и доверенное ему войско не обращал спиной к врагу.

Не преследовал он и целей личного обогащения и выгод, поскольку в эмиграции пребывал «в скитаниях и бедности». Свое изгнание он сам расценивает как политическую эмиграцию, считая себя пострадавшим в связи с переменой политической ориентации царем Иваном IV.

Но следующие его действия нельзя оправдать ничем…

Интерес к словесной перепалке с Грозным стал ослабевать. Беглый боярин составил краткую доказательную отписку царю, но так и не отправил ее адресату. Отныне его спор с Иваном могло решить лишь оружие. Интриги против "божьей земли", покинутого отечества, занимали отныне все внимание эмигранта. По совету Курбского король натравил на Русь крымских татар, а затем послал свои войска к Полоцку". Курбский участвовал в литовском вторжении. Несколько месяцев спустя с отрядом литовцев он вторично пересек русские рубежи. Результаты этого нового вторжения были подробно описаны в дневниковой записи рижского дипломатического агента от 29 марта 1565 года. Автор дневника вел переговоры с высшими сановниками Литвы и с их слов узнал о разгроме отборной 12-тысячной русской армии. Эта победа, записал он, одержана была благодаря ренегату Курбскому, перебежавшему на сторону короля. Хорошо зная местность, Курбский с 4-тысячным литовским войском занял выгодную позицию, вследствие чего русские должны были растянуть свои силы по узкой дороге и оказались окруженными со всех сторон болотом. Сражение завершилось, кровавым побоищем: около 12 тысяч русских были перебиты, 1500 взяты в плен.

Реляция Курбского и его литовских сторонников, без сомнения, преувеличила масштабы одержанной ими победы. Однако совершенно очевидно, что действия беглого боярина нанесли немалый ущерб России. Опрокинув русские заслоны, неприятель, по словам рижского агента, разорил четыре воеводства в землях московитов. Враги увели много пленных и 4 тысячи голов скота. Легкая победа вскружила боярскую голову. Изменник настойчиво просил короля дать ему 30-тысячную армию, с помощью которой он вызвался завоевать Москву. Если по отношению к нему есть еще некоторые подо-, зрения, заявлял Курбский, он согласен, чтобы в походе его приковали цепями к телеге, спереди и сзади окружили стрельцами с заряженными ружьями, чтобы те тотчас же застрелили его, если заметят в нем неверность; на этой телеге, окруженный для большего устрашения всадниками, он будет ехать впереди, руководить, направлять войско и приведет его к цели (к Москве), пусть только войско следует за ним.

Эмигрант не выражал больше сожаления о "божьей земле" и не выставлял себя защитником всех преследуемых и гонимых на Руси. Круг предательства замкнулся: Курбский поднял меч на родную землю.

Деятельность на Руси и за рубежом

Андрей Курбский занимает очень важное и существенное место в истории переводческой деятельности на Руси. Своим учителем он почитал Максима Грека, а историки литературы называют его деятельность переходным и связующим звеном между трудами афонского монаха и лихорадочной переводческой деятельностью, охватившей Москву в XVII столетии. Андрей Курбский не только переводил восточнохристианских отцов Церкви, но и смело обращался к западноевропейским
источникам просвещения. И в то время, как в Москве еще с большим подозрением относились к наукам и "свободным художествам", Курбский настойчиво подчеркивал пользу просвещения для христианина.

Заключение

Курбский, мучимый упреками совести, всегда готовый к самооправданию, явился заложником исторической драмы, он, столь яркий и в то же время трагичный, ожесточенный в своей ненависти к режиму Ивана Грозного, не только разделил и даже противопоставил «веру» и царство, но стал живым воплощением глобального противодействия двух типов культуры.

Что может противопоставить царь «прелести» и «соблазну» мира сего? Только смирение и готовность в итоге заплатить личным спасением, если раскаяние не исцелит государя: все чаяния отнесены к моменту, когда будет подведен окончательный итог, когда сиюминутное уступит вечному.

Таких психологических и нравственных глубин, такой цельности и одновременно напряженного трагизма, такого единства противоречий, диалектики помыслов и страстей древнерусское самосознание не достигало никогда. ИванIV завершал «строительство» официальной концепции российского самодержавия в XVI в. Однако предельная выраженность, апофеоз, монументальность и статика этого творчества оказались причинами его последующего разрушения. После Грозного думать так же, как он, уже не смели.

Несмотря на существенные различия между двумя оппонентами, исследователи отмечали, что, подобно тому, как произведения Ивана Грозного и их стиль освещаются его поведением, так и характер, стиль и идейная сторона сочинений Курбского являются частью его биографии, его стремления найти свою позицию в жизни. И главное в занимаемой им жизненной позиции - не только поза правдолюбца перед своими читателями, но и игра перед самим собой, стремление оправдать себя в своих собственных глазах.

Литература:

1. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским…/ Текст подгот.: Я.С. Лурье, Ю.Д. Рыков. - Репринт.изд.1981г. - М.,1993.// www.infoliolib.info

2. Лихачев Д.С. На пути к новому литературному сознанию//Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XVI века.-М., 1986.-С.5-14.

3. Лихачев Д.С. Смех в Древней Руси.-Л., 1984.

4. Лурье Я.С. Был ли Иван IV писателем?// ТОДРЛ.-М.-Л., 1958.-Т.15.-С.505-508.

5. Калугин В. Царь Иван Васильевич Грозный как писатель//Литературная учеба.-1993.-№3.-С.211-226.

6. Статья Архангельской А. В. //edu-zone.net

7. Андрей Каравашкин: Жизнь и борьба идей в XVI веке

/МИФЫ МОСКОВСКОЙ РУСИ №11--12, 1998 г.

8. Н.М. Золотухина : Князь Андрей Михайлович Курбский и его «История о великом князе Московском»/ www.krotov.info Библиотека Якова Кротова

9. Н. В. Водовозов. "История древней русской литературы" Издательство "Просвещение", Москва, 1972 г.

10. Статья А. И. Гладкого, А. А. Цехановичао/2006-2007 Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН

11. Лихачев Д.С. Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси./

12. Р. Г. Скрынников. «БЕГСТВО КУРБСКОГО»/ "Прометей" Историко-биографический альманах серии "ЖЗЛ". т. 11, М. 1977.