Роман "Портрет Дориана Грея"

11

Споры вокруг романа «Портрет Дориана Грея» («The Picture of Dorian Gray», 1890 - журнальная публикация, 1891 - отдельное дополненное издание), возникшие сразу же после его опубликования, не утихают до сегодняшнего дня. И до сих пор в статьях, посвященных творчеству Уайльда, можно встретить мнение о «Портрете Дориана Грея» как о «омане таинственном, странном, спорном и до сих пор, возможно, до конца не разгаданном» Тяжелые времена и большие надежды (герой английской литературы). Библиографические эссе. М, 1996. С.34.. Во многом, именно эта загадочность, а также неоднозначность и многоплановость романа, позволяющие рассматривать его под разными углами зрения и дающие возможность для различных интерпретаций, объясняют тот интерес, который вызывает «Портрет Дориана Грея» не только у читателей, но и у литературоведов.

И если интерес к роману на родине писателя из-за судебного процесса над ним на долгое время был приостановлен, то вне Англии оставался неизменным на протяжении многих лет. В России первые попытки осмыслить творческое наследие Оскара Уайльда можно найти уже у символистов начала XX века, ставших "главными адептами и пропагандистами Уайльда» и внесших «существенный вклад в дело его популяризации» Тяжелые времена и большие надежды (герой английской литературы). Библиографические эссе. М, 1996. С. 41. С середины 1900-х годов (и вплоть до начала 1920-х годов) к творчеству Уайльда начинают обращаться критики других литературных направлений. Появляются работы З.А. Венгеровой, К. И. Чуковского, Е.А. Аничкова, Л.И. Аксельрод, Н.Я. Абрамович, A.M. Редько и других исследователей, которые рассматривали произведения Уайльда с научной точки зрения и «пытались найти в них и отражение его эстетических взглядов, и критику современного общества, и новые взгляды на искусство, и новый подход к решению вечных проблем» Валова О.М. Оскар Уайльд в русской критике. // Английская литература в контексте мирового процесса. Киров, 1996. С.164..

Литературная деятельность Уайльда была чрезвычайно многообразна. Он проявил свое дарование в таких жанрах, как роман, новелла, сказка, трагедия, комедия, - и все, что он писал, было в своем роде блестяще. Подлинный мастер слова, тонкий стилист, Уайльд, однако, привлек к себе, внимание не одним лишь внешним изяществом своих произведений. Его творчество было глубоко содержательным, он затронул многие жизненные вопросы, хотя делал это в манере необычной. Чаще всего он пользовался двумя приемами: либо рассказывал историю необыкновенного содержания - сказку, фантазию, легенду, либо как из рога изобилия сыпал неожиданными парадоксами.

Круг идей, интересовавших писателя, был довольно широк, но в особенности волновали его вопросы, связанные с духовным миром человека. Что дает людям высшую радость? - вот вопрос, больше всего волновавший Уайльда. Его ответ гласил: красота! Не труд, не любовь, не борьба, а именно красота.

«Для меня красота - это чудо из чудес. Только ограниченные люди не судят по внешности. Настоящая тайна мира заключается в видимом, а не невидимом» Тумбина, О. В. Контраст и парадокс в повествовательной прозе Оскара Уайльда: К характеристике творческого метода писателя. АКД. - СПб., С. 210. Этот, парадокс Уайльда выражает центральную идею всего творчества писателя.

Уайльд тонко чувствовал красоту. Все уродливое и безобразное настолько отталкивало его, что он полушутя, полусерьезно советовал даже нищих одевать в живописные лохмотья. Он был сторонником так называемого "чистого" искусства или "искусства ради искусства". Он считал, что искусство целиком формирует человека и что не оно подражает жизни, а жизнь - искусству. Люди, говорил Уайльд, подражают любимым литературным героям, и распознавать красоту человек научается лишь благодаря художникам, которые открывают или создают ее в своих картинах.

Биография Оскара Уайльда, писателя, знаменитого своими парадоксами, сама складывалась как трагический парадокс: с детских лет он стремился к славе, достиг её вершин, был низвергнут с позором, изведал тяжкие муки и окончил жизнь в бедности.

Уже перед смертью в одном из писем он заметил: «...в моей жизни были два поворотных пункта, это когда отец отправил меня в Оксфорд и когда общество отправило меня в тюрьму» Тумбина, О. В. Указ. соч. С. 211.

Будущий писатель с детства интересовался древностями, и успехи в греческом принесли ему немало академических наград. После окончания курса в колледже Святой Троицы в Дублине его послали учиться в Оксфордский университет. Оксфорд напитал юного Уайльда идеями эстетизма, охватившего к тому времени весь европейский континент, но в Англии только пробивавшегося к жизни.

Уайльд неустанно высмеивал узколобую мораль пуританизма. Расхожее представление о задачах художественной прозы выразила «писательница» мисс Призм персонаж пьесы «Как важно быть серьёзным»: «Для положительных героев всё кончилось хорошо, для отрицательных плохо. Для этого и существуют книги». Уайльд провозглашал, что литература выше назидательности, а для автора нет запретных тем. И не искусство должно отображать жизнь, а жизнь должна подражать искусству.

В 1891 г. вышло в свет главное сочинение Уайльда - роман «Портрет Дориана Грея». Авторское предисловие к нему звучало как манифест эстетизма, и самым вызывающим было заключительное утверждение: «Всякое искусство совершенно бесполезно».

Портрет Дориана Грея обладает волшебным свойством: пороки, которым тайно предаётся Дориан, искажают картину до безобразия, в то время как лицо самого Дориана сохраняет красоту и невинность молодости. Преображения портрета становятся мучением для Дориана, он бросается на полотно с ножом и гибнет. И снова на холсте появляется лицо прекрасного юноши, а мёртвый Дориан похож на омерзительное чудовище.

Невзирая на то, что в романе порок наказан, книга вызвала ярость критиков, обвинявших автора в безнравственности. Больше всего досталось лорду Генри, так как именно он «отравил» своего младшего друга проповедями гедонизма.

Именно лорд Генри учил, что жить стоит только ради наслаждений, что стремление «проявить во всей полноте свою сущность» равносильно подвигу, а совесть - это всего лишь «официальное название трусости». Правда, сам лорд Генри ни в чём дурном не замечен, его «цинизм - только поза», так как он «стыдится своей добродетели». Согласно его убеждениям, не следует совершать ничего такого, о чём нельзя было бы поговорить после обеда, но мудрости этого наблюдения многие не замечают. В лорде Генри они увидели самого автора, который высказывает свои извращённые суждения об искусстве и жизни.

Провозглашая право художника на полнейший произвол, Уайльд говорит, что искусство «нельзя судить внешним мерилом сходства с действительностью. Оно скорее покрывало, чем зеркало… стоит ему повелеть - и миндальное дерево расцветет зимою, и зреющая нива покроется снегом» Тишунина Н.В. Английский символизм: эстетический бунт против современности. Живопись прерафаэлитов и проза Уайльда // Тишунина Н.В. Западноевропейский символизм и русская литература последней трети XIX - начала XX века. - СПб, 1994. - С.83. Доводя свою мысль до крайнего парадоксального заострения, Уайльд заявляет, что подлинное искусство основано на лжи и что упадок искусства XIX в. (под упадком он подразумевает реализм) объясняется тем, что «искусство лжи» оказалось забытым: «Все плохое искусство существует благодаря тому, что мы возвращаемся к жизни и к природе и возводим их в идеал». Он заявлял, что «жизнь - очень едкая жидкость, она разрушает искусство, как враг опустошает его дом», говорил, что «реализм как метод - никуда не годится, и всякий художник должен избегать двух вещей - современности формы и современности сюжета» Порфирьева Т.А. О. Уайльд и традиции неоромантизма // Актуальные проблемы зарубежной литературы XX века. - М., 1989. - С.121.

История падения молодого аристократа Дориана Грея, развращенного великосветским циником лордом Генри, развертывается в изысканной обстановке богатых комнат, затянутых старинными гобеленами, оранжереей с цветущими орхидеями, затемненных кабинетов с потайными шкафами, прячущими ядовитые зелья и не менее ядовитые книги. Любование предметами салонно-аристократического быта, эстетизация нравственного растления, оправдывающая циничные рассуждения и порочные похождения героев, делают этот роман одним из наиболее характерных произведений декадентской прозы. О том, что доктрина эстетизма представляет собой по авторскому замыслу свод непременных правил, по которым следует интерпретировать роман, напоминает читателю лаконичное предисловие.

Мысль о первичности искусства, отражающего лишь того, кто смотрится в него, «а вовсе не жизни», - мысль, заявленная на этот раз фрагментарно, получила развернутое выражение в диалоге «Упадок искусства лжи». В романе портрет как произведение искусства как будто отражает самое жизнь - жизнь Дориана Грея. Однако же, кроме Дориана, никто изменяющегося портрета не видит, а посему можно сказать, что портрет одномоментно отражает лишь того, кто в данную минуту «в него смотрится».

Не прозвучавшая отчетливо в предисловии, но очень важная мысль о том, что деградация искусства впрямую связана с упадком высокого искусства лжи, иллюстрируется и доказывается в романе эволюцией актрисы Сибиллы Вейн. Не ведавшая, что такое любовь, девушка прекрасно фантазировала на сцене, лгала (в уайльдовском смысле), с успехом играя роли многих шекспировских героинь. Узнав истинное чувство, полюбив Дориана, она переживает резкий «упадок искусства лжи», в результате чего с ней как с актрисой происходит трагическая метаморфоза: она начинает играть из рук вон плохо (что фиксирует даже добрейший Холлуорд). Она произносит еретические слова о том, что искусство - только бледное отражение подлинной любви, и Дориан жестоко отлучает ее от церкви: «Без вашего искусства вы - ничто!».

В отчаянии она, как Гретхен из «Фауста», отравляет себя. И даже ее смерть трактуется в эстетическом ключе - вначале лордом Генри, а затем и самим Дорианом. Лорд Генри находит, что она сыграла свою последнюю роль, которая представляется ему «необычайным и мрачным отрывком из какой-нибудь трагедии семнадцатого века». Он говорит: «Эта девушка, в сущности, не жила - и, значит, не умерла». Дориан соглашается и с такой же легкостью заявляет: «Она снова перешла из жизни в сферы искусства». Последующее гедонистическое истолкование судьбы несчастной молодой актрисы содержится в пространном монологе лорда Генри Уоттона из восьмой главы романа - истолкование, возвращающее Дориану душевное равновесие и стабильное безразличие к окружающим людям.

Понятие «прекрасное» и «красота» (Уайльд пишет это слово с заглавной буквы) ставятся в предисловии на самую верхнюю ступень ценностей. Поучения лорда Генри и их воплощение - жизнь Дориана - как будто вполне соответствует такой расстановке. Дориан красив, и красота оправдывает все негативные стороны его натуры и ущербные моменты его существования («избранник - тот, кто в прекрасном видит лишь одно - Красоту»). Тот, кто покушается на Красоту, - независимо от причин и помыслов - сам становится жертвой, как, например, Джеймс Вейн, брат несчастной Сибиллы.

Дориан карается только тогда, когда поднимает руку на прекрасное - на произведение искусства. Искусство как воплощение прекрасного вечно, и потому погибает герой, а остается жить прекрасный, как и в момент окончания работы художника, портрет. Все как будто бы согласуется с теоретическими воззрениями писателя.

Отдельные исследователи видят в портрете, опять-таки, иллюстрацию, но уже не конфликта в душе человека (или конфликта человека с собственной душой), а отношения, на фабульном уровне, искусства и жизни. Для А.А. Аникста портрет иллюстрирует тезис о том, что «искусство реальнее жизни». Для В.К. Тарасовой портрет является просто одной из иллюстраций авторских взглядов на соотношение искусства и жизни. По Н.С. Бочкаревой, картина призвана «выражать взаимодействие искусства и жизни». Здесь же можно привести мнение Н.В. Тишуниной о том, что портрет в качестве двойника Дориана на фабульном уровне, позволяет Уайльду на символическом уровне показать, что «искусство не отражает жизнь», что «искусство и жизнь существуют по разным законам».

Можно отметить еще одну функцию портрета в романе, внешнюю по отношению к другим функциям, а именно, функцию полемическую: портрет в "Портрете Дориана Грея" призван стать своего рода полемической репликой Уайльда в споре с реалистами. Таким образом, можно допустить, что одной из задач Уайльда было создание именно романтического романа в противовес "реалистичности" тех или иных произведений своего времени - такого романа, фантастичность которого нельзя было бы объяснить ни одним из явлений действительности. Ставя перед собой такую задачу, Уайльд мог отталкиваться не только от сугубо реалистических произведений, но и от произведений, в которых авторы используют прием неявной фантастики.

Фантастический портрет призван подчеркнуть нереальность происходящего в романе, невозможность подобных событий в жизни. Как было замечено Н.В. Тишуниной, Уайльд «самим трагическим финалом не выводит конечную мораль: так, дескать, поступать не хорошо, и, если вы будете себя вести подобно мистеру Грею, вас настигнет ужасный конец. Никто из читателей не сможет вести себя подобно Дориану, так как ни у кого никогда не будет такого портрета» Тишунина Н.В. Указ. соч. С.96.. То есть Уайльд рассматривает в своем романе исключительный, а не типичный случай. И, рассматривая роман как роман фантастический, можно выделить еще одну функцию, которая не рассматривается самостоятельно, но подразумевается в контексте практически всех исследовательских работ, а именно, функцию героя-двойника, стареющего вместо героя-прототипа. Именно то, что портрет стареет вместо Дориана, позволило Дориану, не опасаясь за свою красоту, вести тот образ жизни, главной составляющей которого стал поиск всех доступных в жизни наслаждений. «Вечная молодость, неутолимая страсть, наслаждения утонченные и запретные, безумие счастья и еще более исступленное безумие греха - все будет ему дано, все он должен изведать! А портрет пусть несет бремя его позора

Подобно греческим богам, он будет вечно сильным, быстроногим, жизнерадостным. Не все ли равно, что станется с его портретом? Самому-то ему ничего не угрожает, а только это и важно!»

Но даже при учете всех вышеперечисленных функций портрета за ним пришлось бы закрепить вспомогательную, периферийную роль в структуре произведения. Именно такую роль и отводят ему, в сущности, исследователи Уайльда. Между тем, и название романа и все его содержание указывают на то, что по замыслу автора портрет играет в "Дориане Грее" гораздо более сложную, центральную роль.

«Говорящий человек - идеолог» в романе - это, конечно же, лорд Генри Уоттон, разворачивающий перед Дорианом и читателем целую программу эстетизированного гедонизма. То, что в жизни самого Уайльда зачастую было лишь позой, у персонажа является продуманной системой взглядов, которую он своеобразно апробирует на жизни Дориана Грея. Причем, он делает это, считая своего молодого друга не личностью, а «подходящим объектом» для «научного анализа страстей».

«Критики не раз утверждали, что лорд Генри есть двойник самого Уайльда. Это верно, но только отчасти. В романе лорд Генри выступает таким же салонным апостолом наслаждений и нег, каким всегда выступал сам Уайльд»70. Чебракова М.А. Исследование общих характеристик, структур и загадок текстов сказок Оскара Уайльда. - СПб, 2004, С. 117.

Таким образом, жизненное кредо, прокламируемое Генри Уоттоном проходит причудливое испытание на судьбе Дориана Грея. В первых главах романа душа и ум главного героя растревожены проникновением новых представлений о жизненном предназначении красоты, в последней главе Дориан гибнет. В заданных границах он проходит весь цикл испытания, и вдумчивому читателю можно попытаться дать ответ на вопрос о том, доказала ли жизнь Дориана Грея за этот период состоятельность идиологемы лорда Генри Уоттона или нет.

В лорде Генри, особенно в начале романа, можно разглядеть некоторые демонические черты, которые были свойственны героям произведений английских романтиков. Это и «смуглое романтическое лицо», «усталое выражение лица», разочарованность лорда Генри, его скептицизм, ирония, «завораживающий» голос. В первую встречу с Генри Уоттоном Дориан очень явственно почувствовал музыку в движеньях его рук, в его голосе и в его словах, музыку, которая была «сладостнее звуков лютни и виолы». Примечательно, что в рамках самого произведения лорд Генри не совершает никаких поступков, по которым мы могли бы судить о нем; все, что мы о нем знаем, мы узнаем из его собственных слов о себе и изредка из отзывов о нем других персонажей. Образу лорда Генри, на первый взгляд, даже присуща некая загадочность, которую лорд Генри сам намеренно подчеркивает.

И впервые повстречав лорда Генри, Дориан ощутил страх перед этим человеком, может быть подсознательно, чувствуя в нем какое-то зло, какую-то угрозу для своей жизни. Не случайно, каждый раз, когда Дориан хочет вернуться к праведной жизни, первым делом он решает не видеться больше с Генри Уоттоном. Лорд Генри производит впечатление человека, знающего все и обо всем, сама его фамилия, в какой-то степени, говорит о том знании, которым он обладает.

«Цель жизни - самовыражение. Проявить во всей полноте свою сущность - вот для чего мы живем», - внушает лорд Генри своему юному другу. Однако дальнейшая жизнь Дориана является вовсе не раскрытием сущности того человека, портрет которого написал художник Бэзил Холлуорд, а переформированием его души, отразившимся в конечном счете и на холсте. Это переформирование и приводит к той утрате целостности, косвенные признаки которой подмечает даже сам «идеолог», находя, что Дориан в отдельные моменты становится «сам не свой».

Красота - неотъемлемая часть Искусства, потому и красота Дориана Грея должна Искусству принадлежать. И Искусство, первоначально, черпая в красоте Дориана вдохновение, новые идеи и новые формы, в конечном счете, полностью забирает ее себе, в чем можно убедиться в эпилоге романа, сравнив прекрасный портрет и безобразный труп.

Ближе к концу романа Дориан уже совсем не думает о себе как о произведении искусства. «Уродства жизни, когда-то ненавистные ему, потому что возвращали к действительности, теперь по той же причине стали ему дороги», и только один лорд Генри, вплоть до самого завершения романа, продолжает лелеять эту идею о Дориане-произведении искусства. «Ах, Дориан, какой же вы счастливец! Как прекрасна ваша жизнь! /.../ Сейчас вы - совершенство! /.../Вашим искусством была жизнь. Вы положили себя на музыку. Дни вашей жизни - это ваши сонеты».

Не смотря на то, что роман Оскара Уайльда "Портрет Дориана Грея" был написан в конце XIX века, до сих пор исследователи так и не пришли к единому мнению по поводу того к какому литературному направлению можно причислить роман. Его творчество до сих пор пытаются охарактеризовать, прибегая к самым разным названиям: символизм, эстетизм, импрессионизм, неоромантизм, модернизм - и даже находят в некоторых произведениях Уайльда связь с постмодернизмом. До сих пор остается открытым вопрос и о жанре "Портрета Дориана Грея", который рассматривают и как нравственно-философскую притчу, и как социально-психологический роман, и как символический роман, и как роман творения, и даже как критическое эссе, воплощенное в художественную форму.

Роман Оскара Уайльда "Портрет Дориана Грея" поистине уникален и представляет собой неисчерпаемый источник для исследователей.

Список использованной литературы

1. Валова О.М. Оскар Уайльд в русской критике. // Английская литература в контексте мирового процесса. Киров, 1996.

2. Порфирьева Т.А. О. Уайльд и традиции неоромантизма // Актуальные проблемы зарубежной литературы XX века. - М., 1989.

3. Тишунина Н.В. Английский символизм: эстетический бунт против современности. Живопись прерафаэлитов и проза Уайльда // Тишунина Н.В. Западноевропейский символизм и русская литература последней трети XIX - начала XX века. - СПб, 1994.

4. Тумбина, О. В. Контраст и парадокс в повествовательной прозе Оскара Уайльда: К характеристике творческого метода писателя. АКД. - СПб.

5. Тяжелые времена и большие надежды (герой английской литературы). Библиографические эссе. М, 1996.

6. Чебракова М.А. Исследование общих характеристик, структур и загадок текстов сказок Оскара Уайльда. - СПб, 2004.