Анализ образа русского национального характера в "Записках охотника" И. Тургенева в аспекте использования лирических и эпических компонентов

Эту сцену обычно опускают критики и литературоведы, обращаясь главным образом к тем местам, где изображено благородное состязание Якова и рядчика и где, конечно, очень наглядно выявлены лучшие стороны нашего национального характера. Это, вероятно, правильно, закономерно. Но что ж делать с контрастами, которые есть в нашей жизни и которые, как видим, со всей откровенностью обнажены правдивым писателем? Ведь они тоже часть (увы, не изжитая до сих пор!) нашего бытия. И не случайно, видимо, Тургенев столь подробно описывает «вечернюю» сцену в кабачке. Она отражает как раз ту сторону нашей национальной жизни, которая чуть позже была сформулирована Некрасовым хотя и жёстко, но справедливо: «...ты и убогая» [Красовский 1999: 380]. И.С.Тургенев также подходил к этому вопросу, правда, не специально, не преднамеренно, поскольку у него была другая задача. Но все-таки подошёл -- и именно в том рассказе («Певцы»), в котором с редкой убедительностью раскрыта талантливость русского народа.

Любопытна в этой связи концовка рассказа. Отойдя от окна, из которого доносились неистовые звуки кабацкого «веселья», охотник быстро зашагал прочь от Колотовки. И тут раздался звонкий голос мальчика, обращенный, по-видимому, к своему брату: «Антропка! Иди сюда, чёрт леши-и-и-ий!.. тебя тятя высечь хочи-и-и-ит» [Тургенев 1990: 212]. На этом и кончается рассказ. Странная концовка. Что же она означает? Возможно, Антропка действительно заслужил «сечения», а может, это случайный эпизод. Но не случайно он вставлен в финал рассказа. В системе тургеневской «тайнописи» («Художник должен быть психологом, но тайным», -- говорил писатель) он воспринимается как контрастная параллель тому состязанию, которое произошло днём в Притынном кабачке, где все присутствующие (а заодно и читатель) ощутили нечто высокое и прекрасное. И получается, что, с одной стороны -- песня, хватающая за сердце, источающая слёзы из наших глаз, а с другой, -- «высечь хочи-и-и-ит», то есть всё отупляющая будничность, «власть тьмы», как скажет впоследствии Л.Толстой, характеризуя противоречивые стороны народного быта [Бугров 2000: 87].

Контраст высокого и будничного, безобразного и прекрасного, силы и бессилия обусловлен в народной жизни в первую очередь условиями культурно-экономического развития. Но трагедия нашей национальной жизни (это подтверждается зарисовками Тургенева) состоит в том, что бессилие народа идёт не только от социального угнетения, но и от вековой инертности, малодушия, от вековой приспособленности многих русских людей ко всякому существованию.

В «Записках охотника» есть ещё один чрезвычайно важный художественный компонент -- природа. Эта тема в большинстве написанных книг о Тургеневе рассматривается преимущественно в своей «эстетической» функции, то есть как приём, средство, оттеняющее ту или иную ситуацию или настроение героя. Этот аспект, конечно, важен в анализе литературного произведения. И в «Записках охотника» Тургенев мастерски использует картины природы для выявления какой-либо особенности в характере героя. Очень часто он использует пейзаж для передачи психологических нюансов в ощущениях персонажей. Достижения Тургенева в этой части явились шагом вперёд в развитии всей русской литературы. Вспомним, например, как тонко подчёркнута печаль, трагедия Акулины в рассказе «Свидание».

Нежно любящая Акулина приходит в рощу для свидания с избалованным барским камердинером и узнаёт, что он уезжает со своим господином в Париж, покидая её навсегда. Свидание окончено. Виктор уходит без тени раскаяния, а бедная, обманутая девушка предаётся безутешному рыданию. Природа здесь -- тонкий лирический «свидетель» тягостного безысходного состояния девушки. «Порывистый ветер быстро мчался мне навстречу через жёлтое, высохшее жнивьё; торопливо вздымаясь перед ним, стремились мимо, через дорогу, вдоль опушки, маленькие покоробленные листья». «Маленькие покоробленные листья» -- это своеобразный аналог душевных переживаний Акулины. А начинался рассказ с описания стройных молодых берёзок, которым под стать и сама Акулина -- милое нежное существо.

Присмотримся внимательно к деталям природного мира, которые воспроизводит рассказчик. Вот он описывает свой «привал» в лесу в жаркий летний день: «Удивительно приятное занятие лежать на спине и глядеть вверх! Вам кажется, что вы смотрите в бездонное море, что оно широко расстилается под вами, что деревья не поднимаются от земли, но словно корни огромных растений, спускаются, отвесно падают в те стеклянно ясные волны; листья на деревьях то сквозят изумрудами, то сгущаются в золотистую, почти чёрную зелень. Где-нибудь далеко, оканчивая собою тонкую ветку, неподвижно стоит отдельный листок на голубом клочке прозрачного неба, и рядом с ним качается другой, напоминая своим движением игру рыбьего плеса... Волшебными подводными островами тихо наплывают и тихо находят белые круглые облака -- и вот вдруг всё это море, этот лучезарный воздух, эти ветки и листья, облитые солнцем, -- всё заструится, задрожит беглым блеском, и поднимается свежее, трепещущее лепетание, похожее на бесконечный мелкий плеск внезапно набежавшей зыби... как радостно и тихо, и сладко становится на сердце» [Тургенев 1990: 241].

Эти строчки трудно читать спокойно: голос осекается, щемит в глазах... Неужели вся эта красота, это нежное чудо может когда-то исчезнуть? И неужели оно дано человеку просто так, случайно, а не для того, чтобы наслаждаться им, совершенствуя себя, возвышаясь, приобщаясь к вечному и бесконечному? Но если это дано нам, то, значит, должна проявиться и наша личная ответственность перед чудо-красотой.

Примечателен в этом смысле диалог между «чудным», не от мира сего, мужичком Касьяном и охотником.

В тот момент, когда отдыхающий охотник в полной мере ощутил окружающую благодать, Касьян, взявшийся сопровождать охотника и всё время молчавший до того, неожиданно заговорил с несвойственной ему обычно настойчивостью:

«-- Барин, а барин! -- промолвил вдруг Касьян своим звучным голосом. Я с удивлением приподнялся; до сих пор он едва отвечал на мои вопросы, а то вдруг сам заговорил. - Что тебе? -- спросил я. - Ну, для чего ты пташку убил? -- начал он, глядя мне прямо в лицо. - Как для чего?.. Коростель -- это дичь: его есть можно. - Не для того ты убил его, барин: станешь ты его есть! Ты его для потехи своей убил. - Да ведь ты сам небось гусей или куриц, например, ешь? - Та птица Богом определённая для человека, а коростель -- птица вольная, лесная. И не он один: много её, всякой лесной твари, и полевой, и речной твари, и болотной, и луговой, и верховой, и низовой -- и грех её убивать, и пускай она живёт на земле до своего предела... Я, признаюсь, с совершенным изумлением посмотрел на странного старика. Его речь звучала не мужичьей речью: так не говорят простолюдины, и краснобаи так не говорят. Этот язык, обдуманно-торжественный и странный... Я не слыхал ничего подобного» [Тургенев 1990: 214-215].

Согласимся с автором: так не говорят простолюдины, да и вообще никто пока не говорит так. И голос Касьяна в контексте тургеневского повествования, пожалуй, можно воспринимать, как голос самой Природы, взывающей к человеку.

И всё-таки именно в народных слоях Тургенев как раз и находит истоки той подлинной любви к природе, к которой всем нам надо приобщаться. Мало того, вникая в странные поступки, «чудную» психологию таких, как Касьян с Красивой Мечи и Калиныч, автор приходит к осознанию и утверждению необходимости мерить человеческую нравственность отношением человека к природе, ответственностью человека за свои действия перед природой. Возможно, это утопично и даже фантастично, но у нас, захваченных вихрями «цивилизации», нет другого пути к своему спасению, как только поклониться природе и. признать её основою своего собственного оздоровления.

Представшая в разное время года (весна, лето, осень) природа символизирует здесь вечное обновление жизни и её высшее совершенство: «...вот вы отъехали версты четыре... край неба алеет; в берёзках просыпаются неловко перелётывают галки; воробьи чирикают около тёмных скирд. Светлеет воздух, видней дорога, яснеет небо, белеют тучки, зеленеют поля. В избах красным огнём горят лучины, за воротами слышны заспанные голоса. А между тем заря разгорается; вот уже золотые полосы протянулись по небу, в оврагах клубятся пары; жаворонки звонко поют, предрассветный ветер подул -- и тихо всплывает багровое солнце. Свет так и хлынет потоком; сердце в вас встрепенётся, как птица. Свежо, весело, любо! Далеко видно кругом» [Тургенев 1990: 215].

Да, перспектива есть, она ощутима в ярких, сочных красках, использованных автором. Они не случайны и создают мажорное настроение, передающееся читателю.

Но эти же краски (то бурное, то ровное их свечение) говорят и о том, что жизнь регулируется красотою, а не уродством; движением, а не застоем; многообразием, а не однолинейностью; щедростью, а не скаредностью; любовью, добротой, а не злобою. Много, много таит в себе жизнь родной природы. Родина, её богатство, её народ, её природа -- вот что является залогом будущего и хранителем судьбы отдельно взятого человека.

Такова философия заключительного очерка и, в сущности, всей книги Тургенева, что превращает её из описательной («этнографической») в подлинно художественную, философскую, социально острую, в нравственном отношении ёмкую и исцеляющую. Этому весьма способствует самый лиризм тургеневского стиля, очарование которого сказывается прежде всего в разнообразии языка. Поразительно выпуклы, наглядны описания Тургенева, трепетно по своему звучанию каждое его слово, какие тонкие переходы улавливает писатель в природных состояниях, в интонациях человеческого голоса, световых переливах ландшафта.

По очень верному замечанию Ф.И.Тютчева (ярчайшего лирика в стихах), Тургенев в «Записках охотника» соединил «два трудно-сочетаемых элемента -- сочувствие к человеку и артистическое чувство». Отсюда триумф книги Тургенева, её глубокое воздействие на русскую литературу в художественном и идеологическом плане. Возможно, идеологическое влияние «Записок охотника» даже сильнее, чем поэтическое, так как эта книга рождена патриотическим чувством, честным и серьёзным намерением показать живую душу народа во всей её глубине и противоречиях. Кстати, это было и художественной задачей писателя, который сам сформировал важный закон жизни и искусства: «вне народности нет ни художества, ни истины, ни жизни -- ничего нет» [Юдина 2005: 170].

Заключение

К теме русского национального характера обращались в разные времена многие писатели: А.С.Пушкин, М.Ю.Лермонтов, Н.А.Некрасов, Ф.М.Достоевский, Н.М.Карамзин, Н.В.Гоголь, М.Горький, С.А.Есенин, В.Шолохов, А.Твардовский и др.

Пристальное внимание к народу, глубокая заинтересованность в его судьбах и участи отдельных его представителей, гуманизм и демократизм, присущие этим писателям, сближают их в известной степени с И.А.Тургеневым. Главная тема их творчества - показ духовного богатства русского народа, своеобразие национального характера.

И.C. Тургенев не просто «описывает» крестьян, рассказывает о них, воспроизводит их речь, «характеризует» поступки и т.д., но он заглядывает им в души, чтобы там увидеть нечто сокровенное и таким способом поведать о многих благодатных свойствах народа. И оказалось, что «мужик» -- это действительно человек, а не только забитое существо, часто -- большой человек и прекрасный к тому же, обладающий широким пониманием сущего, каким не обладают порою и образованные люди из привилегированных сословий.

В очерках и рассказах из «Записок охотника» отчетливо проявился новый подход писателя к изображению народа. Раскрытие национального русского характера крестьянина с его природным умом, добродушием и великодушием, богатством внутреннего мира и одаренностью, вера в потенциальные силы русского народа -- вот что оказалось характерным для автора «Записок охотника». Именно благодаря этой своей особенности знаменитая книга Тургенева оказала огромное воздействие на всю последующую русскую литературу.

Список используемой литературы

Словари и справочники

1. Современный словарь-справочник по русской литературе. - Минск, 1999. - 653 с.

2. Красовский, Е. В., Леденев А. В. Литература: Справочник. -- М.: Знание, 1999 - 475 с.

3. Русские писатели 1800-1917. Биографический словарь. - М.: ВАКО, 1994. - 367 с.

Учебники и учебные пособия

4. Бугров, Б. С. Русская литература ХЙХ - ХХ веков / Б. С. Бугров - М.: Аспект-Пресс, 2000 - 340 с.

5. Бушуева, В.А. История русской литературы./ В.А.Бушуева. - М.: АСТ, 2000. - 410 с.

6. Грачева, А.М. Русский народный характер и судьба России в прозе М.Горького//Литература в школе, 2008, № 7, с.15-18

7. Жирмунский, В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика./ В.М.Жирмунский - СПб: Питер, 1997. - 407 с.

8. Катаев, В.Б. Реализм и натурализм. Русская литература ХIХ в. Кн. 1./ В.Б.Катаев. - М.: Флора, 2000. - 410 с.

9. Курляндская, Г.Б. Всемирная гармония в творчестве Тургенева/ Г.Б.Курляндская.// Спасский вестник. Тула, 2004. - Вып. 11. - С. 14-16

10. Лебедев, Ю.В. Русская литература ХIХ-ХХ вв./ Ю.В.Лебедев. - М.: Прогресс, 2000. - 320 с.

11. Лебедев, Ю.В. Россия и русские в романе И.С.Тургенева «Дворянское гнездо»/ Ю.В.Лебедев.// Литература в школе - 2008 - № 10, С. 12-19

12. Левина, В.П. От поэтического образа к идее произведения. Анализ выразительных возможностей языка в произведении И.С.Тургенева «Бежин луг»/ В.П.Левина// Литература в школе - 2008 - № 10, С. 36-38

13. Назарова, Л.Н. Тургенев и русская литература конца ХIХ-начала ХХ в./ Л.Н.Назарова. - М.: Ника, 2000. - 201 с.

14. Недвезецкий , В.А. И.С.Тургенев/ В.А.Недвезецкий. - М.: Издательство МГУ, 2003. - 112 с.

15. Новицкая, С.В. Человек и природа в произведениях И.С.Тургенева./ С.В.Новицкая. - СПб.: Питер, 2010. -218 с.

16. Петров, С.М. Великий русский писатель И.С.Тургенев./ С.М. Петров. - М.: Литература, 2000. - 48 с.

17. Петраковский, Н.А. Тургенев в жизни и творчестве./ Н.А.Петраковский. - СПб.: Питер, 2007. - 175 с.

18. Самсонов, С.И Писатели нашего детства./ С.И.Самсонов. - М.: Аванта, 1999. - 612 с.

19. Смирнова, Л.А. Русская литература конца XIX - начала XX вв. М.: Аспект-Пресс, 1993. - 400 с.

20. Соколов, А.Г. История русской литературы конца XIX - начала ХХ века. - М.: Высш. Шк.; Изд. Центр Академия, 1999.

21. Сомова, Л.А. Тургенев в русской литературе./ Л.А.Сомова. - М.: Научная литература, 2001. - 387 с.

22. Тузков, С.А. Русская повесть ХIХ века./ С.А.Тузков. - Кировоград: Имэкс ЛТД, 2004 - 310 с.

23. Щеблыкин, И.П. Правдивая книга о народе./ И.П.Щеблыкин.// Литература в школе - 2008 - № 10, С. 7-12

24. Юдина, Н.П. История русской литературы XIX века. Ч.2. / Н.П.Юдина - М.; ВЛАДОС, 2005. - 470 с.

Источники

25. Тургенев, И.С. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Т.3./ И.С.Тургенев. - М.: Художественная литература, 1990. - 345 с.

Размещено на Allbest.ru