Себастиан Брант и его "Корабль дураков"

Размещено на http://www.allbest.ru

Себастиан Брант родился в 1457 или в 1458 году в Страсбурге, в семье зажиточного трактирщика. В 1475 году для получения высшего образования прибыл он в "вольный город" Базель, тогда еще входивший в состав Германской империи. Базель славился университетом, основанным в 1460 году, и печатным делом и был одним из наиболее значительных центров раннего немецкого гуманизма. Молодой Себастиан с успехом изучал в местном университете юриспруденцию и другие науки и со временем стал уважаемым профессором канонического и римского права и деканом его юридического факультета. Одновременно он занимался адвокатской практикой, которая давала богатую пищу его проницательному уму. Принимал он также участие в работе базельских книгоиздателей и печатников.

В конце 1499 года Брант вернулся в Страсбург, в котором прошли его детские и юношеские годы. Здесь он достиг видного служебного и общественного положения и умер в 1521 году.

Подробно другим гуманистам, Брант свободно владел латинским языком. Он был весьма начитан в древних авторах, высоко их ценил, а Вергилия даже называл своим другом, Это не помешало ему, однако, лучшее свое произведение - стихотворную сатиру "Корабль дураков" - написать на родном немецком языке. Книга сразу же приобрела огромную популярность. До конца ХVI века она выдержала двадцать шесть изданий. Вскоре после ее выхода в свет она была переведена на французский язык, а затем на языки

голландский и английский. В 1497 году появился латинский перевод, сделанный учеником Бранта гуманистом Якобом Лохером. В таком виде "Корабль дураков" стал достоянием всей образованной Европы. Ни одно из более ранних произведений немецкой литературы не имело такого широкого, по истине международного успеха. Книга вызвала ряд подражаний. С очень явными отзвуками брантовской сатиры встречаемся мы в "Похвале глупости", сатирическом памфлете великого голландского гуманиста Эразма Роттердамского.

Этот огромный успех "Корабля дураков" в значительной мере обусловлен тем, что сатира Бранта отлично уловила веяния времени. Во второй половине XV века Германия, как и некоторые другие европейские страны, вступала в эпоху Возрождения. Оплотом новой культуры становились немецкие города, достигшие в XV веке большого расцвета. Схоластика начала отступать под натиском развивавшегося гуманизма. Привычные средневековые воззрения утрачивали власть над умами многих людей. Все громче раздавались голоса, требовавшие церковной формы и протестовавшие против жалкого политического состояния Германии, раздираемой феодальными смутами и раздорами. В деревнях зрели мятежи, разжигаемые еретическими призывами народных проповедников. Приближалась Реформация, вскоре затем переросшая в Великую крестьянскую войну до основания потрясшую все громоздкое здание немецкой феодальной государственности. Не стояла в стороне от жизни и бюргерская художественная литература. Во многом она была еще связана с традициями средних веков. Ученые - гуманисты, презиравшие все средневековое как варварское, предпочитали писать свои произведения на языке классического Рима. Зато литература на немецком языке была доступна широким читательским кругам. К ним она обращалась, с ними вела серьезный разговор. При этом через всю немецкую художественную литературу XV века проходит мысль о том, что мир нуждается в решительном обновлении, что в нем накопилось чрезмерно много пороков, что дальше так продолжаться не может. Писатели то и дело вздымают бич сатиры, стремясь выбить как можно больше пыли и грязи из немецкой жизни. Одна сатирико - дидактическая поэма следует за другой. Их наполняют образы многочисленных представителей самых различных профессий, сословий и нравственных состояний. Такие сатирические "зерцала" были в то время весьма распространены.

"Корабль дураков" непосредственно примыкает к этим сатирико - дидактическим поэмам, или "зерцалам", позднего средневековья. Нельзя отрицать того, что во многом сатира Бранта достаточно старомодна. В месте с тем она уже не принадлежит средним векам. При всей ее "готической" старомодности она все-таки гораздо ближе гуманистической сатире Эразма Роттердамского, чем таким сатирическим поэмам XV века, как, например, анонимные "Сети дьявола" (1414 - 1418). Книга Бранта появилась на заре немецкого Ренессанса, когда повсюду в Германии зеленели обильные всходы гуманизма. И была она одним из наиболее самобытных созданий немецкой гуманистической литературы, произведением с ярко выраженным национальным колоритом. Брант не подражал ни античным поэтам, ни итальянцам. Он пошел по пути, по которому шли до него многие немецкие поэты. Это помогало ему без труда найти общий язык с массой читателей. Немецкий читатель уже привык к тому, что сатирики и дидактики с высоты своей поэтической кафедры внимательно обозревали толпы недостойных, осмеивая их и бичуя. Однако в "Корабле дураков" было нечто существенно новое. брант корабль дураков

Дело в том, что сатирики позднего средневековья к жизни неизменно подходили с теологическим критерием, повсюду видя либо грех достойный осуждения, либо благочестие, достойное похвалы. Так было, например, в анонимной поэме "Сети дьявола", в которой дьявло, этот "палач господень", улавливает в сети души грешников. В отличие от своих предшественников, Себастиан Брант подошел к жизни с иным, по существу гуманистическим, критериям. Все темное, уродливое, несправедливое он рассматривал, как проявление человеческого неразумия. И он звал мир на суд нелицеприятного разума. Уже не грешники, а глупцы наполняют его сатиру. Поэт перестал быть церковным проповедником. Он превратился в обличителя человеческой глупости, который ведет мир по ложному пути и которая до тех пор будет процветать на земле, пока яркий свет разума не рассеет глубокого мрака невежества и неразумия. Поэтому сатирик должен поставить перед людьми огромное зеркало, в котором все могут увидеть свое подлинное обличие. Дураки увидят себя без всяких прикрас и поймут, что они клевреты госпожи Глупости.

Так и поступает сам Себастиан Брант. Его книга - это обширное "зерцало" дураков. Поэт стремится собрать все известные ему виды "глупости". А чтобы избавить мир от шумной ватаги дураков, он погружает их на корабль, отъезжающий в страну Глупости - Глупландию. Подобная концепция, не лишенная, разумеется наивности, как и все просветительные концепции, в эпоху Возрождения встретила весьма сочувственный прием. На рубеже XV и XVI веков, в преддверии Реформации, книга Бранта была воспринята как большое событие литературной и общественной жизни. Среди ее почитателей мы встречаем таких выдающихся гуманистов, как Ульрих фон Гуттен и Эразм Роттердамский. В книге многие услышали призыв очистить страну от скверны нравственной и социальной.

Впрочем, положительные идеалы Бранта вовсе не отличались радикализмом. Его, например, смущало возраставшее религиозное вольномыслие. Приближавшаяся Реформация скорее пугала его, чем привлекала. Он хорошо понимал, что страна шла навстречу грозным событиям. "Кораблик св. Петра сильно качается, я боюсь, как бы он не пошел ко дну, волны с силой бьют в него, будет большая буря и много горя". Вполне в духе времени он представлял себе эту приближающуюся социальную бурю в зловещих образах Апокалипсиса. Ведь примерно в те же годы гениальный немецкий художник Альбрехт Дюрер обнародовал цикл своих знаменитых гравюр "Апокалипсис" (1498), наполненных гулом грядущих потрясений. "Время близится! Близится время!" - восклицает поэт, и ему уже кажется, что Антихрист находится где-то совсем близко ("Суд над антихристом").

Это ощущение близкого страшного суда, которое свойственно было многим в тот предреформационный период, проистекало из твердой уверенности в том, что мир погряз во зле и нуждается в решительном обновлении. Уверен был в этом и Брант, хотя это обновление и представлялось ему как процесс нравственный. Правда, его удручила государственная раздробленность Германии, в которой хозяйничали князья, усердно "ощипывавшие гуся" (то есть государство), и он мечтал о том, чтобы отчизна его стала наконец единой и прочной, но эту консолидацию страны он мыслил лишь как укрепление власти императора за счет власти территориальных князей. Но ведь и другие гуманисты думали то же самое. Свои надежды возлагали они на императора Максимилиана I, видя в нем не только последнего рыцаря, но и первого гуманиста на троне. Максимилиан ценил их поддержку, в частности поддержку Бранта, которого он впоследствии осыпал монаршими милостями.

Рассуждения Бранта об имперской реформе, лжепророках, сбивающих с толку народ, истинном благочестии и тому подобных вещах, можно думать, весьма занимали современников. Ведь все это были отклики на злобу дня. Однако для нас подобные места в книге немецкого гуманиста представляют интерес чисто исторический. Зато сатира Бранта до сих пор не утратила своей свежести и яркости. Подчас стрелы Брантовской сатиры поражают цель, которая вовсе не так уж далека от нас. Не все пороки, на которые ополчался немецкий поэт, сгинули бесследно. Читая "Корабль дураков", мы вдруг с удивлением узнаем себя или наших современников в старомодных фигурах, увенчанных дурацкими колпаками. Между тем фигуры эти отнюдь не являются вневременными сатирическими схемами, как это нередко случалось у сатириков среди веков. Они исторически конкретны, тесно связаны с бытовой обстановкой, - Себастиан Брант был незаурядным бытописателем.

Себастиан Брант умеет находить все новые и новые образы "глупости". Под его пером быстро растет толпа дураков, оглашающих воздух нестройным звоном бубенцов. Кого здесь только нет? Сатирик не дает спуску ни мужчинам ни женщинам, ни клирикам ни мирянам, ни знатным ни худородным, ни богатым, ни бедным. Начав свой труд "ради пользы" и "поощрения мудрости", "искоренения глупости" и "дурацких предрассудков", он не устает бродить по улицам и площадям, заглядывать в дома, храмы, мастерские, кабаки, дворцы, школы и прочие людные места и повсюду разыскивает и повсюду находит обильный материал для своей сатиры. Видя множество человеческих недостатков, он то насмешливо улыбается, то скорбит, то негодует, то грозит, то громко хохочет над ухищрениями глупцов. Разумеется, он хорошо понимает, что есть недостатки мелкие, не столь существенные, но есть и опасные пороки, разделяющие душу и тело отчизны. Для того чтобы поразить эти пороки, он выбирает самые острые и самые крупные сатирические стрелы.

Для вразумления читателей Брант уснащает свою книгу множеством примеров и цитат, заимствованных из Библии и античности. В этом он примыкает к довольно устойчивой традиции сатирической литературы позднего средневековья. Только у Бранта чувствуется более основательное значение классической древности, характерное для ученых-гуманистов. Впрочем, не только сатирики средних веков, но и гуманисты любили блистать солидной эрудицией. Достаточно вспомнить хотя бы Эразма Роттердамского или Франсуа Рабле. Гуманисты с превеликим удовольствием демонстрировали свою начитанность в древних авторах. Они непременно ее выдвигали на первый план, отчасти потому, что классическая эрудиция в эпоху Возрождения считалась первым признаком высокой культуры, но еще и потому, что они желали как можно больше имен, фактов и цитат из античной истории, мифологии и литературы сделать достоянием читательских кругов. Вероятно, Брант стремился к этому.

При этом, однако, Брант не был сухим и скучным педантом, как многие его ученые современники. Эрудиция ему была нужна лишь для того, чтобы сделать свои мысли более вескими и убедительными. Он не отгораживался от людей, не владевших классической филологией. Ведь в то время, когда почти все гуманисты Германии писали свои произведения на языке классического Рима, он осмелился написать "Корабль дураков" на языке немецком, да еще на языке бесконечно далеком от всяческого педантизма, удивительно ярком, непосредственном, изобилующем ядреными словечками, с которыми гораздо чаще встречаешься на рынках, площадях и в харчевнях, чем в кабинетах высокоученых мужей. Разумеется, все это не могло не содействовать исключительной популярности книги.

Этой популярности содействовали также многочисленные гравюры на дереве, которыми книга была украшена. По словам Бранта, гравюры эти должны помочь читателю вникнуть в смысл сатиры, а тем, которые совсем не умеют читать, в какой-то мере заменить поэтический текст. Давно уже было обращено внимание на выдающиеся художественные достоинства иллюстраций, помещенных в книге. Делались попытки найти их автора. В последнее время почти все исследователи склоняются к тому, что автором большего числа иллюстраций был молодой Альбрехт Дюрер, который как раз в то время, когда готовилось издание "Корабля дураков", находился в Базеле. Весьма вероятно, что, работая над иллюстрациями, Дюрер пользовался полезными советами Себастиана Бранта. Во всяком случае, Дюреру удалось создать настоящие шедевры книжной графики. Его иллюстрации примечательны еще и тем, что они не только помогают понять сатирический замысел поэта, но и во многом его уточняют, дополняют и развивают. Нередко они конкретизируют социальную и бытовую обстановку, не всегда очень ясно намеченную в книге. Сейчас уже просто не возможно представить себе "Корабль дураков" без иллюстраций Альбрехта Дюрера.

Размещено на Allbest.ru