Стиль сибирского рассказа начала XX века

СТИЛЬ СИБИРСКОГО РАССКАЗА НАЧАЛА XX ВЕКА

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Первая глава. Место малой прозы в литературе Сибири начала XX века

Вторая глава. Пейзажное обрамление в сибирском рассказе начала XX века

Заключение

Список литературы

ВВЕДЕНИЕ

Внимание к поэтике сибирского рассказа начала XX века не случайно. Проблема внутреннего (филологического) исследования сибирских текстов является актуальной в связи с усилившимся в последние годы интересом к объектам регионального литературного творчества. Тем более, кажется важной мысль о взаимопересечении поэтики и стилистики при исследовании отдельных художественных текстов писателей-сибиряков начала XX века, так как становление эстетических взглядов, формирование природоописательной концепции литературы Сибири напрямую зависит от ее истоков.

Пейзаж как элемент поэтики привлекал внимание исследователей сибирской литературы неоднократно. Существенным вкладом в осмысление места и роли пейзажа в сибирских текстах является исследование К. В. Анисимова «Вопросы поэтики литературы Сибири» , в котором автор через «уральскую» тему в текстах о Сибири XVI-XIX веков прослеживает традицию в создании пейзажной образности, выделяя пейзаж в качестве одной из ключевых поэтических категорий. Особо значимым видится соотнесение пейзажа и быта как «основной специфики» региональной литературы Сибири в монографическом исследовании Б. А. Чмыхало «Молодая Сибирь» . Опираясь на факт выделения Б. Жеребцовым «пейзажно-бытописательской группы» прозаиков начала XX века, ученый ставит проблему взаимоотношения этих неотъемлемых компонентов в сибирских литературных текстах обозначенного периода. Обращение к пейзажу с позиций «литератора-наблюдателя» позволило ученому дать «внешнее» и «внутреннее» видение образа Сибири. Внимание к природоописательной «специфике» образа Сибири отмечено и в ранних исследованиях по истории cибирской литературы. В связи с этим следует указать работы М. К. Азадовского («Поэтика гиблого места»), Б. О. Жеребцова («О сибирской литературной традиции»), Н. Н. Курдиной («У истоков поэтики сибирского пейзажа в русском романтизме») .

«Бытописательские» традиции опираются на региональное литературоведение. Изображение природы через быт и знакомство с укладом жизни сибиряков посредством пейзажных описаний характерно для рассказов представителей «пейзажно-бытописательской» группы. Вопрос о настроении и чувстве в пейзаже практически был снят, когда анализу подвергались произведения писателей-сибиряков конца XIX - начала XX века. Естественно, что сибирская литература, как и любая региональная, имеет свою систему избранных художественных приемов, характеризующих ее эстетическое своеобразие. Малые жанровые формы сибирской литературы, в частности рассказ, в этом отношении изучены недостаточно полно: то внимание, которое уделялось до сих пор исследованию сибирских рассказов, в большей степени связано с решением историко-литературных проблем. Безусловно, работы ученых в этом направлении вносят существенный вклад в науку. В связи с этим, нельзя не отметить, что подобное «видение» природных явлений оттесняло в сознании исследователей первостепенную значимость образов природы, через которые региональная специфика литературы проявляется особенно четко.

Именно природа, как символ красоты и первозданной чистоты, образная и яркая, может служить мерилом прекрасного. Кроме того, исследование природоописаний дает возможность выявить особенности стиля тех или иных произведений литературы. По утверждению Д. С. Лихачева, «стилеобразующая система может быть вскрыта во всех элементах произведения». Такими элементами в нашем случае и являются пейзажные описания разных форм, рассматриваемые, конечно, в неразрывной связи с содержательной основой произведения.

Первая глава. Место малой прозы в литературе Сибири начала XX века

Литература Сибири начала XX века в ее «малой» жанровой форме - рассказе представляет собой богатое наследие. Истоки ее находим в ранней журналистской деятельности писателей. Круг материалов газетно-журнальных изданий указанного периода необычайно широк в связи с наличием литературных отделов, включающих рассказы и другие «малые» жанровые разновидности. Периодика начала века представлена «общесибирскими» изданиями: иркутские газеты «Сибирь», «Восточное обозрение»; томские - «Сибирская газета», «Сибирская жизнь»; красноярские - «Енисей», «Красноярец» и др. Как отмечают исследователи-сибиреведы (Б. А. Чмыхало, К. В. Анисимов, О. К. Лесничева), прозаические «малые» жанры художественной литературы Сибири прошли процесс формирования в журнально-газетных источниках и составляют 50 % от всех литературных материалов. Предпочтение в периодике Сибири отдается рассказу, поскольку указанная жанровая разновидность в большей степени способна откликаться на актуальные проблемы современности.

Журналистские традиции находят отражение в собственно художественных произведениях писателей группы «Молодая литература Сибири». При том, авторы рассказов предпринимают попытки к созданию истинно художественных ценностей. Г. Д. Гребенщиков, А. Е. Новоселов, С. И. Исаков - наиболее яркие представители группы.

Современные исследовательские труды К. В. Анисимова, Т. Г. Черняевой, С. С. Царегородцевой и др.; «Литературная карта Алтайского края», по сравнению с трудами начала XXI века, дают возможность пополнить список рассказов отмеченного круга писателей. Внимание к личности Г. Д. Гребенщикова в связи романом «Чураевы» проявляют ученые-литературоведы, культурологи. Жанр рассказа освещен лишь в незначительном количестве работ. К творчеству А. Е. Новоселова интерес ученых-исследователей проявился в меньшей степени. Причиной тому может быть не столь богатое наследие художественных текстов. Сведения о творчестве С. И. Исакова можно найти в литературной критике прошлых лет, энциклопедии Алтайского края, однако современных научных материалов: научных статей, монографических исследований, связанных с индивидуальным творчеством С. И. Исакова, - практически нет.

Возможность выделить из списка рассказов формы с обозначенной авторами жанровой разновидностью обусловлена необходимостью обратиться к авторскому слову, видению писателя. Указанный подход к выбору текстов, на наш взгляд, предотвратит разночтения в определении их жанровой принадлежности. Таким образом, регламентируется выбор текстов для анализа.

В системе русских прозаических жанров «рассказ - один из наиболее продуктивных видов литературы». По мнению Э. А. Шубина , он вбирает в себя многие разновидности «малой прозы». Генетически восходя к новелле, рассказ обретает свою жанровую форму в XVIII-XIX веках. В XVIII веке данная жанровая разновидность не выступает как самостоятельная форма, а группируется в циклы.

Филологические исследования дифференцируют всю «малую прозу» на две большие группы: собственно новеллистического, конфликтно-повествовательного типа, и очеркового, описательного типа. Жанр рассказа генетически информативен, так как локализует в себе определенный художественный смысл. Основным критерием в выборе жанра может служить материал, избранный автором для познания реальности жизни. Для сибирского рассказа характерна одна из форм присутствия автора, выделенная И. Н. Востриловым, - «рассказы, написанные от первого лица, так называемого перволичного повествователя. По своему содержанию они представляют описание того, что автор видит своими глазами» . Сибирский рассказ имеет свои особенности. Учет особенностей речевой ткани произведений, рассмотрение стилистических пластов лексики, наблюдение за фоностилистической организацией анализируемого текста, распознавание средств межтекстовой связи позволит экспонировать глубинные смыслы рассказа, представить его в поэтико-стилистическом ракурсе.

Воздействие правдой, «живой правдой», «житейски правдивым явлением», «правдой видения» обеспечивает социальную активность рассказа, его интерес для читателя. Одна из особенностей поэтики сибирских рассказов проявляется в том, как отмечает исследователь В. И. Плюхин , что они несут печать творческой индивидуальности создателей, воздействуют на массового читателя.

Нельзя рассматривать поэтику вне описания художественной речи, сближающей ее по целям и задачам со стилистикой. Современные направления в стилистике позволяют провести более детальный анализ художественной речи в отдельно взятом образце литературного искусства. Вопрос о взаимопересечении поэтики и стилистики в трудах известных литературоведов и лингвистов решался неоднозначно. Стилистика на протяжении долгого времени рассматривалась в качестве языковедческой дисциплины, однако включение элементов указанной дисциплины в теорию поэтики позволило представить ее в литературоведческом аспекте. В. М. Жирмунский, Б. В. Томашевский неоднократно предпринимали попытки разрешить проблемы «стиля».

Симбиоз литературоведения, стилистики и лингвистики очевиден. Текст объединяет различные «точки зрения», но наметившиеся в истории этих филологических наук расхождения проявляются еще в том или ином виде. Преодолению их способствует филологический анализ текста. Поэтико-стилистический анализ повествовательного жанра рассказа может быть сконцентрирован на отдельных элементах стилистического и литературоведческого анализа, тем более что он является лишь составной частью филологического анализа текста.

Разграничение художественно-публицистической жанровой разновидности и собственно художественного стиля весьма условно. Тем более трудно это сделать при анализе произведений малых жанров у сибирских писателей рубежа XIX-XX веков. Причиной тому является газетно-журнальное происхождение рассказов, очерков, повестей отмеченных авторов. Писательская группа «Молодая литература Сибири», по мнению исследователей, доказала свою художественную состоятельность созданием значительных произведений, в которых была отражена гражданская направленность и традиционно преобладали социальные мотивы. Именно эти исторические факты дают возможность в контексте современных интерпретаций жанровой природы стиля отнестись к рассказам обозначенных представителей «пейзажно-бытописательской» группы как к публицистическим или как к художественным, в зависимости от стилистических особенностей.

Целесообразным, на наш взгляд, кажется обратиться к филологическому анализу текстов С. И. Исакова, А. Е. Новоселова, Г. Д. Гребенщикова и диагностировать рассказы по преимуществу стилеобразующих черт, средств речевой выразительности. Тем более рассказ в этот исторический период становится наиболее приемлемой формой эстетического «информирования» сибирского читателя, вовлечения его в круг местных и общероссийских проблем. Обозначенному жанру присущи центростремительность, концентрированность и относительный лаконизм. Однако тенденции к «очерковости» в демократической прозе конца XIX - начала XX веков, связанные с реализацией воздействующей функции, обусловлены социальной оценочностью как одной из черт публицистического стиля. Поэтика жанра рассказа ассимилируется публицистикой. Безусловно, тексты воспринимаются как художественные, несмотря на открытую публицистичность поднимаемых в них проблем, так как обладают категорией интенциональной связности, обусловленной замыслом автора. Кроме того, рассказам этого периода свойственна художественно-образная конкретизация, неотъемлемая черта художественного стиля. Наличие качественно важных элементов двух вышеобозначенных стилей: информативность, событийность, континуальность, злободневность как признаки «газетной живой речи» - позволяет поставить вопрос о стилевом статусе рассказов представителей пейзажно-бытописательской группы «Молодой литературы Сибири», содержание которых представляет собой фрагмент концептуальной картины мира писателей-сибиряков.

Вторая глава. Пейзажное обрамление в сибирском рассказе начала XX века

Литература Сибири первых 20-ти лет XX века следует традициям бытописания. По утверждению видных ученых-сибиреведов, основная специфика литературного творчества «Молодой литературы Сибири» в изображении пейзажа и быта. Б. Жеребцов в связи с этим называет группу сибирских прозаиков «пейзажно-бытописательской». Экономическая и социальная реальность -- «бытописательство» становится ведущей литературной формой в преддверии эпохи Нового времени и с ее наступлением. Изображение природы через быт и знакомство с укладом жизни сибиряков посредством пейзажных описаний характерно для рассказов представителей «пейзажно-бытописательской» группы. Обоснование необходимости внимания к быту рабочих, жителей деревни оказывается важным и для региональной литературы. Сибирские писатели, следуя общероссийским традициям, либо, что вполне возможно, избирая собственный путь, невольно реализуют идеи общественных представителей общероссийского масштаба.

Пристальное внимание бытописателей обращено к дореволюционным исследованиям сибирской деревни, особенностям крестьянского быта. Сибирский культурный быт, впрочем, «идеологизировался» и «символизировался» уже со второй половины XIX в., становясь мощным источником для выработки разнообразных сюжетных моделей. Средством отображения бытовых картин становятся пейзажные бытописания, описания интерьера, картинки из жизни крестьян. То и другое, несомненно, присутствует в рассказовых формах. При том, предпочтение отдано все-таки пейзажным описаниям.

Преимущество пейзажно-бытописательского начала над социально-бытовым как раз и отличает молодых писателей Сибири начала XX в. Таким образом, они передают «бытность», становятся «бытописателями» своего времени, то есть «историками», запечатлевшими «картинки» из жизни современников, народной жизни. Наследуя признаки народного романа, рассказ включает в себя неотъемлемые элементы: этнографизмы, обилие просторечной лексики, раскрытие психологии героев через детали портрета и окружающей обстановки, что свидетельствует, с одной стороны, о генетической связи с поэтикой «натуральной школы», а с другой - о следовании традициям реализма. Именно свой путь, свои тенденции устанавливаются региональным рассказом, на что, без сомнения, точно указывает в статье «Ермак - князь Сибирский» Б. А. Чмыхало. «И все же «новая» литература Сибири начала формироваться в XX в. именно на основе самоощущения авторами самих себя не вне, а внутри «сибирского», выделенного на основе антиномий «свое - чужое», «аборигенов» и «пришлых», «природы» и «цивилизации» . Начало XX в. выявило типы героев-сибиряков, определяющим качеством в системе идеальных характеристик которых была главная «областная» добродетель - действенная любовь к краю. Это выглядело своеобразным самоопределением литературных героев». Группа молодых сибирских писателей, унаследовав областнические взгляды, значительно приблизила заключительный этап формирования регионализма, качественно изменилась «сибирская литература».

«Пейзаж настроения» в рассказах писателей «молодой» Сибири можно соотнести с психологическим состоянием героев в тот или иной момент жизни: чувство радости, безутешного горя, тревога в предчувствии необратимого, отстраненное созерцание как фон для размышлений героя, сопереживания герою. Средствами звукописи, цветописи художникам слова удается запечатлеть увиденные картины. Небезынтересными становятся исследования цветообозначений как реалий, характеризующих личностное мировоззрение писателей.

Правдивое изображение действительности через субъективное видение писателя становится характерной приметой конца XIX столетия. Именно «правда видения», единство зрительного образа, эмоциональная выразительность составляли новизну пейзажа. Благодаря этой новизне восприятия обыденный вид на крыши города приобретал новый, интересный характер.

Суть «правды видения», по мнению А. А. Федорова-Давыдова, заключалась в том, что реализм понимался уже не только как верное изображение предметов и мотивов, как мы их знаем и представляем себе, но как изображение их именно во всей тонкости передачи зрительного ощущения, такими, как их в натуре, при данной погоде и условиях освещения, видит глаз художника . Природоописание «правды видения» находит отражение и в малых формах бытописательской литературы Сибири.

Картины природы, введенные в повествование, таким образом, могут правдиво отображать действительность и подчеркивать национальную значимость того места, где находится писатель-пейзажист, то есть передавать «правду видения». С другой стороны, пейзажист объективирует свои переживания, с помощью пейзажного фона усиливает общее эмоциональное звучание, основное настроение в рассказе, а в отдельных случаях пейзаж служит средством авторской оценки героев, то есть создает «пейзаж настроения».

Рассказы сибирских писателей могут рассматриваться дифференцированно в зависимости от функционирования в них семантически значимых форм. Пейзажи «настроения», в таком случае, становятся неотъемлемым компонентом в одних рассказах, пейзажи «правды видения» - в других. Однако возможность разграничения сибирских рассказов по указанным признакам теряет смысл при контекстно-стилевом анализе более крупных рассказовых форм. В таком случае появляется необходимость наблюдения за интеграцией отмеченных пейзажных разновидностей. По формальному признаку данные рассказы относятся к полнопейзажным.

Пейзаж, в зависимости от функционального предназначения, может иметь разнообразные формы проявления в художественных текстах. В литературоведении достаточно известны пейзажные описания, пейзажные образы, пейзажи-предварения, пейзажные штрихи, психологические и эпические пейзажные параллели. Дополнением к устоявшей терминологической схеме могут быть пейзажные детали, так часто рассматриваемые в связи с творчеством А. П. Чехова; пунктирные пейзажные линии, пейзажные мазки. Таким образом, обозначенные элементы создают некий пейзажный рисунок, который в значительной мере сопутствует рассказам сибиряков - представителей пейзажно-бытописательской группы «Молодая литература Сибири».

Вопрос о пейзажном «фоне» в исследованиях региональных сибирских текстов только обозначен. Важно обратиться к цитате из монографии исследователя сибирской литературы Б. А. Чмыхало: «Из «фона», из «уступки» литературному этикету он становится фактором литературного повествования» . Вероятно, уступительное значение, вторичность пейзажа, его затекстовый уровень подразумеваются под «фоном». В таком случае, возникает необходимость детального изучения указанной дефиниции. Семантика «фона» многопланова: во-первых, подразумевается «основной цвет, тон, по которому сделан рисунок, узор»; во-вторых, «задний план картины, рисунка и т. п., способствующий выделению главных элементов композиции»; в-третьих, «обстановка, среда, окружение, в которых кто-либо находится или что-либо происходит». Следовательно, функциональное предназначение пейзажа быть ведущим, главным элементом, основой повествовательной ткани произведения. Данное значение первично и применимо к пейзажным сибирским рассказам. Однако, в зависимости от авторских интенций, пейзажные описания могут играть вторичную роль, выполнять функцию «уступки», оттеняя основные приемы композиционной игры автора. Исследователи сибирских художественных текстов отводят именно эту роль использованию пейзажей в ранних произведениях представителей «пейзажно-бытописательской» группы. Третий семантический вариант предполагает психологическую зависимость пейзажного фона от окружающей обстановки и, собственно, дает возможность видения указанного явления через призму отсутствующих в нем элементов («стерезис» пейзажной формы).

Сформировавшиеся эстетические взгляды писателей группы «Молодая литература Сибири» образовали некую платформу для дальнейшей работы над совершенствованием художественности рассказовой формы. К сожалению, трудно проследить эволюцию пейзажного рисунка в рассказах С. И. Исакова. Обрыв литературной деятельности в период творческого подъема автора-художника оставляет лишь предположение о нереализованности его богатого писательского потенциала. Рассказы Г. Д. Гребенщикова позднего периода в этом случае дают больший материал для исследования.

В литературе, эстетике, живописи внимание к «фону» кажется естественным. Фон оттеняет происходящее, сопутствует ему, создает условия для содержательного плана, поэтому к созданию «фона» в отмеченных областях искусства предъявляются высокие требования. Важным представляется умозаключение, сделанное Д. Дидро: «Создание фона - большое искусство… Закон, достаточно общий, требует, чтобы фон не имел в себе ни одного тона, который мог бы заглушить тона главного плана или отвлечь от них внимание зрителя» , а в нашем случае и читателя. Эволюция фонового рисунка свидетельствует об усилении эстетического начала в рассказах писателей-сибиряков. Отмеченная пейзажная форма является значимой частью в повествовании исследуемого жанра.

Пейзажное обрамление является главенствующим элементом в литературной парадигме эпического наследия представителей «Молодой литературы Сибири». В то же время следует обратить внимание на цикл рассказов с исключенной пейзажной формой. Такой прием в научной литературе зафиксирован в связи с исследованием прозы Ф. М. Достоевского. Обоснование указанного приема в его творчестве трактуется учеными-филологами как способ глубинного, психологического, реалистического изложения. Традиция беспейзажного повествования восходит к эддическим мифам, утверждена в средневековой литературе. Именно подобное отсутствие описаний природы, как отмечает Г. Ю. Любарский, можно назвать «стерезисом», т. е. «лишенностью чего-либо должного».

Отсутствие природоописаний в повествовании вовсе не означает потери интереса писателя к окружающей природе, скорее всего ее воздействие проявляется в характерах действующих лиц, развитии форм повествования. Можно предположить, что в сибирских рассказах с исключенной пейзажной формой эстетическое воздействие окружающего мира природы непосредственно зависит от натуральных эмоций (гнева, радости, грусти и др.) образов-персонажей, от развития самого действия. Видимая «беспейзажность» отнюдь не отрицает присутствия указанного явления - скорее подчеркивает его значимость в развитии действия, поэтому при анализе «беспейзажных» рассказов, так или иначе, возникает ассоциативный контекст, безусловно подкрепленный реальными событиями в истории. Подобный «стерезис» пейзажных форм распространен в литературном пространстве. Отголоски его кажутся естественными и в рассказах начала XX века, и в предшествующей, и в последующей литературе.

Более того, в «теории фигур» явлению «стерезиса» вторит «эллипсис» как отсутствие должного, воспроизводимое не из контекста, а ассоциативно подразумеваемое в самом явлении. Однако данный факт интересен на этапе детального рассмотрения текста в качестве объекта филологического анализа.

Поскольку речь заходит об образных явлениях, нельзя не упомянуть и тот факт, что при исследовании особенностей художественного стиля достаточно часто встречается понятие «безобразной образности». По всей видимости, указанная стилистическая единица также подчинена законам «стерезиса». Отсутствие «должных» образных средств нисколько не обедняет повествование.

В рассказах представителей пейзажно-бытописательской группы «Молодая литература Сибири», разграниченных нами по трем основным классификационным признакам:

- рассказы, включающие пейзажные описания (полнопейзажные);

- фоновый пейзажный рисунок в сибирском рассказе;

- рассказы с исключенной пейзажной формой («пейзажный стерезис»).

Пейзаж либо непосредственно является участником происходящих событий, либо сопутствует им в виде штрихов, пунктирных линий, либо стоит за рамками повествования, побуждая читателя к творческому воображению.

Ирреальность пейзажных форм в последнем случае может иметь двойственный смысл. С одной стороны, подобный «стерезис» предполагает глубину проникновения читателя в произведение, поиск социально - и исторически значимого контекста, возможности видения «сверхпейзажа». С другой стороны, отсутствие пейзажных отступлений может быть продиктовано стремительностью развития действия в «сиюминутной» сюжетной линии, в таком случае отступление от пейзажно-бытописательской концепции оправдано, что свидетельствует о близости рассказа к публицистическим текстам. Тем более газетно-журнальное происхождение в особенности первых рассказов подтверждено исследователями-сибиреведами.

Пейзажное обрамление в сибирском рассказе принимает разнообразные формы и выступает в функции «правды видения» и «настроения». Детализация пейзажных элементов - пейзажной картины, пейзажного штриха, пейзажного описания, пейзажных параллелей - позволяет наиболее полно воспроизвести бытовую обстановку и социальную атмосферу, в которой жили герои сибирского рассказа начала XX века. Прочтение произведений, на наш взгляд, может осуществляться посредством контекстно-стилевого видения, поскольку образность природоописаний в рассказе глубинно сопряжена с планом содержания. Вне контекста пейзажно-стилевой комплекс вряд ли может представлять научный интерес. Являясь, безусловно, художественно второстепенным фактом русской литературы, сибирский рассказ обозначенного периода находится на этапе становления и утверждения эстетических взглядов молодых литераторов. Поиски глубинных «смыслов» психологизма пейзажа могут оказаться безуспешными, поэтому, в нашем представлении, пейзаж в сибирском рассказе может передавать настроение героев и автора, а также способствовать воспроизведению «правдивых», информативно значимых картин через субъективное видение писателя.

Внимание к форме пейзажных описаний обусловлено поиском способов их функционирования. Отражение значимой функции пейзаж-фон реализуется при анализе фонового рисунка в сибирском рассказе. Семантика фона многопланова, поэтому детали общей картины могут рассматриваться подобно искусствоведческому анализу живописных полотен. При том, важно отметить эволюцию фонового рисунка в рассказах писателей-сибиряков. На примере рассказов А. Е. Новоселова «Смерть Атбая» (раннее произведение) и «Сто рублей» представляется возможным проследить развитие пейзажного фона. В поздних рассказах Г. Д. Гребенщикова фоновый рисунок становится значительным фактом в структуре повествования.

Рассказы с исключенной пейзажной формой (пейзажный «стерезис») представлены особой структурой, так как дают возможность исследовать формально отсутствующий пейзажный элемент. Внимание к деталям повествования способствует восстановлению «должного элемента» пейзажной картины. Наличие данного вида рассказов в корпусе исследуемых текстов предполагает их дальнейшее рассмотрение. В некоторых случаях анализ проведен с включением интертекстуальных элементов.

Заключение

Развитие литературы Сибири начала XX века происходило преимущественно в системе «малых жанров», что обусловлено возможностями периодической печати. Сибирский рассказ с обозначенной авторами жанровой разновидностью является ведущим в общей системе «малых жанров» указанного периода.

Филологический анализ сибирских рассказов посредством модифицированного поэтико-стилистического приема позволит более полно проанализировать ранее не исследованные с этих позиций тексты рассказов «Молодой литературы Сибири», а также рассказы, впервые подвергшиеся анализу, и выявить глубинные «смыслы» авторского «видения».

Стилевой статус сибирского рассказа начала XX века является переходным от публицистического к художественному по преимуществу функционально значимых признаков: информативность, актуальность, доступность и эстетизация.

Пейзаж и быт - атрибуты сибирского рассказа начала XX века, поскольку их отсутствие, по мнению Б. Жеребцова, Б. А. Чмыхало, приводило к «явным провалам».

Влияние публицистики на художественное начало сибирского рассказа дает возможность авторам правдиво отображать действительность посредством субъективного видения и в то же время передавать психологическое состояние героев. Сибирский рассказ обозначенного периода в зависимости от семантического функционирования в нем пейзажных форм представляется возможным разделить на рассказы с пейзажно-стилевым комплексом «правды видения» и «настроения».

Возможности функционирования пейзажа в сибирском рассказе начала XX века не ограничены. Разнообразие форм природоописаний позволяет выявить полнопейзажные рассказы; рассказы с фоновым пейзажным рисунком; рассказы с исключенной пейзажной формой (пейзажный «стерезис»).

Исследование стиля рассказов сибирских писателей-пейзажистов позволяет установить традиции региональных литературных явлений в общерусском историко-литературном процессе начала XX века.

Список литературы

1. Никитин, Е. Н. «Пейзаж настроения» и пейзаж «правды видения» в рассказах писателей «Молодой Сибири» [Текст] / Е. Н. Никитин // Мир науки, культуры, образования. Раздел «Филология. Искусствоведение» - Горно-Алтайск, 2009. - Февраль, № 1 (13). - С. 36-39 (0,7 п. л.).

2. Никитин, Е. Н. К вопросу о выделении стилевых и стилистических особенностей текста на примере анализа рассказа С. Исакова «На легкую вакансию» [Текст] / Е. Н. Никитин // Теоретические и прикладные аспекты современной филологии: материалы Всероссийских филологических чтений имени Р. Т. Гриб. Выпуск 7. - Лесосибирск, 2007. - С. 143-148 (0,3 п. л).

3. Никитин, Е. Н. Рассказ в творчестве представителей «пейзажно-бытописательской» группы Сибири (С. И. Исакова, А. Е. Новоселова, Г. Д. Гребенщикова) как симбиоз газетно-журнальных разновидностей конца XIX - начала XX вв. [Текст] / Е. Н. Никитин // Теоретические и прикладные аспекты современной филологии: материалы Всероссийских филологических чтений имени Р. Т. Гриб. Выпуск 8. - Лесосибирск, 2008. - С. 229-233 (0,3 п. л.).

4. Никитин, Е. Н. Стилевой статус представителей пейзажно-бытописательной группы ХХ века в контексте современных интерпретаций жанровой природы стиля [Текст] / Е. Н. Никитин // Семантика и прагматика слова в художественном и публицистическом дискурсах: материалы Всероссийского научного семинара. - Томск, 2008. - С. 91-98 (0,4 п. л.).

5. Никитин, Е. Н. Поэтика и стиль рассказа С. Исакова «Мать». (Опыт поэтико-стилистического анализа) [Текст]. / Е. Н. Никитин // Текст. Дискурс и проблемы межкультурной коммуникации: материалы межрегиональной научно-практической конференции. - Курган, 2008. - С. 13-23 (0,7 п. л.).

6. Никитин, Е. Н. «Пейзаж настроения» как отражение «чувства природы» в рассказах писателей группы «Молодая Сибирь» [Текст] / Е. Н. Никитин // Язык и социальная динамика слова: материалы региональной научно-практической конференции. - Красноярск, СибГАУ, 2008. - С. 11-14 (0,3 п. л.).

7. Никитин, Е. Н. Рассказ в пейзажном бытописании Сибири начала XX века [Текст] / Е. Н. Никитин // Филология в парадигме гуманитарных наук: традиции и современность: материалы Международной научно-теоретической конференции, Караганда (Казахстан), 2008. - Караганда, 2008. - С. 106-110 (0,3 п. л.).

8. Никитин, Е. Н. «Пейзаж настроения» и пейзаж «правды видения» в рассказах писательской группы «Молодая Сибирь» начала XX века [Текст] / Е. Н. Никитин // Русская литература в мировом культурном и образовательном пространстве: материалы Международного конгресса МАПРЯЛ. Ч. 2. - Санкт-Петербург, 2008. - Т. 2. - СПб.: МИРС, 2008. - С. 156-163 (0,7 п. л.).

9. Никитин, Е. Н. Поэтика рассказа Г. Д. Гребенщикова «Змей Горыныч». (Опыт поэтико-стилистического анализа сибирских рассказов начала XX века) [Текст] / Е. Н. Никитин // Русская филология: вчера и сегодня: материалы международной заочной научной конференции «Поэтика художественного текста». Т. 2. - Борисоглебск. - С. 47-51 (0,3 п. л.).

10. НИКИТИН, Е. Н. Пейзажный образ в бытописании сибирской рассказовой формы начала XX века. (На материале рассказа С. И. Исакова «Там, в горных долинах») [Текст] / Е. Н. Никитин // Жизнь провинции как феномен духовности: материалы VI Международной научной конференции. - Нижний Новгород: Дятловы горы, 2009. - С. 96-102 (0,5 п. л.).

11. Никитин, Е. Н. «Поэтика рассказа с отсутствующей пейзажной формой» (на материале сибирского рассказа начала XX века) [Текст] / Е. Н. Никитин // Литература в контексте современности: сборник материалов IV Международной научно-методической конференции / отв. ред. Т. Н. Маркова. - Челябинск: Изд-во ООО «Энциклопедия», 2009. - С. 117-122 (0,3 п. л.).