История зарубежной литературы
Эпоха Ренессанса, Возрождение. Романтизм и критический реализм. Литература Польши и венгерская литература. Натурализм и модернизм 19-20 веков. Литература Чили, Германии, Франции и Италии. Латиноамериканская литература и литература постмодернизма.
Рубрика | Литература |
Вид | шпаргалка |
Язык | русский |
Дата добавления | 30.06.2011 |
Размер файла | 345,0 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Отныне он -- враг миледи. Он посвящен в её тайну. Он отказался убить на дуэли лорда Винтера -- лишь обезоружил, после чего примирился с ним (братом её покойного мужа и дядей её маленького сына) -- а ведь она давно стремится завладеть всем состоянием Винтеров! Ничего не получилось у миледи и из её замысла стравить д'Артаньяна с де Бардом. Уязвлена гордость миледи -- но и честолюбие Ришелье. Пригласив д'Артаньяна перейти служить в свой гвардейский полк и получив отказ, кардинал предостерегает молодого наглеца: «С той минуты, как вы лишитесь моего покровительства, никто не даст за вашу жизнь и ломаного гроша!»…
Место солдата -- на войне. Взяв у де Тревиля отпуск, д'Артаньян и три его друга отправляются в окрестности Ларошели, портового города, открывающего англичанам ворота во французские пределы. Закрывая их для Англии, кардинал Ришелье завершает дело Жанны д'Арк и герцога де Гиза. Победа над Англией для Ришелье -- не столько в том, чтобы избавить короля Франции от врага, сколько в отмщении более удачливому сопернику в любви к королеве. То же и Бекингэм: он в этой военной кампании стремится удовлетворить личные амбиции. Он предпочитает вернуться в Париж не посланником, но триумфатором. Истинной ставкой в этой кровавой партии, разыгрываемой двумя могущественнейшими державами, служит благосклонный взгляд Анны Австрийской. Англичане осаждают крепость Сен-Мартен и форт Ла Пре, французы -- Ла-Рошель.
Перед боевым крещением д'Артаньян подводит итоги двухлетнего пребывания в столице. Он влюблен и любим -- но не знает, где находится его Констанция и жива ли она вообще. Он стал мушкетером -- но имеет врага в лице Ришелье. За спиной у него множество необычайных приключений -- но и ненависть миледи, которая не упустит случая отомстить ему. Он отмечен покровительством королевы -- но это плохая защита, скорее, повод для преследований… Единственное его безусловное приобретение -- перстень с алмазом, коего блеск, впрочем, омрачен горькими воспоминаниями Атоса.
Волей случая Атос, Портос и Арамис сопровождают кардинала в его ночной прогулке инкогнито в окрестностях Ларошели. Атос в трактире «Красная голубятня» слышит беседу кардинала с миледи (именно на встречу с ней ехал Ришелье под охраной мушкетеров). Он отправляет её в Лондон в качестве посредницы в переговорах с Бекингэмом. Переговоры, однако, не вполне дипломатичны: Ришелье предъявляет сопернику ультиматум. Если Бекингэм посмеет сделать в нынешнем военном противостоянии решительный шаг, кардинал обещает предать огласке документы, порочащие королеву, -- свидетельства не только её благосклонности к герцогу, но и её сговора с врагами Франции. «А если Бекингэм заупрямится?» -- спрашивает миледи. -- «В этом случае, как не раз бывало в истории, на политической сцене должна возникнуть роковая женщина, которая вложит кинжал в руку какого-нибудь убийцы-фанатика…» Миледи прекрасно понимает намек Ришелье. Что же, она -- именно такая женщина!.. Совершив неслыханный подвиг -- отобедав на пари на бастионе, открытом врагу, отразив несколько мощных атак ларошельцев и вернувшись в расположение армии невредимыми, -- мушкетеры предупреждают герцога Бекингэма и лорда Винтера о миссии миледи. Винтеру удается арестовать её в Лондоне. Охранять миледи поручено молодому офицеру Фельтону. Миледи узнает, что её страж -- пуританин. Она называется его единоверкой, якобы соблазненной Бекингэмом, оклеветанной и заклейменной как воровка, в то время как в действительности страдает за веру. Фельтон сражен миледи наповал, Религиозность и строгая дисциплина сделали его человеком, недоступным обычным обольщениям. Но история, поведанная ему миледи, поколебала его враждебность к ней, а своей красотой и показной набожностью она покорила его чистое сердце, фельтон помогает миледи Винтер бежать. Он поручает знакомому капитану доставить несчастную пленницу в Париж, а сам проникает к герцогу Бекингэму, которого -- во исполнение сценария Ришелье -- убивает кинжалом.
Миледи прячется в монастыре кармелиток в Бетюне, где живет и Констанция Бонасье. Узнав, что с часу на час здесь должен объявиться д'Артаньян, миледи отравляет возлюбленную своего главного врага и спасается бегством. Но уйти от возмездия ей не удается: по её следам мчатся мушкетеры.
Ночью в темном лесу совершается суд над миледи. Она повинна в смерти Бекингэма и обольщенного ею Фельтона. На её совести смерть Констанции и подстрекательство д'Артаньяна к убийству де Варда. Ещё одна -- самая первая её жертва -- совращенный ею молодой священник, которого она склонила к краже церковной утвари. Осужденный за это на каторгу, пастырь Божий наложил на себя руки. Его брат, палач из Лилля, поставил целью своей жизни отомстить миледи. Однажды он уже настиг её и заклеймил, но преступница скрылась тогда в замке графа де ла Фер -- Атоса и, умолчав о злосчастном прошлом, вышла за него замуж. Нечаянно обнаружив обман, Атос в ярости совершил над женой самосуд: повесил её на дереве. Судьба дала ей ещё один шанс: графиню де ла Фер спасли, и она вернулась к жизни и к своим гнусным делам под именем леди Винтер. Родив сына, миледи отравила Винтера и получила богатое наследство; но этого ей было мало, и она мечтала о доле, принадлежащей деверю.
Предъявив ей все перечисленные обвинения, мушкетеры и Винтер вверяют миледи лилльскому палачу. Атос подает ему кошелек с золотом -- плату за тяжкий труд, но тот швыряет золото в реку: «Сегодня я исполняю не свое ремесло, а свой долг». В лунном свете блистает лезвие его широкого меча… Три дня спустя мушкетеры возвращаются в Париж и предстают своему капитану де Тревилю. «Ну что, господа, -- спрашивает их храбрый капитан. -- Хорошо вы повеселились в отпуске?» -- «Бесподобно!» -- отвечает за себя и за друзей Атос.
11. Творчество П. Мериме
Мериме, Проспер (Merimee, Prosper) (1803-1870), французский романист и новеллист. Родился 28 сентября 1803 в Париже. От родителей-художников унаследовал типичный для 18 в. скептицизм и тонкий художественный вкус. Родительское влияние и пример Стендаля, с которым Мериме был дружен и перед талантом которого преклонялся, сформировали необычный для эпохи расцвета романтизма стиль - сурово реалистический, ироничный и не без доли цинизма. Мериме готовился к адвокатскому поприщу, при этом серьезно занимаясь изучением языков, археологии и истории. Первым его произведением стала книга Театр Клары Гасуль (Le Theatre de Clara Gazul, 1825), выданная за творение некой испанской поэтессы, пьесы которой были якобы обнаружены и переведены Мериме. Следом появилась еще одна литературная мистификация - «перевод» иллирийского фольклора Гузла (La Guzla). Обе книги имели большое значение для развития раннего романтизма. Но самый значительный вклад во французскую литературу составили шедевры более позднего времени, в т.ч. Хроника царствования Карла IX (La Chronique du regne de Charles IX, 1829), самое достоверное из всех французских исторических повествований романтической эпохи; безжалостно реалистическая история из корсиканской жизни Матео Фальконе (Mateo Falcone, 1829); превосходная описательная новелла Взятие редута (L'Enlevement de la redoute, 1829); проникнутый негодованием рассказ о торговле африканскими рабами Таманго (Tamango, 1829); образчик романтической мистификации Венера Илльская (La Venus d'Ille, 1837); сказание о корсиканской вендетте Коломба (Colomba, 1840); и наконец Кармен (Carmen, 1845), самая знаменитая французская новелла. Все эти произведения пронизаны глубоким пессимизмом; для них характерны также культ чувства и решительного действия, пристальное внимание к деталям и холодная бесстрастность рассказа. Умер Мериме в Каннах 23 сентября 1870.
Ранней осенью 1830 г. любознательный ученый (в нем угадывается сам Мериме) нанимает в Кордове проводника и едет на поиски древней Мунды, где произошло последнее победоносное испанское сражение Юлия Цезаря. Полуденный зной заставляет его искать прибежища в тенистом ущелье. Но место у ручья уже занято. Навстречу рассказчику настороженно поднимается ловкий и сильный малый с мрачным гордым взглядом и светлыми волосами. Путешественник обезоруживает его предложением разделить с ним сигару и трапезу, и дальше они продолжают путь вместе, несмотря на красноречивые знаки проводника. Они останавливаются на ночлег в отдаленной венте. Спутник кладет рядом мушкетон и засыпает сном праведника, а ученому не спится. Он выходит из дома и видит крадущегося проводника, который собирается предупредить уланский пост, что в венте остановился разбойник Хосе Наварро, за поимку которого обещаны двести дукатов. Путешественник предупреждает спутника об опасности. Теперь они связаны узами дружбы.
Ученый продолжает свои розыски в библиотеке доминиканского монастыря в Кордове. После заката солнца он обычно гуляет по берегу Гвадалкивира. Однажды вечером на набережной к нему подходит женщина, одетая как гризетка, и с пучком жасмина в волосах. Она невысока, молода, хорошо сложена, и у нее огромные раскосые глаза. Ученого поражает её странная, дикая красота и особенно взгляд, одновременно чувственный и дикий. Он угощает её сигаретами, узнает, что её зовут Кармен, что она цыганка и умеет гадать. Он просит разрешения проводить её домой и показать ему свое искусство. Но гадание прервано в самом начале -- распахивается дверь, и в комнату с ругательствами врывается закутанный в плащ мужчина. Ученый узнает в нем своего друга Хосе. После яростной перепалки с Кармен на незнакомом языке Хосе выводит гостя из дома и указывает дорогу к гостинице. Ученый обнаруживает, что у него тем временем исчезли золотые часы с боем, которые так понравились Кармен. Огорченный и пристыженный ученый покидает город. Через несколько месяцев он снова оказывается в Кордове и узнает, что разбойник Хосе Наварро арестован и ждет казни в тюрьме. Любопытство исследователя местных нравов побуждает ученого посетить разбойника и выслушать его исповедь.
Хосе Аисаррабенгоа рассказывает ему, что он баск, родился в Элисондо и принадлежит к старинному дворянскому роду. После кровавой драки бежит из родного края, вступает в драгунский полк, служит усердно и становится бригадиром. Но однажды, на его несчастье, его назначают в караул на севильскую табачную фабрику. В ту пятницу он впервые видит Кармен -- свою любовь, муку и погибель. Вместе с другими девушками она идет на работу. Во рту у нее цветок акации, и идет она, поводя бедрами, как молодая кордовская кобылица. Через два часа вызывают наряд, чтобы прекратить кровавую ссору на фабрике. Хосе должен отвести в тюрьму зачинщицу ссоры Кармен, которая изуродовала ножом лицо одной из работниц. По дороге она рассказывает Хосе трогательную историю о том, что она тоже из страны басков, в Севилье совсем одна, её травят как чужую, потому она и взялась за нож. Она лжет, как лгала всю жизнь, но Хосе верит ей и помогает бежать. За это он разжалован и на месяц отправлен в тюрьму. Там он получает подарок Кармен -- хлебец с напильником, золотой монетой и двумя пиастрами. Но Хосе не хочет бежать -- воинская честь удерживает его. Теперь он служит простым солдатом. Однажды он стоит на часах у дома своего полковника. Подъезжает экипаж с цыганами, приглашенными для увеселения гостей. Среди них Кармен. Она назначает Хосе встречу, они проводят вместе безоглядно счастливый день и ночь. При прощании Кармен говорит: «Мы квиты. Прощай… Знаешь, сынок, мне кажется, я немножко тебя полюбила. Но […] волку с собакой не ужиться», Тщетно пытается Хосе найти Кармен. Она появляется только тогда, когда нужно провести контрабандистов через пролом в городской стене, который охраняет Хосе. Так, за обещание Кармен подарить ему ночь он нарушает воинскую присягу. Затем он убивает лейтенанта, которого приводит к себе Кармен. Он становится контрабандистом. Какое-то время он почти счастлив, так как Кармен иногда ласкова с ним -- до того дня, когда в отряде контрабандистов появляется Гарсиа Кривой, отвратительный урод. Это муж Кармен, которого ей наконец удается вызволить из тюрьмы. Хосе и его «соратники» занимаются контрабандой, грабят и иногда убивают путешественников. Кармен служит им связной и наводчицей. Редкие встречи приносят короткое счастье и нестерпимую боль. Однажды Кармен намекает Хосе, что во время очередного «дела» можно было бы подставить кривого мужа под вражеские пули. Хосе предпочитает убить соперника в честном поединке и становится ромом (по-цыгански мужем) Кармен, но она все более тяготится его навязчивой любовью. Он предлагает ей изменить жизнь, уехать в Новый Свет. Она же поднимает его на смех: «Мы не созданы для того, чтобы сажать капусту». Через некоторое время Хосе узнает, что Кармен увлечена матадором Лукасом. Хосе неистово ревнует и снова предлагает Кармен уехать в Америку. Она отвечает, что ей и в Испании хорошо, а жить с ним она все равно не будет. Хосе везет Кармен в уединенное ущелье и снова и снова спрашивает, последует ли она за ним. «Любить тебя -- не могу. Жить с тобой -- не хочу», -- отвечает Кармен и срывает с пальца подаренное им кольцо. В ярости Хосе дважды вонзает в нее нож. Он хоронит её в лесу -- она всегда хотела обрести вечный покой в лесу -- и кладет в могилу кольцо и маленький крестик.
В четвертой и последней главе новеллы рассказчик самозабвенно делится с читателями своими наблюдениями над обычаями и языком испанских цыган. Под конец он приводит многозначительную цыганскую пословицу: «В наглухо закрытый рот мухе заказан ход».
12. Литература Польши:Адам Мичкевич
Мицкевич, Адам (Mickiewicz, Adam) (1798-1855), польский поэт. Родился 24 декабря 1798 в Новогрудке (ныне Белоруссия) в мелкопоместной шляхетской семье. В 1819 закончил Виленский университет. В 1822 и 1823 опубликовал два небольших поэтических сборника, обозначивших начало романтического направления в польской литературе. В 1824 за активное участие в польских патриотических организациях был выслан в Россию; жил в Одессе, Москве и Санкт-Петербурге; в 1829 получил разрешение выехать в Западную Европу. В России Мицкевич написал Крымские сонеты (Sonety krymskie, 1826) и эпическую поэму в байроновском духе Конрад Валленрод (Konrad Wallenrod, 1828), свидетельствовавшие о поэтической зрелости. В 1829-1831 жил преимущественно в Риме, где, испытав духовный кризис, увлекся мистицизмом. Без особого энтузиазма попытавшись присоединиться к участникам Польского восстания 1830-1831, в 1832 поселился в Париже, где провел большую часть оставшейся жизни. В 1832-1834 написаны две его величайшие поэмы: III часть Дзядов (Dziady) и Пан Тадеуш (Pan Tadeusz). В первой Мицкевич изложил свою «мессианскую» идею, отведя полякам такое же место среди других народов, какое занимал Христос среди людей: Польша была распята, но воскреснет и положит начало новой исторической эпохе. Действие Пана Тадеуша разворачивается в сельской Литве в канун нашествия Наполеона на Россию в 1812; в основе сюжета - распри местных польских шляхтичей, благополучно завершившиеся свадьбой. После Пана Тадеуша Мицкевич практически перестал писать стихи. В 1840 он стал первым профессором славянской литературы в парижском Коллеж де Франс. В 1841 подпал под влияние апологета польского мессианства мистика А. Товяньского, в учении которого вера в возрождение Польши сочеталась с верой в непрекращающуюся деятельность духа Наполеона. За пропаганду товянизма французское правительство в 1845 отстранило Мицкевича от чтения лекций, а в 1852 он был отправлен в отставку. В 1855 Мицкевич уехал в Константинополь, где намеревался организовать польский легион для помощи французам и англичанам в борьбе с Россией. Заразившись холерой, умер 26 ноября 1855. В 1890 прах Мицкевича был перевезен из Парижа в Краков и помещен в саркофаг в Вавельском кафедральном соборе.
13. Генрих Гейне
Гейне, Генрих (Heine, Heinrich) (1797-1856), немецкий поэт и прозаик, критик и публицист, которого ставят в один ряд с И.В. Гёте, Ф. Шиллером и Г.Э. Лессингом. Французская оккупация внесла в атмосферу раздробленной Германии прогрессивные идеи, в т.ч. новые принципы гражданского и религиозного равенства, которые на всю жизнь сделали Гейне «либералом» в традициях Французской революции. В Бонне он познакомился с А.В. Шлегелем и посещал его лекции; в Берлине уже состоявшимся литератором был вхож в литературный кружок Рахили фон Энзе. Первые свои стихи Гейне опубликовал в 1817; первый сборник, Стихотворения (Gedichte), вышел в свет в 1821, а первый стихотворный цикл, Лирическое интермеццо (Lyrisches Intermezzo), - в 1823. Попробовал он свои силы и в политической публицистике. После университета Гейне предполагал заняться в Гамбурге юридической практикой, но в конечном счете предпочел литературную деятельность и весьма быстро укрепил свои позиции как в прозе, так и в поэзии. Первый из четырех томов его Путевых картин (Reisebilder, 1826), о пешем странствии в горах Гарца (Путешествие по Гарцу - Die Harzreise), принес ему широкую известность, и впредь он зарабатывал на жизнь литературным трудом. Путевые картины ознаменовали также начало его многолетнего сотрудничества с гамбургским издателем Ю. Кампе. В эти годы Гейне много разъезжает, проводит 3-4 месяца в Англии (1827), затем в Италии (1828), где задерживается чуть дольше; эти поездки послужили материалом для следующих томов Путевых картин (1829, 1831). Одновременно он перерабатывал свои стихи и составил Книгу песен (Buch der Lieder, 1827), снискавшую широкое признание не в последнюю очередь потому, что многие стихи были положены на музыку Ф. Шубертом и Р. Шуманом. В 1829 Иоганн Котта предложил Гейне стать соиздателем своей мюнхенской газеты «Новые всеобщие политические анналы» («Neue Allgemeine Politische Annalen»). Гейне принял предложение, но уже в 1831, возможно, рассчитывая на профессорскую должность (он ее так и не получил), оставил должность редактора. Отныне Гейне был профессиональным литератором. Июльская революция 1830 дала ему ответ на вопрос, что делать дальше: в мае 1831 он уезжает из Германии и навсегда поселяется в Париже. Париж круто изменил его жизнь, он поднялся на новую ступень как прозаик и публицист. Его репортажи о Франции были посвящены общественной жизни, политике, искусству и театру; репортажи о Германии - литературе и философии. Начал он с серии статей о Париже в коттовском «Утреннем листке» («Morgenblatt»), продолжив эту работу циклом публикаций для «Всеобщей газеты» («Allgemeine Zeitung») того же издателя. Эти последние вызвали недовольство австрийского канцлера К. Меттерниха и полностью были напечатаны только отдельной книгой под названием Французские дела (Franzosische Zustande). Книга эта посвящена режиму Луи Филиппа и содержит знаменитое предисловие с резкой критикой Вильгельма IV Прусского, призывающее его дать народу обещанную конституцию. Статьи Гейне о Германии выходили на двух языках и включают работы Романтическая школа (Die romantische Schule, 1833) и К истории религии и философии в Германии (Zur Geschichte der Religion und Philosophie in Deutschland, 1834). В 1834 Гейне познакомился с молоденькой продавщицей Кресанс Эжени Мира, которую увековечит в стихах под именем Матильды. В 1841 они поженились. В 1835 в Пруссии рейхстаг запретил произведения ряда политически прогрессивных авторов «Молодой Германии» («Das junge Deutschland»). Имя Гейне стояло в списке рядом с именами К. Гуцкова, Г. Лаубе, Т. Мундта и Л. Винбарга. Не сумев снискать благосклонность официальной Пруссии, Гейне не ладил и с немецкими революционерами-реформаторами, которых в Париже объединил вокруг себя Л. Бёрне. Бёрне резко обрушился на Гейне в своих Письмах из Парижа (Briefe aus Paris), и Гейне был вынужден ответить. Сделал он это уже после смерти Бёрне в работе Людвиг Бёрне. Книга воспоминаний (Ludwig Borne, eine Denkschrift, 1840), которую ожидал на родине весьма холодный прием. В том же 1840 Гейне возобновил во «Всеобщей газете» разносторонние публикации о жизни Парижа, в 1854 вышедшие отдельной книгой под названием Лютеция (Lutezia). Это были его последние опыты в области журналистики; он начал писать стихи, которые вновь заняли доминирующее положение в его творчестве, о чем свидетельствуют вышедшие одна за другой книги Атта Тролль (Atta Troll, 1843), Новые стихотворения (Neue Gedichte, 1844) и Германия. Зимняя сказка (Deutschland, ein Wintermarchen, 1844), итог состоявшейся годом раньше поездки на родину и одно из самых сильных его произведений. К тому времени здоровье поэта было сильно подорвано; семейные ссоры, последовавшие за смертью дяди в 1844, обострили болезнь, которая в 1848 приковала Гейне к постели. Это несчастье, однако, не положило конец его литературной деятельности. Хотя болезнь превратила его жизнь в сплошное страдание, творческая энергия Гейне неизмеримо возросла, свидетельством чему Романсеро (Romanzero, 1851) и Стихотворения 1853 и 1854 годов (Gedichte 1853-1854), за которыми последовал еще один сборник, опубликованный посмертно. Умер Гейне в Париже 17 февраля 1856; похоронен на Монмартрском кладбище. Произведения Гейне легко читаются - отчасти потому, что он умел о многом сказать просто и коротко, а отчасти потому, что он никогда не вдавался в пространную полемику, предпочитая короткие стихи или прозу и легко переходя от одной темы к другой. Его популярность, но отнюдь не истинное его место в литературе, зиждется на стихах, на блестящих и неподражаемых песнях (Lieder), широко известных во всем мире. Он был не только прирожденным поэтом, но и блестящим прозаиком, соединяя в своих произведениях ясность Лессинга, которым он восхищался, с гением Ницше, который восхищался им. Проза Гейне в Книге Le Grand (Das Buch Le Grand), повествующая о вступлении французов в Дюссельдорф, стоит в одном ряду с балладой Гренадеры (Die Grenadiere), посвященной тому же событию. В целом путевые заметки Гейне дают яркую картину его дарования - острого ума, едкой иронии, сатирического дара. Впрочем, на фоне стихов, написанных Гейне в последние 15 лет жизни, все прочее отходит на второй план. Как поэт-лирик он достиг непревзойденного мастерства.
Германия. Зимняя сказка Действие поэмы происходит осенью-зимой 1843 г
Лирический герой поэта покидает веселый Париж и любимую жену для того, чтобы совершить кратковременную поездку в родную Германию, по которой очень соскучился, и навестить старую больную мать, которую не видел уже тринадцать лет. Вступил он на родную землю хмурой ноябрьской порой и невольно прослезился. Он услышал родную немецкую речь. Маленькая девочка с арфой пела заунывную песню о скорбной земной жизни и райском блаженстве. Поэт же предлагает завести новую радостную песню о рае на земле, который вскоре настанет, потому что на всех хватит хлеба и сладкого зеленого горошка и еще любви. Эту радостную песнь он напевает оттого, что его жилы напоил живительный сок родной земли.
Малютка продолжала распевать фальшивым голосом сердечную песенку, а тем временем таможенники копались в чемоданах поэта, ища там запрещенную литературу. Но тщетно. Всю запрещенную литературу он предпочитает перевозить у себя в мозгу. Приедет -- тогда напишет. Перехитрил таможенников. Первый город, который он посетил, был Аахен, где в древнем соборе покоится прах Карла Великого. На улицах этого города царят сплин и хандра. Поэт встретил прусских военных и нашел, что за тринадцать лет они нисколько не изменились -- тупые и вымуштрованные манекены. На почте он увидел знакомый герб с ненавистным орлом. Почему-то ему не нравится орел. Поздно вечером поэт добрался до Кельна. Там он съел омлет с ветчиной. Запил его рейнвейном. После этого пошел бродить по ночному Кельну. Он считает, что это город гнусных святош, попов, которые сгноили в темницах и сожгли на кострах цвет немецкой нации. Но дело спас Лютер, который не позволил достроить отвратительный Кельнский собор, а вместо этого ввел в Германии протестантизм. А потом поэт побеседовал с Рейном.
После этого он вернулся домой и уснул, как дитя в колыбели. Во Франции он частенько мечтал поспать именно в Германии, потому что лишь родные немецкие постели такие мягкие, уютные, пушистые. В них одинаково хорошо мечтать и спать. Он полагает, что немцам, в отличие от алчных французов, русских и англичан, свойственна мечтательность и наивность.
Наутро герой отправился из Кельна в Гаген. Поэт не попал в дилижанс, и поэтому пришлось воспользоваться почтовой каретой. В Гаген приехали около трех часов, и поэт сразу начал есть. Он съел свежий салат, каштаны в капустных листах с подливкой, треску в масле, копченую селедку, яйца, жирный творог, колбасу в жиру, дроздов, гусыню и поросенка.
Но стоило ему выехать из Гагена, как поэт сразу же проголодался. Тут шустрая вестфальская девочка поднесла ему чашку с дымящимся пуншем. Он вспомнил вестфальские пиры, свою молодость и то, как часто оказывался в конце праздника под столом, где и проводил остаток ночи.
Тем временем карета въехала в Тевтобургский лес, где херусский князь Герман в 9 году до н. э. расправился с римлянами. А если бы он этого не сделал, в Германии были бы насаждены латинские нравы. Мюнхен имел бы своих весталок, швабы назывались бы квиритами, а Бирх-Пфейфер, модная актриса, пила бы скипидар, подобно знатным римлянкам, у которых от этого был очень приятный запах мочи. Поэт очень рад, что Герман победил римлян и всего этого не произошло.
В лесу карета сломалась. Почтарь поспешил в село за подмогой, а поэт остался один в ночи, и его окружили волки. Они выли. Утром карету починили, и она уныло поползла дальше. В сумерки прибыли в Минден -- грозную крепость. Там поэт почувствовал себя очень неуютно. Капрал учинил ему допрос, а внутри крепости поэту все казалось, что он в заточении. В гостинице ему даже кусок за обедом в горло не полез. Так он и лег спать голодный. Всю ночь его преследовали кошмары. Наутро он с облегчением выбрался из крепости и отправился в дальнейшую дорогу.
Днем он прибыл в Ганновер, пообедал и пошел осматривать достопримечательности. Город оказался очень чистеньким и прилизанным. Там имеется дворец. В нем живет король. По вечерам он готовит клистир своей престарелой собаке.
В сумерках поэт прибыл в Гамбург. Пришел к себе домой. Двери ему открыла мать и просияла от счастья. Она стала кормить своего сыночка рыбой, гусем и апельсинами и задавать ему щекотливые вопросы о жене, Франции и политике. Поэт на все отвечал уклончиво.
За год до этого Гамбург пережил большой пожар и теперь отстраивался. В нем не стало многих улиц. Не стало дома, в котором, в частности, поэт впервые поцеловал девушку. Не стало типографии, в которой он печатал свои первые произведения. Не стало ни ратуши, ни сената, ни биржи, зато уцелел банк. Да и многие люди тоже умерли.
Поэт отправился с издателем Кампе в погребок Лоренца, чтобы отведать отменных устриц и выпить рейнвейна. Кампе -- очень хороший, по мнению поэта, издатель, потому что редкий издатель угощает своего автора устрицами и рейнвейном. В погребке поэт напился и пошел гулять по улицам. Там он увидел красивую женщину с красным носом. Она его приветствовала, а он спросил её, кто она и почему его знает. Она ответила, что она -- Гаммония, богиня-покровительница города Гамбурга. Но он ей не поверил и отправился вслед за ней в её мансарду. Там они долго вели приятную беседу, богиня приготовила поэту чай с ромом. Он же, подняв богине юбку и положив руку на её чресла, поклялся быть скромным и в слове и в печати. Богиня раскраснелась и понесла полную ахинею, вроде того, что цензор Гофман вскоре отрежет поэту гениталии. А потом она его обняла.
О дальнейших событиях той ночи поэт предпочитает побеседовать с читателем в приватной беседе.
Слава Богу, старые ханжи гниют и постепенно дохнут. Растет поколение новых людей со свободным умом и душою. Поэт полагает, что молодежь его поймет, потому что его сердце безмерно в любви и непорочно, как пламя.
14. Венгерская литература: Ш. Петофи
Петёфи Сандор [Petofi, 1823--1849] -- венгерский поэт. Лишь в поэзии находит он свое призвание. В то же время П. с необыкновенным упорством продолжал свое образование -- овладел немецким яз., изучил французский и английский. Одно время занимался переводами иностранных романов (впоследствии сделался одним из лучших венгерских переводчиков Шекспира). С увлечением изучал историю Великой французской революции и произведения утопистов. Наконец в 1844 знаменитый венгерский поэт Михаил Верешмарти, признав огромное дарование юноши, издает сборник 607 его стихов. Песни П. облетают всю страну, повсюду их поют или декламируют, с жадным интересом читают его «Путевые очерки», описывающие разные области Венгрии и напоминающие гейневские «Reisebilder». Он пишет сельский юмористический эпос «Деревенский молот», в к-ром подвергает осмеянию напыщенный и многословный стиль тогдашней лит-ры, затем «Богатыря Яношу» -- поэму, в к-рой буйная фантазия венгерского крестьянина все же не в силах порвать узду реальности. Под влиянием «Богатыря Яноши» Арань (см.) пишет своего «Гольди», который встречает восторженный прием со стороны Петёфи. Между обоими поэтами завязывается глубокая душевная дружба. Громадный толчок литературно-политической деятельности П. дала революция 1848. В Венгрии буржуазная революция теснейшим образом переплеталась с национально-освободительной борьбой, направленной против полуколониальной эксплоатации страны со стороны полуфеодальной Австрии. Борьба эта была национальной, поскольку Венгрия стремилась к отделению от Австрии, к независимому государственному существованию, к созданию и развитию собственной нац. культуры и в то же время демократической, поскольку была направлена против тормозивших капиталистич. развитие весьма значительных остатков феодализма. Лит-pa, служившая этим целям, тоже должна была стать национальной, но вместе с тем и народной, поскольку она сделалась выразительницей стремлений широчайших общественных слоев -- оппозиционной мелкой буржуазии и крестьянства. П. был словно призван стать вождем нового движения. Его поэзия была могучим оружием и благодаря ей он, с одной стороны, завоевал себе неслыханную популярность, а, с другой -- вступил в конфликт с консервативными элементами как в лит-ре, так и в политике. Характерно, что, когда вспыхнула революция, умеренное национальное правительство поверг в панику слух о том, что с «Ракошского поля идет Петёфи с 40.000 крестьян». Под предводительством П. будапештская -- учащаяся и рабочая -- революционная 608 молодежь завоевала штурмом 15 марта 1848 свободу печати, и первым, что вышло из захваченной революционным путем типографии, была его «Национальная песнь». П. стремился раздуть революционный огонь до предельного жара. Он был революционером-плебеем, ненавидевшим всякого рода соглашения, понимавшим и изобличавшим неискреннюю политику Кошута по отношению к эксплоатируемому крестьянству и вообще трудящимся. В его стихах все более разгорались ненависть и гнев к династии и к феодальному строю, он все энергичнее требовал республики (напр. «На виселицу королей» или: »У меня в руке стрела, куда пустить ее? Передо мной королевский трон, пущу в его бархат... Да здравствует республика!»). В страстных, подчас беспощадно бичующих сатирических стихах П. нападает на феодальную аристократию за ее высокомерие и презрение к народу, на сытое безразличие помещиков, на филистерство «благородного» чиновничества, на лицемерие попов (к-рых особенно ненавидит). Его поэзия -- мощный призыв к крестьянской революции, о герое к-рой Георге Доцци, вожде венгерского крестьянства XVI в., он написал ряд революционных стихотворений. Петёфи часто разрабатывал такие темы, как восстания, как месть народа, расправляющегося со своими угнетателями. Его насквозь радикальные, не знающие компромиссов убеждения вооружили против него влиятельные буржуазно-дворянские группировки, так что ему не удалось пройти в депутаты. Тогда он уходит в армию, чтобы бороться за свои убеждения в революционной войне против австрийской реакции. В то же время, не покладая пера, он писал зажигающие революционные стихи и статьи, в к-рых подчас подвергал резкой критике умеренную политику правительства. В августе 1848, в то время, когда популярность Кошута была в зените, П. писал Араню: «Я верю, что мы накануне грандиозной революции, а ты знаешь, что предчувствия меня не обманывают. Тогда нашим первым долгом будет поставить виселицу и отправить на нее десятерых» (членов правительства -- Ц.-Л.). Когда русский царизм, этот «жандарм Европы», задушил венгерскую революцию, пуля пресекла жизнь пламенного поэта и революционера. Ему еще не было 27 лет, когда 30 июля 1849 он пал в битве при Шегеншвере. Такую смерть Петёфи не раз предрекал себе в стихах. Политическая направленность поэзии Петёфи сближает его с Беранже, Гейне, Гервегом и Фрейлигратом. Петёфи культивировал поэзию Беранже, ценя ее радикально-плебейскую сущность, при случае переводил его, но все же Петёфи превосходит Беранже своим подлинным пафосом и многогранностью. Он, может быть, примитивнее, чем Гейне, но зато искреннее его, свежее, оптимистичнее; к Гервегу и Фрейлиграту он относится так, как венгерская революция 1848 к немецкой: он значительнее и того и другого. Напрашивается сравнение П. с Некрасовым, близким ему своей социальной тематикой и той риторической интонацией, к-рая одинаково характерна 609 для обоих революционно-демократических поэтов. Такое сопоставление будет вполне правомерно, если мы учтем социально-исторические различия домартовской Венгрии и некрасовской России и не забудем также, что П. не был ничем связан с дворянством и его культурой. Кроме того в творчестве Петёфи, несмотря на его короткую жизнь, отразилось все богатство идейного содержания тогдашней Европы, наследие Великой французской революции. Он был пожалуй самым философским и всеобъемлющим поэтом из всех певцов буржуазно-демократических революций и несомненно самым непримиримым из них. Официальная историография превозносит П. гл. обр. как поэта любви, певца семейных чувств и виртуоза в искусстве пейзажа. Несомненно П. велик и в этих областях. Страстность и вместе с тем здоровая мужественность его любовной лирики, идиллическая непосредственность и задушевный юмор стихотворений, посвященных родителям и друзьям, полные неподражаемой прелести описания природы -- все это производит неотразимое действие на читателя. Но это лишь одна из сторон многогранного дарования П. Кроме упомянутых уже эпопей П. писал элегии, рапсодии, оды, сатиры. Ему принадлежит много эпиграмм, громадное количество песен и мелких повествовательных стихотворений. Он использовал так. обр. различнейшие поэтические жанры в разных формах (чисто венгерская метрика и классический или зап.-европейский стих). Особенно характерна для П. так наз. pointe -- тонкая, острая концовка, внезапно завершающая стихотворения. Все его поэтическое мышление реалистично. У него нет избитых метафор и образов -- они всегда у него свежи и пережиты, как у поэта, глубоко связанного с природой и творчеством близких этой природе крестьянских масс. С самого детства П. сросся с жизнью и мыслью бедноты, особенно крестьянской, и это дало его поэзии ясный, можно сказать, материалистический фон. Став радикальным интеллигентом, он требует ускоренного экономического и культурного развития страны (капитализации, урбанизации, цивилизации), но все же остается крепко связанным с бедным крестьянством, из к-рого вышел. Ему не надо было маскироваться или «снисходить», когда он заставлял звучать в своих стихах «голос народа», -- это был его собственный голос, но одновременно -- новый тон в венгерской лит-ре, тон лирической непосредственности, простоты, народности. Вопреки утверждению реакционных венгерских историков П. прежде всего -- политический поэт, поэт революционной демократии. Он являлся представителем того крыла революционной интеллигенции, которое было очень тесно связано с крестьянством. Во время революции он боролся за доведение революционной войны до конца, за расширение крестьянской революции, за якобинский метод революционной борьбы. Верность традициям Великой французской революции он запечатлел своей безвременной героической смертью.
Национальная песня
Встань, мадьяр! Зовет отчизна! Выбирай, пока не поздно: Примириться с рабской долей Или быть на вольной воле?
Богом венгров поклянемся Навсегда --Никогда не быть рабами, Никогда!
Мы живем на белом свете Перед дедами в ответе!Вольным предкам нет покоюЗдесь, под рабскою землею.
Богом венгров поклянемсяНавсегда --Никогда не быть рабами,Никогда!
Низок, мерзок и ничтожен Тот, кому сейчас дороже Будет жизнь его дрянная, Чем страна его родная!
Богом венгров поклянемся Навсегда --Никогда не быть рабами, Никогда!
Блещет цепь, но вдвое краше Засверкает сабля наша. Так зачем носить оковы? Пусть клинки сверкают снова!
Богом венгров поклянемся Навсегда --Никогда не быть рабами, Никогда!
Имя Венгра величаво и достойно древней славы. Поклянемся перед боем,Что позор столетий смоем!
Богом венгров поклянемсяНавсегда --Никогда не быть рабами,Никогда!
Где умрем -- там холм всхолмится,Внуки будут там молиться,Имена наши помянут,И они святыми станут.
Богом венгров поклянемсяНавсегда --Никогда не быть рабами,Никогда!
15. Натурализм 19-20 века.
Философским обоснованием натурализма служили теория эволюции Ч. Дарвина, философский позитивизм О. Конта, эстетические построения Ипполита Тэна. Последний ещё в 1864 году заявил, что «порок и добродетель суть те же продукты, что сахар и купорос». Писатели стремились к наиболее бесстрастному и объективному воспроизведению реальности методами литературного «протоколирования», к превращению романов в «человеческий документ» о состоянии общества в определённом месте и времени. Текст был призван представлять собой столь же точный «сколок» действительности, как и фотография. Публикация многих произведений сопровождалась скандалами, так как натуралисты не стеснялись откровенно фиксировать быт грязных трущоб, злачных мест и борделей -- тех мест, которые в более ранней литературе изображать было не принято. Человек и его поступки понимались как обусловленные физиологической природой, наследственностью и средой -- социальными условиями, бытовым и материальным окружением. Натурализм возник под влиянием бурного развития естественных наук и может рассматриваться как перенесение научных методов наблюдения и анализа в область художественного творчества. Писатели-натуралисты в создании своих произведений опирались на тщательное изучение быта, условий труда и самой работы своих героев, технологий и инструментов, клинических отчетов, медицинских трудов. Естественнонаучное объяснение любых человеческих поступков действием «крови и нервов» (выражение Золя) приводило натуралистов к сомнениям в наличии у человека свободной воли. Детерминизм зачастую переходил у них в фатализм и крайний пессимизм. Ключевое отличие натурализма от классического реализма в том, что герои натуралистических произведений не несут ответственности за свою жизнь, у них просто нет выбора. Многие персонажи натуралистов -- беспомощные продукты окружающей среды и плохой наследственности, которых двигают по жизни животные инстинкты, удовлетворению же этих инстинктов мешают непреодолимые социально-экономические реалии. Принципы натурализма прослеживаются уже в романах братьев Гонкуров и Джордж Элиот, опубликованных в 1860-е годы. Однако первым термин «натурализм» использовал для обозначения собственного творчества Эмиль Золя -- автор теоретических работ «Экспериментальный роман» (1880), «Романисты-натуралисты» (1881) и «Натурализм в театре» (1881). Вокруг Золя группировались такие писатели, как Ги де Мопассан, Альфонс Доде, Гюисманс и Поль Алексис. После выхода сборника «Меданские вечера» (1880) с откровенными рассказами о бедствиях франко-прусской войны (включая мопассановскую повесть «Пышка») за ними закрепилось название «меданской группы». Натуралистическое начало в литературе зачастую подвергалось критике за недостаток художественности. Например, И. С. Тургенев писал по поводу одного из романов Золя, что «там много копаются в ночных горшках». Критически относился к натурализму и Гюстав Флобер, в котором французские критики на первых порах видели чуть ли не идейного предводителя новой школы. Золя поддерживал дружеские отношения со многими художниками-импрессионистами; оба направления пересекались в своём стремлении к предельно точной фиксации реальности. В конце 1880-х некоторые писатели-натуралисты (в первую очередь, Гюисманс) перешли на позиции символизма, в то время как Золя продолжал протоколировать социальные реалии современной Франции в 20-томной серии романов «Ругон-Маккары». Слава французского писателя гремела далеко за пределами Франции. Дань моде на бытописательство отдали писатели немецкие (Герхарт Гауптман), скандинавские (Ю. А. Стриндберг), португальские (Эса де Кейрош), чешские (К. М. Чапек-Ход) и русские (П.Д. Боборыкин). Примерами натуралистической прозы на русском языке могут служить роман Арцыбашева «Санин», повесть Куприна «Яма», «Записки врача» В.В. Вересаева и «Деревня» И.А. Бунина. В своеобразную школу за пределами Франции натурализм сложился только в Италии (см. веризм) и в США. Американские писатели-натуралисты -- Теодор Драйзер, Стивен Крейн, Фрэнк Норрис, Джек Лондон -- беспощадно фиксировали реалии повседневной жизни на задворках общества, на полях боя и в городских трущобах (там, где селились прибывавшие в Америку иммигранты). В целом их произведения ещё более пессимистичны, чем романы Золя.
16. Творчество Э. Золя
Золя, Эмиль (Zola, Emile) (1840-1902), французский писатель. Родился 2 апреля 1840 в Париже, в итало-французской семье: итальянцем был отец, инженер-строитель. Детские и школьные годы Эмиль провел в Экс-ан-Провансе, где одним из его ближайших друзей был художник П. Сезанн. Ему было неполных семь лет, когда отец скончался, оставив семью в бедственном положении. В 1858, рассчитывая на помощь друзей покойного мужа, г-жа Золя переехала с сыном в Париж. В начале 1862 Эмиль сумел найти место в издательстве «Ашет». Проработав около четырех лет, он уволился в надежде обеспечить свое существование литературным трудом. В 1865 Золя опубликовал первый роман - жесткую, слабо завуалированную автобиографию Исповедь Клода (La Confession de Claude, 1865). Книга доставила ему скандальную известность, которую еще более умножила горячая защита живописи Э. Мане в его обзоре художественной выставки 1866. Примерно в 1868 у Золя возник замысел серии романов, посвященных одной семье (Ругон-Маккаров), судьба которой исследуется на протяжении четырех-пяти поколений. Разнообразие романных сюжетов давало возможность показать многие стороны французской жизни в период Второй империи. Первые книги серии не вызвали большого интереса, зато седьмой том, Западня (L'Assommoir, 1877), снискал большой успех и принес Золя как славу, так и богатство. Он приобрел дом в Медоне около Парижа и собрал вокруг себя молодых писателей (среди них были Ж.К. Гюисманс и Ги де Мопассан), образовавших недолговечную «натуралистическую школу». Последующие романы серии были встречены с громадным интересом - их с одинаковым усердием поносили и превозносили. Двадцать томов цикла Ругон-Маккары представляют собой главное литературное достижение Золя, хотя необходимо отметить и написанную ранее Терезу Ракен (Therese Raquin, 1867) - глубокое исследование чувства раскаяния, постигающего убийцу и его сообщницу. В последние годы жизни Золя создал еще два цикла: Три города (Les Trois Villes, 1894-1898) - Лурд (Lourdes), Рим (Rome), Париж (Paris); и Четыре Евангелия (Les Quatre Evangiles, 1899-1902), оставшееся незаконченным (четвертый том написан не был). Золя стал первым романистом, создавшим серию книг о членах одной семьи. Его примеру последовали многие, в т.ч. Ж. Дюамель (хроники Паскье), Д. Голсуорси (Сага о Форсайтах) и Д. Мастерс (книги о Сэвиджах). Одной из причин, побудивших Золя избрать структуру цикла, было желание показать действие законов наследственности. Ругон-Маккары являются отпрысками слабоумной женщины, которая умирает в последнем томе серии, достигнув столетнего возраста и полностью лишившись рассудка. От ее детей - одного законного и двух незаконных - берут начало три ветви рода. Первая представлена процветающими Ругонами, члены этой семьи фигурируют в таких романах, как Его превосходительство Эжен Ругон (Son Excellence Eugene Rougon, 1876) - исследование политических махинаций в царствование Наполеона III; Добыча (La Curee, 1871) и Деньги (L'Argent, 1891), где речь идет о спекуляциях земельной собственностью и ценными бумагами. Вторая ветвь рода - семейство Муре. Октав Муре, честолюбивый волокита в Накипи (Pot-Bouille, 1882), создает один из первых парижских универмагов на страницах Дамского счастья (Au Bonheur des dames, 1883), тогда как другие члены семьи ведут более чем скромную жизнь, подобно деревенскому священнику Сержу Муре в загадочном и поэтичном романе Проступок аббата Муре (La Faute de l'Abbe Mouret, 1875). Представители третьей ветви, Маккары, отличаются крайней неуравновешенностью, поскольку их предок Антуан Маккар был алкоголиком. Члены этой семьи играют выдающуюся роль в самых сильных романах Золя - таких, как Чрево Парижа (Le Ventre de Paris, 1873), где воссоздана атмосфера центрального рынка столицы; Западня, в которой суровыми тонами изображается жизнь парижских рабочих в 1860-е годы; Нана (Nana, 1880), чья героиня, представительница третьего поколения Маккаров, становится проституткой и ее сексуальный магнетизм приводит в смятение высший свет; Жерминаль (Germinal, 1885), величайшее творение Золя, посвященное забастовке шахтеров на рудниках северной Франции; Творчество (L'Oeuvre, 1886), куда включены характеристики многих прославленных художников и литераторов эпохи; Земля (La Terre, 1887), повествование о крестьянской жизни; Человек-зверь (La Bete humaine, 1890), где описывается жизнь железнодорожных рабочих, и, наконец, Разгром (La Debacle, 1892), изображение франко-прусской войны и первый крупный военный роман во французской литературе. Ко времени завершения цикла (1903) Золя пользовался всемирной известностью и, по общему мнению, был крупнейшим после В. Гюго писателем Франции. Тем более сенсационным было его вмешательство в дело Дрейфуса (1897-1898). Золя пришел к убеждению, что Альфред Дрейфус, офицер французского генерального штаба, еврей по национальности, в 1894 был несправедливо осужден за продажу военных секретов Германии. Разоблачение армейской верхушки, несущей главную ответственность за очевидную судебную ошибку, приняло форму открытого письма президенту республики с заголовком Я обвиняю (J'accuse, 1898). Приговоренный за клевету к году тюремного заключения, Золя бежал в Англию и смог вернуться на родину в 1899, когда ситуация изменилась в пользу Дрейфуса.28 сентября 1902 Золя скоропостижно умер в своей парижской квартире. Причиной смерти стало отравление угарным газом - «несчастный случай», скорее всего, подстроенный его политическими врагами.
Механик Этьен Лантье, изгнанный с железной дороги за пощечину начальнику, пытается устроиться на работу в шахту компании Монсу, что близ городка Воре, в поселке Двухсот Сорока. Работы нет нигде, шахтеры голодают. Место для него на шахте нашлось лишь потому, что накануне его прихода в Воре умерла одна из откатчиц. Старый забойщик Маэ, чья дочь Катрина работает с ним в шахте второй откатчицей, берет Лантье в свою артель.
Работа невыносимо трудна, и пятнадцатилетняя Катрина выглядит вечно изможденной. Маэ, его сын Захария, артельщики Левак и Шаваль работают, лежа то на спине, то на боку, протискиваясь в шахте шириной едва в полметра: угольный пласт тонок. В забое невыносимая духота. Катрина и Этьен катают вагонетки. В первый же день Этьен решает было покинуть Воре: этот ежедневный ад не для него. На его глазах руководство компании разносит шахтеров за то, что те плохо заботятся о собственной безопасности. Молчаливое рабство шахтеров поражает его. Только взгляд Катрины, воспоминание о ней заставляют его остаться в поселке еще на некоторое время. Маэ живут в непредставимой бедности. Они вечно должны лавочнику, им не хватает на хлеб, и жене Маэ ничего не остается, как пойти с детьми в усадьбу Пиолена, принадлежащую помещикам Грегуарам. Грегуары, совладельцы шахт, иногда помогают бедным. Хозяева усадьбы обнаруживают в Маэ и её детях все признаки вырождения и, вручив ей пару старых детских платьиц, преподают урок бережливости. Когда женщина просит сто су, ей отказывают: подавать -- не в правилах Грегуаров. Детям, однако, дают кусок булки. Под конец Маэ удается смягчить лавочника Мегра -- в ответ на обещание прислать к нему Катрину. Покуда мужчины работают в шахте, женщины готовят обед -- похлебку из щавеля, картошки и порея; парижане, приехавшие осмотреть шахты и ознакомиться с бытом шахтеров, умиляются щедрости шахтовладельцев, дающих рабочим столь дешевое жилье и снабжающих все шахтерские семьи углем.
Одним из праздников в шахтерской семье становится мытье: раз в неделю вся семья Маэ, не стесняясь, по очереди окунается в бочку с теплой водой и переодевается в чистое. Маэ после этого балуется с женой, называя свое единственное развлечение «даровым десертом». Катрины между тем домогается молодой Шаваль: вспомнив о своей любви к Этьену, она сопротивляется ему, но недолго. К тому же Шаваль купил ей ленту. Он овладел Катриной в сарае за поселком.
Этьен постепенно привыкает к работе, к товарищам, даже к грубой простоте местных нравов: ему то и дело попадаются гуляющие за отвалом влюбленные, но Этьен полагает, что молодежь свободна. Возмущает его только любовь Катрины и Шаваля -- он неосознанно ревнует. Вскоре он знакомится с русским машинистом Сувариным, который живет с ним по соседству. Суварин избегает рассказывать о себе, и Этьен нескоро узнает, что имеет дело с социалистом-народником. Бежав из России, Суварин устроился на работу в компанию. Этьен решает рассказать ему о своей дружбе и переписке с Плюшаром -- одним из вождей рабочего движения, секретарем северной федерации только что созданного в Лондоне Интернационала. Суварин скептически относится к Интернационалу и к марксизму: он верит только в террор, в революцию, в анархию и призывает поджигать города, всеми способами уничтожая старый мир. Этьен, напротив, мечтает об организации забастовки, но на нее нужны деньги -- касса взаимопомощи, которая позволила бы продержаться хоть первое время.
В августе Этьен перебирается жить к Маэ. Он пытается увлечь главу семейства своими идеями, и Маэ как будто начинает верить в возможность справедливости, -- но жена его тут же резонно возражает, что буржуи никогда не согласятся работать, как шахтеры, и все разговоры о равенстве навсегда останутся бредом. Представления Маэ о справедливом обществе сводятся к желанию пожить как следует, да это и немудрено -- компания вовсю штрафует рабочих за несоблюдение техники безопасности и изыскивает любой предлог для урезания заработка. Очередное сокращение выплат -- идеальный повод для забастовки. Глава семьи Маэ, получая безбожно сокращенный заработок, удостаивается также выговора за разговоры со своим жильцом о политике -- об этом уже пошли слухи. Туссена Маэ, старого шахтера, хватает только на то, чтобы испуганно кивать. Он сам стыдится собственной тупой покорности. По всему поселку разносится вопль нищеты, На новом участке, где работает семья Маэ, становится все опаснее -- то ударит в лицо подземный источник, то слой угля окажется так тонок, что двигаться в шахте можно, только обдирая локти. Вскоре происходит и первый на памяти Этьена обвал, в котором сломал обе ноги младший сын Маэ -- Жанлен. Этьен и Маэ понимают, что терять больше нечего: впереди только худшее. Пора бастовать.
Подобные документы
Культура итальянского Возрождения. Северное Возрождение. Эпоха возрождения, титаны Ренессанса. Европейская литература эпохи Просвещения. Немецкий романтизм. Реализм и романтизм во Франции и в Англии.
доклад [60,7 K], добавлен 21.03.2007Литература Древней Греции и Древнего Рима. Классицизм и барокко в западноевропейской литературе XVII века. Литература эпохи Просвещения. Романтизм и реализм в зарубежной литературе XIX века. Современная зарубежная литература (с 1945-х по настоящее время).
методичка [66,2 K], добавлен 20.06.2009Польская литература глазами русского читателя. Польский романтизм как кульминация в истории национального творчества. Литература второй половины XIX века. Модернизм в польской литературе, современная польская проза. Литературная связь России и Польши.
творческая работа [46,2 K], добавлен 05.11.2009Возрождение в литературе Италии. Поэзия Фульвио Тести и Винченцо Филикайя. Основные особенности итальянского маринизма. Реализм и сатира Алессандро Тассони. Жизнь и творчество Томмазо Кампанелла, продолжателя ренессансных традиций философской литературы.
реферат [18,5 K], добавлен 23.07.2009Зарубежная литература и исторические события ХХ века. Направления зарубежной литературы первой половины XX века: модернизм, экспрессионизм и экзистенциализм. Зарубежные писатели ХХ века: Эрнест Хэмингуэй, Бертольт Брехт, Томас Манн, Франц Кафка.
реферат [40,6 K], добавлен 30.03.2011Художественная литература периода тоталитаризма. Великая Отечественная война в истории отечественной литературы. Советская литература в период "оттепели" и "застоя". Отечественная литература и "перестройка". Ослабление цензуры, реабилитация диссидентов.
контрольная работа [25,6 K], добавлен 04.05.2015Основные проблемы изучения истории русской литературы ХХ века. Литература ХХ века как возвращённая литература. Проблема соцреализма. Литература первых лет Октября. Основные направления в романтической поэзии. Школы и поколения. Комсомольские поэты.
курс лекций [38,4 K], добавлен 06.09.2008Особая форма барокко во Франции. "Карта страны нежности с подробным ее описанием" в романах Скюдери. Писатели барочного направления (прециозная литература), ее осмеяние Мольером и Гегелем. Ренессансный реализм и дух гедонизма: Шарль Сорель, Блез Паскаль.
реферат [20,6 K], добавлен 23.07.2009История зарождения английской литературы, влияние на ее развитие творчества Шекспира, Дефо, Байрона. Появление произведений, воспевающих дух войны, вассального служения и поклонения прекрасной даме. Особенности проявления критического реализма в Англии.
шпаргалка [114,1 K], добавлен 16.01.2011Житийная литература - вид церковной литературы жизнеописания святых. Появление и развитие агиографического жанра. Каноны древнерусской агиографии и житийная литература Руси. Святые древней Руси: "Сказание о Борисе и Глебе" и "Житие Феодосия Печерского".
реферат [36,0 K], добавлен 25.07.2010