Рождение книги на Руси

Размещено на http://www.allbest.ru/

Самые древние русские рукописные книги, дошедшие до нас, датированы началом XI века. Хотя ученые полагают, что такие книги могли появиться на Руси уже в IX в. вслед за изобретением славянской письменности. По приблизительным оценкам Н.К. Никольского, посвятившего свою жизнь составлению картотеки древнерусских письменных изданий, число рукописных книг XI - XVIII в.в. в наших хранилищах составляет от 80 до 100 тыс. По мнению же академика Д.С. Лихачева этот подсчет более чем скромен. Древнерусская книжность поистине огромна, и сегодня о ней говорят, как об отдельной ветви древнерусского искусства. Но знаем мы о нем очень мало...

Известно, что книгописание на Руси в XI - XIV в.в. было безусловной прерогативой церкви. Сама церковь нуждалась во все возрастающем количестве богослужебных книг: библиях, евангелиях, псалтырях, часословах и др. Поэтому списывание "книг святых" считалось делом богоугодным. Переписывали книги писцы. В большинстве случаев они копировали тексты и рисунки с какого-либо оригинала, но могло иметь место и письмо под диктовку. Исключение составляли авторы-писцы.

Кто были эти люди - древнерусские писцы, в каких условиях они работали, какими инструментами пользовались, что за приемы работы изобретали или заимствовали? Свидетельств этому крайне мало. Поэтому огромный интерес представляют записи, сделанные в конце книг самими писцами. Это своего рода дневники, повествующие разнообразные сведения о переписчике и об обстановке в процессе его работы над книгой. Еще одним косвенным источником информации являются многочисленные миниатюры, включенные в книгу. Чаще всего в дневниковых записях писец сообщал свое имя (или два имени), нередко указывалась и профессия, например: "поп Упырь Лихой" (1047 г.), или "Антоний, инок" (1129 г.). Среди лиц, писавших книги, были писцы "по обету или по приказанию игумена", профессиональные писцы и авторы-писцы. Долгое время считалось, что они были преимущественно людьми духовного звания. Историк же Б.А. Рыбаков подсчитал, что среди писцов XI - XV в.в. свыше половины были светскими.

Перепись книги была очень трудоемкой и длительной работой. Причем делать ее без должного благоговения считалось величайшим грехом. Вот и приступал к делу писец со страхом и трепетом. Сохранились записи с указанием начала и окончания работы над книгой. Например, Остромирово евангелие, считающееся самой древней русской рукописной книгой, дошедшей до нас, было переписано за 7 месяцев (с октября 1056 г. по май 1057 г.). В книге 294 листка, значит переписывалось около 1,5 листков в день.

В целом ряде записей писцы сообщают, что они работают над книгой вечером или даже ночью: "Уже нощь, вельми темно". Извиняясь за допущенные ошибки, переписчики ссылаются на "дремание". Возможно, книги писались этими людьми в свободное от основных занятий время.

До XIV в. материалом для страниц рукописных книг служил пергамент.

Пергамент (от греч. Pergamos - Пергам, ныне Бергама, город в Малой Азии, где во II в. до н.э. широко применялся пергамен) - специально обработанные кожи животных, применявшийся как основной материал для письма до изобретения бумаги. С появлением пергамена изменилась форма книги - вместо свитка она приобрела вид, близкий к современному (кодекс). Листы пергамена обрезались по краям, им придавалась прямоугольная форма. Сложенные пополам, они представляли собой 4 книжных страницы - тетрадь. Любители роскошных красочных изданий продолжали заказывать книги на пергамене и после появления бумаги. В дальнейшем пергамен стали использовать для обтягивания переплетов. Нередко писцы жаловались на плохое его качество - он требовал штопки для заделывания дыр. В качестве основных инструментов письма в записях упоминаются "перо" и "чернила". В XI - XIV в.в. писали птичьими (гусиными) перьями и железистыми чернилами разных оттенков (от светло-ржавого до черного).

Переписка книг. Миниатюра. Конец XVI в.

Сохранившиеся миниатюры изображают писцов за работой. Сидят они на резных скамьях без спинок, на которые положены специальные подушки. Пишут и на свитках, и на отдельных листах, и в переплетенных тетрадях. Оригинал рукописи, как правило, укреплен на пюпитре. Рядом с местом работы - тумба с инструментами. Инструменты изображены весьма условно. Однако можно угадать и чернильницу с двумя отверстиями - для киновари (красной краски) и обычных чернил, и чернильницу в виде кувшинчика, а также пенал, циркуль, нож, перо или трость, линейку, ножницы, шило. Основное положение листа книги при письме - на колене.

Для получения ровных строчек лист пергамена, а позже бумаги, разлиновывали острым инструментом. Только после этого приступали к тщательному переписыванию каждой буквы.

Особое восхищение вызывают буквицы, или инициалы - начальные буквы статьи. Их чаще писали киноварью, отсюда и название "красная строка". Буквица призвана была заинтересовывать читателя, привлекать его внимание. Выписывалась она много крупнее основного текста, сплошь была увита орнаментом, сквозь который частенько можно было разглядеть загадочного зверя, птицу или человеческое лицо.

Венецианский орнамент из "Календаря" 1476 г. Нередко рукописи украшались многочисленными рисунками, причем не только на отдельных страницах, но и на полях. В начале текста помещались орнаментальные заставки. Орнаментика древних русских книг является особым предметом изучения для искусствоведов и историков. Ее мотивы и колористика подсказывают, была ли заимствована книжная графика из западных изданий или создана книжниками Древней Руси. Нужно сказать, что книжные художники нередко были людьми начитанными, эрудированными. Для создания росписей и миниатюр они комбинировали сведения из различных письменных источников.

Культурные связи Руси постепенно расширялись. На ее территории имели хождение иностранные книги, привезенные послами или путешественниками. Привозили книги и зодчие, прибывшие из Италии для постройки соборов Кремля. Многие рукописи попали на Русь из Константинополя. Осевшие там русские монахи занимались переводом и переписью церковных книг. Безусловно, в книжных орнаментах заметно влияние Византии, Венеции, Германии, южнославянских стран и других европейских центров, где издание книг началось намного раньше. Для XIII - XIV в.в. характерен звериный орнамент (так называемый тератологический): очертания зверей, птиц, змей, фантастических чудовищ, сплетенных узлами и хвостатыми росчерками. В XV в. на смену ему пришла геометрия - узоры из кружочков и решеточек вперемешку с растительными мотивами.

Каким бы трепетным ни было отношение к книгописанию, писцы нередко позволяли себе небрежничать, отвлекаясь на дружеские беседы или трапезу. Здесь любопытно заметить, что обета молчания во время работы, как это было принято в западных странах, на Руси не было. Исполнению "богоугодного дела" зачастую мешало пьянство и другие недуги. Вот как об этом пишет Козьма попович: "Охъ мне лихаго сего попирия (питья): голова мя болить, и рука ся тепет".

Для каждого писца переписанная книга становилась детищем его искусства. Она несла в себе часть его души. Можно себе представить, какая радость облегчения посещала писца по окончании трудов. С благодарственной молитвой и ликованием сообщается об этом в дневниковых записях. Однако радость зачастую сменялась тревогой: в какие руки попадет драгоценное творение? И вот писец прибавляет к послесловию страшные заклятья: "... кто похитит сию книгу, да будет тому в нынешнем веце и будущем вечная мука", или "...а который поп или дьякон чтет, а не застегает всех застежек, буди проклят".

Шедевр древнерусского искусства книги. В записи одного из писцов Григория сообщается, что книга выполнена по заказу новгородского посадника Остромира, направленного управлять новгородскими землями киевским князем Изяславом Ярославичем в 1054 г. 294 пергаменных страницы украшены великолепными изображениями евангелистов, красочными заставками и буквицами. Текст изложен ровными строчками старославянской кириллицы. В орнаментах прослеживаются византийские традиции. Написано евангелие в единственном экземпляре.

Книга 1073 г. переписана в Киеве для князя Святослава Ярославича. Парадное издание. Целая энциклопедия различных сведений, содержащая более 400 разделов из истории, математики, естествознания, грамматики, философии и других областей. Написана на пергамене кириллицей. Оригиналом для этой книги считается болгарский сборник, написанный в X в. для царя Симеона. Одна из самых больших по размеру древних книг. Особенно декоративны фронтисписы - их в книге два.

Написан двумя писцами, один из которых работал над Изборником 1073 г. В записях писец сообщил, что рукопись составлена "из многих книг княжьих". Небольшая по размеру настольная книга также энциклопедического содержания. В ней нет парадных иллюстраций. По сравнению с Изборником 1073 г. изменен состав книги - здесь больше статей религиозно-нравственного содержания. Среди новых текстов "Слово о чтении книг", где автор поучает, как читать книгу.

Рукопись уникальна с точки зрения лингвистики, палеографии и книговедения. В ней выдержано древнерусское правописание. В художественном отношении издание более чем скромное. Написано на пергамене уставом. В нем нет рисунков и миниатюр. Зато хороши лаконичные по цвету, но гармоничные по пропорциям и украшениям заставки. Плотные ровные строчки лишь на редких страницах разделены киноварной строкой с буквицами.

В 2000 г. внесено ЮНЕСКО в международный реестр "Память мира".

Минеи (menaion, от греч. men месяц) - богослужебные книги и книги для чтения, содержащие "жития святых", сказания о церковных праздниках и поучения.

Минеи служебные месячные содержат тексты на один месяц, расположенные по дням каждого месяца соответственно с праздниками и днями памяти святых.

Дошли до наших дней не полностью (в каждой не хватает по несколько листков). Книги большого объема: в двух из них более, чем по 170 листов, в одной - более 120.

Написаны для новгородского Лазарева монастыря. Древнейшие памятники церковнославянского языка, выявляющие особенности древнерусских северных говоров.

Мировой сенсацией стала новгородская находка 2000 г.: при раскопках в слоях конца Х - начала ХI вв. была обнаружена русская рукописная книга - отрывок из псалтири, возраст которой примерно на 20 лет превосходит возраст Остромирова Евангелия. Страницами книги служат деревянные дощечки - "церы", покрытые внутри слоем воска, на который нанесены записи.

Развитие книгописания

На рубеже XIII - XIV в.в. слово "писец" стало обыденным, а книгописание и письмо грамот оформилось в самостоятельную ремесленную отрасль светского типа. Если сначала книги представляли собой исключительно религиозную литературу или летописи, то теперь появились разнообразные хронографы, судебники, книги, регламентирующие жизненный уклад, изборники (собрания изречений, сказаний, повестей и притч), научные книги, азбуковники и другие. В отличие от книг - предметов культа книги для массового чтения стали писать в большом количестве. Работали мастера по найму и на заказ. В конце книги стали появляться записи с обозначением цены - постепенно складывался книжный рынок. Для ускорения работы приглашали уже не одного, а двух и более писцов, одного из которых назначали старшим. Заурядные книги, как правило, декорировались и переплетались самими писцами. Первый автограф переплетчика сохранился лишь от конца XIII в.

Исполнение книги на заказ предполагало создание настоящего произведения искусства. Использовалась дорогая купленная за границей бумага. С ее появлением стала применяться брошюровочная техника. Многоцветные иллюстрации и орнаменты подчас вытесняли текст на второстепенное место. Заголовки и буквицы прописывались золотом. Богатые кожаные переплеты украшались окладами и драгоценными камнями. Очевидно, что в таком случае над книгой трудилось несколько мастеров разных специальностей. Так в книгописании появилось разделение труда. В первой половине XVI в. оно уже зашло очень далеко.

Вот, к примеру, описание статей расходов на производство Четвероевангелия 1532 г. Боровского Пафнутьева монастыря:

- доброписец чернописный;

- живописец иконный;

- златописец;

- заставный писец;

- статейный писец;

- золото на заставицы, статьи, прописи, тетрование, точки и запятые, скань;

- серебро на доску и скань;

- застежки и подковы;

- златокузнецу и среброкузнецу и сканному мастеру;

- жемчуга яхонты, прочие каменьи - всего 100 рублей и 20 гривен;

Доброписец писал основной текст; статейный писец исполнял киноварью вязь, надстрочные и подстрочные знаки, записи, точки и другой текст, в дальнейшем прописывавшийся золотом; заставный писец рисовал заставки и буквицы, а живописец - миниатюры; златокузнец и сканный мастер - ювелиры, украшавшие оклад книги.

Не только художественный облик книги, но и форма ее построения выработались в некоторый стандарт. Для богослужебных книг он был таков, как, например, в Четвероевангелии: 4 основных раздела - евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна - разграничены один от другого. Перед каждым разделом помещен фронтиспис с изображением евангелиста. Начальную полосу открывают большие заставки и выполненные вязью заголовки. Вспомогательные разделы - оглавление и послесловие - выделены малыми заставками. Евангелисты изображены традиционно - они читают или пишут, сидя на табуретах. В изображения включены свиток, книга, инструменты для письма.

Возникновение книжных центров было связано прежде всего с деятельностью политической власти и духовенства. Начиная с XI в., книгописание сосредоточивалось вокруг княжеского двора и церкви. Монастыри были на Руси не только религиозными, но и общекультурными центрами. Там велось летописание, писались иконы, переписывались книги, складывалась сама древнерусская литература.

Главными городами Руси XI в. были Киев и Новгород. Они и были крупнейшими книжными центрами того времени.

Упоминание о книгописной мастерской впервые встречается в "Повести временных лет" под 1037 г. Ярослав Мудрый создал при киевском Софийском соборе мастерскую для перевода богослужебных книг с греческого на славянский язык и их переписки: "...И книгам прилежа и почитая е часто в нощи и в дне. И собра письце многы и прекладаше от грек на словеньское письмо, и списаша книгы многы". В этой же летописи сказано о создании при Софийском соборе библиотеки.

Древнейшим центром книжности русского севера был Новгород. Так, Остромирово евангелие было создано для новгородского посадника Остромира в 1056-1057 гг. Стало быть, уже в то время правящие круги были причастны к книгописанию. В Новгородском же Софийском соборе, крупнейшей книжной сокровищнице Руси, создавались и хранились списки новгородских летописей, своды законов, произведения древнерусских писателей, переводы с греческого и латинского языков.

Во Пскове в XII в. был основан Спасо-Мирожский монастырь, где была создана библиотека. Пополнялась она книгами из Новгорода. С древних времен и на протяжении всего средневековья Псковская земля сохраняла свое значение важнейшего центра книжности и письменности.

В это же время к книжным центрам присоединился монастырь Рождества Богородицы Владимирско-Суздальского княжества - феодальная раздробленность не мешала развитию книжного дела.

Из Киева, Новгорода, Пскова и Галицко-Волынской земли шло распространение книжности по всей Руси. Между книжными центрами постоянно шел обмен книгами, да и мастера перекочевывали из одного монастыря в другой, передавая свой опыт. Нередко писцов и писателей приглашали из-за границы.

На северо-востоке государства книгописанием выделялась Ростовская епархия, где в Успенском соборе, начиная с княжения Юрия Долгорукого (сер. XII в.), велось летописание. Здесь появилась своя письменность (зырянская азбука), а книжные миниатюры отличались своим особым стилем. "Книжная мудрость" была сосредоточена в Григорьевском затворе (ХIII-ХVI вв.).

Позже стали известны крупные книжные центры Кирилло-Белозерского, Ферапонтова, Спасо-Каменного и Иосифо-Волоколамского монастырей.

С средины XIV в. стали восстанавливаться культурные связи Руси с книжными центрами Константинополя и Афона, прерванные татаро-монгольским нашествием. Рукописные книги оттуда стали пополнять книжные собрания монастырей Москвы, Новгорода, Твери и других городов русской земли, лишившихся многих и многих рукописных сокровищ после набегов и пожарищ.

К концу XV в. книжные центры на Руси стали обычным явлением - книгописание распространилось по всей стране. В каждом центре сложились своеобразные, глубоко оригинальные приемы художественного оформления, каллиграфия стала доходить до высокой степени совершенства, появились хитрые измышления, вроде тайнописания и прочее. Богатые издания, выполненные на заказ для княжеских домов и знатных фамилий, в конечном итоге приносились в дар монастырям. Библиотеки монастырей пополнялись собственными произведениями, вкладами монахов и мирян, личными библиотеками книжников. Именно монастыри оказались наиболее надежными хранителями бесценных свидетельств книжного искусства. Русская книжность переживала небывалый расцвет.

Московская школа книжников сложилась в XIV в. С возвышением Москвы духовные ценности, сохранившиеся после нашествия татар, стали переноситься в белокаменный город. А в 1326 г. в Москву из Владимира переместилась митрополия. При московских монастырях и церквях возникали свои книжные мастерские и рукописные собрания. Это и Успенский собор, и Симонов, и Чудовский монастыри. Великокняжеское окружение и двор митрополита притягивали к себе образованных людей и профессиональных книжников. Постепенно Москва превратилась в главное связующее звено между книжными центрами всей Руси. Начался городской период в истории книги.

С первой половины XVI в. на Москве славилась книжная мастерская на митрополичьем дворе, сначала при митрополите Данииле, а затем митрополите Макарии. Известны были мастерские священника придворного Благовещенского собора Сильвестра и Михаила Медоварцева. Медоварцев, известный каллиграф и златописец, сгруппировал вокруг себя писателей, в число которых входил Максим Грек. Мастерская Михаила Яковлевича располагалась в Никольском монастыре, совсем неподалеку от будущего Московского печатного двора.

Проследим дальнейший жизненный и творческий путь великого первопечатика. Немало лишений и разочарований поджидало его в дальнейших странствиях. Но куда бы ни забрасывала его судьба, настойчиво и самоотверженно продолжал он дело всей своей жизни - создание книжных творений.

Итак, не считая предположений об Анонимной типографии, Иван Федоров успел напечатать на Московском Печатном дворе только две книги. По немногочисленным источникам известно, что после отъезда из Москвы Федоров и Мстиславец в 1566 г. ненадолго обосновались в Великом княжестве Литовском, населенном украинцами и белорусами. Местом их остановки стало имение гетмана Григория Александровича Ходкевича, давшего возможность мастерам продолжить печатное дело.

Новая типография Федорова была основана в Заблудово. Из Москвы печатники привезли часть типографского оборудования, шрифты, матрицы, гравированные доски для оттисков орнаментов и буквиц. В 1569 г. печатники вдвоем выпустили здесь "Учительное Евангелие" - сборник "бесед" с толкованием евангельских текстов, а в 1570 г. Иван Федоров уже один - "Псалтырь" с "Часословцем". Постепенно, вследствие болезни и преклонного возраста, Ходкевич охладел к книгопечатанию. Закрыв типографию и подарив Федорову деревню, он предложил мастеру поменять ремесло на землепашество. "Не пристало мне сокращать дни живота своего за плугом и сеянием семян житных, мне было положено духовныя семена по вселенной разсеивать" - так пишет об этом первопечатник.

Дальнейшие пути соратников разошлись: Мстиславец перебрался в Вильно, где требовался опытный печатник, а Иван Федоров переехал во Львов. Он был нужен Украине, разделенной в то время между четырьмя государствами. Язык украинской культуры остро нуждался в печатном слове. Нельзя сказать, что судьба была здесь к мастеру благосклонна. Во Львове жило немало богатых русских и греческих купцов, но не было своей типографии. С большим трудом на свои скудные средства, и с помощью благородных, небогатых, но малых людей и некоторых духовных лиц Федоров вновь открыл свое дело. Здесь родились в 1574 г. Апостол и всемирно известная первая славянская печатная Азбука . Вскоре Львовская типография была заложена местному ростовщику.

Последняя типография Ивана Федорова расположилась в г. Остроге. Руку помощи ему протянул князь Константин Острожский, киевский воевода, очень богатый человек, меценат. В ту пору резиденция князя считалась центром просвещения. Здесь было устроено учебное заведение - Острожская академия, а при ней начальное "детищное училище". Типография размещалась в высокой башне замка на берегу реки Вилия. За два года плодотворной работы в Остроге мастер выпустил 5 изданий: Острожскую азбуку (1578 г.) для учеников училища, "Новый завет" и "Псалтырь" (1580 г.), не часто упоминающееся "Собрание вещей нужнейших …" (1580 г.), и, наконец, первую полную восточнославянскую библию, названную "Острожской" (1580-1581 гг.) . Книга эта стала последним крупным изданием великого мастера, и явилась памятником письменности, повлиявшим на всю мировую культуру. Собственно, ради создания этого монументального книжного шедевра в 628 листов и была устроена типография князя Острожского, всячески защищавшего интересы Православной Церкви от проникающего католического влияния Речи Посполитой.

Тираж Острожской библии по тем временам был огромен - более 1200 экземпляров. Титанический труд по подготовке к ее изданию включал в себя прорисовку и изготовление литер для 5-ти новых шрифтов (большой объем диктовал применение мелких шрифтов), изготовление гравированных досок для вязи с названием книг библии, а также для буквиц и инициалов, подготовку заставок. Главной же задержкой было редактирование текста - высланная из Москвы Иваном Грозным рукописная копия библии содержала множество ошибок и неточностей. Для корректуры из-за границы специально были доставлены дополнительные источники с библейскими текстами.

Сегодня стали известны некоторые дополнительные факты острожской деятельности типографа. Выяснилось, например, что пуансоны для новых шрифтов Федорову изготовлял его юный ученик - Гринь Иванович, специально обученный гравированию форм. Первопечатника не оставляла мысль завести собственную типографию.

Однако, отношения с князем Острожским у Федорова не сложились, и скоро между ними произошел разрыв. На имущество Москвитина был наложен арест. Часть типографского оборудования так и осталась в Остроге, а Федоров около 1582 г. опять вернулся во Львов.

Здесь он предпринял самые активные действия по обустройству собственной типографии. Уместно заметить, что Иван Федоров владел не только типографским искусством, но и другими ремеслами. От последнего года его жизни остались сведения о его работе по отливке войсковой пушки и изобретению многоствольной мортиры. Вероятно, это помогло бы собрать средства на новое дело.

В казначейских книгах за январь 1583 г. имеется запись, из которой следует, что Федоров по заказу польского короля Стефана Батория изготовил небольшое орудие: "Ивану Федоровичу друкарю Москвитину посланному Его Королевским Величеством во Львов по делу отливки малой войсковой пушки, на путевые расходы выплачено 45 золотых. Ему же на медь и на другие расходы, связанные с литьем малого орудия по образцу, хранящемуся у львовского старосты, в соответствии с квитанцией ассигновано 70 золотых и 50 денаров". Известно также, что между февралем и июлем того же года Федоров ездил в Вену, где предлагал императору Священной Римской империи Рудольфу II свое изобретение - складную многоствольную мортиру. Истинно говорят русские - если человек талантлив, то во всем.

Но его дерзновенным мечтам не суждено было сбыться. 5 декабря 1583 г. Федоров умер в доме портного Антона Абрагамовича, члена Успенского братства, и был похоронен на кладбище при Онуфриевом монастыре.

Неутомимый труженик, патриот своего дела, пионер русского книгопечатания, наделенный необычайными дарованиями, закончил свой путь бедняком на чужбине.

Нет у него даже могилы, а судьба надгробной плиты поистине драматична. Сведения о надгробном камне в русской печати впервые опубликовал польский историк, член Румянцевского кружка П.И.Кеппен в 1822 г. Он же сделал его первую зарисовку. В 1873 г. гипсовый слепок с плиты был передан в Московскую Синодальную типографию. А с 1883 г. надгробие Ивана Федорова больше никто не видел - плита бесследно исчезла. К началу XVIII в., когда Галиция была вынуждена признать власть папы Римского, Онуфриевский монастырь стал принадлежать католикам. Память о русском православном первопечатнике , по-видимому, искоренялась совершенно сознательно. Сначала плиту вмуровали в пол храма, а затем, при его перестройке, и вовсе в стену. Начало XX в. принесло лишь усиление католической веры. В советское время, когда Онуфриевский храм был закрыт, в его помещениях открыли музей Ивана Федорова. После же распада СССР музей был практически выброшен на улицу вместе с редчайшими памятниками письменности, а старое православное кладбище "благоустроено" таким образом, что все древние захоронения исчезли. Чудом сохранился памятник великому типографу , воздвигнутый в 1977 г. около Успенской Братской церкви, рядом с которой некогда располагалась первая львовская типография. Так почтил город первопечатной украинской книги память ее создателя .

Главной задачей своей жизни Иван Федоров считал неустанно трудиться во славу просвещения, хотя мнение о его необходимости как всеобщего в ту пору было далеко не общепринятым. Большинство книг, отпечатанных им, были учебниками. Причем в каждом из них автор стремился небольшой его объем использовать с максимальной эффективностью. Остроумные федоровские приемы для знакомства с цифирью, азбучные акростихи, применение в качестве текстов для чтения рассказов, хорошо знакомых детям со слов родителей и другие новаторские находки использовались впоследствии не одним русским издателем.

Не был равнодушен первопечатник и к проблемам воспитания. Федоров не оставил после себя сколько-нибудь стройной теории педагогики. Но он оставил литературное наследие, отмеченное печатью гуманизма. Многочисленные и обширные послесловия к его книгам содержат наставления и советы родителям и ученикам. Так, родителям в системе обучения предлагалось сочетать строгость и ласку: "отцы, не раздражайте чад своих, но воспитайте их в наказании..., в милости, в благоразумии...".

Красной нитью через все послесловия проходит тема просвещения, пускай и "божественного". "Божественное слово" у Москвитина ассоциируется с книгой.

К 80-м годам XX в. ученые насчитывали свыше 500 экземпляров 12 изданий великого русского просветителя. Многие из них сегодня хранятся в музеях и частных коллекциях Москвы, Санкт-Петербурга, других городов России, Киева и Львова, а также - в Польше (Варшаве и Кракове), Югославии, Великобритании, Болгарии и США. До сих пор поражают они современников своим высочайшим художественным совершенством.

Жизнь его была подвигом по своей цели, по своей самоотверженности и достигнутым необыкновенным результатам. Беззаветный труд, сопряженный с постоянными неудачами и переездами, мучительные и упорные поиски технических и художественных приемов, филологические, корректорские, писательские и педагогические разыскания ставят Ивана Федорова не только на место выдающегося техника-полиграфиста. Этот человек русский был и остается в памяти всех людей грамотных просветителем, художником, творцом, создателем русской и украинской книжности, выдающимся деятелем русской и славянской культуры второй половины XVI в. Человек, создавший для нас первую Азбуку, достоин бессмертия.

Использованная литература

книгописание пергамент буквица писец

1. Книжные центры Древней Руси XI -XVI в.в. Разные аспекты исследования. Отв.редактор Д.С. Лихачев. СПб, Наука, 1991.

2. Столярова Л. В. Как работал древнерусский книгописец ? // Очерки феодальной России. Вып. 1. М., 1997. С. 24-64.

3. Славянская энциклопедия. Киевская Русь - Московия. В 2-х т. Москва, ОЛМА-ПРЕСС, 2002 Книга. Энциклопедия. М., Научное издательство БРЭ, 1999.

4. Немировский Е.Л. Возникновение книгопечатания в Москве. М., "Книга", 1964

5. Государев печатный двор и Синодальная типография. Историческая справка. М., Синодальная типография, 1903.

6. Немировский Е.Л. Памятник первопечатнику Ивану Федорову. М., Московский рабочий, 1988.

Размещено на Allbest.ru