МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
имени М. В. ЛОМОНОСОВА

Факультет журналистики

Кафедра литературно-художественной критики и публицистики

Акмеизм как попытка воссоздания традиции

Реферат

Научный руководитель:

Москва - 2008

Введение

Период конца XIX - начала XX века был особым, переломным в истории общественной и художественной жизни России.

В это время особенно остро осознавалось стремление к обновлению литературы. Именно тогда появлялись разнообразные модернистские течения, первым из которых стал символизм. Условно появление символизма в России связывают с 1892 годом, когда идеолог и старейший участник движения символистов Дмитрий Мережковский прочитал доклад «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы». Русский символизм во многом вырос из аналогичного направления в западноевропейской культуре, хотя и имел ряд особенностей.

Начало 1900-х было расцветом символизма, но к 1910-м годы начался кризис этого литературного направления. Попытка символистов возгласить литературное движение и овладеть художественным сознанием эпохи потерпела неудачу. Вновь остро поднят вопрос об отношениях искусства к действительности, о значении и месте искусства в развитии русской национальной истории и культуры.

Должно было появиться некое новое литературное течение, иначе ставящее вопрос о соотношении поэзии и действительности. Именно таким и стал акмеизм.

Акмеизм как попытка воссоздания традиции

Появление акмеизма

В 1911 году в среде поэтов, стремившихся создать новое течение в модернистской литературе, возникает кружок «Цех поэтов», во главе которого становятся Николай Гумилёв и Сергей Городецкий. Членами «Цеха» были в основном начинающие поэты: А. Ахматова, Н. Бурлюк, Вас. Гиппиус, М. Зенкевич, Георгий Иванов, Е. Кузьмина-Караваева, М. Лозинский, О. Мандельштам, Вл. Нарбут, П. Радимов. В разное время к этому кружку и акмеизму в целом были близки Е. Кузьмина-Караваева, Н. Недоброво, В. Комаровский, В. Рождественский, С. Нельдихен. Наиболее яркими из «младших» акмеистов были Георгий Иванов и Георгий Адамович. Всего вышло четыре альманаха «Цех поэтов» (1921 -1923, первый под названием «Дракон», последний издан уже в Берлине эмигрировавшей частью «Цеха поэтов»).

О создании же литературного направления под названием «акмеизм» было официально заявлено 11 февраля 1912 года на заседании «Академии стиха», а в № 1 журнала «Аполлон» (этот журнал под редакцией С. Маковского стал основным печатным органом акмеистов) за 1913 год появились статьи Гумилева «Наследие символизма и акмеизм» и Городецкого «Некоторые течения в современной русской поэзии», которые считались манифестами новой школы.

Основные черты акмеизма

В своей знаменитой статье «Наследие символизма и акмеизм» Н. Гумилёв писал: «На смену символизма идет новое направление, как бы оно ни называлось, акмеизм ли (от греческого слова бчмЮ (“акме”) высшая степень чего-либо, цвет, цветущая пора), или адамизм (мужественно твердый и ясный взгляд на жизнь), во всяком случае, требующее большего равновесия сил и более точного знания отношений между субъектом и объектом, чем то было в символизме» Здесь и далее: Гумилев Н. Критика русского постсимволизма: Антология. - М.: Олимп, АСТ, 2002. - 384 с. - С. 20 - 25..

В выбранном названии этого направления утвердилось стремление самих акмеистов постигать вершины литературного мастерства. Символизм очень тесно был связан с акмеизмом, что его идеологи постоянно и подчеркивали, в своих идеях отталкиваясь от символизма.

В статье «Наследие символизма и акмеизм» Гумилев, признавая, что «символизм был достойным отцом», заявил, что он «закончил свой круг развития и теперь падает». Проанализировав как отечественный, так и французский и германский символизм, он сделал вывод: «Мы не согласны приносить ему (символу) в жертву прочие способы воздействия и ищем их полной согласованности», «Акмеистом труднее быть, чем символистом, как труднее построить собор, чем башню. А один из принципов нового направления - всегда идти по линии наибольшего сопротивления».

О различиях между символизмом и акмеизмом писал также Сергей Городецкий в статье «Некоторые течения современной русской поэзии»: «Борьба между акмеизмом и символизмом, если это борьба, а не занятие покинутой крепости, есть, прежде всего, борьба за этот мир, звучащий, красочный, имеющий формы, вес и время, за нашу планету Землю. Символизм, в конце концов, заполнив мир «соответствиями», обратил его в фантом, важный лишь постольку, поскольку он сквозит и просвечивает иными мирами, и умалил его высокую самоценность. У акмеистов роза опять стала хороша сама по себе, своими лепестками, запахом и цветом, а не своими мыслимыми подобиями с мистической любовью или чем-нибудь еще. Звезда Маир, если она есть, прекрасна на своем месте, а не как невесомая точка опоры невесомой мечты. Тройка удала и хороша своими бубенцами, ямщиком и конями, а не притянутой под ее покров политикой. И не только роза, звезда Маир, тройка - хороши, т. е. не только хорошо все уже давно прекрасное, но и уродство может быть прекрасно. После всех «неприятий» мир бесповоротно принят акмеизмом, во всей совокупности красот и безобразий» Городецкий С. Некоторые течения в современной русской поэзии // Критика русского постсимволизма: Антология. - М.: Олимп, АСТ, 2002. - 384 с. - С. 12 - 20..

Помимо символизма, акмеисты выявляли следующих своих предшественников: Уильяма Шекспира, Франсуа Рабле, Франсуа Вийона и Теофиля Готье. Считалось, что Шекспир показал внутренний мир человека, Рабле - тело и его радости, мудрую физиологичность, Вийон поведал о жизни, нимало не сомневающейся в самой себе; Теофиль Готье для этой жизни нашёл в искусстве достойные одежды безупречных форм. Соединить в себе эти четыре момента - вот к чему стремились акмеисты.

Известное стихотворение Теофиля Готье «Искусство», переведенное Гумилевым, воспринималось как своеобразное кредо акмеизма:

Искусство тем прекрасней,

Чем взятый материал бесстрастней:

Стих, мрамор иль металл…

Именно «бесстрастный материал» характерен для поэзии акмеистов.

Рассуждая об отношениях мира и человеческого сознания, Гумилёв требовал «всегда помнить о непознаваемом», но при этом «не оскорблять своей мысли о нём более или менее вероятными догадками». Отрицательно относясь к устремлённости символизма познать тайный смысл бытия (он оставался тайным и для акмеизма), Гумилёв декларировал «нецеломудренность» познания «непознаваемого», «детски мудрое, до боли сладкое ощущение собственного незнания», самоценность «мудрой и ясной» окружающей поэта действительности.

Одним из главных критериев в поэзии акмеизма стало внимание к слову, к красоте звучащего стиха. Складывалась некая общая ориентация на другие, чем у символистов, традиции русского и мирового искусства. Говоря об этом, В. М. Жирмунский в 1916 г. писал: «Внимание к художественному строению слов подчёркивает теперь не столько значение напевности лирических строк, их музыкальную действенность, сколько живописную, графическую чёткость образов; поэзия намёков и настроений заменяется искусством точно вымеренных и взвешенных слов... есть возможность сближения молодой поэзии уже не с музыкальной лирикой романтиков, а с чётким и сознательным искусством французского классицизма и с французским XVIII веком, эмоционально бедным, всегда рассудочно владеющим собой, но графичным богатым многообразием и изысканностью зрительных впечатлений, линий, красок и форм» Жирмунский В.М. Преодолевшие символизм.: статья [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://gumilev.ru/main.phtml?aid=5000895.

В статье 1919 года «Утро акмеизма» О. Мандельштам выделял «слово как таковое» как важнейшую составляющую акмеизма. «Медленно рождалось "слово как таковое". Постепенно, один за другим, все элементы слова втягивались в понятие формы, только сознательный смысл. Логос, до сих пор ошибочно и произвольно почитается содержанием. От этого ненужного почета Логос только проигрывает. Логос требует только равноправия с другими элементами слова. Футурист, не справившись с сознательным смыслом как с материалом творчества, легкомысленно выбросил его за борт и по существу повторил грубую ошибку своих предшественников.

Для акмеистов сознательный смысл слова, Логос, такая же прекрасная форма, как музыка для символистов» Мандельштам О. Утро акмеизма // Мандельштам О. Об искусстве. - М.: Искусство, 1995..

Исследователи отмечают, что язык для акмеистов был не только материалом, средством, но и целью. Для них «…необходимо, чтобы вещь не была (или, по крайней мере, чтобы не только она была) хозяином слова, чтобы слово обрело ту независимость, которая одна и придает ему высшую поэтическую силу». См. Левин Ю.И., Сегал Д.М., Тименчик Р.Д., Топоров В.Н., Цивьян Т.В. Русская семантическая поэтика как потенциальная культурная парадигма // Смерть и бессмертие поэта: Материалы науч. конф. / Сост. М.З. Воробьева, И.Б. Делекторская, П.М. Нерлер, М.В. Соколова, Ю.Л. Фрейдин. - М.: РГГУ, 2001. - 320 с. С. 286-287. Именно так достигается неповторимая красота звучания акмеистических стихов.

Также исследователи отмечают, что в творчестве акмеистов сместилась граница между стихами и прозой. Точнее говоря, поэты привнесли в свои стихи элементы, характерные в первую очередь для прозаических произведений. Это проявляется в наличии сюжета, большого числа героев, сложной композиции, присутствии диалогов, использование различных пластов речи и т.д. По мнению авторов известного исследования «Русская семантическая поэтика как потенциальная культурная парадигма», такое совмещение поэзии и прозы делалось «ради максимального спрессовывания мира произведения - ведь именно проза под пером Пушкина, Гоголя, Толстого, в особенности Достоевского приобрела способность предельно полно впитывать в себя и адекватно передавать на своем языке содержание <…> внеположного мира» Указ. соч. С. 289.. Особенно ярко этот прием проявляется в творчестве Ахматовой, о которой Мандельштам писал в 1922 году: «Ахматова принесла в русскую лирику всю огромную сложность и богатство русского романа XIX века».

Поэты-акмеисты

По сути акмеизм объединял поэтов, во многом несхожих друг с другом. В литературоведении существуют различные трактовки группы тех, кого можно отнести к акмеистам. Некоторые ограничивают круг акмеистов Гумилевым, Ахматовой и Мандельштамом, иногда, напротив, к акмеистам относят практически всю постсимволистскую поэзию.

О.А. Лекманов предлагает следующее, наиболее объективное, определение: он представляет акмеистов в виде трех кругов разного охвата с единым центром - Гумилевым. «Первый, самый широкий круг, образуют участники "Цеха поэтов". Второй круг - собственно шесть акмеистов (Н. Гумилев, С. Городецкий, О. Мандельштам, А. Ахматова, В. Нарбут, М. Зенкевич). Третий, наиболее эзотерический, - стихотворцы, чью поэтику, в соответствии со сложившейся традицией, мы будем именовать "семантической" (Мандельштам, Ахматова, Гумилев)» Лекманов О.А. Книга об акмеизме и другие работы. - Томск: Водолей, 2000. - 704 с. - С. 13-14..

Николай Гумилев неизменно остается в центре, ведь именно в его творчестве акмеизм проявился ярче всего, кроме того, он был тем человеком, который сумел объединить молодых поэтов в единую группу. Также ярчайшими представителями школы акмеизма являются Ахматова и Мандельштам. Без сомнения, у каждого из этих трех поэтов, можно выделить отдельные характерные черты.

В поэзии Н.Гумилева акмеизм реализуется в тяге к открытию новых миров, экзотическим образам и сюжетам. Путь поэта в лирике Гумилева - путь воина, конквистадора, первооткрывателя. «Как конквистадор в панцыре железном, Я вышел в путь и весело иду, То отдыхая в радостном саду, То наклоняясь к пропастям и безднам», - эти строки из раннего стихотворения великолепно иллюстрируют творчество Гумилева, особенно раннего, акмеистического периода. Муза, вдохновляющая поэта - «Муза Дальних Странствий». Обновление поэтической образности осуществлялось в творчестве Гумилева посредством путешествий к неведомым, но вполне реальным землям. Путешествия в стихах Н.Гумилева несли впечатления от конкретных экспедиций поэта в Африку и, в то же время, перекликались с символическими странствиями в «мирах иных». Его герои никак не связаны с современностью, они эстетизированы и оторваны от реальности.

Иной характер носил акмеизм А.Ахматовой, лишенный тяготения к экзотическим сюжетам и пестрой образности. Своеобразие творческой манеры Ахматовой как поэта акмеистического направления составляет запечатление одухотворенной предметности. Посредством поразительной точности вещного мира Ахматова отображает целый душевный строй. В изящно обрисованных деталях Ахматова, по замечанию Мандельштама, давала «всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа XIX века».

Поэтический мир О.Мандельштама был отмечен ощущением смертной хрупкости перед безликой вечностью. Акмеизм Мандельштама - «сообщничество сущих в заговоре против пустоты и небытия». Преодоление пустоты и небытия совершается в культуре, в вечных созданьях искусства: стрела готической колокольни попрекает небо тем, что оно пусто. Среди акмеистов Мандельштама выделяло необыкновенно остро развитое чувство историзма. Вещь вписана в его поэзии в культурный контекст, в мир, согретый «тайным телеологическим теплом»: человек окружался не безличными предметами, а «утварью», все упомянутые предметы обретали библейский подтекст. Вместе с тем Мандельштаму претило злоупотребление сакральной лексикой, присутствующее в творчестве многих символистов. Для Мандельштама очень важна связь с другими историческими эпохами. Через эту глубинную связь он оценивает окружающий мир.

Именно творчество Ахматовой и Мандельштама рассматривают авторы известного исследования «Русская семантическая поэтика как потенциальная культурная парадигма» Левин Ю.И., Сегал Д.М., Тименчик Р.Д., Топоров В.Н., Цивьян Т.В. Русская семантическая поэтика как потенциальная культурная парадигма // Смерть и бессмертие поэта: Материалы науч. конф. / Сост. М.З. Воробьева, И.Б. Делекторская, П.М. Нерлер, М.В. Соколова, Ю.Л. Фрейдин. - М.: РГГУ, 2001. - 320 с. С. 282 - 316.. Авторы отмечают значимость преобразований в области поэтического языка, произведенных этими поэтами. «Вся работа над словом основывалась у Мандельштама и Ахматовой на глубоко продуманных историко-культурных предпосылках, во многом опережавших современную им мысль» Указ. соч. С. 283-284.. Развитое чувство историзма, внимание к настоящему, понимание связи истории и культуры, соотнесение творчества с историей - все это делает их поэзию по-новому вовлеченной в жизнь. Живя в непростой исторический период, Ахматова и Мандельштам стремились отразить в своих стихах «воспоминания, отбираемые сознательно». «Только память вы мне оставьте, только память в последний миг…» - писал Мандельштам. Передача воспоминаний воспринимается поэтами как необходимое условие сохранения жизни. Таким образом, история, скрепленная личностной памятью, - вот что лежит в основе поэтики Ахматовой и Мандельштама. Авторы исследования называют их поэтику «семантической». «…Гетерогенные элементы текста, разные тексты, разные жанры (поэзия и проза), творчество и жизнь, все они и судьба - все скреплялось единым стержнем смысла, призванного восстановить соотносимость истории и человека» Указ. соч. С. 286..

От акмеизма Гумилева, Ахматовой и Мандельштама существенно отличался адамизм С.Городецкого, М.Зенкевича, В.Нарбута, которые составили натуралистическое крыло движения. Несходство адамистов с триадой Гумилев - Ахматова - Мандельштам неоднократно отмечалось в критике. В 1913 Нарбут предлагал Зенкевичу основать самостоятельную группу или перейти «от Гумилева» к кубофутуристам. Полнее всего адамистическое мироощущение выразилось в творчестве С.Городецкого. Роман Городецкого «Адам» описывал жизнь героя и героини - «двух умных зверей» - в земном раю. Городецкий пытался восстановить в поэзии языческое, полуживотное мироощущение наших пращуров: многие его стихи имели форму заклинаний, причитаний, содержали всплески эмоциональной образности, извлеченные из далекого прошлого сцены быта.

Творчество М.Зенкевича наполнено мрачными картинами настоящего, предчувствием невозможности восстановить утраченную гармонию, равновесие в отношениях человека и стихий.

В.Нарбут же тяготел к изображению неприглядных, подчас натуралистически-безобразных сторон действительности.

Дальнейшее развитие акмеизма

Акмеизм как полноценное литературно течение просуществовал совсем недолго. В 1914 году Борис Садовский, ранее написавший язвительный фельетон об акмеизме под названием «Аполлон-сапожник», публикует заметку «Конец акмеизма». Действительно, в это время происходит серьезная размолвка между двумя основателями «Цеха поэтов» - Николаем Гумилевым и Сергеем Городецким. Какое-то время продолжают делаться попытки восстановления кружка, однако они были далеки от полноценной работы. Однако, несмотря на отсутствие формального объединения, акмеизм продолжает существовать. Уже в разгар Первой мировой войны, в 1915 году в петербургском «Новом журнале для всех» публикуется статья М.Моравской «Волнующая поэзия», посвященная акмеизму, а также стихотворения этого течения. В. Нарбут - редактор журнала - публикует собственные произведения, а также стихи С. Городецкого, Вас. Гиппиуса, М. Зенкевича и др. Несколько раз в журнале печаталась и Анна Ахматова.

После революции 1917 года, в одночасье изменившей ход развития культурной и общественной мысли в России, у многих литераторов затеплилась надежда на возрождение угасающих поэтических школ. Так, Осип Мандельштам в 1919 году на одном из поэтических вечеров сделал доклад «о новых путях в акмеизме», а Гумилев в октябре 1920 сообщал Брюсову о «миролюбивом и развивающемся акмеизме» Цит. по Лекманов О.А. Книга об акмеизме и другие работы. - Томск: Водолей, 2000. - 704 с. С. 136.. В третий раз был восстановлен «Цех поэтов», однако собрания, проходившие там, уже не приносили достойных результатов. Конец акмеизму положил расстрел Николая Гумилева в 1921 году. Потеряв своего учителя, поэты-акмеисты пошли каждый свои путем. Однако влияние акмеистической школы так или иначе было заметно в их творчестве. Более того, исследователи отмечают, что акмеизм в той или иной степени влиял на многих поэтов уже советского времени: Иоифа Бродского, Евгения Рейна и многих других. Значительное воздействие акмеизм оказал и на авторскую песню.

Акмеизм перестал быть организованным течением, но его принципы остались и продолжали влиять на литературу. Как пишет в своем исследовании, посвященном акмеизму, О.А. Лекманов, «”беседа” акмеистов друг с другом и с нами не прервалась и, будем надеяться, - никогда не прервется» Лекманов О.А. Книга об акмеизме и другие работы. - Томск: Водолей, 2000. - 704 с. - C. 140..

Заключение

Несмотря на многочисленные манифесты, акмеизм все же остался слабо выраженным как целостное направление. Основная его заслуга в том, что он смог объединить многих талантливых поэтов. Со временем все они, начиная с основоположника школы Николая Гумилева, «переросли» акмеизм, создали свой особенный, уникальный стиль. Однако это литературное течение так или иначе помогло их таланту развиться. И уже по этому можно отвести акмеизму почетное место в истории художественной мысли XX века.

Акмеизм стал попыткой возрождения прежних традиций и слияния их в нечто новое. Вбирая лучшее у Шекспира, Рабле, Вийона, Готье, символистов, акмеисты создавали удивительные по красоте стихи, очень разные, но схожие в отражении всей полноты окружающего мира.

Как полноценно оформленное литературное течение акмеизм просуществовал совсем недолго, однако сильно повлиял на многих поэтов более позднего времени.

Библиография

1. Акмеизм, или адамизм // Литературная энциклопедия: В 11 т. -- [М.], 1929--1939. Т. 1.

2. Городецкий С. Некоторые течения в современной русской поэзии // Критика русского постсимволизма: Антология. - М.: Олимп, АСТ, 2002. - 384 с. - С. 12 - 20.

3. Гумилев Н. Наследие символизма и акмеизм // Критика русского постсимволизма: Антология. - М.: Олимп, АСТ, 2002. - 384 с. - С. 20 - 25.

4. Жирмунский В.М. Преодолевшие символизм.: статья [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://gumilev.ru/main.phtml?aid=5000895

5. Левин Ю.И., Сегал Д.М., Тименчик Р.Д., Топоров В.Н., Цивьян Т.В. Русская семантическая поэтика как потенциальная культурная парадигма // Смерть и бессмертие поэта: Материалы науч. конф. / Сост. М.З. Воробьева, И.Б. Делекторская, П.М. Нерлер, М.В. Соколова, Ю.Л. Фрейдин. - М.: РГГУ, 2001. - 320 с. С. 282 - 316.

6. Лекманов О.А. Книга об акмеизме и другие работы. - Томск: Водолей, 2000. - 704 с.

7. Мандельштам О. Утро акмеизма // Мандельштам О. Об искусстве. - М.: Искусство, 1995.