Памфлеты и теория прессы Джона Мильтона

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

Памфлеты и теория прессы Джона Мильтона (9 декабря 1608 -

8 ноября 1674)

мильтон печать памфлет ареопагитика

Мильтон получил очень хорошее образование - сначала дома и в школе св. Павла, а потом - в Кембриджском университете. По окончании курса он провёл пять лет в имении отца Хортоне (близ Лондона), погруженный в самообразование и самосовершенствование. Этот первый юношеский период жизни Мильтона завершился в 1637-1638 путешествием по Италии и Франции, где он познакомился с Галилеем, Гуго Гроцием и другими знаменитыми людьми того времени.

В противоположность большинству великих людей, Мильтон провёл первую половину жизни среди полной душевной гармонии; страдания и душевные бури омрачили зрелый возраст его и старость.

С 1639 по 1660 длится второй период в жизни и деятельности. Вернувшись из Италии, он поселился в Лондоне, воспитывал своих племянников и написал трактат «О воспитании» («Tractate of Education, to Master Samuel Hartlib»), имеющий главным образом биографический интерес и показывающий отвращение Мильтона ко всякой рутине.

В 1641 женился на Мэри Поуэл - и эта женитьба превратила его до того безмятежное существование в целый ряд домашних бедствий и материальных невзгод. Жена уехала от него в первый год жизни, и своим отказом вернуться довела его до отчаяния. Свой собственный неудачный опыт семейной жизни Мильтон распространил на брак вообще и написал полемический трактат «The Doctrine and Discipline of Divorce»(«О разводе»).

В это же время Мильтон ввязывается в борьбу с епископальной церковью. В дальнейшем этой борьбе суждено перерасти в антимонархическое направление. С 1641 года Мильтон присоединяется к партии индепендентов и начинает свою памфлетную деятельность.

В своих антиепископальных трактатах в 40-х он говорит о необходимости ограничения королевской власти, хотя еще не выступает против монархии как таковой. По мере развития революции происходят изменения и во взглядах Мильтона.

Схватка с пресвитерианской фракцией, этими соглашателями в революционных рядах, была для Мильтона прелюдией к полному политическому разрыву с ней. Он все больше сознавал ее зловещую роль. Это проявилось в том факте, что из нескольких стихотворений, написанных им в эти годы, три представляют собой нападки на этих «новых притеснителей совести» и резюмируются в известной строчке:

Новый пресвитер - это тот же священник, только пишется длиннее.

Как бы по контрасту с этой низменной темой Мильтон приблизительно в тот же период написал три прекрасных сонета, прославляющих мужество, доблесть и разум лидеров парламента - Кромвеля, Ферфакса и Вейна Младшего.

Первым публичным политическим выступлением Мильтона, если принять слово «политическое» в узком смысле, был краткий памфлет «Должность королей и судей» (The Tenure of Kings and Magistrates), опубликованный через две недели после казни Карла. Цель памфлета заключалась в том, чтобы дать этому акту религиозное и философское оправдание, а также выработать противоядие пропаганде против армии и парламента, которую вели пресвитериане, боявшиеся демократического развития революционного движения. Эта двойная цель исчерпывающим образом изложена в полном заглавии памфлета.

Политическая позиция Мильтона в это время сводится к чистому республиканизму, который, как он сам пишет, можно обосновать с помощью разума, а также вывести из писания: «Поскольку король или судья получает свою власть от народа и, прежде всего, как по происхождению, так и по естественному характеру своей власти для блага народного, а не своего собственного, народ имеет право так часто, как сочтет нужным, избирать или отвергать, оставлять или низлагать его, хотя бы о» и не был тираном, - просто в силу свободы и правя свободнорожденных людей быть управляемыми так, как представляется им наилучшим. Это положение, хотя и вполне совместимое с очевидностью разума, может быть доказано также писанием. См. Второзаконие, XVII, 14».

Нужно сказать, что после установления республики в ходе английской буржуазной революции начала века, всяческое цензурирование печатной продукции было отменено. Более того, после смерти короля Карла был принят закон о свободе печати и вероисповедания. Однако в 1643 году парламент издает закон возродивший строгую цензуру. "...Ни одна книга, памфлет или газета отныне не могут быть напечатаны иначе, как после предварительного просмотра и одобрения лиц или, по крайней мере, одного из лиц для того назначенных". Несмотря на появление этого закона Джон Мильтон выпустил свое сочинение "О разводе" без представления в цензуру и по жалобе компании книга продавцов Stationer's Company, был привлечён к суду. Хотя суд и не имел неблагоприятных последствий для Мильтона, этот процесс послужил внешним толчком, побудившем написать его памфлет о свободе печати, обращенный к английскому парламенту - "Ареопагитику". В памфлете, вышедшем в свет в 1644, Мильтон развил мысль о том, что в ходе справедливых публичных дебатов правдивые и положительные аргументы всегда одержат верх над ложными идеями. Общественные дебаты, по его мнению, ведут к гармонии и справедливому социальному порядку. В своей знаменитой речи, обращенной к английскому парламенту, он высказался за свободу печати. Мильтон патетически провозгласил: "Правде не нужно лицензирование, чтобы добиться победы". И в 1695 г. "Английское постановление о регулировании печатной продукции" было отменено.

Ареопаг - собрание мудрых, греческое слово. Мильтон впервые формулирует проблему взаимоотношений печати и власти. Он считал, что власть не имеет права управлять печатью. Основные положения Мильтона:

1. Как хорошие, так и дурные правители могут ошибаться.

2. Власть может быть ложно осведомлена.

3. Необходимо ценить чистосердечные указания, слово журналиста, слово печати. Свободная печать может помочь правителю.

Образность "Ареопагитики" построена на Ветхом завете, прежде всего Самсон, Соломон.

Мильтон также обрушивается на закон 1643 о регулировании печати. Мильтон уже в антиепископальных памфлетах касался вопросов свободы выражения мыслей, свободы слова. В "ареопагитике" он также затрагивает проблему веротерпимости. Для Мильтона свобода человеческого мышления, знания, слова неразрывно связана со свободой совести.

"Ареопагитика" написана в форме речи, обращения к членам парламентам, по всем правилам ораторского искусства древних. В качестве образца для подражания Мильтон избрал речь Исократа (436-338) "Ареопагитик". Главная мысль: абсурдность восстановления цензуры. Восстановление закона о цензуре, однажды уже отмененного в Англии вместе с упразднением Звездной палаты, по мнению Мильтона, есть величайшая несправедливость. Невозможно найти цензоров, способных безошибочно определить, жить или не жить книге, ибо, скорее всего это будут люди невежественные, властные, невнимательные. Один человек, не может судить о вредности и полезности той или иной идеи, содержащейся в книге, в печатном слове.

Мильтон с большим уважением относится к человеку, к его способностям в познании. Бог полагается на разум человека, тем более государство должно оставить человеку возможность выбора в познании. Так как "идеи добра и зла произрастают в этом мире одновременно", человек должен познать то и другое, чтобы он мог их отличать.

"Убить хорошую книгу то же, что убить хорошего человека".

Мильтон защищает право автора на издание своей работы, утверждает, что "...правда и понимание - это не такого рода товар, который может издаваться по лицензии". Мильтон допускал ограничения для намеренно клеветнических и злобных книг. После установления в Англии республики с 1649 Мильтон занимал должность правительственного секретаря при Государственном совете и выполнял обязанности цензора (1649-52). Свободная печать - это не значит, что это печать совсем без ограничений.

Для Мильтона не было сомнения в том, что принципом свободы печати, как и другими свободами, в воображаемой им республике (трактат "The Ready and Easy Way to Establish a Free Commonwealth") должны воспользоваться "лучшие" и "способнейшие" люди, а не представители "грубой толпы".

Довод за доводом приводит Мильтон против врагов свободного слова. "Люди по природе свободны. Свобода - это прирожденный нам дар Божий", - говорит он. И нельзя ее чем либо ограничивать. Если цензура и будет действовать против "соблазнительных революционных и клеветнических книг", т.е. ставит своей целью улучшение нравов, "то должны поступать так же и со всеми увеселениями и забавами, - со всем, что доставляет человеку наслаждение". Борьба при помощи цензуры со злом, которое может произойти от свободного обращения дурных книг, не принесет никакого результата. Ведь добро и зло растут в этом мире вместе и почти неразлучны друг с другом, и из - за обманчивого сходства одно от другого отличить бывает иногда столь же трудно, как те смешанные семена, которые должна была разобрать по сортам Психея. Или же цензоры должны быть непогрешимы, - или цензура должна отказаться от выполнения своей задачи. Принести пользу могут только "...непринудительные законы добродетельного воспитания, религиозной или гражданской культуры...", - говорит Мильтон. Закон же о цензуре можно отнести к тем законам, которые "стремятся наложить ограничения на то, что не поддаваясь точному учёту, тем не менее, может способствовать как добру, так и злу", поэтому было бы справедливее признать его дурным законом. А кто же будет его исполнителями? Для Мильтона не ясно, как кто-нибудь из действительно образованных людей согласится тратить свое время на такое пустое и бесплодное занятие. Приходя к заключению, что исполнителем такого закона может быть только явный расточитель своего времени, Мильтон отмечает: места цензоров займут "люди невежественные, властные и нерадивые или явно корыстолюбивые", которые будут "выедать" из книги все то, что не соответствует их невежественному пониманию. По мнению Мильтона," невозможно найти цензоров, способно безошибочно определить жить или не жить книге". Значит в их руках будет судьба книги. Тогда как "...хорошая книга - драгоценный жизненный сок творческого духа, небальзамированный и сохраненный как сокровище для грядущих поколений". И "... убить хорошую книгу значит почти то же самое, что убить человека... кто уничтожает хорошую книгу, убивает сам разум, убивает образ божий как бы в зародыше". Цензура бесполезна и вредна, она уничтожает человеческое достоинство, она воспитывает в душе творца раба, и её "установление мы обязаны не какому - либо государству правительству или церкви, ни какому - либо закону изданному некогда нашими предками, а самому антихристианскому из соборов и самому тираническому из судилищ - судилищу инквизиции ", - пишет Мильтон. Но не в Италии и не в Испании не сделались ненамного "лучше, честнее, мудрее и целомудреннее с тех пор, как инквизиция стала немилосердна преследовать книги " - Этот пример, а также то, что ни один народ и государство, " если они вообще ценили книги никогда не вступали на путь цензуры", по мнению Мильтона должны заставить парламент Англии пересмотреть этот закон, ибо он посягает на свободу, знание, истину. Лорды и Общины Англии! - обращается Мильтон к парламенту, - подумайте, к какой нации Вы принадлежите, и какой нацией Вы управляете: нацией не ленивой и тупой, а подвижной, даровитой и обладающей острым умом... Вы не можете сделать нас теперь менее свободными, если Вы сами не станете меньше любить и насаждать истинную свободу".

В подтверждение своих слов Мильтон вспоминает виденное, ниспосланное от Бога Дионисию Александрийскому (около 240 г.н.э.), раздумывавшему, следует ли читать языческие книги: "Читай всякие книги, которые попадут в твои руки, ибо ты можешь сам все правильно обсудить и исследовать", - таков завет Дионисия. Для развращенного ума даже самые лучшие книги могут послужить поводом к основе, тогда как благоразумный читатель сможет взять для себя необходимое важное из развращенной книги. Мильтон признавал вредность плохих книг, но цензура, на его взгляд, еще вреднее, чем плохие книги.

Так как, запрещая дурные книги, цензура вредит умному читателю, не принося никакой пользы глупцу. Христос ссылался в свое оправдание, что, он не прятался, а проповедовал публично, "...но письменное слово еще более публично, чем проповедь, и опровергать его в случае нужды гораздо легче". Мильтон почти уверен в том, что парламент не замедлит отменить закон", который мы считали умершим вместе с прелатами и их братьями". "Я знаю", - говорит он - "что как и хорошие, так и дурные правители могут ошибаться, - ибо какая власть не может быть ложно осведомлена, - в особенности, если свобода печати представлена немногим? Но исправлять охотно и быстро и, находясь на вершине власти, чисто сердечные указания ценить дороже, чем иные ценят пышную невесту, это, высокочтимые лорды и общины, - добродетель соответствующая высшим доблестным деяниям, доступным лишь для людей самых великих и мудрых".

Открытое присоединение столь выдающегося своей ученостью и литературным талантом человека к революционной точке зрения явилось для правительства таким подкреплением, которое оно не замедлило оценить. Через несколько недель после выхода в свет «Власти королей и судей» государственный совет пригласил Мильтона стать его секретарем «по иностранным языкам». Можно представить себе удовлетворение, с каким Мильтон, для которого гражданская ответственность была важной обязанностью интеллигента, принял это назначение. Помимо обычной переписки с иностранными державами, ему почти сразу же пришлось отражать нападки на политику правительства, его принципы и его персонал. Старый порядок пользовался еще симпатиями большинства интеллигенции, чье общественное положение было связано с ним, и церковники, журналисты, поэты и сатирики вели по новому правительству меткий огонь, на который оно не могло дать достаточно внушительный ответ.

Быстрое подавление мятежа 1648 г., известное под названием Второй гражданской войны, показало, что нет пока надежды на свержение нового правительства без помощи иностранной интервенции. В течение следующих нескольких лет роялисты-эмигранты вели интриги в Париже, Брюсселе, Мадриде и Риме, стремясь заручиться сочувствием их реакционных дворов. Сочувствия они, несомненно, добились, но деньги и войска, необходимые для возвращения им поместий и привилегий, вовсе не появлялись, так как иностранные властители отлично знали, что, пока цела армия Кромвеля, они обожгутся на подобном предприятии. Поэтому борьба разгоралась в области идеологии. Роялисты старались организовать европейское общественное мнение и создать коалицию против представительного правительства, этого чудовища, появившегося в Англии, и предвещавшего освобождение угнетенным подданным всех абсолютных правителей.

Памфлеты Мильтона, написанные в ответ на два самых серьезных литературных нападения на республику, принесли ему европейскую славу, которой он справедливо гордился. По сравнению с ней потеря зрения, утраченного ради защиты правого дела, казалась оправданной жертвой.

В последнем из этих двух памфлетов обнаруживается та движущая сила, которая воодушевляла Мильтона в продолжение всего долгого и утомительного спора. Он ищет отдыха от перестрелки цитатами, от дискредитации нравственности и учености своего противника в восторженном прославлении достигнутой Англией свободы, этого великого образца, которому будут стремиться подражать все нации. Мильтон гордится именем англичанина, но не в узком смысле расового превосходства, и прежде чем развернуть нить своих рассуждений, он останавливается, чтобы окинуть взором величайшую аудиторию, к какой когда-либо обращался человек.

В 1649 г., сразу же после казни короля и провозглашения республики, им написан трактат "Обязанности королей и правительств", а в октябре 1649 - "Иконоборец". "Обязанности королей и правительств": доказывает правомочность республиканского правительства в суде над королем. "Иконоборец": развенчивает образ короля-мученика, созданный под впечатлением широко распространявшейся роялистами книги "Королевский образ", автором которой был священник Джон Годен.

С целью защиты дела республики был распространен ряд памфлетов на латинском языке ("Защиты английского народа"), которые должны были ответить на вопросы по поводу происхождения королевской власти, о правах народа, о правах государей и правительств, о деяниях самого Карла 1.

В двух памфлетах "Защита английского народа" (1650, 1654) Мильтон выступил как поборник суверенитета английской республики, противник феодальной реакции.

В 1652 Мильтон ослеп, и это тяжко отразилось на его материальных средствах, а реставрация Стюартов принесла ему полное разорение; ещё тяжелее был для Мильтона разгром его партии.

В библейский образах поэм "Потерянный рай" (1667) и "Возвращенный рай" (1671) поставил вопрос о праве человека преступать освященную богословием мораль. Тираноборческие мотивы характерны также для поэмы "История Британии" (1670) и трагедии "Самсон-борец" (1671). Лирические поэмы, сонеты, переводы псалмов.

Трактат "Быстрый и легкий путь установления республики" появился в 1666 накануне реставрации с целью предупредить народ Англии о тех потерях, которые ждут англичан, если они опять оденут на себя ярмо королевской власти.

Мильтон - сторонник республики, народного суверенитета, он против католической теории божественной власти короля и против реставрации. Все эти памфлеты написаны ярким языком, с присущим Мильтону остроумием. Он широко использует примеры из истории Англии, из древних классиков, из Библии.

Целый ряд памфлетов Мильтон посвятил борьбе за реформацию английской церкви. Он выступил за восстановление апостольской церкви в ее первоначальной чистоте и простоте. Требует отделения церкви от государства.

Мильтон боролся, чтобы освободить массы как от тирании приходского священника, так и от тирании произвольной и безответственной исполнительной власти. История сыграла с ним скверную шутку, но нельзя отрицать его убеждения в том, что люди могут построить для себя такое общество, в котором разумная и сознательная дисциплина освободят активную добродетель каждой личности.

После реставрации Стюартов (1660) сочинения Мильтона "Иконоборец" и оба памфлета "Защита английского народа" были публично сожжены. Избежав тюрьмы и смерти, Мильтон вёл уединённую жизнь. Его бедствия усугубила слепота. В этот период напряжённого творчества им созданы поэмы на библейском материале "Потерянный рай" (1667) и "Возвращенный рай" (1671), а также "История Британии" (1670). В первой говорится о закономерности восстания против самого бога. Мятежный образ Сатаны, при всём противоречии, которое проявил Мильтон в оценке его действий, титаничен и глубоко привлекателен, как и образы людей, нарушающих божью заповедь. Гуманист, боровшийся в Мильтоне с богобоязненным пуританином, определил сложный, противоречивый идейно-художественный комплекс поэмы. Вторая поэма Мильтона слабее, хотя и в ней содержится идея борьбы. Творческий путь Мильтон закончил блестящей трагедией "Самсон-борец", славящей неисчерпаемые силы народного сопротивления тирании.

На старости Мильтон очутился один в тесном кругу семьи - второй жены (первая умерла рано, вернувшись в дом мужа за несколько лет до смерти), совершенно чуждой его духовной жизни, и двух дочерей; последних он заставлял читать ему вслух на непонятных им языках, чем возбуждал в них крайне недружелюбное к нему отношение. Для Мильтона наступило полное одиночество - и вместе с тем время величайшего творчества. Этот последний период жизни, с 1660 по 1674, ознаменовался тремя гениальными произведениями: «Потерянный рай» («Paradise Lost»), «Возвращённый рай» («Paradise Regained») и «Самсон-борец» («Samson Agonistes»).

Размещено на Allbest.ru