Социально-философская драма "На дне" М. Горького

3

Содержание

Введение 2

1. Проблема новаторства в пьесе Горького «На дне» 4

2. Пьеса «На дне» как социально-философская драма 7

3. Персонажи пьесы как ключевые фигуры драмы 10

3.1 Лука 10

3.2 Сатин и Барон 12

3.3 Актер и Клещ 14

Заключение 18

Список литературы 20

Введение

Самое Дно Горького, как элемент трагедии, не представляет никакой новости. Это старинная судьба... которая когда-то вырвала глаза Эдипу и задушила Дездемону...

Прежде судьба выбирала себе царственные жертвы: ей нужны были то седина Лира, то лилии Корделии. Теперь она разглядела, что игра может быть не лишена пикантности и с экземплярами менее редкими, и ей стало довольно каких-нибудь Клещей или Сатиных. Теперь она не брезгает для своего маленького дела даже самой будничной обстановкой, но зато теперь, совершенно оставив романтические эффекты и мир сверхчеловеческих страстей, она умеет прекрасно пользоваться для своих целей данными психопатологии и уголовной статистики.

Вместе с этой переменой в личине судьбы и самая драма потеряла у нас свой индивидуально-психологический характер. Подобно роману, она ищет почвы социальной...

Так, драгоценный остаток мифического периода -- герой, человек божественной природы, избранник, любимая жертва рока, заменяется теперь типической группой, классовой разновидностью.

Драматургия пьесы «На дне» имеет несколько характерных черт. В пьесе три главных элемента: 1) сила судьбы, 2) душа бывшего человека и 3) человек иного порядка, который своим появлением вызывает болезненное для бывших людей столкновение двух первых стихий и сильную реакцию со стороны судьбы. Центр действия не остается все время один и тот же, как в старых драмах, а постоянно перемещается: точнее, внимание наше последовательно захватывается минутным героем: сначала это Анна и Клещ, потом Лука, Пепел, Василиса, Настя, Барон, Наташа, Сатин, Бубнов и наконец Актер. Личные драмы то тлеют, то вспыхивают из-под пепла, а по временам огни их очень затейливо сплетаются друг с другом Бялик Б. А. Горький -- драматург. М., 1977. - С. 97-99.

Строго говоря, в драме Горького нет ни обычного начала, ни традиционной развязки. Пьеса похожа на степную реку, которая незаметно рождается где-то в болоте, чтобы замереть в песке. Но вчитайтесь внимательно в первую и последнюю сцену, и вы увидите, что «На дне» вовсе не какая-то серая полоса с блестками, которую бог знает зачем выкроили из действительности и расцветили, а что это настоящее художественное произведение.

1. Проблема новаторства в пьесе Горького «На дне»

1902 год. Горький сочиняет пьесу «На дне жизни» и показывает ее А. П. Чехову. Тому в пьесе нравится все, кроме названия. По его мнению, излишний буквализм вредит произведению. Так появляется имя-символ, обозначающее известное состояние человеческого тела, сознания и души. «На дне» -- вершина горьковской драматургии и одно из самых сильных драматических произведений нашего века, а по меркам того времени и самое передовое.

Все в этой пьесе необычно и мрачно. Из четырех актов три происходят в интерьере похожей на пещеру ночлежки: «Потолок -- тяжелые каменные своды, закопченные, с обвалившейся штукатуркой. Свет от зрителя и, сверху вниз, - из квадратного окна с правой стороны». Необычны и мрачны персонажи. Каждый из них непонятно кто: вроде бы и человек, но только бывший. Вот и роятся они, жужжат, кусают друг друга, выпархивают наружу, возвращаются назад с какими-то медяками, копейками, новостями, сплетнями.

Единожды только автор вытаскивает свой улей на свет Божий -- в 3-м акте. Да и то, какой это свет? «Пустырь -- засоренное разным хламом и заросшее бурьяном место... Налево -- серая, покрытая остатками штукатурки стена того дома, в котором помешается ночлежка Коростылева... в окне у земли -- рожа Бубнова, И освещение вечернее, красноватое, а судя по тому, что недавно стаял снег, везде непролазная грязь. И на эту грязь выползают из-под земли«действующие лица, и копошатся в ней и даже «духом воспаряют», в разговорах, пока не доходит до дела. И тогда Васька Пепел кулаком лишает Коростылева жизни. И нет для него вопроса «Тварь ли я дрожащая?..» Все проще на дне, все логичнее. Сплошная констатация факта: «Ко всему человек-подлец привыкает». Есть, правда, и здесь носитель надежды -- старец Лука. Блуждающий персонаж. Но чересчур невыносима надежда. Слишком режет глаза ее свет. Слишком кажется правдой. Слишком тяжелый труд -- жить с ней.

И выдавливает коростылевская ночлежка старца Луку в «странную жизнь», как пасту из тюбика выдавливает.

А сами? А сами возвращаются назад: «Обстановка первого акта, -- меланхолично замечает Горький в авторской ремарке. -- Ночь. Сцена освещена лампой, стоящей посреди стола». Даже свет от зрителей пропадает. Все. Конец.

Что же это такое, коростылевская ночлежка? Находится не на земле, но и не под землей. В первом акте окошко было и свет из него падал сверху вниз. Склеп не склеп, пещера не пещера -- ночлежка. И обитатели ее (заметьте -- не жители, а обитатели) хоть и не похожи на живых, но и не мертвые. Да и смерть для них -- освобождение: «Спокой и -- больше ничего!» В «Божественной комедии» у Данте обозначено такое место -- чистилище. Зал ожидания, сортировочная. Оттуда кому в рай, кому в ад. Может, из классики явился Горькому образ вечной тоски. Скучная и грязная среда обитания забытых душ. Никто никуда не рвется, никуда не стремится. А если и поднимается наверх, так в трактир. А существует ли он на самом деле, мы никогда не узнаем. Нигде его нет. Ни в декорациях, ни в авторских ремарках. Только в словах обитателей, которые, по разумению Горького, уже до конца исполнили и завершили круг бытия. Им, как Мармеладову, «уже некуда больше идти». Актер надеется на больницу и излечение: «Мой организм отравлен алкоголем!» Это звучит почти как Шекспир. Но все они, и Актер, и Сатин, и Барон и остальные, словно микробы, боятся света и свежего воздуха. И свет, и воздух смертельны для них. Актер уходит ночью, во тьму. Что можно найти во тьме? Что можно увидеть? Вот и удавился рядом с ночлежкой, на пустыре. «Испортил песню... дур-рак?»

Мир, изображенный Горьким, -- не антимир. Он имеет множество точек соприкосновения с реальностью. Он обладает большим запасом достоверности. Он убеждает. Это позволяет существовать пьесе на современной сцене, быть актуальной и сейчас. Ее эстетика обладает концептуальной новизной. Она выдерживает самые невероятные интерпретации, но требует только одного -- хорошей, нефальшивой -- мхатовской -- игры актеров. Это единственное условие, при соблюдении которого спектакль переворачивает душу. Во МХАТе видели плачущих зрителей. И это не казалось пафосно и фальшиво Кузьмичев И. К. «На дне» М. Горького: судь-ба пьесы в жизни, на сцене и в критике. Горький, 1981. - С. 68.

2. Пьеса «На дне» как социально-философская драма

Жанр пьесы «На дне» можно определить как социально-философскую драму. Основной философской проблемой пьесы является спор о правде. Спор о правде раскрывается, прежде всего, в разговоре героев, когда слово «правда» употребляется в его прямом значении как антоним слову «ложь». Однако этим не исчерпывается смысл данной философской проблемы. Спор о правде подразумевает столкновение разных жизненных и философских позиций героев, прежде всего Луки, Бубнова, Сатина. Именно столкновение мировоззрений этих героев определяет развитие философского конфликта.

Оправданна ли ложь во спасение? Этот вопрос Горький ставит, раскрывая образ Луки. Появившись в ночлежке, Лука оказывает большое влияние на всех ее обитателей. Лука зарождает во многих героях веру. Например, после разговора с Лукой Анна начинает верить в то, что со смертью тела душа отходит в лучший мир и умирает спокойно. Лука жалеет обитателей ночлежки и, утешая их» часто говорит неправду. Актер верит выдуманным рассказам Луки о лечебнице, где лечат от алкоголизма. Лука заставляет поверить Наташу и Пепла в возможность их совместной чистой жизни в Сибири. Для доброго, движимого любовью к людям Луки главное, чтобы в человеке жила вера и надежда, а каким путем это будет достигнуто -- неважно. Лука верит в человека, в возможность его воскрешения при помощи веры. И в этом заключается философская позиция Луки, его правда, которой противостоит в пьесе позиция Бубнова. «Вот... не умею врать! Зачем? По-моему -- вам всю правду, какая она есть! Чего стесняться?» -- говорит; Бубнов. Бубнов признает только голый факт, все остальное для него-- вранье. Он не понимает, зачем Лука обманывает обитателей ночлежки своими красивыми историями, зачем жалеет, их. Правда Бубнова жестокая, безжалостная, она основана на равнодушии к людям, она исключает всякую надежду на изменение человека. В сравнении с правдой Бубнова, конечно же, выигрывает позиция Луки.

В пьесе правда соотносится с верой. Вера человека, если он действительно верит, становится его правдой, правдой его жизни. Настя верила в то, что у нее была настоящая любовь, а Барон и Бубнов смеялись над ней, считая, что она врет и просто хочет «приукрасить свою душу». Лука -- единственный, кто понял Настю. «Твоя правда, а не ихняя... коли ты веришь, была у тебя настоящая Любовь... значит -- была она!» Потеря такой веры может обернуться трагедией для человека, об этом говорит Лука, рассказывая притчу о праведной земле. Однако с Актером происходит то же самое, что и с человеком, верившим в праведную землю. Лука исчезает из ночлежки в самый важный для ее обитателей момент, когда у многих из них зародилась вера во что-то лучшее. Герои теряют только что приобретенную веру, и это оборачивается для многих трагедией. Актер кончает жизнь самоубийством. Пепла сажают в тюрьму, Наташа попадает в больницу. Развитием сюжета пьесы, ее печальным финалом Горький показывает, что Лука был не прав. Лука не смог до конца спасти и возродить обитателей ночлёжки, так как его правда, то есть позиция утешительства, была основана на жалости к людям, на милосердии, она не дала героям веры в себя. Слушая Луку, обитатели ночлежки начинают верить во что-то. Но как только исчезает человек, утешавший их, заставлявший их верить, они сразу же теряют эту веру и опускаются снова. Однако Лука все-таки изменил многих обитателей ночлежки в лучшую сторону, заставил их задуматься о своей жизни. Наиболее сильное влияние Лука оказал на Сатина. «Он подействовал на меня; как кислота на старую и грязную монету...» -- говорит Сатин о Луке. Из аморального, ко всему безразличного, ненавидящего людей человека Сатин превратился в авторского резонера. Свои монологи в последнем действии Сатин произносит только под воздействием Луки. Сатин является единственным, кто до конца понял: позицию Луки. Из философии. Луки Сатин берет веру в человека («Человек -- вот правда! Он это понимал...»), но веру без жалости и милосердия. Человека надо уважать, а не жалеть -- вот что теперь становится главным для Сатина. Сатин говорит, что надо верить в собственные силы человека, для сильного, гордого человека не нужны жалость и милосердие, они нужны только для слабых. «Ложь -- религия рабов и хозяев... Правда -- бог свободного человека» -- этим и разрешается философский спор о правде в пьесе «На дне».

В этом философском споре участвуют ключевые фигуры.

3. Персонажи пьесы как ключевые фигуры драмы

3.1 Лука

В «Толковом словаре...» Владимира Даля слово «странник» происходит от «странный, необычный, непохожий наш других». Таков Лука: с палкой в руке, с котомкой за плечами и чайником у пояса. В этом облике есть что-то уютное, что-то от запечного сверчка. У таких людей везде дом. У них все с собою. А что не разглядишь на нем, чего не хватает -- то в котомке. Весь облик Луки говорит за него -- странник, перекати-поле. Все знает, все видел, всех любит -- и жуликов, и прочий народ честной: «Ни одна блоха не плоха: все черненькие, все -- прыгают».

В отличие от постоянных обитателей ночлежки, он человек пришлый, временный. Он -- событие из большого мира, человек с «большой земли», и поэтому способен на многое: на доброе слово, на сострадание, на жалость.

Он один может душевно поговорить с умирающей Анной. И неправда, что он все врет. Он не врет, он успокаивает. В его словах много мужества -- и на ответное мужество он рассчитывает: «Ты надейся... Вот, значит, помрешь, и будет тебе спокойно... ничего больше не надо будет, и бояться нечего!.. Смерть -- она для нас ласковая...» Он не обещает Анне, чего сам не знает, ни райских кущ, ни адского огня. В речах Луки простота и мудрость. Однако эти качества не исчерпывают образ Юзовский Ю. «На дне» М. Горького. Идеи и образы. М., 1968. - С. 112.

Старец Лука на удивление многолик. Если для постоянных обитателей ночлежки достаточно просто подобрать логику развития их характеров, то с Лукой все не так. Абсолютную уверенность вызывают только его добрые намерения, в остальном он постоянно закрыт. Он даже нигде не признается, что странник, хотя слово это имело во времена Горького двойное значение, о чем писатель хорошо знал. И если первое подразумевало человека путешествующего, то второе обозначало приверженца раскольничьей секты странников, отвергавших не только оседлость, но и государство и деньги, как отмеченные антихристом. В пользу этого замечания говорит также то, что старик советует Сатину: «Тебе бы с такими речами к бегунам идти... Есть такие люди, бегуны называются...» Бегуны -- другое название секты странников.

За подобное уже можно было и поплатиться. Так что скрытность Луки с этой точки зрения объяснима.

Лука спускается в ночлежку из большого широкого мира. Его сошествие знаменует собой надежду. Он учит обитателей чужим и непонятным вещам. Вот его беседа с Наташей о Ваське Пепле: «Ты только почаще напоминай ему, что он хороший парень, чтобы он, значит, не забывал про это! Он тебе поверит...».

Недаром, когда он поднимается из мутной дряни коростылевской жизни и уходит навсегда, в четвертом акте образуется поразительная пустота, и в ней неожиданно повисают обитатели. И они начинают говорить, спорить, ругаться о старике. И Сатин неожиданно понимает, зачем был Лука: «Старик? Он -- умница?.. Он... подействовал на меня, как кислота на старую монету».

Однако жизнь кандалами висит на несчастных старожилах, путает их мысли, мешает дышать. Они неподвижны, неспособны к добру, состраданию, но они словно проснулись, заговорили о правде, человеке, Боге, свободе. Они подбадривают друг друга, и они в восхищении от проснувшейся способности мыслить. «Браво? Прекрасно сказано! <Я согласен!».

Старец Лука в пьесе подобен блуждающей планете на неподвижном небосводе. Он светит отраженным светом, он перемещается от персонажа к персонажу. Он к каждому подбирает ключик. В них начинают проступать контуры души -- неистребимой и нетленной части человеческого естества. Он и сам себя сравнивает с планетой: «Слыхал я, что и земля-то наша в небе странница». Луку не возможно представить пьяным или грязным. Он опрятен и чист физически и нравственно. Его образ лишен статики. Он текуч. Он переливается и светится.

Этого света достаточно, чтобы высветить всех обитателей и всех разглядеть. Жители дна бедны и безвольны. Такова среда их обитания, такова их жизнь. Человек с неслучайным евангельским именем Лука спустился к ним, и, одарив надеждой, вернул им способность мыслить. Он сделал много. Возможно, все, что мог сделать.

3.2 Сатин и Барон

Среда обитания жителей коростылевской ночлежки обозначена автором достаточно точно: дно. И даже несколько глубже, чем дно. К ним еще надо спуститься. Максим Горький, починяясь законам собственной эстетики, с присущим ему максимализмом создал галерею типических персонажей, наделил их именами и кличками, научил разговаривать и поселил в аду.

Вот типичный вор, типичный пропойца - рабочий, типичный мироед и типичный бывший интеллигентный человек. Таковых в пьесе трое. Актер-- из актеров, Барон -- из аристократов и, наконец, Сатин --из разночинцев. Однако нищета -- великий уравнитель, всех подстригла, всех подравняла, построила, «все черненькие, все -- прыгают».

Однако только два последних образа имеют в себе тенденцию внутреннего развития. Благодаря старцу-страннику Луке, они оживают, начинают шевелиться; мыслить, двигаться. Только векторы их движений направлены в противоположные стороны. Сатин в момент своего появления косноязычен, временами просто рычит, как зверь. Но знает умные слова. Например: «органон» или -- «сикамбр»(надо полагать-- каламбур). Уже в первом акте способен произносить афоризмы: «Труд -- удовольствие, жизнь -- хороша!» -- и ругает Актера Сарданапалом.

Сразу заметно, что очень начитан. И Луке признается, что из телеграфистов. А в тюрьму сел, вступившись за честь сестры. Убил обидчика.

Барон другой, не похож на Сатина, не так умен и образован. Судя по всему -- типичный оборванец, но твердит о вельможном семействе: «...Вояки! ...выходцы из Франции... Богатство... сотни крепостных... лошади... повара». Местами, и очень сильно, этот бред напоминает безумное вранье Хлестакова: «десятки лакеев... старая фамилия». Однако это может быть и правда. Часто на дно океана опускаются корабли, груженые золотом. Но обитателю дна по, сути все безразлично.

Сатин старше Барона лет на семь. Он хорошо и умно говорит в конце пьесы. У Барона нет связи в мыслях. И сами мысли куцые, короткие. Между ними прорехи. Речь Сатина гладкая, а ночью, когда напивается, и в отсутствие Луки, говорит монологи. На что Барон меланхолически замечает: «Ты всегда добрый, когда выпьешь... И умный..» За это Сатин говорит ему знаменитый монолог, о человеке о том, что, «это -- звучит гордо», что он выше сытости, что рождается для лучшего.

Сатин - игрок, карточный шулер. Когда-нибудь его побьют до смерти. Он это знает. Но смерти не боится. Не боится он и жизни. Старец Лука это замечает: «Легко ты жизнь переносишь!» У Барона нет, сатинской ясности. Он признается, что трусит, боится будущего. Он жалуется на туман в голове «с той поры, как помнит себя, то есть всю; жизнь. У него все существование дрянь и туман, и дела и мысли-- сплошные куцые обрывки. То десятки лакеев, то какой-то серый пиджак, то деньги казенные растратил... тюрьма. Нет у человека прошлого, значит, нет и будущего. Барон не способен к высокому. Он и Луку не понимает. «Старик -- шарлатан, -- твердит он телеграфным своим языком, -- старик -- глуп». В Бароне и гордости нет человеческой, Он перед Васькой Пеплом готов собакой лаять на четвереньках ходить. А всё оттого, что прекрасно знает свое место. В этом ему нельзя отказать.

Сатин другой. Ему предложи полаять -- он глотку перегрызет. Он все потерял: имя, работу -- не потерял одного: ощущения ценности свободы. Он независим от обстоятельств... Ему легко. Он умеет смеяться. Он Барону пеняет: «Образованный человек, а карту передернуть не можете»... Сам передергивает постоянно. Но получается плохо, потому-то бьют часто и часто продувается в прах. И все-таки именно ему дарит Горький замечательную фразу, которую Сатин произносят, как тост, стоя: «Хорошо это... чувствовать себя человеком!..» Он имеет энергию жизни, энергию надежды Юзовский Ю. «На дне» М. Горького. Идеи и образы. М., 1968. - С. 119.

Барон все потерял. Возможно, он предел распада и разрушения личности. Он ближе всех к смерти. Недаром именно он сообщает: «На пустыре... там... Актер... удавился!».

Образы Сатина и Барона знаковые в пьесе. Горький развел их на полюса. Несмотря на внешнюю их близость, они -- антиподы. Сатин устремлен вверх. Он имеет надежду вынырнуть, он -- личность. В нем живет острое чувство собственного достоинства и свободы. В Бароне ничего не живет. В нем все выгорело.

Образы Сатина и Барона очень важны. Они создают напряженность, особое поле, которое возникает между этими людьми. Благодаря их внутреннему противостоянию в пьесе образуется своеобразное игровое пространство, где реализуют себя остальные персонажи.

3.3 Актер и Клещ

Актер и Клещ не являются ключевыми фигурами горьковской пьесы. Они -- типические образы бывших людей. Рисуя их характеры, Горький избегал ярких, контрастных мазков. Это фигуры статические, неизменные. Горький не даст им возможности раскрыться до конца, до философии, как это происходит с Лукой, или Сатиным, или Бароном. Клещ все время что-то делает. В первом акте примеряет ключи к старым замкам, в последнем -- «чинит гармонию, порой пробуя лады». Он слесарь. Бывший рабочий. Работа -- смысл его жизни. Клеща тяготит быт коростылевской ночлежки, мучит безделье: «Работы нет...» -- кричит он Бубнову.

Явление Актера ознаменовано самой крылатой фразой столетия: «Мой организм отравлен алкоголем». Он произносит ее гордо, как со сцены. -Его память -- сплошная прореха. В нее ссыпалась вся прошлая жизнь. Ничего не осталось. Лука что-то торкнул в его сердце, надежду затеплил. Ведь Актер в душе -- Гамлет. Его фамилия Сверчков-Заволжский, в его голове еще плавают мутные образы прошлого: «В драме «Гамлет» говорится: «Слова, слова, слова!» Хорошая вещь... Я играл в ней могильщика». Прочитав «На дне», я не поленился и открыл «Гамлета». Там два могильщика. Первый и второй. Второй произносит по ходу пьесы всего 11 реплик. Я думаю -- это роль Сверчкова-Заволжского. Актер, перевирая, цитирует отрывки гамлетовских монологов. Он все еще играет свою трагедию. Он бесконечно театрален и этим любопытен. Он все декламирует: «Три копейки мне!.. -- и, тут же опомнившись: -- А впрочем, зачем мне нужны три копейки?» Он драматичен и умеет держать паузу. Он уже смирился с правдой «голого человека».

Клещ отличается от Актера тем, что в нем нет успокоенности. Ему хочется работать. Он и в разговоры встревает, и разную дрянь в ночлежку натащил. Жену замордовал до смерти. Правда, когда Анна умирает, что-то в нем оттаивает, но совсем незаметно, и, кажется, -- померещилось. Вот его надгробная речь: «Хоронить надо... а у меня сорок копеек всего...» -- звучит, во всяком случае, трогательно.

Клещ все продает, чтобы схоронить Анну: наковальню, инструмент, ничего не оставляет. Его волнуют простые вещи. Кто кого в тюрьму «всадит» -- «Васька Василису, или она его?». И о старце Луке умно заметил: «Поманил, а дорогу не указал». Не понимает Клещ, что дорогу надо искать каждому и в одиночестве Юзовский Ю. «На дне» М. Горького. Идеи и образы. М., 1968. - С. 123.

Актер -- весь в жесте, весь в позе. Ему полюбилась фраза об алкоголе. Он ее где надо и не надо говорит. Он болеет, он кашляет, он знает, что умрет» а умирать боязно. Ему вся мировая литература мыслится одним стихотворением автора «Б-Беранжера». И хотелось бы ему в город с бесплатной больницей попасть, но только понятно ему, что дороги туда нет, заказана. И когда он осознает это до конца -- жизнь теряет для Актера окончательную ценность и смысл. «Ушел!» -- произносит он, уходя на пустырь умирать.

Клещ в конце пьесы смиряется. Выпив стакан водки, он говорит: «Ничего... Везде люди... Сначала -- не видишь этого... потом -- поглядишь, окажется, все люди... ничего». В смирении -- его настоящая трагедия. Актер пытается уйти из коростылевского мира ценой собственной жизни. Клещ платит ту же цену, чтобы остаться на дне. Он успокаивает себя -- все равны, все одинаковы в нищете своей.

В экспозиции представлены все основные проблемы, которые будут решаться в пьесе; в зародышевом виде выступают все ее основные темы. Как относиться к бесчеловечной жизни обездоленных, угнетенных? Терпеливо нести свой крест? Смягчить муку других состраданием? Отдаться утешающим иллюзиям? Протестовать? Искать каждому для себя активный выход, скажем, в труде? Различные ответы на эти вопросы разъединяют и так или иначе сводят героев пьесы, которые находятся как бы в состоянии ожидания.

Появление Луки приводит все в движение. Он отстраняет одних, поддерживает других, направляет их, дает обоснование их устремлениям. Начинается практическая проверка различных жизненных установок Михайловский Б. В. Творчество Максима Горького и мировая литература. М., 1965. С. 447.

Таким образом, истинной в пьесе «На дне», с авторской точки зрения, становится правда Сатина, а правда Луки оказывается лишь промежуточной ступенью к настоящей правде. Горький отвергает жестокую правду Бубнова, но он и не принимает утешительства Луки, основанного на жалости к людям. Человек должен поверить, прежде всего, в себя -- вот основная идея пьесы «На дне».

Заключение

Новаторство Горького заключалось не в новизне материала, не в теме, а в трактовке ее.

По выходе пьесы в свет большинство критиков в России и на Западе, а также многие театры подняли на щит именно субъективно-идеалистическую этику Луки, его примиряющий гуманизм. Характерно, что один из видных писателей либерального народничества, Н. Златовратский, принял Луку как положительного героя и восхищался «чудесным старцем». Для либерально-буржуазного литературоведа Е. Аничкова Лука -- «представитель передового независимого искания правды в народной среде». В. Сиповский объявил, что пьеса «На дне» обозначила перелом в творчестве Горького, его переход от аморализма Ницше к морали Достоевского...

На самом деле в пьесе «На дне» (как и в пьесах Чехова) есть глубокая внутренняя динамика; развитие и смысл этого сюжетно-тематического движения состоит в том, что проповедь Луки проверяется критерием практики.

С другой стороны, ей противопоставлена та «теоретическая» правда о свободном Человеке с большой буквы, которую провозглашает Сатин и которую он выдвигает против унижающего сострадательного гуманизма Луки.

На этом основании некоторые критики истолковали образ Сатина в целом как положительный. На самом деле романтическая мечта Сатина находится в полном противоречии с реальностью его жизни и характера «бывшего человека»

В образах странника Луки и Сатина, имеющих между собой больше общего, чем кажется на первый взгляд, Горький развенчивал пассивные анархические формы протеста, которые были присущи «бродячему люду», отсталым слоям угнетенной массы.

Большинство критиков дореволюционного времени рассматривало «На дне» как пьесу статическую, как серию зарисовок быта, внутренне не связанных сцен, как натуралистическую пьесу, лишенную действия, развития, драматических конфликтов. Михайловский Б. В. Творчество Максима Горького и мировая литература. М., 1965. С. 411

В «На дне» Горький развивает, обостряет, делает особенно наглядным принцип, характерный для драматургии Чехова.

Когда... Горький писал: «Пьеса делается, как симфония: есть основной лейтмотив и различные вариации, изменения его», то он мог иметь в виду собственный драматургический опыт. В пьесе выступает несколько «тем», идейно-тематических комплексов, которые «вбирают в себя» известные идеи и настроения, черты характера действующих лиц, их стремления, идеалы и поступки, их взаимоотношения и судьбы, их отдельные столкновения. Ни одна судьба, ни один конфликт не прослеживаются целостно от начала до конца; они намечаются как бы пунктиром, прерывно, эпизодично, поскольку они должны войти в определенный тематический комплекс, участвуя в развитии «темы», в решении социально-философской проблемы.

Таким образом, в пьесе «На дне» выкристаллизовался один из своеобразных жанров горьковской драматургии -- жанр социально-философской драмы.

Список литературы

1. Бялик Б. А. Горький-- драматург. М., 1977.

2. Колобаева Л. А. Позиция автора в пьесе «На дне» // Концепция личности в русской литературе рубежа XIX--XX вв. М., 1990.

3. Кузьмичев И. К. «На дне» М. Горького: судьба пьесы в жизни, на сцене и в критике. Горький, 1981.

4. Михайловский Б. В. Творчество Максима Горького и мировая литература. М., 1965.

5. Юзовский Ю. Советские актеры в горьковских ролях. М., 1964.

6. Юзовский Ю. «На дне» М. Горького. Идеи и образы. М., 1968.