Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат по литературе

На тему: Тургенев. Студенческое время и начало литературной деятельности

Выполнил:

ученик 10А класса

Маннапов Р.

Проверил:

Альметьевск 2008

Оглавление

Поступление в университет

Петербург

Берлинский университет

Встреча с Лермонтовым

Начало литературной деятельности

Дружба с Белинским

Используемая литература

Поступление в университет

И вот пришла пора расстаться со Спасским на долгое время. Тургеневы решили переселиться в Москву, чтобы подготовить детей к поступлению в учебные заведения. По приезде в Москву купили дом на Самотеке. Вскоре Николай Сергеевич заболел, и врачи посоветовали отправиться за границу, чтобы там сделали ему операцию. Он уехал с женой в Париж, поместив детей в частный пансион Винтеркеллера. Прошло около двух лет, и в августе 1829 года родители поместили Николая и Ивана в другой московский пансион - пансион Краузе, получивший впоследствии название Лазаревского института восточных языков.

После выхода из пансиона Краузе Тургенев усердно занимался с домашними учителями. Один из них, И.П. Клюшников, был поэтом и печатал свои стихотворения в журналах. Позднее он вошел в кружок Станкевича. Клюшников преподавал Тургеневу русскую историю, а русским занимался с ним Д.Н. Дубенский, автор печатного исследования о «Слове о полку Игореве».

Тургеневу не исполнилось еще и пятнадцати лет, когда он подал прошение в Московский университет о принятии его, по выдержании надлежащего испытания, в число своекоштных студентов по словесному отделению. Это было 4 августа 1833 года. Тургенев на вступительных экзаменах не получил ни одной неудовлетворительной отметки и определением Совета был принят в студенты Московского университета.

Особое внимание юноши к философской науке первоначально возбудил, вероятно, лекции одного из выдающихся профессоров того времени - М.Г. Павлова. По расписанию он читал физику и сельское хозяйство, а по сути дела был распространителем и пропагандистом философского учения Шеллинга и его последователей. Профессор Погодин читал всеобщую историю монотонно, бесцветно и скучно. Преподаватель риторики Победоносцев, по выражению Тургенева, держал студентов на Ломоносовских похвальных речах.

На переходных экзаменах Тургенев получил общую сумму баллов тридцать шесть и в числе шести студентов из тридцати был переведен на второй курс. Но продолжить учение в Московском университете ему уже не пришлось: родители Тургенева решили переехать в Петербург. Старший их сын поступил там в гвардейскую артиллерию, и отец хотел, чтобы братья жили вместе.

Одно из сильнейших впечатлений ранней юности (1833) - влюбленность в княжну Е.Л. Шахновскую, переживавшую в эту пору роман с отцом Тургенева, - отразилось в повести «Первая любовь» (1860).

Петербург

Летом 1834 года по приезде в северную столицу Тургенев подал прошение о переводе на филологическое отделение философского факультета Петербургского университета. Едва успели обосноваться в Петербурге, как семью постигло несчастье: Сергей Николаевич тяжело заболел и 30 октября умер от удара, в отсутствие жены, она была в это время в Италии. Он был похоронен в Петербурге на Смоленском кладбище. Смерть отца заставила Тургенева задуматься о жизни и смерти, о судьбе человека, о его месте в бесконечном круговороте природы.

Первые литературные опыты Тургенева создавались под сильнейшим воздействием господствовавшего тогда в литературе романтизма, и прежде всего поэзии Байрона. Это особенно чувствуется в поэме «Стено». Ее герой - пылкий, страстный, полный восторженных стремлений человек, который не желает мириться с окружающим его миром зла, но и не может найти применения своим силам и, в конце концов, трагически погибает. Позднее Тургенев не мог без иронической улыбки вспоминать о первых пробах своего пера. «Стено» он назвал «нелепым произведением, в котором с детской неумелостью выражалось рабское подражание байроновскому «Манфреду». Однако нельзя не отметить, что в поэме «Стено» нашли свое отражение размышления юного поэта о смысле жизни и о назначении в ней человека, то есть вопросы, разрешить которые пытались поэты того времени: Гете, Шиллер, Байрон.

Словесником, которого Тургенев слушал уже на последнем курсе Петербургского университета, был А.В. Никитенко, известный литератор и журналист. Классическую филологию читал Ф.Б. Грефе, типичный немецкий профессор старой закваски, объяснявшийся со студентами на латинском языке. Историю древнего мира и средних веков читал в 1834/35 учебном году Н.В. Гоголь. Студенты были убеждены, что их профессор, господин Гоголь-Яновский (как указывалось в расписании лекций) не имеет ничего общего с писателем Гоголем. Только позднее эта ошибка открылась Тургеневу.

В период учебы в университете у Тургенева проявился глубокий интерес к музыке и театру. Он часто бывал на концертах, в оперном и драматургическом театрах. В 1836 году ему посчастливилось присутствовать на двух знаменитых премьерах. Огромную роль в приобщении Тургенева к театральному искусству сыграл великий Мочалов.

«Недвижным он лежал… И странен

Был томный мир его чела…»

Не в связи ли с гибелью Пушкина зародился у Тургенева в феврале 1837 года замысел так и оставшийся нам неизвестным произведения, озаглавленного «Наш век»? Тургенев сам говорит, что «Наш век» был написан им «в половине февраля, в припадке злобной досады на деспотизм и монополию некоторых людей в нашей словесности».

Может быть, слух о наказании, понесенным Лермонтовым за его «непозволительные стихи», - а Тургенев не мог об этом не знать - заставил автора «Нашего века» уничтожить свое сатирически-обличительное произведение вскоре же после того, как оно было написано.

Почти три года Тургенев провел в университете и вышел из него летом 1837 года со степенью кандидата.

Тургеневу не исполнилось еще и восемнадцати лет, когда в «Журнале министерства народного просвещения» появилось его первое печатное произведение - небольшая критическая статья, написанная «в виде пробы пера» о книге А.Н. Муравьева «Путешествие к святым местам».

После этой статьи он очень долго не возвращался к критическому жанру, писал главным образом стихотворения, поэмы, работал над переводом «Отелло», «Короля Лира» и «Манфреда»; переводами этими он сам остался очень недоволен, и потом уничтожил их.

Берлинский университет

Варвара Петровна не сразу согласилась отпустить сына в чужие края, куда он давно уже мечтал отправиться для завершения образования. Но разговоры о поездке неизменно возобновлялись, и постепенно его мать стала сдаваться. Доводы сына о необходимости продолжить образование в Берлинском университете нельзя было не признать разумным. Мысль о том, что может отнять у сына «карьеру», заставила ее, примириться с необходимостью долговременной разлуки.

На самом деле поездка в Германию была вызвана не только тягой к знаниям, но и глубокой неудовлетворенностью юноши всем укладом жизни самодержавно-крепостнической России. Впоследствии Тургенев так объяснил свое «бегство» за границу: «Я не мог дышать одним воздухом, оставаться рядом с тем, что я возненавидел… Мне необходимо нужно было удалиться от моего врага затем, чтобы из самой моей дали сильнее напасть на него. В моих глазах враг это имел определенный образ, носил известное имя: враг этот был крепостное право. Под этим именем я собрал и сосредоточил все, против чего я решил бороться до конца, чем я поклялся никогда не примиряться… Это была моя Ганнибаловская клятва; и я не один дал ее себе тогда».

В мае 1838 Тургенев отправляется в Германию (желание пополнить образование соединилось с неприятием российского уклада, основанного на крепостном праве). Катастрофа парохода «Николай I», на котором плыл Тургенев, будет описана им в очерке «Пожар на море» (1883; на французском языке). В конце сентября 1838 года Тургенев поселился в Берлине и стал посещать университетские лекции. В свободное от них время он бывал в театрах, на концертах, ходил к немногим знакомым соотечественникам.

Вспоминая об этой поре своей жизни, Тургенев писал: «Я занимался философией, древними языками, историей и с особенным рвением изучал Гегеля под руководством профессора Вердена. В доказательство того, как недостаточно было образование, получаемое в то время в наших высших заведениях, приведу следующий факт: я слушал в Берлине латинские древности у Цумпта, историю греческой литературы у Бека - а на дому принужден был зубрить латинскую грамматику и греческую, которые знал плохо. И я был не из худших кандидатов».

Тургенев усердно постигал премудрости немецкой философии, а в свободное время посещал театры и концерты. Музыка и театр стали для него истинной потребностью. Он слушал оперы Моцарта и Глюка, симфонии Бетховена, смотрел драмы Шекспира и Шиллера.

Время, проведенное в Берлинском университете, сыграло в формировании мировоззрения Тургенева очень важную роль. Особое значение имели для него знакомство и дружба с одним из замечательных людей того времени - Н.В. Станкевичем, который, по словам писателя, положил новому развитию его души. Станкевич заставил поверить своего молодого друга, что человеческая мысль сможет исцелить мир и показать людям пути выхода из противоречий жизни. Он говорил с Тургеневым о великой преобразующей силе просвещения и искусства, о том, что рано или поздно «свет победит тьму». Узнав о безвременной кончине Станкевича, Тургенев писал: «Как я жадно внимал ему, я, предназначенный быть последним его товарищем, которого он посвящал в служение Истине своим примером, Поэзией своей жизни, своих речей!.. он обогатил меня тишиной, уделом полноты - меня, еще недостойного… Станкевич! Тебе я обязан моим возрождением: ты протянул мне руку - и указал мне цель…»

Весною 1839 года пришло от Варвары Петровны письмо, при чтении которого у Ивана Сергеевича похолодело сердце - дом Спасский сгорел и обрушился. Уцелел только флигель, в котором жил дядюшка. В письме Варвара Петровна просила сына приехать как можно скорее.

Встреча с Лермонтовым

Весною 1839 года Тургенев вернулся в Россию. Лето и осень провел в Спасском. В Спасском он прожил около трех месяцев и поздней осенью, простившись с полуразрушенным родным гнездом, оправился в Петербург, намереваясь оттуда снова уехать за границу. В Петербурге Тургеневу посчастливилось дважды увидеть своего любимого поэта Лермонтова: один раз в великосветском салоне, другой - на маскараде в Дворянском собрании.

В ночь под новый, 1840 год Тургенев снова встретил поэта на балу в Дворянском собрании. Он видел, что здесь Лермонтову «не давали покоя, беспрестанно приставали к нему, брали его за руки, одна маска сменялась другою, а он почти не сходил с места и молча слушал их писк, поочередно обращая на них свои сумрачные глаза. Мне тогда же почудилось,- говорит Тургенев,- что я уловил на лице его прекрасное выражение поэтического творчества. Быть может, ему приходили в голову те стихи:

Когда касаются холодных рук моих

С небрежной смелостью красавиц гордых

Давно бестрепетные руки…

В Рим Тургенев приехал в разгар весны. Скоро здесь появился и Станкевич. Друзья нашли радушный прием в семействе отставного гусарского полковника Ховрина, путешествовавшего по Италии с женой и дочерьми.

Наклонность к рисованию, проявившееся у Тургенева и прежде, пробудилась в Риме с новой силой. Ховрины рассказывали Станкевичу, что Иван Сергеевич однажды весь вечер проговорил у них о живописи и о своей страсти к ней. Станкевич, находивший Тургенева талантливым рисовальщиком, нередко предлагал ему различные сюжеты и забавлялся его карикатурами. Особенно смеялся он над карикатурой, изображавшей свадьбу Маркова и старшей дочери Ховрина - Александры, прозванной друзьями Шушу. На рисунке этом Тургенев изобразил себя держащим венец над Марковым. Марков и Тургенев оба были неравнодушны к Шушу и с воодушевлением говорили об ее красоте. Художник рисовал ее, Тургенев писал ей стихи:

Луна высоко плывет над землей

Меж бледных туч,

Но движет с вышины волной морскою

Волшебный луч.

Моей души тебя признало море

Своей луной.

И движется - и в радости и в горе -

Тобой одной.

Тоской любви, тоской немых стремлений

Душа полна:

Мне тяжело… Но ты чужда смятений,

Как та луна.

Прошло много времени, и в конце пяти десятых годов, создавая «Дворянское гнездо», Тургенев вернулся мысленно к той поре, когда он увлекался Александрой Ховриной. Юношеское его стихотворение ожило в этом романе.

Начало литературной деятельности

тургенев литературный романтизм писатель

Магистерские экзамены

Вскоре по прибытии в Берлин Тургенев получил от Ефремова известие о том, что на севере Италии, в городе Нови, по пути к озеру Комо, в ночь на 25 июня умер Станкевич. Потрясенный этим известием, Тургенев писал Грановскому 4 июля 1840 года письмо, которое начиналось словами: «Нас постигло великое несчастье, Грановский… Мы потеряли человека, которого мы любили, в кого мы верили, кто был нашей гордостью и надеждой…»

Через несколько дней после приезда в Берлин Бакунин познакомился с Тургеневым. Они как бы протянули друг другу руки над могилой дорогого обоим человека с надеждой хоть отчасти возместить этим новым знакомством страшную для них утрату.

Бакунин главенствовал в этой дружбе не только потому, что был более волевым и целеустремленным, но и потому, что почти на пять лет старше Тургенева. «Я приехал в Берлин,- пишет Тургенев осень 1840 года, - предался науке - первые звезды зажглись на моем небе - и, наконец, я узнал тебя, Бакунин. Нас соединил Станкевич - и смерть не разлучит. Скольким я тебе обязан, я едва ли могу сказать… Мои чувства ходят еще волнами и не довольно еще утихли, чтоб вылиться в слова…»

И вот наконец когда весною 1841 года, закончив слушание намеченного цикла университетских лекций, Тургенев стал готовиться к отъезду на родину, Бакунин написал своим братьям и сестрам, что друг его оставляет Берлин, возвращается в Россию и скоро будет в Премухине.

В Петербург Тургенев приехал на пароходе и, не задерживаясь здесь, отправился в Москву, где ждала его Варвара Петровна. Поездку к Бакуниным пришлось отложить, так как Иван Сергеевич уехал вместе с матерью в Спасское на все лето. С радостью встретили Ивана Сергеевич обитатели Спасского. Приезд его был для них всегда праздником. «Наш ангел, наш заступник едет»,- говорили дворовые.

Варваре Петровне стало известно, что Иван Сергеевич увлекся простой девушкой, работавшей в Спасском белошвейкой по вольному найму. Была она из московских мещанок, и звали ее Авдотьей Ермолаевной. Как только о любви Ивана Сергеевича дошли до его матери, она разгневалась и распорядилась немедленно же удалить «провинившуюся» из Спасского. Авдотье Ермолаевне пришлось уехать в Москву; там она сняла комнату на Пречистенке и стала работать швеей на дому. Уезжая, она была уже беременна, и весною 1842 года у нее родилась дочь Пелагея, которая вскоре после рождения была взята у матери и отправлена в Спасское. Авдотья Ермолаевна впоследствии вышла замуж за мещанина Калугина. Тургенев пожизненно выплачивал ей ежегодно пенсию. В 1875 году она умерла, о чем Иван Сергеевич получил уведомление через тульского губернатора.

У Тургенева был роман с Татьяной Бакуниной, но он длился не долго. Уже весною 1842 года наметился разрыв их отношений. Об этом свидетельствует пространное и несколько противоречивое письмо Тургенева к ней, написанной в 20-х числах марта. Иван Сергеевич пишет в нем, что они стали чужды друг другу, и вместе с тем продолжает уверять Бакунину, что питает к ней глубокое чувство.

Стихотворения Тургенева хотя и редко, но все же время от времени появлялись на страницах журналов «Отечественные записки» и «Современник».

В конце марта 1842 года отправился в Петербург, где подал прошение ректору университета Плетневу о допущении к испытаниям. Разрешение было дано. В Петербурге Тургенев остановился у своего брата Николая, в Графском переулке. Тот отвел ему прекрасную комнату с камином и тремя вольтеровскими креслами. Все располагало здесь к занятиям. В квартире было очень тихо, даже с улицы не доносилось ни малейшего шума. Экзамены начались 8 апреля.

Тургенев отлично ответил на вопросы:

1. «Что есть философия, ее содержание».

2. «Истина субъективная».

3. «Изложение о сущности философии Платановой».

Следующий экзамен (по латинской словесности) Тургенев держал 1 мая. В отметке, полученной Иваном Сергеевичем на этом экзамене, значилось: «Перевод и изъяснение сделаны хорошо». Еще с большим успехом прошли испытания по греческой словесности. Экзаменационная комиссия единогласно признала, что перевод и изъяснение отрывков из «Истории Пелопонесской войны» Фукидида сделаны «очень хорошо». Это был последний устный экзамен. 5 мая начинались письменные испытания. Первый вопрос предложенный профессором Фишером, был, пожалуй, наиболее трудным и сложным: «Показать внутренние причины беспрестанно возникшего пантеизма и привести его многообразные формы, данные в истории философии, к немногим видам». На следующем письменном экзамене профессор Фрейтаг поставил перед Тургеневым вопросы о степени влияния греческой философии и литературы стоят неизмеримо выше римской. Наконец последним в письменных испытаниях был вопрос, предложенный профессором Грефе: «Что достоверного может почерпнуть история из произведений поэтов?» Однако все эти усилия Ивана Сергеевича оказались напрасными: Власти не разрешили восстановить кафедру философии в Московском университете. Писать магистерскую диссертацию и защищать ее после этого не было уже никакого практического смысла. Ученая карьера Тургенева на этом волей-неволей закончилась.

Дружба с Белинским

1843 год был ознаменован в жизни Тургенева вступлением на литературное поприще - выходом в свет его поэмы «Параша». Личное знакомство с Белинским, почти совпавшее с выходом в свет поэмы «Параша», явилось одним из важнейших событий жизни Тургенева. Оно произошло в начале 1843 года на квартире у Белинского, живущего тогда в доме Лопатина у Аничкова моста. Тургенева по его просьбе привел к Белинскому их общий знакомый, друг Варвары Александровны Бакуниной.

«Я увидел человека небольшого роста, - пишет Тургенев, - сутуловатого, с неправильным, но замечательным и оригинальным лицом, с нависшими на лоб белокурыми волосами и с тем суровым и беспокойным выражением, которое так часто встречается у застенчивых и одиноких людей; он заговорил и закашлял в одно и то же время, попросил нас сесть и сам торопливо сел на диване, бегая глазами по полу и перебирая табакерку в маленьких и красивых ручках. Одет он был в старый, но опрятный байковый сюртук, и в комнате его замечались следы любви к чистоте и порядку. Беседа началась. Сначала Белинский говорил довольно много и скоро, но без одушевления, без улыбки… но понемногу оживлялся, поднял глаза, и все лицо его преобразилось. Прежнее суровое, почти болезненное выражение заменилось другим: открыты, оживленным и светлым; привлекательная улыбка заиграла на его губах и засветилась золотыми искорками в его голубых глазах, красоту которых я только тогда и заметил…

Белинский встал с дивана и начал расхаживать по комнате, понюхивая табачок, останавливаясь, громко смеясь каждому мало-мальски острому слову, своему и чужому. Должно сказать, что собственно блеску в его речах не было: он охотно повторял одни и те же шутки, не совсем даже замысловатые; но когда он был в ударе… не было возможности представить человека более красноречивого, в лучшем, в русском смысле этого слова: тут не было ни так называемых цветов, ни подготовленных эффектов, ни искусственного закипания, ни даже того опьянения собственным словом, которое иногда принимается и самим говорящим, и слушателями за «настоящее дело»; это было неудержимое излияние нетерпеливого и порывистого, но светлого и здравого ума, согретого всем жаром чистого и страстного сердца и руководимого тем тонким и верным чутьем правды и красоты, которого почти ничем не заменишь».

Уже во время первых встреч Белинского и Тургенева были заложены основы их прочной дружбы. Когда в апреле 1843 года Тургенев уезжал ненадолго из Петербурга в Спасское, Белинский писал ему: «Прощайте, любезнейший Иван Сергеевич! Очень жалею, что не удалось в последний раз побеседовать с Вами. Ваша беседа всегда отводила мне душу, лишаясь ее на некоторое время, я тем живее чувствую ее цену».

В Спасское Иван Сергеевич отправлялся, чтобы получить благословение матери перед поступлением на службу в канцелярию министра внутренних дел Перовского. А кроме того, он хотел порадовать мать своим первым большим произведением - он вез с собою только что вышедшую в свет поэму «Параша».

Директором канцелярии, куда предполагал поступить Тургенев, был не кто иной, как известный писатель и составитель «Толкового словаря русского живого языка» Владимир Даль. Он-то и уговорил Тургенева пойти на службу в канцелярию министерства чиновником особых поручений.

В самый день отъезда из Петербурга в Спасское Тургенев отнес один экземпляр поэмы «Параша» на квартиру Белинскому. Не называя себя, он попросил слугу, открывшего ему дверь, передать книжку Виссариону Григорьевичу и тотчас же удалился.

В деревне он пробыл около двух месяцев, а за это время в майском номере «Отечественных записок» появилась большая статья Белинского о поэме. Критик так горячо похвалил автора «Параши», что Иван Сергеевич, прочитав рецензию, почувствовал скорее смущение, нежели радость. Варвара Петровна призналась сыну, что сначала прочитала поэму без внимания. Но при последующем чтении она стала ей все больше и больше нравиться. «Я вижу в тебе талант,- писала она сыну.- Без шуток,- прекрасно. В «Отечественных записках» разбор справедлив … Я горжусь, что моему сыну приходили такие мысли, новые… Сейчас подают мне землянику. Мы, деревенские, все реальное любим. Итак, твоя «Параша», твой рассказ, твоя поэма… пахнет земляникой».

Белинский признается, что он приступил к чтению «Параши» с глубоким предупреждением, думая найти в ней или сентиментальную повесть о любви, или нравоописательные сатирические верши. «Каково же было наше удивление, когда вместо этого прочли мы поэму, не только написанную прекрасными поэтическими стихами, но и проникнутую глубокой идеей, полнотой внутреннего содержания, отличающуюся юмором и иронией».

Летом по возвращении в Петербург Ивана Сергеевич был зачислен на службу в канцелярию министерства внутренних дел в чине коллежского секретаря. Но служба совсем не интересовала Тургенева - он всячески манкировал ею, к неудовольствию Владимира Даля. Весьма неаккуратно посещая департамент, Тургенев проводил здесь время главным образом за чтением романов Жорж Санд, писал стихи, рассказывал анекдоты. Общение с Владимиром Ивановичем Далем за тот промежуток времени, когда Тургенев с грехом пополам служил под его начальством (1843-1845 гг.), не могло пройти бесследно для его писательской работы. Судя по некоторым косвенным признакам, беседы с Далем и изучение его произведений подсказывали Тургеневу, какие огромные богатства может почерпнуть наблюдаемый писатель в гуще народной жизни. И очень может быть, что обращению Тургенева к прозе и выбору жанра в известной мере способствовало знакомство с Далем.

Дружба с Белинским длилась около пяти лет, и только смерть великого критика оборвала ее. Благодаря близости с ним Тургенев вошел в круг петербургских литераторов и стал одним из активных сотрудников «Отечественных записок», а затем в 1847 году и обновленного «Современника». До знакомства с Белинским литературная деятельность Тургенева носила более или менее случайный и несколько дилетантский характер. Белинский заставил его взглянуть на писательское дело по-иному.

В сороковые годы, которые прошли для Тургенева под знаком дружбы с Белинским, он становится литератором и даже журналистом, тогда как прежде был только поэтом. С 1843 года на страницах «Отечественных записок» появляются его критические статьи и рецензии, в которых он выступает как литературный союзник Белинского.

Работа в журнале приучила Тургенева относиться к писательству как к труду, как к профессии, и впоследствии он сам уже старался привить молодым писателям именно такую точку зрения: «Я надеюсь умереть литератором и ничем другим быть не желаю…» - писал Иван Сергеевич в 1855 году. Льва Толстого он настойчиво убеждал в необходимости стать профессионалом писателем, занять место «у станка». На возражение Толстого он отвечал: «Вы были бы правы, если б, предлагая вам быть только литератором, я ограничил значение литератора одним лирическим щебетаньем, но в наше время не до птиц, распевающих на ветке. Я хотел только сказать, что всякому человеку следует, не переставая быть человеком, быть специалистом… До сих пор в том, что Вы делали, еще виден дилетант, необычайно даровитый, но дилетант; мне бы хотелось видеть Вас за станком, с засученными рукавами и с рабочим фартуком».

Близость с Белинским имела для Тургенева очень важное, решающее значение. Она-то и положила начало глубокому внутреннему перелому, совершившемуся в сороковые годы в Тургеневе, когда существеннейшим изменениям подвергались не только его общественно-политические и эстетические взгляды, но и его нравственный облик. Лето 1844 года Тургенев и Белинский провели на даче под Петербургом, неподалеку друг от друга: первый жил в Лесном институте, второй - верстах в пяти от Лесного, в Парголове, откуда каждый день приходил навещать больного Белинского. Впоследствии Тургенев говорил, что на него особое влияние оказало не столько чтение статей Белинского, сколько беседы с ним. В той или иной мере оно давало себя чувствовать на всех этапах последующей творческой деятельности Тургенева.

Белинский внимательно следил за развитием его таланта. Почти все произведения Ивана Сергеевича, появившиеся в печати при жизни критика - поэмы «Параша», «Разговор», «Помещик», «Андрей, драматические сцены «Неосторожность», «Безденежье», первые прозаические опыты «Андрей Колосов» «Три портрета», «Бретер», первые рассказы из «Записок охотника», - были так или иначе отмечены и рассмотрены Белинским в его статьях, рецензиях и обзорах. В поэзии Тургенева Белинский ценил глубокую жизненную правду, оригинальность мысли, свободные переходы от лиризма к иронии, умение живописать природу. «Он любит природу не так как дилетант, как артист, и потому никогда не старается изображать ее только в поэтических ее видах, но берет ее, как она ему представляется. Его картины всегда верны, вы всегда узнаете в них нашу родную русскую природу».

Двое из молодых поэтов - Тургенев и Некрасов - обладали, по убеждению Белинского, незаурядными критическими способностями. Поэтому он всячески стремился привлечь их к журнальной работе. Разделяя основные взгляды Белинского на задачи современной литературы, Тургенев и Некрасов выступали в журнале «Отечественные записки» как его союзники в борьбе за новую, реалистическую школу. Тургенев, восторгавшийся произведениями Бенедиктова, Кукольника и других столпов «романтизма», становится теперь их непримиримым противником. Он выступает с рядом статей, в которых высмеивает своих прежних кумиров и в противовес их риторической поэтике выдвигает принципы реалистической манеры письма, народности в литературе, требует простоты и ясности, близости к запросам эпохи.

В период, предшествовавший началу работы над «Записками охотника», Тургенев выступил со статьей о рассказах Владимира Даля. Она особенно интересна в том отношении, что здесь Тургенев впервые вплотную подходит к вопросам о народности в литературе, о реализме. Из статьи видно, что он различал народность писателя в высшем значении этого слова и в «ограниченном, исключительном смысле» (как был «народен» Даль). В произведениях этого писателя Тургенев видел не столько личный, своеобразный талант, сколько простое сочувствии к народу, родственное к нему расположение и обыкновенную наблюдательность. Приступив в конце 1846 года к работе над «Записками охотника», Тургенев, может быть, ставил перед собою точно такую же скромную задачу писать с «натуры». Но сила таланта, непрестанное совершенствование мастерства решительно широко раздвинули эти границы.

Используемая литература

1. Большая школьная энциклопедия «ОЛМА Медиа Груп».

Размещено на Allbest.ru