Размещено на http://www.allbest.ru/

107

Министерство образования Российской Федерации

Шадринский Государственный Педагогический Институт

Филологический факультет

Кафедра литературы

Дипломная работа

Анализ развития характера героев в ситуации бурных перемен в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон»

Иваново 2010

Содержание

• Введение
• 1. Общие принципы моральной характеристики героев
• 2. Комическое и трагическое в образе Пантелея Прокофьевича Мелехова
• 3. Ильинична как воплощение материнства
• 4. Петро Мелехов
• 5. Дарья Мелехова. Трагедия ее бесплодной жизни
• 6. Прекрасное и нравственно в образе Натальи Мелеховой
• 7. Аксинья - тип настоящей русской женщины
• 8. Михаил Кошевой как идеологический антипод Григория Мелехова
• 9. Федор Подтелков - «человек особой, правильной породы»
• 10. Бунчук - герой, сломанный революцией
• 11. Григорий Мелехов - «образ мятущегося человека - правдоискателя»
• Заключение
• Библиография

Введение

Жизнь и творчество Михаила Александровича Шолохова совпали с одним из трагических периодов в истории нашей Родины. Сложная обстановка сложилась не только в обществе, но и литературе. Врагами объявлялись те, кто не вписывался в рамки общественных норм. Столь жестокие требования относились, конечно, к наиболее талантливой части русских художников. Они клеймились «попутчиками», подвергались всяческим оскорблениям и преследованиям.

В литературе царствовала РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей), которая занималась «завоеванием гегемонии пролетарской литературы». Федь Н. Художник и власть. //Молодая гвардия. -1994. - №3. - с. 191. Представители пролетарского искусства, поддерживаемые новой властью, заполонили литературу. Это отвечало идее «перековки» общества.

«...Н.И. Бухарин говорил: «У нас еще нет коммунистического общества, а если нет коммунистического общества, то на нас лежит обязанность заботится о судьбах страны. Нам необходимо, чтобы кадры интеллигенции были натренированы идеологически на определенный манер. Да, мы будем штамповать интеллигентов, будем вырабатывать их, как на фабрике. «Процесс» штамповки интеллигенции» сопровождался жестоким преследованием вплоть до физического уничтожения национальной духовной элиты». Там же, с. 192.

Но «...как ни старались люди ... изуродовать ту землю, на которой они жались; как ни забивали ее камнями, чтобы ничего не росло на ней, как они не счищали всякую пробившуюся травку... Весна была весною, солнце грело, трава, оживая, росла и зеленела везде, между плитами камней, и березы, тополи, черемуха распускали свои клейкие и пахнущие листья...» Толстой Л. Н. Собрание сочинений: В 22-х т. - Т13. - М.: Худ. лит., 1983. - с.5.

Отечественная литература стойко переносила невзгоды. Есенин, Горький, Вересаев, Серафимович, Макаренко продолжали классическую традицию, и уже начинали заявлять о себе писатели, которым выпал тяжкий жребий, - Фурманов, Островский, Булгаков, Шолохов, Леонов, Волошин, Платонов и многие другие. Русская литература несмотря ни на что, продолжала жить.

Но пора «перековки», «переделки» человека, пора воспевания личности требовала оптимизма, героизма, прометеизации главного действующего лица. «А. Фадеев, обосновывая главную идею романа «Разгром» говорил: «В гражданскую войну происходит отбор человеческого материала ... Происходит огромнейшая переделка людей, и чтобы ни у кого не возникло сомнения на этот счёт добавлял: «Переделка людей происходит успешно потому, что руководят большевистской идеей переделки такие, как Левинсон, - человек « особой, правильной породы...». Федь Н. Художник и власть. // Молодая гвардия. - 1994. - №3. - С.203.

Роман Фадеева был объявлен новым и этапным произведением метода социалистического реализма. После этого советская литература оказалась сплошь усеянной подобными сочинениями, но им не доставало мастерства, настоящего показа противоречивых взаимоотношений человека и окружающего мира. Давал о себе знать и избыток ложного героического пафоса, декларативности. Конечно сейчас об этой литературе можно говорить, что угодно, но только не о ее равнодушии, ведь люди свято верили в то, о чем они писали.

И у Михаила Александровича Шолохова были такие герои - «особой, правильной породы». В литературу он вошел со своими повестями «Батраки», «Путь - дороженька», сборники рассказов: «Донские рассказы» (1926) и «Лазоревая степь» (1926). Долгие годы при оценке этих рассказов преобладал восторг, молодому автору было уготовано место в группе революционных, пролетарских писателей, писавших о счастье идти «сквозь револьверный лай», и никакой тоски, раздвоенности, сострадания.

Но к осени 1927 года появляется рукопись первой книги «Тихого Дона», и автор решает попытать счастья в Гослитиздате. Но книгу не принимают, приходится искать нового издателя. В журнале «Октябрь» роман прочитали, посоветовались и потребовали больших сокращений. Отпугивала не только острота и непривычность темы, но и жестокие установки на развитие пролетарской литературы.

И все-таки «Октябрь» начинает публиковать роман: в январе-апреле - первую, а с мая по октябрь 1928 г. - вторую книгу. Успех романа у читателей был ошеломляющим. А вскоре на Первом съезде пролетарских писателей произведение Шолохова было отнесено к числу лучших в советской литературе. В печати выходят статьи, анализирующие роман.

Но талант Шолохова был не удобен. «11 декабря 1928 года в краевой ростовской газете «Молот» рапповец Ю. Юзовский ехидничал: «Шолохов - это наша большая задача», и тут же добавлял «И такой размах - в двадцать три шолоховских года ?!» В этом восклицании - удивлении главная суть: великое произведение написано юношей - возможно ли такое?» Федь Н. Художник и власть. //Молодая гвардия. - 1994. - №3. - С.199. Начинается травля писателя, ему и отказывают в авторстве, а он продолжает работу над эпопеей.

«Тихий Дон» сначала выходит частями, а затем отдельно в четырех томах в течение двенадцати лет (1928-1940). Хотя причина длительного перерыва в 7 лет между публикацией третьего и последнего томов точно неизвестны, несомненно, что свою роль сыграли возражения некоторых членов Союза писателей и самого Сталина по поводу отдельных политических аспектов романа.

Известно, что на Шолохова пытались давить такие литературные авторитеты, как Александр Фадеев, Федор Панферов, пытавшиеся убедить его сделать Григория Мелехова «своим».

«Шолохов писал: «Фадеев предлагает сделать такие изменения, которые для меня неприемлемы никак. Он говорит, ежели я Григория не сделаю своим, то роман не может быть напечатан… Делать Григория окончательным большевиком я не могу… Заявляю это помимо своего желания в ущерб и роману, и себе… И пусть Фадеев не указывает мне, что «закон художественного произведения требует такого конца, иначе роман будет объективно рациональным…» Круглов Ю. Великий писатель Земли русской. //Слово. - 2000. - №4. - С.12.

Предполагалось, что Шолохов приведет своего героя на сторону большевиков или даст ему погибнуть в рядах Красной Армии, совершить подвиг в искупление участия в казачьем мятеже и белом движении, но писатель был против, так как это противоречило бы всему развитию характера главного героя.

Встреча со Сталиным произошла в начале 1931 года на даче у Горького. «Когда я присел к столу, - вспоминал Шолохов, - Сталин со мной заговорил… Говорил он один, Сталин начал разговор со второго тома «Тихого Дона» вопросом: «Почему в романе так мягко изображен генерал Корнилов? Надо бы его образ ужесточить». Писатель объяснил Сталину свою позицию. Затем речь зашла о третьей части романа. Сталин сказал: «А вот некоторым кажется, что третий том «Тихого Дона» доставит много удовольствий белогвардейским эмигрантам. Что вы об этом скажете?» Шолохов ответил: «Хорошее для белых удовольствие. Я показываю в романе полный разгром белогвардейщины на Дону и Кубани». Помолчав, подумав, раскурив трубку, Сталин ответил: «Да, согласен. Изображение хода событий в третьей книгу «Тихого Дона» работает на нас». И подвел итог: «третью книгу «Тихого Дона» печатать будем!» Круглов Ю. Великий писатель Земли русской. //Слово. - 2000. - №4. - С.13.

Но Шолохова продолжали обвинять в идеализации кулачества и белогвардейщины. Слишком беззлобно изобразил он ряд персонажей не «нашего» лагеря - Калмыкова, пана Листницкого, его сына Евгения, семью Коршуновых (исключая Митьку). Изображение казачьих генералов, атаманов, рядовых повстанцев - казаков не укладывалось в традиционные представления о них. Возможно ли было, что о Каледине, покончившим самоубийством, кто-то из авторов написал так: «На походной офицерской койке, сложив на груди руки, вытянувшись, лежал на спине Каледин. Голова его была слегка повернута набок к стене; белая наволочка подушки оттеняла синеватый влажный лоб и прижатую к ней щеку. Глаза сонного полузакрыты, углы сурового рта страдальчески искривлены. У ног его билась упавшая на колени жена. Вязкий одичавший голос ее был режуще остр. На койке лежал кольт. Мимо извилисто стекала по сорочке тонкая и веселая черно-рудная струйка». Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 2. - М.: Правда, 1975.- С.612.

Вряд ли оставят кого-либо равнодушными сцены, когда Мелеховы хоронят Петра, Лукинична провожает арестованного Мирона Коршунова или трагическая сцена развала фронта.

Вот, например, казачий офицер Листницкий видит царя сквозь стекло уезжающего автомобиля: «За стеклом, кажется, Фридерикс и царь, откинувшийся на спинку сиденья, обуглившееся лицо его с каким-то фиолетовым оттенком. По бледному лбу косой, черный полукруг папахи, формы казачьей конвойной стражи. Листницкий почти бежал мимо изумленно оглядывавшихся на него людей. В глазах его падала от края папахи царская рука, отдававшая честь, в ушах звенел бесшумный холостой ход отъезжающей машины и унизительное безмолвие толпы, молчаньем провожавшей последнего императора». Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 2. - М.: Правда, 1975.- С.179.

В 20-30^е годы такие интонации, такое сожаление толпы, унизительно молчавшей по поводу такой персоны, как царь было просто немыслимым, так как в то время и в жизни и в литературе царствовал закон: «кто не снами, тот - наш враг». Но у Шолохова другое: у него главное - правда, человечность. И Михаила Александровича продолжали шельмовать за беспристрастность в описании борьбы против контрреволюции, за неспособность показать механизм классовой борьбы.

«…Что же касается героев, то они страдают умственной неразвитостью, дикой необузданностью и примитивизмом. «Даже лучший, Григорий - тугодум. Мысль для него непосильное бремя», - восклицал В. Кирпотин.

В общем Григорий и его близкие - «односторонние и узкие люди, «бедные разумом, лишенные духовной жизни…» Федин К. Слово о Шолохове. - М.: Правда, 1973. - С.19.

Действительно, героям Михаила Александровича чужды интеллектуальные споры, глубокомыслие, подкрепленное высказываниями мудрецов разных стран. Но оказалось, что полуграмотная казачка Аксинья Астахова способна любить не менее глубоко и страдать не менее сильно, чем Анна Каренина, что метущаяся душа Григория Мелехова не менее сложна, чем душа Андрея Болконского…» Федин К. Слово о Шолохове. - М.: Правда, 1973. - С.19.

Умение Шолохова понять и глубоко раскрыть человеческую душу сделали его любимым писателем народа, миллионы людей зачитывались и зачитываются «Тихим Доном», следят за судьбами его героев, потому что у Шолохова «…ни одной единицы толпы - всегда лицо, независимый характер, даже если ему досталось всего две-три строчки». Палиевский П. Шолохов сегодня. //За строкой учебника. - М.: Молодая гвардия, 1989. - С.232.

«Автор «Тихого Дона», кого бы он ни изображал - белогвардейца или коммуниста, казака или интеллигента, - стремился как можно глубже погрузиться, в его человеческую природу, постичь характер изнутри, выяснить, какое же сердце бьется под генеральским мундиром или кожаной курткой, казацким зипуном или рабочей блузой…» Бирюков Ф. Г. Художественные открытия М. Шолохова. - М.: Современник, 1976. - С.99.

Настоящему писателю противопоказана избирательность, так как его должен интересовать человек, а не то, какие у него достоинства или недостатки, или то, к какому лагерю он принадлежит.

Но в процессе работы, ведя героя через все перипетии его жизни, он делает свой выбор, выявляя в той или иной форме свое отношение к мыслям и действиям персонажа - положительное или отрицательное, хотя поначалу автор, наверное, не ставит перед собой такую цель, но по ходу создания произведения все ярче становится очевидно - кому симпатизирует автор, а кому - нет.

Какую же роль при характере героев играет моральная оценка образов? Данный вопрос является целью нашей работы:

Проанализировать с точки зрения моральной оценки героев романа.

Сопоставить разные образы героев.

Рассмотреть, как развивается характер героев в ситуации бурных перемен.

1. Общие принципы моральной характеристики героев

Шолохов создал широкое повествование, вобравшее в себя множество индивидуальных судеб, неповторимых характеров, насыщенное массовыми сценами. Сохраняя широту изображения, многосторонность охвата явлений действительности, Шолохов раскрывает внутренний мир человека. Как это удается писателю?

Конечно же, все дело в его мастерстве. Ведь лепка человеческих характеров, создание художественного образа большой впечатляющей силы - трудное и сложное искусство. А «…читая «Тихий Дон», мы не думаем, как сделана его проза, не замечаем затраченных писателем усилий, не видим их следов… Все запрятано в тексте произведений, причем запрятано так надежно и глубоко, что удается обнаружить лишь в результате долго и тщательно анализа». Бекезин. П. В. Проверяйте литературу жизнью. (О некоторых эстетических принципах М. А. Шолохова). //Творческие взгляды советских писателей. - Л, 1981. - С.46.

Каждый образ у Шолохова художественно закончен, и невольно возникает желание узнать, как, какими средствами, приемами, автор добивается правды изображения того или иного героя.

Конечно же, большое значения для создания образа имеет внешний вид героя, то есть его портрет. Не секрет, что внешний облик человека скрывает в себе его внутренние, нравственные качества. А портрет у Шолохова обладает способностью изображать человека в постоянном движении, то есть передавать его изменчивость.

Например, на первых страницах мы видим главного героя «Тихого Дона» молодым парнем «…с юношески круглой и тонкой шеей и беспечным складом постоянно улыбающихся губ». Но идут годы, и он, пройдя все потрясения, житейские невзгоды, войну, превращается в «большого, мужественного, пожившего и много испытавшего казачину, с усталым прижмуром глаз, с порыжелыми кончиками черных усов, с преждевременной сединой на висках и с жесткими морщинами на лбу». Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 4. - М.: Правда, 1975. - С.12.

Мы видим, как постепенно меняется Григорий, его портрет как бы раздробляется, дается частями, для того, чтобы показать, как из улыбчивого мальчишки появляется уставший, измотанный жизнью человек.

При первом описании Мелеховых писатель не стремился создать детальный портрет, на котором равноценно выглядели бы все члены семьи:

«…Под уклон сползавших годков закряжистел Пантелей Прокофьевич: раздался в ширину, чуть ссутулился, но все же выглядел стариком складным. Был сух в кости и хром (в молодости на императорском смотру на скачках сломал левую ногу), носил в левом ухе серебряную полумесяцем серьгу, до старости не слиняли на нем вороной масти борода и волосы, в гневе доходил до беспамятства и, как видно, этим раньше времени состарил свою когда-то красивую, а теперь сплошь спутанную паутинками морщин, дородную жену. Старший. Уже женатый сын его Петро напоминал мать: небольшой, курносый, в буйной повители пшеничного цвета волос, кареглазый; а младший, Григорий, в отца попер: на полголовы выше Петра, хоть на шесть лет моложе, такой же, как у бати, вислый коршунячий нос, в чуть косых прорезях подсиненные миндалины горячих глаз, острые плиты скул обтянуты коричневой румянеющей кожей. Так же сутулился Григорий, как и отец, даже в улыбке было у обоих общее, звероватое». Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 1. - М.: Правда, 1975. - С.13.

В семейном портрете Мелеховых ярко изображены только Пантелей Прокофьевич и Григорий. Ильинична, Петро, Дуняша, Дарья описаны скупо от того, что только в главе семейства и его младшем сыне запечатлено наиболее яркое Мелеховское.

«Михаил Шолохов при описании внешности своих героев стремится дать запоминающийся зрительный образ, воссоздать человека в неповторимом движении. Сами живописные подробности у него почти всегда приобретают отчетливо психологическую характерность. Его занимает в потрете не только выразительность, характерность внешнего облика, но и тип жизненного поведения, темперамент человека, настроение данной минуты. Портрет в романах Шолохова запечатляет героя в определенной жизненной ситуации, настроении». Якименко Л. Г. Избранные работы: В 2-х т. - Т. 2. - М.: Худ. лит., 1982. - С.148.

В семейном портрете Мелеховых мы видим и определенный характер членов семьи. Например, из портрета Пантелея Прокофьевича мы узнаем не только то, что он был хромой и носил серьгу в ухе, но и то, что при определенных обстоятельствах «...в гневе доходил до беспамятства и, как видно, этим раньше времени состарил свою когда-то красивую, а теперь сплошь опутанную паутиной морщин, дородную жену...» Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 1. - М.: Правда, 1975. - С.13. За этой, короткой строчкой кроется драма семейной жизни, объясняется ранняя старость Ильиничны и крутой нрав ее супруга.

«Шолохову при описании человека важна не только живописная характерность облика, но и то впечатление, которое он произвел или мог бы произвести. Поэтому почти всегда портрет Шолоховских героев пронизан определенным настроением, чувством, это можно назвать психологически-описательным элементом». Якименко Л. Г. Избранные работы: В 2-х т. - Т. 2. - М.: Худ. лит., 1982. - С.149.

Вот например, Аксинья увидела, как на мелеховский двор въехала подвода, на которой лежал Григорий, жив он или нет она не знала. «...Ни кровинки не было в белом Аксинькином лице. Она стояла, прислонившись к плетню, безжизненно опустив руки. В затуманенных черных глазах ее не блестели слезы, но столько в них было страдания и немой мольбы, что Дуняшка, остановившись на секунду, невольно и неожиданно для себя сказала: «Живой, живой!». Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 3. - М.: Правда, 1975. - С.237.

Потрясение, которое испытала Аксинья, выразилось не только внешне (побледневшее лицо, безжизненно опущенные руки), но и в выражении глаз: «В затуманенных черных глазах ее не блестели слезы ... столько было в них страдания и немой мольбы...» Именно глаза Аксиньи передают ее психологическое состояние. В дальнейшем черные глаза героини - постоянная, внешне запоминающаяся черта ее облика. Шолохов использует здесь «...принцип индивидуализации образов. У большинства его персонажей есть какая-то бросающаяся в глаза отметина: у Аксиньи -завитки волос на шее, без конца обыгрываются Митькины кошачьи глаза. Шолохов - художник-гуманист, для которого неприемлем утилитарный подход к человеку, отношение к нему как к винтику...» Бекедин М. А. Проверяйте литературу жизнью (О некоторых эстетических принципах М. А. Шолохова). //Творческие взгляды советских писателей. - Л., 1981. - С. 70.

Писатель выделяет во внешности то, что характерно для духовного склада, нравственного облика героя.

Так например, черные глаза Аксиньи изображаются не только в цвете, они то горят страстью, то страхом - все это указывает на ее порывистость, неудержимость. Михаил Александрович так же делает акцент на гордом лице героини, черных, с огоньком глазах, и читатель все время ощущает красивого, внутренне богатого человека. Несоответствие же внешнего и внутреннего используется писателем для обнажения скрытого, истинного.

Так, например, один из участников банды Фомина, Чумаков, говорит о себе после того, как убил Капарина и намеревался убить Мелехова: «Такая уж у меня должность убивать людей…» Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 4. - М.: Правда, 1975. - С.453. Эти слова заставляют Григория внимательно приглядываться к своему спутнику: «Смуглое, румяное и чистое лицо Чумакова было спокойно и даже весело. Белесые с золотистым отливом усы резко выделялись на загорелом лице, оттеняя темную окраску бровей и зачесанных назад волос. Он был по-настоящему красив и скромен на вид, этот заслуженный палач фоминовской банды…» Якименко Л. Г. Избранные работы: В 2-х т. - Т. 2. - М.: Худ. лит., 1982. - С.151.

Художник сталкивает, казалось бы, несовместимые понятия: внешняя красота , скромность и заслуженный палач - для того, чтобы показать за внешним уродливое и безобразное.

У Митьки Коршунова «желтело маслятся круглое с наглинкой глаза». Сам по себе желтый цвет вызывает у нас ассоциацию с чем-то наглым и похабным, а «круглые с наглинкой глаза» завершают описание человека, лишенного каких-либо нравственных качеств.

Сопоставляется у Шолохова красота Дарьи и ее внутренняя опустошенность, цинизм. «Красивые дуги бровей» - это не просто внешняя деталь, которую писатель повторяет раз за разом в различных обстоятельствах, они дают представление об одном из ее нравственных качеств: игривости, кокетстве.

«Искусство портретной живописи необычайно усложняется в многоплановом эпическом повествовании. Герои нередко исчезают на весьма продолжительный срок, вновь появляются. Они не должны, не могут забыться. Но писателю не надо всякий раз вновь описывать своих героев. Бывает достаточно упомянуть характерное, важное, чтобы читатель по одной или нескольким приметным деталям смог восстановить облик человека… Постоянно, повторяющееся, «мелеховское» в портрете Григория, Дуняшки, Мишатки, так же как и хромота Пантелея Прокофьевича или черные глаза Аксиньи, полноватый стан ее, красивые дуги бровей Дарьи, пухлая грудь Листницкого и т. д. - лишь один, хотя и весьма существенный, элемент портретной живописи в «Тихом Доне». Едва ли не большее внимание писателя привлекает и то неуловимое - меняющееся, те отметины, которые время и пережитое оставляют на облике человека». Якименко Л. Г. Избранные работы: В 2-х т. - Т. 2. - М.: Худ. лит., 1982. - С.151.

Так например описание главного героя Михаила Александровича строит на сочетании врожденного, характерного и нового, приобретенного им. Это служит средством передачи психологического раскрытия образа.

Григорий на войне, после первых боев, в которых ему довелось участвовать, испытывает тоску, мечется, не может забыть убитого им австрийца. Страдает от ненависти, которая охватывает оба противоборствующих лагеря. Он говорит брату: «Я, Петро, уморился душой. Я зараз будто недобитый какой... - голос у него жалующийся, надтреснутый, и борозда (её только что с чувством внутреннего страха заметил Петро) темнела, стекаясь наискось через лоб, незнакомая, пугающая какой-то переменой, отчужденностью...» Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 2. - М.: Правда, 1975. - С.306

Эта «борозда», которую со страхом увидел Петро, была внешним, видимым выражением того душевного надлома, который пережил Григорий в первые месяцы войны.

По мере развития событий описания Григория Мелехова становятся все более драматичными, он постепенно теряет свою красоту, и этим передается его душевные метания, нелады с самим собой. Все чаще при изображении героя звучат эпитеты: суровый, злой, жестокий. «Мешковатые складки под глазами», «огонек бессмысленной жестокости в глазах», «мертвенно-бледное лицо с невидящими открытыми глазами», «усталый прижму глаз», «преждевременная седина в висках» - все это новые черты, приобретенные Григорием.

Одно из последних его развернутых описаний дано после бегства из банды Фомина. Аксинья, всматриваясь в спящего Григория, видит не то, что ей хорошо знакомо, а что-то суровое, незнакомое: «Черные ресницы его, с сожженными солнцем кончиками, чуть вздрагивали, шевелилась верхняя губа, обнажая плотно сомкнутые белые зубы, Аксинья всмотрелась в него внимательнее и только сейчас заметила как изменился он за эти несколько месяцев разлуки. Что-то суровое, почти жестокое было в глубоких поперечных складках между бровями ее возлюбленного, в складках рта, в резко очерченных скулах... И она впервые подумала, как, должно быть, страшен он бывает в бою, на лошади, с обнаженной шашкой. Опустив глаза, она мельком взглянула на его большие узловатые руки и почему-то вздохнула...» Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 4. - М.: Правда, 1975. - С.648. В нем почти не осталось от того прежнего, постоянно улыбающегося парнишки.

Нравственные изменения происходят одновременно с быстрым старением Мелехова, и все окружающие его люди говорят и думают об этом с горечью и болью. «Ох, и постарел же ты братушка! - сожалеюще сказала Дуняшка. - Серый какой-то стал, как бирюк...» Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 4. - М.: Правда, 1975. - С.68. Замечает это и Аксинья: «Милый мой, Гришенька, сколько седых волос - то у тебя в голове...» Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 4. - М.: Правда, 1975. - С.487. Видит это и Мишатка: «Мишатка испуганно взглянул на его и опустил глаза. Он узнал в этом бородатом и страшном на вид человеке отца...» Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 4. - М.: Правда, 1975. - С.494.

Вот так меткими, точными средствами портретной характеристики Шолохов обрисовывает нравственное превращение человека.

Конечно же, только с помощью описания героя создается его образ, этому помогает косвенная и несобственно - прямая речь.

«Посредством несобственно - прямой речи чаще всего выражаются мысли, чувства, протекающие в глубине сознания и часто им не осознанные, не выраженные в характерной индивидуально - речевой манере. Писатель как бы начинает говорить за героя, именно говорить, а не описывать, но так, что всегда ощущается подвижная, гибкая граница между повествователем и действующим лицом...» Якименко Л. Г. Избранные работы: В 2-х т. - Т. 2. - М.: Худ. лит., 1982. - С.473.

Так, например, Григорий, загнанный вместе с фоминской бандой на необитаемый, отрезанный половодьем островок, сидит на берегу, смотрит на воду. «Хорошо было смотреть на разметавшуюся у берегов бешено клокочущую быстрину, слушать разноголосый шум воды и ни о чем не думать, стараться не думать ни о чем, что причиняло страдания...» Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 4. - М.: Правда, 1975. - С.648. Шолохов выражает чувство, настроение Григория, но не в прямом описании от автора или в прямой речи героя, а пользуясь косвенной или несобственно - прямой речью. Это позволяет ему соединить объективность описания с интимностью человеческого чувства.

После неторопливо умиротворенного «хорошо было смотреть...» звучит напряженное, доходящее до крика «и ни о чем не думать, стараться не думать ни о чем». Лексический и ритмический повтор приобретет необычайную психологическую выразительность. Григорий пытается утишить боль пережитого, словно уговаривает себя: «ну думать». Все изболелось в этом человеке, так много страдавшем, так жестоко ошибавшемся.

С помощью косвенной речи писателю удается передать моральное состояние героев.

Ильинична напутствует Григория перед отъездом на войну: «Ты Бога-то... Бога, сынок, не забывай! Слухом пользовались мы, что ты каких-то матросов порубил ... Господи! Да ты Гришенька, опамятуйся! У тебя ить вон, гля, какие дети растут, и у энтих, зарубленных тобой, тоже небось детки поостались... Ну как же так можно? В измальстве какой ты был ласковый да деланный, а зараз так и живешь со сдвинутыми бровями. У тебя уж, гляди-кось, сердце, как волчиное исделалось... Послухай матерю, Гришенька!» Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 3. - М.: Правда, 1975. - С.125. Этими словами Шолохов фиксирует наше внимание на том, как изменился главный герой: «от ласкового да желанного» до «сердце, как волчиное исделалось».

М.А. Шолохов - еще и мастер диалога, монолога. Речь его персонажей отражает особенности из жизненного уклада, среды, характеров.

«На диалоге строятся незабываемые картины в «Тихом Доне». У Михаила Александровича диалог нельзя заменить, скажем, повествованием или описанием. У него нет того, чтоб он говорил за героев, даже очень близких ему, как-то вмешаться в их споры, от чего несвободны были многие художники. Здесь строгая объективность, установка на такое искусство, когда сами от себя говорящие образы становятся носителями идейного содержания». Бирюков Ф. Г. Мастер речевых характеристик. //Русская речь. - №1. - С.31.

Характерен в этом отношении разговор Мелехова с большевиком Потляровым: «Ты говоришь - равнять, - обращается Григорий к собеседнику...- Этим темный народ большевики и приманили. Посыпали хороших слов и попер человек, как рыба на приваду! А куда равнение делось? Красную армию возьми; вот шли через хутор, взводный в хромовых сапогах, в «Ванек» в обмоточках. Комиссара видал, весь в кожу залез, и штаны и тужурка, а другому и на ботинки кожи не хватает. Да ведь это год ихней власти прошел, а укоренятся они - куда равенство денется?...

- Твои слова - «контра»! - холодно сказал Иван Алексеевич, но глаза на Григория не поднял...» Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 3. - М.: Правда, 1975. - С.90. А не поднял, потому, что чувствовал в словах собеседника правду, но не принял чужого «метания», так как не свойственно оно Котлярову. Даже понимая правильность слов Григория, не будет мучится он и не изменит единожды принятого решения. Мелехов же с его тонкой душой понимает многое, от этого его сомнения, ощущение неправоты того и другого лагеря. И единственное, что мог сделать Иван Алексеевич пригрозить: «Ты такие думки при себе держи. А то хоть и знакомец и Петро ваш кумом доводится, а найду я против тебя средства... Поперек дороги нам не становись. Стопчем!» Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 8-ми т. - Т. 3. - М.: Правда, 1975. - С.111.

И топтал бы, а вот Мелехов, узнав об аресте Котлярова, бросился в погоню, чтобы от смерти, вырвать из плена. Из этого диалога видны два совершенно разных человека. Один охвачен ненавистью, переедет всех, кто встанет на его пути, другой - великодушный, всепрощающий.

Михаил Александрович Шолохов совершил художественное открытие в характеристике героев. Ученые назвали это открытие «хоровое начало».

« ... Начиная с Шолохова в историю литературы входит новый вид повествования: хоровое начало, которое в романе выступило как художественное открытие эпохальной значимости.

«Тихий Дон» поражает гармоничностью и завершённостью глав, каждой в отдельности и тома в целом. Начинается ли глава авторским описанием, внутренним монологом героя, диалогом действующих лиц, все её нити стягиваются к особой форме психологического анализа, выступающего неизменно в виде несобственно-прямой речи. «Эта новая, более укрупнённая и расширенная форма психологического анализа представляет собой такую всеобъемлющую форму соединения разных голосов и мнений, что трудно определить её составные элементы. Традиционные для прозы виды психологического характера приобретают у Шолохова своеобразную, синтетически- аналитическую форму, - пишет современный исследователь. - перед нами нечто близкое по своему внутреннему существу , «хору» в древне греческой трагедии: суждение о человеке, о его мыслях, чувствах, жизни, судьбе. Но шолоховский хор существует не как отдельное персональное лицо, а внутри размышлений героя, что укрупняет его характер. « Хоровое начало» выступает не только в психологическом анализе героя, но и в прямой авторской речи, картинах природы, описаниях событий. ( А. Киселёв)». Федь Н. Парадокс гения. // Молодая гвардия. - 1995. -№3. - С. 252

Таким образом, Михаил Александрович Шолохов обладает замечательным искусством характеристики героев. Причём его мастерство состоит в том, что он многое заставляет додумывать читателя, не навязывая ему готовых выводов и решений.

В последующих главах мы постараемся показать на отдельных героях, каким образом писатель создаёт тот или иной моральный облик персонажа.

2. Комическое и трагическое в образе Пантелея Прокофьевича Мелехова