миру, к родине.

Заключение

Первый параграф второй главы посвящен истокам романтизма в поэзии Н.С.Гумилева. Эта часть работы содержит анализ причин обращения поэта к романтическим мотивам. Мы брали во внимание как личные качества Гумилева, его мировоззрение, так и факты жизни поэта, повлиявшие на его творчество.

Второй параграф носит название «Романтическая исключительность лирического «Я» в поэзии Н.С.Гумилева» и посвящена анализу своеобразия лирического героя произведений поэта. Здесь мы отметили основные черты героя Гумилева, проследили за эволюцией лирического персонажа стихотворений поэта-романтика.

Третий параграф нашей работы посвящен экзотической теме в поэзии Н.С.Гумилева. Экзотическая тема рассмотрена в разрезе всего творчества поэта. Даны анализы произведений всех сборников Гумилева, а, следовательно, прослежена эволюция экзотических мотивов. Также представлен анализ художественных особенностей экзотических стихотворений поэта и подробно рассмотрено характерное для экзотической лирики Гумилева произведение.

Последний параграф посвящен теме любви в поэзии метра акмеизма. Рассмотрены различные переломления этого мотива лирики Гумилева.

Таким образом, в работе мы исследовали различные переломления романтических мотивов в лирике Гумилева разных периодов жизни, увидели эволюцию романтизма в творчестве поэта, определили связь характера личности Гумилева и романтической направленности его произведений, дали целостный анализ характерных для поэта-романтика произведений, рассмотрели художественные особенности лирики Гумилева.

И, конечно же, мы увидели, что романтические мотивы занимают центральное место в творчестве Гумилева. Безусловно, его поэтический мир прошел свою эволюцию, однако Гумилев оставался романтиком, искателем приключений, мечтателем до конца жизни. Именно такое, своеобразное и не всеми понятное, отношение к действительности отразилось в поэзии и прозе Н.С.Гумилева.

Литература

1. Воспоминания о серебряном веке. / Сост. В.Крейд. - М., 1993.

2. Гумилев Н.С. Стихи; Письма о русской поэзии. - М., 1990.

3. Гумилев Н.С. Избранное. / Сост., вступ. ст., коммент. Панкеева И.А. - М., 1990.

4. Гумилев Н.С. Избранное // Сост., вступ.ст., коммент. Смирновой Л.А. - М., 1989.

5. Иванов В.В. Звездная вспышка (Поэтический мир Н.С.Гумилева) // Гумилев Н.С. Стихи; Письма о русской поэзии. - М., 1990 - С.5-33.

6. Лекманов О.А. Н.Гумилев и акмеистическая ирония // Русская речь. - 2009. - №2. - С.13-17.

7. Лекманов О.А. Книга об акмеизме и другие работы. - Томск, 2007.

8. Лукницкая В. Николай Гумилев: жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких. - М., 1990.

9. Одоевцева И.В. На берегах Невы. - М., 1980.

10. Поэзия серебряного века в школе: Книга для учителя / Сост. Е.М.Болдырева, А.В.Леденев. - М., 2008.

11. Пинаев С.М. Над бездонным провалом в вечность…. Русская поэзия серебряного века. Пособие для старшеклассников и абитуриентов. - М., 2008.

12. Русская литература конца XIX - начала ХХ века: Учеб. для студентов пед.ин-тов и ун-тов. - М., 1993. - 383 с.

13. Смирнова Л.А. «Припомнить всю жестокую, милую жизнь…» // Гумилев Н.С. Избранное. / Сост. Л.А.Смирнова. - М., 1989. - С.5-31.

14. Скатов Н.Н. О Н.Гумилеве и его поэзии // Литературная учеба. - 1988. - №4. - С.177-181.

15. Словарь литературоведческих терминов / Под ред. Тимофеева Л.И., Тураева С.В. - М., 1974.

16. Толковый словарь русского языка. Под ред. Ожегова С.И., Шведова Н.Ю. - М., 2009.

17. Чупринин С. Из твердого камня: Судьба и стихи Н.Гумилева // Октябрь. - 2008 - №2. - С.196-202.

Размещено на Allbest.ru