Натурфилософская концепция М. Горького в публицистике 1920-30-х гг.

Натурфилософская концепция М. Горького в публицистике 1920-30-х гг.

В русском искусстве начала XX века широкую поддержку получили идеи антропоцентристской ориентации. Особенно активными они стали в первом послереволюционном десятилетии, которое породило утопические надежды на безграничные возможности человека в построении нового, счастливого, как казалось, мира.

Одним из последовательных приверженцев и защитников этих идей был М. Горький. Он активно проповедует антропоцентризм на протяжении почти всей своей творческой жизни -- от показательной в этом отношении поэмы 1903 года «Человек» до последних статей.

Начало же его творчества было ознаменовано активным вниманием к природе и замечательными романтическими пейзажами в ранних рассказах. Вероятно, в это время перед М. Горьким еще не стояла проблема природы и человека как философская, она разрабатывалась писателем преимущественно в социальном и эстетическом аспектах.

Позже она все более и более втягивалась в русло идей антропоцентристской философии. Для этого было достаточно оснований: с начала века антропоцентристская философская мысль становится значительной на небосклоне русской науки и искусства, охватывая области не только гуманитарного, но и естественнонаучного знания, точных наук. М. Горький знакомится с идеями Н. Федорова, К. Циолковского, В. Вернадского, развивавшихся в том же направлении, ранее -- с западноевропейской философией в лице А. Шопенгауэра и Ф. Ницше.

Пожалуй, прав М. Агурский, который видит истоки крайнего антропоцентризма М. Горького во взглядах писателя па природу как на хаос неорганизованных стихийных сил, а это последнее связывает прежде всего с его собственным жизненным опытом, который был подкреплен впитанными им современными ему идеями.

В данном исследовании использованы следующие работы, в которых М. Горький объясняет свое отношение к природе и понимание человека: публичная лекция в Петроградском Рабоче-Крестьянском университете «О знании» (1920), письма А. Веронскому в ответ на две его статьи о творчестве М. Горького (1926 и 1928 гг.), статьи «О культуре» (1928), «О темах» (1933), «О Пришвине» (1926), а также «О формализме», «О борьбе с природой», «О борьбе с засухой», «О праве на погоду», «О «Библиотеке поэта».

Итак, рассмотрим идеи М. Горького, уточнив, что он аккумулировал современные ему научные концепции, часто радикального характера, выстраивая их в жесткую систему, и затем сам оказал огромное воздействие на писателей своей эпохи.

Весь комплекс философских и эстетических идей, образующих натурфилософию М. Горького, состоит из нескольких крупных вопросов, которые, в свою очередь, конкретизируются более частными их аспектами.

Что такое природа в понимании М. Горького?

Во-первых, сырой материал, «грязь», бесплодный кусок космоса, т.е. неодухотворенная, «мертвая» материя, которая никак не может свидетельствовать о глубоком смысле ее появления, об особой роли Земли в космосе.

Так, в ответе на вторую статью А. Воронского -- «Вопросы художественного творчества» (1928), часть которой содержала анализ его прозы, М. Горький, почему-то не признав верности утверждений критика о своем взгляде на природу и космос как на хаос, писал: «Природа -- сырой материал, который обрабатывается и должен обрабатываться все более активно.. ».

Отвечая на статью А. Воронского 1926 года, М. Горький заметил: «В древности глубокой возникло от грязи земной некое бесформенное и бессильное живое, затем оно, пересоздав себя в человека, преодолевает... все сопротивления всех слепых и бессмысленных, сил космоса...». Наконец, в статье о М.М. Пришвине 1926 года содержится еще одно уточнение этой мысли: человек «неутомимо претворяет бесплодный кусок космоса в обиталище свое, устрояя землю все более удобной для себя...».

Обратим внимание на то, что природа видится М.Горькому косной силой, не способной к саморазвитию, идею которого осуществляет только человек, а сам человек рассматривается как нечто, природе не принадлежащее, а находящееся как бы над нею.

Во-вторых, живая материя, возникающая в природе, также оценивается писателем как не обладающая творческим началом и волей к изменению, как бессмысленное роение существ, не постигших значения жизни и смерти -- первоосновы всякого осмысленного существования. В статье о М.М. Пришвине М. Горький вспоминает: «Я очень долго восхищался лирическими песнопениями природе, но с годами эти гимны стали возбуждать у меня чувство недоумения и даже протеста. Стало казаться, что в обаятельном языке, которым говорят о «красоте природы», скрыта бессознательная попытка заговорить зубы страшному и глупому зверю Левиафану -- рыбе, которая бессмысленно мечет неисчислимые массы живых, икринок и так же бессмысленно пожирает их...».

А в статье «О культуре» (1928) М. Горький в живородящем начале природы открывает разрушительный, враждебный человеку смысл: «Природа, бессмысленно тратит, силы свои на создание, болезнетворных микроорганизмов.., на создание вреднейших насекомых.., она создает бесчисленное количество вредных или бесполезных растений и трав, истощая... здоровые соки...».

В этом утверждении М. Горький, по сути, является механицистом, поскольку разлагает целое природной жизни на части, одни из которых признает бесполезными и даже вредными для человека, и они, возьмем на себя смелость продолжить мысль за автора, могут быть изъяты из природной жизни и уничтожены без вреда для нее. М.Горький отрицает взаимосвязанность и взаимозависимость явлений природной жизни и предполагает абсолютную свободу действий человека ее по улучшению, изменению (о преобразующей роли человека речь пойдет ниже). Наконец, устройство мира, природный порядок, по М.Горькому, является на самом деле беспорядком, стихией, дисгармонией, в нем отсутствует принцип закономерности явлений, властвует случайное, поэтому он является неудобным и опасным для человека. Природа и человек, таким образом, окончательно разводятся как враждебные друг другу явления. Эту позицию М. Горького в свое время обрисовал А. Воронский: «Мир неверен, ненадежен, непрочен Вселенная лишена гармонии и упорядоченности. Господствует неосмысленная стихия, неожиданное и непредвиденное. (...) Мир противоборствует и противостоит человеку, как всякая слепая сила. Тысячью смертоносных опасностей угрожает человеку этот безликий, бездумный и бездушный хаос».

Об этом же писал сам М. Горький в статье «О культуре» (1928): «Природа -- хаос неорганизованных, стихийных, сил, которые награждают людей землетрясениями, наводнениями, ураганами, засухами, нестерпимым зноем и таким же холодом».

Эта позиция была постоянной на протяжении 20-30-х годов. Уже в конце жизни М. Горький писал: «Я никогда не восхищался «разумом природы», не верил в него и не верю, ибо в природе слишком много бессмысленного и вредного для человека -- лучшего и самого сложного из ее созданий..».

Из приведенной цитаты видно, какое место отдавал М. Горький человеку в природном миропорядке. Такую же оценку человека писатель высказывал в ответе А. Воронскому на его статью в 1926 году: «...Вы, первый, так резко подчеркнули мо?о чел о веко манию. Даж.е готов благодарить за это, если Моя благодарность нужна Вам... (...) Это художественное произведение -- совершенно и чудесно. Озаглавлено оно -- « Человек». Кроме этого чуда, иных чудес на земле не было, нет, не будет...»*?.

Самыми ценными в человеке М. Горький считал два его качества, которые, по сути, были противоположны свойствам, создаваемым природой и, таким образом, представляли человека вышедшим из-под власти природных сил.

В лекции 1920 года «О знании» М. Горький так сказал о первом из этих качеств: «Природа, вот все то, что мы называем природой, в лице человека создала свой орган, орган для познания себя самой. Как в каждом из нас высшим, качеством... является мозг.., так очень может быть, что в природе человек является точно таким же мозгом...

Итак, человек -- носитель разума, в его лице природа познает себя и себя изменяет, вплоть до превращения материи в энергию и прорыва к новому способу жизни, при котором человек не будет связан законами материального мира, преодолеет смерть.

В видении будущего человека М. Горький оказывается близким идеям как, с одной стороны, Н.Ф. Федорова (в мечте о бессмертии), так и К. Циолковского и В. Вернадского, первый из которых в работах 20-х годов высказал мысль о будущем перевоплощении материи в энергию, а В. Вернадский -- о ноосфере, то есть о планетарном энергетическом мозге.

Идея бессмертия, как и у теоретиков «русского космизма», решалась писателем антиперсоналистически: речь шла о коллективном, планетарном бессмертии, а не о бессмертии личности.

Такой подход к решению проблемы у ученых- «космистов» и у М. Горького, вероятно, является следствием их активного неприятия индивидуалистического начала в человеке и преувеличения в связи с этим коллективистского (К. Циолковский даже полагал, что в будущем будут строиться только общественные дома, индивидуальные же -- в исключительных случаях для лживых, сварливых, неуживчивых и необщественных людей).

Как утверждает М. Агурский, М. Горький и В. Вернадский были знакомы с 1917 года, о В. Вернадском писатель упоминает впервые в статье о М.М. Пришвине. Был знаком М. Горький и с Н.Ф. Федоровым.

Второе качество человека, ставящее его выше природы, по М. Горькому, -- его творческий дар, позволяющий создать на земле « вторую природу» и усовершенствовать самого себя.

Эту позицию точно сформулировал А. Воронский: «Прочным и надежным во вселенной являются только человек и его разум. Человек стремится взнуздать, подчинить, покорить стихию в себе и окружающем... (...) Надежен, прочен один лишь человек. Он таит в себе чудесные потенции, силою своего творческого труда он... подчиняет «разобщенный хаос» и побеждает косность его. «... (...) Опорой во вселенной является только человек» '.

В ответе А. Воровскому М. Горький писал; «Я антропофил и геофил: для меня, прежде всего, существует человек и земля, на которой работая он создает для себя «вторую природу».

В статье «О темах» писатель предлагает план действий человека по овладению природными силами, который включает победу над стихиями, болезнью, смертью, создание новых законов природы, регуляцию природы средствами науки.

Своим пафосом, направленностью мысли статья напоминает работу Н.Ф. Федорова «Философия общего дела», в которой предлагается практический проект регуляции природы: победа над стихийным ходом природных сил, управление эволюцией, развитие наук, их синтез, преобразование физической природы человека, достижение его бессмертия, тканетворение самим человеком.

В научной литературе есть и весьма критичные суждения о характере восприятия М. Горьким идей Н. Федорова. Так, К.О. Россиянов пишет: «Отношение Горького к природе как к воплощению стихийности и потому -- как к врагу человека -- напоминает шаржированное и искаженное воспроизведение взглядов И.Ф. Федорова».

Эта оценка не является справедливой, она, по всей видимости, порождена нигилистическим пафосом науки и искусства границы 80-х и 90-х годов по отношению к классикам советской эпохи. Это суждение характеризует более умонастроение не М. Горького, а нашей современности.

Можно по-разному оценивать тот факт, что взгляды М. Горького на преобразовательную деятельность человека совпадали с государственной политикой, но факт остается фактом.

В. Адоратский, в 20-30-е годы директор Института философии Комакадемии, Института философии АН СССР, писал в 1922 году: «... люди воздействуют на природу,... переделывают ее и снова подвергают ее воздействиям., -- вот прочная... основа правильного мышления. (...)... необходимость борьбы с природой вытравляла все ошибки и заблуждения ум. и заставляла людей совершать правильные поступки. (...) Основа познания лежит в активной деятельности человека».

В декабре 1930 -- январе 1931 года в Комакадемии проходило заседание президиума по вопросу «О положении на фронте естествознания», на котором была принята резолюция, поставившая цель создания «своей собственной науки, которая не может быть буржуазной», журналу «Естествознание и марксизм» вменялось в вину то, что он не поместил ни одной статьи о генеральной линии партии, в том числе о преобразовании природы.

В 1934 году в журнале «Наши достижения», который редактировал М. Горький, был помещен цикл статей о преобразовании природы. Цикл открывался статьей Н. Михайлова с характерным названием «Исправление природы» и продолжался статьями «Пустыня Кара-Кум», «Борьба с засухой», «Орошение», «Исправление почвы» и т.д.

Резко, категорично не принимая природу как самоценное явление и противопоставляя ее человеку как воплощению разума, организованности, энергии и воли, М. Горький отказывался признавать, что природа формирует эстетические представления человека, считая, что красота живет только в душе человека благодаря его фантазии: «Есть нечто «первобытное и атавистическое» в преклонении человека пред красотой природы, красотой, которую он сам силою воображения своего внес и вносит в нее. Ведь нет красоты в пустыне, -- красота в душе араба,' и в угрюмом пейзаже Финляндии нет красоты, -- это финн ее вообразил и наделил ею суровую страну свою», -- писал он в статье о М.М. Пришвине.

Можно сказать, что во взглядах на красоту природы М. Горький занимал совершенно противоположную позицию Вл. Соловьеву. Если Вл. Соловьев в статье «Красота в природе» синтезировал характерные для философии и эстетики XIX века представления о природе как источнике прекрасного, то М. Горький -- представления XX века -- «силового», с « энергетически-математическим методом мышления»» -- о природе как неорганизованной стихии, красоту которой человек придает только в своем воображении. М. Горького упрекали в связи с этим в солипсизме, и приведенная цитата является прекрасной иллюстрацией подобного философского осознания мира, в данном случае с точки зрения эстетической.

Таким образом, в антропоцентристских представлениях о природе М. Горького, и не. только его, красота заменена «пользой, гармония с природой -- борьбой... за господство над ней, созерцательное отношение -- преобразованием природы, целостное восприятие природы -- атомизмом».

Во многих своих убеждениях (о качестве устройства мира, природном порядке и о разрушительной нацеленности живородящего начала природы, о роли человека в изменении природы, о видоизменении самого человека и др.) М. Горький оказывается очень близок идеям К. Циолковского.

Ученый представляет в русской философии идеи, получившие название «школы русского космизма». Сам К. Циолковский давал им другие названия: «естественная философия», «натурфилософия». К работам этого направления относятся «Живая Вселенная» (принято датировать 1918 годом), «Распространение человека в космосе» (1921), «Разум и звезды» (1921), «Монизм Вселенной» (1925), «Будущее Земли и человечества» (1928), «Воля Вселенной» (1928), «Неизвестные разумные силы» (1928), «Существа различных периодов эволюции» (1928), «Научная этика» (1930), «Органический мир Вселенной» (1932), «Разум космоса и разум его существ» (1933), «Космическая философия» (1935) и др., а также ряд научно-фантастических повестей.

Уже в начале века (в работах 1902-1903 годов) К. Циолковский приходит к выводам, что в будущем природой будет распоряжаться человек и что поможет ему в этом наука.

С 1915 года появляются работы, в которых разрабатывается программа преобразования Земли для удобства жизни человека, распространения «ударной волны разума» по неживой материи, преобразования биологического вида человека в разумное существо, приспособленное к жизни в космосе. Эти идеи достаточно определенно связаны с традицией социального утопизма.

Идеи, высказанные К. Циолковским о характере взаимосвязи человека и природы, охватывают три основных раздела: 1) изменение природы человеком, создание «второй природы» на благо человека, 2) улучшение физического и нравственного облика человека как самим человеком, так и волею космоса (социально-общественное переустройство); 3) материальное единство человека и космоса (принцип монизма, идеи атомизма и механистичности живой и неживой природы).

Нас интересует, преимущественно, первый аспект философской концепции К. Циолковского.

Природа, как и у М. Горького, пролетарских писателей, в работах А. Платонова 20-х годов, произведениях других авторов, рассматривается ученым не как самоценность, а как среда обитания человека, которая должна быть удобной для него. Для ученого не существует такой категории, как красота, но лишь польза и безопасность (это же мы видели и у М. Горького). Поэтому он рассматривает только те природные явления, которые бесполезны или вредны для человека. Такими явлениями для него являются природные стихии, холод, жара, засуха или излишество воды. Сравним: для М. Горького также проблема пустынь и засухи была очевидным поводом вмешательства человека и символом неустройства «первой природы».

Человек же видится высшим созданием Вселенной, его разумом, иногда К. Циолковский заменяет это понятие на другое: «Ясно, что жизнь, разум и волю породила постепенно природа».

Переделка «естественной» природы, создание человеком «второй природы», по К. Циолковскому, -- великое благо для Земли. Он предлагает целую конкретную программу для человечества, которая реализуется в его работах часто в форме утопического пейзажа или, по терминологии С. Семеновой, благолепного, «райского» пейзажа.

Первый круг задач, который может быть по плечу человечеству, -- улучшение природы. К. Циолковский пишет в «Живой Вселенной», статье, написанной в 1918 году, опубликованной в 1992 году по авторской машинописи: «...сухие, песчаные и холодные пустыни сделаются теплыми, плодородными и здоровыми. Жаркие пустыни спишут таковыми же, с умеренною теплотою».

Второй круг задач, гораздо более радикального характера, описан ученым подробнее. Это -- кардинальная переделка земной природы, поскольку последняя не способна на благотворное для человека саморазвитие, как и, в определенной степени, на саморазвитие вообще. В работах используется понятие тупика в развитии материи, если в это развитие не вмешивается разум, «разумные силы», следовательно, направление «живыми существами» развития «неодухотворенной материи» в масштабе Вселенной можно рассматривать как грандиозный проект создания космического варианта «второй природы».

Какое конкретное содержание вкладывал К. Циолковский в это понятие?

Во-первых, уничтожение дикой природы, как растительной, так и животной, по соображениям ее вредности и бесполезности или для освобождения ее от страданий (это касается животных). Для этого полагалось уничтожить «с корнем всю дикую природу богатейших экваториальных страус и сделать ее «здоровой, с желаемой температурой, с культурными растениями, полями, садами, завладеть «океаном, с точки зрения земледелия», развести на нем «полезные, приносящие плоды водоросли», затем полностью избавить от них землю, чтобы открылось «дно и громадные залежи в нем руд, дорогих камней, минерального угля и т.д.», оставить на земле только полезные растения, «выработать много их новых видов', прекратить муки животных, «изолировка и дезинфекция местностей их совершенно уничтожит, разнообразные животные останутся только в научных учреждениях, останутся и «только те немногие низшие, чувства которых, немного превышали чувства растений...».

Это желание человека унифицировать живую природу, рожденное эпохой промышленного поточного производства, вызывало резкое несогласие в научных и культурных кругах XIX века. К. Леонтьев, например, в статье «Средний европеец как идеал», пафосом которой является защита многообразия форм жизни, писал, как о «разврате», о страсти современников «разрушать растительное разнообразие, животный мир и самое общество человеческое, долженствующее быть сложной и округленной наподобие организованных, тел природы» жизнью.

В XX веке эта же мысль воспринималась уже как мечта, как нечто желанное и возвышенное, и захватывала, к сожалению, светлые умы.

Исправление природы человеком касалось изменения и самого человека, в котором, по К. Циолковскому, сначала следовало добиться улучшения здоровья и нравственных качеств: создать людей «великодушных, общественных, талантливых, здоровых, долголетних, плодовитых, красивых», а затем преодолеть груз материи и создать существа на основе энергии, которые могли бы жить непосредственно в открытом космосе.

Во-вторых, предполагалось изменение самих условий существования земли: разрежение атмосферы, которая «сделается ясной, как на Марсе», уничтожение разницы в температуре «на горах и в долинах», понижение температуры в полярных странах для замораживания вод океанов, увеличение давления в этих местностях для понижения или повышения частей земли без ужасных катастроф, сохранение атмосферы только в жилище человека, во всех других местах -- «непосредственное небо с малыми следами паров и газов''.

В-третьих, эта же программа предполагалась для исполнения в границах всей Вселенной. В «Воле Вселенной», написанной через десять лет, К. Циолковский подводит итог: «Итак, разум и могущество высших существ, зародившихся на высших планетах, ликвидируют зачаточную жизнь па. иных планетах и заселяют их своим потомством. Подобно этому огородник выпалывает на своем огороде сорные травы и сажает на нем полезные овощи

Усилиями многих талантливых людей создавалась в 20-е годы космогоническая концепция человека сциентистской направленности, сочетающая одновременно гуманизм, сострадание к человеку и жестокость к окружающему миру, поэтому она вызывает двойственное к себе отношение. В.И. Самохвалова пишет:«Неоднозначность содержания антропоцентризма в том., что в нем здоровое гуманистическое содержание оказалось переплетено с эгоизмом и своемерием, оправдываемым с телеологических, позиции»..

В целом, время показало, что антропоцентристское возвеличение человека является утопией, равно как и замысел создания им на земле совершенной жизни.

Современная наука критически относится к таким любимым идеям авторов космогонической концепции, как ускорение научно-технического развития, создание техносферы-ноосферы Земли и выдвигает идею этосферы -- такой стадии развития биосферы, при которой главным становится этический принцип «благоговения перед жизнью» -- для всей живой природы, для всех организмов.

Однако при всем критическом отношении к названной концепции ее авторы и приверженцы вызывают глубокое уважение своим романтическим желанием блага человеку, преданностью своей идее, науке -- тем, в чем современное общество испытывает катастрофический недостаток.

Л.В. Гурленова